Рехаб

Дождь скатывался каплями по крышам, капая на мокрый асфальт. Гром сотрясал город, а молния слепила глаза. Приоткрыв окно, Горошко закурил, лихорадочно скользя глазами по быстро пролетающим улицам. Такси летело по Невскому, всё дальше унося актера от дома. Он разблокировал телефон, и сердце рухнуло вниз. На обоях была их совместная фотография, сделанная где-то в закромах старого Петербурга. Они были такие счастливые, по-солнечному улыбались, сжимая друг друга в объятиях. Трепетавшие в душе чувства заставили парня открыть галерею, рассматривая ее фотографии. На первом фото она задорно смеялась, открывая бутылку шампанского. Они праздновали сданную сессию. На втором девушка хмурила брови, рассматривая собственноручно нарисованную картину, ища недочеты. Тогда он не мог оторвать от нее глаз, наблюдая за русоволосой. Ещё одна фотография, они вместе, сладко целуются на фоне разводных мостов. Горошко вспомнил тепло ее рук, сладость пухлых губ. Всхлипнув, актер откинул голову, блокируя экран. Что же он делает, почему сейчас не вместе с ней? — Простите, мы можем поехать обратно? Водитель кивнул, разворачиваясь на светофоре. Машина заскользила по проспекту, мигая фарами. *** Пешкова зло сжимала руки, рассматривая отражение в зеркале. Опухшие, красные глаза полные слез, подрагивающие губы, потекшая тушь, потемневшие после душа локоны. Ярость клокотала в душе, становясь длинными линиями молний, что освещали все живое и трепетавшее в закромах ее существа. Проведя мокрыми ладонями по волосам, девушка запрокинула голову, пытаясь найти пути отступления. Хотелось сбежать. Эта мысль красной лампочкой замигала в сознании, Пешкова выбежала из ванной в сторону спальни, на ходу хватая свои вещи. Нужно бежать, немедленно. Телефон, зарядное устройство, наушники, документы. Девушка с невероятной силой кидала вещи в сумку, сбрасывая с себя полотенце, беря перво попавшиеся свитер и джинсы. В квартире раздался громкий хлопок двери, заставивший русоволосую замереть на месте. Громкие шаги слышались в каждом уголке актерского жилища. Схватив девушку за предплечье, Сергей развернул ту к себе лицом, держа Пешкову за тонкую шею. Глаза в глаза. Обоим больно, оба тонут. Тонут не в том самом сладком, до безумия приятному омуте, а черноте боли, в душевных мучениях, опускаются в темноту трещин, покрывающих сердце. У обоих на глазах слезы, пепельные омуты покрылись ледяной коркой, а его изумрудные суматошно метались по девичьем лицу, силясь запомнить каждую мелочь, каждую родинку. Хотя он готов поспорить-он знает ее полностью, как никто другой. Притянув Сашу к себе, Горошко увлек ту в поцелуй, сносивший крышу, убивающий всякое желание разлучаться хоть на миг. Пешкова схватилась за его плечи, в надежде не упасть от накатывающих эмоций. Хотелось никогда не прекращать это объятие душ, продолжая вместе падать. — Прости меня, — шепнул Горошко. Девушка кивнула, скрывая свое лицо на груди у актера. Запах его тела, крепкие обнимающие руки и нежные поглаживания по волосам давали ей желание жить, вдыхая свежий питерский воздух.