Кукловод

Рёука всю прошедшую ночь мучили кошмары, что, кажется, становилось обыденным. Душу терзало мучительное беспокойство. Не было никакого желания пересекаться с другими марионетками, поэтому парень поздним утром позавтракал, а затем укрылся у себя в комнате. Следовало ли поговорить с Сонмином об аллергии? Возможно, брюнета уже достали похождения Вукки, но тот просто помалкивал, боясь обидеть. Хотя, смотря правде в глаза, Ли Сонмин был не из тех, кто боялся высказаться, а то и задеть чьи-то чувства. К счастью для Вукки, новому знакомому стало скучно, и он сам объявился в комнате младшего, как и прежде, вломившись без стука (сам же за подобные выходки ругая Рёука) и упав на кровать. Он молча рассматривал деревянную крышу мансарды, возможно, думая о чём-то своём, как, наконец, заговорил: — Задолбало всё, честное слово. Ты единственный, кто меня поймёт, ведь остальные смирились. — Но ты-то тоже. — Нет, далеко нет. А ты? — вдруг спросил он, приподнявшись на локтях и смотря на растерявшегося Рёука. — Да не особо. Буду пытаться выбраться, но вряд ли это есть смирение. — По-моему, как раз оно. — Мин снова упал на подушку. — Ты говорил в первый день, что тебе без разницы: сгнить там, на воле, или здесь — так почему ты хочешь уйти? — Как и любой нормальный человек, не желаю оставаться в плену. Тут роль играют и гордость, ведь приходится всё делать по правилам этого ненормального, и замкнутое пространство, от которого хочется избавиться и глубоко вдохнуть свежего воздуха, и элементарный голод. Рис, кимчи, чай — это, конечно, здорово, но я по мясу и Choco pie соскучился. Мягко говоря. — Ты много ешь? — Сонмин недоверчиво оглядел парня с головы до ног. — Ну да. Видимо, брюнета смутила худоба Вукки. А вообще, такое часто происходит: худые люди едят и не полнеют, а остальные вынуждены ограничивать себя и тихо завидовать подобным экземплярам. — Я хотел поговорить с тобой… — Не удивил, но можешь продолжать. — …о слабых местах каждого из нас, про которые известно Кукловоду, — как ни в чём не бывало договорил Вукки, проигнорировав колкое замечание брюнета. — Я понял, что он про меня узнал. — Ты уверен, что хочешь поговорить об этом здесь, а не запереть меня в ванной, прижимая к стене? — Можешь хоть раз не язвить? Ты прямо как он. Рёук быстро понял, что последнее сказанное им было ошибкой. Сонмин сел на кровати, и, прищурив выразительные глаза, хищно посмотрел на парня снизу вверх. По спине Вукки пробежал холодок. — Мне показалось, или ты меня только что с этим психом сравнил? — Ну, знаешь, — попытался дать отпор Вукки, — ты мне и вовсе заявлял, что не зря я угодил в дом Кукловода. — Ладно, забыли, — раздражённо произнёс брюнет, продолжая сидеть, теперь сверля взглядом пол. Воцарилось неловкое молчание. Рёук так и остался стоять у огромного шкафа с открытыми громоздкими полками, на одной из которых находилась одинокая фигурка, состоящая из пяти статуэток. Они изображали людей творческих профессий: художника, балерину, музыканта и кого-то ещё. Сонмин отдал её однажды перед сном со словами, что нечего жить как в тюрьме, пусть хоть что-то будет — и с этим замечанием поставил композицию из статуэток на полку. Причина, по которой Вукки не обустраивал комнату, была проста. Он не собирался создавать уют в этом месте, потому что планировал как можно быстрее его покинуть. — Мин… он знает, что у меня аллергия, — решился прервать молчание Рёук. — У тебя аллергия?! На что? — Сонмин аж подскочил на месте. — Друг, это очень плохо. А особенно то, что ему всё известно. — Он попытается использовать это против меня? — Скорее всего. Как только ты оступишься и разозлишь его. На что аллергия? Это может находиться в доме? — в глазах Мина читалось неподдельное беспокойство. «Неужели Кукловод настолько безжалостен?..» — Я в дневнике не записывал… который он тоже нашёл и прочитал, — добавил Рёук, увидев недоумение на лице Сонмина. — Так что вряд ли ему известно. К тому же, в доме этого точно нет. Ну, я почти уверен. — В любом случае, тем лучше. Никому не рассказывай, даже мне. Возникло неприятное ощущение, которое Вукки попытался заглушить новым вопросом. Парню до сих пор был интересен автомат, жутко похожий на Jukebox. Грампластинки на нём явно нельзя было послушать, но для чего-то же он стоял в комнатах и Рёука, и Сонмина. А, возможно, и у всех остальных марионеток. — Странно, что ты не догадался, вроде сообразительный, — не упустил случая поддеть Мин. — Этот автомат с самыми необходимыми медикаментами; видишь, бинты нарисованы, а вон — перекись водорода? Лекарства ты сможешь достать за жетоны, которые, можно получить аж тремя разными способами. Рассказать? — Конечно. — Окей. Способ первый: дойти в испытаниях до «прихожей», жетоны время от времени появляются в ящиках стеллажа, расположенного там. Кто успел найти первым — того и жетоны. Второй способ: воровство. Не смотри так ошарашенно, тут обитают разные люди, и неизвестно, какое за каждым из них стоит тёмное прошлое. Да и комнаты, как ты понял, не закрываются; хотя пара-тройка человек каким-то образом умудрились поставить себе замки. Ну, и последний способ — это хорошие и отзывчивые знакомые в доме, которые в случае чего одолжат тебе или жетоны, или сами медикаменты. Вопросы есть? — Целых два. Мин, ты бы стал помогать мне? — Не знаю, не знаю… ты порой грубоват с хёном. — Сонмин покачал головой. — Второй вопрос? — Этот человек запер здесь ни в чём не повинных людей. По сути, лишил всего. Он издевается и пытается погубить их. Я всё верно говорю? Поправь меня, если что-то не так. — Пока верно. — Замечательно… Он сделал из этих людей, в том числе нас с тобой, подобие кукол и считает, что может манипулировать, поступать, как ему вздумается. — Рёук посмотрел Сонмину в глаза. Брюнет стал серьёзен, на его лице не было ни тени насмешки. — Тогда какого чёрта он так заботится о каждом из нас? *** Мин покусывал нижнюю губу, не прерывая зрительного контакта с Вукки. Как будто пытался понять, что у парня на уме. И почему тот мыслит именно так, посмотрев на Кукловода совершенно с другой стороны. — Я выскажу своё мнение, если ты не против. — Он дождался, пока Рёук утвердительно кивнёт. — Это относительная забота. Да, он обеспечивает нас едой, средствами первой необходимости, лекарствами, одеждой, которую милостиво доставил из наших домов сюда… — в голосе парня отчётливо различался сарказм. — Но ему это необходимо, иначе нельзя! Какой коллекционер захочет держать в собственной сокровищнице потрёпанные и никчёмные на вид вещи? Вряд ли бы ему доставляло эстетическое удовольствие наблюдать за нами, — Сонмин ткнул пальцем в камеру, — будь мы полумёртвыми оборванцами. Вспомни его слова: «Теперь все вы — мои марионетки». Ты, я, Шивон, другие — мы лишь куклы. Вещи. Игрушки, которыми можно управлять, но которые зачастую действуют сами. И тем интереснее. Он замолчал, опустив голову и крепко сжимая руки в кулаки. — Я ненавижу его. — Вукки различил тихий шёпот парня. — Я не хочу быть здесь. Сердце Рёука разрывало на части от отчаяния, боли и жалости к новому знакомому. Подойдя к кровати, он осторожно сел рядом с брюнетом и приобнял того за плечи. — Мы выберемся. Слышишь? Обязательно выберемся. Сонмин кивнул и медленно поднял голову, держа её, как и прежде, прямо. Глаза немного блестели, но на этом следы горечи заканчивались, и кто бы увидел его сейчас, ни за что бы не догадался, насколько сильно парня терзало нахождение здесь. Рёуку было жаль Мина, именно жаль: чувство, образованное от слова «жалкий», терзало сердце так, что Вукки не посмел бы сказать вспыльчивому и гордому брюнету о своих ощущениях. В глубине души парень восхищался Ли Сонмином, что тот, несмотря на предрасположение к слабости, коей обладал и Рёук, держался, не впадал в агонию. Возможно, брюнет был на грани, но сумел преодолеть то состояние и боролся вновь. «Я должен брать с тебя пример, — подумал Рёук. — Я тоже буду делать всё, что в моих силах, чтобы как можно скорее выбраться. Я дойду до «прихожей», осмотрю замки входной двери и любым способом сделаю эти чёртовы отмычки. А потом сбегу отсюда». *** С момента последнего разговора с Сонмином прошло несколько дней, и парни пересекались лишь за ужином. Рёук не стремился выполнять обещание, данное себе. Он побывал на «кухне» два раза, и то почти все отведённые ему пятнадцать минут уходили на розыск кода, который был спрятан куда надёжнее, чем, когда парень впервые попал в комнату. Сначала код оказался на обратной стороне тяжёлой картины, висевшей сбоку от плиты — чудом тогда Вукки обратил на неё внимание. В другой раз четыре цифры были написаны внутри пустой сахарницы, которая, казалось, была ничем не примечательна, стояла на доске для нарезания рядом с муляжом хлеба. В последнюю минуту из отведённых пятнадцати неожиданно удавалось находить код. И на обнаружение тайников времени не оставалось. Вукки понимал, что так дальше продолжаться не может, ведь ему необходимо попасть в «прихожую», а кто знает, где именно он найдёт от неё ключ. Что тот лежит в тайнике «кухни», надеяться не приходилось. Каким-то образом нежелание что-либо делать захватило существо парня. Привыкший день ото дня работать на монотонной и скучной работе, Рёук терялся в собственных ощущениях. Эмоции, пусть в большинстве своём и негативные, захлестнули и избавили душу от того застоя, в коем она находилась уже пару лет. Парень позволил себе то, на что раньше не хватило бы ни совести, ни смелости: расслабиться и всё спокойно обдумать. Хотелось сформулировать в мыслях, так как записывать куда-либо было опасно, чёткий план действий, план, с помощью которого удастся покинуть этот дом. Но вот Рёук, отвыкший отдыхать (не в плане бездействия, а для упокоения души и тела), снова находился на месте испытания. На фальшивой кухне, где будто сам воздух был пропитан той ненавистью, какую испытывали и продолжали испытывать по сей день марионетки. Кислорода было более чем достаточно, но дышать день ото дня пребывания в доме Кукловода становилось отнюдь не легче, а наоборот. Порой казалось, что воздух во всех помещениях спёртый, хотя и Сонмин, и Шивон говорили о хорошей вентиляции, давая понять, что ощущения Вукки исходили от собственного беспокойства. К тому же нельзя было элементарно открыть окно — и замкнутое пространство тем самым давило. Это место сковывало по рукам и ногам: двери металлические — не вышибить, мебель старая и обветшалая; стены, бра, ковры в коридорах покрывала многолетняя пыль. Даже окна, как выяснилось, были из пуленепробиваемого стекла, видимо, вынужденная мера после несчастных случаев. И сей факт огорчал, обрубая надежду выбраться на корню. «Но не у меня. Я не поддамся». — Твёрдо решил Вукки, переступая порог комнаты с первым испытанием. Замок щёлкнул — и игра началась. Парень не стал на этот раз медлить, действуя быстро, второпях. Он откинул крышки сахарницы и супницы, проверив те внутри; то же самое проделал с посудой в холодильнике, затем осмотрев и его. Руки немного дрожали и не слушались, но Вукки не останавливался, напоминая себе о так и не найденных тайниках. Парень оглядел с разных сторон стол, перешёл к стулу, после взяв его с собой, чтобы добраться до верхних полок кухонных шкафов и картины. На последней не было никакого кода, поэтому Рёук поспешил к отсекам шкафов, начав с верхних. Он проверил полки слева от окна, так как их освещал яркий свет торшера, и, перетащив стул, добрался до противоположных, скрытых за стёклами, которые, пусть и грязные, остались абсолютно целы. Парень лишь чуть-чуть приоткрыл застеклённые дверцы, но, заметив там большое количество посуды, решил осмотреть ту позже, спрыгивая со стула. Не теряя ни секунды, Рёук ринулся к нижним шкафчикам, резко дёргая на себя дверцы и мельком оглядывая, что находилось внутри. Угольно-чёрные цифры отсутствовали. Парень схватил оставленный стул, чтобы проверить высоко расположенную одинокую полку рядом с холодильником, но вдруг замер, бросив взгляд на предмет у себя в руках. На и без того запятнанной обивке расплывались мокрые разводы. «Странно… откуда вода? — Вукки задрал голову, во все глаза смотря на штукатуренный, местами заплесневелый потолок с расположенными в ряд массивными балками, пожал плечами и только потом вспомнил, что время на исходе. — Девять минут!» После грязных ботинок Рёука стулу предстояло покрыться новым слоем пятен и грязи, но парня это мало заботило. Поняв, что на полке никаких цифр не написано, Рёук бросился в противоположную сторону комнаты, оглядывая неработающую, как выяснилось раньше, плиту и «вытяжку» над ней. То была просто кирпичная труба, покрытая штукатуркой, в которую когда-то уходил дым от готовящихся блюд. Парень перегнулся через плиту и попытался рассмотреть, находилось ли что-нибудь в этой самой трубе, но его взору предстала лишь темнота, в которой нереально было что-либо различить. Тяжело вздохнув, Рёук, опираясь одной рукой о холодную поверхность плиты, осторожно сунул другую в подобие вытяжки, на ощупь исследуя ту изнутри. Приходилось доверять своему осязанию, потому как, сколько бы Вукки не проводил ладонью по шероховатой каменной поверхности, не удавалось наткнуться ни на мельчайший выступ. А ведь он был так уверен, что один из тайников спрятан именно там! Рёук напоследок провёл рукой чуть выше, и случилось то, чему предстояло надолго отпечататься в его памяти. Пальцы наткнулись на какой-то выступ, который будто провалился вглубь камня. Щелчок. Едва возникшая радость сменилась продолжительным надрывным криком. Боль. Её резкая вспышка прошлась, кажется, по всей правой руке: от кончиков пальцев до плеча. К закатанным рукавам текла по коже кровь, струйками скатываясь к ткани свитера, окашивая её в красный цвет. Вукки продолжал вскрикивать, срываясь на болезненные стоны в бесполезных попытках вытащить руку. Что-то мешало. Дёргать вниз было опасно, поэтому парень как можно аккуратней двигал ей в разные стороны, чтобы понять, где именно её защемило и куда воткнуто в кожу что-то острое. Перед глазами поплыла комната, кровь отхлынула от лица Рёука. Он уже плохо соображал, что делает, но ощущение головокружения и близкой потери сознания притупили боль. Вукки немного вывернул руку, вытянул вперёд, освобождаясь от оков — и та безвольно упала вниз. Тяжело дыша, прижимая к себе окровавленную часть тела, парень сполз на пол, стараясь прийти в себя, чтобы продержаться в сознании до конца испытания. Следовало бежать: часы наверняка отсчитывали последнюю минуту. Рёук поднялся на ноги и едва не потерял равновесие, однако успел здоровой рукой ухватиться за край стола. Доска для нарезания, лежащая перед ним, была сдвинута немного в сторону, открывая взору тонкие полосы на поверхности стола. Поддавшись вперёд, Рёук отшвырнул доску и увидел, что полосы образуют собой едва заметный прямоугольник. Всё произошло быстро. Рука рефлекторно потянулась вперёд и надавила на фигуру; ничего не произошло. Вукки, стараясь не обращать внимания на боль, вдохнул поглубже и нажал обеими руками на очерченный на поверхности стола прямоугольник. Очередной щелчок, звук, который теперь воспринимался парнем с ужасом. Вукки отскочил от стола. Стало подозрительно тихо. На ватный ногах парень подошёл обратно и увидел, что фигура являлась своеобразной крышкой, которую теперь можно было снять и отодвинуть в сторону. В столе была ниша… тайник. — Поздравляю. Ты прошёл первое испытание, — звуки из-за того, как чувствовал себя в данный момент Рёук, приглушались, но он всё равно отчётливо различал каждое слово Кукловода. — В найденном тобою тайнике действительно находятся два ключа: от следующей комнаты и от главного выхода из дома. Я бы прочитал тебе лекцию, почему ты оказался здесь, но, как вижу, твоё состояние не позволяет мне так поступить. Положи ключ от «кухни» в тайник и покинь комнату: дверь открыта. Если бы ключей в нём вдруг не оказалось, тебе бы пришлось продолжить поиски кода или других тайников. Но, похоже, ты счастливчик, Вукки. Треск микрофона пропал, и парень, не говоря ни слова, сделал, что велел Кукловод, и оставил позади своё первое испытание. *** Рёук, пошатываясь, медленно добирался до комнаты Сонмина, в надежде, что тот не бросит и окажет первую помощь. Он старался идти возле стены, чтобы время от времени опираться на неё, когда ноги совсем отказывались слушаться. В порезанной руке парень крепко сжимал два ключа. Судьба сегодня была благосклонна к Вукки. Сонмин вышел из своей комнаты, когда тому оставалось преодолеть ещё половину пути. Глаза брюнета вмиг расширились и полезли на лоб, стоило ему заметить бледного как смерть и окровавленного парня. Он подбежал и, ничего не спрашивая, перекинул здоровую руку Вукки себе через плечо, чтобы тот мог опираться. Но повёл Рёука Мин не к своей комнате, а к той, что находилась гораздо ближе, барабаня кулаком в дверь. Парня удивила вежливость брюнета: ведь обычно он просто вламывался без спроса. — Что? — На пороге показался Шивон, который, быстро оценив ситуацию, отошёл в сторону, пропуская парней внутрь. В другое время Вукки бы с радостью осмотрел комнату Ши, но только не сейчас, когда его тошнило и всё плыло перед глазами, а тело окутывала страшная слабость. Хёны уложили его на кровать, суетясь. Рёук чувствовал, как руку промывали чем-то прохладным, что было совершенно безболезненно, затем, видимо, обрабатывали раны другими имеющимися под рукой средствами. Когда головокружение более-менее прошло, парень открыл глаза, наблюдая, как Шивон аккуратно перебинтовывает руку, которую держит на весу Сонмин. — Спасибо… — Вукки сильно закусил губу, стараясь сдержать предательские слёзы, которые уже блестели в его глазах. Мин ободряюще улыбнулся, немного сжав пальцы Рёука, Шивон прошептал, что всё в порядке, и парню не о чем беспокоиться, что такое со всяким могло произойти. — Я тоже попадал в ловушки, расставленные по комнате, особенно в «детской». Последний раз резался не так давно. — Сонмин осмотрел ещё различимый на ладони порез, который обрабатывал в тот день, когда они познакомились с Рёуком. — Так подобные ловушки везде? — Да, и срабатывают они хаотично. Я пытался проследить систему — бесполезно, — отозвался Ши. — Почему вы меня не предупредили? — Из головы вылетело, — вздохнул Мин, усаживаясь на кровать рядом с парнем, пока Шивон убирал все лекарства обратно в сундук. — Ты извини, надо было тебя предупредить. — Да ничего. Заживёт. — Мне правда жаль, — хмурился брюнет, в то время как Вукки уже простил его. Но разве Ли Сонмину что-нибудь докажешь? — Ты где в такую ловушку угодил-то? — Она в трубе была, которая расположена над плитой. — И зачем ты туда полез? — как обычно, медленно проговорил и сощурил глаза новый знакомый Рёука. — Надеялся, что там тайник. Шивон оторвался от своего занятия, посмотрев на Рёука: — Так ты нашёл ключи? — Нашёл. — Парень улыбнулся, доставая те из кармана брюк, в который успел их сунуть, пока Сонмин стучался в комнату Ши. — Но тайник оказался в нише стола. Он прикрыт дощечкой… — Йа, как я сразу не догадался! — воскликнул вдруг Мин. — А я холодильник упорно проверял и кухонные шкафы. В одном из них тоже есть тайник, мне случайно проболтались. — Умеешь ты убалтывать, — усмехнулся Ши. — Я находил в одном из ящиков шкафчика, который стоит под картиной. Ещё под какой-то плиткой есть тайник, а под другой — ловушка, туда нога проваливается. И, возможно, тайник там, где искал Рёук. — В холодильнике тоже находится ловушка, — отстранёно произнёс Сонмин и осмотрел свою здоровую руку, — долбаные решётки. А одними из самых неприятных являются плита, раковина и застеклённый кухонный шкаф. В первых можно получить ожоги от огня и кипятка, а из последнего брызгает в лицо «кислота», не знаю, как лучше назвать ту жидкость. Одна из марионеток потом недели две себе лицо, покрытое волдырями, до крови расчёсывала. — Значит, на стуле была не вода… — вслух подумал Рёук. — Что? — Не, неважно. Лишь поздним вечером парни отпустили Вукки, убедившись, что тот точно себя хорошо чувствует. Рука, конечно, болела, но шоковое состояние прошло. Скорее в попытке успокоить себя, чем добиться какого-то результата, Рёук первым делом, как пришёл в комнату, включил компьютер и открыл программу для отправки электронных писем, которая, как он помнил, не работала. И всё же надежда всегда умирает последней. Как и в первый день пребывания в доме, Вукки ввёл gmail друга и текст сообщения, который на этот раз был намного содержательнее.

«Привет, как ты? Прошло чуть больше недели с тех пор, как я исчез. Мне посчастливилось попасть в переделку… правда не понимаю, за какие грехи. Какой-то псих, именуемый себя Кукловодом, запер меня в полузаброшенном доме, расположенном, по его словам, далеко от Сеула, на пару с другими людьми. Он называет нас марионетками и говорит, что для освобождения придётся играть по его правилам. Я не хочу вдаваться в подробности, слишком устал; да и нет желания снова всё прокручивать в памяти. Хочу лишь, чтобы до тебя дошло моё письмо. Пожалуйста, вытащи меня отсюда, задействуй все свои связи. Верю, ты понимаешь, что я неспроста исчез, что я не мог добровольно сбежать, бросив близких, никого и словом не предупредив. Решись я на столь опрометчивый поступок, как минимум, сказал бы каждому хотя бы «прощай». Вытащи меня отсюда… умоляю.

Вукки»

«Имя отправителя не найдено». Горькое отчаяние захлестнуло Рёука. Губы задрожали, текст выскочившего окошка об ошибке поплыл перед глазами, и парень, опустив голову на здоровую руку, впервые с момента пребывания в доме тихо заплакал.