***
Арсений всегда знал, что работа учителем это то, что ему легко даётся. Он с легкостью проходил практику в французских школах, да и в целом не испытывал проблем с обучением, только никогда не понимал зачем он все ещё получил это образование, так ещё и не в России. Зачем, если собственный бизнес приносит намного больше, чем зарплаты учителей за год? Для души. Он все время что-то изучает, узнает что-то новое и желание делиться этими знаниями побеждает. Попов даже своих поваров постоянно направляет на всякие курсы, тренинги, вебинары, что угодно, не говоря уже о себе любимом. Антон же стремился больше к независимости, чем к образованию. Пока не было четкого плана как уйти от влияния родителей, но с большим буфером в виде кругленькой суммы на счёту, но он шёл к этому. Добровольский смеялся, что Шастун так сильно пытается вылезти из этого, но продолжает брать деньги и жить на широкую ногу, а Антон закатывал глаза. Они его родители, нихуя себе. Почему он не должен поиметь их, когда они его имеют на регулярной основе каждую неделю? Все честно.***
Попов заходит в учительскую и улавливает уже знакомую фамилию в разговоре. — Шастун это кошмар во плоти. Он держится тут только из-за того, что его отец депутат, — цокает учительница по математике и закатывает глаза, что-то черкая, видимо в работах учеников, красной ручкой. — Он не глупый, только думает, что ему все можно из-за его статуса, — возражает учитель по русскому и литературе, и тут Арс вспоминает его имя. Дмитрий Темурович. Точно, он отчитывал Шастуна в коридоре. — Чушь, Дмитрий Темурович, он выбрал себе предметы и только на них старается, — фыркает женщина в возрасте и Попов усилием воли вспоминает, что это учительница по химии. Шастун и химия. Арс посмотрел бы. — Всем доброго дня! — теперь уже здоровается Попов и привлекает к себе внимание, усаживаясь рядом с Позовым. Тот коротко улыбается в ответ и продолжает что-то писать. — Арсений Сергеевич, вы же ведёте у 11 «А»? — оживает Марина Александровна и улыбается, кажется, слишком широко. Когда, блять, она вообще не улыбается? — Да, веду, — вежливо отвечает он и делает вид, что тетрадь перед ним самое интересное в мире занятие. Рядом тихо хмыкает Дмитрий и Арс понимает. Сейчас будет расспрос. — Наверняка, он и ваши уроки пытается срывать, — усмехается женщина даже как-то снисходительно, — Вы для них по возрасту, как старший брат. Арсений выдерживает паузу, ставя оценку за самостоятельную и закрывая очередную тетрадь. — Ну, мне тридцать три. И мои уроки ещё ни один класс не попытался сорвать, честно говоря, — говорит Попов, выглядя максимально дружелюбно, но внутри него уже включился режим суки. — Подождите немного, Арсений Сергеевич, или можете как Дмитрий Темурович идти на поводу у Шастуна и тогда никаких конфликтов на уроках, — фыркает Марина Александровна и улыбается. Улыбка натянутая, грязная, в ней скрывается вся жёлчь, которую она пытается выплеснуть, но нельзя. Арс поворачивает голову на Позова и выгибает бровь. Ему уже не нравится половина учительского состава, но ученики вполне адекватные. Ладно. Дмитрий Темурович качает головой и чуть улыбается. Ясно, как и в любой другой школе. — Марина Александровна, вряд ли выражение «идти на поводу» означает «находить подход к детям», хотя Вам, как учителю математики эта ошибка простительна, — мило улыбается Арсений и тихонько шелестит другой тетрадью, открывая ее и не обращая внимания на женщин. Воцаряется тишина, но ненадолго. — Вы, Арсений Сергеевич, не в праве указывать мне на ошибки, которых и не было, — недовольно говорит блондинка и щурит свои уже серые от возраста глаза. Позов поднимает голову и, видимо, смотрит на Арсения. Ладно. Он будет защищать учеников, с которыми они не могут совладать в силу своего непрофессионализма. — А Вы не в праве сомневаться в моем профессионализме и определять это возрастом. Факт остаётся фактом. На наших с Дмитрием Темуровичем уроках этот класс не ведёт себя так, словно они сошли с ума, а спокойно занимается, — начинает Арс, откладывая красную ручку в сторону, — показатели становятся выше, насколько я могу судить. — Да, а драка, которую Вы, Арсений Сергеевич, разнимали неделю назад? — С учеником из вашего класса. — Не понимаю почему Вы его так защищаете. Шастун обнаглевший ребёнок, который рос без должного воспитания. Вы не видели того, что он делал здесь до этого, — презрительно выплёвывает учитель математики и резко встаёт, уходя из кабинета и громко цокая каблуками. Попов легко ухмыляется и кивает сам себе, а потом поворачивается к Позову. — Я бы очень хотел узнать подробности, честно говоря. Шастун, конечно, оторва, но не дьявол, — усмехается Арсений и видит улыбку в ответ. — Не делайте поспешных выводов, — смеётся Позов и собирает свои вещи, укладывая в небольшой дипломат. Попов понятливо кивает и тоже собирается, чтобы пойти с Дмитрием и узнать больше. Они переговариваются о чем-то отвлечённом, по пути в столовую, где вряд ли кто-то услышит их разговор. Столовую, думал Арсений, которая оказалась почти рестораном с парой мишленовских звёзд. — Ладно, — говорит Арс перед входом. Он удивлён не шику этого места, очевидно, а тому, что такое сделано для школьников. Ему кажется, будто он видит блики от золотых ложек в задницах этих детей. Шастун наверняка даже не зашёл бы в столовую в обычной школе. Побрезговал бы. На эту мысль Попов усмехается и заходит за Позовым, профессиональным взглядом оценивая обстановку. — Да, Исаевой может и не нравится Шастун и Добровольский, но от денег никогда не отказывается, — ухмыляется Дмитрий и садится за стол, который, видимо, давно облюбовал. Арсений садится напротив и ухмыляется на эти слова. Неудивительно. — Мне показалось, будто эта неприязнь имеет более личный подтекст, кстати говоря, — легко бросает Попов и даже не надеется на то, что услышит в ответ какие-то подробности, но ошибается. — Вообще-то, я должен делать вид, что ничего не знаю, потому что ты новенький и все такое, но, — фыркает Позов и немного улыбается, рукой подзывая официанта. Официанта. В школе. В столовой. — Отец Шастуна изменял жене с Исаевой, но не ушёл, так как Антон все узнал и рассказал своей матери, — пожимает плечами Дмитрий и отвлекается, когда молодой парень в униформе подходит к их столу с дежурной улыбкой. Арсений чувствует, будто ресторан вместо столовой это то, что он сделал бы в школе будучи директором. — Я должен выглядеть удивлённым, полагаю. — А я виноватым. Но мы не будем заниматься глупостями, я хочу есть, — смеётся Позов и Арс кивает, улыбаясь. Честно, правильно, хорошо. Арсений Сергеевич любит честных людей.***
С того разговора все обвинения в сторону двух учеников делятся на два, Попов не опирается ни на чьё мнение, потому что пытается вызывать в них доверие. Ощущение, будто это правильный шаг, а Арс привык доверять своей интуиции. За эту неделю Арсений слышит фамилию Шастуна чаще, чем свою, и это его даже удивляет. Все учителя срываются на нем и удивляются, что получают в ответ агрессию, кроме Димы и самого Арса. На их уроках 11 «А» ведёт себя так, словно их заставили хорошо себя вести, и это влияние распространилось и на остальные классы. Арсений с Димой думали, что Шастун как-то пригрозил всем в знак уважения к этим двум, но оказалось все проще. Попов спокойно шёл по коридору школы во время урока, потому что он учитель и у него есть супер важные дела, и везде должно быть тихо, но тут он услышал приглушённые голоса двух ребят, судя по всему, которые прогуливают. Арсений чуть нахмурился и чуть прибавил шаг, выходя в более просторный коридор и поворачивая голову на нарушителей. Они, абсолютно не замечая учителя, что-то бурно, но тихо обсуждали. Попов прислушался. Интересно, что может быть такого важного, что эти два оболтуса не на уроке? — Я абсолютно ничего не понимаю во французском, но Арсений Сергеевич крутой! — говорит блондин небольшого роста и широко улыбается, держа в руках тетрадь одной рукой, а другой придерживая рюкзак. Наверняка, баснословно дорогой. — Он ахуенно объясняет, так что надо быть ебланом, чтобы не понимать, — ржёт в ответ брюнет и качает головой, в Попов невольно улыбается, но потом принимает серьезное выражение лица, собираясь прервать их беседу и отправить на уроки, но... — Тем более это один из немногих учителей, которых Шаст признает, — ухмыляется блондин и крутит в воздухе пальцем у виска, а его собеседник понятливо кивает. Это какой-то жест? Неважно. — Молодые люди, а что тут у нас интересного? — громогласно разносится голос Арсения по всему холлу, ребята вздрагивают и поворачивают головы на учителя, сразу же ища в голове кучу отмазка. Мужчина это видит неоновой бегущей строкой в глазах. — Мы.. э.. да мы просто.. ну... — они оба пытаются хоть что-то придумать и Арс закатывает глаза. — Идите на урок, ребята, а я сделаю вид, что никого тут не видел, — усмехается мужчина и складывает руки на груди, а пацаны быстро кивают, улыбаясь, и бегут в сторону кабинета английского языка. Понятно, видимо, у них ведёт Александр Александрович, раз они спокойно надеяться зайти посередине урока. Ну и пусть. Зато теперь становится понятно, что Шастун является большим авторитетом для всех в этой школе. Но это резонно, люди часто идут за теми, кто ничего не боится, так легче решаться на какие-то поступки. А Антон со своими статусом и характером явно ничего не боится.***
— Слышал, Никитоса уже пару дней нет в школе, — вдруг говорит Макс, одноклассник Антона и Паши, и все кидают быстрые взгляды на Шастуна. — Ещё один взгляд и я веслом вам переебу. То, что сученыш обоссался и не ходит в школу, чтобы избежать новых конфликтов, не моя проблема, — криво усмехается блондин, развалившись на стуле, и отставляет от себя пустой стакан с коктейлем. Добровольский рядом смеётся, кивая. — В прошлый раз Сани тоже не было в школе, а потом мы узнали, что он в больнице, Шаст, — как бы намекает Максим и все остальные на него косятся за столом, а ребята сидящие за столом рядом прислушиваются. Все в столовой будто затихают. — И? — зло ухмыляется Шастун и наклоняется вперёд, смотря на парня исподлобья. — Очевидно, что это твоих рук дело, — бросает Амершаев и хмурится в ответ, пытаясь казаться больше и авторитетнее за счёт своего телосложения, но у него никак не выйдет. Шаст давит одним взглядом и нет спасения. — Очевидно, что ты просто пиздабол, Максик, — смеётся Антон и в этом смехе ни капли веселья. Все вокруг напрягаются, начинают озираться на наличие учителей, официанты ушли к себе, а больше никто их услышать не может. Атмосфера накаляется до высокой отметки, но никто не смеет мешать. — Слышь, ты не ахуел?! — восклицает Макс и подаётся вперёд, но сидящие рядом Стас и Игорь резко хватают его за плечи с обоих сторон, усаживая обратно. — Правильно, пацаны, подержите эту шавку, — хмыкает Добровольский и делает глоток своего молочного коктейля из трубочки. Амершаев снова дергается и фыркает. — Советую завалить ебало прямо сейчас, Максимка, пока ты не сделал свою жизнь адом, — усмехается Шастун и откидывается назад, а в руке будто из воздуха появляется зиппо, которую он лениво крутит в пальцах. — А то что? Меня тоже отправишь в больницу? — ухмыляется злой парень напротив Антона и в глазах у него чистая агрессия. Максим и Никита были хорошими друзьями, да и сейчас остаются, видимо. — Твой сладкий малыш нажаловался тебе, что страшный Шастун обидел его? — Антон специально говорит это слащавым голоском, выпячивая нижнюю губу, и Паша рядом смеётся. Смех злой, с издевкой. Добровольский молчит до поры до времени. — Ты всего лишь пиздюк и такие вещи не должны сходить тебе с рук, — рычит Макс и Стас закатывает глаза, рывком прижимая его к спинке стула. — Если нужно, то мне сойдёт с рук многое, Максим, неужели ты этого не понял? — шепчет Шаст, наклонившись поближе, а потом Амершаев не выдерживает. Вырывается из хватки двух парней и вскакивает на ноги, почти бегом преодолевая расстояние между собой и Антоном, чтобы схватить его за грудки и врезать спиной в ближайшую каменную колонну. Добровольский подрывается, хватая в руку пустой стеклянный стакан Шаста и разбивая край об стол. Все встают со своих мест и расходятся, и Паша уже замахнулся, чтобы прямо тут в толпе обезвредить Макса, но их прерывает громкий голос. — Какого дьявола вы все творите?! — громко рокочет Арсений Сергеевич и хмурится, стремительно надвигаясь на двух парней. Амершаев настолько сошёл с ума, что не сразу отпускает своего противника. — Амершаев, отпусти Шастуна, сейчас же! — кричит Попов и буквально подбегает, отодвигая ученика в сторону от Антона и вставая перед ним. Это становится традицией. — Что произошло?! Опять! — сокрушается учитель и поправляет очки на себе, закатывая глаза. — Сотни лет эволюции и вот мы где оказались, да? — фыркает Арс, не обращаясь ни к кому конкретно. За спиной у мужчины тишина, спокойствие. Неужели Шастун промолчит в ответ на нападение на себя? — Да, Макс, поищи у себя там немного мозга, — фыркает блондин и Попов буквально разве что не рычит. — И ты закрой рот, Шастун. С тобой у нас будет отдельный разговор, — отрезает Арсений и переводит взгляд на руку Добровольского, которой он держит что-то напоминающее осколок от стеклянного стакана. Он что, сделал розочку из стакана? Очевидно, край стола стёсан, мелкая крошка из стекла. Они что, зарезали бы друг друга?! — Амершаев к Марине Александровне, Шастун за мной, — командует Арсений Сергеевич и уходит, показательно игнорируя любые возмущения по этому поводу. Учитель достаёт телефон и пишет короткое смс не сильно приглянувшейся ему учительнице. Арсений Попов: Максим Амершаев идёт к Вам. Максим почти ударил ученика, если бы я не остановил его. Марина Исаева: Могу догадаться какого ученика. Попов решает, что он, как учитель, выполнил свою задачу и оповестил классного руководителя о нарушении правил её учеником, а препираться он с ней не собирается. — Добровольский, после уроков зайдите, — кидает Арс напоследок и встаёт у выхода, чтобы пропустить вперёд ухмыляющегося Шастуна. Он же кайфует от эмоций людей, ему же плевать. Они молча идут до кабинета, на ходу Попов здоровается с детьми, не забывая следить за топающим перед ним Антоном, а потом наступает блаженная тишина, обеспеченная закрытой дверью кабинета, от шумных детей в коридоре. — Антон, что опять? Почему я каждый раз вытаскиваю из каких-то драк или конфликтов? — непонимающе хмурится Арсений и встаёт перед своим столом, упираясь задницей в край и скрещивая руки на груди. Антон садится прямо на первую парту перед учителем и чуть улыбается, склоняя голову на бок. — Я ничего не сделал, Арсений Сергеевич, Вы же видели, — пожимает плечами ученик и кидает взгляд на свой телефон, лежащий рядом, когда он издаёт звук нового уведомления. — Подождёт твой телефон, — бросает Арс, взмахнув рукой. — Что ты ему сказал? Максим не был замечен в агрессивном поведении, насколько мне известно. — Правду, Арсений Сергеевич, — говорит Шастун и смотрит в упор на мужчину. Так внимательно, пристально, будто пытается в душу залезть. Откуда же ты такой любопытный, Антон? — Ясно. Постарайся, чтобы Ваши разборки происходили не в стенах школы, — вздыхает Арсений и удерживается от закатывания глаз, чтобы держать маску справедливого учителя. — Даже несмотря на то, сколько денег тут оставляют ваши родители, это не даёт никому прав вести себя так, как захочется, — строго говорит Арс, опуская взгляд на парту рядом, и мимолетно вспоминает свои школьные годы. Они разносили школу в пух и прах, не стеснялись никого, были безумными и гордились этим. Гордится ли этим сейчас Арсений? Нет. Потому что это не даёт ничего в будущем. Но это ничего не давало в его будущем, а будущее этих детей, возможно, будет определяться именно сейчас. И это одна из причин, по которой он закрывает глаза на эти конфликты. Он ещё не такой старый, чтобы понимать, что таким образом авторитет и можно заработать, а это важно для любого подростка. — Арсений Сергеевич, никому просто не нравится, что я умею управляться со своим языком, — ухмыляется Шастун, будучи довольным собой, и уже собирается взяться за телефон, как понимает что сказал. Попов медленно поднимает глаза исподлобья на юношу, а Антон начинает смеяться, чуть ли не загибаясь в вопросительный знак. — Важная информация, Шастун, — изрекает Арсений и улыбается, смотря на смеющегося подростка. Попов заметил давно, что тот очень любит пошутить, и у него это довольно хорошо выходит, хотя он даже не старается. — Арс.. Арсений.. Арсений Сергеевич, — хохоча, пытается оправдаться Антон, но Арс качает головой и продолжает улыбаться. — Я тебя понял. Не переживай, я не воспринимаю от учеников никаких подтекстов, это невозможно. Антон улыбается, прекращая смеяться, и садится удобнее, собираясь поболтать с молодым учителем. А почему нет? С ним интересно, да и вдруг он чего секретного узнает и будет шантажировать Пашу. — То есть? Вы молодой, неужели Вы никогда не флиртовали, хотя бы, с ученицами? Или учениками, не знаю, — искренне интересуется Антон и надеется, что учитель не поймёт его неправильно. Ему и правда интересно. Был бы он молодым учителем, он бы точно пользовался этим. — Нет, Антон. Если учитель не может сохранять профессионализм в любой ситуации, то значит и не нужно работать учителем в целом, — пожимает плечами Арсений и отталкивается от края стола, чтобы обойти его и сесть за своё место. Надоело стоять. — Вас не смутило «учениками», — единственное, что говорит Шастун и смотрит большими глазами на учителя. И непонятно чего ждёт. Неужели в Москве с этим все ещё такие проблемы? — Я жил в Париже пятнадцать лет, не думаю, что меня это должно каким-либо образом смущать, — говорит Арсений и радуется за себя, что ответ максимально нейтральный и никаким образом не выдаёт его ориентацию. Не то, чтобы он скрывается, просто хотелось бы спокойной жизни для начала, привыкнуть к России. — Точно. Европа. У Вас в голосе слышно акцент, но я не понимал какой, честно говоря, — отводит тему Шастун и чуть злится, что ему все ещё не до конца понятна позиция учителя. Может ли он ему доверять так же, как и Позову. Это важно. Казалось бы, куча денег, почему тебя должно волновать мнение твоих знакомых? Но Антону едва исполнилось 18, он ещё учится в школе, и это его волнует, как и любого подростка, чья ориентация отличается от остальных. И знают об этом всего несколько людей. Точнее, двое. Паша и Дмитрий Темурович. Могли войти в список доверенных лиц, но не вошли: родители Шастуна. И в этот список Антон собирается добавить человека, но сомневается. Попов в их школе всего пару недель, хоть и сразу вызвал некоторое доверие. Наверное тем, что мало кто разбирается в ситуации, прежде чем обвинить Антона во всех грехах. — Я не считаю, что однополые отношения должны как-то выделяться из ряда каких-либо отношений между людьми, — аккуратно подмечает Попов и ждёт реакции Шастуна. Арс заметил, что паренёк как будто слегка поник после его ответа и интуитивно ему захотелось все-таки уточнить свою позицию в этом вопросе. Антон ловит взгляд учителя и улыбается, чуть кивая: — Да, Россия, конечно, отстала в этом на сто шагов назад. — Тихо на пальцах, — едва слышно произносит Арсений, больше даже на автомате. Возраст. — Что? — Что? — Вы.. Вы сейчас серьезно спели Меладзе? — Шастун почти смеётся, но сдерживается, как может. — Это вышло случайно и прекрати гоготать, — закатывает глаза Арс, но все же улыбается. Такой ребёнок. — Боже, ладно-ладно, извините, Арсений Сергеевич, — кивает Антон, но так же не прекращает улыбаться. Легко. Ему так легко с учителем. Смогут ли они подружиться так же, как и Дмитрием Темуровичем? Хотелось бы. Дружить с крутыми учителями — круто. Секундную тишину разрезает звук пришедшего смс на телефон Шастуна и тот дёргается, хватая его в руки, чтобы ответить. дрыщ любимый: где тебя хуи носят шаст ? щас у маришки урок , пиздуй сюда — Ебать, — тихо матерится Шаст и спрыгивает с парты, убирая телефон в карман. — Антон, я все понимаю, но ты хоть немного следи за своим неповторимым слогом, — хмурится Арс, а Антон уже идёт в сторону двери. — Извините! Ещё увидимся, Арсений Сергеевич, а то Исаева мне скальп отколупает, как яичную скорлупу! — смеётся Шаст и выбегает в коридор, не дав и шанса ответить учителю. Мужчина смеётся, опуская голову, и не может поверить, что этот ребенок так пугает всю школу.***
— Иванова снова орала на всю учительскую, что Добровольского хочет выкинуть в окно, а как прошли твои сорок пять минут жизни? — сходу выдаёт Поз, громко открывая дверь кабинета Арса. Брюнет отводит глаза от ноутбука и усмехается. В её стиле. — Ну, на перемене разнял зарождающуюся драку, а потом весь урок сидел работал. Я ещё пару месяцев назад записался на вебинар по подготовке к ОГЭ и ЕГЭ по французскому, так что появилось время изучить этот вопрос, — пожимает плечами Арсений и возвращает взгляд к ноутбуку, сохраняя свой прогресс и захлопывая его. — Драку? — Дима непонимающе хмурится и проходит дальше, потом так же, как и Шастун час назад, усаживается задницей на парту. Арс закатывает глаза и не сдерживает усмешки. — Да, Амершаев прижал к стене Шастуна, че там у них произошло Антон не рассказал, очевидно, но я отправил Амершаева к Исаевой, чтобы она разобралась. — Подожди.. — Позов хмурится сильнее, смотря на мужчину, — они же друзья? — Поз, да я откуда знаю? — восклицает Попов, — я не понимаю чего все к нему цепляются.. Да, раньше он был не подарок, очевидно, — учителя друг другу кивают, ухмыляясь. — Но сейчас то.. — Он язык за зубами не держит. Защищается, — прерывает Арсения Дима и чуть улыбается, как будто говорит о младшем брате, а не об ученике. — Ты заметил, что он имеет некоторую власть здесь, а все остальные просто хотят вставить ему палки в колеса, грубо говоря, — вздыхает Позов и качает головой, сцепляясь руки на коленях в замок, — во всяком случае, он так говорил. Арсений чуть хмурится, задерживая взгляд на стене, которая расписана в ручную фразами на французском. — Все в этой школе его боятся и ненавидят. Даже учителя, — тихо произносит Арс и переводит взгляд на Диму, который печально кивает. Мальчик борется каждый день. Родители, ученики, учителя. — Он спрашивал про тебя, — смеётся Поз вдруг и щурит глаза, и отчего-то Арсению тоже хочется улыбаться, когда он слышит это, — спрашивал можно ли тебе доверять, но не напрямую. Пытал меня вопросами, но я понял, что он хотел спросить. Попов улыбается и качает головой, опуская взгляд. Господи, он такой ребёнок, так боится доверять людям, но отчаянно ищет тех, кому сможет довериться. Богатые родители — несчастные дети, несмотря на распространённое мнение. — Я бы хотел, чтобы он мог мне доверять. Если ему нужна будет помощь — он может обратиться ко мне, передай, — широко улыбается Арсений и Дима кивает, а потом начинает рассказ про то, как дочь весь дом перепачкала тушью жены.