Сон в осеннюю ночь, или Ускользающий сон злодея [том 1-2]

      К Пику Цзылюцзинь они добрались спустя двадцать минут. Двадцать долгих, утомительных минут… Ли Сяолун думал, что дух покинет его тело раньше, чем они прибудут к пункту назначения, однако всё прошло довольно гладко, исключая пропитанные потом нижние одежды. Ноги старейшины коснулись земли, и лишь благодаря Яо Юншэну он не упал.       Мальчик был стиснут в крепких объятиях мастера, заставляющих желать больше кислорода. Сначала эти объятия создавали чувство защищённости, но уже спустя несколько минут стали приносить совершенно другие ощущения – будто Яо Юншэн находится в удушающем кольце змеи, тем более что тело Ли Сяолуна было таким же холодным. В общем, к концу путешествия вся мягкая и нежная обстановка вдруг превратилась в жизненно опасную ситуацию.       Старейшина быстро извлёк из пространственного кольца стул и, наконец отпустив мальчика, плюхнулся на него. Сил не осталось даже говорить. Сейчас он думал лишь о том, что ему ещё долго придётся работать над собственным страхом. И как он душу дьяволу не отдал по пути?       — Старейшина, вы в порядке? — Яо Юншэн пришёл в себя первым.       Он не боялся высоты, но рядом с Ли Сяолуном ребёнку казалось, что этот страх возродился из ничего.       — Да-да, я немного передохну и восстановлюсь.       Мимо них группками шли ученики разных возрастов, иногда встречались и учителя, которые бросали кривые взгляды в сторону старейшины, слегка перешёптывались, но не смели надолго задерживаться. Яо Юншэн оставался равнодушен к подобным взглядам. Покосившись на своего спутника, он не заметил, чтобы тот также переживал о подобном.       — Стоит ли этому ученику проводить старейшину? — поинтересовался мальчик.       — Не переживай, я справлюсь. Лучше иди подготовься к турниру. Это хорошая возможность для тебя проявить себя.       — Хорошо, старейшина. Этот ученик не подведёт вас! — Яо Юншэн уверенно сложил руки перед грудью, а потом оставил мастера.       Ли Сяолун с подозрением посмотрел в спину ребёнка – что значит «не подведу»? Старейшина сощурил взгляд – он вроде ни на что и не рассчитывал. Стоило маленькому попутчику скрыться в толпе, как мастера сразу же нашли проблемы.       — О, кто это тут у нас? Старейшина Ли Сяолун? Ха-ах, эта леди приветствует тебя, но скажи, что за неподобающий вид? Ладно одеяния сменил и волосы обстриг, так теперь и неподобающее поведение практикуешь. Ну точно, словно нищий.       Лёгкий голосок достиг его ушей. Ли Сяолун посмотрел в сторону и увидел красивую женщину в эффектном лиловом наряде. Если он правильно помнил, то перед ним находилась старейшина Сюй Айминь с горы Призрачное Облако.       — Старейшина Сюй Айминь! Ты – да и леди? Твой облик может обмануть кого угодно, но не мои ясные глаза. А слова твои нелепы и простодушны, стоило бы следить за ними, прежде чем раскидываться направо и налево, — Ли Сяолун усмехнулся в ответ.       Седьмой не любил ввязываться в ссоры с женщинами, но вполне мог им ответить при необходимости. Сейчас его положение этого требовало, так что он не прочь немного развлечься перепалкой.       — Ты! — женщина плотно сжала губы, было видно, что она сдерживает свой гнев.       — Что – я?       — Позор всей Поднебесной Юйлун!       — Вот я и говорю – никаких манер. Кто это себя там леди называет? Пристало ли леди себя вести подобным образом? Даже дворовые служанки и то следят за своими словами и манерами.       — Ли Сяолун, ты многое себе позволяешь! Сегодня я преподам тебе урок! — женщина извлекла клинок из лиловых ножен и направила на соперника.       Седьмой держал снисходительную улыбку, он не забывал, что стоит придерживаться образа на глазах у всей секты.       — Ты хочешь доставить проблем главе?       — Я хочу доставить проблем тебе! — женщина сделала выпад, пронзая клинком воздух.       Седьмой почувствовал её желание мести и не стал медлить – извлёк свой клинок и отбил удар. С одной стороны, он не хотел наживать себе проблем, но с другой – было интересно испробовать собственные возможности. Он потратил целый год на практику, и ему всё легко давалось, но он не сражался с живым оппонентом, поэтому не знал, на что способен. Сейчас же он мог от души повеселиться. Даже если его способностей не хватит, чтобы сразить Сюй Айминь, он во многом выиграет.       Послышался лязг металла, и многие люди остановились, чтобы посмотреть сражение. Вражда между Сюй Айминь и Ли Сяолуном известна во всей секте, ученики их школ тоже постоянно сражались друг с другом, испытывая жгучую ненависть. Когда началась эта вражда, мало кто уже помнит, но ходили слухи, что Сюй Айминь была отвергнута Ли Сяолуном, после чего всё и началось. Ученики и учителя Призрачного Облака опровергали такую теорию, обвиняя во всём грубость лорда Пика Северный Лань Хэпин, из-за чего их старейшина и не могла простить надменного мужчину. Где была правда, а где ложь, знали лишь единицы, но Седьмой не испытывал каких-то особых чувств по отношению ко всему этому. Он ловко отбивал удары Сюй Айминь, наслаждаясь лёгкостью, с которой двигалось его тело.       Лицо Сюй Айминь стало тёмным, в то же время Ли Сяолун сиял словно солнечный лучик. Глядя на них, было очевидно, кому этот бой приносил истинное удовольствие. Ученики, входившие в круг зевак, восхищённо охали и ахали при виде блистательного Ли Сяолуна, многие даже положили свои сердца на сегодняшний поединок. Седьмой защищался, ловко уклоняясь или отбивая удары, а затем решил испробовать себя в роли нападающего. Он вновь отбил удар Сюй Айминь и рванул вперёд, грациозно обходя её сбоку и прижимая Лёгкий Снег к мягкой, нежной шейке. Его грудь оказалась плотно прижата к спине женщины, а губы близко к уху.       — Сюй Айминь, тебе нужно больше практиковаться, иначе никогда не сможешь одолеть меня, — его голос был беззлобен и насмешлив, а дыхание щекотало ушко женщины.       Сюй Айминь покраснела и, дерзко вздёрнув подбородок, признала своё поражение. Ли Сяолун, убирая клинок в ножны, напоследок подмигнул женщине.       — Это ещё не конец! — Сюй Айминь, также спрятав клинок в ножны, гордо покинула место конфликта. Выдавали её состояние только ярко-красные кончики ушек.       Седьмой усмехнулся – возможно, в сплетнях и есть некоторые преувеличения, но что-то точно было правдой.       Со стороны послышались хлопки, отвлекая его от заманчивых ягодиц уходящей женщины.       — Шиди, ты всегда знаешь, как нужно выделиться, — к нему подходил Хи Шанг.       — Шисюн, я просто принял вызов леди, а ты, если всё видел, мог бы и вмешаться.       — Никогда! Сюй Айминь слишком страшна в гневе, только ты способен с ней справиться.       — Ты называешь вот ЭТО справиться? — Ли Сяолун указал ножнами на землю, исполосованную после сражения.       — Этот способ тоже неплох.       Старейшина закатил глаза, но спорить не стал.       — Ты вышел встретить меня?       — Нет, у меня были дела поблизости, а потом я наткнулся на вас.       — Что ж, раз уж ты всё равно здесь, тогда проводи меня до площадки и расскажи, как всё будет проходить.       Хи Шанг повёл друга вверх по дороге, рассказывая о предстоящем турнире. Принимать участие будут сто шестьдесят учеников, из них каждый проведёт в сегодняшнем дне только по два сражения. Площадка, отведённая под турнир, состоит из четырёх зон, что позволит вести четыре боя одновременно. Всего должно пройти восемьдесят боёв в первой половине дня и восемьдесят боёв во второй половине дня. В это время определится рейтинг от восьмидесятого до сто шестидесятого места. Ученики, вошедшие в этот рейтинг, не переходят на следующий этап. Завтра турнир продолжится и будет проведено сорок боёв в каждой половине дня. Те, кто одержат четыре победы подряд за два дня, войдут в топ сорок и продолжат сражение за более высокие места. Это будет полуфинал и финал, которые состоятся на третий день.       Ли Сяолун внимательно слушал, всё подсчитывая, а затем поинтересовался:       — Если Яо Юншэн не пройдёт дальше сегодняшнего этапа, разве это будет уместно для тебя сделать ему предложение стать твоим учеником?       — Не думай об этом, я уже всё предусмотрел. Ты просто наслаждайся турниром. Может, тебе кто приглянется и ты передумаешь не брать учеников.       — Даже не мечтай! — фыркнул мастер.       Если бы он хотел иметь маленького ученика, то разве не было бы логичнее выбрать Яо Юншэна? Ли Сяолун думал, что Хи Шанг слишком назойливый и глупый.       Они дошли до турнирной площадки размером в несколько ли, вокруг неё находились посадочные места. Седьмой осмотрелся: над каждой трибуной установлена небольшая зона, скрытая навесом, на котором написано китайскими иероглифами название школы, а также стоял знак. Он нашёл козырёк с надписью Лань Хэпин. С одной стороны названия была вырезана большая снежинка, а с другой – небольшой огонёк. Подобное разделение имела лишь трибуна их горы, ученики под этим козырьком будто делились на две фракции: одни прижимались ближе к правой стороне и имели на одеждах голубые снежинки, вторые же льнули к левой, а края их одежд вырисовывали алые нити, изображающие огонь. Ли Сяолун подумал, что это из-за того, что гора Лань Хэпин была разделена его и Ли Цзиньхуа лаоши на две части. В итоге и северу и югу приходилось тесниться в одном месте. Но даже так, казалось, ученики не испытывают враждебности друг к другу, просто им было неудобно и неловко, словно огонь и лёд находились в непосредственной близости.       Старейшина попрощался с главой и направился к себе на трибуну, где повстречался с Ли Цзиньхуа.       — Геге, приветствую тебя, — девушка сложила руки в лёгком движении, чуть наклоняясь.       — Цзецзе, приветствую тебя, — Ли Сяолун ответил ей в той же манере.       После того случая, когда он вышел из уединения, они с ней не виделись, даже именную табличку она передала через Хи Шанга. Седьмой думал сначала наладить отношения, но был слишком безответственным и забывчивым, а с учётом того, что у него никогда раньше не было родственников и Ли Цзиньхуа он не воспринимал как таковую, то постоянно был ленив что-то предпринять. Сейчас же, казалось, сам канон свёл их вновь и Седьмому ничего не оставалось, кроме как вести себя соответственно своему персонажу.       Стоило им друг друга поприветствовать, как наступила тишина, прерываемая лишь гулом, доносящимся с трибун. Ли Сяолун, воспользовавшись пространственным кольцом, извлёк чайный сервиз, заварил чай, а затем разлил по двум пиалам, одну из которых пододвинул в сторону Ли Цзиньхуа. Следом за этим он достал набор лотосовых пирожных.       Ли Цзиньхуа недоверчиво смотрела на все действия брата, а затем робко спросила:       — Геге, ты больше не злишься?       — Не думай об этом. Давай пить чай и наслаждаться турниром.       Ли Цзиньхуа, удовлетворившись ответом, больше не задавала вопросов. Она взяла пиалу и, поднеся её к губам, вдохнула терпкий аромат.       Прошло немного времени, и объявили начало турнира. Ли Сяолун лениво смотрел на сражающихся учеников, которые больше походили на обезьян в брачный период. В их движениях не было ни изящества, ни грации, лишь неловкость и неуклюжесть. Впрочем, никто многого не ожидал от новичков, которые провели в мире бессмертных всего два года, даже очень талантливые дети могли похвастаться единственно своим уровнем совершенствования. Мечи им ещё не позволено носить, поэтому они обходились лишь основами, которые вбивались в кости. Это не делалось зря, ведь из основ потом следовал правильный и крепкий фундамент. Вот старейшины с учителями и сравнивали, кто лучше поддаётся обучению основ, кто силён, а кто ловок.       Ли Сяолун иногда тихо посмеивался, видя, как двое учеников сцеплялись словно кошка с собакой. В основном сражения проходили быстро, требовалось не более пяти минут, чтобы один из детишек сдался, был побеждён или выброшен за ринг. Прошло много времени, и старейшина успел дважды заварить чай, прежде чем на площадке появился Яо Юншэн. Неосознанно он даже выпрямился, внимательно наблюдая за мальчиком. К его удивлению, ребёнок держался очень даже неплохо. Он был маленького роста, хрупкой комплекции, но его гордая, ровная осанка привлекала внимание. Седьмой усмехнулся, ворча про себя, что главный герой всегда и везде выделяется. Ли Цзиньхуа и Хи Шанг также проявили интерес к мальчику, но подобно старейшине, они не показали своей заинтересованности.       Судья оповестил начало боя, и противник Яо Юншэна ринулся вперёд. Он был выше ростом и плотнее. Судя уже по внешним показателям, многие оставили свои голоса за мальчика из школы Тай Шань, узоры на одежде которого изображали маленькие зелёные листочки. Ли Сяолун сощурил взгляд, не веря, что главный герой так легко проиграет. И его подозрения оправдались. Маленький мальчик, привлекая всеобщее внимание лишь гордым видом, на полшага отставил ногу назад и согнулся в талии. Не каждый мог заметить, но в этот момент Яо Юншэн точно определил положение соперника и компенсировал собственное слабое тело с помощью стойки. Однако это было не всё, одной правильной стойки недостаточно, чтобы справиться с противником, явно обладающим преимуществом в силе. Яо Юншэн высвободил часть духовной энергии, покрывая ею ноги, руки и поясницу. Стоило конкуренту со всей силы налететь на него, как мальчик воспользовался моментом и перехватил руку ученика из Тай Шань. После этого победа Яо Юншэна была решена: он вложил всю высвобожденную ранее духовную энергию в силу и метнул соперника себе за спину. Тот не понял, что произошло, но когда упал на землю, то поспешил подняться и отомстить за унижение. Увы, но судья уже бил в ручной гонг, оставляя победу на стороне Северной Лань Хэпин.       Ли Сяолун сделал глоток чая и удовлетворённо причмокнул губами. Он и не заметил, что рядом с ним Ли Цзиньхуа так же сделала глоток, после чего её губы плотно сжались. Яо Юншэн принял победу, а затем кинул быстрый взгляд в сторону старейшины. Лицо Ли Сяолуна выражало удовлетворение, и мальчик стал ещё более гордым, принимая всё это на свой счёт. Отчасти он был прав, думая подобным образом, но Ли Сяолун был слишком ветреным. Стоило Яо Юншэну скрыться с глаз, как тот сразу же перестал о нём думать и продолжил наблюдать за боями, пытаясь что-нибудь почерпнуть для себя.       К его удовлетворению, не всё было безнадёжно. Из восьмидесяти боёв, включая бой Яо Юншэна, ещё пять сражений привлекли его внимание. Два ученика, состоявшие в Цзылюцзинь, что символизировала вышивка драконьих крыльев на их одеяниях, сделанная из пурпурных нитей, проявили крепкую духовную основу. Ли Сяолун подозревал, что они могли уже сформировать Золотое ядро. Это было поразительно, но вполне возможно – всё же отвечал за Цзылюцзинь непосредственно глава всей секты. В их распоряжении находилось больше всего ресурсов для совершенствования. Один ученик являлся частью Южной Лань Хэпин, заставляя старейшину Ли Цзиньхуа гордо выпячивать грудь на всеобщее рассмотрение. Ли Сяолун заметил это и заулыбался. Его цзецзе была самолюбивой девушкой. Правда, хоть она и обладала заслуживающей падения ниц красотой, всё же область её груди недалеко ушла от мужской. Эта мысль немного повеселила брата, а потом заставила грустить. Они с Цзиньхуа были похожи, даже слишком… Ли Сяолун подумал, могли ли они быть близнецами? Вполне возможно, ведь за исключением трех родинок у глаза в остальном они ничем не отличались.       Среди шестерых ребятишек, что привлекли взгляды окружающих, находилась одна девочка из школы Призрачного Облака. Умело держа осанку, девочка была прелестна и грациозна. Ли Сяолун подумал, что она кого-то ему напоминает, но не смог вспомнить и переключил своё внимание на другой бой. Высокий паренёк, лет четырнадцати, крепкий телом, плохо вписывался в ряды малышни и быстро раскидывал своих противников грубой силой, но интерес к своей персоне вызвал не из-за этого. Парнишка относился к школе Тай Шань, как известно изучающей алхимию. Внешний вид этого ученика никак не ассоциировался с травами, эликсирами, пилюлями. Ли Сяолун неловко почесал нос, задаваясь мыслью, что Цжу Цзяньпин может быть не таким уж и мягким, как он думал. Возможно, в следующий раз, когда он вызовет его к себе на Пик, этот человек разгневается и разрушит всё, до чего сумеет дотянуться.       Первая половина дня прошла, уступив очередь второй. Ли Сяолун и Ли Цзиньхуа продолжили играть в молчанку, приглядывая за оживлёнными учениками на трибунах. Площадку быстро прибрали, после чего объявили начало второго раунда. Седьмой уже знал, за кем будет наблюдать: у него имелось пять фаворитов на победу и один главный герой, за которым нужен глаз да глаз. Сражения во втором раунде стали жёстче и требовали больше времени.       Первой вышла ученица Призрачного Облака, привлекая к себе всеобщее внимание. Ли Сяолун взглянул в ту сторону, где сидела Сюй Айминь. Женщина гордо выпятила грудь, на которую он не против был бы посмотреть поближе, и будто бросала вызов всем остальным. Он улыбнулся ещё шире, а потом всмотрелся в маленькую девочку на площадке. Теперь понятно, кого она ему напоминала: та же поза, тот же горделивый довольный взгляд, те же движения – Ли Сяолун мог наверняка сказать, что этой девочке суждено стать ученицей Сюй Айминь, а может, она уже ею являлась.       Девчушка расправила юбку и бросилась на соперника. Её ручки, словно плети, безжалостно лупили конкурента. Мальчик успевал только отбиваться, на контратаку не было ни одной возможности, да и уровень совершенствования у них различался. Девочка бессердечно вкладывала в удары Ци, заставляя тело мальчика безвольно кататься по рингу. Ли Сяолун тихонько вздохнул – эта победа предрешена. Однако ученица Призрачного Облака не пожелала быстро закончить бой и хорошенько побила мальчишку, прежде чем выкинуть его. Ребёнок, что был её соперником в этом раунде, не скоро сможет встать с постели. Ли Сяолун мог только радоваться, что сражался с ней не ученик его школы, иначе от него и мокрого места не осталось бы.       Следующие несколько боёв прошли гладко, после чего на сцену вышел ученик Цзылюцзинь. Он сделал комбинацию ударов лёгкой ладони, заставляя своего противника сплюнуть кровью и признать поражение. Сразу после него вышел на сцену второй ученик Цзылюцзинь. Он казался немного слабее своего предшественника, поэтому бой затянулся. Его соперник не желал сдаваться, проявляя силу воли. Они обменивались ударами несколько минут, затягивая бой и проверяя друг друга на прочность, но итог подвёл решающий удар. Оба, занеся кулаки над головой, окутали их Ци, затем сошлись кулаками, заставляя пыль со сцены подняться в воздух, ухудшая зрителям видимость. Когда пыль осела, на ногах стоял лишь один – победитель. Им оказался тот самый ученик Цзылюцзинь. Аудитория разразилась аплодисментами. Ли Сяолун не стал исключением – он посмотрел хороший поединок и должен вознаградить за зрелище хотя бы несколькими хлопками.       После этого настала очередь Яо Юншэна. Ли Сяолун вновь напрягся, но быстро расслабился: у него не было причин переживать за этого ребёнка, ведь он тот, кто хотел больше всех остальных с ним не видеться. Противником Яо Юншэна стала ученица Призрачного Облака. Ли Сяолун бросил взгляд в сторону Сюй Айминь и пожалел: женщина смотрела на него с высокомерным презрением, словно говоря: «Сейчас твой ученик познает стыд и унижение». Ли Сяолун тяжело вздохнул и отвернулся. В этот момент раздался гонг, оповещающий начало поединка.       Девочка набросилась на Яо Юншэна со всей жестокостью, будто всю жизнь ненавидела человека перед собой. Мальчик перехватил удар и начал защищаться. Если бы его руки заранее не были покрыты духовной энергией, то от него уже бы избавились. Но сейчас он стоял достойно, ожидая момента для контратаки. Старейшина вытянул голову вперёд, пытаясь чётче рассмотреть ситуацию внизу. Неужели это был тот самый Яо Юншэн, что терпел побои от соучеников? Мальчик выдержал все удары, а затем высвободил часть духовной энергии, заставляя девочку отойти назад. Воспользовавшись моментом, он начал контратаковать. Его удары приходились на все открытые участки, вынуждая девочку отступать из-за невозможности терпеть боль. Оставалось всего несколько шагов, чтобы выйти за ринг, но ученица Призрачного Облака не желала столь постыдного поражения. Она бросилась вниз, стараясь сбить Яо Юншэна с ног, что ей и удалось. Позиция и главенство вновь поменялись местами – теперь девочка безжалостно била лежачего мальчика. Яо Юншэну ничего не оставалось, кроме как терпеть удары и прикрывать голову. Казалось, его поражение уже предрешено.       Ли Сяолун вздохнул и отвел взгляд – он просто хотел, чтобы мальчик сдался и не мучил себя. Но тут Яо Юншэн разжал кулаки и незаметно для соперника покрыл ладони плотной Ци. Стоило девочке немного расслабиться, почувствовав вкус победы, как мальчик воспользовался возможностью и захватил её руки в тиски. Девчушка удивлённо расширила глаза, не понимая, что происходит, а затем заметила холодную улыбку на залитом кровью лице. Яо Юншэн не был вежлив: сжимая её руки, он слышал, как хрустят кости под его ладонями, а затем раздался оглушающий крик боли. Ученица Призрачного Облака упала на спину и начала громко плакать, при этом держа перед собой маленькие трясущиеся ручки. На их нежной коже начали проявляться фиолетовые пятна. Судья понял, что бой больше не может продолжаться, и объявил победу Яо Юншэна. Тот холодно взглянул на мечущегося от боли противника и гордо покинул площадку, оставляя за собой гробовую тишину, сопровождающуюся одним лишь стенанием.       Зрители притихли, наблюдая за произошедшим, у многих было застывшее выражение лица. То же касалось и Ли Сяолуна. На его губах застыла улыбка, в данной ситуации напоминающая оскал дьявола. Только через долгие пару минут зрители начали переговариваться, а турнир возобновился. Старейшина не мог смотреть по сторонам, он лишь провожал взглядом Яо Юншэна, а душераздирающий крик до сих пор стоял у него в ушах.       В тот момент, как Ли Сяолун мог только пребывать в растерянности, Сюй Айминь, напротив, взорвалась от эмоций, переполнявших её нутро. Она со злостью перевернула стол перед собой и бросила гневный взгляд на своего извечного врага. С одной стороны, она не должна злиться от такой маленькой неудачи, ведь их ученики постоянно сражались на этой арене – кто-то побеждал, а кто-то проигрывал, – но именно в этот самый бой она не смогла стерпеть поглотившее её чувство унижения.       Всё это объяснялось несколькими простыми явлениями. Первое включало в себя недавний конфликт, в котором она вышла проигравшей стороной. Там она не просто проиграла, она была унижена – так Сюй Айминь видела ситуацию. Сейчас же обычный бой между учениками их школ ещё больше накалил недавний случай. Но больше всего повлияло на её эмоции улыбающееся лицо Ли Сяолуна. В её воображении эта улыбка подчёркивала его превосходство над ней, усиливая чувство унижения. Женщина не могла простить этого. В гневе она покинула собственную площадку, желая немного успокоиться и не видеть надменное лицо своего извечного врага. Даже находясь далеко друг от друга, их зрение давно было не таким, как у обычных людей, поэтому иногда они видели то, чего не хотели бы видеть.       Ли Сяолун пропустил интересную сцену, участником которой была старейшина Призрачного Облака, он даже и не подумал посмотреть в её сторону. Стоило Яо Юншэну покинуть поле его видимости, как он переключил своё внимание на остальные бои.       Первый день турнира закончился ближе к вечеру, и Седьмой чувствовал себя уставшим.       — Геге, пойдём вместе? — спросила Ли Цзиньхуа.       Он посмотрел на девушку, но соглашаться не спешил. Седьмому было немного стыдно от того, как он передвигается на мече. Летать с ребёнком, который ещё мало что знает о мире совершенствующихся, и с уже опытным бессмертным в виде его сестры – это совершенно разные ситуации для его маленького, но всё же гордого я.       — У меня ещё есть кое-какие дела. Иди первая.       — Эти дела связаны с Яо Юншэном? — у девушки злобно сверкнули глаза, но Ли Сяолун был сосредоточен на другом, чтобы заметить это крохотное явление.       Однако он изумленно вскинул бровь. Из-за удивления Ли Сяолун даже не подумал возмутиться, ведь его дела никак не должны её касаться.       — Нет, с чего бы?       Ли Цзиньхуа внимательно смотрела на выражения лица своего брата, поэтому сразу поняла его искренность. Неожиданно для себя она быстро расслабилась и почувствовала небольшой укол вины.       — Геге, не обращай внимания. Тогда я уйду первая, — сестра нежно улыбнулась и поспешила уйти, оставив брата в замешательстве.       Её небольшая оплошность вновь вернула мысли Ли Сяолуна к Яо Юншэну, хотя о нём он уже и забыть успел до этого момента. Теперь подумалось, что было бы неплохо повидать мальчишку. Даже если Седьмой не хотел для себя лишних проблем, он всё же был немного заинтересован в главном герое, а после сегодняшнего дня его заинтересованность стала немного выше. Причина заключалась в быстром увеличении силы мальчика. Недавно его мог побить даже обычный смертный, а теперь он сражается с юными адептами и даже побеждает их. Правда, детей на этом турнире всё же не назовёшь заклинателями, ведь этот путь начинался только после формирования Ядра, а мальки, бившиеся сегодня на арене, ещё даже не все заложили основу. Но при этом Яо Юншэн сражался довольно уверенно, что наводило на мысль о его быстром продвижении. Седьмой не мог понять: было ли это удачей главного героя, его читерским ореолом или чем-то ещё?       Седьмой был простым человеком, бесхитростным и простодушным, но определённо не глупым. В этой вселенной, где он находился сейчас, могли существовать коварные интриганы, придумывающие массу сложных схем, однако всё это ни в коей мере не могло сравниться с тем миром, в котором он жил раньше, – люди там не только коварны, но ещё и очень искусны в собственном коварстве. А самая отличительная и сложная черта этих двух миров заключалась в том, что заклинатели были довольно наивны – мало кто из них умел врать исключительно хорошо и нагло.       Седьмой был слишком ленив, чтобы что-то делать или что-то замечать. Пока это не затрагивало его напрямую, он готов продолжать лениться и оставаться наивным наблюдателем, коим его считали остальные. Однако при всём этом многие вещи были настолько яркие, что проявляли себя даже тогда, когда он зажмуривал глаза. Один из таких моментов был сейчас. Правда, Седьмой ещё не до конца уверен в собственном подозрении, так как здесь он находился не в обычном мире, а в мире с определённым каноном. Именно из-за этого и из-за своей лени он не хотел дальше погрязать в догадках, поэтому на данном этапе готов всё отпустить.       Ли Сяолун оставался сидеть на своём месте и смотреть, как турнирная площадка постепенно становится пустой. Зрители медленно, но уверенно покидали это место, и в итоге всё затихло. Старейшина взглянул на горизонт – солнце уже начинало заходить и в скором времени появился алый закат. Он встал и направился к выходу.       Сегодня был занимательный день: впервые Седьмой ощутил некую связь с этим миром, с миром, где сражения значили нечто большее, чем простое существование, где дети уже с малых лет знакомились с болью и ставили перед собой цели. В его современном мире подобное было редкостью. Седьмой сравнивал свои чувства и понимал, что ощущение, когда ты узнаёшь что-то новое и проникаешься им, очень классное. Он хотел как следует подумать обо всём этом – похоже, ему это нравилось даже больше, чем он предполагал изначально.       Не торопясь, он покинул турнирную площадку и дошёл до выхода.       — Старейшина.       Ли Сяолун остановился и повернулся к знакомому голосу. Довольно удивительно, что он смог отреагировать, хотя был полностью поглощён собственными мыслями. Недалеко от него стоял Яо Юншэн. Его лицо было бледным, покрытым мелкими ссадинами и кровоподтёками, правый глаз оплыл, а в уголке верхней губы красовалась сочная трещина. Вид мальчика был очень жалким, но в то же время достаточно гордым.       — Хм, — издал звук мастер, не стесняясь рассматривая ребёнка.       После долгой минуты оценивания он наконец-то взглянул в тёмные глаза мальчика. По правилам, Ли Сяолун должен спросить, что мальчик забыл тут, но он решил не быть столь предсказуемым, ведь и так понятно, что тот ждал его. Старейшина выпустил духовную энергию и направил её в сторону ребёнка. Яо Юншэн почувствовал это и напрягся, тем не менее сопротивляться не стал, ведь это всё равно ничего не даст – их уровень слишком далёк друг от друга.       — Девятая ступень заложения основы, — заключил Ли Сяолун.       Он должен был догадаться раньше, но оказался слишком ленив, чтобы думать о подобном и тем более проверять.       — Старейшина…       — Я не буду спрашивать тебя об этом. Это твой выбор.       — Старейшина!       — Зачем ты меня ждал?       — Это…       Яо Юншэн стал нерешительным, будто вся его гордость и уверенность вмиг рассеялись. Ли Сяолун заметил эти перемены, но разве он мог чем-нибудь помочь? У него есть собственные предположения по этому поводу, но он не хотел впутываться в столь неопределённый клубок. И всё же складывалось ощущение, что уже впутался… Подобные мысли начали раздражать Седьмого, но он быстро сдался и лишь тяжело вздохнул про себя: иногда, как бы ты ни старался, сделать ничего нельзя, особенно если всё это заранее кем-то прописано.       — Даже если ты столь талантлив, я всё равно не приму тебя в ученики. Тебе сто́ит подумать об альтернативе. Из-за собственных убеждений и упёртости люди не видят лучших вариантов и возможностей. Ты хочешь быть таким человеком? — Яо Юншэн поджал губы, весь его вид кричал, что он не согласен со старейшиной. — Даже если ты не разделяешь мое мнение, у тебя нет выбора – ты не можешь меня заставить. Знаешь, что это значит? Это значит, что ты бессилен и слаб.       — Этот ученик займёт первое место, и тогда вы примете меня в ученики! — взгляд мальчика загорелся решительностью.       — Почему ты так убеждён? Я же сказал: ты бессилен и слаб.       — Тогда я стану сильным.       — Хех, но, если ты станешь сильным, тогда тебе не нужен будет учитель, — Ли Сяолун засмеялся. Это и есть разница между взрослым и ребёнком: детей так легко и забавно дразнить, особенно столь милых и отчаянных, как главный герой этого мира.       Яо Юншэн не понимал, что ему делать с такой логикой, но и отрицать её не мог. Если бы он сумел стать сильным самостоятельно, то ему не нужен был бы учитель. Да, он знал ответ старейшины изначально, поэтому и не надеялся, что тот изменит своё решение за один день. Даже если он займёт первое место и попросится к нему в ученики, то не был уверен в его согласии. Сейчас мальчик хотел лишь проверить одно из своих подозрений в слабости старейшины и поставил все свои фишки только на это. Яо Юншэн отвёл взгляд от улыбающегося лица мужчины, ища в себе решительность сделать нечто постыдное, сжал кулаки и слабым, дрожащим голосом произнёс:       — Старейшина, у этого ученика всё боли-и-ит.       Ли Сяолун не ожидал столь резкого перехода… улыбка застыла на его лице, а брови слегка взлетели.       — Разве ты не получил первую помощь?       Мальчик уловил нотки удивления в голосе старейшины, но не сострадания. Это расстроило, однако укрепило его решимость. Яо Юншэн прикусил губу, заставляя глаза слегка увлажниться, а затем с жалким видом поднял голову.       — Н-нет…       Седьмой увидел перед собой несчастное трогательное лицо ребёнка, заметил слезинки в его огромных доверчивых глазах и напрягся. Он хотел оставаться сильным и равнодушным, у него даже появилось желание сбежать без оглядки, но как только одинокая слёзка скатилась по мягким и таким многострадальным щечкам малыша, он почувствовал внутреннюю панику и не смог больше сохранять твердость.       — Я понял. Иди сюда, нужно позаботиться о ранах, — Ли Сяолун быстро сократил между ними расстояние, желая прикрыть глаза мальчика.       Ему это удалось легко, ведь он уже делал подобное множество раз. Каким-то мистическим чудом в его руках оказался белый платок, который быстро скрыл слёзки ребёнка. Как только это произошло, Яо Юншэн услышал облегчённый вздох. В этот момент он подтвердил своё предположение: старейшина Ли Сяолун не может переносить чужие слёзы. Непонятно только одно: к этой категории относились совершенно все слёзы или же определённой группы? Радовало то, что Яо Юншэн входит в эту группу, а значит, может воспользоваться его слабостью.       Ли Сяолун, витая в собственных мыслях, не заметил подвоха. Воспользовавшись моментом, что не видит страдающих, беспомощных глаз ребёнка, он поспешил достать из пространственного кольца лечебные микстуры. Первым было обезболивающее, которое он вылил в рот мальчика и заставил проглотить. Прошло больше двух минут, прежде чем Ли Сяолун нерешительно снял платок с его лица.       — Будь мужчиной, терпи, — нервно сказал Седьмой, не отваживаясь взглянуть на малыша.       Яо Юншэн больше не выдавливал из себя слёзы. Как только его зрение прояснилось, он не сводил взгляда с Ли Сяолуна. Старейшина старался оставаться столь же спокойным и равнодушным, как и всегда, но то, что он не смотрел в его глаза, определённо было фактом, подтверждающим, что он не был таким спокойным, каким хотел казаться.       Ли Сяолун, держа в руках небольшую коробочку с бледно-жёлтой мазью, чуть окунул в неё свои длинные пальцы, а затем легонько коснулся ими лица мальчика. Яо Юншэн не чувствовал боли благодаря ранее выпитой микстуре, однако прекрасно ощущал на коже нежные прохладные прикосновения. Пальцы Ли Сяолуна оказались мягкими, но очень холодными. Яо Юншэн взглянул на его руку и отметил, что она была слишком светлой… практически белой, а голубые просветы сосудов создавали впечатление, будто кровь этого человека имела синеватый оттенок и будто сам он не от мира сего. Тем не менее, хоть люди и ценили светлый цвет кожи, всё же Яо Юншэн не считал это признаком здоровья. Его кожа тоже довольно бледная, с лёгким серым оттенком. Вот только изначально цвет отличался, а таковым стал из-за плохого питания, сна и нервного напряжения. В понимании Яо Юншэна здоровая кожа должна быть розоватой. Значило ли это, что Ли Сяолун болен?       Мальчик взглянул на лицо старейшины. Впервые он видел его столь близко и мог спокойно рассмотреть. Чуть заострённый подбородок, высокие точеные скулы, слегка вздёрнутый изящный небольшой нос, тонкие смоляные брови, миндалевидные глаза с глубокими разрезами, ряд пышных ресниц, белыми кончиками прикрывающие верхние двойные веки. Губы полные и нежно-розовые. В представлении Яо Юншэна этот мужчина был ослепительно красив. Мальчик мало видел мир, но верил, что внешности идеальнее не существует.       Неожиданно Ли Сяолун поднял глаза и их взгляды встретились. На Яо Юншэна смотрели два омута, в которых опрокинулось ночное небо. Глаза старейшины были темнее ночи, но их тьму разбавляли серебристые крапинки вокруг радужки. Яо Юншэн был загипнотизирован в подсчёте этих крапинок. На одной радужке он успел сосчитать тридцать три серебринки, но лишь начал считать на второй, как Ли Сяолун отвернулся.       — Я подлечил твои раны, а теперь ухожу.       Он взмахнул рукавом и поспешил удалиться, в то же время мальчик всё ещё пребывал в состоянии гипноза. Он сумел прийти в себя, только когда старейшина скрылся из вида.       Яо Юншэн дотронулся до своего лица, на котором всё ещё ощущал легкое прикосновение ледяных пальцев, а затем склонил голову. После сегодняшнего дня он ещё больше захотел стать учеником этого человека. «Если вы откажетесь, старейшина Ли Сяолун, тогда я буду вынужден вас заставить», — думал мальчик, уходя в тень деревьев.