Хорошие дети плачут молча

Роберту всегда говорили, что он хороший мальчик. Сколько тот себя помнил все им восхищались. Их поместье постоянно посещали незнакомые, очень богатые люди, которые много общались с его родителями и постоянно нахваливали маленького Роберта. Он рос в огромном количестве любви и заботы. Граф и графиня слишком долго ждали ребёнка и не знали меры в своей любвиобильности к сыну. Мальчик, в свою очередь, рос высокомерным и избалованным, считая, что мир крутится только вокруг него одного, но родители, ослепленные своей любовью ничего плохого не видели и продолжали портить его  бесконечными потоканиями капризов и претензий. Роберт ужасно не любил посещать поместье своей тётушки, папиной сестры. Все в ее доме вели себя совсем иначе, чем остальные его знакомые. Они никогда не хвалили мальчика, вели себя холодно и строго. А за любое непослушание тётушка била его по рукам тонкой деревянной палочкой. Сколько бы он не жаловался родителям, те ничего не делали. Его отец сам боялся и уважал старшую сестру, считая, что перечить ей - было бы великой наглостью. А мать...она просто была зависима от мнения отца. У тётушки Долорес и дяди Малькольма был сын Руперт. Полная противоположность избалованного Роберта. Он никогда ни о чем не просил, был тихим, незаметным и порой очень пугающим, словно призрачная тень. Когда его звали, он появлялся, когда не был нужен - увидеть мальчика было затруднительно. На это лето Роберта решили отправить к тёте, она то уж точно сможет научить ребенка дисциплине. Истерики Роберта действовали на кого угодно, кроме хмурых жителей поместья Жак - де - Клермон, поэтому плакать и кричать в доме тёти - было бессмысленно. Всё в этой "тюрьме" отдавало мрачностью и тревогой. У Роберта был чёткий распорядок, которому он должен был обязательно следовать, если же отказывался - наказание. Тётушка требовала послушания, чистоплотности и стремления к знаниям. У Роберта же не было ничего из этого. - Ненавижу это чёртово поместье! Он снова получил по рукам за очередное непослушание и ходил по коридорам, словно надутый, ворчливый индюк. Роберт смотрел на картины, что висели на стенах и представлял, как даёт им пинка. На большее он был не способен, только представлять. - Если ты не хочешь получать, просто слушайся. Роберт аж подскочил от голоса за спиной. Его чудоковатый кузен стоял как ни в чём не бывало и смотрел на него, не моргая. - Чёрт тебя дери, Руперт! Я чуть не помер! Мальчик медленно пожал плечами и поправил ленточную бабочку на шее. Роберт слегка расслабился и выпрямился. - Твоя мать - страшная женщина! Она наказывает меня не за что! - Разве? Я думал, ты провинился - тот наклоняет голову вправо и щурясь, улыбается, становясь похожим на Чеширского кота из книги, которую Роберту часто читали перед сном. Мальчик напрягся от такого образа и стряхнул с себя невидимую грязь. - Может ты и привык жить в таких отвратительных условиях, но я - нет! Мои родители не ругают и уж тем более не позволяют себе меня бить! - А зря. - усмехается он и направляется вперёд. - Что ты сказал?! Больше Руперт ничего не произнёс. Просто ушёл, сложив руки за спиной. Иногда Роберту казалось, что время в этом месте остановилось. Каждый день длился медленно и был похож на предыдущий. Со временем он понял, что перечить тёте не стоит и уж лучше ругаться одному в комнате, чем перед ней. Руперту же даже ругаться не хотелось, либо же он просто делал такой вид. Иногда юный граф видел, как его брата наказывали и с уверенностью мог сказать, что у него самого всё ещё не так плохо. Руперт не произносил ни звука, когда его били по рукам, но за маленькой щёлкой, в которую  смотрел мальчик, было видно, как на пол капает кровь. Он всегда выходил из кабинета тёти с невозмутимым лицом, сжимая в кулак окровавленную ладонь. - Что, интересно? - с ехидным смешком произносит Руперт. И Роберту действительно было интересно, за что вообще можно его наказывать? Он был, черт возьми, идеален! - Как ты это терпишь? Я бы уже сбежал. - Почему же тогда не сбегаешь? - иронично подмечает мальчик, и Роберт обиженно надувается. Руперт действительно умел задеть. Конечно, не для того чтобы обидеть. Роберт это точно знал, но порой его брат сам за собой не замечал, как безобидное замечание, могло перерасти в колкий сарказм. - А может я и не хочу сбегать - самоуверенно произнёс юный граф - Здесь может...- он на секунду задумался - Кормят вкусно! Руперт усмехнулся и достал из кармана платок, которым вытер капающую кровь. Белая ткань тут же пропиталась багровой жидкостью. - Ну-ну. Если так, то у меня причин явно больше. -  это прозвучало как-то грустно с его стороны. Мальчик ещё раз взглянул на чужую руку и машинально потёр свою. - Очень больно? - Терпимо. Со временем, знаешь ли, боль притупляется. Руперт развернулся и направился к своей комнате. А точнее их комнате. Роберт настаивал на собственной, но тётушка была неприклонна и поселила его рядом с пугающим братом. Она объяснила это тем, что не собирается выполнять прихоти племянника, словно дрессированный пудель.                                    *     *      * - Может поиграем во что-нибудь? Граф и графиня уехали на пару дней к своим хорошим друзьям и строго на строго велели детям вести себя хорошо. Сначала Роберт был неимоверно рад такому складу событий, но поймав себя на мысли, что прислуга никуда не делась, вёл себя тихо. Они с Рупертом сидели в своей комнате. Роберт умирал от скуки и считал минуты до вечерней прогулки.  - Во что? - незамысловато спросил мальчика кузен, не отрывая взгляд от книги. - Откуда же мне знать! Хоть во что, иначе я просто умру здесь! Руперт безмолвно пожал плечами и закрыл книгу. Он встал и тихо, словно кошка, подошёл к огромному шкафу в углу комнаты, достав большую старую коробку. - Здесь есть игрушки.  Можешь взять, если скучно. Мальчик снова сел, взяв в руки книгу и продолжил читать. Роберт открыл коробку, в ней действительно лежали игрушки, сверху уж совсем для детей, а вот на дне, юный граф заметил железную дорогу с небольшим поездом. - Ну, и чего ты снова сел? - А я и не сказал, что буду играть - мальчик с лёгкой улыбкой перевернул страницу. Роберт резко вырвал из чужих рук книгу и спрятал за спину. Руперт же даже не колыхнулся. Он вальяжно перевёл глаза на кузена и издал тихий смешок. - Какая-то плохая попытка заставить меня с тобой играть. - Я тебе её не отдам - мальчик на секунду задумался - Пока не поиграешь со мной. Руперт медленно встал со своего места и подошёл к брату. Роберт слегка поёжился. Причин вроде как не было, но мальчику на секунду показалось, что ему сейчас что-нибудь сломают за подобный шантаж, однако нет, ничего не произошло. -  Хорошо. Затем, ты возвращаешь мне книгу - спокойно произнёс тот, пожав плечами. Следующий час они собирали железную дорогу и пускали по ней поезд. Роберту было довольно весело, в отличии от Руперта, который играл только чтобы вернуть книгу. Это ужасно раздражало юного графа. Кузен смотрел на него снисходительно, словно на младенца, хоть они и были ровесниками. "Он считает себя лучше меня?" - Может хватит? Руперт приподнял глаза и уставился на недовольного брата с немым вопросом. Либо он действительно не понимал, либо был хорошим актёром. - Пардон? - Хватит делать вид, что ты здесь самая важная шишка. Мне кажется, ты зазнаёшься! - Тебе кажется. Больше он ничего не сказал. Продолжил возиться с поездом, словно этого маленького диалога и вовсе не было. Настроение Роберта играть с братом стремительно падало вниз. Мальчик встал с коврика и пересел в угол комнаты, стараясь всем видом показать свою обиду, напрочь забыв о том, что на Руперта такие вещи не действуют. - Ты отдашь мою кни...? Не успел он полностью закончить предложение, как в голову мальчика прилетел небольшой томик в красной обложке. Из маленькой ранки, что оставила брошенная книга, тонкой струйкой потекла кровь. Роберт тут же подбежал к брату, не ожидая такого исхода. Руперт же прибывал в неком ступоре, даже не пискнув. - Боже, боже, боже! Я не специально! Лицо кузена не выражало ни боли, ни злости, только небольшую растерянность, однако, он быстро пришёл в своё обычное состояние и ветер кровь платочком. - Всего лишь царапина. - он вновь улыбнулся и открыв книгу, начал, как ни в чём не бывало, читать. У Роберта мурашки по спине пробежались. Он поставил на место Руперта себя, понимая, что в такой ситуации уже катался бы по полу и рыдал. Реакция же его брата была пугающей, по крайней мере, для самого Роберта. Мальчик слегка отодвинулся от кузена и произнёс: - Тебе разве не больно? - Конечно больно. - непринуждённо отвечает он, даже не поднимая глаз. - Тогда где реакция? Слёзы? Злость? Хотя бы вид, что тебе больно... - Хах, а в тебе садисткие наклонности просыпаются? - из его уст вылетел тихий смешок Роберт закатил глаза. - Нет! Мне просто интересно, что с тобой не так! - Со мной всё прекрасно, просто... Руперт наконец поднял голову и от взгляда, что красовался на его лице в тот момент, Роберт отшатнулся назад. Его улыбка не выглядела здоровой, скорее маниакальной. - ... хорошие дети плачут молча