***
— Я вернусь поздно, Итэр, — Моракс накидывает на свои плечи излюбленный пиджак, поправляя рукава рубашки и трёт запястье, на котором из-под ткани одежды выглядывали массивные наручные часы. — Проведи этот день с пользой, — мрачная улыбка всплывает на лице, что действует на Итэра, как раздражитель. Цыкнув, юноша морщит нос при ощущении руки на своей макушке, взъерошившей едва вьющиеся волосы. — Не рассказывай о вчерашнем Венти, если не хочешь пострадать. Мальчишка вскидывает голову, собираясь выпалить «я не знаком с ним!», а доктор, прикладывая указательный палец к своим губам, скрывается за входной дверью, оставляя бывшего пациента одного с отчаяньем, приобнявшего за плечи. — Отвратительно, — голос дрожит, и маленький мальчик, взвыв от несправедливости, стукается спиной о стену, пытаясь не разрыдаться. Что делать? Что, блять, делать теперь? Моракс играется с ними. Он — кукловод, дёргающий за ниточки своих марионеток. Марионетка «Люмин» испортилась, и оказалась ненужной ему, поэтому он выбросил её. Итэр безрадостно посмеялся. Такая глупая аллегория, банальная и тошнотворная. Однако это, как считает сам подросток, является душераздирающей истиной. Чжун Ли, если ничего не предпринять, сломает окончательно Чайлда, затем, быть может, Венти, после Сяо, и… Сломает Итэра. Естественно, Моракс сломит его изощрённым способом, вынудить биться в агонии, и продолжит ломать, делать безвольным, полностью подчиняющимся прихотям больного ублюдка. А есть ли вообще смысл бороться? Руки опускаются при одном вспоминании о том, что всё это время, оказывается, дурил Чжун Ли не Итэр, а сам Моракс мальчишку. Сделал вид, будто поверил в фальшь, полностью пропитавшую мальчонку, а сам забавлялся этой игрой в своеобразные вышибалы. Действительно, доктор выбивал друзей юноши одного за другим, словно желая, чтобы Итэр остался совершенно один. За это парнишка ненавидел врача. Одиночество — штука страшная, пожирающая целиком и забирающая с собой в мир отчаянья, да непроглядной тоски. Он не хочет потерять близких людей, к которым привязался. Не хочет остаться одиноким. — Клянусь, я собственноручно убью тебя, когда придёт время, — рычит ненавистно в пустоту мальчик, стискивая руки в кулаки до побеления костяшек. — Тебе это с рук не сойдёт. — блондин устал строить из себя сильного, потому дал волю эмоциям, переполняющим с начала притворства. Школьник не стирает с щёк горячие слёзы, собирающиеся на подбородке и с глухим стуком разбивающиеся о пол. Просто стоит, понуро опустив голову, и борется с побеждающим желанием сдаться. Нет. Нельзя сдаваться. Только не сейчас. Никогда нельзя. Пока этот мудак на свободе — ни в коем случае нельзя позволять себе хотя бы на секунду отчаиваться. Иначе снова пострадают дорогие сердцу люди, или того хуже — погибнут по вине Чжун Ли. Итэр стряхивает с себя почти что восторжествовавшее уныние, напоминая себе, что этот мужчина только и ждёт того, когда старшеклассник сломается. А этому не бывать! В нём горит непоколебимая решимость, и жажда мести не даёт ему пасть духом. Они обязательно отомстят. И, если кто-то скажет, что нужно уметь прощать любые обиды, Итэр разобьёт тому человеку ебало. Будь то баба или мужик — без разницы, он не делит людей на гендеры. Итэр возвращается в «свою» комнату, чтобы взять ключи от спальни Моракса. Скорее всего, раз Чжун Ли дал их ему, там ничего ужасающего не кроется, однако нужно всё равно проверить. Подрагивающие пальцы неуверенно касаются прохладной дверной ручки, в то время как вторая рука подносит ключ к замочной скважине, вставляет его и крутит влево. Слышится характерный щелчок, означающий, что дверь поддалась и теперь без проблем можно зайти в обитель больного долбана. Осторожничая, Итэр, зачем-то на цыпочках, юркает вглубь зашторенного помещения, не пропускающего хотя бы одного лучика света. Златовласый тут же, решив не терять бесценное время, шмыгает к дорого выглядящей тумбе, дёргано выдвигая один единственный ящик. Пусто. В какой-то степени паренёк чувствует облегчение. Возможно, если бы тут лежало что-то страшное, он бы просто не выдержал и… Не стоит думать об этом. Бросается к широкому шкафу, раскрывая тёмные двери, морально подготовив себя к ужасающему зрелищу, рефлекторно отскакивает в сторону, стоит чему-то громоздкому чуть ли не рухнуть на него. — Что…? — после того, как Итэр вынырнул из лёгкого замешательства, устремил взор на пол, и в ту же секунду раскрыл глаза, отшатываясь назад. Куча огнестрельного и холодного оружия с лицензией и разрешением на него, подтверждающими то, что Моракс получил его легально. Хотя, быть может, это фальшивка. Вот только откуда это? В голову закрадываются мысли, от которых мальчишка дергается, неприязненно кривясь. Он убивает людей? Стоп. А ведь у Венти тоже есть оружие. Вряд ли обычному детскому психологу выдали бы пистолет. Итэр не знает подробностей, но предполагает, что нужно либо быть военным, либо иметь специальное образование и работать на такой работе, что подразумевает использование оружия. Венти… С Венти всё так мутно, и вряд ли он будет рад, если я расскажу тебе, чем же он промышлял до того, как чуть не попал в тюрьму. В разуме всплывает двусмысленная фраза Чжун Ли, брошенная около месяца назад, и если тогда мальчишка не придавал ей особого значения, то сейчас его наконец пронзило осознание. Шестерёнки в мозгу крутятся, а он, сопоставив факты, бледнеет, ощущая, как пол уходит из-под ног. — Да ну нет, — отмахивается от навязчивых мыслей подросток, боясь прикасаться к оружию. — Просто совпадение. Он не хочет верить в то, что Венти убивал людей. Нужно спросить у него об этом лично, и Итэр надеется, что Венти утешит его, сказав что-то стоящее в своё оправдание. Не стоит делать поспешных выводов. Мальчишка коротко выдыхает, пихая оружие ногой обратно в шкаф. Касаться руками его не хочется, ибо, возможно, останутся отпечатки пальцев, а зная Моракса, он и это сможет использовать против него. Может, носки и мало чем помогут, однако Итэр свято верит, что поехавший мудак не станет снова выкидывать что-то странное. Закрыв двери шкафа, блондин пугливо оборачивается, вновь ощущая на себе чей-то холодный взгляд. Подняв глаза на потолок, кровь стынет в жилах. Камера видеонаблюдения устремлена точно на него, перерубая всякие нелепые надежды на то, что хотя бы в доме Итэр будет в надуманной безопасности. Ну конечно… Мальчишка криво ухмыляется, съезжая вниз. Обнимая свои колени руками, раскачивается взад-вперёд, будто душевнобольной. Неверяще смотря перед собой, неотвратимое отчаянье накрывает с головой, и он теряется в нём, тонет, и больше не имеет сил сопротивляться. На несгибающихся ногах выходит прочь из комнаты, цепляясь за косяк, чтобы не упасть, взметает взгляд к потолку, углядев в углу такую же камеру видеонаблюдения, выглядящую устрашающе, внушая чувство того, словно Итэр под прицелом. — Хахаха! — обезумевши смеётся мальчик, улыбаясь широко, но неестественно. — Что, было приятно вертеть мной, как вздумается, Моракс? — улыбка превращается в яростный оскал, почудилось, что собственные зубы заскрипели. — Не думай, что победил! Я обязательно найду способ посадить тебя в тюрьму, чёртов гад! Я ненавижу тебя! — захотелось швырнуть в эту камеру что-нибудь тяжёлое с целью разбить, но под рукой, кроме телефона, что был необходим на время проживания здесь, ничего не было. Юноша бессильно бесился, проклиная и понося Чжун Ли на чём свет стоит, полностью осознавая свою беспомощность. — Чёрт, — ругается парнишка, позорно хлюпая носом. Не переживая за то, что мужчина заметит изменения, вламывается в скрытую комнату, хватает лежащие на месте ключи и вылетает из квартиры, сбегая вниз по лестнице. Всё равно, что за ним следят. Чжун Ли в любом случае знает, так какой смысл действовать скрытно? Он покидает спальный район, и лишь тогда, когда его заносит в переулок, может выдохнуть спокойно, хотя паранойя закрадывается внутрь, не позволяя избавиться от мысли, что за ним до сих пор следят. Набирая Венти, тот отвечает сиюсекундно, здороваясь с ним с набитым ртом. — Что-то случилось, Итэр? — интересуется бывший психолог, слизывая с пальцев крошки. — Давай встретимся в парке, — сейчас не до многословности, поэтому мальчонка предельно краток. — Прошу тебя. Это не потерпит отлагательств. — …Заставляешь меня нервничать, — пускай Венти, что слышно по голосу, улыбается, в нём мелькает тень усиливающейся с каждой секундой напряжённости. — Я понял. Ожидай меня в течение десяти минут. — также коротко буркает мужчина, завершая разговор. Раздаются короткие гудки, Итэр опускает руку с зажатым в ней смартфоном, и тот выскальзывает из неё, стукаясь о едва тёплый асфальт. Школьнику всё равно. Слишком много других навалилось проблем, а то, что по тонкому стеклу пошли трещины, волнует в последнюю очередь. Справившись с волной противной безнадёжности, мальчонка покидает малолюдное место, сливаясь с потоком людей, спешащих по своим делам. В этот раз Итэр не столь беспечен: старается не привлекать лишнего внимания, чтобы не навлечь проблем, будто становится человеком-невидимкой. В этом, конечно, мало что приятного, но в данной ситуации это и требуется. Прокрадывается в парк, радуясь тому, что он снова пуст. Это связано с тем, что сегодня вторник и все на работе? Странно, разве у школьников не начались каникулы? Или сейчас подростки не ходят гулять? Какого чёрта он вообще задаётся такими глупыми вопросами? — Йо, — Итэр заметно пугается раздавшегося голоса за спиной. Венти оплетает проворными руками его поперёк тела, прижимается близко, и любопытно заглядывает в глаза подростка. — Примчался так быстро, как только мог. Прости, если заставил ждать, — мальчик слабо улыбается, не желая сопротивляться. Сейчас объятья Венти очень помогают справиться с неприятными чувствами внутри, отгоняя всё нехорошее прочь. — Всё в порядке, — поспешно успокаивает его школьник, разочарованно поджимая губы, когда руки пропадают, а бывший психолог больше не прижимается к нему. — Нам действительно нужно серьёзно поговорить. Не в кафе. Где-то, где нет людей. — Итэр, — брюнет мрачнеет, сбрасывая с себя игривость. Выразительно смотрит на него, изгибая бровь, а затем произносит лишь одно слово: — Он? Подросток отворачивается. — Он. Венти ошарашенно опускает взор, до боли кусает губу. Кажется, до него дошло, зачем Итэр позвал его. Но всё же берёт себя в руки, напуская беззаботность, и, приобняв младшего за плечо, что-то болтает, одновременно подталкивая в сторону авто. Очутившись в машине, Венти стукается лбом о руль, озабоченно вздыхает и молчит какое-то время, противясь желанию расспросить старшеклассника обо всём немедленно. — У меня есть тайное место, — выдаёт взрослый, в смущении втягивая голову в плечи. — Я никому не показывал его до этого, так что ты станешь первым, кто его посетит, хаха. Итэр сконфуженно ухмыльнулся, не найдя в словах старшего ничего смешного.***
— Итак, — паренёк мнётся, дёргает лямку ремня безопасности, стараясь подбирать правильные слова. — Чжун Ли. Он всё знает. — резко выдыхает подросток, наблюдая за тем, как глаза Венти округляются, и рука вцепляется в спинку сиденья. — Что именно он знает, Итэр? — уточняет мужчина, уняв крупную дрожь, перетекающую из ног в остальные части тела. — Я же сказал — всё. — повторяет белокурый, выделяя последнее слово. — Знает о том, что я виделся с тобой. Знает о том, что я ничего не забывал, — вспоминая то самодовольное выражение лица Моракса, в нём закипает ярость. — Он дал мне ключ от своей комнаты, и, — Венти бледнеет, терзая нижнюю губу. — Я нашёл в шкафу оружие. А также камеры видеонаблюдения, видимо, имеются в каждой комнате, — горько ухмыляясь, Итэр не выдерживает опустевший взгляд друга. — Тогда в парке ты достал пистолет. Я не поверю в заявления, что он был игрушечным. — Кто ты такой, Венти? — тихо спрашивает мальчишка, будто бы разбивая повисшую тишину вдребезги своим вопросом. — Я ничего о тебе не знаю. Ничего не знаю и о Чайлде. — Я, — бывший психолог осекается, прячет заблестевшие глаза под чёлкой, и набравшись смелости, продолжает твёрдо: — Был наёмным убийцей. — это то, что неизбежно утягивает Итэра в бездну. — Ах, — на лице всплывает пустая улыбка. — Я догадывался, — он хмурится, силясь не заплакать, затем, сокрушённо качая головой, перестаёт поддерживать зрительный контакт. — Просто не хотел верить в это. — Итэр, — умоляюще шепчет Венти, перегибаясь через сиденье, заглядывает в его глаза и берёт в свои ладони мальчишечье лицо, блокируя попытки высвободиться из ласковых конечностей. — Я знаю, это сложно принять, но, — переведя дыхание, брюнет делает всё возможное, чтобы не потерять хрупкое доверие юноши к себе. — Сейчас мы не должны ломаться. Понимаешь? Клянусь, когда всё это закончится, я разрешу тебе сдать меня полиции, — сердечно лепечет он, и Итэр издаёт усталый стон. — Прошу, потерпи моё существование. Я не потревожу тебя после того, как мы посадим Моракса за решётку. — Я не говорил, что не хочу тебя видеть, — фыркает мальчик, накрывая большие ладони своими, вымученно улыбается. — Но, тебе стоит понимать, что… Я не смогу доверять тебе также, как раньше. Прости. — зачем он извиняется? В этом нет его вины. Или есть? Кто виноват, кто прав? Тут все чертовски плохи. Может быть, Сяо не имеет никаких тайн. Но и этого Итэр не может знать наверняка. Он так устал. Было бы лучше, если бы он умер тогда? Может быть, все перестанут страдать, если он перестанет существова- Воздух разрезает тяжёлая пощёчина. Мальчишка инстинктивно прижимает руку к полыхающему огнём месту, испуганно глядя на впавшего в разъярённость Венти. — Что за херню ты несёшь?! Не такого Итэра я знал! — голос старшего надламывается, будто тот изо всех сдерживается, дабы не заплакать. Ха… Итэр снова сказал вслух, да? — Блять, не смей задумываться о суициде! Однажды ты уже попытался покончить с собой, и у тебя бы это получилось, если бы не Чайлд, вовремя вызвавший скорую! Ты… Ты хоть представляешь, насколько нам бы было плохо? — мужчина успокаивается, но глаза всё также предательски блестят. — Твоё самопожертвование ничего не даст. Это бесполезно против Моракса. Твоя смерть сыграет ему на руку, и… Помеха будет убрана с его пути. Он продолжит воплощение своих планов, а знаешь, что случится с нами после твоей кончины? Чайлд убьёт себя, а мы с Сяо сломаемся. Мы умрём, как личности, Итэр. И твоя сестра… Я не знаю, что с ней станет. Я не хочу знать. Старшеклассник всхлипывает, безвольно обмякая в тёплых и уютных объятиях старшего, что перебрался на заднее сиденье, уткнувшись носом в плечо. — Прости, Итэр, — блёкло мямлит бывший психолог. — Реальность не будет к нам милостива. Она беспощадна. Это — настоящее выживание, и никогда ничего не наладится. Мы обречены сгореть заживо, и продолжить бесцельно влачить своё существование, — слова брюнета кажутся жестокими, однако Итэр знает, что мужчина ничуть не приукрашивает. — В этой истории не будет счастливого конца. И мне не хочется тешить тебя не имеющими право на существование надеждами. — Значит, Моракс всё знает, — спустя мучительные несколько минут утопающего страдания Венти отстраняется, не скрывая покрасневших уголков глаз. — Что же. Придётся экстренно поменять тактику. Перейдём в открытое наступление. — подросток невольно ломается от ощутимого давления, исходящего от взрослого. Он выглядит уверенным, неимоверно злым и желающим отомстить за причинённые адские мучения. И оба знают, что это лишь начало череды страданий. — Что ты имеешь в виду…? — настороженно спрашивает мальчик. Брюнет сухо хмыкает, перелезая на переднее сиденье и цепляясь пальцами за твёрдый руль. — Для начала, мы навестим Люмин, — холодно хрипит взрослый, вдавливая педаль газа в пол. Машины взревела, сорвавшись с места. Они покидают это заброшенное место, некогда кишащее домами. Сейчас здесь осталась от разрушенных зданий лишь выжженная земля, да густой лес. — Посмотрим, какое лицо он скорчит, когда поймёт, что я не блефовал. Я точно знаю, что это второй раз, когда я рушу его планы. — О чём ты? — всё ещё не понимает Итэр, не видя связи между планом Чжун Ли и Люмин от слова совсем. — Чжун Ли думает, что я никогда не осмелюсь привезти тебя к ней. Он считает меня трусом, и я не отрицаю этого, но сейчас, — голос Венти звучит ниже, пропитанный ненавистью и мрачным торжеством. — Я не собираюсь стоять в стороне. Видишь ли, твоя встреча с Люмин никак не входит в его планы, — он сворачивает на повороте влево, и Итэр видит через лобовое стекло высокое здание современной больницы. — По его сценарию она должна умереть, так и не проснувшись, а после он бы выкрутил всё так, что ты бы оказался якобы виноватым в её смерти. Именно так Моракс обошёлся с Казухой. Его друга он довёл до самоубийства, и… Прости. Лучше не рассказывать тебе об этом. — Он сделал что? — у Итэра спирает дыханье, а грудную клетку разрывает от ядовитого презренья и лютой ненависти, разъедающей внутренности. — Довёл до самоубийства, — вздыхает Венти, пожалев, что поведал об этом. — Вообще-то, как планировал Моракс, во время операции Люмин ей должны были подмешать какую-то смертоносную херню в препарат, однако, ой какая неожиданность, человеком, проводившим операцию, оказался мой хороший знакомый, — бывший психолог горделиво хмыкает, ощущая на себе изумлённый взор младшего. — Сейчас с Люмин всё в порядке. Вчерашняя операция прошла успешно. — Ты сделал очень много для… Нас всех, — бормочет мальчонка, искренне недоумевая, почему Венти думает, что того, что он сделал, чертовски недостаточно. — Хоть я уже и говорил это, но без тебя пришлось бы в разы сложнее. — мужчина не отвечает ничего на слова благодарности, не выглядя одушевлённым. — Помимо убийства людей я добывал информацию, — опережает неозвученный вопрос взрослый, постукивая пальцами по рулю, в ожидании глядя на красный свет светофора. — Поэтому узнавать о планах Чжун Ли мне не очень-то сложно. — он жмёт плечами. — Я тебя совсем не понимаю… — хнычет Итэр, слыша выдавленный смех старшего. — Со временем обязательно поймёшь, — утешает его чёрноволосый, пробегаясь языком по губам. — Просто не думай об этом. Златовласый обречённо вздохнул, но отстал от нежелающего слишком углубляться в рассказ о себе Венти. Автомобиль паркуется на стоянке больницы, и бывший психолог, озираясь, выбирается из кабины, а затем, схватив мальчишку за руку, тянет за собой. Эта больница выглядит престижней, чем та, в которой находился Итэр, но оттого и более отчужденнее. Школьник бы не хотел снова оказаться в подобном месте. — Вчера Люмин провели операцию, — вдруг по пути бросает изумрудноглазый, мельком посмотрев на него. — Она, как сказал Альбедо, точно не умрёт, но и очнётся, предположительно, нескоро. Возможно, ей суждено остаться инвалидом, — он отворачивается от него, не вынося этого опечаленного взора. — Всё же, её придавило шкафом. Повезло, что тело не размозжило. — мужчина обеспокоенно выпускает руку из своей хватки для того, чтобы толкнуть тяжелые двери больницы. — Я буду о ней заботиться. — Венти изумлённо вскидывает брови ко лбу, останавливаясь около ресепшена. — Я даже не думал сомневаться в этом, — улыбается добродушно взрослый, теряя свою мягкость при разговоре с женщиной. Будто бы ощетинивается как-то, оказывая моральное давление на растерянную администраторшу, что, поспешно пролепетав номер спрашиваемой палаты, испуганно вжалась в кресло и перевела взгляд карих глаз на монитор компьютера. — Пойдём, Итэр. Белокурый покорно семенит следом за быстро шагающим другом, заинтересованно прожигая его широкую спину своим взглядом. Почему администраторша так просто пустила их? Хотя, возможно, в связи с тем, что Венти дружит с неким Альбедо, у первого есть какие-то преимущества здесь. Дверь в палату открывается, и перед ними возрастает фигура стройного молодого человека, с жёсткими пшеничными волосами и бледно-голубыми глазами. — Ох, — растерянно выдохнул он, подняв с пола упавшие документы. — Я тебя испугался. — Прости, Альбедо, — тихо смеётся брюнет, склонив голову к плечу. Голубоглазый кивком разрешает им зайти в палату, а вместе с ними заходит и этот доктор, отложив важные бумаги на полку с разными лекарствами. — Как Люмин? — Альбедо смятённо постукивает пальцами по своему плечу, не зная, как правильно описать состоянии пострадавшей. — Ей определённо лучше, чем в первые дни пребывания здесь, — уклончиво отвечает мужчина, переводя взгляд на Итэра, что нетерпеливо топчется на месте, подавляя в себе желание дёрнуть эту чёртову занавеску, за которой скрывается кровать и его сестра-близнец. — Я не знаю, когда она проснётся. Прошло уже почти четыре месяца с того момента, как Люмин впала в кому, — присаживаясь в кресло, Альбедо устало массирует переносицу, выглядя невероятно замученным, словно и не спал всю ночь. — Я рад, что ты в порядке, Итэр, — вновь обратив внимание на мальчишку, светловолосый вынужденно улыбается, и его попросту не хватает на большее. — Я хотел познакомиться с тобой раньше, но такой возможности, увы, не представлялось. — подпирая рукой щёку, он щурит глаза, обрамлённые светлыми ресницами, мягко ухмыляясь. — …Мне тоже приятно с вами познакомиться, Альбедо, — вежливо кивнул подросток, поглядывая на занавеску. Кажется, Венти понимает, насколько ему не терпится посмотреть на свою сестру, потому что, издав смешок, подталкивает паренька к шторке. Альбедо напрягается, не спуская с них опасливого взгляда. Итэр, сглотнув слюну, решительно отодвигает занавеску, замирая с потерянным выражением лица. Бывший психолог огорчённо фыркает, подбадривающе приобняв за плечи, гладит их своими пальцами, не давая полностью поддаться отчаянью. — …Ужасно, — всхлипнул мальчишка, ощущая, как слёзы капают на исщепрённую шрамами руку неподвижно лежащей близняшки. — Она не похожа на себя прежнюю. — Я знаю, Итэр, — Венти грустно ухмыляется, робко обнимая мальчишку со спины. Это не те объятья, что можно назвать интимными, это в какой-то мере отцовские, ласковые попытки успокоить. Венти действительно… Стал заменять Итэру родителя или старшего брата. — Прошу, когда вернёшься в дом Моракса, не совершай действий, которые заставят тебя пострадать. Да, сдерживать ненависть трудно, но хотя бы попытайся… Ради нас всех, ладно? — школьник тянет уголки губ вверх, вжимаясь в тёплое тело старшего, тем самым пообещав, что будет вести себя сдержанно. — Жизни Люмин ничего не угрожает, — успокаивает их обоих размеренный голос Альбедо, что не решался разрушить эту атмосферу, возникшую между бывшим психологом и старшеклассником. Они полностью доверяли друг другу, что было видно невооружённым глазом, побуждая врача растроганно улыбнуться. — Медленно её тело восстанавливается. Тебе не стоит переживать за то, что она может не очнуться, — брюнет благодарно кивает, не разрывая тёплых объятий с маленьким другом. — Вероятно, тебе Венти уже говорил, что неизвестно, как скоро она придёт в себя. Итэр угукнул, сочувственно осматривая белое лицо сестры-близнеца. Оно выражает полное умиротворение, но почему-то мальчик заражается одиночеством, несмотря на согревающие руки Венти. Едва ли не синие губы сжаты в тонкую полосу, и только вздымающаяся грудь девочки служит напоминанием того, что она всё ещё жива. Итэр выглядел также, когда находился в коме? Если да, то ему больно думать о том, как отвратительно себя чувствовали друзья в тот момент. Это чувство неописуемо, разрушающе, и это доводит до безумия. Мальчишка боится снова взглянуть на неё. Боится увидеть эти толстые слои бинтов, что обматывают тело девчушки, боится перестать слышать тихое дыханье близняшки, и боится потерять неощутимое тепло её пальцев. — Тебе страшно, Итэр? — Венти знает ответ. Тоскливая улыбка тронула губы взрослого, он, отойдя от парнишки, проводит рукой по волосам пострадавшей, прерывисто вздохнув. — Страшно. Мне тоже страшно. Но это не значит, что мы имеем право сдаваться. — бесшумно обошёл кровать и опёрся локтями на подоконник, наблюдая за тем, как какая-то чёрная машина заезжает на территорию больницы. Чёрноволосый напрягается, не отрывая от неё взгляда, вскоре, чертыхнувшись, отскакивает от окна. — Эта крыса приехала раньше, — рычит бывший психолог, объясняя свою напряжённость двум недоумённым людям. — Прости за то, что сделаю, но сейчас мне не до тактичности. — он подходит к Итэру, воспользовавшись заминкой, взваливает подростка на своё плечо и в следующее мгновенье уже готовится спрыгнуть с подоконника. — Эй! Венти, ты чё удумал?! Это второй этаж, мне ещё рано умирать! — вскрикивает боязливо Итэр, а мужчина смеётся, похлопав по спине. — Не волнуйся, в юношестве я часто прыгал и с третьего этажа. Самая ужасная травма, которую я получал, был ушиб. Доверься мне. — школьник вздыхает, безвольно повиснув на чужом плече. — Будьте осторожны. — Альбедо машет им рукой, словно то, что сейчас видит его ничуть не удивляет. — Да. И ты тоже. — прощается торопливо изумрудноглазый, отталкиваясь ногами от поверхности, спрыгивает вниз. Итэр зажмуривается, не в силах смотреть на землю, к которой они неумолимо приближались. Через пару мгновений взрослый приземлился на ноги, поморщившись от тупой боли в ступнях, и поудобнее перехватил мальчишку. — Шах и мат, Моракс. — ядовитое шипение Венти побуждает открыть глаза. Итэр застывает, когда взгляд пересекается со взглядом Чжун Ли. Он выглядит ошарашенным, по-настоящему разозлённым, и это, признаться честно, невероятно нравится мальчику. Вот он — сладкий вкус победы над человеком, чей план потерпел изменения. Итэр ухмыляется, издевательски помахав ему ручкой прежде, чем Венти бы снова сорвался с места, скрываясь за поворотом вместе с парнишкой. — …Это мы ещё посмотрим, Барбатос. — глухо кидает им вслед Чжун Ли. — Стой, Венти! А как же машина? — переживает мальчонка из-за пустяков, понимая, что они покинули стоянку и возвращаться назад они явно не планируют. — Аа, — отмахивается Венти, ловко проскальзывая между людьми, ловя на себе странные взоры прохожих. — Забей. Она не моя всё равно, — Итэр остаётся в замешательстве, слыша весёлое хихиканье бывшего психолога. — Прости, что заставил ждать, — извиняется мужчина перед кем-то, а школьник, не сумев перебороть своё любопытство, оборачивается, удивлённо вытягиваясь в лице. — Давненько с Итэром не виделся, да? Сяо хмыкает, отвернувшись. — Ладно, не будем терять время, — Венти сажает блондина на заднее сиденье другого авто, а Сяо садится рядом, выглядя так, будто обижается на мальчишку за что-то. — Моракс может в любой момент нагнать нас. — Итэр косится на школьника, который сверлит его ледяным взглядом. — Подожди, — белокурый в недоумении хмурит брови, пока Венти с непринуждённым видом что-то присвистывает, съезжая с трассы на узкую дорогу. — Хочешь сказать, ты приготовил две машины на тот случай, если Моракс пришёл бы в больницу раньше положенного? — бывший психолог улыбается, замечая то, как сильно удивляется такой продуманности мальчонка. — Правильно, — просто, будто в этом не было ничего такого, соглашается Венти. — А Сяо… Сяо захотел увиде- Его прерывает тем, что стукают кулаком по спинке сиденья. — О, прости, Сяо, — мужчина всё также ехидно улыбается на разозлённый взгляд младшего, а после возвращает глаза на дорогу. — Совсем забыл, что ты такой стеснительный. — Итэр глупо улыбается, но и без того нелепая улыбка становится более кривой, стоит наткнуться на прожигающий взор Сяо. — Так… Куда мы едем? — мальчишка не знает этого района, поэтому невольно напрягается. — Расслабься, — успокаивает его Венти. — Я везу тебя обратно домой, просто этот путь короче и… Безопаснее. Школьник жмёт плечами, на деле не поняв истинной причины поехать по другому маршруту.***
Щелчок. Входная дверь отворяется, и Итэр пытается отбросить плохое предчувствие, покидая свою комнату. В квартиру влетает Чжун Ли, старающийся сохранять спокойствие, однако ярость, захлёстывающая его, чрезвычайно сильна. Школьник пятится назад, натыкаясь на пылающие янтарём глаза мужчины. Грудная клетка часто вздымается, а из глотки рвётся животное рычание, окутывая мальчонку чувством страха. — Ты ослушался меня, Итэр. — чеканит холодно взрослый, грубо притянув младшего к себе, встряхивает за плечи и до боли сжимает запястья. — Отпусти! Отпусти! Я сказал отпусти! — гневно восклицает юноша, тщетно дёргая руками с целью высвободиться из ожесточённой хватки. Моракс вновь рычит, отпуская одну конечность паренька только для того, чтобы замахнуться тяжёлым кулаком для удара. Мальчик не успевает уклониться, поэтому ему вмазывают по лицу, и показалось, что в носу что-то подозрительно хрустнуло. — Ах…! — спёрто ахнул мальчонка, покачнувшись на ногах, еле как сдержав порыв закричать от боли. Из носа брызнула чёрно-красная кровь, и дрожащие руки испачкались в липкой жидкости, окрасившись в алый цвет. Нижняя губа разбита, и это, чёрт возьми, невыносимо больно. Однако, не желая радовать Чжун Ли своим страдальческим выражением лица, Итэр криво улыбается, смазывая языком кровь, стекающей из рассечённой губы. — Что, стоило чему-то пойти не по плану, так сразу кулаками размахивать стал? Ты такой жалкий ублюдок, Моракс. — в глазах темнеет, и он надеется, что не отключится прямо здесь, перед этим мудаком. — Я просто так успокаивался, Итэр, — хрипло басит Чжун Ли, потащив за собой упирающегося пятками в пол блондина. Итэр собирается снова выплюнуть оскорбление, но оно застревает в глотке, когда его швыряют на широкую кровать. — Настоящее наказание начнётся сейчас. — Эй, — Итэр в ужасе распахнул застекленевшие глаза, плотно сжимая ноги вместе после попытки чужой руки развести их. — Эй… Эй! Нет! Пожалуйста, нет! — Моракс издевательски улыбается, вжимая младшего в постель и придавливает тонкие запястья своими ладонями, дабы тот не вырывался. — Быстро же ты превратился из самоуверенного подростка в жалкую псину, — хмыкает более чем довольно Моракс, насильно раздвигая мягкие бёдра. Итэр всхлипывает, слабо дёргает руками, питая угасающие надежды вырваться. — Что бы сказал сейчас Чайлд? Он бы злился? Плакал? Ненавидел тебя? — школьник молчит, прошиваемый дрожью вперемешку с испугом. — Хей. Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю. — отстранив руку от запястья паренька, он стискивает пальцами щёки обозлённого златовласого. Они сталкиваются лбами, и кислотные глаза Моракса неотрывно вглядываются в золотистые. На губах появляется взбудораженная усмешка. Мужчина облизывается, а Итэр с омерзением замечает вспыхнувший румянец на его щеках. — Надеюсь, ты не будешь держать на меня зла, — смеётся охрипши старший, касаясь носом молочной шеи. — Пойми, я действительно люблю тебя. Просто мне не нравится, когда в мои планы влезают посторонние. — Итэр отпихивает его от себя ногами, думая, что это в самом деле поможет. Всхлипывает, ненавидя свои слёзы, что беспрерывно льются, и истерика, видимо, не думает прекращаться. — Пошёл ты. — его переворачивают на живот, вжимаясь возбуждением в задницу, будто это может быть приятным, будто это не убивает мальчишку изнутри. Это всё так отвратительно… Накрывшее бессилие не даёт ему возможности сопротивляться. Сломался ли? Он не знает. Может быть, полностью, может, наполовину, а может, его даже планируемое изнасилование не сломит. — Когда-то давно ты мечтал о том, чтобы тебя трахнул Чайлд, — Чжун Ли целует в макушку, ползёт тонкими пальцами под толстовку, надавливая на плавные изгибы молодого тела, и хрипло выдыхает. — Можешь представить его на моём месте, хаха. — Заткнись. Перестань! — упоминание об Аяксе, о том, кто сейчас, должно быть, мучается, борясь со своей наркозависимостью ради него, раздавливает внутренности, подобно прессу. Так больно. Больно. …Больно? — Ого, — вдруг лицо Моракса становится изумлённым. Нащупав в заднем кармане джинс мальчишки вибрирующий сотовый телефон, мужчина, широко улыбаясь, показывает Итэру имя звонящего. Чайлд. — Нет! Пожалуйста, не отвечай! Я тебя умоляю! — просит мальчишка, ненавидя себя за то, что готов стерпеть унижение, лишь бы брюнет не отвечал на звонок. — Так неинтересно. — качает головой взрослый, словно нарочно медленно коснувшись большим пальцем экрана, медленно потянул зелёный значок вверх. — Итэр! Я так рад, что наконец могу поговорить с тобой! Прости, что звоню первым. Я возвращаюсь назад на этой неделе! Со мной теперь всё в порядке, и… Я смогу защитить тебя! — голос Чайлда звучит так воодушевлённо и счастливо, что Итэр ненавидит себя в несколько раз сильнее. — Чайлд… — посеревшим голосом хрипит мальчик, глядя в пустоту. — Прости, Чайлд… — вырвавшийся всхлип заставляет человека по ту сторону замереть. Моракс гадко ухмыляется, неспешно расстёгивая ширинку брюк. Итэр вновь всхлипывает, на этот раз желая заглушить ненавистный всхлип большим одеялом, но ничерта не получается. — …Что происходит, Итэр? — обеспокоенно выдыхает рыжий, даже не догадываясь, что происходит с мальчиком. — Я-я… — он заикается, стискивая пальцами простыни, кусает истерзанную губу, вторично всхлипывает, содрогаясь в беззвучных рыданиях. — Это всё Моракс. Пожалуйста, Чайлд, помоги мне… Помоги мне! — его прорывает на громкий плач, когда с него стягивают джинсы с нижним бельём, и горячий член трётся о колечко мышц. Это так отвратительно! Отвратительноотвратительнооттвратительноотвратительно. Он хочет умереть. — Хей, поздравляю с выпиской, Чайлд, — Моракс решает, что достаточно с мальчика мучений, поэтому убирает телефон от уха, заговоривший со своим знакомым сам. — Прости, я испортил тебе настроение. Какая жалость, да? Твой мальчик меня не послушался, и я решил его проучить, — насмешливо фыркает мужчина, проникая головкой члена в маленького мальчика. Слышится громкий вскрик, полный боли, что нравится Мораксу и не нравится Чайлду. — Я трахаю его сейчас, а он зовёт тебя, хотя ты, помнится мне, тоже трахал его. Не находишь это ироничным? Итэр так сильно любит тебя, меня даже зависть берёт. Чжун Ли, не думая об ощущениях мальчишки, толкается раз за разом, слышит крики и распалённо ухмыляется. — Он такой милый, — хихикает старший, расплетая волосы мальчонки, собранные в косу. — Ха… С нетерпением буду ждать воплощения твоей угрозы в реальность, да-да. — смеётся янтарноглазый на разъярённое пожелание смерти Чайлда, и, облизнувшись, отбрасывает телефон в сторону, потеряв интерес к разговору. — Итэр, — он смакует его имя, словно оно было чем-то сладким, недосягаемым и чертовски запретным. Названный вздрагивает, тяжело дыша и царапая ногтями мягкие ткани простыней, хочет выдавить оскорбление, однако всё, что удаётся — это стонать и охать от проказившей боли. — Ты сломался? Вижу, что сломался. Прекрасно, — Чжун Ли напевает себе под нос, впиваясь холодными пальцами в покрасневшие от неистовой хватки бёдра, насаживает обмякшего мальчонку на себя, двигается несколько быстрее внутри. Наверное, это предзнаменует скорую разрядку и оставление мальчонки в покое. Итэр надеется, что его оставят в покое. Он ничего не хочет, кроме этого. …Но даже покой, о котором мечтал не так давно, отныне будет казаться невыносимым. — Люмин… Ха! Я пытался уберечь тебя, несчастного мальчика, от жестокой правды, а Венти же наоборот желает, чтобы ты загнулся. Бедняжка, страшно представить, как ты будешь себя чувствовать, когда узнаешь, что твоя любимая сестрёнка — не простая жертва. Пожалуй, она виновата в произошедшем больше, чем я. — Чт… Что…? — переспрашивает неверяще подросток, вслушиваясь в собственный стук сердца. Время будто остановилось, тянясь невероятно медленно. Неужели… Судьба не будет к нему благосклонна? — Мерзавец… Спихиваешь вину на мою сестру, думая, что я поверю?! — хоть он и заявляет, что не верит, но в уголке души, будто бы по вине забытого воспоминания, поселяется нотка сомнения. — Верить или нет — дело, конечно, твоё, — произносит скучающим тоном Моракс, подаваясь бёдрами вперёд и выбивая из мальчишки новый всхлип, напоминающий не всхлип вовсе, а отчаявшийся крик. — Но я не вру. Запомни мои слова, — он прижимается грудью к спине дрожащего мальчика, невесомо касаясь губами уха. — Истина поглотит тебя, сделав несчастным. Твоя гибель неминуема, Итэр.***
…Итэр отключился. Сидя на своей кровати, замерзающий по причине холодных лучей раннего солнца, он обнимает себя за плечи, не зная, как влачить своё существование теперь. Он опустошён. Ничего не чувствует. Мысли будто закончились, и черепная коробка опустела. Такое чувство, что Итэр начал видеть мир исключительно в чёрно-серых тонах.