фальшь

 — Как себя чувствуешь? Итэру уже тошно от этого вопроса. Он резко крутанул голову в сторону человека, игнорируя тупую боль в висках. — Чудесно, — презрительно сплюнул мальчик, сжимая в кулаках несчастное одеяло. — Что вам нужно, господин Чжун Ли? Мужчина странно улыбается, закрывая дверь в палату на замок. — Кажется, Чайлд напортачил, — доктор подходит ближе, вынимая из кармана медицинского халата стеклянную баночку с таблетками. — Прости меня заранее за то, что я сделаю, но так нужно. — Так вы знаете, что он чуть не трахнул меня? — губы блондина искривляются в отвращении. — И вы… Собираетесь заставить меня забыть об этом, напичкав таблетками? Моё предчувствие меня не обмануло и вы тоже оказались таким же подлецом, как ваш дружок, — желание зайтись заливистым смехом накрыло так внезапно, что юноша не может его усмирить. — Это так несправедливо. — Прости уж, — в его голосе нет и намёка на раскаянность. — Но я всегда тебя ненавидел. —  Итэр непроизвольно дёргается от слов, которые никак не ожидал услышать. — Чем я заслужил такое к себе отношение? — вздохнувши, подросток откидывается на подушку, изнурённо прикрыв глаза. Сейчас ему как-то всё равно на происходящее, кажется, что хуже уже не будет. — И всё это время вы притворялись хорошим человеком? Как низко с вашей стороны. — Так как ты в любом случае скоро забудешь наш разговор, — врач садится на стул. — Я могу тебе рассказать, — мужчина перекатывает из руки в руку баночку с таблетками, а надпись на ней гласит, что это некий амнезиак. — Чайлд поступил опрометчиво, решив взять вас из приюта с Люмин шесть лет назад, — начинает издалека Чжун Ли, медленно, тем самым морально подавляя Итэра, откупоривая пробку. В нос въедается едкий запах чего-то странного, омерзительно-кислого. — Видите ли, «очень милые близнецы». Жалко ему вас стало, — кажется, воспоминания вводили доктора в состояние неконтролируемой ярости. Он чуть не разломал стеклянный сосуд, однако вовремя взял себя в руки. — Он всегда был глупым, и верил, что сможет вырастить из вас хороших людей. И знаешь, Чайлд никогда бы тебя не трахнул, если бы не моё вмешательство, — губы расползлись в гадкой улыбке, а Итэр ощутил, как мир за ним трескается, норовя порушиться. — Однажды, когда тебе минуло десять, Чайлд заболел. Он думал, что это было что-то серьёзное, и обратившись ко мне, узнал о своём расстройстве личности. Только вот, я специально поставил неправильный диагноз, — брюнет с упиванием впитывал ненависть школьника, что вмиг пронзила его. — И назначил таблетки, что были не таблетками вовсе, а наркотиками. Слышал когда-нибудь об «экстази»? Они вводят в состояние эйфории и возбужденности, — Чжун Ли вытягивает из внутреннего кармана халата яркие таблетки самых разных цветов, а после прячет обратно, пока внутри Итэра разгорается пожар ненависти и отчаянья. Чайлд всё это время был невиновен. — Да, Чайлд здесь — всего лишь жертва обстоятельств, — наверное, златовласый сказал это вслух, раз Чжун Ли ответил. — И знаешь, кто виноват в том, что я сделал из Чайлда наркомана и злодея? Мужчина наклоняется к замеревшему Итэру, что не сразу замечает, как слёзы струятся по лицу. Юноша не старается остановить их, зная, что это в любом случае бесполезно. Он лишь опускает голову, ощущая ровное дыхание на своей макушке и пытаясь не впасть в истерику от прожигающего взгляда кислотно-янтарных глаз. — Ты. Слышится тихое хихиканье доктора. — Твоё лицо сейчас столь прелестно, — руки, поверх которых были натянуты медицинские перчатки, впились в щёки мальчишки, грубо вздёргивая вверх. — Ты всё ещё пытаешься бороться? Сдайся уже, ничего не изменится, — Итэр старается угрожающе зарычать, однако вместо рычания слетает болезненный стон: Чжун Ли сдавил конечностями тонкую шею. — То, что Чайлд страдает — полностью твоя вина. Не появись ты в его… Нет, в нашей жизни, всё было бы хорошо сейчас. Тебе обидно, да? Больно? Ты ненавидишь меня? — Я… — хрипит он, глядя с поражающей яростью, не собираясь ломаться так просто. Мальчонка цепляется за кисти рук старшего, царапая запястья своими ногтями, дабы причинить боль и отстранить ладони от шеи. А тот только сдавливает сильнее, ожесточенно усмехается, прямо сейчас глядя на предел своих мечтаний: он близок к тому, чтобы убить Итэра — не это ли сказка? Но всё же нельзя. — Презираю тебя. — Хм, — довольно хмыкает янтарноглазый. — Я вернусь к рассказу. Чайлд наивно полагал, что действительно принимает таблетки, и даже тогда, когда трахал тебя, не понимал, в чём дело. Его разум был затуманен, понимаешь? И потом он плакал, прося у тебя прощения. Только какой толк просить прощения у мальчика, что хотел умереть после изнасилования? Ах, я так хотел быть с ним рядом в ту минуту, — тоскливо выдыхает Чжун Ли, усмехаясь на ядовитый шепот младшего, сообщающий о том, какой он больной ублюдок. — И каждый раз перед приходом к тебе в больницу я пичкаю его наркотиками. Вот почему он ведёт себя так мерзко. Вот почему он чуть не трахнул тебя. Ну что? Теперь ты жалеешь его? Впрочем, мне это и нужно. Знаешь, каков мой план? Подросток совершает рывок, надеясь на то, что сможет избавиться от железной хватки на шее, но ничего не выходит. Брюнет касается губами мочки уха, обжигая мерзотно-горячим дыханием. — После того, как ты всё забудешь, я перестану пичкать Чайлда наркотиками. Он станет зависимым от них, и знаешь, какие последствия их приёма вылезут? Приступы агрессии и галлюцинации. В приступе агрессии он задушит тебя, и когда поймёт, что наделал, окончательно сломается. И тогда Чайлд снова будет со мной. — Ты, — глаза снова слезятся. Не только потому, что ему страшно, но ещё и от жалости к Чайлду, что, как оказалось, стал лишь марионеткой для осуществления желаний Чжун Ли. — Если ты любишь Чайлда, тогда зачем делаешь всё это? За такие действия он тебя только возненавидит. — в конце концов хватка на шее ослабляется, а после руки и вовсе исчезают с неё. Чжун Ли пилит кашляющего и судорожно втягивающего носом воздух юношу бесстрастным взглядом. — Потому что по-другому он не полюбит меня. — Мерзавец, — голос звучит как наждачная бумага — также неприятно. Итэр держится за горящее огнём горло, учащенно дыша и глядя на истинного антагониста уничтожающим взором. Его, вроде, даже трясёт от злости и своей же беспомощности. — Ты не имеешь право принуждать его к любви. — Я тот, кто спас его, — низко произносит доктор, болезненно оттягивая длинные волосы Итэра назад, вырывая вскрик. — Так он выразит свою благодарность. — Ты говорил, что это Чайлд тебя спас, — подросток бьёт старшего по плечу, когда тот повторно наклоняется к нему, прижимая своим телом к кровати. — Отпусти меня немедленно! — А ты ещё глупее, чем я представлял, — зубы мужчины в опасной близости к шее, и мальчишке приходится подавить всхлип, однако сдержать крупную дрожь выше его сил. — Конечно же я солгал. Чжун Ли послушно, ну или просто потому, что сам того хочет, отпускает Итэра, усаживаясь обратно на стул. — Ах, точно! Как же я забыл тебе рассказать причину, по которой ты потерял память? — с наигранным изумлением ахает брюнет, выдерживая презрительный взгляд пациента. — Я заминировал ваш дом, когда Чайлд был на работе. Итэр в ужасе раскрывает покрасневшие от слёз глаза. Однако ужас быстро пачкается лютым гневом, ненавистью и сильным желанием убить этого человека. Видимо, убийственная аура столь мощна, что Чжун Ли ощущает её. — О, это лицо, — улыбается победоносно врач, медленно постукивая горлышком банки по ребру ладони, дабы изъять таблетку. — Ты с Люмин должен был умереть в тот день. Но, чёрт возьми, Чайлд всё попортил, вернувшись раньше обычного с работы. Тогда только-только прогремел взрыв, и тебе просто-напросто повезло, что он успел спасти тебя до того, как крыша дома обвалилась. Однако при падении со второго этажа ты ударился о камень головой, а вот Чайлд, к счастью, не пострадал. Хм? Хочешь знать, что произошло с Люмин? Какая жалость, бедняжку придавило упавшим шкафом, — увидев, как снова и снова лицо Итэра меняется, искажаясь сначала в ненависти, а затем в бесконечном горе, Чжун Ли весело смеётся. — Она жива только благодаря медицинским аппаратам, но, поспешу тебя разочаровать, — голос мужчины вторично становится низким. — Люмин больше не проснётся. Школьник решает не верить ему. — Что же, — взрослый притягивает мальчонку к себе, оплетая пальцами шею, чтобы избежать лишних дёрганий. Высовывает мальчишеский язык, надавливая на корень и наблюдая, как Итэр от неприятных ощущений жмурится, мычит, выражая протест, а затем царапает его плечи, желая оттолкнуть. — Когда ты снова проснёшься, всё будет по-другому, Итэр. Ты больше не увидишь ни Сяо, ни Венти. И я раздавлю тебя при помощи Чайлда. Тебе по нраву такое? Ученик старшей школы брыкается, и всё же, человек перед ним намного сильнее, потому тот без особых усилий кладёт на кончик языка две таблетки, и пропихивает их дальше до гланд, дабы мальчик точно проглотил. И только когда слышится сглатывание слюны с препаратом, Чжун Ли отстраняется. А Итэра, хватая за все конечности, утаскивают в кошмары невидимые тёмные руки. — Кстати, — последнее, что ему удаётся уловить краем уха. — Во второй раз в кому ты впал тоже по моей вине.

***

— Всё в порядке, видишь, Итэр? — дрожащие ладони не кого иного, как Чайлда, ложатся поверх плечей мальчика. — Мне просто нездоровится, не переживай. Ты же мне веришь? — синеглазый ласково щурится, слабо улыбаясь. — Чайлд… — кажется, мальчонка сейчас расплачется, и мужчина, понимая это, бережно прижимает тельце одиннадцатилетнего мальчоночки к себе. — Я не доверяю этому Чжун Ли. Он подозрительный! Рыжеволосый разочарованно поджимает губы, заломив брови домиком. Златовласого тревожит то, насколько бледна кожа опекуна, и насколько сильно видны мешки под глазами. По ночам Чайлд соскакивает в холодном поту, а Итэр, привыкший спать с ним в одной кровати, успокаивает подрагивающего старшего, что беспомощно прижимает к себе, нежными поглаживаниями. — Итэр, я боюсь, что станет хуже, если не обращусь к врачу сейчас, — признаётся рыжик, трепетно сжимая крохотные ладошки мальчишечки своими. — Вдруг это заразно? Я буду винить себя, если ты или Люмин серьёзно заболеете. — ладошки блондина выскальзывают из конечностей мужчины, и потянувшись к пушистым огненно-рыжим волосам, вплетается в них пальцами. — Я буду не против разделить с тобой страдания, Чайлд! — твердо восклицает мальчуган, глядя, как расширяются пустые синие очи от удивления. — Дурачок, — отчего-то счастливо хохочет он, ответно ероша волосы маленького друга. — Ты ещё совсем юн, чтобы говорить о страданиях. Я не сильно-то и мучаюсь, — бормочет не так уверенно старший, задумчиво хмурясь. — Но, довольно обо мне. Лучше скажи, в порядке ли ты сам? Ты не высыпаешься из-за меня, — обеспокоенно вздохнул Чайлд, осторожно проводя большим пальцем по нижнему веку Итэра, заставляя того зажмуриться от лёгкой боли. У мальчика самого появились не столь заметные круги под глазами, и возможно, стоит заботиться о себе чуть больше. — Мм, всё хорошо, — качает головой младшеклассник. — Пока Чайлд рядом — я буду чувствовать себя очень хорошо! Обещай, что никогда не покинешь меня, Чайлд! — в уголках глазок скапливаются слёзы, когда он представляет, что этот человек, который горячо любим маленьким ребёнком, бросит его одного. — Тише, не плачь, ты ведь сильный супер-герой, — лепечет любовно Чайлд, сжимая подопечного в чувственных объятиях. Он сам едва сдерживается, чтобы не заплакать, и скрывая свою слабость, утыкается носом в плечо. Рука медленно гладит спинку мальчишки, касаясь длинных золотистых прядей, что, пускай и воспринимались остальными, как нечто отвратительное для мальчика, у мужчины вызывали лишь табун приятных мурашек от такой шелковистости. — Конечно я никогда не оставлю тебя. Итэр улыбается сквозь слёзы, зарываясь пухлыми пальчиками в короткие волосы на затылке опекуна. — Я люблю тебя. — Чайлд, наверное, думает, что школьник подразумевает любовь, присущую детям к родителям, однако он имеет в виду совсем другое, что-то большее. — Я тоже люблю тебя, — с придыханием шепчет рыжий. — Давай проведём этот день весело. Куда хочешь пойти? Сейчас заберём из школы Люмин и… — Нет! — упрямо вскрикнул блондин, через секунду опешив от того, сколько злости прозвучало в тоненьком голосочке. — Д-давай без Люмин? Я хотел бы провести этот день только с тобой. — щёки становятся ярко-красными, и Итэр, не придумав ничего лучше, пялится под ноги. Раздаётся очаровательно-добрый смех Чайлда. — Конечно, почему нет? Так куда ты хочешь? — мужчина поднимает мальчика на руки, встав с корточек. Золотистоглазый обвивает тоненькими ручками шею друга, уткнувшись ему в грудную клетку. От него пахнет детским шампунем, и он отвечал на вопросы людей об этом просто: ему нравится подобный запах. — В… В парк развлечений. — буркает мальчоночка. — Что ж, значит, держим путь в парк развлечений! — заливисто смеётся Чайлд, но Итэр совсем не понимает, что взрослый нашёл смешного в произнесённых словах. Его опускают обратно на ноги для того, чтобы одеть в более подходящую для ранней весны одежду, и тёплые руки, почему-то дрожащие, окутывают оголённую шею ученика младшей школы мягким шарфом. После, помедлив, стягивают с крючка рядом с входной дверью красное пальтишко, что Итэр с охотой надевает, пихнув ручки в рукава. Мальчишка привык ходить дома, когда стоял холод, в штанах, поэтому менять низ ему не нужно. Рыжий, прикрыв глаза, бережливо натягивает на ножку школьничка ботинок, застёгивая на нём заклёпки. Также поступает и со второй ногой. — …А ты? — разомлев от тепла, вяло интересуется светловолосый. Старший только играет бровями, тут же стерев с лица улыбку. Он начинает казаться несчастным и чем-то озабоченным. Стоит ли спрашивать причину тревог Чайлда? Синеглазый небрежно набрасывает на чёрную футболку болоньевую куртку, пихая ступни в сапоги. — Всё хорошо, я не простыну, — успокаивает младшего взрослый, погладив по макушке. — Пойдём. Протянутая рука в кожаной перчатке тут же хватается ладошкой ребёнка. Чайлд сажает хрупкого мальчонку на заднее сиденье машины, пристёгивая ремнём безопасности. — Хочешь перекусить? — забираясь за руль, синеглазый потирает руки и стучит зубами от проникшего под кожу мороза. Всё же нужно было одеться теплее. — Нет, — отказывается хрипло Итэр, услышав, что мужчина включил обогреватель. Или как называется эта штука? Он не знает её настоящего названия. — Я не голоден, но спасибо за предложение. Друг ярко улыбается, заводя автомобиль. Белокурый подпирает рукой щеку, разглядывая быстро мелькающие в окне деревья с домами. Через полчаса они оказываются в центре города. Вот виднеется вход парка развлечений, что светился бы вечером намного ярче, чем днём. И вот они уже стоят у ларька, покупая билеты. — …Извините, два билета на американские горки, пожалуйста, — Чайлд обольстительно улыбается девушке-билетёрше, протягивая блестящую золотым в свете солнца банковскую карту, чтобы оплатить их развлечения. — Ты куда-нибудь ещё хочешь, Итэр? Стоит ему повернуть голову к мальчишке и нагнуться к нему, как девушка за прилавком успевает влюблённо вздохнуть, да покрыться бледным румянцем. Школьник недовольно надувает щеки, и под изумлённый взгляд рыжика обнимает его руку своими двумя, прижимаясь тонким телом. — Не злись, — мягко упрашивает Чайлд, свободной рукой гладя пухлую щеку мальчика. — Мы задерживаем очередь. — Я хочу на карусели. — всё же роняет Итэр. — И два билета на карусели, — дарит такую же вторую обескураживающую улыбку девчушке мужчина. — Спасибо. Когда оплата проходит успешно, он прячет карту в укромное место, подталкивая младшеклассника в спину с целью поторопить его. Время пролетает незаметно. Они, к слову, успели и поиграть в догонялки, и поесть сахарной ваты, в коей Итэр души не чаял, и пофотографироваться просто на память. Люмин, узнав, что они ушли без неё, успела несколько раз промыть Чайлду мозги, но всё же, заслышав о том, что они её без подарка не оставят, отстала. — Чайлд! Подожди меня! — мальчик, засмотревшийся на взмывающие в небо фейерверки, спохватился, когда понял, что рыжий успел уйти вперёд. — Чайлд! — он почти дотягивается до рукава его куртки, и ликует, поняв, что мужчина наконец-то услышал детский зов и медленно стал оборачиваться через плечо. Но. Вдруг за запястье хватает чья-то потная рука, и рот зажимают второй, лишая возможности крикнуть, на этот раз моля о помощи. Итэр встречается взглядом с чайлдовским, что в первые секунды был отрешённым, а затем, когда осознание приходит, уже перепуганным, разгневанным и шокированным. — Эй! Эй! — рыжий собирался схватить похитителя за плечо, а тот, проявляя странную для своего тучного телосложения прыткость, уворачивается, и убегает вместе с мальчиком. — Чайлд! — отчаянно кричит Итэр, пытаясь вырвать руку из отвратительной ладони мужчины средних лет. Они проносятся мимо аллеи, жирдяй расталкивает людей, а некоторые, догадываясь, что это может быть похищением, тут же набирают полицейских. Младшекласснику кажется, что он замечает рыжую макушку, следующую за ними попятам. Ему хочется снова закричать, когда мужик вдавливает животом в бетонную стенку в переулке, где нет ни одного человека, что мог бы помочь. — Отпус- Приходится заткнуться, потому что толстая рука полезла под штаны. — Отпусти! Я сказал отпусти! — шок и ужас всё еще не отпускают, однако рот больше не зажимают, потому он и пользуется возможностью, радуясь, замечая среди людей Чайлда, яростно расталкивающего людей руками. — Чайлд! — облегченно выдыхает Итэр, видя, как рыжеволосый со всего размаху бьёт по лицу мужчины, брезгливо смахивая с разбитых костяшек кровь. — Чайлд, я думал что… — Я знаю, что тебе было страшно, — басит синеглазый, притягивая ребёнка к своему телу. — Именно поэтому закрой свои глазки. Я преподам ему урок, который он запомнит на всю жизнь. Итэр испуганно жмётся ближе, послушно закрывая глаза. — Чёртов старик, — такую ненависть в голосе синеглазого ученик младшей школы слышит впервые. И это то, что напугало бы его, если бы Чайлд обращался к нему. — Что за свинья лезет к маленькому ребёнку? Я накажу любого, кто тронет Итэра против его воли, — рычание рвётся из глотки старшего. Кажется, он снова сильно вмазал извращенцу, потому тот издал мерзкий визг, полный боли. Чайлд плевать хотел на то, что его поведение привлекает людей, остановившихся, лишь заслышав громкий шум из переулка. Люди обступают их, и все неодобрительно глядят на толстяка, по ситуации понимая, что произошло. — Я отпущу тебя сейчас, Итэр, — ласково обращается к нему синеглазый, и мальчик, открывая глаза, с испугом находит себя в руках какой-то женщины, что одновременно с тем, как успокаивает его поглаживаниями, набирает полицию. — Пожалуйста, закрой глаза снова. Я не хочу, чтобы ты видел меня в ярости. Вымученная улыбка трогает дрожащие губы мужчины.  — Пожалуйста. И Итэр не может не выполнить просьбу человека, когда слышит этот пронизанный мольбой глас. — Ты больной ублюдок, — долетает до слуха мальчишки холодное шипение рыжеволосого. Младшеклассник всё же не удерживается от любопытства, приоткрывая один глаз. Чайлд грубо схватил толстого мужика за грудки, замахнувшись кулаком для нового удара. Слышится омерзительный хруст и стон извращенца. Люди вокруг не торопятся останавливать взрослого, видимо, считавшие, что он поступает правильно. Итэр с замиранием наблюдал, как костяшки старшего окрашиваются тёмно-бордовым, как чужая кровь брызгает на лицо, а он всё продолжал наносить удары, выглядя невероятно свирепым. Глаза стали мёртвыми, и лишь этот огонёк разъярённости давал понять, что Чайлд, вроде, ещё может здраво мыслить. — Это тебе на память, — рычит кудрявый, замахиваясь снова. В этот раз, думалось школьнику, удар получается даже сильнее предыдущих. — Блять, я бы убил тебя, если бы закон позволял убийство педофилов. — А… — златовласый вздрагивает и испуганно зажмуривается, не выдерживая этого зрелища. Отцепившись от назойливой женщины, мальчишка бесшумно подходит к рыжему, обняв его со спины. Чайлд замирает с занёсённым для повторного удара кулаком. — Аякс! Прошу, хватит… Давай вернёмся домой. …И его мольба приводит мужчину в чувства. — Прости, — тяжело вздохнул он. — Я просто… — Я не злюсь на тебя, — школьник всхлипывает, зарываясь в рукав болоньевой куртки друга. — Но мне всё ещё страшно. — Я знаю, — взрослый попытался непринуждённо улыбнуться. И снова похолодел, морщась от режущего слух визга полицейских сирен. — Прости, кажется, придётся задержаться. Двое полицейских протиснулись сквозь толпу, поначалу пребывая в состоянии оцепенения от вида на распухшее лицо мужчины, лежащего без сознания, но в считанные секунды вернули себе былой профессионализм. И Чайлд, поднимаясь с земли, а вместе с собой поднимая и Итэра, гордо выпрямляется в спине, нисколько не труся под устрашающими взорами стражей порядка.

***

Итэр просыпается, и тут же, даже толком не проморгавшись, уже смазывает слёзы, льющиеся из глаз. — Хаха, — смеётся подросток, желая умереть от понимания, что это было лишь сном. И потом с неким страхом осознает ещё кое-что: В памяти сохраняется разговор с Чжун Ли. Однако… Раз выяснилось, что Чайлд на деле никогда бы не причинил Итэру вреда, то- Можно ли хотя бы помечтать о том, что этот сон был на самом деле настоящим воспоминанием? Мальчишка скулит, поджимая ноги к животу, прячет горячее от влаги личико в коленях. Как ему быть теперь? Почему он ничерта не забыл? Почему? Почему? Почему? Почему…? Как общаться с Чжун Ли? Притворяться дурачком, который ничего не помнит? Это будет крайне сложно, учитывая то, что Итэр возненавидел его. А что с Люмин? Она — его сестра-близнец, что пострадала намного больше, чем он, и предположительно, тоже лежит в больнице, и борется за свою жизнь. Подверглась покушению на убийство, и мучается из-за него, как, впрочем, и говорил Чжун Ли. Как увидеться с ней? А что будет, когда Итэр увидит её? Будет ли он действительно счастлив? …И самое страшное то, что теперь, когда Сяо и Венти также пострадали по его вине, никто не сможет помочь выбраться из пучины отчаянья. И, будто опровергая его мысли, дверь палаты раскрывается, а в помещение влетает тот, кто, Итэр будет честен, более не вызывает омерзения. — Итэр! Я так рад, что ты в порядке! — Чайлд трясётся, содрогаясь в рыданиях. Закрывает за собой дверь, и обессиленно падает на колени около кровати юноши, что-то нашёптывая несуразное себе под нос. — Прости меня, Итэр. Прости меня, прости меня, пожалуйста, прости меня…  — …Аякс, — мальчуган аккуратно окликивает старшего, вынуждая поднять голову. — Разве ты виноват в этом? Мы оба знаем, кто виновник твоих бед, — и Чайлд, изумленно глядя на Итэра, через мгновенье снова заходится захлёбывающимися рыданиями, судорожно сжимая ладонь младшего, что нежно коснулась щеки. Аякс предстаёт перед ним сломанным и ранимым человеком, пострадавшим от рук своего «друга». — Я не хочу, чтобы что-то такое произошло с тобой, Итэр, — хрипит он, ластясь к мягкой ладошке. — Но я больше не в состоянии тебя защищать. Посмотри на меня, — златовласый с грустью глядит, насколько координально поменялся рыжий за короткое время: опухшие глаза, в которых читается искреннее раскаяние и ненависть к себе, покрасневший от частых слёз нос, и дрожащие губы. Вот, какой Чайлд не под действием наркотиков. Чжун Ли и вправду… Сломал его. — Ты считаешь меня жалким, я знаю. Я тоже таким себя считаю. Так что тебе лучше выбрать в качестве того, кто откроет тебе всю правду, кого-нибудь другого. Венти и Сяо — отличные кандидаты на эту роль, — выдавленный смех сильнее ломает Аякса, который поспешил замолкнуть. — Я устал слушать враньё Моракса. Моракс — это Чжун Ли. Он, когда ты ещё не потерял память, поставлял тебе таблетки, блокирующие воспоминания, чтобы ты… Забыл об изнасиловании, — мужчина качает головой, застонав от боли, пронзившей её. Итэр сглатывает, хмурясь от вспышки и ленты воспоминаний, заполонивших разум. …Он прижался спиной к стене, благодаря высшие силы за то, что опекун не заметил движение боковым зрением. Стараясь дышать как можно тише, мальчонка чуть не задохнулся от нехватки воздуха. Чёрт, нужно правильно рассчитывать свои силы, если это выражение подходит конечно для этой ситуации. — Ох, эм… Наверное он не догадывается? Я не знаю, — хрипло посмеялся взрослый, зажав между ухом и плечом смартфон, берёт в руки две глубоких тарелки и загребая поварёшкой, вероятно, суп из кастрюли, переливает в чаши. — Да ладно вам, господин окамср, не стоит злиться. Я же уже сказал, что не спускаю с него глаз, — вздохнул человек. — И если бы он догадался, я бы заметил. дйчал вдруг развернулся, и у Итэра в эту секунду чуть сердце не остановилось. Благо, тот его не заметил, пройдя в другую часть кухни. Что-то заскрипело, затем отворилось. Спустя мгновенье мужчина вернулся к плите, торжественно подняв руку с чем-то в ней, словно показывая подглядывающему пареньку. — Этот амнезиак и вправду рабочий, — безумно хохотнул взрослый… Это первое воспоминание, что всплыло в памяти после трёхмесяцевой комы. И только сейчас, с помощью Чайлда, он смог догадаться, что окамср — это Моракс. Но почему Чжун Ли тоже, как и Чайлд, взял псевдоним? Кто они такие? — Аякс, — возвращается к их разговору Итэр, ощущая себя максимально потерянно. — Ты вовсе не жалкий. Ты настоящий, и пусть сейчас ты… Очень уязвим, однако пройдёт время, и ты вернёшься в норму. Я помогу справиться с этим, и ты, наверное, один из тех, от кого я хочу услышать правду больше всего. Мы ведь жили вместе, так что будет справедливым, если расскажешь всё мне ты. Итэру, может, и привиделось, но синие глаза Чайлда на секунду загорелись разной смесью эмоций. — Хорошо… Хорошо, если об этом меня просишь ты, то я не могу отказать, — рыжему удаётся улыбнуться более правдиво. — Но, я думаю, стоит подобрать более подходящее время. Этот мудак не знает, что я пришёл к тебе, — шёпотом произносит Чайлд. — Я приду ночью. Как в прошлый раз, через окно. Возможно, Сяо с Венти тоже навестят тебя со мной. — Пожалуйста, не подвергай себя опасности, — срывающимся голосом умоляет мальчишка, выдерживая изумленно-смущённый взор заплаканных синих глаз. — Пообещай мне. Он протягивает оттопыренный мизинец, а Аякс, поняв, чего младший ждет, также оттопыривает свой, переплетая их пальцы. — Обещаю, — в пол голоса клянётся рыжик. Мужчина садится на краешек кровати спиной к школьнику, стыдливо пряча лицо. — И спасибо, что ты вспомнил моё настоящее имя. Ты помнишь, как однажды мы посещали парк развлечений? И как меня чуть не оштрафовали за избиение человека, хаха, — мягкий смех греет душу Итэра точно также, как во сне. — Мне снилось это, — улыбнулся в ответ на смех мальчишечка, прижавшись плечом к худой спине взрослого. — Глупо, да? — Вовсе нет, — просто фыркает Чайлд, мельком взглянув на вновь засыпающего юношу. — Какая разница, каким именно ты способом вспоминаешь? Самое главное, что воспоминания настоящие. — Аякс, — у Итэра сжимается сердце, и непонятно, от чего именно: от тоски или счастья, что рыжеволосый мужчина оказался хорошим человеком. — Таким ты мне нравишься куда больше. — Ну, — приятель теряется. — Спасибо, наверное. — За что? — За признание, — и он говорит не о признании в чувствах, а о признании, как личности. — Спасибо. — …Ты знаешь причину, почему я не забыл разговор с Чжун Ли? Он точно давал мне тот, э… Амнезиак. — спешит разрядить обстановку ученик старшей школы, но до сих пор не отлипает от тёплой спины синеглазого. Чайлд не удивляется этому вопросу. — Я написал Венти и Сяо тогда вечером, что он задумал снова воспользоваться этими таблетками, хотя мы договаривались, что тебе больше не придётся ими давиться, — опечаленно выдохнул, неожиданно повернувшись к Итэру, он удобно устроил голову на юношеском плече. — Они обогнали его, и пока Сяо отвлекал Чжун Ли, Венти заменял амнезиак обычным снотворным. Это были последние запасы амнезиака. Я уверен в этом. — Спасибо, — белокурый посмотрел в мёртвенно-синие глаза ласковым взором. — Благодаря тебе я хотя бы немного узнал из своего прошлого и… Самое главное, я узнал, что с тобой творилось всё это время. — Это лишь малая часть того, что мне предстоит сделать в качестве извинений, — хмыкнул Чайлд. — Но, ты так удивительно спокойно отреагировал на рассказ Моракса о том… Что было до того, как ты потерял память. Тебя не задело то, что он собирался убить Люмин? — Я ненавижу его за это. Не только за покушение на жизнь моей сестры, но и за сотворённый с тобой ужас. Но сейчас проявление эмоций, как мне кажется, сыграет ему на руку. Стоит сидеть тихо до определённого момента, и потом нанести решающий удар. — Итэр посмотрел на свою белоснежную ладонь, сжав и разжав её для того, чтобы ощутить, как каждый нерв начинает покалывать от нетерпения врезать Чжун Ли.  — Ты хочешь увидеться с Люмин? Подросток поджал губы, робея под пристальным разглядыванием. Чайлд ожидал услышать любой ответ, и не ругал бы, каким бы тот ни был, однако взгляд был достаточно проницателен, словно проникал в мысли мальчонки. — Конечно, — кивнул младший. — А ты… Тоже по ней скучаешь? — поинтересовался в ответ белокурый, надеясь, что опекун скажет ему «да». — Она очень милая девочка, и я тоскую по ней, — Итэр расслабился от ответа, который хотел услышать. — Но я не убиваюсь так сильно, как убивался по тебе. Шумный вздох. — Понятно. — мальчик с нескрытым смущением потупил взор. — Я думаю, мне пора идти. — запереживал за то, что их увидит Чжун Ли, Аякс, встав с кровати. — Стой, — мальчишка остановил друга, потянув за растянутую майку. — Мы можем… Обняться? Это то, что мне сейчас нужно. — М, — рыжеволосый покорно развёл руки для тёплых объятий. — С радостью, Итэр. Я скучал по тебе. — губы старшего растянулись в чувственной, полной любви, улыбке. — …Возможно, мне нужно время, чтобы осознать, что происходит, — блондин тут же кинулся в объятья, ощущая, как руки Чайлда ненавязчиво ползут по лопаткам, останавливаясь на них и не спускаясь ниже, дабы не смутит мальчишечку. Золотистоглазый утомленно вдыхает запах тела мужчины, прижимаясь руками и лицом к грудной клетке приятеля. …Наверное, этот момент Итэр будет хранить в памяти, как самое бесценное сокровище.