***
В аудитории Кирилл выкидывает из головы трусливые мысли забиться куда-нибудь повыше и садится на второй ряд. Он пришёл одним из первых, и потому в аудитории ещё относительно пусто. Правда, когда наконец-то заходит лектор, Кирилл чувствует себя шпротой. Парень, сидящий рядом с ним, явно понятия не имеет о том, кто Кирилл такой. Зато, судя по взгляду, об этом прекрасно знает лектор, что явно обещает чертовски много неприятностей. Опять хочется оказаться где угодно, только бы подальше отсюда. Кирилл упрямо открывает ноутбук. Он не собирается сбегать только потому, что кто-то решил его возненавидеть. Тем более вполне заслуженно. Он всё ещё не знает, какие у лектора к нему претензии, и только надеется, что не успел сделать ничего ему лично. — Привет, — на перерыве к Кириллу обращается сосед. Гречкин отвечает кивком головы, не хочется быть невежливым. Хотя если бы этот пацан пристал к нему на первом курсе, Кирилл его с чистой совестью бы послал. — Не знаешь, в какой аудитории следующая пара? — парень не спешит отцепляться. Кирилл качает головой, открывая расписание на ноутбуке. Они оба склоняются над экраном. Ну надо же, чтобы добраться до следующей пары вовремя им, по всей видимости, придётся бежать со всех ног. Если Кирилл думал, что уж по улице пройдётся в гордом одиночестве, новый знакомый был совсем другого мнения. — А как тебя зовут? — да уж, действительно не в курсе. Или зачем-то притворяется. Кирилл ругает самого себя за излишнюю паранойю. — Кирилл, — он не хочет называть фамилию. Если назовёт, почему-то не сомневается, что пацан улепетнёт от него, как испуганный заяц. Будет ещё лучше, если начнёт читать нотации или полезет в драку. — Матвей, — парень протягивает ему руку, но Кирилл только ускоряет шаг, делая вид, что ничего не заметил. Он пришёл сюда не для того, чтобы попытаться завести друзей. Кирилл задумывается над тем, что последней новостью, которая просочилась о нём в СМИ, было исчезновение. Никто не потрудился сообщить о том, что он вернулся домой. Кирилл осознаёт, что ему всё-таки повезло, пусть и только частично. Следующая пара чуть интереснее, чем предыдущая. По крайней мере, на ней никто не смотрит на Кирилла так, как будто бы намеревается его убить. Это утешает. Матвей продолжает таскаться за ним как привязанный, и это выглядит достаточно отчаянно. Кирилл понятия не имеет, что с ним делать. Он не чёртова мать Тереза, чтобы заботиться о чувствах парня, тем более что тот убежит от него с криками ужаса, как только поймёт, до кого он доебался. Кирилл фыркает, но всё-таки на пацана не срывается. Осознавать, что он больше не в гордом одиночестве, оказывается неожиданно приятным.***
День оказывается неожиданно интересным, стоило только вслушаться и пропустить через себя, а не пытаться съебаться на половине первой пары. Кирилл ухмыляется. Возможно, он всё-таки повзрослел, хотя бы немного. Но несмотря на всё, Кирилл чувствует себя выжатым. Находиться среди людей, будучи уверенным, что, по крайней мере, часть из них тебя ненавидит, выматывающе. Кирилл попытался вспомнить, почему же раньше ему было на это плевать, но так и не смог. Довольно сложно признаться даже самому себе, что плевать ему было на самих людей. Он не ассоциировал себя с ними. Они были средством достижения цели и… Кирилл мотает головой, в который раз отгоняя от себя эти мысли. А впереди ведь остаётся долгий путь домой. Кирилл хочет просто вызвать такси и покончить уже с этим, но сам не замечает, как разговор, всё-таки завязавшийся помимо его воли, заставляет его идти рядом с Матвеем к остановке. Ну точнее, именно Матвей объясняет ему, что это остановка. Объясняет, но у самого Кирилла так ничего и не спрашивает, кроме: — Тебе в какую сторону? — он выглядит абсолютно спокойным. Кирилл хочет сказать, что ему в сторону такси, но почему-то называет реальный адрес. Как будто бы действительно собирается сесть в чёртов автобус. Матвей смотрит недоверчиво, видимо, уж про Вместе-то он слышал, но всё ещё ничего не спрашивает. Вместо этого объясняет, как добраться. Не то чтобы Кирилл считал себя тупым, но сложно так сразу запомнить незнакомую прежде информацию. Она кажется куда менее понятной, чем юридические термины. Так что Кирилл кивает, дожидается, пока Матвей садится на автобус, и всё-таки вызывает такси. Он обещает себе, что сможет добраться и так, но как-нибудь в другой раз.***
Дома обнаруживается уже вернувшаяся счастливая Лиза. Девочка выцепляет его как единственного, кто ещё не слышал её рассказ про первый день в школе. Кирилл выслушивает внимательно, принимает в дар весёленький зелёный шарик. Вынужденно принимает предложение поиграть в карты. Вынужденно, потому что с ними идёт и Леша, а достойных причин отказаться Кирилл так и не придумывает. В итоге проводит ещё часа два в отчаянных попытках жульничать и холодном молчании. То есть Лиза-то конечно болтает, и они оба стараются по мере своих сил отвечать ей, но никогда друг другу. Так что к себе Кирилл возвращается максимально раздражённый. Чёртова куча нереализованных возможностей. Завтра опять рано вставать, почему, блять, нельзя было сделать нормально расписание? — Чёрт, — столкнувшись с кем-то в коридоре, Кирилл испуганно подпрыгивает. Волк ловит его, не давая упасть. — Я мог бы тебя забрать, — говорит не особо довольно. Ага, щас, Кирилл в полемику ввязываться не собирается. Слишком сложно дался ему этот день и слишком хочется драться. Выворачивается из чужих рук он максимально осторожно, молча идёт дальше. Думает, когда же он всё-таки перестанет воспринимать Олега в штыки. Волков, впрочем, идёт прямо за ним. Всё так же молча. Кирилл думает мстительно захлопнуть дверь перед самым его носом, но даже для него это выходит ребячеством. Так что он заходит в комнату, аккуратно складывает рюкзак с ноутбуком на пол и сваливает в ванную, надеясь, что у Олега достанет такта не заявиться хотя бы туда. Волков подозрения не оправдывает. Преданно ждёт его в комнате. Кирилл, правда, понятия не имеет, что теперь с ним делать. Выяснять отношения — долго, муторно, и Кирилл всё ещё боится, что они опять разойдутся. Он всё ещё не думает, что хочет именно этого. Волков садится в кресло, откидывается на спинку. Он тоже не кажется особо заинтересованным в разговоре, так что Кирилл просто залезает под одеяло и отрубается.***
Следующий день проходит по тому же сценарию, разве что их даже не думают отпускать пораньше в честь второго сентября. Кирилл записывает лекции, изумляясь, насколько так проще воспринимать информацию, чем сидя в чёртовом подвале. Времени и скуки там было, конечно, больше, зато здесь структурируют информацию и можно задавать вопросы. Не то чтобы Кирилл их задавал. Ему всё ещё не хочется выделяться. Ему, пожалуй, хватит одного плохо относящегося к нему преподавателя. Матвей, кажется, отказывается считать его чудовищем и продолжает ходить рядом. Он умный, даже слишком, Кирилл очень быстро привыкает переспрашивать по несколько раз. Зато их профессоров Матвей чаще всего понимает. По крайней мере, пока. И не боится задавать вопросы. Дома тихо и спокойно. У Лизы — уже? — дополнительные занятия. У Лёши секция, нужно было бы узнать, чем же всё-таки он занимается, а Серёжа в офисе. На Кирилла отвлекается только после третьего «привет», смотрит потревоженной совой. — Я работаю, — как будто бы Кирилл сам этого не видит, но ему поговорить надо, иначе с ума сойдёт. А Серёжа, ну что же, «мы в ответе за тех, кого приручили». — А где Олег? — Кирилл понятия не имеет, на какой ответ рассчитывает. — Работает, — судя по растерянному взгляду, где и над чем, Серёжа понятия не имеет. — Позвони ему, — предлагает, судя по всему, собираясь вернуться к работе. — Я с тобой поговорить хотел, — Кирилл сдаваться не собирается, на шаг ближе подходит. Серёжа смотрит на него, как на надоедающую букашку, но всё-таки кивает. Кирилл благодарен, он слабо представляет, что для Разумовского значат его компьютеры, но почему-то он уверен, что очень и очень многое. Не на одном уровне с Олегом, конечно, но точно где-то близко. — О чём? — спрашивает уже чуть более тёплым тоном, встаёт, заставляет автомат выдать ему шоколадку и банку газировки. Предлагает Кириллу, но тот отказывается. Ему очень интересно, как Олег с его отношением к еде ещё к чёрту не демонтировал всё это. — Я не знаю, как с ним себя вести, — признаётся со вздохом. Садится в кресло, смотрит на Серёжу потеряно. — Я люблю его, — Серёжа в ответ только кивает, продолжай, мол. — Но всё время боюсь, что он снова решит уйти. Что я ему не нужен. Так зачем мне в таком случае оставаться здесь? — Кирилл сжимает подлокотники, пытаясь говорить внятно. — Я тоже этого боюсь, — Серёжа внезапно улыбается, смотрит отвратительно понимающе. — Но он — моя жизнь, так что я просто, — он пожимает плечами. — Пытаюсь не доломать его из-за того, как люблю его я. Оу, ну да, Кирилл, конечно же, выбрал очень правильного собеседника. — Извини меня, я не хотел, — опускает голову, боится, что теперь его прогонит уже Серёжа. — Не неси ерунду, — Кирилл вздрагивает, почувствовав прикосновение. Разумовский садится на подлокотник, прижимает его к себе. «Я здесь, я рядом, никуда я тебя не отпущу». Кирилл и сам изо всех сил прижимается, чувствует, что глаза снова на мокром месте. Ну что ж за срань-то? — Предлагаешь просто забыть? — спрашивает, немного успокоившись. — А ты сможешь? — ну здорово, теперь Серёжа в нём сомневается. Кирилл вскидывается, хочет высказать всё, что о нём думает. Потом мотает головой и признаётся больше самому себе. — Я не знаю. Постоянно думаю об этом, — он вытирает ладонью глаза. Чувствует себя полным идиотом. Он ведь хочет, правда хочет быть здесь. — Знаю, — Серёжа гладит его по волосам. Кирилл никак не может понять, с чего вдруг он готов оторваться от своей суперважной работы и попытаться утешить. И Серёжа ведь правда его понимает. Возможно, куда лучше, чем смог кто бы то ни было. Только вот Кириллу не подходит его решение проблемы. Как, впрочем, и самому Серёже. Запереть человека — очень плохая идея, если ты надеешься на взаимность. Или если ты хотя бы заботишься о душевном здоровье этого человека. — Я хочу, чтобы ты остался, — Серёжа говорит это серьёзно, видимо, кучу раз обдумав. — Но только если ты и сам этого хочешь. Ты всегда можешь уйти. — Спасибо, — Кирилл благодарно кивает. Ему правда не хватало этих слов, сказанных вслух. Правда, он не очень уверен, за что конкретно благодарит, но рядом с Серёжей тихо и спокойно. Что, если задуматься, очень странно. Он буквально слышит лязг цепочки, наконец-то отстёгивающейся от его щиколотки.***
Олег возвращается вместе с Лизой и Светой. Заехал за ними, по всей видимости, по дороге. Кирилл в очередной раз детскому оптимизму удивляется. Лиза радуется тому, что у неё имеется и, наверное, это единственный способ стать счастливым. — Привет, — на этот раз Олег с ним всё-таки заговаривает. Смотрит даже виновато. — Привет, — Кирилл отвечает, не слишком-то желая снова испытывать надежду, которая, как оказалось, никуда не девалась, а просто забилась в самый дальний угол. — Нам надо поговорить, но я не уверен, что не сделаю этим только хуже, — Олег снова плетётся с ним до самой комнаты, но на этот раз замирает на пороге, кажется, не собираясь переступать его без чёткого разрешения. — Заходи уже, — Кирилл морщится, осознавая, что боится того же самого, но поговорить им действительно нужно. Может быть, после этого Кирилла всё-таки перестанет кидать из крайности в крайность. Почему так просто решить, хочешь ли ты остаться с человеком, и при этом так сложно — можешь ли? — Расскажи мне, — Кирилл на кресло садится сам. Ему интересно, что в таком случае будет делать Олег. Тот застывает в паре шагов. — Я очень разозлился на тебя, почувствовал себя идиотом. Ты отобрал у меня смысл жизни, — Кирилл морщится, звучит это всё хуёво. Да, Гречкин, в принципе, так и думал. — А потом испугался за тебя же. И понятия не имел, как извиниться. Мне казалось, что без нас тебе будет лучше, — Кириллу хочется уточнить едко: «а что же изменилось сейчас?», но не перебивает. Он просто хочет, чтобы всё наладилось уже в его сердце. — Я чувствую себя идиотом, — Олег не смотрит на него, выдавливает звуки по крупицам. Правда ведь готовился, скорее всего, пусть и звучат его слова, как нескладная мозаика. — Я люблю тебя, — Кирилл же слышал это прежде. Разве слова должны впечатлять? Волков ведь вовсе не обязательно говорит правду. И всё равно поверить оказывается куда проще, чем не поверить. — Я сделаю всё что угодно, чтобы ты простил меня. Он, блять, не шутит. Кирилл чувствует это. К горлу подкатывает тошнота, смешанная с интересом. Кириллу за себя в который раз стыдно. Они ведь могут пойти совсем другим путём. Вместо этого он произносит: — На колени, — Кирилл знает, что остановится. Убеждает себя, что просто хочет увидеть, насколько далеко Олег сможет зайти. Притворяется, что он вовсе не испытает удовлетворение от того, насколько сильно от него зависит другой человек. Не-а, не человек, на рандомного Кириллу было бы плевать. Тут дело именно в Олеге, его злобном плюшевом волке. Стоя на коленях, Олег кажется особенно красивым. Кирилл подходит ближе, садится на пол рядом. Проводит пальцами по чужому лицу, пытаясь впитать в себя каждую чёрточку, чтобы, если Олег снова решит уйти, у него осталось хотя бы это. Волков терпеливо не двигается, только вздрагивает чуть заметно. Кириллу хочется оставить его себе, присвоить, и он понятия не имеет, куда они катятся. От пощёчины Олег вздрагивает, Кирилл не собирался бить о всей силы, но кровь всё равно выступает. Достаточно много, чтобы запачкать их обоих, достаточно много, чтобы сбить все предохранители. — Когда я впервые тебя увидел, надеялся только на то, что ты захочешь мне помочь, — делится воспоминаниями, рассказывает свою правду, стягивая с Волкова футболку. — И ты помог, пусть и тогда, когда я уже этого не хотел, — Кирилл вспоминает самого себя и то, как сильно он привязался к Птице. — Блять, это ведь было чертовски нездорово, — он тяжело вздыхает, тратит время на то, чтобы сложить футболку. Олег молчит, мерцает чёртовыми синими глазами, которые месяц снились Кириллу в кошмарах, и делает вид, что он тут хороший пёсик. Совсем не свободолюбивый волчище, скидывающий слишком давящий поводок, а потом снова приползающий к хозяину. Кирилл заставляет его подняться, стаскивает спортивки и не может сдержать истеричный смех. — Ты серьёзно? — уточняет, когда немного отпускает. Олег выглядит абсолютно довольным его реакцией. Трусы с ухмыляющимся волком Кирилл снимает долго и бережно, не переставая хихикать. — Ты придумал или Серёжа? — Кириллу правда интересно. — Я, Серому с лисятами подарил. Он не оценил, по-моему, — Олег хмурится почти обиженно. — Я бы в комплекте посмотрел, — Кирилл признаётся. Проводит рукой по члену. Выражение лица Олега меняется на жалобное. Ну ещё бы. Месяц ведь прошёл. — Самостоятельно совсем никак? — уточняет притворно-жалостливо. Олег в ответ смотрит крайне укоризненно. Ожидал, видимо, что Кирилл его бить будет. И Кирилл обязательно когда-нибудь попробует. Кириллу очень интересно, как Олег будет при этом выглядеть. Но уж точно не сейчас, когда он в раздрае и боится навредить. Чёрт, надо будет попросить Серёжу научить его. И использовать Олега в качестве учебного пособия. Мысль греет душу тем, что теперь это действительно возможно. Он чувствует себя всесильным только потому, что вновь может загадывать наперёд. Через пару минут Олег не выдерживает, стонет жалобно, хватывает одну руку другой. — Слишком? — Олег мотает головой. Кирилл пожимает плечами, продолжая. Придвигается ближе, вылизывает шею. Олег вкусный, свой, родной. Кирилл мог бы так провести с ним сколько угодно времени. Он задаёт Олегу тот же самый вопрос снова и снова, уже не ждёт положительного ответа, но надеется хоть на какой-то знак, что Волков, сука, больше не может. Тот плачет, скулит, трясётся, но уверенно мотает головой и смотрит на Кирилла полными слёз глазами. Это заводит так сильно, что Кириллу почти страшно. Он всё-таки сдаётся первым, опрокидывает Олега на спину, предварительно всё-таки стянув на пол покрывало, и накрывает его член ртом. Олег хрипит. Это уже почти страшно, это уже почти предел, но Кирилл упрямо отсасывает ему, одновременно дроча себе. Он прекращает только когда понимает, что готов. Садится Олегу на грудь и кончает, завороженно смотря на белёсые потёки. У Олега зажмурены глаза и сорван голос. Он тихо всхлипывает и тянется к Кириллу всем телом, когда тот его обнимает. — Всё, всё, уже всё, — волчище добровольно вернулся на привязь. Большой и злой обернулся трогательным щеночком под его руками. Кирилла завораживает эта перемена. Кирилл гладит его по волосам, не пытаясь вырвать из прострации. Олег постепенно возвращается сам. Тянется к члену, но передумывает. Хватает Кирилла за руку. Какое-то время они сидят так. Кирилл пытается показать, что он близко, никуда не уйдёт. Олег тяжёлый и крайне не хочет подниматься. Кирилл всё-таки запихивает его в кровать. Притаскивает мокрое полотенце, протирает, накрывает одеялком. Сентябрь — это вам не шутки, а Кирилл не хочет, чтобы Волк простудился.