***
Дома всё по-прежнему, разве что Серёжу кто-то переместил в постель. Кирилл задумывается, сколько же тот не спал. Из комнаты он выходит максимально осторожно, не хочет разбудить. Садится за реферат, заданный профессором-мудаком, и сразу же восхищается. Готового-то по теме завались, но чего-то, что можно просто скопировать и вставить — фигушки. Приходится думать самостоятельно. Когда он всё-таки решает прерваться, на улице непроглядная темень, а шаверма давным-давно перестала дарить жизненные силы. У холодильника он сталкивается с выспавшимся Серёжей. Тот выглядит как синоним слову «деятельность». Ага, а утром опять уйдёт в спячку. Кирилл бы тоже не отказался, но он не может, а потому Серёжа его бесит. Он достаёт из морозилки блины, тыкает ими в Кирилла, — Будешь? — Гречкин кивает больше из любопытства, замороженных блинов он ещё не ел. А Разумовский пихает их в микроволновку. Потом чертыхается, вынимает, избавляет от упаковки и возвращает обратно. Достаёт из шкафа сковородку. — Серёжа, фу, — Олег, появившийся в дверях, смотрит укоризненно. Разумовский только плечами пожимает. Отходит от плиты, занимая выжидательную позицию за столом. — А что, мне было ждать, пока появишься ты и героически всех спасёшь? — Серёжа закатывает глаза, а потом, по всей видимости, замечает окаменевшего Волка. — Я не это имел в виду, — он привстаёт, собравшись в очередной раз сбежать, но потом всё-таки возвращается обратно. Кирилл надеется, что не только из-за голода. — Просто я почти уверен, что человеком, опустошившим все мои автоматы, был ты. Вот что я должен был сделать? — Заказать доставку? — Олег уже собран, разве что вытряхивает блинчики в сковородку так, как будто те ему личную обиду нанесли. — Не подумал, — судя по растерянному взгляду, Серёжа даже не врёт. — Я за тебя волнуюсь, — Олег тяжело вздыхает, достаёт из шкафа две тарелки. — Я в курсе, Олеж, — Серёжа тарелку с блинами забирает, кивает благодарно. — Но я способен поджарить уже приготовленные блины. Ну, в принципе, Кирилл Волчье беспокойство понимает. Видимо, были у них уже инциденты с поджиганием кухни. Кирилла передёргивает. — Вы всё-таки должны рассказать мне, кто именно пытался подставить тебя, — Кирилл на самого себя зол, потому что вспоминает об этом только сейчас, вечером пятницы. Лучше ведь поздно, чем никогда, так ведь? Олег молча переворачивает блины. Серёжа отворачивается к окну. — Серьёзно, вы реально думаете, что меня это не касается? — Кирилл пытается не чувствовать себя обиженным, это ведь глупо. Его ни в коем случае не интересовал идиот, рискнувший встать на пути у Волкова, но то, что они отмалчивались сейчас… Чёрт, это всё же было обидно. — Не особо, — Серёжа качает головой. — Один из Хольтовских инженеров, — Олег перекладывает блины на тарелки. — Могу рассказать тебе его биографию, но не думаю, что тебе это чем-то поможет. Парень оказался достаточно умным, чтобы сопоставить события, и достаточно наглым, чтобы попытаться заставить машину завертеться. — И, видимо, достаточно хорошим человеком, чтобы решить предотвратить новые убийства, — Серёжа режет блин на маленькие кусочки, действуя слишком агрессивно для взаимодействия с едой. — Будь он действительно хорошим человеком, обратился бы в полицию. Без всякого шантажа, действовал бы напрямую, — Олег явно хочет поругаться, выразить свою точку зрения совсем другими словами, но вместо этого он пытается сохранить остатки спокойствия. А Кирилл просто опять жалеет, что влез. Чего стоило промолчать? — Он же работает на чёртового Хольта, он мог знать, что у нас полиция ни черта не решает. Иначе почему никто из них ещё не пришёл сюда и не арестовал меня? — Один пытался уже, — Олег пожимает плечами, будто Серёжа только что прямо не заявил ему, что предпочёл бы быть арестованным. — По всей видимости, недостаточно сильно! — И что полезного ты сможешь сделать, если тебя посадят? — Олег уже почти переходит на шёпот. — А кто сказал, что я должен делать что-то полезное? Кто вообще сказал, что из меня может получится что-то полезное? — Ты сам, ты убедил меня в этом при нашей первой встрече, помнишь? И продолжал убеждать вновь и вновь. Настолько активно, что заставил поверить в это весь город. Узнаваемость лучше, чем у президента, помнишь? Серёжа мотает головой. Кирилл сидит, изо всех сил стискивая в руках вилку. Он понятия не имеет, как вместо обычного ужина они докатились до такого. Понимает, что в этом его вина. Опять. Он во второй раз задаёт Разумовскому вопрос, и во второй раз всё идёт в ебеня. — Ты мне обещал, — голос Серёжи звучит хрипло, и было бы намного лучше узнать полное предложение, но Олег просто кивает, а Кирилл больше не собирается спрашивать. Вместо этого он возвращается к своим блинам, которые оказываются неожиданно неплохими.***
Серёжа не хочет разговаривать ни с кем из них. Вместо этого он возвращается к компьютерам и демонстративно захлопывает перед носом у Олега дверь, ну и перед Кириллом, соответсвенно, тоже. Кирилл, если честно, понятия не имеет, что теперь делать. — Он успокоится, — Олег кладёт ему руку на плечо, кажется, прекрасно понимая, чего он боится. — Просто он всегда хотел бороться за правое дело. Но не до конца согласен с выбранными методами. Кирилл кивает. Он может это понять. Конечно, его ситуация была куда более простой и однозначной, чем у Разумовского, но всё же. — Как он может находиться рядом со мной? — этот вопрос стоило задать Серёже, но Кирилл никогда не смог бы себя заставить. — В смысле? — они всё-таки уходят от кабинета, отказавшись разбить лагерь прямо у его дверей. — Он борется за правое дело. Ты сам говоришь. А я фактически тот, против кого он борется. — Херню порешь, — Кирилл мгновенно выпадает из стадии самобичевания, слишком поражённый несоответствием чужих слов и ситуации. — Все заслуживают второй шанс, вопрос только в том, хотим ли мы ему его давать. — Тогда почему кому-то он даётся, а кому-то нет? — Кирилл не очень-то хочет затевать подобный спор вечером пятницы. Не то чтобы у него остаётся выбор. — Понятия не имею, — Олег пожимает плечами. — Я хочу сказать о том, что сейчас ты уже не являешься тем собой, который доводил до обморока местные полицейские участки, — ну хоть в этом Кирилл с Олегом согласен. — Но ведь этого недостаточно. — Недостаточно для кого? Всё могло быть по-другому, если бы мы познакомились год назад. Но ведь этого не случилось? — Кирилл качает головой. Ну да, не случилось. Он знает, что даже в такой ситуации заметил бы Олега, но очень сомневается, что тот заметил бы его. — Всё случилось так, как случилось, — говорит он вместо всех сомнений. — Тебе-то хоть не понадобится срочно куда-нибудь уйти? — правда в том, что Кирилл не хочет оставаться в одиночестве. — Нет. — Может быть, ты хочешь помочь мне с приготовлением ужина? — Олег улыбается неискренне широко. Ну да, теперь Олег вряд ли имеет в виду разогрев блинов. Кирилл не очень-то уверенно кивает. Конечно, он уже помогал Юле, но та не придиралась, даже если Гречкин откровенно лажал. Он боится, что с Олегом всё будет по-другому. Но нет, Олег доверяет ему уже вполне привычную картошку. С прошлого раза у Кирилла чуть уменьшается толщина шкурки, и он собирается гордится собой хотя бы в этом. Приготовление чего-то всё так же успокаивает. По крайней мере, до того момента как Кирилл не отвлекается. — Блять, — вскрикивает возмущённо, роняя нож. Из пореза начинает сочиться кровь, и Кирилл уже собирается запихнуть палец в рот, но вовремя останавливается. Тот, чёрт, весь чёрный из-за земли с картошки. Вряд ли его организм обрадовался бы, получи он все эти бактерии. С другой стороны, через кровь Кирилл их тоже получить не хочет. Олег реагирует куда быстрее. Заставляет Кирилла встать, запихивает его руку под воду, аккуратно смывая кровь и грязь. Потом из кухонного шкафа достаёт перекись и льёт на ранку. Та противно пузырится, и Кирилл больше от неожиданности возмущённо шипит. — Всё, мы закончили, — Олег сочувственно похлопывает его по плечу и отсаживает за кухонный стол, забирая картошку. И, вообще-то, это обидно. Кирилл не собирается сдаваться из-за одного пореза. Он упрямо забирает картошку обратно, действуя на этот раз с куда большей аккуратностью. Они заканчивают довольно быстро, и Кирилл не собирается отказываться от ещё одной порции еды. Тем более когда она чертовски вкусная. Даже вкуснее, чем блины. На запах, ну или просто ко времени, за стол стекаются все остальные обитатели нерабочего этажа башни. Кирилл ест свою еду, прислушивается к гулу разговоров и чувствует себя в большей степени дома, чем когда-либо в своей жизни. Ощущение всё ещё странное, и меньше всего на свете Кирилл хотел бы его лишиться.***
— А как скоро он успокоится? — Кирилл без особого интереса перелистывает учебник. Домашки делать тьму-тьмущую, но к ней не лежит душа. Душа лежит к Олегу, который залипает в планшете. Судя по времени, которое ему требуется для ответа, на чём-то серьёзном залипает. — Серёжа? — когда Кирилл кивает, Олег пожимает плечами. — Всё зависит от того, насколько сильно он погрузится в очередной проект. — То есть не от того, перестанет ли он злиться, а от того, как скоро он закончит работать? — это больше похоже на желание, чтобы все отъебались и не мешали работать, а не на обиду, если честно. — Ага, — Олег в подтверждение кивает даже, смотрит неуверенно. Кирилл тянется к нему, целует. Прикидывается, что прекрасно знает, что делать. Олег выдыхает, позволяет себе расслабиться в его руках, обнимает в ответ. Они целуются, и Кирилл в кои-то веки сосредотачивается на партнёре, а не на собственных мыслях. Это приятно, Олег правильно жёсткий и правильно мягкий одновременно. Кирилл набирается решимости, осторожно Волка пихает, заставляя откинуться на спину. Конечно, если бы тот не захотел, ничего бы не вышло, но Олег хочет, и это отдаётся в низу живота. Теперь Олег полностью его. Можно целовать, можно кусать, даже сожрать можно — ни слова против не тявкнет. Кирилл над собственными мыслями еле слышно ржёт, уткнувшись Олегу в живот. Успокоившись, стягивает с него футболку. Ложится обратно, чувствуя теперь уже не хлопок, а голую кожу. Олег тёплый, живой, и лежать на нём приятнее, чем на чем бы то ни было. Кирилл мог бы заснуть прямо так. Вместо этого он целует Олега куда-то в подбородок, сразу же переходя на шею. Олег под ним стонет неуверенно. Вцепляется рукой в предплечье. Это не больно, но почти на грани. Кирилл отстраняется, смотрит недовольно. — Что? — спрашивает. Олег пальцы разжимает с видимым усилием, кладёт руку обратно. — Извини, я… — Я спросил, что случилось, а не просил извиняться, — Кирилл закатывает глаза, уже не в силах сдержаться. — Ты можешь сказать, если что-то идёт не так, — он это, как попугай, готов талдычить. Может, и дойдёт, в конце концов. — Я и скажу, — Олег в ответ рычит почти, притягивает Кирилла к себе, на этот раз куда лучше контролируя движения. — Просто не удержался, — поясняет недовольно и, кажется, смущённо. Кирилл улыбается, но всё-таки не начинает смеяться, уже победа. Возвращается к шее Олега, натурально облизывает ему плечо. Понятия не имеет, как до такого докатился, но чувствуется это приятно. Олег вновь на стоны срывается, только когда Кирилл доходит до сосков. Их облизывает куда более медленно и тщательно, вызывая ответную реакцию. — Я тебя почти ненавижу, — Олег говорит это слишком медленно, теряясь на каждом слове. Кирилл в отместку пускает в ход зубы. — Сука, — это звучит как похвала, так что ничего не заставляет остановиться. Олег мечется по кровати, то пытаясь уйти от прикосновений, то подставляясь под них. Кирилл помогает ему снять оставшуюся одежду, раздевается сам и возвращается обратно к Олегу. — Нам стоит притормозить? — спрашивает, почти не надеясь на ответ, но и тут Волк его удивляет. — Только попробуй, — хрипит злобно, явно борясь с собой, чтобы опять не притянуть к себе силой. Кирилл пожимает плечами. Свою миссию он выполнил, наличие согласия уточнил. Смазка находится прямо под кроватью, а какого хрена не в тумбочке? Так что сперва Кирилл долго и со вкусом чихает, мысленно добавляя ещё один пункт в список очень важных, но почему-то никогда не исполняемых дел. Достаёт из тумбочки влажные салфетки, ну хоть они там есть. Оттирает от пыли сначала тюбик, потом себя, потом и частично Олега, который уже смотрит на него как на идиота. Впрочем, заслуженно, хорошо хоть не останавливает. Ноги перед ним Олег раздвигает послушно и самостоятельно. С явным намёком быть уже побыстрее. Кирилл честно хочет подчиниться, но в итоге слишком залипает на выражение лица Олега, когда Кирилл трахает его пальцами. Кажется, Олег очень хочет его убить. Кажется, Олег очень жалеет, что вообще согласился на такое. Кажется, Олег сделает всё, чтобы он, ну ради Бога, уже продолжил. — Сволочь, — выстанывает в перерывах между гневными взглядами и обхватывает Кирилла ногами, нежно, но неотвратимо притягивая к себе. Кирилл подчиняется, сам прижимается ближе, целует, одновременно заменяя пальцы членом. Олег улыбается, но отпускать не собирается. Помогает, как говорится, по мере сил и возможностей. У Кирилла так с перерывом на поржать от собственных ассоциаций в первый раз в жизни выходит. Волков, когда Кирилл в очередной раз с настроя сбивается, выдыхает грустно и переворачивает Гречкина на спину, устраиваясь сверху. И вот так, пожалуй, уже не до смеха. Слишком горячо смотрится Олег, двигающийся на нём так, будто это не представляет труда. Кирилл пытается поддерживать его под бёдра, но, по сути, Олегу от этого не горячо и не холодно. Он двигается сам, сосредоточенно закусив губу, до того как Кирилл наконец-то не кончает. Сверху не ложится, хотя, между прочим, Кирилл был бы вовсе не против. Но, по всей видимости, Олег таки боится его придавить. Зря. Тоскливо смотрит в сторону ванной, но в итоге просто лежит, вперившись взглядом в потолок. И, блять, Кирилл думает, что Серёжу срочно от его компов отрывать надо. Потому что Олег то ли дохуя упрямый, то ли реально не может без своего Разумовского. Кирилл ставит на второй вариант, и это одновременно и опять смешно, и очень грустно. Потому что вот попробуй измени партнёру, если ты не можешь без него кончить. На смех Кирилл всё-таки срывается. Олег на него даже из вежливости взгляд не переводит, так и продолжает оставаться где-то не здесь. А спать вообще-то рано. Кирилл отказывается засыпать в пятницу в восемь вечера. Это даже звучит как абсолютно идиотская идея. Так ведь? А ведь можно было бы пойти в клуб. Или хотя бы выйти на улицу. Кирилл переворачивается, утыкается Олегу в плечо. Можно было бы, но не хочется. И здесь хорошо. Не хочется даже в душ, но Кирилл сильнее собственной лени. Так что он встаёт и доходит. Потом заставляет дойти туда же Олега. Потом собственноручно меняет простынку, чувствуя себя едва ли не супергероем. В итоге они включают сериальчик и целуются, подпихнув под спины кучу подушек. Удобно, уютно и расслабленно.