***
Арсений устало прикрывает глаза и вздыхает. Седьмой класс самый сложный после одиннадцатого, конечно же. Переходный возраст, максимализм, обостренное чувство справедливости, зачастую искажённое. Как хорошо, что этот урок последний, думает Попов и откидывается на спинку стула, потягиваясь. — Добрый день, Арсений Сергеевич! — восклицает Шастун с широченной улыбкой на лице и заходит в кабинет, на ходу кидая рюкзак на парту и уже привычным движением усаживаясь задницей на неё же прямо перед учителем. Арс секунду удивлённо смотрит на парня, а потом вспоминает, чуть склоняя голову и прикрывая глаза. Точно, вчера. — И тебе не хворать, Антон, — улыбается мужчина в ответ, потому что Шастун светится ярче солнца сегодня. — Вы хотели меня видеть, насколько мне известно, — усмехается блондин и смотрит учителю прямо в глаза. Доверяет. — Да, Шастун, я тебе сам об этом вчера сказал, не строй из себя Крёстного отца, — смеётся Попов и Антон замечает, что когда мужчина искренне смеётся, то у него появляются небольшие морщинки в уголках, а глаза будто становятся ещё ярче. Или сегодня солнце как-то светит по-другому? — Должен ли я переживать за вчерашний день? Вы никого не убили? Я должен кому-то позвонить и что-то выяснить? — сходу начинает валить вопросами учитель и не может сдержать смеха из-за вытянувшегося лица ученика. — Арсений Сергеевич, я же Вам сказал, это правда... — говорит Шастун и молится, чтобы учитель не стал копать дальше причину их вчерашнего отсутствия. Арсений не должен знать об этом, повторяет себе Антон. Никогда не должен узнать. — Мне плевать, главное, чтобы у тебя не было проблем, ты же понимаешь, — уже спокойнее говорит Арс и улыбается мальчишке, который явно скрывает что-то, но это действительно неважно. — Все в порядке, честно, — заверяет его Шаст и улыбается, кивая для большей убедительности. Арсений усмехается и кивает в ответ, надеясь, что хотя бы тут ученик не соврал. — А теперь, расскажи мне, почему Ваш классный руководитель постоянно где-то? — фыркает Арс и закрывает крышку ноутбука, мимолетно уловив краем глаза новое письмо на почту. Позже прочитает. — Что-то не так? Кто-то что-то натворил? — чуть хмурится Антон, смотря учителю прямо в глаза. Как же сложно разгадать его истинные эмоции. Что же Вы так тщательно скрываете, Арсений Сергеевич? — Пытаюсь сделать так, чтобы на меня не повесили классное руководство, — хмыкает Арс и наблюдает за учеником. Антон так ярко выражает свои эмоции, что даже не приходится сильно переживать за это, но так происходит не со всеми. Возможно, Попов слишком часто наблюдает конкретно за этим учеником, но он не может проконтролировать это в себе. Ему будто нужно держать Антона где-то в поле зрения, чтобы знать, что он в порядке. Поз рассказывал, что какое-то время Шастун не вылезал из медпункта, потому что дрался со всеми, кто пытался что-то сказать ему. И что было много плохих исходов, но не стал уточнять каких. Арсению очень не хочется, чтобы парень снова начал ввязываться в драки. Особенно, когда тот уже отвечает перед законом в полную силу. И вот что заметил Арсений Сергеевич. Шастун излишне эмоционален только с теми, с кем ему комфортно, а все остальные видят надменный взгляд и ухмылку, которая не покидает его, словно броня. — Арсений Сергеевич, Вы же будете крутым классным! — восклицает парень, широко улыбаясь. Мысль о том, что вместо бесполезной Дарьи Игоревны, которая никак не может поставить себя в авторитетную позицию, их класс будет вести учитель французского! Арсений Сергеевич! — Я итак и крутой, и классный, но вести целый класс я не хочу, — смеётся Попов, качая головой, а Антон просто очаровательно хмурится. — Скорее всего, Позов будет у вашего класса классным руководителем, — шепчет Арс, словно это секрет всего человечества. На самом деле, знают только директор, сам Позов и Попов, только потому что выбирали между ними двумя. Но почему-то он говорит мальчику об этом, хотя ещё нельзя, чтобы кто-то знал. Да, они с Димой сидели спокойно разговаривали у него же в кабинете, когда залетела директор и начала кудахтать что-то о классном руководстве и о том, как хорошо, что они двое сразу здесь и ей не пришлось искать. Ну да, два мужика учителя в школе это же как слоны в лесу — хер найдёшь. — Охуеть! — вырывается у парня и он закрывает рот рукой, начиная смеяться, — простите, я не специально, просто очень удивился, Арсений Сергеевич. Арс качает головой и усмехается. Такие подростки, постоянно теряют границы дозволенного. Как жаль, что Попов не в курсе, что Антон давно стёр все границы. — Да, потому что я ещё толком с переездом не разобрался, помогаю тем, кто сейчас контролирует все во Франции, и работаю одновременно, — делится вдруг мужчина, потому что от чего-то испытывает ощущение, будто он должен объяснить это. Рассказать. Поделится деталями своей жизни. — Может я могу чем-то помочь? В школе, я имею ввиду, — добавляет Антон, видя резко выгнутую бровь учителя в ответ на этот вопрос. — У тебя итак много дел, Антон, я не могу напрягать тебя, — качает головой Арсений, чуть улыбаясь, — у тебя впереди ЕГЭ, тебе нужно готовиться, а я сойду с ума, если кто-то выбрал французский в ЕГЭ. Антон смеётся, запрокидывая голову, и не может поверить. Ведь он выбрал французский, но и не только его. — Что? — хмурится Попов, но Шастун не может перестать смеяться и пытаться что-то сказать. Выглядит, конечно, на десять баллов. — Я.. я.. боже, — ржёт Шаст и пытается вдохнуть хоть немного воздуха и, видимо, успешно, потому что он может говорить теперь, — я сдаю, но ещё я выбрал английский, обществознание, историю, а ещё я неадекватный, знаю. Арсений немигающим взглядом смотрит на парня перед собой и думает о том, что тот, вероятно, знает что делает, раз натворил такой хуйни. — Хорошо, но скажи, что ты один. Я ещё спрошу на уроке, но скажи, что один, — умоляет Попов и Шастун торжественно кивает с довольной, как у кота, улыбкой. — Только я. — Только ты, — задумчиво повторяет Арсений и кивает. Хорошо, придётся попотеть чуть больше. — А у вас есть семья? — вдруг спрашивает Антон и глаза его горят неподдельным блеском интереса, а пальцы начинают мучать браслеты на руках. — Ты знаешь, что такая резкая смена разговора схожа с ситуацией, когда на дороге тебя резко подрезают? — фыркает Арс и усмехается, качнув головой. Мужчина не выглядит растерянным или как-то смущённым этой темой, поэтому Антон внутри себя выдыхает, но внешне не подаёт даже вида, что переживает. Ему бы хотелось, чтобы Арсений Сергеевич не думал, что он сопливый школьник, а общался с ним на одном уровне. — Если мы говорим о жене и детях, то нет, — пожимает плечами Попов и думает о том, почему он так легко отвечает своему ученику на личные вопросы, но не слишком сильно задумывается. — Оу, Вы не фанат отношений? — Шастун всегда был наглым, поэтому пробирается в эти дебри с таким рвением, что позавидует любой, как только ему дали зелёный свет. — Отношения в моем понимании в некоторых частях нашей планеты не являются законными, если уж совсем на чистоту, — усмехается Арсений и наблюдает, как у Шастуна сначала происходит загрузка в голове, а потом приходит осознание вместе с округлившимися глазами и беспорядочными кивками головы. — О боже! Простите, Арсений Сергеевич, это было неправильно с моей стороны, я не... — О, прекращай, ничего особенного, — отмахивается учитель и чувствует, как телефон в кармане противно жужжит, оповещая об смс. Плевать. — Хорошо, я просто привык, что... — Антон, ты жил в России всю свою жизнь, это нормально, — улыбается Арс и Антон успокаивается, кивая. — А почему Вы уехали так рано и так надолго из России? — снова пытает Шастун и Попов смеётся, снова качая головой. Мальчишка не промах, вероятно давно хотел спросить это. Но это не та история, которой делятся с учениками, даже с теми, с которыми ты в хороших отношениях. — Ты знаешь, что случилось с любопытным Шастуном? Антон непонимающе хмурится и отрицательно машет головой, а Попов откровенно немного забавляется. — Его злые учителя французского изрисовали маркером, — говорит Арсений и встаёт, плавно двигаясь к доске и хватая лежащий в подставке ярко синий маркер. Шастун резко вскакивает на ноги и хватает рюкзак, подбегая к двери. — Вы не посмеете! — Ещё как, Шастун! И Антон бежит. Но ему так хочется продлить момент, что он начинает носиться по кабинету, переворачивая стулья и путаясь в длинных ногах, а за ним бегает Арсений, громко хохоча и собираясь поставить на мальчишке хотя бы точку этим ебанным маркером, чтобы выиграть. Учитель гоняется за учеником по классу в шутливой борьбе и они сейчас ни о чем другом не думают. Весело проводят время, отвлекаясь от всего, что происходит в их жизни. Антон не думает о том, что в итоге с Амершаевым придётся разбираться по-взрослому; о том, что отец, наверняка, снова к концу недели попробует затащить его на какую-то приватную вечеринку и ему придётся пойти. Арсений не думает о том, что в конце концов он остаётся один; о том, что бесполезные попытки найти место, где ему будет комфортно, закачиваются одним и тем же. Они просто бегают и смеются, как дети. Сейчас нет ограничений в виде возраста и статуса, потому что они оба позволили друг другу такую наглость. Что, если им предназначено свыше встретиться и быть друг другу опорой? Куча «если» и «а что..», но конец этой истории уже заложен судьбой, остаётся только наблюдать.***
Шастун хмурится, когда Кузнецова рассказывает что-то о том, как навещала Амершаева дома, и все время кидает взгляды на Антона. Как будто ему есть какое-то дело до того, куда его одноклассница ходила и у кого дома была. Даже если это Амершаев. Все его мысли заняты тем, что ему предложит отец на эти выходные и от чего он, конечно же, не сможет отказаться, и Арсением Сергеевичем. С тех догонялок прошла почти неделя, а учитель общался с ним довольно сдержанно, но все ещё заинтересовано. Шаст как минимум одну перемену выделял на Попова и их разговоры, потому что его буквально тянуло в этот кабинет. — Если ты не дала ему, то какой смысл в твоём визите? — фыркает Добровольский и закатывает глаза, а девочки начинают галдеть в ответ, что Ира не такая. Шаст отбивает другу под столом пять и они ухмыляются друг другу. Парень не дурак и видел очевидные знаки внимания в свою сторону, но вёл себя так, словно даже не замечал ничего подобного. Всегда проще вовремя прикинуться дураком. Не цепляла его Ира. Да и хотела она не просто перепихнуться, очевидно. Не сказать же ей, что, мол, извини, но меня больше волнует один мужик, а ещё он наш учитель? Конечно. И как по команде все люди в столовой начинают переговариваться особенно сильно и кидать взгляды куда-то, очевидно, за спину Шастуну, а потом мальчишка слышит его. — Одиннадцатый «А», не наблюдаю вас всей честной компанией у себя в кабинете, — усмехается учитель и складывает руки на груди, а Антон от чего-то улыбается так широко, что Ира вся будто расцветает. Видимо, он смотрел на неё в этот момент. Жаль, что все же не она причина такому. — Арсений Сергеевич, по закону у нас ещё две минуты, — чуть ли не мурлычет Шастун и поворачивается на мужчину, довольно улыбаясь. — Шастун сегодня отвечает первый, судя по всему, — хмыкает Попов, но в глазах сплошное веселье, без угроз, — идём, мне нужно с вами поговорить, — добавляет он и все, как послушные телята, идут за учителем, которого сильно полюбили. Антон знает о чем будет разговор и довольно ухмыляется, вставая со своего места. Парень бросает взгляд на учительский стол совершенно случайно и замечает, что Исаева и Пономарева, учитель истории, морщатся, смотря на Арсения Сергеевича и переговариваясь. Две завистливые суки, господи. — Неужели это ещё один нормальный учитель, Паш? — нарочито громко восклицает Шастун, наблюдая за двумя тетками, и Добровольский сначала непонимающе хмурится из-за резкой смены темы разговора, а потом смотрит туда же, куда и его друг. И мгновенно подыгрывает. — Сам в шоке! Два на всю школу, довольно не густо, — фыркает Паша и качает головой, а Исаева хмуро смотрит на этих двоих, прожигая их взглядом. — Да, Арсений Сергеевич классный! — вдруг начинает поддакивать весь класс и Попов, наконец, замечает это, оторвавшись от разговора с ученицей. Мужчина смеётся и качает головой, а вся эта толпа выходит в коридор во главе с учителем. — С чего вдруг такие порывы любви, дети? — Шастун первый начал! — восклицает Ира, желая выставить парня, который ей нравится, в лучшем свете. Мило, очень даже. Арсений удивлённо вскидывает брови и улыбается, смотря на Антона, который ещё даже толком не вышел из помещения и не видит учителя. А сам Шастун напоследок, обернувшись уже в дверях, кривит губы и смотрит на Исаеву самым презрительным взглядом. Ему плевать, он знает эту суку, знает на что она способна и знает, что не даст ей и шанса испортить ему жизнь, как и жизнь тех, кто ему дорог. Ебучая Марина. Психолог и учитель математики, говорят в школе. Шлюха, говорит Шастун. И вот школьник оборачивается на свой класс и ловит тёплый взгляд учителя, который не перестаёт улыбаться. Все словно в замедленной съемке в голове у Антона. Голубые глаза ярко светятся, улыбка украшает и без того красивое лицо Арсения Сергеевича, и он смотрит прямо на парня. — Антон, это приятно льстит, — говорит Арс и не может насмотреться на него такого открытого, неуверенно улыбающегося ему в ответ. — Это правда, Арсений Сергеевич, — Антон хоть и смущён таким вниманием своего учителя, но уверенность в голосе никуда не делась. Они вдвоём сейчас будто не замечают целый класс, который галдит наперебой, рассказывая о своих успехах учителю, а тот даже не вникает, не в силах разорвать этот зрительный контакт, но потом Антона дёргает за руку Добровольский и тот машинально отворачивается. Шаст непонимающе смотрит на друга, а потом понимает. Слишком палевно, слишком очевидно. И поэтому благодарно кивает, улыбаясь. Все звуки будто возвращаются в голову этих двоих с новой силой и с большими децибелами, как и реальность. Арсений будто просыпается и чуть трясёт головой, мгновенно возвращая себе ясную голову и профессионализм, не позволяя зацикливаться на этом моменте. Учитель ведёт всех в класс и строгим тоном приказывает быстро рассаживаться, потому что вопрос с ЕГЭ остаётся открытым. — Ну что, кто собрался сдавать мой предмет? И весь класс подозрительно притихает.***
Несколькими часами позже Позов не может не улыбнуться, когда Арсений встаёт, чтобы снова начать ходить по одному и тому же ряду в своём классе. — Арс, я не думаю, что они всерьёз, они же ещё нигде это не указывали, а родители вряд ли разрешат им тратить силы на предмет, который большинству из них не понадобится, — пытается успокоить Дима друга, но Арс резко поворачивается на Поза и смотрит своим самым грозным взглядом, а потом с пугающей скоростью оказывается рядом, пытаясь сожрать душу глазами, заставляя Диму в стуле слегка отшатнуться назад. — Пятнадцать, уже твоих, спиногрызов собрались сдавать мой предмет и надеятся на дополнительные, большинство ещё и на индивидуальные, — рычит Попов и так же стремительно отстраняется, продолжая вышагивать по кабинету. — Ну, естественно никаких индивидуальных занятий, но все же, я думаю, что прав, — пожимает плечами Позов и думает о том, чтобы поговорить с классом нормально по этому поводу. Французский язык не является обязательным ни в один российский ВУЗ, достаточно английского, который они все сдают по определению. — Поговори с ними. Я готов взять пару человек на дополнительные занятия, если они поступают по профилю, соответственно, но если это все делается исключительно из-за симпатии ко мне, как к учителю, то, — Арсений вздыхает и качает головой, сжимая пальцами переносицу, — не нужно. — Арс, я так и сделаю, — Дима встаёт со своего места, поняв, что буря прошла, и идёт к другу, улыбаясь, — единственный, кто точно сдаёт французский не просто так, так это Антон, — добавляет Позов и по телу мужчины напротив будто ток проходит. Воспоминание о том, что произошло буквально недавно врезается в память, как и зелёные глаза, смотрящие так доверчиво. Арсений зависает и смотрит на ту самую первую парту, на которую так любит садиться парень и разговаривать с учителем обо всем, что его интересует. И почему то, Попов живо ввязывается в диалог, иногда даже споря с учеником. Антон. Не по годам повзрослевший юноша, довольно не глуп, но так ли все гладко? Они не так много времени проводят вдвоём, потому что Попов, вообще-то учитель и работает, а у Антона уроки, но за эти несколько недель, как вдруг осознал Арс, они стали хорошими знакомыми, как минимум. Иногда Арсений замечает, что парень старательно избегает разговоров о своих родителях, но не так, чтобы это бросалось в глаза. С ним, с одноклассниками, даже с некоторыми друзьями. Очевидно единственные люди, которые знают все, это Добровольский и Позов. Попов думает, что ему бы хотелось, чтобы Антон так же доверял ему, как этим двоим, но потом вспоминает, что оснований ровно ноль. Молодой учитель французского языка, работающий в школе буквально всего-ничего. Бессмысленно. — Хорошо, я надеюсь, что они одумаются, — вздыхает Арсений и тут дверь кабинета распахивается, а в ней появляется улыбающийся от уха до уха Шастун. — Два моих самых любимых учителя! Дмитрий Темурович, когда все узнают, что Вы наш классный руководитель? — восклицает Антон и привычным движением кидает рюкзак на одну парту, а садится на другую, свою любимую. Позов выразительно смотрит на Попова, а тот виновато вскидывает ладони вверх, чуть улыбаясь. — Можешь на ты, че ты выкаешь тут, — фыркает Поз и садится на стул Арса, закидывая ноги на стол, вытягиваясь. Брюнет удивлённо склоняет голову в бок и вздыхает, а потом идёт и садится рядом с Антоном, наплевав на все нормы приличия. — И вообще, это был сюрприз, а Арс все испортил, — смеётся Дима и берет со стола небольшой мячик, кидая его Попову. Тот ловит и закатывает глаза. — Ты мог просто сказать мне, чтобы я не говорил Антону, это не проблема была бы. Позов и Попов начинают в шутку спорить, а Шастун и слова вымолвить не может, потому что бедро мужчины так близко к его, он чувствует запах одеколона Арсения Сергеевича так четко и ясно, что он кружит голову. Из-за мячика в руках учитель рядом ёрзает, когда Поз кидает его особенно высоко, и невольно двигается к Антону ещё ближе. Шаст закусывает губу и внимательно следит за Арсением. За каждым движением, за каждым смешком и ухмылкой, и ему уже плевать насколько это незаметно, но потом он будет до последнего отрицать, как обычно. — Шаст, а ты чего зашёл то? — вдруг обращает своё внимание на школьника Дима и Шастун дёргается, переводя на друга испуганный взгляд и выдыхая. — Я.. а, да, это... — Антон тщетно пытается вспомнить о чем он думал до того, как перешёл порог кабинета учителя, который не отпускает мысли подростка. — Антон, просто скажи, что новости хорошие, — голос Арсения уставший, но слышна усмешка, и Шастун хмурится, усиливая мыслительный процесс, но мужчина и его тело в непозволительной близости мешают. — А! Французский! — восклицает юноша и его лицо озаряется такой радостной улыбкой, что у Арса на чуть-чуть будто щемит сердце. Вот он, рядом, такой счастливый и ему, очевидно, комфортно. — Что французский? — смеётся Позов и сминает бумажку, чтобы кинуть ею в лоб ученика. Сейчас они друзья, поэтому он разрешил себе. — Его сдаём только я и Даня, я договорился, — ухмыляется Шастун и Арсений замирает с рукой, занесённой назад, чтобы кинуть Позу злосчастный мячик. — Антон! Это же замечательно! — ярко желтый предмет падает на пол, а учитель резко вскакивает со своего места, начиная танцевать что-то понятное одному ему. Позов громко смеётся, запрокидывая голову назад, а Антон вторит ему, чувствуя, как сердце будто раскрывается в груди от радости, что сделал что-то хорошее для этого мужчины, и пытается не расстраиваться, что они больше не сидят так близко. — Ладно, тогда приоритет выбора времени и дней у тебя, Шастун, раз уж ты так помог мне, — усмехается Попов, остановив победный танец, и выдыхает. А Антон конкретно залип. На влажных губах, которые мужчина облизывает, на чуть покрасневших щеках от танцев, на растрепанных волосах, которые Арсений Сергеевич прочёсывает своими длинными пальцами, чтобы хоть немного уложить. И весь он такой живой, настоящий, притягивающий. С ним хочется говорить сутки напролёт, а потом целовать, потому что он и есть жизнь. — Антон? — повторяет Попов, улыбаясь и смотря на ученика, и видит от чего-то горящие взгляд и приоткрытый, будто в удивлении рот. Это незаконно и мило. А ещё учитель не должен думать такое по отношению к своему ученику. О-че-вид-но. Шастун дёргается и кивает, неловко улыбаясь и спрыгивая с парты. — Когда Вам удобно? — Я скину тебе смс-кой расписание, — улыбается Арс и кивает, а подросток берет рюкзак и уходит, прощаясь с учителями и обещая Позову зайти к нему на следующей неделе домой. Как только дверь закрывается за Антоном, Арсений поворачивается к другу, чтобы поделиться радостью вновь, но натыкается на внимательный взгляд и небольшую улыбку. Будто он знает больше, чем все в этом мире. — Что? — Он тебе нравится. Как человек, как парень. Как тебе удобно. Попов замирает, а улыбка спадает с губ мужчины. Дима все ещё смотрит и ждёт чего-то ещё. Он переживает за этого долговязого ребёнка. — Это неважно, Поз. Он ребёнок, а я ебучий учитель. Это неправильно, — раздраженно фыркает Арсений и горло саднит от этих слов, которые так сильно правдивы. Как хорошо бы ни складывалось их общение, чтобы Арс не испытывал, это все невозможно. — Я переживаю за него, Арс, — вздыхает Дима и сбрасывает ноги со стола, вставая. — Я не.. Тебе не о чем переживать, я тоже переживаю за него и никогда... Но Позов его перебивает, хмурясь и улыбаясь одновременно. — Он доверяет тебе, Арс. И смотрит так, будто ты и есть Солнце. Не проеби его доверие. Арсений удивлённо смотрит на друга и думает о том, как круто поменялась его жизнь за какой-то месяц. Месяц, в котором он защищает Шастуна от учителей, учеников, самого себя. Месяц, в котором Антон делится своей жизнью и доверяет ему. Месяц, в который его заинтересовал школьник, вынужденно быстро повзрослев в той жизни, в какой находится прямо сейчас. Месяц, в котором Арсений решил быть настоящей опорой этому самому школьнику, игнорируя себя. Месяц, в котором Арсений решил снова начать доверять безоговорочно и бесповоротно, в надежде, что этот раз не будет таким больным. — Я сделаю все, что в моих силах.