***
Ранним утром следующего дня, пока их гости спали, Кларк, Лекса и Грант находились на тренировочном поле. Буря наконец утихла, и большую часть утра все дружно разгребали снег, пытаясь расчистить дороги вокруг деревни. Однако, вскоре Лекса вызвала нескольких воинов, попросила их сложить оружие, а затем выпустила на них Кларк. Кларк была безжалостна, когда била кулаками и атаковала, быстро переключаясь с одной уязвимой точки на другую, когда первая не срабатывала так, как предполагалось. Силовые тренировки Лексы заставляли ее двигаться быстрее даже в нескольких слоях одежды. Хотя у нее была распухшая губа и ноющая челюсть, и ей еще предстояло восстановить часть воздуха, который из нее вышибли, Кларк все еще стояла посреди скорчившихся тел, ворчащих от боли, и ее спина еще больше выпрямилась от гордого блеска в глазах Лексы и крошечной самодовольной ухмылки, когда та смотрела на то, что сделала Кларк. Однако воины не злорадствовали во время спарринга. Сражения не были реальными, и это было место обучения, поэтому Лекса вышла вперед и спросила каждого из них, где Кларк пробила их защиту, а затем проинструктировала их о том, как защититься от нападения и доработать свою броню, чтобы прикрыть те области, где это возможно. Кларк знала, что в следующий раз, когда она попытается, они будут более подготовлены к защите от нее. После столь долгих совместных тренировок новизна атаки явно застала их врасплох. Она могла только надеяться, что враг будет так же этим удивлен. Воины кивнули своей Хеде, а затем хлопнули Кларк по спине, прежде чем оставить двух женщин любоваться друг другом наедине. Кларк собиралась предложить им пойти «прогуляться», когда заметила через плечо Лексы приближающуюся Индру, и нахмурилась, увидев выражение лица вождя.***
Кларк стояла рядом с Лексой, Индра с другой стороны от Лексы, а Эбби рядом с Кларк, когда все они сгрудились вокруг карты территории Тригедакру, разложенной на обеденном столе. Беллами и Грант тоже присутствовали, и все молча ждали, когда притихшая Хеда что-нибудь скажет. Однако Лекса продолжала смотреть на четыре креста, которые она нарисовала на карте, помечая ближайшие к Полису деревни, на которые Онтари совершила набег, вытеснив сотни Трикру, как раз когда зима вступала в свой самый холодный и опасный период. Все беженцы, покинувшие свои дома, прибыли в Тондис в поисках помощи. Проблема заключалась в том, что у всех их ближайших соседей не было места, а отправлять их в союзные кланы с учетом погодных условий было слишком далеко. Именно по этой причине Кларк перестала надеяться, что остальные граждане Полиса будут освобождены, и вместо этого стала надеяться, что о них позаботятся. Они просто не смогут помочь им в самый разгар зимы. — Все это было не ради того, чтобы стать Хедой, убив меня, — изрекла Лекса, хмуро глядя на Полис на карте. — Они с самого начала хотели Полис… Кларк, которая смотрела на лицо Лексы, пытаясь понять, что происходит у той в голове, затем перевела взгляд на карту, как будто Лекса что-то там видела, хотя Кларк знала, что Лекса просто слепо смотрела на нее, пока ее разум работал. — Они собирают армию, и если они станут достаточно сильными, никакой титул не будет иметь значения, они станут суверенными только благодаря своей численности; избегая поединка с Хедой. — Даже если я проиграю в сражении, — Лекса небрежно пожала плечами, и Кларк нахмурилась на нее, — это не будет иметь значения. Они могли построить собственную цитадель в Азгеде, но были ограниченны в ресурсах на зиму. И Ледяная нация не зря так называется. Их зимы всегда были суровее, чем у других кланов, — объяснила Лекса. — Однако Полис был снабжен достаточным количеством ресурсов, чтобы хватило нам и этим деревням на две зимы. Кларк кивнула, начиная понимать. — И у нас есть оружие и очень надежная стена… — Да, — вздохнула Лекса. — Значит, она вторглась в эти деревни, чтобы ей не пришлось делиться ресурсами? — поинтересовалась Кларк. Возможно, они были единственными двумя людьми в мире, которые спокойно обсуждали происходящее. — Вытеснение этих людей выполняет множество функций, — пробормотала Лекса, отрывая глаза от карты, чтобы посмотреть на Кларк. Такая уставшая, настороженная и злая… — Она избавляется от врагов вблизи границ Полиса. Кларк понимающе кивнула. — Чтобы превратить их в аванпосты. — Да, — Лекса улыбнулась. — Судя по всему, вторжения были ненасильственными, и с минимальными потерями. Люди просто были подавлены их численностью, а затем им велели уйти. — Но это же хорошо, верно? — поинтересовалась Кларк, вопросительно склонив голову. — Что никто не умер? — Так бы и было, если бы не зима. Онтари фактически отдала все их жизни в мои руки. Она никого не убила, потому что знала, что мы не сможем предоставить всем убежище. Теперь их смерть будет на моей совести. Люди будут чувствовать себя так, как будто я их подвела, когда они во мне больше всего нуждались. Кларк снова посмотрела на карту. Снаружи на холоде стояло более пятисот человек, у которых не было ничего, кроме свертков одежды за спиной. Детей и стариков втиснули в дома, где они могли найти место, чтобы согреться, но Тондис не мог принять их всех. Они едва могли вместить двадцать человек, и полисийская гвардия заняла места, которые могли предложить их ближайшие соседи. Беженцам придется отправиться в более отдаленные кланы. И случись в пути всего одна снежная буря, подобная той, что только что прошла, и они все погибнут от холода… — Аркадия примет их, Командующая, — голос Кейна затрещал по радио, которое Эбби настроила, чтобы он мог участвовать в собрании. Кларк вскинула голову и посмотрела на Беллами и свою маму, которые ничуть не удивились этому предложению, и поняла, что именно поэтому Эбби попросила у Лексы разрешения, чтобы Кейн «присоединился» к обсуждению. Они уже решили, что сделают это предложение. — Нет, — тихо прорычала Кларк в ответ, атмосфера изменилась от беспокойства до сильного напряжения, когда Гонхеда ощетинилась. Скайкру промолчали и посмотрели на Командующую, которая снова уставилась на карту. — Сколько вы сможете принять? — пробормотала Лекса, и Кларк стиснула зубы, с силой вцепившись рукой в рукоять меча, чтобы не закричать на них. Она знала, что ее мама хотела как лучше. Она знала, что они хотят помочь. Но они постоянно лажали, и Коалиция действительно не могла позволить себе рисковать жизнями стольких людей. Особенно после их потерь в Полисе. — У нас хватит места для всех, — Беллами улыбнулся Лексе. — У нас нет кроватей, но у нас есть одеяла и спальные мешки, которые мы храним для Тондиса, — Эбби посмотрела на Индру, которая улыбнулась и кивнула, что с радостью расстанется с ними. — У нас также есть дополнительная еда, — добавил Беллами. — Место, где раньше были клетки, расчищено… — он замолчал. — Мы занимались ремонтом в надежде расширить наш клан… Это не похоже на то, что было раньше, и еще не совсем- — mochof, Белами, — Лекса прервала его бессвязную болтовню, он, вероятно, беспокоился о том, чтобы предложить поселить Землян в том самом месте, где Горцы держали так много их людей. — Я благодарю вас за верную службу в качестве союзника Коалиции. Кларк просто не могла больше этого выносить. — Могу я быть свободна, Хеда? — тихо зашипела она, костяшки ее пальцев побелели, когда она сжала свой меч, чтобы не закричать на всю комнату, какое плохое решение, по ее мнению, они приняли. — Sha, Кларк, — печально пробормотала Лекса, и Кларк мгновенно развернулась и направилась к входной двери. — Я поговорю с людьми о Горе, — это было последнее, что Кларк услышала от Лексы, перед тем как захлопнуть дверь.***
Лексе не потребовалось много времени, чтобы найти ее, Кларк умудрилась довести себя до исступления вместо того, чтобы успокоиться, когда она вслепую выбивала дух из тюка сена с помощью тренировочного шеста. Кларк не была уверена, как назвать строение, в котором она находилась. Оно было деревянным и выглядело как сарай, в котором хранились зимние запасы Тондиса. Это было единственное тихое место, куда она могла сбежать, поскольку деревня кишела беженцами, которые искали у нее ответов, а дом был полон членов семьи, которые объединились против нее. Лекса прислонилась к деревянной колонне и некоторое время наблюдала за ней, усиливая волнение Кларк по поводу того, почему Лекса продолжала прощать Скайкру? …Мой народ станет твоим народом, твой народ станет моим народом… Их брачные клятвы пронеслись в голове Кларк, и она стиснула зубы и ударила по тюку сена еще более яростно, потому что это было похоже на огромную ошибку. Если бы Пайку удалось убедить нескольких Скайкру в своих убеждениях… Если бы кто-то увидел в том, что Кларк сделала с Фермерской станцией, как что-то, чего стоит опасаться… Если бы они злились на нее за убийство людей, которых считали друзьями… Если бы некоторые были просто предвзятыми и не жаловали Землян, все это могло обернуться для них сущей катастрофой. Если они примут всех беженцев, в Горах окажется гораздо больше Землян, чем Ковчеговцев, а Кларк знала свой народ. Присутствие стольких людей, ранее считавшихся врагами, определенно вывело бы некоторых из них из себя. И все, что потребуется, - это один идиот с пистолетом и Совет, который этого не заметит, чтобы все пошло прахом. Кларк все еще не знала, кто стрелял в Лексу. Лекса видела не больше, чем ее стража. Кларк подробно расспросила ее о событиях того дня. Это мог быть Землянин. Все указывало на то, что это Землянин, но что, если кто-то знал, как проскользнуть в Гору и выбраться из нее? Нашел способ обойти перекличку или заставил кого-то другого отметить его присутствие…? Кларк верила, что у ее друзей и семьи – Совета – были добрые намерения. Но Гора все еще была опасна. Какого хрена она была единственной, кто это видел??? Кларк очнулась от своих мыслей, когда другой шест громко столкнулся с ее собственным, посылая искры электричества в ее ладони. Она слегка ослабила свою крепкую хватку и уставилась на Лексу, которая сделала шаг назад, крутанула шест, а затем красиво встала в боевую стойку. Сердце Кларк подпрыгнуло и яростно заколотилось от этого вызова, и она слепо атаковала, так и не избавившись от неуемной энергии, пока била по неподвижному тюку сена. Это только усилило ее взбудораженное состояние, и то, что перед ней был реальный противник, заставило Маленькую Пауну громко зарычать, когда она попыталась избавиться от напряжения, вибрирующего во всем ее теле. Кларк заметила, что Лекса просто блокирует ее, и нахмурилась. — Сражайся! — кричала она, увеличивая силу ударов, не смотря на то, что это причиняло боль ее собственным рукам. Лекса не сказала ни слова, когда подчинилась просьбе Кларк, и в течение нескольких блаженных минут все, что Кларк осознавала, - это необходимость защищаться от опытной атаки Лексы и боль, которую она вызвала в ее ладонях. Но затем Лекса взмахнула своим шестом, и Кларк осталась без оружия, по прежнему кипя от ярости. Лекса тоже бросила свой шест и сжала руки в кулаки, и Кларк едва успела увернуться от удара, направленного ей в лицо. Она безумно ухмыльнулась, когда атаковала в ответ – позже она возненавидит себя за то, что забыла о травме Лексы, – и просто отпустила, почувствовав, как Лекса блокирует ее кулаки и руки, понимая, что та даже не нападает на нее. Ее разочарование росло из-за того, что она не смогла нанести удар, и Кларк громко рыкнула, когда ее гнев снова усилился, пока не почувствовала удар в пространство под бицепсом, и ей показалось, что ее руку разорвали на месте, болезненно пронзив до кончиков пальцев. Однако она не прекратила бить Лексу, которая схватила ее за запястье и ущипнула, от чего ее руку тут же свело судорогой, и она зарычала от боли, замахнувшись на Лексу другой, на что та просто надавила на область ее локтевого сгиба, пока боль не заставила колени Кларк подогнуться. Кларк значительно замедлила движения, но не остановилась. Как и Лекса, которая тщательно обрабатывала точки на руках Кларк, пока они не онемели, и Кларк едва могла их поднять, от боли они казались тяжелыми, и у Кларк кружилась голова. Она блаженно прижалась лицом к шее Лексы – потной и тяжело дышащей, – когда ее обняли и с любовью прижали к своему телу. Кларк приветствовала нежность, боль в ее руках постепенно сменилась гудящим покалыванием, когда Лекса погладила ее по спине и помассировала плечи, и сердцебиение и дыхание Кларк наконец замедлились. — Я не хочу воевать против своего народа, — пробормотала Кларк, ее руки все еще неуклюже висели по бокам, хотя она действительно хотела обнять Лексу. — Если они снова совершат ошибку и подвергнут всех этих людей опасности… — она замолчала, признавшись в истинной причине, по которой была так расстроена тем, что Скайкру постоянно все портят. До Полиса и Лексы, до того, как Кларк построила свою жизнь на Земле… До этого Кларк делала и сделала бы все, что в ее силах, чтобы ее люди выжили. Однако теперь все люди Коалиции были ее людьми. Она приняла их еще до того, как Лекса стала ее. Кларк не предпочла бы им Скайкру. И это ее пугало. Потому что, если они сделают что-нибудь, что подвергнет опасности пять сотен беженцев Трикру, Коалиция будет вынуждена действовать. Потребуется возмездие… Лидеры каждого клана несли ответственность за действия своих людей, и Кларк не хотела, чтобы ее заставляли требовать справедливости от своей матери и друзей более приземленным способом… Ее преследовали их образы, привязанные к столбу… Ей буквально снились кошмары, в которых Эбби истекала кровью и кричала, когда воин за воином рассекали ее плоть… Лекса, казалось, поняла ее страх и нежно провела ногтями по голове Кларк, слегка покачиваясь с ней на руках в течение самого долгого момента. — Это выбор между отправкой их через погодные условия в отдаленные союзные кланы или отправкой их на Гору, где есть место и ресурсы… — тихо пробормотала Лекса. — В первом случае у них мало шансов добраться до места назначения. Во втором варианте… — …нам остается надеяться, — пробормотала Кларк, ее руки, наконец, двинулись, чтобы обнять Лексу, и по ним расползлись крошечные булавочные уколы. — Совет Скайкру пытается, Кларк, — прошептала Лекса успокаивающим голосом. — Они потеряли твое видение, когда ты отреклась от руководства, но они готовы слушать и учиться. Мы будем проводить с ними больше времени, можем даже отправиться с людьми в Гору до конца зимы. Кларк вырвалась из объятий Лексы и уставилась на нее с расстояния в несколько футов. — Нет, — ее сердце снова забилось быстрее, и, возможно, Кларк еще не оправилась от произошедшего в Горе, как она думала, потому что одна мысль о том, что Лекса приблизится к ней, повергла ее в ужас. Кларк ненавидела эту гребаную Гору. Лекса подняла руки в мольбе. — Это было всего лишь предложение. Кларк виновато прикусила губу. Она слишком остро отреагировала. — Прости, — пробормотала она. Лекса улыбнулась и раскинула руки, а Кларк придвинулась ближе, позволяя снова себя укутать. — Я не могу просить Гранта вернуться туда… — пробормотала Кларк. — Я не готова туда вернуться… — наконец призналась она. Может Кларк и могла прийти к согласию со своей мамой, Беллом и даже Кейном, но одна мысль о том, чтобы оказаться внутри горы Везер, после всего, что там произошло… Эта гора была чертовым проклятием. — Я поговорю с Индрой, кто из ее людей знаком со Скайкру, и смогут ли они присоединиться к беженцам в Горе. Если у них будут знакомые лица для общения, это облегчит переход как для них, так и для Небесных людей. Кларк кивнула, аркадские охранники, которые путешествовали с Эбби и Беллами, уже остановились у друзей в Тондисе. Эбби также говорила о возмущении многих по поводу действий Фермерской станции. Может быть, Скайкру менялись к лучшему. Кларк действительно чертовски надеялась на это, когда она прижалась ближе, ее тело, окутанное теплом, приятно гудело в тепле, все еще слегка покалывая. — Спасибо за понимание, — Кларк легонько поцеловала Лексу в шею.***
Они проводили большую часть своих дней, запертые в маленьком коттедже, играя в шахматы, Грант и Кларк дрались врукопашную и проверяли Гору по радио, которое Эбби оставила им. После мини-срыва Кларк присоединилась к обсуждению степени участия Аркадии в войне. Затем Беллами предложил для участия в войне своих охранников, и последовал еще один спор. Лекса считала, что Коалиции нужно видеть, что Скайкру поддерживают их, но если дать им мечи – их просто поубивают всех, а если предоставить им оружие – это оттолкнет их союзников и послужит слишком большим отвлекающим фактором на поле боя. Кларк понимала это, и в конце концов они решили сначала сосредоточиться на том, чтобы пережить зиму. Лекса сказала, что придумает чем занять Скайкру во время боевых действий, и поблагодарила их за то, что они открыли свой дом. Кларк видела, что Эбби была разочарована тем, что они с Лексой не присоединятся к ним в Аркадии, и если бы она не была полна решимости позаботиться об их гостях, как обещала Лексе во время их долгого прощания, Кларк была уверена, что Эбби осталась бы с ними в Тондисе до конца зимы. Но в Аркадии, казалось, все шло хорошо, и это заставляло Кларк чувствовать себя лишь чуть менее ограниченной в пространстве, поскольку погода по прежнему определяла позволить ей выйти на улицу или нет. Грант и Лекса сделали это терпимее, и им троим удалось не поубивать друг друга, занимаясь различными видами деятельности, а зачастую просто выбирая комнату и не мешая другим в течение нескольких часов. Однако они научились делать это на собственном горьком опыте. Для человека, выросшего на космическом корабле и проведшего год в одиночке, Кларк Гриффин не очень хорошо переносила пребывание в ловушке в маленьком коттедже. Возможно, тому виной было ее прошлое… Познав свободу и широкие просторы Земли, Кларк особенно негодовала из-за того, что ее заперли. Не помогало и то, что они с Лексой не привыкли находиться в пространстве друг друга двадцать четыре часа семь дней в неделю. Это определенно стало для них проверкой, которую они славно провалили несколько раз, когда ругались по самым бессмысленным поводам в те первые пару недель. Кларк даже не могла вспомнить большинство жарких споров. Однажды она совершенно перестаралась, когда Лекса сказала Кларк, что косы, в которые Кларк только что заплела волосы Лексы, были «милыми», и Кларк решила – по какой-то причине – не верить ей. Что затем расстроило Лексу, которая почувствовала, что ее честность подвергается нападкам. Аргументы были нелепыми по своей природе и часто служили лишь спичкой, чтобы разжечь огонь, который переростал в ад напряженности, в роли которого выступали Скайкру и война, и что они будут делать, когда закончится зима или что Скайкру каким-то образом убьют всех их людей в Горе… К счастью, однажды это закончилось, когда Кларк накричала на Лексу за то, что та "слишком рано" собрала ее одежду; что Кларк сама подберет ее, как только закончит расчесывать волосы, и Лекса выглядела так, будто хотела оторвать ей голову, тяжело дыша в безмолвной ярости, прежде чем успокоилась, моргнула, а затем расхохоталась. Кларк бросилась через всю комнату, чтобы поцеловать ее, и после нескольких часов занятий любовью они решили сделать все возможное, чтобы дать друг другу немного пространства, и после этого ссоры значительно уменьшились.***
Однажды вечером, когда Кларк вошла в маленький дом – покрытый снегом, но ей нужно было нарубить дров, которые она сложила рядом с входной дверью – она обнаружила Лексу на кухне, хлопочащую у угольной печи, одетую в красивое темно-бордовое платье, о существовании которого Кларк даже не подозревала. В доме вкусно пахло тушеным мясом, и повсюду горели свечи… Она повертела головой, но пока не спросила, что происходит, поскольку Лекса велела ей снять доспехи и переодеться в более удобную одежду. Кларк повиновалась с улыбкой на лице. Лекса всегда делала для нее приятные вещи, так что на самом деле это не стало неожиданностью, и всегда очень ценилось. Она поспешила и вернулась на кухню в рекордно короткое время, настороженно наблюдая, как Лекса накладывает им две тарелки тушеного мяса. — Ты сама готовила? — спросила Кларк, нервно кусая губу, зная, что съест весь горшок, независимо от вкуса, только потому, что это сделала Лекса. — Да, — с довольной улыбкой подтвердила Лекса, но заметив на лице Кларк тревожные нотки, которые та пыталась скрыть, слегка посерьезнела, а на губах расплылась нежная улыбка. — Под присмотром Гранта, — добавила Лекса. — Он уже попробовал и сказал, что это очень вкусно, — успокоила она. — Не сомневаюсь, что получилось здорово, — добавила Кларк, ее плечи опустились от облегчения, и она улыбнулась, когда Лекса усмехнулась ей, но тут ее взгляд остановился на чем-то новом на кухонном столе. Она смутно осознавала, что Лекса наблюдает за ней, когда протянула руку и взяла искусно вырезанную деревянную лошадь. У Кларк отвисла челюсть, когда она разглядела детали ее длинной распущенной гривы, которая, казалось, развевалась на ветру, ее ноги были согнуты, как будто она бежала… Боже, Лекса была действительно чертовски талантлива с ножом… — Стелтрона… — благоговейно прошептала Кларк, уловив смущенные морщинки на лице Лексы, и широко улыбаясь от осознания скрытого за этим символизма. — Это прекрасно Лекс… Лекса подошла ближе и наклонилась, чтобы поцеловать Кларк в губы. — С годовщиной, Кларк, — пробормотала она, прежде чем взяла их тарелки и отнесла к обеденному столу, оставив ошеломленную Кларк на кухне глазеть ей вслед. Не то чтобы Кларк забыла… Ладно, она забыла, но Трикру не праздновали годовщины, как на Ковчеге. Они считали, что дарение подарков – это то, что происходит, когда человек тебе дорог, и так часто, как тебе этого хочется. Кларк знала, что воины в ямах в Полисе всегда говорили о том, что они покупали что-то на рынках или охотились в лесу, чтобы отнести домой своим женам. Более того, в календаре Землян указывались времена года, а не триста шестьдесят пять дней в году. Поэтому, Кларк не следила за датами. Она только знала, что после Зимы они с Лексой прожили бы в браке пять сезонов… Долгая зима и лето считались за два. Никто не заботился о конкретных датах и все праздновали дни рождения, когда им хотелось, в то время года, в которое они родились. Но, конечно же, Лекса знала о календаре, которым пользовались аркадианцы. Она все еще следила за датами в своем дневнике. — Я ничего тебе не купила… — со стыдом призналась Кларк. — Я не думала, что мы будем праздновать… Лекса смущенно на нее посмотрела, а затем улыбнулась. — Не знала, что мы дарим друг другу подарки в ожидании ответного. Кларк надулась на нее, зная, что Лекса собирается преподать ей урок, который она уже усвоила. Хотя Кларк любила дарить подарки, ей всегда было неудобно их получать. В основном потому, что многие заставляли ее чувствовать, что ей нужно дать что-то взамен. Вот почему она так обожала традицию дарения Землян. — Но годовщины - это взаимное событие, — заговорила Кларк, объясняя, почему обычай Скайкру пробудил эту давнюю неуверенность. — Это обычай Скайкру… Я не знала, что мы будем отмечать, — снова неловко объяснила она, и Лекса, казалось, сжалилась над ней. — Когда я говорила с Nomon по радио несколько дней назад, она спросила меня, будем ли мы что-нибудь делать, —призналась Лекса. — Я ничего не планировала, но подумала, что удивлю тебя после того, как Nomon рассказала мне о некоторых годовщинах, которые она отмечала с твоим отцом. Что он был лучшим поваром на Ковчеге. Кларк усмехнулась, потому что ее отец зачастую превращал безвкусную пищу Ковчега в аппетитные блюда. — Кроме того, мне нужно подарить тебе кое-что еще, — Лекса потупилась, а затем поспешила в спальню, когда Кларк выжидающе уставилась на нее. Она вернулась с двумя клинками, которые Кларк обнаружила среди вещей в Полисе после засады на Лексу. — Они принадлежали семье Виктуса на протяжении многих поколений, — сказала ей Лекса, обнажая одно лезвие и показывая Кларк. — Я возжелала их с тех пор, как впервые увидела. Это одни из лучших клинков во всех кланах, — она улыбнулась, но вскоре улыбка снова исчезла. — Он отдал их мне перед встречей с Онтари… Восторг Кларк мгновенно улетучился. Лекса рассказала ей о том дне. По признанию Лексы Онтари оказалась искусным воином. Давным-давно Виктус тоже был одним из них. Но он получил много ранений, сражаясь на передовой во время клановых войн, и Онтари, казалось, знала все его слабые места. Она безжалостно целилась в его левое колено и правое плечо, пока он едва мог стоять прямо и держаться за свой меч… Затем Онтари злобно вонзила свой клинок ему в живот и садистски стояла и смотрела, как он медленно истекает кровью. Кларк ненавидела эту гребаную Ледяную Суку. — Он знал, что я тренировала тебя с двумя клинками, — Лекса снова улыбнулась после того, как ей наконец удалось отогнать ужасные воспоминания. — Я намеревалась подарить их тебе после зимы, во время церемонии твоего представления всем кланам в качестве Гонхеды… — она не могла скрыть своего разочарования. Лекса обожала церемонии. Она искала любую возможность для ее проведения. У них даже была церемония, когда Кларк закончила свою фреску с изображением битвы Лексы против Грегора. Кларк улыбнулась ей, надеясь, что Лекса вспомнит, что Кларк на самом деле все равно, потому что она знала, что церемония была задумана как способ Лексы почтить ее достижения. — Но теперь, когда приближается война и твоя подготовка идет так хорошо… Если ты решишь использовать эти клинки, мне нужно, чтобы ты познакомилась с ними, поэтому я не могу дожидаться, когда кланы соберутся, чтобы отдать их тебе… Кларк кивнула, широко раскрыв глаза, когда Лекса протянула ей меч, как будто Кларк видела его впервые. Она знала, что они предназначались для нее, но теперь они, наконец, принадлежали ей, и, честно говоря, это было похоже на лучший подарок на годовщину Гонхеды. — Значит ли это, что я наконец-то могу избавиться от тренировочных шестов? —ухмыльнулась Кларк. Лекса улыбнулась и подошла к тому месту, где остывала еда. Кларк схватила свою прекрасную лошадь и мечи и последовала за ней, чтобы не принимать как должное усилия, которые Лекса приложила к этому вечеру. Гранта даже не было дома, а это означало, что Лекса, должно быть, попросила его дать им немного времени побыть наедине. — Это означает, что ты переходишь на тренировочные мечи, — с озорной улыбкой сообщила Лекса. Кларк все равно выпятила грудь, потому что это означало, что Лекса довольна ее прогрессом.***
И когда два дня спустя снегопад закончился и освободил Кларк из ее тюрьмы, она немедленно отправилась на тренировочные поля, где ее уже ждали воины, желавшие поучаствовать в спарринге. Лекса приступила к своим обязанностям Амина, а Кларк с благодарностью и особенным нетерпением вошла в роль Секена, потому что ей наконец-то разрешили использовать настоящие клинки. Это были всего лишь тренировочные мечи – более тупые, чем обычно, – но Кларк ощущала живительную силу от лязга металла всякий раз, когда ее меч сталкивался с мечом противника. Лекса казалась чем-то обеспокоенной и исчезла на весь остаток дня. Но она часто разрабатывала стратегию с Индрой, так что Кларк не особо беспокоилась и сосредоточилась на выполнении того, что велела ей Лекса. Несколько дней спустя Лекса вышла к ней на тренировочное поле и подарила броню, которую прицепила к предплечьям Кларк. Кларк с интересом опустила голову, повертела запястьем и обнаружила, что все еще легко может ими двигать. — Я хочу, чтобы ты использовала их в качестве щитов, — объяснила Лекса. — Я заказала для тебя в кузнице более прочные. Но эти должны противостоять тренировочным мечам. Кларк ухмыльнулась, уверенная, что Лекса покрыла бы все ее тело броней, если бы могла. — Твои мечи короче, а это значит, что тебе нужно подойти ближе к своему противнику… Блокирование твоим мечом может оказаться опасным против более сильного воина, но… — Лекса замолчала, когда ее руки прошлись по новым частям брони и легли на бицепсы Кларк, которые блондинка инстинктивно напрягла, заставив глаза Лексы потемнеть. — …но твои руки могут блокировать самые сильные удары… — пробормотала она рассеянно, закусив губу, продолжая щупать Кларк на глазах у всех. Кларк не возражала. Они часто целовались и держались за руки на людях. Они были связаны, так что в этом не было ничего странного. — Что касается завершающих частей твоей боевой брони, я попросила сделать на них более глубокие борозды, чтобы лезвия твоего противника скользили и застревали в них, а не скользили случайно по поверхности и задевали твою руку или голову. Лекса была чертовски великолепна. — Mochof, Amin, — с благоговением прохрипела Кларк, от чего глаза Лексы опасно загорелись, когда Командующая наконец опомнилась и, казалось бы, неохотно отпустила руки Кларк и сделала шаг назад. — Пригнись, блокируй, бей, — наставляла Лекса. — Подойди ближе, им будет сложно атаковать в полную силу. Она проинструктировала и жестом подозвала воина ближе. Потребовалось некоторое время, чтобы научиться эффективно чередовать блокирование мечом вместе с ударом и блокирование броней от удара, но Лекса заставила ее выучить несколько стандартных процедур и хореографических последовательностей, которым Кларк должна следовать в зависимости от атаки ее противников, и вскоре она освоила это. Лекса была лучшим учителем на свете.***
После этого дни, казалось, проходили быстрее, Лекса уделяла особое внимание оттачиванию навыков Кларк, но также тратила время на других воинов, которые расцветали под опекой Хеды. И каждое утро, организовав поединки и раздав инструкции, Лекса отходила в сторону и осторожно начинала вращать копье. Первые несколько раз когда это произошло, это ужасно отвлекало. По началу Кларк беспокоилась, что Лекса может пораниться, но затем, заметив, что Лекса была осторожна, сохраняя свои движения гибкими и вялыми, почти как на том занятии по йоге, которое Кларк посещала на Ковчеге, Кларк отвлекалась на то, что Лекса была чертовски горячей, когда брала в руки любое оружие. И вот как-то раз, когда Лекса тренировалась одна в снегу, все дети Тондиса появились словно из ниоткуда, наблюдая за ней издалека и подкрадываясь ближе, как будто боялись, но в то же время очень-очень интересовались Командующей тринадцати кланов. Кларк остановила свой бой, наблюдая, как Лекса заметила их, завершая разминку, прежде чем положить копье и сесть на снег рядом с ним. Кларк чуть не крикнула ей с другого конца поля, чтобы та встала. Она была в ужасе от того, что простуда может сделать с выздоравливающим организмом Лексы. Но Лекса начала собирать снег, когда трое самых смелых детей смогли подойти на несколько футов, желая посмотреть, что она делает. Лекса заговорила с ними, хотя Кларк не могла слышать о чем, и все трое мгновенно начали действовать, собирая снег и скатывая его в шарики. Другие вскоре подошли ближе, стоя по стойке смирно, как миниатюрные воины, и ждали, когда Лекса отдаст им приказы. Затем они кивали и убегали, чтобы собрать все необходимое, о чем просила Командующая. Кларк ухмыльнулась, оставаясь в стороне так долго, как только могла, пока маленькая армия собирала миниатюрный Тондис из снега. Это не было шедеврами, которые хотелось увековечить навсегда, но детей и их воображения было достаточно, чтобы слепить несколько снеговиков, которые были мамами и папами того или иного человека, а большие снежные глыбы были их домами. Когда Кларк, наконец, перестала себя контролировать, она пошла присоединиться к ним, Лекса отодвинулась в сторону, совсем не ругая Кларк за то, что та не тренировалась, как ей было велено. Лекса просто продолжала пытаться засунуть как можно больше кусочков соломы под шарф, которым она обмотала круглую голову снеговика. Подозревая, что она видит, Кларк нахмурилась в сторону Лексы, пока та не повернулась к ней с озорной ухмылкой. — Я пытаюсь запечатлеть чистое сияние нашей храброй Гонхеды… — театрально прошептала Лекса Кларк с широкой улыбкой, которая мгновенно растопила сердце Кларк и заставила ее автоматически улыбнуться в ответ. Затем Лекса наклонилась ближе, чтобы нежно прижать холодный нос и теплые губы к щеке Кларк, отчего улыбка Кларк расплылась от уха до уха, когда она с детским ликованием начала лепить своего собственного снеговика. Возможно, предстоящая война всегда отбрасывала на них тень, и Кларк с нетерпением ждала зимы, проведенной вместе в Полисе, но она поняла, что рядом с Лексой можно где угодно чувствовать себя как дома. Кларк знала Лексу лучше, чем кто-либо другой, но она продолжала узнавать что-то новое о Командующей. И, возможно, они иногда ссорились без веской причины, но они всегда мирились и понимали, что не каждая ссора означает конец их отношений. Тем не менее, самое важное, что, по мнению Кларк, она узнала той зимой, была отчаянная потребность Лексы делать что-то, выходящее за рамки ее обязанностей Командующей. Например, быть просто houmon Кларк. Начиная с того, как она наслаждалась спокойствием, лежа вместе в постели, до приготовления ужина для Кларк и Гранта. Отмечая годовщину по обычаю, с которым не была знакома… Кларк впервые заметила это, когда Эбби была у них, а Лекса сделала все возможное, чтобы ее гости чувствовали себя как дома. Лекса, казалось, жаждала нормальной жизни и семьи, и это никогда не было так очевидно, как в тот день, когда Хеда играла в снегу с детьми Тондиса с одной из самых красивых улыбок, которые Кларк когда-либо видела в своей жизни… Именно в тот день Кларк Гриффин полюбила этот гребаный снег.***
В конце концов Кларк научилась не пялиться на Лексу, а сосредотачиваться на своем спарринге. Лекса тоже ругала ее из-за этого, да и воины постоянно дразнили ее из-за ее «лунных глаз». После того, как это препятствие было преодолено, Кларк начала искать свою нишу, как и велела ей Лекса. Лекса хотела, чтобы Кларк использовала то, чему она научилась у Эхо, Калана и Лексы, и объединила это в свой собственный уникальный стиль. И после этого Лекса снова даст ей наставления. Парные лезвия идеально подходили Кларк. Она по-прежнему использовала свои крутые парные клинки только на тренировочных манекенах, но все же Кларк чувствовала, что ей всегда суждено было ими владеть. Эхо научила ее драться всем телом, используя колени, кулаки и локти, потому что ее подруга была в некотором роде драчуном. Поэтому Кларк взяла эти уроки и объединила их с уязвимыми местами, которые показала ей Лекса. Она использовала свою новую броню, чтобы блокировать удары над головой, почти у рукояти мечей своих противников, приближая ее к их телам и оставляя большую площадь открытой для атаки свободным кулаком, клинком или рукоятью. Кларк могла нанести множество ударов всего за несколько секунд, и это было почти непреодолимо для того, кто сражался с ней, чтобы не отставать и защищаться от этого. Она стала угрозой на тренировочном поле; Лекса с гордостью и восхищением наблюдала, как Кларк нашла свой путь. Лекса заставляла ее сражаться с воином за воином в течение следующих нескольких уроков, и Кларк заметила, что ее оппоненты с каждым поединком становились все сложнее, и была в восторге от этого вызова. Она выиграла достаточно сражений, чтобы сохранить уверенность в себе, и когда под ботинками Кларк появилась настоящая трава, а самые худшие бури прошли, Лекса вытащила свою катану и встала напротив Кларк с сексуальной ухмылкой на губах. Тело Кларк предало ее, когда волна возбуждения пронзила ее живот вплоть до вершины бедер, и ей пришлось потрясти головой, чтобы попытаться сосредоточиться. Казалось, что взгляды всей деревни были устремлены на них, когда они сосредоточенно кружили друг вокруг друга, но затем брови Лексы нахмурились, и она выпрямилась, уставившись на что-то через плечо Кларк. Кларк подумала, что это уловка – потому что Лекса была такой хитрой, – но потом Лекса улыбнулась и вложила меч в ножны, а Кларк обернулась, и ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. — Эхо! — Кларк вскрикнула от радости, бросая мечи, и побежала к своей сестре, подпрыгивая в воздухе и попадая в объятия Эхо, которая упала спиной в снег под тяжестью Кларк, но тем не менее крепко ее держала.***
Когда Кларк подтягивала Эхо в сидячее положение, чтобы лучше обнять смеющуюся подругу, она заметила странного мужчину, идущего к Командующей, которая спокойно стояла, мягко им улыбаясь. Кларк через секунду оторвалась от Эхо, пробежала несколько футов по небольшому слою снега и пнула незнакомца под коленом, игнорируя удивленные крики ее имени как от Лексы, так и от Эхо. Когда мужчина упал на колени, Кларк быстро вытащила свой кинжал и поднесла к его горлу, оттянув его голову за хвост. — Chon yu bilaik? — зарычала Кларк, не смотря на то, что мужчина поднял руки в мольбе, ухмыляясь, когда Лекса встала перед ними, остановив остальных воинов от броска вперед, с веселым блеском в глазах. Кто ты? — Хеда, — незнакомец ухмыльнулся Лексе, и Кларк знала, что он бы склонил голову, если бы это не означало, что он перережет себе горло в процессе. — Рада снова видеть тебя, принц Роан, — Лекса ухмыльнулась и изящным движением руки велела ему встать. Смущенная своей чрезмерной реакцией, Кларк не сразу отпустила его, а вместо этого была поднята, когда принц легко поднялся из снега вместе с ней. Наконец отпустив, Кларк не извинилась, она не знала, кто он такой, он, казалось, не возражал против нападения, поэтому она знала, что там все в порядке. Особенно учитывая то, как Лекса улыбалась ему. Кларк знала, что Роан был тем, кто убедил большую часть Азгеды отступить, когда юная Лекса появилась с сотней воинов за спиной, чтобы встретиться с Нией и ее тремя сотнями сторонников. Она видела, что Лекса собирается представить их друг другу, но потом появилась Эхо, и глаза Лексы значительно смягчились. — Hei, Heda, — прошептала Эхо и поклонилась. Однако, Лекса шагнула вперед и неуверенно, немного неловко, подняла руку и обхватила пальцами затылок Эхо, чьи глаза расширились, прежде чем она улыбнулась и ответила на жест, соприкоснувшись с ней лбами. — Mounin houm, Ekko, — Лекса приветствовала ее возвращение. Кларк казалось, что ее лицо вот-вот расколется пополам, пока она улыбалась, наблюдая за ними. Эхо была рядом. Кларк ухмыльнулась принцу, который покачал головой и просто ухмыльнулся ей в ответ. Но он даже не представлял, какой взрыв радости происходит в груди Кларк, поэтому она улыбнулась Гранту, когда тот заключил Эхо в медвежьи объятия и поднял на несколько футов над землей. Кларк не могла перестать улыбаться, потому что принц Азгеды был найден, Эхо вернулась в целости и сохранности, а Зима близилась к концу, а это означало, что очень скоро эта Ледяная Сука получит по заслугам.