Ошибка ли?

Я только что проснулся в чужой комнате. Я не понимаю где я и как очутился здесь... Как мне вернуться домой? На мне была чья-то пижама, которая, к тому же, была велика. "Ну и отстойный у него вкус" — подумал я. Разбудил меня, кстати, мягкий женский голос. Не понимаю, с чего бы? Разве я спал когда-нибудь с женщиной? Собравшись с силами, я, всё же, решился перевернуться на другой бок и понял, что женский голос доносился из телефона. Это была какая-то дорама. Комнату озарило яркое солнце и я увидел обладателя столь плохого киношного вкуса... Длинные, слегка слипшиеся от слёз ресницы, грубые черты лица, заросшие и густые чёрные брови... Волосы отражали свет, играя синими оттенками в прядях. Они немного распушились и одна прядь явно выбилась, образовав ахогэ. — Ноан... — еле слышно, вымолвил я. Ноан сидел на полу, положив руки и голову мне на кушетку. Ноан... Ноан? Так, что он здесь забыл? Это его квартира? Не припомню, чтобы напивался до беспамятства. Поскочив, я начал оглядываться вокруг: белые стены, — "Алло, скорая? Тут человек упал в обморок, срочно, <...>. Такао!" – внезапно возгласы этого придурка всплыли в моей голове. — уродские шторы, — "Такао, всхлип, ты меня слышишь? Где лежат твои вещи?" — зеркало напротив моей кровати — "опекун, успокойтесь, кем вы ему приходитесь? Возьмите ватку с нашатырным спиртом, дышите, дышите" — и капельница. — "доктор, шмыг, вы поставили ему капельницу? Все настолько... Ыа-а-а... Серьёзно?? Он будет жить? Доктор, хны-ы, ответьте!" Кажется, какое-то время я был в сознании. "Какая же ты, Ноан, размазня..." — подумал было я, но... Он так переживал из-за меня. В горле образовался ком, а к глазам подкатили слёзы. — мал... Малыш... — во сне бормотал он. Это, видимо, меня очень тронуло, раз мне захотелось прикоснуться к его лицу. Он, скачала, дёрнулся, а потом вскрикнул: — МАЛЫШ! — мгновенно подскочил парень и, прямо-таки, набросился на меня, снова залившись слезами. Его мощные руки сжимали моё тело в крепких объятиях. В этом промёрзлом помещении я внезапно ощутил приятное тепло, словно укутавшись в мой красный теплый шарфик... Нет, не в красный шарф, его подарил бывший. Словно укутавшись в большую серую толстовку... Нет, не в толстовку, её тот козёл отдавал. Слово укутавшись под котацу холодной зимой... Нет, котацу мне отдал тот урод за... Короче, тепло и приятно. "Не надо думать, когда нечем" — подумал про себя я. Но, честно признаться, этот жест с его стороны поразил меня до глубины души. Как ни пытался, но не мог сдвинуться с места. У меня получилось сдержаться как бы я ни пытался, поэтому просто заплакал будучи в его объятиях. — Такао, я так переживал, хнык, я... Шмыг, просто... Мгхы-ы... Блять. — он слегка отстранился, чтобы вытереть лицо. — т-ты... Ты тоже плачешь? Тебе больно? Прости, пожалуйста, ... — нет, дурашка, просто ты первый кто так... Спасибо. — едва сдерживаясь, промолвил я. — обними меня ещё раз. Я чувствовал, что был близок к излишнему проявлению чувств. Ноан сел на край кушетки и обнял меня за шею. Я поймал его трепещущий взгляд. Без слов мы поняли друг друга, после чего поцеловались. — у тебя сухие губы. — заметил я. — просто я хочу пить... — прижимаясь сильнее и упираясь лицом мне в грудь, ответил парень. — видимо, ты выплакал всю влагу из организма, хах. — ухмыльнувшись, подшутил над парнем я. — А ещё... папочка, ты воняешь. — заметил я. Аккуратно отодвинув меня руками, на меня смотрел, едва не плачущий, красный, как рак огромный парень, с щенячьими глазками и поджатыми губами. Ужасно смешное и милое зрелище, я готов смотреть на это вечность. — да не переживай ты так, отмоем. — улыбаясь, сказал я, после чего тот выдохнул с облегчением. — папуль, мне уже лучше, так что как на счёт... — руками я показывал непреличный жест. Меня пугала мысль о том, чтобы расчувствоваться ещё сильнее, поэтому я, всё же, решил свести всё к вещи, которую люблю больше всего. К сексу. — но мы же в больнице, ещё и днём... — из-за переживаний, его глаза метались из стороны в сторону. — а мы тихо... — игриво кинул я и облизнул его шею перед тем, как оставить там свой яркий засос. Всё переросло в прелюдию, мы ласкали соски друг друга, сплетали языки в жарком поцелуе, внизу все уже пылало, в животе порхали бабочки. "Интересно, он испытывает то же, что и я?" — задумываясь над этим вопросом, я потянул руку к его промежности как нащупал что-то каменное. — подожди, я хочу сделать! — встрепенулся глупый медвежонок. — что? — ну... Лизнуть леденец. — у тебя есть конфеты? — да нет же, омлет хочу... — ты голоден? Я не понимаю. — пососаку сделать. — "посо..." Чего? — да минет это, минет!! Я хочу сделать тебе мин– — он кричал слишком громко, поэтому мне пришлось заткнуть ему рот рукой. Парень облизнул внутреннюю часть моей ладони. — фе-е-е... От моей шеи он начал строить дорожку из поцелуев. Каждый поцелуйчик был для меня словно маленький удар током, его губы были шероховатыми из-за сухости. Это было щекотно... И заставляло меня течь. Наконец добравшись к цели, парень начал неуклюже облизывать кожицу, целовать мошонку. Его горячий рот наконец накрыл мою головку. Несмотря на зубы, которые периодически меня задевали, это все равно было очень приятно. Каждый раз когда он поднимал на меня свой взгляд, будучи уткнувшимся носом в мои волосы, я чувствовал что вот-вот взорвусь. — Такао, я, эм... Ну... Сделал чистку. — Остановившись и отвернувшись, промолвил паренёк. Я покраснел ещё сильнее, но эта новость меня обрадовала. — тогда, папочка... — просовывая руки ему в трусы, начал я. — может быть, оседлаешь меня? Засунув пальцы ему в анус, я начал нащупывать его простату. — где-то... Здесь? Только нажав на заветную "кнопочку" этот оболтус, словно, растаял и не смог продолжать отсасывать. — ну и куда же делся весь твой энтузиазм? — я слегка пошлепал головкой по его губам. — Уже нетерпится поскакать? Ноан лишь робко кивнул и послушно неуклюже забрался сверху. — чего ты ждёшь? — поинтересовался я, облизывая и прикусывая его красноватый сосок. Невольно, я начал разглядывать его персиковую кожу, мускулатуру, архитектуру мышц... Несмотря на его грозный и массивный вид, на ощупь он был очень мягким, как плюшевый мишка. — малыш, не получается... Мх, вставить... — елозя задницей, жаловался он. — подожди, почему он стал больше? Этот вид лучше любой порнухи! Я придерживал свой член, а свободной рукой начал постепенно опускать его бёдра, насаживая его на свой пенис. — ах... Как же хорошо... — забыв о смущении, заговорил мой нюня. — попался! А ведь говорил, что никогда не повторим! — усмехался я, сильнее и глубже вдалбливаясь в его, немного тесную, дырку. — Ах! — внезапно, он осознал, насколько громко это было, — Мм-н! — после чего попытался закрыть рот рукой. — жаль не получится послушать стоны... Мгх, так приятно... Подвигайся теперь сам. — я? — в его глазах читалась явная паника. Уперевшись руками в кровать, он, практически, сел на корточки и очень медленно и аккуратно начал, прости господи, двигаться. Унылое зрелище... Я одёрнул его за волосы, второй рукой схватившись за его разгорячённую плоть, начиная её массировать. — что, плавишься от одних лишь ощущений? Будь поактивней. — для приобрения, я шлёпнул его о упругой заднице. Его пыхтение можно было сравнить с паровозом, а лицо с кошкой в период течки. Узкая дырочка этого оболтуса, так пульсировала изнутри, что заставляла постанывать даже меня. — папочка, ты, мх, такой красивый... — я был не в силах оторвать от него взгляд. — ай. — моя шея предательски хрустнула. Глаза юноши округлились. — я сломал твой член? — сразу начал паниковать он. — Сейчас выта-а... Мм-н... Кх- — и снова этот придурок переживает только обо мне. Я, буквально, могу это почувствовать. Его анус сжался от испуга, из-за чего вытаскивать член было неприятно и напряжно. — больн... Боль... Мх... — не вытаскивай, это была всего лишь шея. — ты сломал шею?! — не будь идиотом. — сказал я, ухвативши его за талию. — подожди, Такао, я сей–... Я конч– ах, я... Мм-н!! — внутрь? — решил уточнить я. — д... Мн-нгх..! — закусывая губу, он старался быть тише. — папочка, ах, я кончаю глубоко внутрь твоей задницы!! — стараясь сильнее засмущать темноволосого, говорил я... — блять! Опять проспорила! — послышалось из-за двери. Мы оба подскочили, Ноан начал скорее натягивать джинсы, а я спрятался под одеялом. — кхм-кхм. — послышалось кряхтение деда, а потом уже и стук в дверь. — можно, наконец, уже войти? Это был голос Шуна. — а-а... Эм, д-да? — Замешкался я на секунду, хотя мое согласие и не было так важно. Распахнулись двери и, как всегда, на максимальном пафосе вышла эта сорока. А прячась за ним и кудрявое нечто, которое я точно уже где-то видел. — как давно вы были там?.. — всё же, решил уточнить я. — с момента "чистки" кое-кого. — невозмутимо кинул он, поправляя свои волосы. Сколько себя помню, он все время был ими озабочен. Я посмотрел на Ноана, который, в свою очередь, поджав кулачки, стыдливо отвернулся. — кстати, там пол больницы женщин сбежалось послушать, даже ставки ставили. Победила, кстати, самая старшая из них, кажется, ей было около восьмидесяти. — какого... — схватившись пальцами за переносицу и нахмурив брови, я решил перевести тему. — а вы зачем пришли? — в смысле "зачем"? По словам твоего парня ты на грани смерти был! — после этой фразы Ноан начал лыбиться как дурак. Ну точно придурок. — мы сразу же из обезьянника сюда помчались. Ну, почти. В любом случае, я же учил тебя, всё время надо прикрывать стакан, смотреть где плавает лёд, какой вку– — незатыкаясь бубнил этот нарцисс. Понятно, кто-то подмешал мне наркотики... А что было дальше? Надо будет у Ноана узнать. — да-да, я всё-всё знаю, мамочка. — ковыряя мизинцем в ухе, поддакивал я. Дабы не слушать в очередной раз лекцию, я начал разглядывать новоприбывших гостей с головы до ног. Шун, тарахтелка эдокая, был одет в водолазку и широкие штаны, на шее висели цепочки. Его парень же, был одет чуть более официально, будто только сбежал со школы... Только не говорите, что он уже и к детям клеится. Так, подождите, мне кажется или... — тц, ну серьёзно? Я даже невооружённым глазом вижу красную верёвку под его рубашкой! Постыдились бы! — я возмутился. Кучерявое облако сразу же встрепенулось и засмущалось, пытаясь спрятаться за Шуна. — я же говорил, надо было белую вязать! — ругался пацан с ошейником, на свою Рапунцель. — да успокойся ты, про хвост и вибраторы же он не знает, значит все ок. — отвечал ему зануда. — кхм. Уши у меня целы. — намекнул я. — ой. — прикрыв рот, вздрогнул садюга. — ха! Вибраторы? А Такао и меня хватает! Может, проблема не в мальчишке, а в твоей писюльке? Скажи же, малыш, у меня же больше, да? Мне не хотелось его огорчать, поэтому я просто молча улыбнулся. — малыш, не молчи... Больше же. — начал слегка нервничать парень. — почему ты молчишь?? Ситуация стала крайне неловкой. — пойдем, выйдем. — сказал Ноан, утащив великохуево в туалет.

***

— хны-ык, малы-ы-ыш!! — в палату ворвался плачущий идиот. — у меня... У него! Ыы-мкх... Хны-ы... — заливался слезами парень. — ну же, тише-тише, зато ты не больной на голову садюга, который всю жизнь живёт за счёт мамки. Твой член всё равно очень большой, хороший член, прекрасный член, прекрасный, прекрасный, прекрасный член. — успокаивал его я. — чего?? Я садюга?! — активно жестикулируя, он нажал на кнопку на каком-то пульте, после чего кучерявый шлёпнулся на колени, тяжело дыша. — Да, я почти всю жизнь жил с прислугой и деньги мне даёт мама, но зато я, между прочим, очень ответственный! А ещё полностью здоровый человек с прекрасной памятью, который ничего и никогда не забывает. — выругался он и драматично захлопнул за собой двери. Через 5 минут вернувшись обратно, потому что забыл своего парня. — ну и придурки. — рявкнул я. — Ноан, ты уже все глаза выплакал... Они открыты или закрыты вообще? — выдержав небольшую паузу, я, собравшись с силами, спросил — кстати, а почему... Почему ты сделал все это? Почему сидишь здесь, ну мы же... Ну... Не встречаемся. — "мы не встречаемся"? Мы же целовались уже... Даже трахались!! — недоумевающе возглашал дурашка. Как мало ему нужно для счастья. — или ты не хочешь со мной... — хочу, но ты не спрашивал, да и вообще гетерасом был! — гете... Чё? Тогда давай встречаться? — щель между его век загорелась. — мм... — моему счастью не было предела. — давай! — радостно воскликнул я, хватая его под руки и целуя. — ну, а теперь, если вы закончили, то, пожалуйста, ваш обед. — сказала медсестра. — когда меня уже выпишут из этого цирка...