Истоки
Уже 2 месяца как Донна Роберта Полсен окончила ускоренные секретарские курсы. Ей как одной из способной, обаятельной и умеющий быстро находить выход из самого затруднено положения, а также вызывающей симпатию у людей, предложили место секретаря на замену в прокуратуре. Работа была мягко говоря неблагодарной. Никто не помнит секретарей на замену, предпочитая надежных проверенных людей, даже, если они ни черта дельного не делали и не улучшали производительность, зато держали язык за зубами. Это было главным и она быстро поняла правила игры. Долбанные традиции и лояльность, которые зачастую были не обоснованными, лишали любого талантливого молодого специалиста занять место, которое он заслужил. Поэтому больничный или уход в отпуск одного из секретарей хоть и не вызывал энтузиазма, но был ее обязанностью. Все дерьмо сыпалось на нее. Плохое настроение начальства, тонны не разобранной документации, которые необходимо было обработать и передать в архив. Постоянно должна была прикрыть все дыры отсутствия штатного сотрудника. Лелеяла мысль о том, что если она хорошо проявит себя, то ее точно кто-нибудь захочет видеть рядом, но день ото дня ее одолевали сомнения. Мечта стать актрисой с каждым днем становилось все призрачнее. Старалась помочь всем, а в оставшиеся свободное время бегала на кастинги, график был сложный, но тешила себя мыслью, что это все-таки не работа официанткой на ногах. Здесь был шанс увеличить свой оклад, даже несмотря на то, что она не сильно жаловала юристов. Некоторые даже вид не делали что собираются выучить ее имя, как бы она не старалась упростить их жизнь и прикрыть дыры в документообороте. Зато среди младшего персонала она заработала хорошую репутацию. И ее имя стало нарицательным. Большая Берта, заведующая секретарями и составляющая график замен давно поняла, в любой непонятной ситуации звонить Донне было лучшим решением. И если, «большие боссы» держали головы в заднице, то их секретари были благодарны Донне за ее старания и то, что она делала все возможное, чтобы не беспокоить их в отпуске или на больничной койке, а видя то как рыжее создание разбирала все их завалы, часто были благодарны ей. Так за месяц работы у нее появилось много должниц, которые могли прикрыть ее на несколько часиков на работе, или же помочь со связями в быту: найти лучшего врача и попросить об одолжении, дать скидочную карту их боса в то или иное заведение, поделится контактом и прочим. Она же помимо рабочих дел время от времени радовала коллектив свежеиспеченным пирогом, выслушивала проблемы других и пыталась помочь советом. В целом, все складывалось хорошо, наконец-то смогла позволить себе снять отдельную небольшую квартирку в 1,5 часов езды до здания прокуратуры. Удручало только то, что никак не могла немного выдохнуть, заняв определенный стол и выстроить полноценные отношения с руководителем, раскрыв полностью свой потенциал. Она была достойна большего и точно знала об этом, но система все еще не позволяла ей, чего-то добиться, ко всему прочему работа стала занимать все больше и больше времени и пренебрегать этим фактом, позволяющим ей оплачивать свое жилье, было глупо. В этом мире многое зависело от денег и она ухватилась за этот шанс. В связи с этим злоупотреблять помощью других секретарей с прикрытием ее и тем, что Берта закрывала глаза на это, не могла. Может из-за своего воспитания, она так дорожила лояльностью к себе, даже когда осознавала, что некоторые просто пытались отдать этим ей долг, а иногда и вовсе вели счет. Сегодня ее очередной шеф попросил передать вещдоки по делу и как он выразился «мне похер, как ты это сделаешь, главное, чтобы приняли», этот индюк даже не знал, что передать было не самое страшное, самое ужасное было спустить на -1 этаж прокуратуры и взять необходимые вещественные доказательства из хранилища. Помимо того, что ее временный руководитель заставлял ее нарушить процедуру доставки и передачи материалов в суд, т.к. для этого были специальные курьеры у которых был дополнительный доступ к этой задачи, в хранилище сидел «дементор», который по слухам очень ответственно подходил к своей работе, не старался завести знакомств и в лучшем случае удосуживался наградить тебя приветствием, если был удовлетворён тем, как выполняется закон на ее территории. Даже Кемерон Дениз в дни смен дементора обходил это место стороной по рассказам большой Берты. Она приоткрыла дверь в хранилище, где царил порядок и зловещая тишина. Да, Полсен, прийдется продемонстрировать все навыки и умения найти общий язык, исходя из всего услышанного, а после брошенного вслед «ей, не зря дали это прозвище, она высосет из тебя всю жизнь, но не пойдет на встречу» «Хуже самой смерти, не повезло тебе» оптимизма не прибавлялось. — Добрый день! Мне необходимо получить материал. Ответа не последовало, но она стала вслушиваться в тишину и удивлённо улыбнувшись принялась считать стук по клавиатуре. Это немного успокоило и расслабило Донну, она была той, кто освоила профессиональный набор текстов со скоростью больше минимума: 300 знаков в минуту. Ее личный рекорд — 378 ударов по клавишам, в спокойном режиме могла позволить себе — 350. Благодаря своему музыкальному слуху, то что она слышала, выходило за рамки ее сознания и переходило за 800. На сколько она знала таких людей в прокуратуре не было. Иначе ее наставник по курсам знал об этом и не говорил о ее прекрасных достижениях. Знала, что от 700 до 900 ударов в минуту требовалось для конспектирования собраний и диспутов, что было большим преимуществом секретарей в суде, но такие особи встречались не так часто. Услышав, здесь, в хранилище, нечто подобное было странным, но вызывало уважение к этому человеку. На мгновение звук остановился и в приёмную комнату вышла коротко стриженная темнокожая девушка лет 27, чуть старше Донны, это было необычно, не могла поверить, что это хрупкое создание все зовут дементором. Но одна фраза и угловатая манера, расставила все на свои места — Допуск В голове как разноцветная карта замигали факты и выстроились в ряд «о, нет, она не станет оправдываться» она рискнёт своей догадкой — Послушай, ты выдаёшь мне необходимый пакет и я сохраню твой секрет. Вот все бумаги и заявка, подписанная моим руководством. На лице хранительницы не дрогнул ни один мускул, та лишь косо взглянула в раздел, чтобы оценить за чьей подписью вышли документы — Ты видимо новенькая? Ещё не знаешь как здесь все устроено. Допуск — холодно ответила девушка — Ты печатаешь со скоростью 856 ударов в минуту, сидишь здесь в полной тишине и покое, поддерживаешь слухи своим поведением…мне продолжать строить свою гипотезу или же… — замедлила свою речь, видя как лицо собеседницы выражает понимание происходящего. Они обе знали, что она права. — Как я пойму, что ты не сдашь меня начальству? — Мы обе нарушаем правила. Я сдам тебя, ты меня. Не в моих интересах. Так что ты выдаёшь мне материал. А вечером сходим с тобой в кафе, потому что, если ты продолжишь так дальше, то скоро будешь сидеть на обезболивающих спасаясь от туннельного синдрома запястья — Ты откуда такая резвая? — не дожидаясь ответа пошла за необходимыми вещдоками, принесла — Фанта, поставь здесь свою подпись. — Донна — поправила она ее Взгляд дементора немного потеплел — Я буду называть тебя Фантой, привыкай — А, мы подружимся! — многозначительно улыбнулась Донна, чувствовала что это девушка станет ей, если не подругой, то хорошей приятельницей. Она была чуть странноватой и то, что она совсем не могла коммуницировать с людьми, был явный миф. О чем, в том числе, свидетельствовало дурацкое прозвище, которое она ей дала. — Закрой дверь с обратной стороны. Надо ли отметить, что интуиция, как обычно, не подвела Донну. В свободной атмосфере Дениз была активна, беспрестанно двигалась вперёд. Ее совсем не смущало ее прозвище, а наоборот увлекало и помогало в действительно важном для неё деле, сохранять все в тайне и при этом оставаться в центре правосудебной системы. То, что люди совсем не боялись болтать по телефону в ее присутствии или во все не замечали ее, делало ее прикрытие надёжным. Дениз Браун, она же Глория Гилберт на бумаге, писала статьи в одни из самых известных газет, будоража сознание прокуратуры. Ее статьи были хлёсткими, жёсткими и иногда ужасающе правдивыми, как будто кто-то явно писал о системе изнутри. Дениз не щадила никого. Если человек этого заслужил, писала все что думает. Никто не мог предположить, что их дементор хранилища и есть Глория Гилберт. Полсен и сама бы не предположила, если бы не услышала тот стук. Конспирация Браун не давала им общаться на работе, хотя иногда Донны безумно хотелось сбежать и оказать на -1 этаже, поболтать о балете, который Дениз любила не меньше, чем она, поэтому и выбрала свой псевдоним, да и имя Глория казалось ей забавным с учётом, что она никогда не хотела прославиться. Все их совместные посиделки случались у Дениз на квартире, которая рассказывала свои раздирающе душу истории, удивительным образом действительно сталкиваясь с дискриминацией в самых ужасных ее проявлениях, никогда не выходила на митинги, не пыталась что-то доказать и добиться особых для себя прав. В целом, она не собиралась менять этот прогнивший мир и не считала что ее статьи изменять его, но хотела, чтобы люди знали об этом, могли с помощью дискуссии поменять своё отношение к ситуации и может стали более толерантными, протянули руку человеку попавшему в беду. Дениз очень много курила, особенно в момент, когда снова и снова перечитывала свою очередную статью, размышляя достаточно ли написала и не изменила ли себе. Донна никогда не курила, но терпимо относилась к запаху табака, потому не возражала затяжкам подруги, становясь пассивным курильщиком на ее кухни. — Я не понимаю, как человек, который в моей статье получился таким профессиональным, я практически восхищаюсь его умению договариваться и вести дела, справедливый многообещающий юрист, оказывается бабником. — Дениз ходила туда-сюда около обеденного стола, делая затяжки и в сотый раз пересматривала текст своей статьи — ты знаешь, кстати, что он пришёл в прокуратуру примерно в то же время, что и ты, мне кажется это забавным. Донна упала на стенку и, честно говоря, мало вслушивалась в слова Браун, которая не останавливаясь тараторила, сегодня у неё не было настроения разделить воодушевлённое состояние подруги. Поняла только то, что в новом тексте она кого-то хвалила, это было необычно, но углубляться в это не хотела. — Эй, фанта, ты чего? — затянулась вновь темнокожая — Донна — печально с долей апатии уже в тысячный раз повторила свое имя. Браун остановилась и села напротив подруги. — Что случилось — Дай сигарету — вяло и инерционно попросила Полсен Дениз не стала возражать и пытаться переубедить, если рыжей захотелось закурить за 4 месяца их знакомства первый раз, значит это не просто прихоть или баловство. — Держи — протянула Донна слегка затянулась, понимая, что ей просто нужно немного тишины, чтобы мысли о ее актёрской никчёмности покинули ее. 32-ой кастинг — и все зря. — Извини, Дениз, что ты там говорила? О ком ты так приторно вещала? — Фу, как пошло! — скривила Дениз — и в общих чертах объяснила почему считает помощника главного прокурора Харви Спектора — подающей надеждой звездой. — У него есть секретарша? — уточнила Донна, потушив одну сигарету и вытащила из пачки другую. — Нет, фанта, даже не думай! Это плохая идея! Я не знаю, что у тебя произошло, но все закончится одним — постелью. — Ты так обо мне думаешь? — Фанта, ты его видела? — она поспешила за компьютером и открыв его показала фото, которое должно было сопроводить ее статью. — эта улыбка не доведёт до добра ни одну особь женского пола. Так что забудь об этом. — Дениз, я неудачница, очередной проваленный кастинг и до сих пор временный секретарь. Мне необходимо это. — Донна, все решение принятые под эмоциями, это хреновые решения, так считаю не только я, но и этот красавчик с фото. Донна улыбнулась так как появилась возможность поддеть подругу — Ты стала его фанаткой? Может это твои тайные фантазии оказаться с ним в постели? — Заткнись, Полсен. — неодобрительно посмотрела в ответ Немного помолчав добавила — И как ты собираешься это устроить? — Большая Берта поможет мне. — По моему Это уже перебор, просить перевести его секретаря на другое место. — Это моя жизнь, Дениз, я должна попытаться, тем более что ты считаешь его хорошим профессионалом.Х: — Я Харви…
Д: — Спектер. Я знаю всё обо всех.
Донна поднималась в лифте и вспоминала Дениз, после их перехода в адвокатскую фирму они стали общаться с Браун все меньше и меньше, та старалась не донимать ее расспросами о Харви, теперь они были по разные стороны баррикад. Она не снабжала провокационной информацией раньше, а теперь, когда Браун, благодаря ей, стала Начальницей пресс-службы прокуратуры говорить о работе не могли, а переходить на личное стало сложнее. Старались лишь помогать друг другу в сложное время. Их связывало, то образовавшиеся доверие в тот день в хранилище и несколько сотен дней в квартире у Дениз. Она никогда больше не спросит у Донны было ли что-то у них с Харви с того самого вечера, где констатировала, что постель — это единственный вариант развития событий со Спектером. Ни разу ни ударит исподтишка по больному месту и может именно эта запретная тема, станет концом их жизненных разговоров. Ложь — это не только враньё, но и молчание. Отношение штука сложная, а жизнь преисполнена неожиданных поворотов. Именно Дениз посоветует Донне прихватить документы при уходе, направит ее на то, где и что искать. А она, работая в Хардман-Спектор, узнав о ее заболевших родителях и требуемого дорогостоящего лечения найдёт деньги, передаст анонимно и попросит Харви об одолжении, зная что вакантное место пресс-службы свободно. Харви считал, что она сошла с ума, раз предлагает, чтобы он замолвил слово за Дениз Браун. С: «С чего ты решила что дементеру место с людьми» П: «У неё проблемы, ей это поможет» С: «А кто поможет мне и вырубит Хардмана?» П: «Хаааарви» С: «Ладно, сделаю» Кто бы мог подумать, что Дениз Браун справится с этой должностью — горделиво скажет Харви в один из вечеров. «Ты что металлоискатель, а?». Она знала, знала все. Пусть Дениз практически и перестала писать провокационные статьи, но зато смогла помогать своим близким многие годы. И здание, сменившее на посту несколько прокуроров, все еще закрепляло место за Браун. Она блестяще справлялась со своими обязанностями. Та, сигаретная слабость, те несколько затяжек буквально изменили ход ее судьбы. То решение, что сочла Дениз «хреновым» в тот день, помогла помочь подруге в нужный момент и самой стать на ноги. Плохой день и слабость в моменте, лишили ее сомнений и она бросила вызов своей судьбе, то что было слабостью вдруг стало силой. А сигареты она закуривала, когда необходимо было принять важное решение. Харви просто стал частью ее жизни и частью ее решений, но он не был причиной всех ее переживаний и неприятностей. Вечера с Дениз были ее тайной, а многолетняя пачка, действительно, была куплена, когда она хотела уволиться. Дверь лифта начала открываться. Томас в отличие от неё был очень чувствителен к табаку и она надеялась, что он будет крепко спать, а ей удастся быстро залететь в ванну и принять в душ. Она так устала за весь вечер и совсем не хотела оправдываться за курение. Сигареты — было еще одно, что она замолчала от Кесслера. Но судя по свету в спальне он ждал ее возвращения, поэтому, когда Томас вышел к ней на встречу в домашней одежде не удивилась — Как все прошло? — изучающе спросил будущий муж — Я устала, Томас, давай поговорим завтра — не поднимая глаз ответила и положила конверт с ее договором на полку при входе. — Когда, Донна? На твоей примерке или может на фотосессии? Или может на моем мальчишнике? Когда? — взволнованно засыпал ее вопросами. — Все, я в душ — пытаясь как можно дальше проскочить от Томаса «Боже, ведёшь себя и правда, как подросток» мысленно проговорила про себя — Ты что курила?! — раздраженно выпалил Кесслер свой риторический вопрос. Донна быстро забежала в ванну и шумно хлопнула дверью. Томас разочарованно выругался, поняв что не успел ее остановить, чтобы они поговорили об этом. Пошёл в спальню, заняв место на кровати стал ждать. Минут 30 Донна пыталась отмыть своё тело и волосы от едкого сигаретного запаха, она все еще хотела выйти замуж за Томаса и не хотела вызывать своим омбре неприятных эмоций и заставлять его сдерживаться, помнила как его начинало подташнивать, болела голова от крепких сигарет, которые курили его клиенты. Донна вышла из ванной комнаты, взяв с полки конверт. Она в очередной раз отметила, как Томас бережливо относился к ее границам, договор все еще лежал на том же месте. — Что это? — указал на конверт в ее руке. — Трудовой договор — спокойно ответила и прошла к кровати, держа в одной руке бумаги, а другой, придерживая чурбан из полотенца на голове, присела на кровать. — Ты подпишешь его? — Пока не решила — и добавила, не дав Томасу задать вопрос, услышать который ей не хотелось — Я должна с ним ознакомиться, если меня устроит, то да я подпишу. — Ты хочешь заняться этим сейчас? — Если я мешаю тебе, я могу уйти в другую комнату. — Ты хочешь делать вид, что ничего не происходит? — утопая в разочаровании уточнил он — А ты хочешь отменить свадьбу? — претенциозно и чуть повысив голос напомнила ему, что именно он еще недавно шантажировал ее этим. — Прекрасно, то есть ты обвиняешь меня — Я этого не говорила. Все, закроем этот разговор, это тупик — встала с кровати и собиралась уйти в гостевую комнату. — Ты не можешь встать и уйти. Не сегодня. Ты сама говорила, что в твоей семье принято говорить, а не засыпать в ссорах и претензиях, поэтому брак твоих родителей такой крепкий. Несмотря ни на что, они говорят. На этих словах Донна застыла на пороге спальни — Ты курила и не говори мне, что это ничего не значит. Обернулась — Хорошо, да, Томас, курила, когда я смогу тебе рассказать, как это случилось в первый раз, ты будешь первым, кто об этом узнает. У нас было недопонимание с Харви, мы его решили. — Вы курили с ним? — Томас, я нуждаюсь в твоём доверии. Да, мы курили, я помогла ему собрать коробки Майка, мы поговорили, он отдал мне подписанный с его стороны контракт. Больше ничего не было. — Мне сложно верить, Донна, когда я знаю, что у него были панические атаки, когда ты уходила. И снова, когда у тебя были проблемы с законом. Ты знала об этом? Она свернула губы в трубочки и стала нервно их покусывать. — Именно поэтому я не говорила тебе. И мы не обсуждали это с ним. Я узнала об этом случайно, когда Литт хотел воспользоваться его слабостью в своих интересах. И не хочу, чтобы ты давил на меня этим, моей ногой каждый раз, когда мы будем выяснять отношения. Он часть моей жизни, я часть его жизни. Но я не хочу, чтобы это создавало нам с тобой проблем и честно, не знаю, как с этим справляться. Боюсь, что это все снова разрушит мое счастье. — Просто говори со мной, идёт? — смягчавшись сказал Кесслер. Взгляд ее потеплел и он добавил — посмотрим договор вместе, чтобы этот юристишка не связал тебя по рукам и ногам? — Давай — улыбнулась она