Тысяча ликов

      Се Лянь захлопнул дверь, скатившись вниз по стене, ноги дрожали от быстрого бега и от страха. Цзюнь У узнал, что он выходил из дома, узнал, что он разговаривал с Сань Ланом.       — Что он теперь скажет? Что он сделает? Ладно я, а если он доберется ещё и до Сань Лана?!.. — Се Лянь закрыл лицо руками, но тут же вскочил. — Нет… Нет, он не должен узнать! Надо… надо приготовить что-нибудь на ужин и… и ещё что-то сделать… тогда же он не догадается, правда?.. — юноша глянул на часы: прошло пятнадцать минут. У него ещё есть время приготовить ужин. Ещё есть время выкрутиться.       Успокоившись, Се Лянь негромко включил музыку и начал готовить. Быстро нарезав овощи, он закинул всё на сковороду и накрыл крышкой. Еда громко шипела, в динамике телефона играла смутно знакомая песня. Юноша вспомнил, как в студенчестве любил слушать её с Фэн Синем и Му Цином. Как же громко они тогда подпевали под гитару!..       — Сяньлэ!.. Сяньлэ-э!.. — сзади кто-то задел юношу за плечо, тот вздрогнул от неожиданности.       — Это ты! — натянуто улыбнулся Се Лянь, увидев Цзюнь У. Два часа ещё не прошло. — Прости, я не слышал, как ты вошёл.       — Сяньлэ, я же просил тебя, — мужчина схватил телефон и выключил музыку, — не слушай эту гадость! Эта музыка разлагает тело и душу! Я запретил тебе её слушать!       — Я случайно, просто забыл удалить.       — Ты подпевал, Сяньлэ! Под-пе-вал! Случайным песням не подпевают! Как же я должен воспитывать тебя, если ты слушаешь такую музыку?!       Се Лянь промолчал, напоминая себе не обижаться, хотя бы не сегодня. Продолжая улыбаться, он осторожно обнял мужчину, ласково гладя по спине.       — Не сердись, я больше не буду. Давай я прямо сейчас её удалю?       Цзюнь У ненадолго замер, но через секунду устало вздохнул и покрепче прижал к себе юношу.       — Сяньлэ, Сяньлэ… — ласково спросил он. — Ну почему ты ведёшь себя как ребенок? Думаешь, сказал «я больше не буду» и всё?       Се Лянь, не говоря ни слова, аккуратно взял телефон со стола и нажал на крестик рядом с аудио-дорожкой.       — Вот теперь молодец, — удовлетворённо кивнул Цзюнь У.

***

      Вечер шёл тихо и спокойно. Се Лянь сидел рядом с Цзюнь У, занятым работой, и разминал ему шею. «Лишь бы забыл, лишь бы забыл…» — лихорадочно думал он.       — Сяньлэ, а ты помнишь Безликого Бая? — ни с того, ни с сего спросил Цзюнь У, закрыв ноутбук.       Юноша резко остановился, но взяв себя в руки, продолжил:       — Да, помню.       — Давно хотел тебя спросить, чем же ты ему в тот раз так насолил? — усмехнулся мужчина, зло блеснув глазами.       — Я задолжал ему много денег, — нехотя ответил Се Лянь.       — Как же так, Сяньлэ?! Помнится мне, когда ты учился в нашем институте, у тебя проблем с деньгами не было. Да и ты не был настолько глупым, чтобы набирать долгов.       — Разве ты не знаешь? Обстоятельства… — вздохнул юноша, — в тот год случилась эпидемия, у моих родителей была последняя стадия болезни, я пытался найти деньги на лекарства.       — Но, Сяньлэ, как всё дошло до угроз и преследований?       — Родители умерли вместе, в один день. Остатки денег мы с братом потратили на похороны. А потом я пытался заработать, но… Я не знаю, что пошло не так. Давай не будем говорить об этом.       — Хорошо, тогда другой вопрос. Сяньлэ, ты не боишься, что Безликий Бай вернётся?       В комнате повисло молчание. Что за глупый вопрос? Конечно, Се Лянь этого боялся! Но не мог же он признаться в этом Цзюнь У.       — Ну так что? Отвечай честно.       — Я… Я не знаю.       — Ну подумай, что ты будешь делать, если встретишь его, например, на улице? — Цзюнь У продолжал давить на больное место.       — Я?.. Я постараюсь не встречаться с ним. А зачем… ты спрашиваешь?       — Просто так, — улыбнулся мужчина и потрепал Се Ляня по голове. — Сяньлэ, не переживай, он не найдет тебя. Никто не захочет переходить дорогу нашему университету! Никто не станет переходить дорогу мне! — Цзюнь У посмотрел в покрасневшие глаза Се Ляня и прижал его к себе, чуть не сломав ему спину. — Ну что случилось, Сяньлэ? Безликого уже почти год никто не видел. Не расстраивайся! Подумай, когда ты станешь умнее, мы будем работать вместе в Шэньу… Ну не надо, ты как ребёнок, ей-богу, ну хочешь будешь работать на кафедре истории, а? Вместо того старого дурака, который двух слов связать не может? Ты же любишь историю, зачем тебе аналитика?.. Ну, Сяньлэ, что мне сделать?       — Что с тобой сегодня? — тихо спросил Се Лянь, отстраняясь от мужчины. — Сначала спрашиваешь меня о Безликом, потом извиняешься… Что-то не так?       — Что-то не так? Что-то не так?! — зашипел Цзюнь У. Се Лянь, заметив очередную перемену настроения, испуганно отшатнулся.       — Да, Сяньлэ, всё не так! Посмотри на себя! Ты весь вечер сам не свой! Думаешь, я ничего не вижу?! Ты выдал себя с головой! — он схватил Се Ляня за руку и перешёл на крик. — Сань Лан, да?! Ты даже меня так не называешь, а он уже Сань Лан?!       — Т-ты не понял… — дрожащим голосом объяснил Се Лянь. — Он Сань Лан, потому что третий сын…       — Заткнись! — Цзюнь У больно дёрнул юношу за волосы, потянув назад. — Заткнись, когда я говорю! Ты думаешь, его на самом деле так зовут?! Он — Хуа Чэн! Глава преступной организации!.. — на каждый крик приходилось по удару. — Чем он лучше Безликого?! Почему ты общаешься с подобными ему?! Почему ты встречаешься с ним, когда у тебя есть я?!       Се Лянь почти ничего не слышал, кроме шума в голове.       «Хуа Чэн… это Сань Лан?» — он безуспешно пытался осознать сказанное Цзюнь У.       Мужчина отшвырнул его на пол и пинал ногами. Лицо горело от пощёчин, а во рту чувствовался металлический привкус крови.       — Почему, Сяньлэ?! Я же спас тебя! Я же люблю тебя! Так какого черта, ты улыбаешься чужому человеку?!       В груди что-то хрустнуло и Се Ляню стало больно дышать.       — Я спрашиваю, почему ты улыбаешься ему?! — взревел Цзюнь У. Юноша молчал, собираясь с силами. — Да что это такое, Сяньлэ? Когда не спрашивают, так ты тут и есть, а когда с тобой говорят, так ты молчишь!       Се Лянь хотел ответить ему, но лёгкие пронзило острой болью, а изо рта тонкой струйкой потекла кровь.       — Ах ты!.. — Цзюнь У занёс руку для следующего удара, но, увидев кровь, замер. — Сяньлэ?.. — испугавшись, мужчина тотчас оказался рядом, судорожно тряся побледневшего юношу за плечи. — Сяньлэ!       — Больно… — юноша пытался что-то сказать, но из-за сильной боли и прерывистого дыхания его слова сложно было разобрать. — хочу… умереть…       — Не смей умирать, не смей! — повторял Цзюнь У, вытирая рукавом кровь с лица любимого, крепче сжимая его в объятиях, делая только хуже. Услышав болезненный всхлип юноши, ещё больше испугавшийся Цзюнь У поднял Се Ляня на руки и понёс к машине. Осторожно усаживая его на заднее сиденье, мужчина слегка коснулся ладоней юноши — они были холодными, как лёд. Его глаза были закрыты.       — Чёрт… Чёрт! Отвечай быстрее! — рычал Цзюнь У, одновременно ведя машину и набирая номер Мэй Няньцина. Наконец, ему ответили.       — Что случилось? — сонно проворчал в трубку Няньцин.       — Я везу Сяньлэ к тебе в больницу, — ответил Цзюнь У тоном, не принимающим отказов. — Я не знаю, в сознании он или нет, но дышит тяжело.       — Примерно что случилось? — спросил Няньцин, судя по звукам, начавший быстро собираться.       — Как обычно, — недовольно фыркнул Цзюнь У.       — Тогда чудо, что он жив, — Мэй Няньцин продолжил, несмотря на возмущённое ворчание собеседника, — По чему бил? По голове, спине, груди…       — Не помню я уже! Знаешь ведь, что я сам не свой, когда… Твою мать! — крикнул мужчина, чуть не въехав в ограждение. — Мы почти приехали, так что поторопись!       Клиника, принадлежавшая Мэй Няньцину, располагалась в трёхэтажном здании недалеко от дома Цзюнь У. Няньцин уже давно сотрудничал с «Белым Бедствием» и почти все посетители его клиники были связаны с мафией, поэтому звонки от организации в любое время суток не были редкостью. Из-за этого Мэй Няньцин переехал в маленький кабинет на чердаке на постоянное жительство, чтобы всегда быть на связи и не ехать через весь город на срочный вызов.       Как только машина Цзюнь У подъехала к больнице, Няньцин встретил их на пороге. Двое санитаров помогли перенести Се Ляня в кабинет. Цзюнь У шёл рядом с Няньцином и объяснял, что случилось; ему не страшно было рассказать — мужчина знал, что Мэй не выдаст.       — Что ж, ничего полезного ты не сказал, — вздохнул Няньцин.       — Но почему он потерял сознание? Даже если это и перелом, то от него же не падают в обмороки?       — Дорогой мой, а сколько ещё до перелома ты его ударил?! Судя по твоему рассказу, больше десяти ударов по лицу и примерно столько же по рёбрам! Зная твою силу, я поражаюсь здоровью парня, как он ещё живой остался!       — С ним всё будет хорошо?       — Что, переживаешь? — ухмыльнулся Няньцин. — А когда ты его избивал до полусмерти, ты не думал, будет ли с ним всё хорошо?! Даже если я вылечу его сейчас, где гарантия, что ты не убьёшь его завтра?       — Няньцин, — тихо зарычал Цзюнь У, — если ты сейчас мне не ответишь, я и тебя изобью!..       — Успокойся! Что ты устраиваешь в моей больнице! Возвращайся домой, я позвоню тебе, когда сделаем снимок.       — То есть ты не пустишь меня? — недоумённо спросил мужчина.       — Даже не надейся. Всё, иди. Мне надо спасать твоего Сяньлэ.       — Стой, урод! — Цзюнь У попытался схватить Няньцина, но тот захлопнул дверь перед его носом. Мужчина застыл с поднятой рукой, но распахнуть дверь не решился. Злость прошла, осталось беспокойство за глупого ребёнка и ненависть к себе. Цзюнь У тяжело опустился на диванчик в коридоре. Ну почему всё всегда заканчивается больницами?! Почему все заканчивается побоями? Почему он не может сдерживать себя? Почему именно он впадает в безумство буквально по щелчку пальцев? Он просто хочет быть рядом с Сяньлэ, он просто хочет, чтобы Сяньлэ всегда был рядом, он просто хочет нормальной жизни, как у всех. Но каждый раз Цзюнь У срывается на него из-за мелочей, вроде разбитых кружек или проблем на работе, а потом удивляется, что Сяньлэ встречается с другими…       Но с кем он встречается?! С этим ублюдком Хуа Чэном! С этой тварью, которую мало пристрелить из его же оружия!       Цзюнь У с силой ударил по стене, оставив трещину. Ну почему Сяньлэ не понимает этого?! Ведь он не дурак, должен понимать, кто перед ним!       Мужчина уже потерял счёт времени, когда дверь приоткрылась и Мэй Няньцин вышел в коридор.       — Знал, что ты не уйдёшь, — он равнодушно писал что-то в папке. — Прекрати разрушать мою больницу.       — Что с ним? — с тревогой воскликнул мужчина.       — Успокойся.       — Что с Сяньлэ…       — Успокойся, пожалуй-…       — Что с Сяньлэ?! — отчаянно крикнул Цзюнь У.       — Усян, замолчи! С парнем все будет нормально! Сломано одно ребро, но зацепило лёгкие. Плюс ушибы и синяки, разбита губа, но это не так страшно. Ещё ожог на ноге…       — Это старое. Пролил кипяток.       — Надеюсь, не ты на него, — укоризненно глянул на него Няньцин. — Несколько дней полежит в больнице. Не отпущу, пока полностью не восстановится. Я тебя знаю, с тобой он дома не долечится.       — Но…       — Не спорь, Усян, — Няньцин махнул ему рукой. — Кстати, тебе стало лучше после успокоительных?       — Не знаю… — пробурчал Цзюнь У, отводя взгляд. — Наверное…       — Наверное или лучше?       — Наверное лучше.       — Паршивец! — фыркнул Мэй. — Думаешь, это шутки? Пора бы заняться лечением. Или хотя бы поменьше шататься по лабораториям.       — Между прочим, это моя работа — шататься по лабораториям!       — Вот и лечи вас дураков! — проворчал Няньцин, черкая что-то в своей папке. — Я повторю ещё раз: здоровье не купишь. Постарайся сократить шатания и почаще бывать на свежем воздухе. Ядовитые пары усугубляют…       —… твои перепады настроения, — закатив глаза, закончил мужчина. — Я всё это наизусть знаю! Маски вполне достаточно.       — Да что с тобой говорить! Упрямый осёл! — возмутился Няньцин. — Лучше возвращайся домой, парень ещё не пришёл в себя.       — Позвони мне потом, — тяжело вздохнул Цзюнь У, поднимаясь с дивана и уходя на улицу.       — Обязательно, — кивнул Няньцин, возвращаясь в свою комнату.       «Бедный ребёнок, — думал он, — я бы на его месте давно убежал или застрелился. Почему он всё ещё терпит такое отношение? Неужели и правда любит Цзюнь У?»