***
Юля тащит Кирилла в квартиру Игоря. Точнее, теперь уже точно в их квартиру. Кирилл успел рассказать ей всё про свой переезд, но не сопротивляется. С ней интересно и весело, к тому же, Юля просит помощи. Она выдаёт ему тыкву вместе с ножом. — И что я должен с этим сделать? — на тыкву Кирилл смотрит со священным ужасом. В конце концов, до Хэллоуина ещё далеко, да и вырезать ровные глаза он вряд ли способен. — Чистить, — Юля смотрит на него почти с жалостью. Потом, по всей видимости, до неё доходит, что он не придуривается, и тогда Кириллу вручается уже привычно-любимая картошка. Тыкву Юля мучает на удивление недолго, хотя Кирилл уверен, что её подвиг не повторить. Тьфу-тьфу-тьфу. — В следующий раз почищенную возьму, — Юля говорит это с той самой степенью смирения, что до Кирилла доходит — эта фраза повторяется всякий раз, и к следующему благополучно выветривается из головы. Очищенные и нарезанные ингредиенты в одном Пчёлкиной известном порядке забрасываются в странную кастрюлю, и, кажется, жарятся вместо того, чтобы вариться. Кирилл ни о чём не спрашивает, Кирилл уже привык ко всем странностям, которые происходят в этом доме.***
Потом, когда становится окончательно ясно, что в ближайшее время Игорь не собирается возвращаться к молодой жене, Юля достаёт бутылку вина. Кирилл не то чтобы любит вино, но присоединяется чисто за компанию. После первой бутылки, они ещё как-то ухитряются перелить суп в миксер и сделать из него что—то окончательно несъедобное. Кириллу это напоминает детское питание. Юля его за комментарий едва не макает в несчастный суп головой, но жалеет собственный кулинарный шедевр. Кириллу правда интересно, как Игорь соглашается всё это есть.***
Просыпается Кирилл от недовольного шёпота. С трудом приоткрывает один глаз, но в комнате слишком темно, чтобы разглядеть хоть что-то. — Какого хрена он здесь делает? — а вот голос принадлежит Грому. Чёрт, откуда Игорю взяться в его спальне? Кирилл страдальчески морщится, чувствуя простреливающую виски боль. Игоря сразу же хочется придушить. Правда, не можется. Это ж сколько они вчера с Пчёлкиной бутылок-то на двоих приговорили? Точно, он же вчера с Юлей был, неужели притащил её за собой? Тогда стало бы понятно возмущение Игоря. — А ты какого хрена непонятно где шлялся до шести утра? — у Юли в голосе абсолютно несвойственное ей шипение. И звучит это даже для Кирилла странно, ясно же где, на любимой работе. — В участке я был, — в голосе Игоря такое же недоумение от предъявы. — До шести утра? — голос у Юли повышается, она явно забивает на вроде как спящего Кирилла. — Что случилось? — а вот теперь из голоса Игоря пропадает злость и появляется испуг. — Кроме того, что ты вернулся в шесть утра? — Юлю явно заклинило. — Кроме этого, — соглашается Игорь. — Думаешь, я совсем слепая, — Юля внезапно всхлипывает, и Кириллу моментально хочется исчезнуть. Этот разговор явно не для его ушей предназначен, и это очень некомфортно. — Нет, ты очень проницательная, — Игорь тоже не понимает, в чём проблема, но изо всех сил старается задобрить. Он тяжело вздыхает, просит. — А вот я, по всей видимости, слепой, так что давай ты мне прямо скажешь, где я не прав. Против того, во сколько я возвращаюсь, ты никогда раньше не возражала, так что очень сомневаюсь, что дело именно в этом. — Дело в Диме, — она произносит это с таким отчаянием, что Кириллу почти физически плохо становится. Но неужели она раньше не замечала? Или Дубин ухитрился что-то сделать? — Он мой напарник, — Игорь всё ещё явно, в чём беда, не догоняет. — Напарник, который в тебя влюблён, — это тоже звучит очень тихо, как будто бы Юля не хочет говорить об этом. — Ты смеёшься? — а ведь в голосе Игоря даже намёка на вопрос не возникает. Значит, знал? Неужели просто не хотел беспокоить? — Нет, — Юля явно всё ещё не слишком трезвая. — И перестань прикидываться валенком. Я тебя знаю. — Так если знаешь, почему у тебя вообще возникает этот вопрос? Я тебя люблю, Дима мой друг. Твой, вроде тоже, — Игорь отвечает нехотя. Явно ведь и сам сложившуюся ситуацию не раз обдумывал. — Я знаю, но не могу об этом не думать. Ты не подпускал к себе никого, а потом вдруг разрешил приблизиться сначала Дубину, потом мне. При этом изначально мы оба для тебя были только друзьями, — Юля снова всхлипывает, всё ещё прижимается к Кириллу тёплым боком и сморкается в платочек. Кирилл вспоминает, что видел у них упаковку с платочками с рисунком бегемотиков на тумбочке. Кирилл почти не замечает, как его вырубает снова.***
Просыпается Кирилл от нового приступа головной боли. Благо хоть блевать хочется умеренно. Обнаруживает себя в супружеской постели, отодвинутым на край. Спиной к нему теперь прижимается уже Игорь, обнимающий Юлю, и Кирилл, некстати вспомнивший ночные разговоры, радуется, что они вроде как всё порешали. Потом грустит, сравнивая себя с Димой. Вдруг он тоже Серёже с Олегом как телеге пятое колесо нужен? Потом сам на себя злится. Ну как же, ему сто раз сказали, что он нужен, а он по новой сопли разводить будет? Какая-то напрасная трата нервов, выходит. А потом Кирилл решает посмотреть на время и обнаруживает свой полностью разрядившийся телефон. Рядышком валяется Юлин, хорошо хоть чтобы время посмотреть не надо фейс в фейс ай ди подставлять. По времени выходит, что Кирилл в универ безнадёжно опоздал, а ведь даже вчера пошёл. Так ещё и вчера даже не подумал о том, чтобы кого-то предупредить, что у Юли задержится. В общем, полный набор взрослого и ответственного человека. Он не собирается мешать спать Игорю с Юлей, так что зарядку вместе с презервативами находит самостоятельно. Выходит из комнаты вместе с добычей, презики оставляет владельцам и устраивается на кухне. Заодно обнаруживает, что суп они вчера в холодильник всё-таки убрали. Втыкает зарядник в телефон, и когда тот включается, обнаруживает пропущенные звонки. Их немного, но ему не нравится сам факт. Особенно когда он понимает, что часть из них от Серёжи. Перед Разумовским проёбываться до дрожи в коленках не хочется, и всё-таки именно это он и делает. Серёжа отвечает после второго звонка. — Привет, — Кирилл садится на стул, радуясь достаточной длине зарядки. — Привет, — в голосе Серёжи ровное дружелюбие, и это совершенно точно задевает. Не то чтобы Кирилл любил, когда на него орут, но всё же. — У меня телефон разрядился, — он сам говорит явственно виновато, не может поддерживать заобеденный тон. Он не привык, что должен перед кем-то отчитываться за свои перемещения, но почему-то сейчас ему это кажется правильным. — Я так и подумал, когда ты вернёшься? — это всё ещё слишком спокойно. Кирилл чувствует себя идиотом. Он только что избежал ссоры, так какого хрена он этому не радуется? — Заряжу немного телефон и такси вызову, — он смотрит на экран, который весело показывает 10%. — Через час где—то. Он обещает, хоть и не уверен, что за час справится, но, в конце концов, в 12 часов пробок быть уже нигде не должно. Ну, Кирилл надеется. Можно было бы и на метро, но его он продолжает всеми фибрами души не переваривать. — Жду, — и Серёжа кладёт трубку. Он, блять, трубку кладёт. Кирилл закрывает глаза, пытаясь прийти в себя. Внутренности выблевать хочется теперь с тройной силой, но он всё ещё держится. Остаётся надеяться на адекватного водителя. Хорошо хоть Юля часть таблеток держит в шкафчике на кухне, так что слишком долго головную боль терпеть не приходится. О том что он уехал, Юле Кирилл пишет эсэмэской — не хочет будить. К тому же, не хочет, чтобы она заподозрила, что он их ночной разговор слышал, всё-таки это слишком неловко.***
Дома Кирилл первым делом на Олега натыкается. Которому написал о том, что едет, но звонить не стал уже. Ему одного Серёжи хватило. Волков тоже вроде как не злится, здоровается, не противится, когда Кирилл лезет обниматься. Но, вот странно, от Олега Кирилл злости и не ждёт. Они разговаривают о проёбе института и о том, что один день — это фигня полная. Кирилл бы в прошлом году, опять же, даже не стал бы запариваться. В этом думает, как к его проёбу отнесётся “любимый” препод. Даже рассказывает об этом Олегу. Тот удивлённым не выглядит, скорее уж, тут стоит удивляться тому, что Кирилл не нравится всего одному человеку в универе. Обещает достать справку, если препод доебётся. Кирилл благодарно лезет с обнимашками повторно. Это приятно, когда тебе помогают, даже если ты не особенно прав. Пусть и по такому пустяковому поводу. Они завтракают, потому что Олег выглядит не настроенным на отказ. В любом случае, желудок, получив еду, успокаивается, и Кирилл чувствует, что вполне готов к встрече с Серёжей. Олег идёт с ним прямо до рабочего кабинета. Внутрь не входит, только целует в поддержку. — Я думал, ты со мной пойдёшь, — не то чтобы Кириллу это правда было необходимо, не тогда, когда Серёжа даже не злится. Олег сопротивляться даже не думает. Просто передумывает, и они заходят вместе. Серёжа от компа отрывается далеко не сразу. Кирилл вообще понятия не имеет, насколько они успели его заебать вот так прерывать работу. — Привет, — Кирилл повторяется, но он слишком сильно нервничает, чтобы обращать на это внимание. Серёжа тыкает в кресло напротив. Приходится сесть. Олег устраивается на диване, явно планируя не мозолить глаза. Кирилл в который раз думает, что он идиот. Чего стоило просто написать хотя бы, что он собирается уехать? — Ты же знаешь, что не обязан мне отчитываться? — Серёжа всё-таки начинает говорить, и вот это вообще не то, что от него ожидалось. Кирилл чуть заторможено кивает. Он знает, что не прав, но Серёжа говорит ему другое. Он кивает ещё раз, чуть более уверенно, но потом всё-таки не выдерживает. — Ты не волновался? — это звучит так, как будто бы Кирилл специально создавал ситуацию, в которой Серёжа должен был бы за него волноваться, но блять, это не так ведь. И Разумовский сам просил проблемы через рот проговаривать. А если у Кирилла всё через жопу, как обычно, идёт, должен ли он об этом тоже предупреждать? Или лучше не заёбывать чужой мозг. — Я позвонил тебе, потом отследил твой телефон, — Серёжа пожимает плечами, смотрит прямо на него. — Успел, пока он не вырубился. Ты был у Грома, где тебе ничего не угрожало. Так что мне не очень понравилось то, что ты не удосужился сообщить мне, что не собираешься возвращаться домой, но нет, я не беспокоился. Кирилл жмурится. Об этом стоило подумать. — Что не так? — а вот теперь Серёжа кажется неуверенным. — Я не должен был отслеживать твой телефон? Но ты ведь мог оказаться в опасности. Кирилл может только головой помотать. Он не знает, как сказать о том, что чувствует. — Он волнуется не о том, что ты решил его отследить, — Олег вступает в диалог неожиданно, но Кирилл мгновенно чувствует себя лучше. Он думает, что, может быть, Олег чувствует себя так же? Может быть, он объяснит это Серёже за него? — О чём тогда? И, Олег, я не у тебя спрашиваю, — Разумовский смотрит строго, так что Волков сразу же затыкается, оставляя Кирилла один на один с его словами. — Я не кусаюсь. Кирилл в ответ смех сдерживать даже не пытается. Потому что очень даже кусается. Но эта фраза всё равно немного успокаивает. — Чувствую себя идиотом, — даже в этом признаться проще. — Только чувствуешь? — Олега мгновенно придушить хочется, но его вброс опять же переключает эмоции, и говорить становится значительно легче. — Просто, когда ты так спокойно отреагировал, я подумал, что тебе всё равно, — Кирилл ведь до сих пор не уверен, что это не так. — И всё это правда вышло случайно, — он трёт виски, в ещё одной попытке упорядочить собственные мысли. — Не хочу, чтобы тебе было на меня плевать, — признаётся. Серёжа впечатлённым не выглядит. — Мне не плевать, — говорит задумчиво и пожимает плечами. — Я думал, тебе будет неприятно, если я буду ограничивать твою свободу. — А то, на что ты так отчаянно ты намекаешь, именно этим и будет, — Кирилл вздрагивает. Он понятия не имеет, как Разумовский ухитрился его понять. Ещё меньше он знает, правильно ли тот его понял. Гречкин вновь смотрит на Олега, но уже тоскливо. Тот уверенно кивает, типа говори уже давай. — Хочу, чтобы для тебя это было важно. Что я сказал, куда я иду. Что ты знаешь, где я, — Кирилл затыкается. Это буквально максимум, что он может из себя выдавить. Он боится показаться жалким. — Уверен? — Серёжа не выглядит так, как будто сейчас начнёт считать его истеричкой или плохим для отношений, он просто опять, чёрт бы его побрал дружелюбно спокоен. — Да, — Кирилл почти рявкает, не в силах больше выносить подобный тон. — А ещё он хочет, чтобы ты его наказал, — это снова голос Олега. Голос, который заставляет Кирилла залиться краской. Потому что этого он бы точно не произнёс. Совсем не уверен, что может просто так говорить об этом. И он опять боится, что Разумовский подумает, что он делает это специально. Просто чтобы выбить из него нужную реакцию. — И ты тоже хочешь? — Серёжа смотрит на Волкова пристально, тот опять ведь раскрыл пасть, но тот отводить взгляд, даже не думает. Защищает, доходит до Кирилла. Оправдывает то, что Гречкин взял его с собой. Чувствует явно, что Кириллу понадобится куда больше времени. Кирилл почти до слёз благодарен. — Может быть, — Олег улыбается. Как раз он смущённым не выглядит. Он вообще стал куда спокойнее и счастливее, когда понял, что ни Серёжа, ни Кирилл никуда больше не собираются. — Ок, — Серёжа кивает обоим, гладит Кирилла по волосам. — А теперь брысь отсюда, мне работать надо. Вот уж кого-кого, а Гречкина дважды просить не приходится. Он всё ещё не верит, что Серёжа согласился вот так просто. — Не бойся говорить о том, чего ты хочешь, — Олег говорит это, как только они оказываются в комнате. Кирилл заторможено кивает. Понимает прекрасно, что это ему не поможет. Должно пройти больше времени, прежде чем он поверит окончательно. — Он правда собирается меня наказать? — Кирилл забирается на кровать с ногами, достаёт зарядник, вновь ставя телефон. — Правда, — Олег ухмыляется. — Когда закончит с работой. Кирилл улыбается в ответ, тянет Олега на себя. Он не знает, не должен ли тот сейчас быть в другом месте, но Олег не сопротивляется, так что Кирилл решает, что не будет ничего страшного, если они просто полежат так. Ему очень это нужно. Почувствовать крепко обнимающего его Олега. Кирилл вновь отрубается примерно минут через пятнадцать.