Девушка с красивыми глазами

Какаши Хатаке. - Т-ты чего такое говоришь, старая жаба? – Наруто пятится назад, лихорадочно дергая головой, - этого просто не может быть. Они не могли умереть. - Я был с ними. Сердце Джирайи перестало биться, но благодаря его силе воли он успел оставить нам свое послание. - А сестренка? - Она ушла первой.       Я никогда не задумывался, что чувствуют мои жертвы, когда молния пронзает их сердца. Долго ли они мучаются или умирают в мгновение. Понимают ли они, что с ними произошло за секунду до смерти. Но сейчас мне казалось, что молния прошла сквозь все мое тело, продолжая бить разрядами каждый миллиметр кожи. Все звуки исчезли, а стены потемнели, сомкнувшись вокруг меня, и единственное, что я видел, — это сломанное серое лезвие на столе. На катане следы засохшей крови. Не знаю, ее ли она. Можно было бы услышать запах, но я, кажется, вовсе перестал дышать. В голове звенит. Этот звук становится громче, хочется закрыть уши, глаза, лишь бы избавиться от мерзкого ощущения. Я прокручиваю снова и снова сцены нашей последней встречи, вглядываясь в ее лицо в своих воспоминаниях, и пытаясь найти в нем хоть какой-то намек на эмоцию. Неужели она уже тогда решила, что уйдет. Знала ли она, что впереди ее ждала смерть или верила, что они вернутся? - Бабуля, это ты их отпустила? - Да. - О чем ты вообще думала? ПОЧЕМУ ТЫ ПОЗВОЛИЛА ПОЙТИ ИМ НА ТАКУЮ ОПАСНУЮ МИССИЮ? – в сердцах спрашивает Узумаки, - Хитоми даже не успела восстановиться, после встречи с Хиданом и Какузу, - его голос дрогнул, он обождал немного, сглатывая слезы, чтобы после, совсем тихо сказать, - Лучше бы Джирайя-сенсей стал Пятым Хокаге, он бы никогда такого не допустил. К черту всё.       Мальчишка уходит, оглушающе захлопывая дверь за собой. Этот звук выводит меня из транса, и я делаю три шага к столу. Глаза упрямо смотрят на ее катану. - Какаши? – шепчет Цунаде, осторожно дотрагиваясь до спины. - Помимо послания, что-то еще они передали? – я знаю, что должен делать дальше. Я уже всё это проходил. - Да, - Хокаге медлит, - свиток с телом одного из обличий Пейна. Видимо, Хитоми успела его запечатать. Ибики уже работает над ним.       Я наклоняюсь, подхватывая пальцами черную материю с пола, и накрываю катану, заботливо обворачивая ее тканью. Мыслей в голове совсем никаких нет; надоедливый писк, что раздирал уши еще пару мгновений назад, исчез. Я буквально не чувствую ничего, только невыносимую усталость. - Можно я пойду домой?       Хокаге отступает на несколько шагов, освобождая мне проход. Сил нет даже выпрыгнуть из окна, поэтому я просто выхожу в дверь, высчитывая каждый шаг, который приведет меня к нашему дому. В коридоре, не замечая никого из сотрудников резиденции, пробегают Гай и Генма. Их дыхание сбилось, а лица побледнели. В глазах стоял ужас. Слух о семье великого саннина успела разлететься по деревне. Я проводил их взглядом, на секунду обрадовавшись, что новость о смерти Хитоми я уже пережил, а им только предстоит ее услышать. Для меня это уже в прошлом, осталось дойти до дома. Закрыть дверь, занавесить окна и лечь. Не снимать одежд, не заходить в ванную комнату, не готовить еды, не кормить питомцев, не собирать по полу разбросанные свитки и пустые чашки с остатками чая. Просто лечь и уснуть. - Я дома. Тишина.       Глаза скользят по светлым стенам, по полкам с фотографиями и книгами, по разросшемуся фикусу в горшке, которому Паккун постоянно хотел отгрызть стебли, из-за чего Хитоми носилась за ним, ругаясь, как горняки, выбивающие лицо Пятой на скале. Все здесь было как обычно. На письменном столе пара черных выжженных пятен: не все свитки распечатывались удачно и она, не рассчитав сил, сжигала их со злости, а после, в панике, бежала ко мне, чтобы я потушил пожар, потому что вода — ее слабое место. От нее порой шума было больше, чем от Наруто с Сакурой. Я ворчал или закрывался в спальне, мечтая о драгоценных минутах в тишине, чтобы отдохнуть после миссий. Сейчас эта тишина раздражала. Пустым вакуумом разрасталась в груди, сжигала легкие и душила. Квартира, которая была нашим пристанищем, миром где не было войн, не было врагов и миссий, стала мне чужой, холодной и незнакомой.       Иду в спальню, раскрывая шкаф и достаю темно-синюю коробку с верхней полки. Замираю на секунду, перед тем как открыть ее и встретиться с белой фарфоровой маской лисы. От времени она немного пожелтела и красные полосы не выглядели так ярко, но это не имело никакого значения. Я медленно поднимаю ее к лицу и мне становится легче. Снова дышу. Я в своем убежище.       Меня будит стук в дверь. Кто-то нещадно разбивает кулак о деревянный массив, возвращая меня в отвратную действительность. Ноги, налитые свинцом, шаркая по половицам, ведут меня на звук. Каждое движение дается с трудом, даже дверная ручка не поддается с первого раза. В глаза бьет яркий свет, а тело обдает жаром летнего дня. Душно. - Так это было правдой? – на пороге задыхаясь стоит Ширануи, - то, что говорила про вас Хитоми. - Ну, и? - Это твоя вина! Ты должен был ее остановить! ЭТО ТЫ ЕЕ НЕ СБЕРЕГ, ХАТАКЕ! – резкий удар его кулака приходится в правую скулу, но боли нет. Голова дергается в сторону и повисает. Я это заслужил. - Генма-кун, - догнавший своего друга, Майто оттаскивает шатена. - Ты никого не смог спасти. Ни свою команду, ни сенсея, а теперь еще и она, - его голос пропитан ядом, - рядом с тобой все умирают! - Генма, перестань! Какаши сейчас тоже не легко! – Гай срывается, закрывая ему рот. Он вглядывается в мое лицо, но прочитать эмоции ему не удается. - Ты прав, - всё, что я смог ответить им.       Мы простояли так несколько минут, пока Ширануи не развернулся, покидая этаж. Рука Гая легла мне на плечо сжимая, но он ничего не сказал. Я закрыл дверь, возвращаясь в сумрак комнат. По середине гостиной я остановился, ужасаясь своей мысли, но руки сами сложили несложную печать и в облаке появилась она.       Хитоми смотрела на меня изучающе, наклонив голову. Трясущейся ладонью я дотронулся до ее щеки и опустился ниже. Она всегда была такой маленькой? Если постараться, то можно пальцами одной руки обхватить ее шею и сломать, просто дернув вправо. Куда же ты ушла такая хрупкая? - Устал? – она смотрит на меня своими глазами цвета морской волны и кладет ладошку на мои пальцы. - Очень. - Тогда я точно знаю, что тебе поможет, - она улыбается, запрыгивая на диван, и с вызовом в глазах приглашает меня лечь на ее ноги. Видимо, я лишаюсь рассудка, но, улыбнувшись ей, я ложусь, ощущая холодные пальцы, которые перебирают волосы на моей голове, и тогда разрешаю боли разорвать мое сердце, а глазам расслабиться и избавиться от лишних эмоций. Клон Хитоми гладил мои волосы, смотря в окно, пока я лежал на ее коленях, содрогаясь от слез.       С тех пор прошло двадцать два дня, длинных, как двадцать два года. За это время меня один раз навестил Генма, который нашел в себе силы извиниться и попросил дать разрешения провести обряд, чтобы упокоить душу Хитоми. Их тела остались в Дожде, куда никто не смог пробраться. Только родственники могут принимать решения о захоронении. Цунаде взяла на себя ответственность похоронить Джирайю, а вот придать земле память о Хитоми предстояло мне. За это время с ее кончиной смирились все, кроме меня. Я не мог отпустить ее, держась двумя руками за исчезающую нить, что связывала нас. Гай навещал меня чаще, но мы сидели на кухне в молчании. Ко мне несколько раз приходил Шикамару. В первый раз он просил навестить Наруто, который так же оставался дома, отказываясь общаться с кем-либо. Во второй раз он принес фотографию с закодированным посланием Джирайи, но проанализировав цифры я не вспомнил ничего. Разве что цифра 106 всплыла в памяти. «-Ровно 106 сантиметров, - сказал саннин, разглядывая вдалеке бюст Цунаде, пока мы прогуливались по улицам Конохи», но не думаю, что это было ключом. - Какаши, дай нам возможность похоронить свою подругу. Не мучай ее душу, - Гай говорит жестко, вставая из-за стола и направляясь к выходу из квартиры, - Пожалуйста, вернись к нам. Наруто нужна помощь с шифром, а Цунаде нужна твоя поддержка. - Не хочу.       Гай уходит. Я понимаю, что ее нужно отпустить, что поступаю как эгоистичный ребенок. Моей жены больше нет.       Движение пальцев и вот она, моя Хитоми, снова стоит передо мной и улыбается. Я протягиваю руки, обвивая узкую талию, и утыкаюсь носом в живот, позволяя пятерне ее пальцев зарыться в моих волосах. Вдох. Запах моего же геля для душа; с чего бы клону пахнуть сандалом и цветами табака? Сжимаю руки, заставляя ее вздрогнуть и зашипеть, до крови закусывая губу. - Гай прав, - я поднимаю на нее глаза, - Милый, ты нужен деревне. Вставай. - Развейся.       Хитоми исчезает облаком, заставляя мое тело опрокинуться вперед. Я опускаюсь на колени. Мне хочется заорать, разгромить всю квартиру, сжечь каждый предмет, который напоминал о ней. Отчаяние и злость сжимают свои пальцы на моей шее, и мне не скинуть этих рук. Кулак начинает пробивать кафель на кухне. Она посмела оставить меня. Она хоть на мгновение подумала о том, что будет со мной? - Вернись. Вернись. Вернись. Черт бы тебя побрал, Хитоми! ТЫ ОБЕЩАЛА НЕ УМИРАТЬ!       Примирившись с неизбежностью, какой бы ужасной она не была, человек становится спокойным и покорным. Маска безразличия снова на моем лице. Я проскальзываю между людьми на улицах, направляясь к отделу расшифровки. В центральном холле стоит стол, усыпанный цветами, над которыми возвышается фотография, обрамленная черными лентами. Я останавливаюсь, не сразу узнав свою жену. Ее лицо расслабленное, глаза мертвые, а губы сложены в прямую линию. Волосы аккуратно убраны в высокий хвост. Она выглядит, как глава отдела информации, но совершенно не похожа на мою Хитоми. Не она. Пройдя через дворик, останавливаюсь у окна и прислушиваюсь. Наруто с Шикамару что-то объясняют сотрудникам отдела, и в момент, когда блондин начинает спорить, доказывая другим, что в шифре нет цифры девять, но вместо нее есть слог «ТА», книга в нагрудном кармане начинает жечь грудь. - Йо, - я влезаю в окно, не обращая внимания на удивленные взгляды присутствующих, - я тут ваш разговор подслушал, - показываю корешок книги «Приди, приди, тактика», и блондин вскрикивает: - А вот и слог «ТА».       Я провожал Наруто в Мьёбокузан, обещая ему, что мы найдем разгадку послания его сенсея до возвращения и вместе отомстим за них, но шли дни, а конкретного ответа у нас не было. «Настоящего среди них нет», — я всматривался в это послание пятый вечер, пытаясь связать его с заключением Ибики после вскрытия тела. Многочисленные пирсинги на теле убитого служили чакроприемниками. Значит, кто-то вливал в него энергию и этот кто-то не был на поле боя, когда Джирайя и Хитоми проникли в Дождь. Но сколько их, насколько они сильны и где может прятаться «настоящий»?       Спустя десять дней, небо над Конохой окрасилось в серый от столбов пыли, что образовались от многочисленных взрывов. На нас напали. Человек, забравший у меня всё, сам пришел в деревню. Смерть Хитоми подстегивает, заставляет перемещаться и бежать на огромной скорости, маневрируя между разрушенными домами. Я бегу к самому мощному очагу чакры, не обращая внимания на другие фигуры наших врагов. - Где Наруто Узумаки? - над Ирукой склоняется мужчина, угрожая черным лезвием. Я успеваю перехватить оружие, вставая перед ним: - Разрушение деревни видимо нужно только для отвода глаз? Сам-то ты пришел искать девятихвостого? - Какаши-сан? – сзади раздается тихий голос сенсея из академии. - Позаботься о раненых, Ирука-кун, - не отрываясь от Пейна, командую я и слышу, как шиноби оттаскивает раненого, - с этим я сам разберусь. - Знаменитый Копирующий ниндзя, Хатаке Какаши. Сражаться с Вами — большая честь для меня, и мне приятно, что Вы обо мне уже наслышаны.       Я не даю ему возможности договорить. Моя атака молниеносна. Раскаленный шар Чидори устремляется в его тело быстрее звука щебетания птиц, которые его сопровождали, но в миллиметрах от соприкосновения атаку отражает огромный призывной зверь, оттесняя меня назад. Когда пыль оседает, тело Пейна закрывает другое его облачение. Этот мужчина также похож на него, одежда, черный металл в лице и теле, рыжие волосы, но фигура мощнее. Их скорость поражает, нет никого быстрее меня, и увернуться от чидори на таком расстоянии просто невозможно, однако им удалось уйти от смерти. Это просто невероятно. Мой первый враг поднимает руку и неизвестное притяжение срывает тело в его сторону. Мой клон взрывается в его руке, а я осматриваю их, находясь за разрушенной стеной здания. Видимо он создает магнитное поле, центром которого является сам, и это позволяет ему притягивать и отталкивать предметы. Пейн осматривается по сторонам, пропуская легкую усмешку, и направляется в мою сторону. Вдох, выдох, еще вдох. Я появляюсь перед ним: - Райкири!       Сверкающий волк из сгустков молний мчится на него, пока я прячусь в земляную могилу под его ногами. Отразив удар, он останавливается надо мной. Вдох. Рывком я направляю кулак в его челюсть, выпрыгивая из своего убежища. Движения Пейна спокойны. Он уклоняется и бьет ладонью в мою грудь. Я отлетаю в сторону и с силой бьюсь о каменную стену, разрушая здание. - Отличные движения, какой прекрасный выбор техник, - парень начинает движение в мою сторону, а я считаю его шаги, - мне просто придется Вас убить, - один, - иначе проблем будет не миновать, - два, - но мне искренне жаль, Какаши. Три. СЕЙЧАС. Цепи, спрятанные мной под землей, дождались своей цели и змеиным роем вылезли, сковывая тело Пейна. - Молния.       Огромное напряжение пробегается по металлу, пока я заглядываю в его растерянный и удивленный взгляд. Так на меня смотрели все мои жертвы за секунду до гибели. А затем меня оглушает взрыв и секундная темнота. - Я уже оказывался в похожей ситуации. Вы не первый, кому удалось так близко подобраться. Племянница Джирайи-сенсея тоже смогла загнать меня в ловушку, но никто не встанет у меня на пути к великой цели.       Ее упоминание заставляет меня открыть глаза и попробовать пошевелиться, но все тело сжато бетонными камнями. Руки заблокированы вдоль тела. Я проиграл. Пейн останавливается в семи метрах, придавливая ногой деревянную балку, из которой торчит большой гвоздь. - Я уверен, что сейчас передо мной Вы, а не очередной Ваш клон, поэтому Ваша смерть неизбежна, - медленно, вращаясь вокруг своей оси, гвоздь покидает гнездо в куске дерева и устремляется к нему в пальцы, - однако, осторожность мне не помешает, поэтому я не буду подходить слишком близко. - Надеюсь, с этого расстояния ты не промажешь, - я смотрю прямо, наблюдая как его пальцы подрагивают, удерживая железо, - целься лучше. - Познай боль. «Я иду к тебе».       Я вижу свою команду. Рин смеется над Обито, пока тот валяет дурака, Минато-сенсей улыбается, разминая ноги перед тренировкой. Вспышка. Обито умирает под камнем, прося меня защитить Рин. Вспышка. Рин умирает от моей руки. Вспышка. Команда Ре и моя маска Анбу. Вспышка. Горы трупов. Вспышка. Ее облик. Нежные руки и глаза искрящиеся счастьем. Вспышка…       Темнота сгущается, я не чувствую боли, в моем теле нет чакры и сердце не бьется. У меня и тела нет. Я двигаюсь беззвучно, словно плыву в темноте, расслабляясь. Где-то вдалеке, еле заметный мерцающий свет. Он теплый, и я лечу к нему, как мотылек. Это костер, около которого сидит сгорбившийся мужчина в джоунинском костюме Конохи и с копной пепельных волос. Его черные глаза отрываются от костра и с теплотой смотрят на меня. - Какаши? – он хлопает по бревну, приглашая присесть, - как ты, сын? Расскажешь мне о своей жизни? - Да, но это будет очень длинная история, отец. - Наша жизнь с тобой не сложилась так хорошо, как мы бы этого хотели. И не была длительной, но мама прожила и того меньше. - Не важно, как все обернулось. Ты поступил правильно. Ты нарушил правила, защищая своих друзей. Я понял это только спустя время, но я хочу, чтобы ты знал. Я горжусь тем, что ты мой отец. Я бы поступил также. - Спасибо тебе, - он выдыхает и поворачивается обратно к костру, - теперь мы можем уходить и встретиться с твоей мамой. Она уже заждалась. Я торопливо перехватываю его за рукав, теряя всякое терпение: - А Хитоми? Где моя жена, отец? - Хитоми, - он произносит это имя с теплотой, растягивая его, как песню, - твоей жены здесь нет и никогда не было. Она жива, сынок.       Душа не может чувствовать боли, но я физически ощущаю, как белый луч света пронзает грудь, заставляя меня сделать глубокий вздох. Я хватаю себя за грудь в том месте, где только что произошел укол, но не вижу ранения. - Что случилось? - Видимо, ты слишком рано здесь оказался, - он встает, протягивая мне руку, - ты еще нужен в мире живых. Иди, сын. Тебя ждут.       Я не успеваю ему ответить. Неизвестная сила затягивает меня в воронку. Темнота исчезает, фигура отца отдаляется, растворяясь в темноте, а свет от его костра меркнет. Пространство вокруг меня светится искрящейся белизной. Я лечу наверх, ощущая первый глухой удар, которое делает мое сердце, и поток чакры, что разливается теплом по телу.       Тело дергается от рывка, останавливая свой полет где-то на поверхности двух миров. Я оборачиваюсь на человека, который держит мою руку. Белые колючие волосы развиваются в потоке, не позволяя сразу разглядеть лицо, но черные глаза, красные печати на щеках и хмурый, серьезный взгляд дают мне подсказку. Он здесь, ждал, так же, как и мой отец. Вихрь увеличивает силу, вытягивая меня, но его пальцы не отпускают руки. - Джирайя-сама? - Не дай ей натворить глупостей, Какаши.