***
— Давай поговорим о деликатных моментах, о которых спросит любой жених, — улыбчивый лайф-коуч из очередного брачного агентства пытается продать «товар» подороже. — Почему ты недавно был в психиатрической больнице? — Напал на мужа, — безучастно произносит девятнадцатилетний Лаки. — Нам обязательно об этом говорить? Ему опротивело ощущать себя жертвой еще во время мучительно долгих разбирательств. Их с бывшим мужем все опрашивали и опрашивали, приходили дознаватели, вызывали на комиссии… И Лаки в сотый раз отвечал на вопросы, которые предпочел бы не слыхать. — Обязательно! — хмурится коуч. — И не стоит выражаться прямолинейно. Лучше сказать: восстанавливался в клинике после неудачного брака. Я читал судебное решение о том, что твой альфа превысил супружеские права, недостаточно о тебе заботился, чем довел до нервного срыва. — Да какая разница! Ему только вынесли какое-то письменное предупреждение. А мне назначили условный срок, штраф, который дядя оплатил и теперь каждый день попрекает, и трехнедельное лечение. Больница была отвратительной. Белые халаты. Равнодушно-приторные психотерапевты. Двери без ручек — их вставляли и открывали проход только медработники. Видеокамеры везде, даже в туалетах и в душе, чтоб предотвратить суициды. Уколы, после которых хотелось спать сутками. Больница была спасением. Глядя в окно, гуляя по больничной территории или валяясь на койке, Лаки спокойно, даже равнодушно разбирался в прошлых ошибках. А обезболенное, очищенное лекарствами от эмоций сознание искало ответ на вопрос: что дальше. — Разница огромная, — коуч говорит с Лаки, как с нерадивым учеником. — Женихи должны понимать, что ты адекватен и благонадежен. Агрессия против альфы — случайность. Так и есть. Ведь было так много свидетельств в твою пользу! Да, в итоге учли все: и плохо зажившие, слишком обширные раны на теле Лаки, и заключения врачей о том, что он страдал депрессией, и свидетельства пансиона о том, что выпускник был воспитанным, прилежным, послушным омегой. — Хорошо, я скажу, как надо, — Лаки говорит покладисто, и коуч заметно расслабляется. Рано. — Но я не обрадуюсь всякому, кто обратит на меня внимание. Отныне я выбираю сам. — Думаешь, будет так уж много вариантов? — усмехается коуч. — Знаешь, сколько у нас таких, как ты? С проблемами и разводом? — Лучше быть одиноким и жить с дядей, — вскидывается Лаки. — Больше я не позволю таким, как вы, пудрить мне мозги и навязывать в мужья клиентов, которые заплатили побольше. Хватит! Больше жизнью я расплачиваться не намерен! Найду человека себе по сердцу. И только с ним соглашусь на брак. — Как?! Ты же не психолог. Ты понятия не имеешь, какой человек тебе подойдет. — Я почувствую! — Лаки даже вскакивает на ноги. По насмешливому выражению лица коуча легко понять, какого он мнения о каких-то там омежьих чувствах. Лаки хочет доказать, что все обдумал. — Первое. Больше никаких романтических бредней! Теперь я не поддамся! Изысканная обстановка, цветы, красивая музыка, обещание роскошных подарков — ничто не должно склонять к необдуманному согласию. Вы подогреваете в агентстве нас чувствами, атмосферой, и в розовом свете подаете… отраву. — Если не узнаешь платежеспособность альфы, будешь жить с нищебродом! — морщится коуч. — Я готов жить в бедности, работать, многого лишиться, лишь бы отношения устраивали, — закусывает губу Лаки. — Второе. Мне плевать, что альфа делает, важно, что он за человек. Влюбленные обходительны и внимательны, но их галантность исчезает, когда на твоей шее — ошейник. Мой бывший муж — не чудовище. Просто ему плевать на то, кто я. Ему нужен омега, который готовит, убирает, воспитанно ведет себя в гостях, рожает детей… роль расписана до нюансов. Даже не роль, а функции, как у робота. Если они не исполняются, причины его не интересуют. И взамен он предлагал мне не сердце, а всего лишь набор действий. — Это ли не романтический подход? — поднимает брови коуч. — Ты плохо знаешь жизнь. На договорах все и держится. Ждешь, что альфа будет тебе исповедоваться? Или что потеряет голову от неземной любви? — Нет, просто хочу знать, чем человек отличается от миллиардов других. И нужен ли он мне. Коуч пожимает плечами. — И третье. Можете не знакомить меня с альфами, которые презирают эмоции. — Это как? — В пансионе в нас всячески взращивают эмоциональность. Развивают чувства искусствами, учат быть внешне выразительными, нежными, деликатными. А потом альфы презирают нас именно за чувства, считая их слабостью. — Что за бред! Кто вас презирает? — Да? А назовите тогда синоним слова «чувствительный»? «Ранимый, уязвимый, беззащитный, обидчивый»? Почему? — Но, согласись, альфы рулят в нашем мире, потому что они живут мыслями, а омеги — чувствами. А чувства — не лучший советчик в решениях. Омега не может вести корабль семьи к процветанию. Без руководства альфы он и сам живет хаотично, и, так сказать, корабль налетает на рифы. — Нет! Я не хочу спорить. Вам все равно не понять. Мне просто нужен чувствительный альфа! Тот, кто меня поймет. — Это так не работает! Два одинаковых человека не выживут в этом мире, — уже откровенно смеется коуч, а затем в шутку делает большие глаза: — Так ты договоришься до того, что для любви надо искать другого омегу. Все альфы гордятся хладнокровием и бесстрастностью. Разве что найдешь какого-то неудачника… — Прекрасно! Плевать! Это мой выбор!***
От разговора с коучем — до заключения второго брачного контракта рекордный срок: пять лет. Специалисты и уговаривали, и давили на упрямого Лаки, а со временем просто от него отказывались. Одно брачное агентство сменялось другим. Через несколько лет Лаки осознал: никто не поможет. Люди просто не понимали, чего он хотел. Пришлось взять все в свои руки. Альфы, которые будоражили воображение Лаки, встречались исключительно в мире искусства. Только актеры и писатели очаровательно улыбались и не стыдились слез умиления, рассуждали о силе чувств и ее связи с творчеством, казались живыми, непосредственными и способными к сопереживанию. И Лаки пытался знакомиться с ними, пробивался в фан-группы, в компании творческих людей, связывался напрямую и общался виртуально. Сложнее всего было объяснить, что он — не из тех развратных омег, которые мечтают провести ночь с кумиром. Пару лет Лаки искал родственную душу среди альф. И вот он — Ким. Гитарист популярной группы «Убийцы снов» (до этого играл с «Безнадежными») — победителя фан-соревнования Musical Madness. Их синглы занимают призовые места в национальных хит-парадах и чартах, их узнают люди, а лица музыкантов мелькают в престижных передачах. Ким затмевает коллег, даже солиста. Выразительные голубые глаза смотрят прямо в душу. Губы чуть кривятся в полуулыбке, которая странным образом не делает его высокомерным или насмешливым. Улыбается левым уголком рта — тепло, с грустинкой. Черные волосы и белоснежный вихор. Вот он искренне, по-детски хохочет во время интервью. А вот на сцене, оторвавшись от струн гитары, смахивает набежавшие слезы. Харизматичный, талантливый, такой необычный альфа. Человек, которому предстояло разбить сердце Лаки, прежде чем его встретит Макс.