Неоконченная партия

      Всё вокруг накрыла тишина — такая, будто они оказались на морском дне. Хэ Сюань медленно открыл глаза; вначале даже демоническое зрение не различило ни единого силуэта. Перед ним вспорхнула серебряная бабочка, набирающая яркость в полете.       — Ну что, как в старые добрые времена? — невесело усмехнулся Хуа Чэн.       Он сделал один шаг вперёд и едва удержался на месте, чтобы не пошатнуться — перемещение отняло чудовищное количество духовных сил.       — Иди и меньше чеши языком, — хмуро бросил Хэ Сюань, окинув Собирателя цветов на прощание взглядом. Тот кивнул — показалось, что с благодарностью, — и двинулся в кромешную тьму. — Как мне понять, если дойдёт до второй части плана?       — Я оставляю бабочку. Вдруг исчезнет — значит, исчез и я сам. — Хуа Чэн обернулся, и его лицо, почудилось, принадлежало сейчас живому человеку, а не демону под сотнями обличий. — Я просто хочу, чтобы он вышел из этой горы.       — Я это понял.       Собиратель цветов ушёл, а его серебряная бабочка поднялась к самому потолку, освещая дорогу.       — Что теперь? — спросил до сих пор молчавший Мин И.       — Нужно отыскать демонов. Лопатой будешь сражаться или как? Нет желания, чтобы ты стал обузой.       Мин И на это лишь фыркнул:       — Да ты едва держишься на ногах после перемещения, господин Чёрных Вод! Уверен, что обузой тут окажусь именно я?       — Я слегка не в том настроении, чтобы пререкаться, — сухо бросил Хэ Сюань и указал на стену. — В той стороне ощущается мощное средоточие демонической энергии.       Мин И окинул взглядом стену, а после и самого Хэ Сюаня.       — И? — с сомнением спросил тот.       — Лопата тебе на что?       — М-да, верно, — протянул Повелитель Земли и, достав духовное оружие из рукава, коснулся им стены. — В эту сторону копать?       — Да, в эту.       — Не нужно так злиться, я же просто спросил.       — Уже в который раз. Копай, черт возьми. Или мне этим заняться?       — Да нет, не нужно. — Мин И ударил лопатой по стене и пробил едва заметное углубление. — Ха, вот ведь зараза — крепкая. — Хэ Сюань невольно пригляделся — лицо Повелителя Земли выглядело до крайности нервным, а сам он отчаянно пытался пробить злополучную стену, осыпая ее всевозможными ругательствами. Заметив на себе чужой взгляд, Мин И тут же отвернулся. — Она не поддаётся, потому что это демонический камень.       — Что ещё за «демонический камень»?       — Ну это же Тунлу! Всё пропиталось демонической энергией, поэтому неудивительно, что лопата не может пробить чёртову стену!       — Когда мы сбегали из Небесной Столицы, то прорыли туннель под самое её основание. Не думаю, что сделать это в Тунлу чем-то сложнее.       — Ну так тогда копал ты!       — Ну да, тогда я… — Хэ Сюань резко замолчал и сделал шаг вперёд, тогда как Мин И отступил, слегка расширив глаза. — А откуда ты знаешь, кто тогда копал? Помнится, тебя там не было.       — Я… предположил?       — Предположил?       Мин И нервно усмехнулся:       — Господин Чёрных Вод, будь добр отойти, ты ведёшь себя странно.       — Страннее, чем Повелитель Земли, которого не слушается собственное духовное оружие? — Хэ Сюань сделал еще один шаг вперёд. — Или который каким-то образом узнал о событиях, в которых не участвовал?       — Мне просто о них рассказали.       — Рассказали? До этого же вроде было «предположил»? Не пора ли определиться?       Мин И отступил ещё на полшага, едва не спотыкаясь о камень.       — Так кто тебе рассказал?       — Повелитель Ветров как-то обмолвился.       — Как же я сразу не подумал, он же только и делает, что трепется без умолку. — Хэ Сюань прищёлкнул языком. — И часто вы по душам болтали?       — Ну не то чтобы часто, — странно усмехнулся Мин И. — Это что, зависть?       — Нет, просто ни с того ни с сего захотелось врезать тебе этой лопатой, безмозглый идиот.       — А можно обойтись без оскорблений, господин Чёрных Вод?       — Вот что, — он ткнул Мин И в щёку, — ты или избавляешься от этого, или это делаю я.       — Ладно-ладно. — Тот выставил ладони в защитном жесте, а после его лицо стало меняться на глазах и рост уменьшился на один цунь. — Ха-ха, я надеялся продержаться хотя бы палочку благовоний!       — Как ты это сделал?       Ши Цинсюань нервно развёл руками:       — Да как-то само вышло.       Хэ Сюань перехватил его руку и сжал пальцы на запястье, проверяя меридианы. Ши Цинсюань по-прежнему был смертен, однако меридианы были чрезмерно переполнены энергией.       — Пока ты не начал строить догадки, скажу, что эта идея была полностью моей! — поспешил заверить тот, словно подобная идея могла исходить от кого-то ещё. — Мин И отпирался как только мог. Он даже предлагал отдать мне своё духовное ядро, ха-ха…       — Что за ерунда? Это не делается мгновенно. Да и с чего бы ему отдавать тебе что-то настолько ценное?       — Ты знал, что Мин И не так уж и рад быть богом? — Ши Цинсюань тут же махнул рукой. — Ладно, сейчас не об этом. Я бы всё равно отказался — мне чужое больше не нужно. А вот духовных сил он и впрямь не пожалел.       — Поразительная глупость, — искривив губы, произнёс Хэ Сюань. — От тебя я ожидал чего угодно. Но это… ты превзошел самого себя.       — Ну да, продолжай в том же духе, — махнул рукой тот.       — Тунлу — это средоточие смерти, сотни неупокоенных душ, мечтающих разорвать тебя на части! Это одно из худших мест во всём мире! — Хэ Сюань резко двинулся вперёд, заставляя Ши Цинсюаня отшатнуться к стене. От соприкосновения с каменной поверхностью губы того слегка искривились. — Ты как капризный, глупый ребёнок, которому запретили гулять затемно. Так и норовишь назло сделать всё в точности до наоборот!       — Хэ Сюань, заверяю тебя, из всех причин, по которым я поступаю так или иначе, назло я что-то делаю в последнюю очередь.       — Боюсь предположить, какая же причина на первом месте.       Ши Цинсюань имел наглость рассмеяться.       — Да чтоб тебя, — выругался он, ни с того ни с сего начав ослаблять мудреные завязки на поясе. — Эта одежда жуть какая неудобная! Стягивает всё, что только можно! Только посмотри на все эти… — Он махнул рукой. — Впрочем, на твоём лице ни капли сочувствия.       — Не дождёшься, — кивнул Хэ Сюань и зачем-то с сомнением спросил: — Вы и правда поменялись одеждой?       — Ну… да? — Ши Цинсюань наконец-то закончил бороться со злополучным поясом и теперь выглядел слишком довольным для сложившихся обстоятельств.       Хэ Сюань решил, что кто-кто, а Мин И уж точно согласился на подобную авантюру не из исключительной душевной доброты.       — О, я знаю этот взгляд! Мин И здесь ни при чём! Поэтому даже не думай затевать что-то, когда выберемся.       — И с чего бы тебе знать этот взгляд? Ты мой истинный облик видишь от силы раз третий.       — Ага, словно не истинный был так уж далёк от оригинала. — Ши Цинсюань развёл руками. — Ну раз уж всё решили, снова заставишь меня копать? Или, может, по-человечески пойдём?       — Подожди. — Хэ Сюань опустился на землю, скрестив ноги. — Из-за заклятия перемещения я истратил слишком много духовных сил. Мне нужно отдышаться, прежде чем сцепиться с оравой демонов.       «Отдышаться», конечно, звучало несколько комично, потому что, во-первых, он не дышал, а во-вторых, основным способом накопления сил была как раз таки встреча с оравой демонов, которых Хэ Сюань мог поглотить. Но и без того плохо продуманный план трещал по швам, потому что Хэ Сюань не имел понятия, что теперь делать с Ши Цинсюанем.       Тот уселся поблизости и принялся раскрывать и захлопывать свой веер. Звук выходил настолько раздражающим, что Хэ Сюань метнул в его сторону убийственный взгляд.       — Прости. — Цинсюань тут же спрятал веер в рукав и замолчал, изредка поглядывая на Хэ Сюаня, но не говоря ни слова. Вблизи стало заметно, что Ши Цинсюань вовсе не столь расслаблен, как пытался показать всё это время. Плотно сомкнув губы, он смотрел немигающим взглядом в одну точку, то разминая руки, то теребя край рукава.       — Ты сказал, что не действуешь мне назло. Зачем тогда?       Цинсюань поднял голову и окинул Хэ Сюаня рассредоточенным взглядом.       — Может, мне просто было скучно, а может, я наконец-то нашёл способ вновь ненадолго стать богом, кто знает, ха-ха-ха.       — А может, ты лжешь?       — А может, и лгу, — согласился тот.       Хэ Сюань закатил глаза:       — С тобой невозможно вести разговор.       — О, — оживился Цинсюань, — почувствуй себя в моей шкуре на протяжении нескольких сотен лет!       — Мне кажется, ты как-то осмелел, — с усмешкой заметил Хэ Сюань.       — Да я всегда таким был. И если я уже сижу в средоточии смерти, чего мне бояться?       — Ты знаешь, почему вернулся твой брат?       Напускная бравада мгновенно исчезла с лица Цинсюаня. Он покачал головой. Наверное, уже догадывался, но просто не хотел признавать.       — Из-за тебя.       — В каком это…       — В прямом. Демоны не появляются просто потому, что им так вздумалось. Обычно дело в мести или незаконченных делах. В желании защитить кого-то.       — Он хотел защитить меня и поэтому вернулся? — Ши Цинсюань, кажется, даже не заметил, как открыл веер и стал им обмахиваться. — Месть тоже подходит.       — Несмотря на то, что мы говорим о Водяном Самодуре, я уверен, что причина в тебе.       — Что ты хочешь всем этим сказать?       — Если ты погибнешь в Тунлу, то он исчезнет вслед за тобой.       Ши Цинсюань плотно сжал губы и упрямо мотнул головой:       — Мой брат не такой. Он найдет себе место. Вернётся на небеса, скрыв демоническую ауру, или устроится в смертном мире. — Ши Цинсюань выдохнул, словно ему сдавило горло. — Все эти годы я ведь был ему настоящей обузой. Вечно портил его репутацию своими дурными выходками, заставлял краснеть перед всем небесным двором. Я пропускал его слова мимо ушей и делал всё по-своему. И продолжаю так делать.       — Твой брат всегда пытался вылепить из тебя своё подобие.       — Нет, он просто хотел научить меня. Так, как умел.       — И всё же ты оставил его.       Ши Цинсюань долго молчал; его и без того бледное лицо казалось иссушенным, почти полупрозрачным в полутьме.       — Ты рад, что я так поступил?       Хэ Сюань неопределенно повёл плечом.       — Чувство неоднозначное.       Ши Цинсюань покачал головой с кривой усмешкой:       — Ну, хотя бы честно.       — Цинсюань, Тунлу могла закрыться на десятки лет. Где-то здесь находится Белое бедствие, а ты всё ещё смертен, несмотря на позаимствованные силы.       — Ну я прихватил с собой немного еды, ха-ха-ха. — Ши Цинсюань неловко похлопал Хэ Сюаня по плечу. — Оставь это уже.       — Ты можешь умереть здесь.       — М-м-м, — протянул тот, обмахиваясь так быстро, что Хэ Сюань едва успевал замечать движение веера. — Прими моё решение так же, как я принял твоё.       — Я дал тебе возможность уйти. Я бы и правда не стал преследовать ни тебя, ни твоего брата. Что не так?       — Всё так, и это была честная сделка. Но я всё же не был готов пойти на неё.       — Лучше умереть здесь, чем жить там? Что за бессмыслица?       Ши Цинсюань только покачал головой и тут же отвернулся. Хэ Сюань совершенно не понимал, как человек, получивший право на свободную жизнь, мог выбрать нечто подобное?       — Я не рассказывал… — Ши Цинсюань опустил веер и взглянул прямо на Хэ Сюаня, как будто готовился произнести что-то важное. — На празднике Середины Осени Пустослов показал мне видение. Вернее, это было одно из твоих воспоминаний, как я понял впоследствии. В нём ты убил всех своих врагов и умер сам. Всё было, ха-ха… довольно реалистично, поэтому я сидел там в крови и думал… — Цинсюань нервно усмехнулся и отвел взгляд. — Ну знаешь, о вещах, которые не давали мне покоя по сегодняшний день. О том, что мой лучший друг умер там в одиночестве. А я даже помыслить об этом не мог. Поэтому я решил, что раз уж тебе так хочется сделать это ещё раз, теперь всё будет иначе. Я хочу пройти этот путь до конца вместе с тобой, Хэ Сюань.       Он хотел было ответить, но горло внезапно сдавило, поэтому Хэ Сюань глупо молчал, смотря на Ши Цинсюаня немигающим взглядом. Тот кашлянул, чтобы скрыть промелькнувшую во взгляде неловкость и как-то незаметно отодвинулся к стене.       — Ха-ха, Хэ-сюн, пожалуйста, не бери в голову всё, что я сказал, ладно? Просто ты сам хотел знать, а от всей этой лжи я за последнее время жуть как устал… Как там твои силы? Мы можем уже идти?       — Да, идём. — Они поспешно поднялись и двинулись в направлении, где Хэ Сюань ощутил наибольшее скопление тёмной ци. — Цинсюань, — окликнул он. Тот обернулся и смерил Хэ Сюаня вопросительным взглядом; после недавних слов его щёки всё ещё были слегка красными. Серебристая бабочка пронеслась совсем близко, осветив голубоватым светом часть лица Ши Цинсюаня.       — Неужели он слышит всё, что мы говорим? — Цинсюань отмахнулся от бабочки, и та воспарила к потолку.       — Сомневаюсь. Думаю, Хуа Чэн сейчас несколько занят для подобной ерунды.       — Так что ты хотел сказать?       — Не уходи слишком далеко.       Тот кивнул, и на этот раз они пошли наравне.       — Как считаешь, его сил хватит, чтобы одолеть Белое бедствие?       — Сложно предугадать. — Зрение и слух Хэ Сюаня были напряжены до предела, но до сих пор ему не удалось различить ничего, кроме кромешного мрака и тишины. — Ни одному из бедствий еще не приходилось демонстрировать свою полную силу. Поэтому, думаю, у него есть шанс. Особенно если брать в расчёт, что на этот раз в опасности оказался его высочество.       Ши Цинсюань долго молчал, осматривая мрачные своды.       — Что связывает его с Се Лянем? Просто, когда смотришь на Собирателя цветов, кажется, что он презирает всё и вся ха-ха. Но когда речь заходит о наследном принце, его взгляд меняется настолько, что становится жутко. Не могло же мне показаться?       — Не могло, — хмыкнул Хэ Сюань. — На этом всё.       — Но тебе ведь известно?       — Да.       — Ну и ладно, — вздохнул Ши Цинсюань. Его хватило на пару мгновений тишины, прежде чем он заговорил вновь: — Хэ Сюань, расскажи, каково провести в подобном месте целых двенадцать лет?       Честно говоря, лучше бы Ши Цинсюань продолжал расспрашивать о любовных интересах Хуа Чэна, нежели об этом. За разговором Хэ Сюань почти позабыл, что вернулся в Тунлу.       — Помнится с трудом.       — Ты просто не хочешь говорить?       — Сам как думаешь? — Хэ Сюань остановился.       Ши Цинсюаню пришлось остановится вслед за ним. Нервно обмахиваясь веером, тот предположил:       — Жутко? Темно? Не с кем поговорить? Если бы я знал, я бы и правда не спрашивал.       — Первые годы кажется, что всё бессмысленно. Что ничего не изменится. Что гора никогда не откроется, и ты останешься в ней навсегда.       Ши Цинсюань потупил взгляд и на этот раз не произнёс ни слова.       — Ты только и делаешь, что убиваешь, а после воцаряется тишина. Такая, что ты вообще ничего не слышишь, даже собственного дыхания. Тогда ты впервые вспоминаешь, что ты сам уже давно не дышишь. — Он криво усмехнулся. — Думаю, было немало тех, кто почти прошёл гору, но не выдерживал и развеивал свой прах, не дождавшись открытия Тунлу. Но всё это ерунда. Потому что выходят из горы те, кто изначально знал, для чего они в неё заходили.       — Я бы никогда не смог вернуться в подобное место… — тихо пробормотал тот себе под нос и отвернулся прежде, чем Хэ Сюань успел разглядеть его бледное лицо. Он непривычно долго молчал, не выпуская из рук сложенного веера. Вдалеке послышался нарастающий вой. Ши Цинсюань стал держаться ближе, он шел почти плечом к плечу с Хэ Сюанем. Вне сомнений, они оказывались всё ближе и ближе к резне демонов.       Когда осталось миновать несколько поворотов, Хэ Сюань преградил Ши Цинсюаню дорогу.       — Дальше ты не пойдёшь. И не спорь. Я уже по горло сыт твоими выходками.       — Но… мне что, просто стоять здесь без дела?       — И не пытаться найти себе дело. Не пройдёт и нескольких палочек благовоний — и я здесь закончу. Поверь, зрелище не из приятных.       Ши Цинсюань не спорил, но и не соглашался, просто присев у самой стены и обхватив руками колени.       — Не упускай из вида бабочку. И если кто-то из демонов доберется сюда — убивай без раздумий.       — Я понял. — Ши Цинсюань как-то натянуто улыбнулся ему вслед. Наверное, хотел подбодрить.

***

      Хэ Сюань сидел на коленях, обхватив руками голову. Его сильно тошнило. Полученная энергия ещё не успела найти своё место, хаотично струясь по переполненным меридианам. Мир вокруг резко стал оглушающе громким, и Хэ Сюань всё никак не мог понять, стихли ли крики вокруг него, потому что эхо всё ещё звучало в голове. И кто-то настойчиво звал его по имени.       Он приоткрыл тяжёлые веки и встретился лицом к лицу с Ши Цинсюанем. Тот всё звал и звал, а его лицо красиво освещалось чистым серебряным светом. Бабочка всё ещё кружилась в воздухе.       — Хэ Сюань, ты меня вообще слышишь? Тут больше ни души не осталось, нам нужно уходить!       — Я не глухой, перестань так орать.       — Ну наконец-то отреагировал, — произнёс тот с явным облегчением, а после накинул на плечи Хэ Сюаня свою верхнюю накидку. Оглядев себя, он заметил, что его собственная верхняя одежда оказалась разорванной в клочья. Всё вокруг было в крови. Хэ Сюань с иронией подумал: будь он так силен во время первого прохождения Тунлу, то и его пребывание здесь не затянулось бы на долгих двенадцать лет. — Вставай, мне не нравится это место. — Ши Цинсюань потянул его за предплечья, а после поднырнул под руку, помогая идти.       — Стой, ты не знаешь дороги.       — Да плевать, но здесь мы как на ладони.       Они вновь оказалась в одном из бесчисленных туннелей. Вначале Хэ Сюань пытался распознать дорогу, но потом смирился с тем, что они окончательно заблудились.       Ши Цинсюань остановился у камня, практически заградившего дорогу. Выдохнув и убедившись, что Хэ Сюань может стоять сам, тот извлёк из рукава баночку с киноварью и вручил её Хэ Сюаню.       — Рисуй.       Хэ Сюань перевёл вопросительный взгляд с киновари на Ши Цинсюаня.       — Что рисовать?       — Поле сжатия, конечно же! — воскликнул тот и от нервов принялся наворачивать круги перед камнем. — Ты невероятно помог Собирателю цветов, привёл его в Тунлу, уничтожил целую ораву демонов. Хватит!       — Цинсюань, ты же знаешь, что наш уговор был иным. Уничтожение демонов, без сомнения, очень помогло, но я здесь не только ради этого.       Тот раздражённо выдохнул и указал на камень:       — Не будь, пожалуйста, идиотом. Вовремя унести ноги тоже бывает весьма полезным.       — Я знаю. Но не в этом случае.       — Не в этом? — Ши Цинсюань со злостью вырвал киноварь из руки Хэ Сюаня. — Ладно, тогда я сам буду рисовать!       — Но ты же…       — Рисовал поле сжатия пару раз в жизни? Верно! Но ты отказываешься, поэтому уж не обессудь, если после перемещения не досчитаешься пары конечностей. И будь уверен, я запихну тебя в портал любым из способов!       Хэ Сюань не сдержал смешка.       — Смешно тебе? — поинтересовался Цинсюань. Поле сжатия под его рукой выходило из ряд вон плохо.       — Похоже, скорее, на какую-то демоническую печать.       — А я предупреждал!       Внезапно света стало не хватать, и они, не сговариваясь, подняли взгляд к потолку.       Серебряная бабочка рассыпалась прямо в воздухе мелкой пылью. Хэ Сюань тут же разжёг на ладони пламя. Ши Цинсюань замолчал, его глаза расширились, а губы едва заметно дрогнули.       — Не бойся, — попросил Хэ Сюань.       — Неужели Собиратель цветов и правда мог?..       Хэ Сюань неопределенно повёл плечом и использовал на себе заклятие. Если Хуа Чэн действовал по плану, то теперь и он, и Белое бедствие были связаны. Наверное, Хэ Сюань ещё с самого начала предчувствовал, что до этого дойдёт.       — Ориентируйся по температуре. Чем жарче становится — тем ближе ты подходишь к печи. Отыщи его высочество Се Ляня. Если он всё ещё жив, то непременно найдёт способ выбраться из горы. И будь добр начать паниковать, когда окажешься за пределами Тунлу, иначе ничего путного не выйдет.       Ши Цинсюань никак не ответил, лишь плотно сжал губы и опустил голову.       Хэ Сюань тем временем щёлкнул пальцами, и на его ладони оказалась крупная жемчужина на серебряной цепочке. Он протянул её Ши Цинсюаню.       — Это мой прах. Могу я попросить тебя развеять его? Я мог бы и сам, но…       — Я понимаю, — глухо отозвался тот и перехватил цепочку. — Не хочу тянуть. Не мог бы ты закрыть глаза или отвернуться? Так сложно.       — Как скажешь. — Хэ Сюань закрыл глаза. В голове было на удивление пусто, никакого сопротивления, никаких путей к отступлению. Самую малость тревожно, но это нормальное перед смертью чувство. Просить о подобном Ши Цинсюаня он никогда прежде не планировал. Как и не планировал побывать в Тунлу ещё хотя бы раз. Впрочем, пора бы уже и привыкнуть, что в жизни никогда ничего не шло по плану.       — Мне очень жаль, — тихо произнёс Ши Цинсюань, подойдя так близко, что Хэ Сюань ощутил на своем лице его дыхание. — Жаль, но выбора у меня не осталось. Я ужасный человек, потому что жертвую одним своим другом ради другого.       Хэ Сюань поморщился от излишней драматичности этих слов. Это и дружбой-то не назовёшь. Не назовёшь и враждой. Так, что-то между.       — Не тяни. Просто сделай это.       — Прости меня пожалуйста, — тихо-тихо прошептал Ши Цинсюань, а после Хэ Сюань ощутил острую боль в области груди, как будто сталь пронзила небьющееся сердце насквозь. Он широко распахнул глаза: пусть Хэ Сюань никогда и не развеивал свой прах, он был уверен, что ощущается это совершенно иначе.       Хэ Сюань опустил голову и увидел, что прямо из его груди торчит рукоять меча в форме полумесяца. У Ичжи, меч, которым был убит Ши Уду, пронзил его грудь. Надо же, как символично. Странное чувство захлестнуло всё тело и, пошатнувшись, он упал на колени. Ши Цинсюань, продолжая бормотать бессвязные извинения, обхватил его за плечи.       Хэ Сюань был удивлён настолько, что далеко не сразу понял, почему Ши Цинсюань решил так поступить.       Он вспомнил: Цзюнь У ещё тогда, в тронном зале, поведал, что этот меч способен подчинить волю демона. Хэ Сюань был уверен, что это ложь. Но если…       — Нет, не смей, — с трудом выдавил он. — Я обещал. Я не могу нарушить слова.       Ши Цинсюань обхватил ладонями его лицо, проводя по нему дрожащими пальцами.       — Ты не нарушишь своего слова. За тебя это сделаю я. Надо будет — отвечу перед Собирателем цветов. Да хоть перед Белым бедствием, мне плевать. Но ты не умрёшь здесь вот так.       — Как ты не понимаешь? Дело не только в Собирателе цветов и моем перед ним долге. Я согласился, потому что сам желал этого.       — Как ты мог желать такого?       Хэ Сюань рассмеялся:       — Вся суть моего существования превратилась в одну большую насмешку надо мной же. Я устал без конца искать выходы в замурованных стенах. Неужели это и правда нужно объяснять?       Лицо Ши Цинсюаня выглядело озадаченным.       — Это из-за того, что брат выжил, да?       — Водяной Самодур, разгуливающий по земле, Мин И, занявший место на небесах и разрушивший мои планы ко всем чертям, ты с этим уговором. Как-то многовато, не находишь? — Хэ Сюань криво усмехнулся. Он чувствовал себя и ужасно, и легко одновременно от того, что внезапно сам заговорил на эту тему. — Компромисс за компромиссом. Уступка за уступкой. Я будто бы предаю своих родных, память о них, всё, чем я жил. — Он потянулся, чтобы вытащить меч, но Ши Цинсюань перехватил его руку и не позволил коснуться рукояти.       — Я понимаю, что ты имеешь в виду. — Ши Цинсюань покачал головой и сам коснулся рукояти меча. — Жаль, что ты не говорил этого раньше. Наверное, я и правда не смотрю дальше своего носа, но я и подумать не мог, что ты чувствуешь из-за всего этого. Извини.       — Как-то двулично извиняться перед тем, кому ты минутами ранее вогнал меч в грудь.       — Нет, правда, извини меня. Часто я думаю лишь о своих проблемах и за ними могу не разглядеть чужих.       Ши Цинсюань склонился ближе и коснулся своим лбом лба Хэ Сюаня. Вместе с этим прикосновением пришла и странная боязнь пошевелиться. Помолчав какое-то время, тот тихо произнёс:       — Вот что: как выберемся, я обещаю, что мы найдём решение для всего этого. Даже если придётся искать десяток лет. Или сотню, ха-ха, что уж вряд ли в моём случае. А пока — сотри заклинание. И не смей умирать.       После слов Ши Цинсюаня всё его тело будто парализовало. Не по собственной воле он поднял руку и коснулся солнечного сплетения, стирая заклятие.       Ши Цинсюань с подавленным видом отстранился. Затем он повесил что-то себе на шею и спрятал за воротом одеяния. Хэ Сюань запоздало вспомнил, что всё это время в руках Ши Цинсюаня находился его прах.       Заметив его взгляд, тот засмеялся, слегка покраснев:       — Нет, только не пойми превратно! — воскликнул Цинсюань с пылким возмущением, как будто присваивание чужого праха можно было бы истолковать иначе. — Я оставляю его на время — до тех пор, пока мы не выйдем из горы. Если ты и на тот момент решишь попросить меня развеять его или захочешь сделать это сам — то никакого больше обмана с моей стороны. Даю тебе слово. — Ши Цинсюань вскинул три сложенных пальца. — Но только убери это ужасное выражение со своего лица! Ты сам отдал прах мне в руки.       — Ужасное выражение? — уточнил Хэ Сюань. — У меня меч из груди торчит.       — М-да, твоя правда.       — Ты ублюдок, Цинсюань. И я могу убить тебя, потому что ты не приказывал мне не делать этого.       — Ха-ха, что же, не то чтобы я не был к этому готов.       На самом деле, Хэ Сюань едва мог пошевелиться, поэтому о чьём-то убийстве не шло и речи. Внезапно его горло сдавило странным смехом.       — Воистину, мне не доводилось встречать людей подлее тебя. Достойный брат Водяного Тирана!       — Эй, а ну прекрати! — возмутился тот. — Да, довольно подло. Потом, как выберемся, можешь отомстить мне любым из способов. Да хоть отлови очередного Пустослова и натрави его на меня! Но сейчас я нисколько не жалею, потому что так я сохранил твою жизнь!       — Да на кой чёрт тебе сдалась моя жизнь? — Хэ Сюань резко закончил смеяться и прямо взглянул на Цинсюаня. — Серьёзно, что ты от меня хочешь? Попёрся за мной в Тунлу, вогнал меч в сердце, дальше что по плану?       — Я не строю столь долгосрочных планов, — криво усмехнулся тот. — Ты же ведь, ну… мой друг. Что мне ещё было делать в подобной ситуации?       — Да, о таком друге мечтает каждый. — Хэ Сюань закатил глаза и поднял взгляд к затерявшемуся в темноте потолку.       Ши Цинсюань промолчал, нервно теребя в руке веер; выражение его лица едва ли можно было разглядеть в полумраке.       — Цинсюань, — позвал Хэ Сюань, наконец-то найдя в себе силы выдернуть дурацкий меч и с грохотом отбросить его в сторону, — если серьёзно, как у тебя язык поворачивается говорить такие вещи? Тебя нисколько не смущает всё то, что я тебе сделал?       — Больше меня смущает то, что сделал я сам. И что сделал мой брат. — Он протянул руку, опустив её на грудь Хэ Сюаню. — Не будешь причинять себе вред? У меня всё ещё остались духовные силы, я мог бы исцелить её.       — Не буду, — вздохнул Хэ Сюань, — но не надо ничего исцелять. Думаю, рана может зажить лишь сама по себе.       — Ладно. Значит, подождём немного. И ещё не говори ерунды: ты никогда не делал мне ничего плохого. То, что ты обдумывал это… — Ши Цинсюань развёл руками. — У всех людей бывают ужасные мысли, и что теперь с этого? Думаешь, у меня их нет?       Хэ Сюань присел, честно говоря, не понимая: Ши Цинсюань притворялся или в самом деле не видел никакой проблемы?       — Большую часть времени я относился к тебе с пренебрежением, я грубил тебе и лгал. Это нормально, как по-твоему? Я был так раздражён, что ты вечно лип ко мне на небесах! Но постепенно я понял, что с какой-то стороны мне даже нравится сближаться с тобой — с каждым днём финал в моей голове становился лишь интересней. Я думал о том, что ты будешь не просто поражён, но и разбит. — Хэ Сюань поднял взгляд к потолку. Интересно, сказал бы он это когда-то, если бы не обстоятельства? — Я знал, что ты был опечален, но всё равно намеренно притащил тебя в Чёрные воды. И я… не то чтобы всегда хотел так поступать. Просто иначе почему-то не получалось. И вот ещё что, — он вскинул руку, пресекая Ши Цинсюаня, — ты не за мной сюда пришёл.       — Эм-м, не знал, что тут много претендентов, — усмехнулся тот. — За кем же тогда?       — За Мин И. Тем образом Мин И, к которому ты привязался на небесах. Я думал, со временем ты сам поймёшь, что я — не он. И ничего объяснять не придётся. Но ты словно намеренно слеп там, где тебе хочется. Тебе просто страшно взглянуть правде в глаза, не так ли?       Ши Цинсюань долго смотрел на него в упор с искренним удивлением, а после ни с того ни с сего прыснул от смеха.       — Что смешного?       — Нет, на деле ничего смешного, прости за мою реакцию, — замахал тот руками. — Просто ты с такой уверенностью рассуждаешь о моей слепоте, а сам-то в зеркало на небесах смотрелся хоть раз? Ха-ха, помнится, в твоём дворце имелось такое, во весь рост. Да-да, вот об этом я и говорю! — Ши Цинсюань неопределенно указал в сторону Хэ Сюаня. — Выражение твоего лица я наблюдал ни одну сотню лет. Знаешь, существенных изменений я как-то не вижу.       — Ну вот опять…       — Нет, не перебивай! Конечно, ты на небесах отличался от себя истинного. И я понимаю почему — иначе ты бы давно себя раскрыл. Но говорить, что я пришёл сюда только потому, что никак не могу выбросить этот образ из головы — даже оскорбительно! Мне нет дела, каким именем ты представишься, за какой личиной решишь скрыться. Ты в любом случае — это ты. Ты — Хэ Сюань, а не бог ещё знает кто, и ты честен со мной. Пытаешься быть честным, по крайней мере. Тогда как он лгал бессчётное множество раз. Вот в чём главное отличие.       — Но если судить по твоей логике — это я тебе лгал, не он.       Лицо Цинсюаня сделалось серьезным и задумчивым.       — И я простил тебя за это. Я очень злился в начале — и думаю, это было заметно. Не уверен, что имел право злиться, но я никогда не мог держать в себе то, что чувствую. Так что… — Ши Цинсюань улыбнулся и протянул Хэ Сюаню руку. — Может, пойдём дальше? И не станем останавливаться на этом раз за разом…       Хэ Сюань нахмурился, не сразу понимая, что говорил Цинсюань вовсе не о дороге в Тунлу.       — Да, это должно быть прекрасное умение — ни на чём не останавливаться и уметь отпускать. Как видишь, у меня слегка не вышло.       — О… Хэ Сюань, я не это имел в виду, — пробормотал тот. — Я говорил вовсе не о…       — Не о том, что я умер и стал призраком? Или не о том, что прошёл Тунлу, чтобы достигнуть цели? Что случайным образом сделал с Мин И то же, что когда-то сделали со мной? — Хэ Сюань странно рассмеялся. — Тогда я сказал «ничего личного, тебе просто не повезло». Какая отвратительная ложь! Это было личным с самого начала, до сих пор остаётся. Нельзя переломать чью-то жизнь и бросить жалкое «ничего личного». А знаешь, что ещё я сделал? Воздвиг святилище для его семьи. Он был единственным ребёнком, поэтому я решил взять это на себя. Боги, вот это лицемерие! Даже Водный Самодур и то до такого не опускался!       — То, что ты сказал всё это мне на самом деле… — Цинсюань не договорил и опустил голову, как будто хотел спрятать взгляд. — Я думаю, тебе стоит сказать ему о том, что ты сожалеешь.       — Да какой смысл?       — Смысл в том, что Мин И будет знать — произошедшее с ним не обесценено тобой. Не веди себя так, как мой брат. Ты ведь сам знаешь, что раскаяние имеет значение.       Хэ Сюань не был уверен в этом, но и спорить совершенно не желал. Этот странный разговор и без того свернул не в то русло.       Внезапно Ши Цинсюань стал оглядываться по сторонам.       — Ты что-то сказал?       — Нет. Что…       — Подожди. — Цинсюань вскинул руку и приложил два сложенных пальца к виску. Долгое время он не двигался, а отняв пальцы, произнёс: — Это его высочество!       — Его высочество? — с сомнением переспросил Хэ Сюань. — Я уверен, что в Тунлу не работает сеть духовного общения.       — Он сказал, что затратил почти все силы, чтобы связаться со мной. Они сражались, как вдруг Белое бедствие схватился за грудь и упал на землю, точно его сердце пронзило острым мечом. Хэ Сюань, всё же сходится, не так ли?!       Ши Цинсюань уже поднялся и протянул Хэ Сюаню руку.       — Нет, стой. — Попытка встать на ноги не увенчалась успехом — рана от меча почти зажила, но странное недомогание, расползающееся по всему телу, всё ещё не позволяло ему нормально передвигаться. — Мне нужно ещё немного времени.       Ши Цинсюань хотел было помочь ему подняться, но внезапно замер со сложным выражением лица.       — Его высочество ранен. Я должен помочь ему, пока не поздно! Он где-то поблизости, сказал, что слышал вдалеке наши с тобой голоса. Я туда и обратно — так же будет быстрее! — Цинсюань поднял с пола серпообразный меч. — Если возьму с собой этот меч, ты будешь спокоен?       Хэ Сюань покачал головой:       — Нет, не буду. Здесь что-то не так, пусть всё и кажется весьма логичным. Но если ты уже решил пойти туда, разве я смогу тебя отговорить?       — Послушай. Ты ведь понимаешь, что сделав недавний выбор, я лишил Се Ляня шанса выбраться из Тунлу? Выбор был сделан, и я не жалею о нём, но если есть возможность нам всем вместе выйти из этой горы, я приложу для этого все усилия. Может, это немного эгоистично, но я не хочу жить с мыслью, что из-за меня пострадал кто-то ещё. — Ши Цинсюань закинул меч на плечо, а второй рукой сжал раскрытый веер, махнул Хэ Сюаню и, слегка прихрамывая, двинулся туда, откуда они пришли. — Только туда и обратно!       Время тянулось слишком медленно; он прислушивался к каждому звуку, но в Тунлу стояла мёртвая тишина. Хэ Сюань коснулся виска и мысленно произнёс пароль Ши Цинсюаня. Сколько бы сил он ни вкладывал, ответа не было.       Повторив это с десяток раз, Хэ Сюань убедился, что Тунлу блокировала любое магическое вмешательство.       Рана на груди полностью затянулась, и он наконец-то смог подняться и двинуться в направлении, куда ушёл Ши Цинсюань. Стоило Хэ Сюаню свернуть за первый поворот, пламя на его ладони тут же выхватило из темноты преградившую путь белую фигуру.       Безликий Бай напротив не шевелился, лишь смотрел на него, чуть склонив голову. Никакого плана не было, поэтому единственным решением стало отвлечь демона на себя в надежде, что Ши Цинсюаню всё же удалось с ним разминуться. Внезапно взгляд зацепился за белую ленту, обмотанную вокруг чужого запястья.       — Ваше высочество?.. — оторопело предположил Хэ Сюань.       Существо напротив тут же отреагировало, ударив его со всей силы прямо в грудь. Хэ Сюань отлетел на значительное расстояние, а стена, в которую он врезался, обвалилась мелкой крошкой. Всё-таки о силе Богов войны всегда ходило немало легенд. За это время Безликий успел нависнуть над ним, нанося удар за ударом. Хэ Сюань совсем не сопротивлялся, пытаясь дотянуться до маски на чужом лице. В один момент ему повезло и, ухватившись за край маски, Хэ Сюань с силой сдёрнул её с лица Се Ляня, отшвырнув в сторону.       Принц тут же отшатнулся и, судорожно выдохнув, осел на землю. Обхватив руками лицо, он долго ощупывал то, как будто в страхе, что белая маска всё ещё на нём. Се Лянь поднял голову и долго смотрел на Хэ Сюаня затуманенным взглядом.       — Прошу, простите меня за всё, что я сделал, — произнёс тот, когда понял, что именно произошло. — Я был не в себе.       — Ничего. — Хэ Сюань принял вертикальное положение и с хрустом размял шею. Отчего-то это короткое пребывание в Тунлу успело утомить его куда больше прошлого. И тот факт, что Се Лянь был здесь, а не где-то в Медной печи, сильно ухудшало ситуацию. — Что произошло с Собирателем цветов?       — Я и сам не понял, — покачал головой принц. Лицо его при этом выглядело совершенно растерянным. — Он просто исчез в один момент. Безликий сказал, что…       — Неважно. Он наверняка солгал.       Се Лянь согласно кивнул и попытался подняться на ноги. Хэ Сюань обратил внимание на серебряное кольцо, виднеющееся у того из-под ворота одеяния и ощутил иррациональное чувство облегчения.       — С Собирателем цветов ничего не случилось.       Но если кольцо всё ещё находилось при наследном принце, Хэ Сюань не мог понять, почему серебряная бабочка рассыпалась в пыль.       — С чего вы это взяли? — удивился Се Лянь.       Хэ Сюань думал, что говорить об этом постороннему человеку не надлежало, с другой стороны, на Се Ляне совершенно не было лица, поэтому намекнуть всё же стоило.       — Кольцо, что висит у вас на шее.       — Это подарок Сань Лана. — Се Лянь коснулся кольца. — Почему вы так смотрите?       — Это прямое доказательство того, что с ним ничего не произошло, — ответил он расплывчато и тоже поднялся на ноги, слегка покачиваясь. Лицо Се Ляня резко изменилось, принц открыл было рот, словно хотел что-то сказать, но передумал. — Он успел рассказать вам правду о Цзюнь У?       — Да, как раз перед исчезновением… Случилось что-то странное. Мы сражались, как вдруг Безликий схватился за грудь и упал на землю. Мой разум был замутнён, поэтому я отчего-то не догадался разобраться с ним прямо там. Я просто сбежал. После всё как в тумане до тех пор, пока вы не содрали эту маску с моего лица.       — Вы не обращались к Ши Цинсюаню по духовной сети?       — Что? — опешил Се Лянь. — Ши Цинсюань тоже в Тунлу? Он же смертен. Как же так…       — Не столь важно, как же так вышло, — довольно грубо перебил Хэ Сюань. — Ответьте на вопрос.       — Думаю, нет. — Се Лянь взглянул на валяющуюся в ногах маску и с ненавистью отшвырнул её прочь. — Хоть я и не помню, как пришёл сюда, не думаю, что мог сделать это. Я ведь даже не знал, что он также находится в Тунлу. К тому же, разве здесь работает духовная связь?       — Уверен, что не работает.       Внезапно раздался рокот, как будто разверзлись сами небеса.       — Это со стороны Медной печи! — тут же сориентировался принц. Не сговариваясь, они бросились на шум и вскоре оказались в самом центре Тунлу. И демон, и небожитель закрыли руками лицо от чрезмерно яркого света.       Гора трещала, камни сыпались с потолка, свод медленно расходился в стороны.       Се Лянь произнёс:       — Я знаю, что происходит. В прошлый раз Цзюнь У, окружённый божественным светом, спустился на землю, чтобы победить Белое бедствие.       Хэ Сюань не переставал оглядываться по сторонам, но ни от Ши Цинсюаня, ни даже от Белого бедствия не осталось и следа.