***
Арсений Сергеевич в половину на французском, в половину на русском объяснял ученикам тему, на которой они остановились на последнем занятии. Дело в том, что именно его классы сильно отставали, как оказалось, хотя директор утверждает, что уроки проводились. Видимо, хуево проводились. А в это время Антон боролся с тем, что учитель оказался действительно молодым. И горячим. Паша рядом усиленно сдерживал смех, когда замечал, как Шастун, засмотревшись, залипал. Это не смешно, думает блондин, и вздыхает, действительно записывая в тетрадь все то, что объясняет Арсений Сергеевич. Оказалось, что Попов жил в Париже и стиль преподавания притягивает. Между скучной теорией учитель вставляет какие-то факты из жизни во Франции, рассказывает про какие-то интересные слова из слэнга, которые стоит знать. Класс и не заметил, как втянулся в урок. Даже те, кто собирался просто поспать на первом уроке.***
— Maintenant, faisons quelques tâches pour consolider les connaissances que nous avons acquises(1), — с акцентом говорит Арсений Сергеевич и улыбается тому, как ученики начинают суетится, посматривая на учителя. — Я раздам вам всем по листочку, там будет три задания, — начинает Попов и берет небольшую стопку листов А4 со стола, плавно двигаясь между рядами и партами. Его голос прерывает лишь стук его ботинок об пол и мелкие перешептывания между учениками. — Первое: нужно перевести предложение и выбрать то, что, как вам кажется, является ответом, — продолжает Попов и параллельно изучает каждого ученика, чтобы знать чего от них ожидать. — Второе: выбрать лишнее слово из ряда, ничего сложного, — Арс мог бы и ученика попросить разнести работы, но ему нужно знать реакцию на себя от каждого, чтобы в будущем пользоваться этим. А Антон с каждым шагом чуть ли не рычит, потому что его бесит, как медленно идёт Арсений Сергеевич, и страшит то, что он подойдёт так близко. Нельзя облажаться перед учителем и показать слабину. Этот мужик ни за что не узнает как тело Шастуна предательски реагирует на него. Не-а. Попов кажется тем, кто мог бы это использовать во время уроков. — Третье: дополнить фразы, чтобы предложение получилось законченным, — улыбается брюнет и подходит к тому бледному пареньку, который наверняка с него ростом. Он осторожно кладёт листок на парту и тот резко дёргает его на себя, даже не посмотрев на учителя. Арсений слегка удивился, но принял и такую сторону отношения к себе. Враждебную. Этот мальчик не кажется проблемой, может просто не в духе, кто его знает. Да и не выглядит он отдохнувшим, так что, наверняка тусовался всю ночь и недовольный жизнью. Однако его сосед по парте выглядит точно так же, но охотно принимает листок в руки и улыбается. Просто, легко и непринуждённо. Отлично. — Tu as quinze minutes(2), — говорит Арсений, уже повернувшись к классу спиной, и чувствует чей-то взгляд на спине, но не поворачивается, уходя на своё место. Антон только глазами провожает спину Арсения Сергеевича и чувствует толчок в рёбра от Добровольского. Блондин трясёт головой и берётся за задание, намереваясь сделать его на отлично. Как бы удивительно это ни было от такого человека, как Антон. Класс погружается в тишину и вот Шастун начинает писать и все украшения на руках начинают биться друг об друга, а половина класса недовольно вздыхает. Каждый урок одно и то же, но Тоха даже не собирается подстраиваться под всех этих пиздюков и уверенно пишет ответы на задания. Легче простого, хоть чему-то тот бородатый дед его научил. Арсений в который раз осматривает класс и сканирует каждого, чтобы понять их. Ему хотелось бы найти подход к каждому, даже если этот подход будет нестандартным. Коннект между учителем и учеником очень важен, а так как он молодой для учителя, то дети проникаются сильнее, ведь разница в возрасте не такая большая. В университете ему говорили, что он будет хорош с детьми, но он не верил, потому что не очень любил детей. Поэтому он преподаёт у старших классов. — Арсений Сергеевич! — поднимает руку Олеся и широко улыбается. Девочка явно знает себе цену, явно думает о себе слишком много, явно выделяет себя, хотя и ума в голове не так уж и много, как хотелось бы. — Да, Олеся? — мужчина поворачивается и легко улыбается, а Шастун невольно поднимает голову, чтобы узнать что же такого эта радость для сутенера хочет сказать. — Я вот тут не совсем поняла, не могли бы Вы подойти и... — девушка не успевает договорить, потому что весь класс почти одновременно недовольно стонет и фыркает. Шастун и Добровольский присоединяются, но потом тихо смеются с выражения лица Олеси. — У тебя что-то на губах, Олеся, я бы сходил проверил на твоём месте, — ухмыляется Антон и берёт ручку, начиная вписывать ответы, которые он легко находит в своей голове. — Так! — гаркает грозно Попов и все притихают, смотря на учителя. Тот хмурится и осматривает всех своим внимательным взглядом. Шаст чувствует фантомные, а может и нет, мурашки на спине. Это так тупо, у него просто давно не было секса, вот и все. — Вы что, уже готовы сдавать? Класс затихает и продолжает писать, а Арсений все-таки подходит к Олесе, выслушивает что от него требуется, а потом усмехается и отрицательно качает головой, уходя на своё место. И если Антон чувствует что-то внутри, то объяснений этому нет. Секс. Сегодня вечером. И завтра как новенький.***
— Ну что, как твои демоны тебя приняли? — смеется Матвиенко в трубку и Арсений закатывает глаза с улыбкой на губах, кидая капсулу в кофемашину и зажимая телефон между плечом и ухом. — Все хорошо, ты же знаешь, я прекрасный учитель, — говорит Попов и достаёт себе чашку, чтобы на ночь выпить вкусного кофе. — О да, тот парень из Парижа явно знает не понаслышке, — фыркает Серёжа и слышно, как на фоне ему сигналят. — Блять, кто тебя учил водить? Что ты там сделал? — Пошёл нахуй! И это вам двоим, — кричит Матвиенко и Арс смеется, думая, что мать была не права. Все дело в том, что единственный, с кем Арсений поддерживал контакт это был Сережа. Никто не знал, но им и не нужно было. Его друг прошёл все стадии принятия ориентации с ним, прошёл через признание, через переезд (читай: побег), через плохую жизнь в Париже и через первое открытие своего ресторана. Поддерживал, принимал, даже прилетал пару раз на открытия. И у него остался на Родине его самый настоящий друг, который ни разу не подвёл его. — Еду к Кате сейчас, но на выходных мы обязаны увидеться, — говорит Серёжа и слышно, что стало тише, значит, он уже где-то во дворах. — Обижаешь, — улыбается Арс и смотрит на то, как наполняется чашка ароматным кофе. — Давай, много не давай, — прыскает Матвиенко и кладёт трубку, а Попов почти возмущается сам с собой. Когда это он кому-то давал, позвольте поинтересоваться?!***
Шастун открывает бутылку дорогого шампанского, расплескивая половину, и вечер начинается. Девушки танцуют для них, пьют, кто-то балуется кокосом, а кто-то уже толкает большие речи о деньгах и состоянии. Все как обычно, шоты один за одним остаются пустыми, официанты все ещё удивляются, что школьники столько пьют, а Антон смеется, махая рукой растерянному пареньку, чтобы принёс ещё. Добровольский сидит в компании двух девушек и все указывает на то, что они поедут в разных машинах, но Шасту это только на руку, потому что на все готовая как-бы-вспомнить-её-имя уже желает уйти, а блондин желает её. Вокруг басит музыка, огни от стратоскопа и системы освещения лезут в глаза, но пухлые губы в помаде отвлекают от всего, а пышные бёдра в руках заставляют хотеть больше. Они уходят слишком быстро для обычной вечеринки, почти трахаются в машине и, слава богу, водитель привык к стонам с заднего сидения, да и платят ему непозволительно много за это. Антон не помнит имени, но оно ему не нужно, а девушка раз за разом стонет его имя и крышу сносит. Он подхватывает ее на руки в лифте и вжимает в стену, она готова и жмётся к нему ближе, упираясь задницей в пах. Все просто и хорошо. И пока девушка стонет под Шастом этой ночью, он никого не вспоминает, ничего не представляет. Только красивое тело перед ним, красивая девушка, которая отзывается на каждое прикосновение, которая кричит от наслаждения, словно в последний раз. Ему нравится. А утром она ещё и удивляет его. Антон открывает глаза, когда она уже одетая стоит около кровати и ищет свой телефон. — Не переживай, я уже ухожу, — бросает она, даже не взглянув на блондина, и Шастун мысленно хвалит её. Ещё и понятливая. — Посмотри в коридоре, вероятно он там. Я слышал, как что-то большое упало там, — хрипло говорит он и потягивается в постели, закрыв глаза. Слышен мягкий топот ног по полу, а потом победный вскрик. — Нашла! — и этот крик отдаётся в голове Антона, что он чуть морщится. — Извини! — кричит она вдогонку — Не ори ты так, — бурчит Шастун и зарывается лицом в подушку, думая о том, какой расслабленной лужей он себя чувствует сейчас. Какое-то время слышно, как девушка с трудом обувается, потому что голова все ещё кружится, а потом хлопок двери. — Такая красивая и уже одетая.. — слышится от Паши и Шаст ухмыляется. Каждый раз. Ещё один хлопок двери и шаги. — Не разговорчивая, — хмыкает Добровольский и заваливается рядом прямо в одежде, а Антон обреченно вздыхает.***
— Клянусь, такого секса у меня не было никогда, Тоха, я тебе говорю, — восторженно рассказывает Паша и запивает это адреналином из трубочки. Антон смеется и кивает. Тот ушёл вчера с двумя сразу, оказалось, что у них испанские корни, а это взрыв. Шастун был в Испании, он знает. — Я думаю о том, почему ты вообще нормально ходишь, — ржёт Шастун и потягивает кофе так же из трубочки. — Когда та испаночка в Мадриде меня объезжала всю ночь, то я перенёс рейс на другой день, потому что встать сил не было. Они сидят около кабинета русского языка и литературы и ждут учителя. Все стоят поближе к ним, чтобы расслышать что они говорят, потому что сплетни о главном говнюке — это самые важные сплетни. Дмитрий Темурович бросает взгляд на Пашу и Антона и вздыхает, а потом открывает дверь, запуская класс, но тормозит Шастуна в дверях. — Ты зайдёшь только после того, как пообещаешь весь урок сидеть на жопе ровно и не выходить курить, — учитель складывает руки на груди и хмурится. Чёрная водолазка удивительно идёт ему, он даже хорошо смотрится в ней. И джинсы правильно подобраны. — Антон, тебе сдавать ЕГЭ, ты понимаешь? Я же за тебя волнуюсь, ты же умный парень, — начинает причитать Позов и закрывает дверь, оставляя их в коридоре один на один, чтобы одноклассники не слушали это. — Я сделал десять пробников вчера, Дмитрий Темурович, вроде все не так плохо, — неохотно пожимает плечами Шастун и на секунду отводит в сторону взгляд, а зря. Арсений Сергеевич удивлённо смотрит на них и на то, как Антон умеет выглядеть виноватым. Он проходит мимо и коротко кивает коллеге с улыбкой. Дмитрий Темурович улыбается в ответ, а потом возвращается к Антону с хмурым выражением лица. Шаст чувствует, будто ему хочется, чтобы Арсений Сергеевич тоже здоровался с ним и обменивался такими улыбочками. Блондин трясёт легонько головой и смотрит на Позова. Он хороший учитель, такого же возраста примерно, что и Попов, но на него у Антона не реагирует член. Даже в этой водолазке. — Я посмотрю когда мы сможем позаниматься, ладно? Чтобы я мог забрать тебя с не такого важного урока, — говорит Дмитрий Темурович и почти прикусывает себе язык, потому что Шастун уже расплывается в глупой ухмылке на все лицо. — Вы говорили, что все уроки важны, Дмитрий Темурович, — тянет парень и учитель смеётся, заталкивая его в класс. — Иди уже, неуч, — фыркает Позов и начинает урок.***
У Арсения сейчас последний урок у десятого класса, а потом домой. Первый день прошёл относительно неплохо, все ученики оказались заинтересованы в его предмете. Его внешность или преподавание их привлекло, но мужчине приятно. В любом случае. И, казалось бы, что может произойти? Но вот из коридора слышен шум, звуки ударов и мат. Арс стремительно выходит и удивляется если только совсем чуть-чуть. В момент, когда Попов выходит, Шастун размашисто бьет оппонента по лицу кулаком, а тот будто звереет, кидаясь на него, видимо, не в первый раз. Они оба валятся и только тогда учитель отмирает и подбегает к двум ребятам, руками оттаскивая их друг от друга, кидая более крупного парня в руки своим друзьям, а сам закрывая спиной Шастуна и удерживая его на месте. — Что здесь происходит?! Вы с ума посходили?! — кричит Арсений Сергеевич и все неосознанно втягивают головы в плечи. Замирают. — Я спрашиваю: что здесь происходит? — уже более спокойно спрашивает Попов и хмурится. Шастун сзади, видимо, жестами продолжает драку, потому что выражение лица парня напротив сменяется на чистый праведный гнев. Только потому что перед Антоном учитель не даёт ему снова напасть. — Шастун!!! Прекратить! — рычит Арсений Сергеевич и видит, как к ним бегут их классные руководители и директор. Теперь-то все ребята точно замирают на месте и молятся, чтобы родители об этом ничего не узнали. Неважно сколько имеют твои мамочка и папочка, пизды получать неприятно и дорого. Антон думает о том, что его снова будет какое-то время содержать Паша, и думает о том, что стоять за спиной у Арсения Сергеевича приятно. От него классно пахнет и он разнял их в разгар драки без особенных усилий. Нос начинает кровоточить и Шаст запрокидывает голову, держась за него. Ну, блять, замечательно. — Вы что, дети, не знаете правил этой школы? Я вызову ваших родителей и в особенности родителей Шастуна, — строго произносит Светлана Ивановна, сложив руки на груди. Оказывается, она действительно имеет власть здесь и это не про должность. — Это не первый раз, Антон, такое не может повторяться, — видимо, парень пытался взглядом попросить её этого не делать, но она оказалась непреклонна. Арсений думает, что хотел бы увидеть его родителей, чтобы понять хоть что-то. Его предупредили, что Антон Шастун, можно сказать, здешний «демон». Но у него хорошая, если не сказать прекрасная, успеваемость. Вряд ли его заставляют хорошо учиться родители. Его будущее давно ему предначертано, ещё когда он был в зародыше. Попова отвлекает хлюпающий звук за спиной и он, наконец, отходит, чтобы осмотреть парня и помочь ему, если это потребуется. То, что он так долго стоял и закрывал его собой, он даже не замечает. Шастун криво улыбается мужчине и снова запрокидывает голову назад, чтобы остановить кровь. — Стой, — тихо говорит он парню и поворачивается к директору. — Я отведу его к медсестре, нужно остановить кровь, — уже обращается к Светлане Ивановне и она выглядит почти восхищенно, кивая ему и отпуская ученика и учителя. — Нет, стой, не запрокидывай голову, сейчас, — оказывается, что Антону прилетело ещё и по рёбрам, потому что он чуть сгибается при движении. Попов цокает языком и быстро подбегает к туалетам, наматывая много бумажных полотенец. Шаст чувствует себя маленьким провинившимся мальчиком, хотя он даже ничего не сделал, чтобы заслужить разбитый нос и удары по телу. Но он гордится собой, что у Некита под глазом зреет красивущий фонарь. Прекрасно. — Вот, опусти голову и прижимай к носу, — учитель самостоятельно опускает голову ученика, надавливая на затылок, и осторожно прижимает бумагу к носу, чтобы кровь стекала, но впитывалась и второй этаж не был похож на Колизей после битвы. Они идут по узкому коридору, навстречу идут удивлённые ученики, жадно высматривающие причину разбитого носа у Шастуна, но, видимо, там все разошлись. У Антона звонит телефон и он недовольно стонет, одной рукой доставая и отвечая, не посмотрев кто это. Арсений рядом лишь обеспокоено хмурится. — Да? — Манда! Где ты есть? Я, блять, вижу сборище и не вижу тебя, че происходит? — искаженный динамиком айфона голос Добровольского заставляет улыбаться. Тот даже не видел такой красивый удар, жаль. Шаст надеется, что кто-то заснял его. — Иду к медсестре, чеши сюда, — хрипло говорит Антон и слышит в ответ тишину. Он отводит телефон, а Паша скинул звонок. Видимо, идёт. Бежит. — Лучший друг. Сейчас придёт, — зачем-то оповещает парень учителя и тот кивает. Значит, он сможет его оставить и вернуться на урок вовремя. — Я доведу тебя, но пообещай, что после всего ты сразу поедешь домой и полежишь, хорошо? — Арсений и сам в школе частенько отхватывал, так что он знает о чем говорит. Ну и беспокоится, ученик то способный. — Да, конечно, — без зазрения совести врет Шастун и чуть улыбается. — Кстати, успел проверить половину ваших работ, ты довольно хорошо справился для того уровня, который вам дали предыдущие учителя, — усмехается Попов и они почти у цели. — Просто я учил, а остальные забивали.. э.. — Я понял, — смеётся уже в голос Арс и стучится в белую дверь с красным крестом, а потом открывает, кладя ладонь на спину ученика и заводя его. — Здравствуйте! Я, к сожалению, не знаю вашего имени и отчества, я новый учитель, но тут у нас драка, директор в курсе, но мальчишке разбили нос, вряд ли перелом, — говорит Арсений Сергеевич и очаровательно улыбается девушке, которая удивлённо смотрит на этих двоих. Шастун буквально видит, как шестерёнки крутятся в голове у медсёстры, а потом она широко улыбается Арсению и кивает. — Конечно, проходите. Надо отдать должное, она осторожно берет Антона за предплечье и усаживает на кушетку, поворачиваясь на мужчину в дверях. — О нет, я пойду, у меня урок, но сейчас подойдёт его друг и я уверен, что они доберутся до дома, — быстро говорит Попов и почти закрывает дверь, встретившись глазами с учеником, взглядом будто прижимая к стене и говоря, что ему бы лучше сделать так, как нужно. Шастун кивает в ответ. — Ну, заходите, если что, — кокетливо улыбается Елена Владимировна или как ученики называют ее между собой ласково «Леночка». Момент упущен, думает Шастун, а потом пару раз пинает себя по мозгу. Какой момент, Шаст? Ты себе придумываешь, как обычно.***
— Ребят, извините за опоздание, но я вроде бы не намного опоздал, — быстро тараторит Арсений Сергеевич, идя по классу широкими шагами к своему столу и смотря на часы. Действительно, всего на несколько минут. А потом учитель поднимает голову и видит того самого Никиту, который уже сейчас светит внушительным синяком на лице. Прекрасно. — Что ж, начнём урок, — Попов не выглядит даже на секунду замешкавшимся, а потому уверенно открывает учебник и начинает рассказывать тему урока исключительно на французском, прерываясь на русский только тогда, когда ученики совсем не понимают его.***
— Шаст, да забей, — недовольно стонет Паша, когда видит, как друг пишет кому-то смс. — То что его телка не может не прыгать на чужие члены – не моя проблема, Паш, — фыркает Антон и ухмыляется. Довольно злобно. — Опять снимать наличку, — кривится Добровольский и опускает перегородку между водителем и пассажирами. — К банку куда-нибудь, — бросает парень и вновь закрывает, откидываясь на спинку сидения и прикрывая глаза. Зачем, блять, Никитос вообще полез к Шасту? Господи, ну и дебил, боже.