Догматов не существует

Снег между торговыми рядами был утоптан сотней ног, усыпан обрезками разметавшегося сена и обрывками ярких тканей. Голос зазывал мешался с гулом толпы и музыкой уличных представлений, дети толпились у раскинувшегося посреди ярмарки кукольного театра, сжимая в руках купленные сладости, пока их родители торговались с жадными лавочниками. Владимир остановился у продовольственного ряда, выискивающим взглядом окидывая собравшихся на площади людей. На местных ярмарках всегда было много народу, но с нынешним количеством нельзя было и сравнивать. В глазах рябило от праздничных украшений, а при виде стольких улыбок невольно теплело на сердце. Сотни людей, укутанных в три слоя одежды, с раскрасневшимися от мороза лицами — людей, что радовались окончанию войны. Отдыхающих от политики и дебатов, о результатах которых ещё не ясно когда станет известно. Владимир переступил с ноги на ногу, потирая озябшие ладони. В воздухе витал аромат пряностей, хмельных напитков и выпечки, совершенно вскруживший ему голову. У лавки в начале ряда со съестными товарами так совсем мутился рассудок, и он подозревал, что успеет раскошелиться ещё до того, как встретит Лизу. Они уговорились на прогулку ещё неделю назад, но теперь у Лизы ещё больше забот, чем было во время войны. Те генералы и солдаты, что ютились в особняках её семьи, обсуждая как же плохо и хорошо воевать взяли под руку вернувшихся с фронта товарищей и теперь вдоволь дают разгуляться себе и своим кошелькам. Из организатора, на котором безвозмездно держится вечер Лиза превратилась в сборщика капитала, а посещение особняков Скорбиных переросло в более благовидный предлог для организации азартных игр. Владимир снова оглянулся в поисках Лизы, но наткнулся на усатого мужичка громовым голосом предлагающего сбитень и квас. Парень вздохнул, стянул варежки и полез за кошельком. — Спонсируешь местных коммерсантов? Зимов как раз отсыпал медяки в чужую ладонь, одной рукой держа деревянную кружку до краёв полную кваса. Лиза снисходительно окинула взглядом мужичка из-под меховой шапки и с нарочитым безразличием встала от Зимова по правое плечо. — Будешь? — добродушно предложил Владимир, с улыбкой глядя на то, как она старается держаться привычек светской дамы посреди ярмарки. — Не жалую благородную отрыжку, — ответила Лиза, еле заметно вздёрнув подбородок. Зимов ехидно усмехнулся в кружку, отпивая ароматный квас, и жестом предложил Лизе плечо, на которое тут же легли пальцы, окутанные в дорогую кожу перчаток. Правила светских прогулок предполагали тихую беседу, однако девушка быстро сдалась, поняв, что всеобщая суматоха не стихнет ради её благородного меццо-сопрано. — Поражает обилие господ, обирающих публику показом фокусов. Какие лёгкие деньги, — с усмешкой сказала она, когда перед приятелями вырос очередной кудесник, окружённый толпой. — Скучаешь по компании напудренных генералов? — И скопищу пьяных солдат, — фыркнула Лиза. — Нет уж, вот по ком я точно не буду скучать. Но те, поверь, ведутся и на более глупые махинации, мне скорее смешно, что народ, на деле, везде одинаковый. — В тебе заговорил предприниматель, — отмахнулся Владимир. — Сама же видишь, кто на самом деле счастлив, что всё так разрешилось. — Вижу, — кивнула Лиза. Снег слетел с её длинных ресниц, когда она прикрыла глаза и опустила голову. — Но предпринимателя в себе убивать я не буду до тех пор, пока не вытрясу с этих вояк все деньги, что на них спустила. На меня засматривается жена премьер-министра, а значит, в лучшем исходе, скоро смогу обзавестись связями в правительстве. Война не кончается в одночасье, и пусть эти лицедеи только попробуют снова тронуть моего брата. Они вышли на площадь, и снег закружился вихрем, вызывая хохот у катающих снеговиков ребятишек. Рядом со скрипом крутились карусели, носились дети, играя в салочки, и, застывшая в Лизиных глазах холодная решимость начала медленно таять при взгляде на их веселье. Владимир мягко улыбнулся. — Тебе не помешает отдых. Лиза явно смутилась, и пальцы чуть заметнее сжались на предплечье Зимова. — А я для чего по-твоему здесь, — тише ответила она, слегка хмурясь. — На отдыхе о работе не говорят. Владимир сделал последний глоток кваса, повертел головой, а после нагнулся в сторону, чтобы быстро водрузить кружку на ближайший прилавок, пряча её за горами наваленного сукна. Лиза успела только удивлённо вздёрнуть бровь, а Зимов уже обхватил её за талию и быстро зашагал подальше от прилавка. — В кого тебя превратил Застрелов? — с хитрой улыбкой спросила девушка, когда они отошли достаточно далеко. Владимир весело пожал плечами, и Лизе, кажется, передалось его настроение. — Но ты прав, конечно. Думать об этих пузанах даже сейчас будет им большим одолжением. Вдалеке стали раздаваться задорные песни под барабанный бой, а после приятели посторонились, пропуская толпу девушек в кружевах, явно спешащих ближе к эпицентру плясок. Лиза какое-то время смотрела им вслед, задумчиво сминая в пальцах шейный платок. — И всё же прежний Владимир не стал бы говорить, что работу и отдых следует разделять. Мне бить тревогу или праздновать? — Удивляться своей проницательности, — отмахнулся Зимов. — Или настолько заметно? Не так ведь хорошо ты меня знаешь. — Даже подслеповатая подружка Застрелова увидела бы, — снисходительно улыбнулась Лиза. — Ну как скажешь, — ответил парень с нарочитым смирением в голосе. — И что, у него это сработало идентично? Если при встрече Застрелов откажется от алкоголя, то я точно бью тревогу. — Я тоже, — улыбнулся Владимир. Он потёр щёки, растирая по коже остатки тепла, после чего поднял голову, весело щурясь от яркости белого полога, закрывшего небо. Теперь, когда они вспомнили о Евгении в воздухе словно повис вопрос или некий вывод. Слова сами просились наружу. — Я был мечтателем на самом деле, и прагматизм моей профессии похоронил фантазии, — сказал Зимов после небольшой паузы. — Поэтому мне и нравится Евгений. Он сумел сохранить то, что я потерял. Люблю смотреть на него и видеть отголоски себя же… Евгений как-то смог разбудить во мне авантюриста, которого уже и не надеялся увидеть. Я ему благодарен. Лиза молча кивнула, и на лице её мелькнули отголоски радости за чужое счастье. — Выходит, я нашла тебе кавалера, как и обещала. — Выходит так, — согласился парень. — Слышала о стрельбе в его доме, — сказала она чуть серьёзней. — Я рада, что этого дурака теперь есть с кем оставить. — Однако сейчас мы с тобой гуляем по ярмарке, — в шутку возразил Зимов. — Ты мало знаешь о моей предусмотрительности, — загадочно улыбнулась девушка, поправляя выпавшие из-под шапки кудри. Владимир хотел было уточнить, о чём она говорит, но на его веки вдруг легли чужие ладони, утягивая за голову назад, а над ухом раздался игривый голос: «угадай кто?». — Ты, — глупая улыбка тут же стала растягиваться на лице Владимира, и он почувствовал, что Лиза отошла в сторону, отпустив его предплечье. Парень уложил свои пальцы поверх чужих рук, утягивая их вниз, а потом быстро обернулся, наткнувшись на неприлично довольное лицо Евгения. И снова залюбовался. Золотистая чёлка была усыпана снежинками, так как и представлял Владимир, ямочки на щеках покраснели на морозе даже как-то трогательно, а глаза так искренне светились радостью от встречи, что у парня тут же тепло разлилось на сердце. В горле застряли спутанные слова радости, но Застрелов его опередил. Он чуть изменился в лице, обнял парня за плечи и опустил голову, теперь начав смотреть на него исподлобья. — О нет, у меня, кажется, жар, мне срочно нужен доктор, — трагично произнёс он. Владимир приподнялся на носках, положил ладони на его плечи и на мгновение прижался губами к чужому лбу. — Нет у тебя жара, врунишка, — тихо ответил парень, не в силах заглушить улыбку. — М-м, тогда меня накажут за враньё? — с надеждой протянул Евгений, и Лиза тут же прыснула от смеха. Застрелов вперил в неё недовольный взгляд. — Ты портишь мне романтику. — Нахал. Это я тебя сюда позвала, — педантично заявила Лиза, подошла ближе и неслышно щёлкнула Евгения по носу. — А меня почему не предупредили? — вскинул брови Владимир, слегка отстраняясь. Застрелов поморщился, схватил девушку за руку, но вдруг остановил на ней взгляд и даже повертел ладонь, словно прицениваясь. — Знал бы я на какие проделки пойдут эти перчатки, оставил бы их заграницей. Лиза вытянула своё запястье, гордо распрямила спину и сложила руки перед собой. — Больно нужны мне твои подачки. — Потому ты их и носишь, полагаю? — Верно, — в тон ответила девушка, опустила взгляд и тыкнула Застрелова в бок. — И где же шинель, которую я дарила? — Я брал её на службу, в ней три дырки от пуль. — В следующий раз заявишься в ней на приём у Червонова, — бросила Лиза с ядовитой улыбкой. — В следующий раз с вами пойду я, чтобы было кому вас разнимать, — Владимир цокнул языком и встал между ними, объявляя конец перепалке. Он повернулся к Евгению и запустил руку его в волосы, раскидывая в стороны пушистые белые хлопья. В глазах Застрелова тут же засели смешинки, он перехватил его руку и прижал к себе, целуя костяшки пальцев. — Какой сахар, Застрелов, — улыбнулась Лиза, а потом склонила голову, спрашивая как бы невзначай: — Получается отныне… если приложить руку к твоей груди, то будет слышно бьющееся в трепете сердце? Евгений тут же опустил ладонь Владимира ниже и даже распахнул ворот, с чувством прижимая к себе. — Владимир, что скажешь? — спросил он с придыханием. Парень расправил на его груди пальцы и с серьёзным видом слушал биение с пару секунд. — Смахивает на тахикардию, — честно ответил Зимов, и Лиза прикрыла рот, снова заходясь смехом. Застрелов комично вздёрнул бровь, а Владимир улыбнулся и обхватил его ладонь, ответно прижимая к своей груди. Они встретились взглядами, и оба сердца в волнении тут же забились чаще. — Я потом извинюсь, — с намёком протянул парень, не разрывая зрительный контакт, и Лиза вдруг потупилась, смущённо кашляя в кулак. — Ладно, может, в твоём теперешнем образе мысли есть и моя вина. — Мне нравится твоё предложение, — ответил Застрелов, прищурясь, и Лиза тут же вклинилась между парой, беря обоих под руку. — Господа влюблённые, может, продолжим гулять? Владимир обронил виноватый взгляд и оглянулся на один из прилавков. — Я видел в красном ряду ароматические свечи. Думал, приобрести парочку. — Не нужен тебе этот ширпотреб, — фыркнула Лиза. — Я достану тебе французские розовые свечи. — Лиза, мы на ярмарку пришли, — с нажимом сказал Владимир. — Для чего ещё на неё ходят, как не для покупок? Свора ребятишек, мчавшаяся по дороге наперегонки, тут же заставила приятелей расступиться в стороны. Музыка стала громче и к барабанам примешался громкий вой струн. — Я знаю для чего, — ухмыльнулся Застрелов, схватил Лизу с Владимиром за руки и побежал вслед за детьми. На площади в гул напевов врывались частушки, бой балалаек сменялся на гитарный перебор, а снег летал над землёй подбрасываемый десятками сапог, людьми кружащимися в танце, разгорячёнными, бросающими верхнюю одежду в стороны — куда прилетит. Задорно поющими, вторящими сотне других голосов в хоре весёлых ярмарочных песен. — Пойдём танцевать! — воскликнул Евгений, оглядываясь на спутников. — Серьёзно, пойдём танцевать. Лиза торопливо попятилась, скрещивая руки на груди, а Владимир со смехом потащился следом. — А вот такое без меня, — сказала она со вздохом, смотря, как Застрелов увлекает парня вглубь толпы. Зимов, часто дыша, огибал вслед за Евгением танцующих людей, уши заполонил шум, перед глазами рябило от ярких тканей праздничных нарядов. Он на секунду повернул голову и, на бегу, споткнулся о собственную ногу, неловко завалившись назад. Его легко подхватила под спину пара рук, и парень тут же уткнулся носом в холодную щёку. Он, смеясь, поднял глаза и оглянулся, чтобы удостовериться в совершенном беспорядке вокруг. Евгений подмигнул ему, отступил назад и протянул руку совсем как в намерении пригласить Владимира на вальс. Зимов крепко взялся за ладонь, и охнул — его приподняли над землёй и закружили на месте. Что-то волнующее так и запрыгало в груди, выливаясь громким смехом. Когда парень вновь оказался на земле, голова ещё шла кругом, а Застрелов уже уложил руку на его талии и стал вести. Владимир кусал губы, стараясь идти с ним нога в ногу, любовался чужой улыбкой и смеялся без остановки, вместе с Евгением глотая морозный воздух. Иногда их пихали в плечи и спину, иногда приходилось обходить упавших на снег от усталости, но они шли по кругу всё быстрей, уже не слыша музыки и не отрывая друг от друга светящихся радостью глаз.