Кукловод

От автора: Всегда хочется просить у читателей прощения за задержки, тем более такие чудовищные… Очень запоздалый подарок на Новый год~ Спасибо всем, кто остаётся с работой, несмотря на нерадивого автора

Время было около полудня. Или чуть больше… без часов сложно сориентироваться. Единственное, что научился различать Рёук — это время суток. Он знал: если солнце высоко, так, что его лучи пробивались сквозь доски заколоченного окна, то стрелки часов вряд ли показывали больше часа дня, а до вечера всегда было светло, за исключением дней, когда моросил дождь, одинокими каплями скатываясь по стеклу. В такие моменты Вукки мог подолгу стоять у окна и сквозь щели между досками разглядывать лес, оградку дома с разросшимися рядом сорняками и пустую дорогу, видневшуюся вдалеке. И так безумно хотелось оказаться на улице, подставить лицо холодному осеннему ветру и дождю, чья приятная влага остужала бы разгорячённую кожу. Но через пуленепробиваемое стекло не было слышно ни стуков капель, ни шума листвы, ни ветра, раскачивающего верхушки деревьев, стоящих вокруг. Вукки ещё несказанно повезло с тем, что у него не было боязни замкнутого пространства, наверное, иначе бы пребывание в доме Кукловода довело бы парня до безумия. Конечно, неоднократно возникало ощущение, будто становилось тяжело дышать, но до паники это состояние никогда не доходило. А ведь сказывались лишь две недели… Каково же тогда приходилось Сонмину и Шивону, находившимся в доме полгода, а то и больше? Неделю Вукки не возвращался к испытаниям после своего неудачного опыта с ними. Первый ключ от выхода достался парню в прямом смысле собственной кровью, и не было никакой гарантии, что такое не повторится вновь. Следующая комната была доступна, но мысли о новом месте испытания, с его опасностями и ограничением времени на поиск тайников и кода, вызывали отторжение. И стойкое желание туда не соваться. Ещё слишком свежо было воспоминание, как Рёук угодил рукой в ловушку. Сильнее всего парня мучил вопрос: «Какой должна быть главная ловушка в каждой комнате, срабатывающая по истечении пятнадцати минут, если обычная способна поранить так?..» Рёуку посчастливилось познакомиться с Сонмином и Шивоном. Парни заботились о нём, пока заживала рана: готовили обеды и ужины на всех троих, меняли повязку на руке, обрабатывали рану. Вукки не знал, как благодарить за огромную, на его взгляд, помощь, в мыслях прокручивая заботливость самого близкого друга, оставшегося в Сеуле, за много километров и пройденных дней позади. «Интересно, как он там? — размышлял Рёук. — Ищет меня? Обижается, что я внезапно исчез, и слова не сказав? Я надеюсь, он понимает, что я не мог с ним так поступить…» Новых знакомых парень не мог назвать друзьями, людей, без которых он бы не справился, но, одновременно, о которых ничего не знал. Слишком большое значение придавал он слову друг. И страшно было привязываться к Мину и Ши, но Вукки понимал: в этом доме он и вправду зависим от них. *** Время неумолимо двигалось вперёд, отдаляя Вукки от прежней спокойной, размеренной и совершенно скучной жизни. Парень пытался осознать, как оказался в этом Богом забытом месте, но воспоминания последних дней вне стен дома Кукловода рассыпались, как песок сквозь пальцы, стоило Рёуку попытаться их захватить. Но таким важным казалось вспомнить… И парень вновь прокручивал в памяти события, листал дневник в надежде найти ответ. «Я бы прочитал тебе лекцию, почему ты оказался здесь, но, как вижу, твоё состояние не позволяет мне так поступить», — Рёук вспомнил слова Кукловода, которые были произнесены в конце первого испытания. Кукловод сам расскажет, в чём смысл заключения, и уговаривать не придётся. Любопытство, страх неудачной попытки бегства, но сильнее — постепенно позабыть прошлое и оставить стремление выбраться, толкали парня вперёд. Он разучился стоять подолгу на одном месте. Следовало хотя бы найти следующее место испытания. Парень пораскинул мозгами и предположил, что оно либо рядом с кухней, где всего одна дверь, либо под ней. Рёуку уже доводилось спускаться по лестнице куда-то вниз, он тогда предположил, что обнаружил подвальное помещение. А ещё чётко запомнил, что дверь там была металлическая. Та самая, которая скрывала за собой комнату с испытанием. Накинув поверх футболки кофту с капюшоном, Вукки первым делом пришёл именно туда и не ошибся: повернул ключ в замочной скважине раз, другой — загорелся экран для сканирования отпечатков пальцев. Затем дверь отворилась, и из темноты помещения повеяло запахом сырости и дыма от костра, который там явно не мог оказаться. Парень толкнул дверь, та распахнулась, и зажёгся свет. Взору Вукки предстал самый обыкновенный на вид подвал. Стены, отделанные штукатуркой, которая местами облупилась и опала, покрывали водяные разводы, паутина и плесень. Плитки пола потемнели со временем и кое-где потрескались. Комнату освещала единственная лампочка, вкрученная в жалкое подобие «люстры»: её одной, хоть и яркой, было мало для помещения, находящегося под землёй. Благо, можно было разглядеть все предметы обветшалой и почти непригодной мебели. Напротив Вукки, во всю стену, располагалось подобие стеллажа с огромными полками, симметричными по размеру. На них покоились корзины, коробки, банки и прочий никому не нужный хлам. Один отсек был больше остальных и отводился для старой бочки с неизвестно каким содержимым. Над ней и по всем балкам на потолке были закреплены жуткого вида крюки. Но ни шкаф, ни другие предметы мебели не привлекли внимание Рёука так, как стоящая слева у стены печь. Парень решил, что именно она (хотя наверняка далеко не одна) отапливала дом: на пол падали блики от полыхающего в ней огня, жар распространялся аж до двери, где стоял Вукки, а трубы от этой заржавевшей громадины поднимались к потолку и скрывались в стене, тянулись, видимо, по дому или какой-либо его части. Потрескивания внутри печи нарушали тишину. Пока парень смотрел на грязный от угля пол возле неё и будто оставленную кем-то лопату, дверь вдруг начала автоматически закрываться. Он не посмел её удерживать или, пока была возможность, заходить внутрь. Спуск в «подвал» у металлической двери вновь покрывала тьма. Пространство вокруг освещалось лишь неярким светом, бьющим из проёма распахнутой настежь двери, ведущей в коридор. Свет лился мягко, поэтому резкой вспышкой было осознание, как Вукки отчётливо увидел чью-то тень. Она возникла на стене напротив двери — фигура человека загородила собой свет, всего на пару секунд, до истечения которых парня сковал ужас, и он не посмел обернуться, смотря на тень, выжидая, когда незнакомец его позовёт. Но этого не случилось. Тень исчезла так же быстро, как и появилась, и Рёук снова остался наедине с самим собой. Неужели кто-то следил за ним? Кому такое могло понадобиться? Любопытство взяло верх. Парень быстро взбежал по ступенькам и успел ровно в тот момент, когда за углом коридора первого этажа скрылся чей-то силуэт. Жутко. Но ещё хуже, что Вукки прекрасно понимал: следившим был точно не Сонмин, и не Ши. *** Решение было принято. В этом доме, видимо, никто не намеревался оставить Рёука в покое, напротив, новые опасности стояли у парня прямо за спиной. Полный решимости, он вернулся обратно к «подвалу», вновь открыл дверь и зашёл внутрь. Не успел щёлкнуть замок двери, как Вукки начал испытание с осмотра расположенной рядом с выходом огромной бочки и висевшим на стене, прямо над ней, стенда с инструментами, большинство из которых отсутствовало. Парень попробовал снять плоскогубцы, что ему удалось; странно, что их до сих пор никто не забрал, но Вукки не собирался упускать такую возможность. Положив инструмент у двери, чтобы не забыть, он приступил к испытанию. К горящей печи не было желания приближаться, а пока за окном осень постепенно сменялась зимой, древняя и местами проржавевшая громадина будет оставаться зажжённой и приносить тепло в дом. Парень с другого ракурса увидел полыхающее слабое пламя, раскалённое до красноты железо внутри печи; кожа покрылась мурашками от страха, что где-то поблизости с этим жаром мог находиться тайник. Цилиндрической формы громадина когда-то нуждалась в углях, кои были разбросаны рядом, но, видимо, теперь зависела от газа: к печи вели новые на вид трубы. Рёук отошёл в сторону и заметил низенький шкаф с расположенными на нём весами для взвешивания овощей и фруктов. Подошёл ближе, осмотрел неувиденные ранее предметы, которые загораживала собой печь, но ничего необычного не обнаружил. Между шкафчиком и огромным стеллажом во всю стену, в углу, стояла ещё одна бочка, крышка которой была приклеена намертво. Над ней висела боксёрская груша, оказавшаяся здесь будто по ненадобности. Вукки оставил попытки осмотреть стеллаж, начав с чего-нибудь, на его взгляд, полегче. Посреди «подвала» стояли два ящика с ведром на них, деревянным, какие были, наверное, веке в двадцатом. Вукки заглянул в него: пустое дно, да и только. Рядом находилась керосиновая лампа, и парень решил проверить, написан ли код с обратной стороны. Он, не раздумывая и игнорируя отсутствие пыли на стеклянной поверхности, схватил её обеими руками, но поднять так и не смог. От рук и выше волнами пошло покалывание, всё тело вздрогнуло. Болевые ощущения в долю секунды усилились, и мышцы словно парализовало: Вукки кое-как выпустил из рук лампу, словно в замедленной съёмке. Из-за спазма в горле парень даже не смог вскрикнуть, лишь, чудом убрав руки, отшатнулся назад. — Надо же, первый раз в жизни током шибануло. Спасибо, Кукловод, — находясь в шоковом состоянии, высказался Рёук, осматривая покрасневшие ладони. Кожу до сих пор покалывало, но ожогов не осталось. Скорее по привычке, чем для какой-то цели парень обернулся на дверь. «6:24» Времени оставалось всё меньше, а значит, медлить не следовало. На стеллаже находилось немыслимое количества хлама, но, видимо, код всё же был там. Вукки попробовал достать бутылку вина из специального углубления, многие из которых теперь были пусты. Неужели марионетки всё вынесли? В руках парня оказалась бутылка престижного замкового вина Шато, пыльная, но совершенно целая. Рёук присвистнул. Когда-то в этом доме жили очень богатые люди. Секунду поразмыслив, закусив губу, парень поднял взгляд на висевшую за стеллажом камеру, ухмыльнулся и поставил бутылку рядом с оставленными у двери плоскогубцами. Чего добру пропадать? Должен же быть какой-то плюс от пребывания здесь. Тем более, если бы Кукловод был и впрямь против, не оставлял бы дорогие вина на виду. Пребывая уже в хорошем расположении духа, Рёук умудрился найти не только код, но и один из тайников. Он шёл назад к стеллажу, как вдруг заметил, что одна из плиток пола неустойчива, наступив случайно на её край. Конечно, была вероятность, что там могла оказаться ловушка, но парень упрямо пытался отодвинуть плиту в сторону, ловко подцепив один край пальцами. И он оказался прав: под ней был тайник, к сожалению, пустой. Что же, может, в другой раз там окажутся ключи, а Рёуку другие тайники и находить не придётся. Парень вернул плитку на место, поднял взгляд и заметил выгравированные угольно-чёрным цветом четыре цифры на краю располагавшегося посреди помещения ящика, который он из-за удара током не успел полностью осмотреть. «1178» Время как раз подходило к концу, и Вукки не стал рисковать, забрав свои находки и покинув место испытания. *** Дверь собственной комнаты поддалась на удивление легко, хотя парень помнил, как плотно её закрывал. Вукки так и застыл на пороге. Какой-то неизвестный ему мужчина со спокойным холодным лицом и карамельными волосами, что ничуть не добавляло ему мягкости, стоял у раскрытого сундука с дневником в руках. Дневником Рёука, разумеется. Брови парня сошлись на переносице. Со стуком поставив бутылку на тумбочку у кровати, но не выпуская плоскогубцев из рук, он обернулся к мужчине. — Кто Вы и зачем роетесь в моих личных вещах? — Я? — голос у незнакомца оказался куда мягче, чем предполагал Вукки. — Я человек. Не роюсь, а анализирую. — Оригинальный ответ, браво. — Не выдержав, парень подошёл вплотную и выхватил свой дневник из его рук. — Если не возражаете, я бы предпочёл, чтобы Вы покинули мою комнату. — Как раз возражаю, — будто устало вздохнул мужчина и медленно прошёл к стулу, попутно осматривая помещение. Развернувшись к Рёуку лицом, он плавно сел, сложив ногу на ногу и скрестив пальцы рук, наконец, удостоил вниманием потихоньку вскипающего такой чрезмерной наглостью парня. — Хм, я тебя раньше не видел, следовательно, ты новенькая марионетка. Не перебивай, — сделал незнакомец замечание, только Рёук собирался возмутиться по поводу неформального обращения. Он с первого дня позволил такое Сонмину, но этому наглецу уступать не планировал. — Судя по первому постеру, — он махнул рукой в сторону «картины», изображающей первое место испытания, — прошёл ты только «кухню». Мало того, чрезвычайно быстро прошёл, как я успел заметить. На этом он замолчал, рассматривая Рёука, который так и остался стоять у кровати с дневником в руках. Внезапно до него дошло. — Это Вы следили за мной! И сегодня, у «подвала»… Я видел Вас, не так ли? — Верно. — С какой целью Вы это делаете? — Говорю же, анализирую. Разговаривал с Кукловодом? — Один раз. — Парень сам не понимал, зачем послушно отвечает на вопросы. Внутри всё дрожало, было не по себе. — Как оказался здесь, помнишь? — Нет. — Впрочем, не так важно. Главное, что ты ничего не знаешь о законах этого места, а я смог бы тебе многое рассказать. Взамен на твою помощь, разумеется. — Хотите сбежать? Незнакомец хмыкнул: — Вот уж нет. Любопытство подталкивало Рёука узнать, в чём же именно заключалась помощь, и получит ли он взамен информацию о том, как выбраться из дома, но планы парня нарушил вошедший в комнату Сонмин. — У тебя чего дверь откры… Айщ! Что этот псих у тебя делает? Глаза незнакомца вмиг сузились. Мин подошёл к Вукки и сложил руки на груди, презрительно сверля взглядом, видимо, прекрасно знакомую ему марионетку. — Сонми-ин. Как дела? Прошёл «детскую»? — Откуда, зараза, ты это знаешь? Был в моей комнате?! — И не раз. — Жить надоело? Нет, я прибью тебя когда-нибудь! — Брюнет сжал руки в кулаки. — Рискни ещё раз сунуться… Задолбал всё вынюхивать. Лучше отсиживайся в своей комнате, если тебе так нравится быть здесь. — Я скорее привык. К тому же наши взгляды по поводу пребывания в доме Кукловода сильно отличаются. — В этом ты прав, — хмыкнул Сонмин. — Не вздумай его слушать, Рёук. Помнишь, я рассказывал, что доме ошивается одна марионетка, добровольно оставшаяся здесь с первого акта? Так вот, как вижу, тебе предоставилась чудесная возможность с ним познакомиться. Итук, настоящее имя неизвестно. Пытается непонятно что выяснить, разгадать, кто же такой Кукловод, а заодно втянуть во весь этот бред других обитателей. И тебя обязательно попытается перетащить на свою сторону. Но, если тебе так нравится это место, то, пожалуйста, можешь следовать за ним. Сонмин рассказывал на повышенных тонах, обращаясь к Рёуку, но не отрывая взгляда от ни капельки не изменившегося в лице незнакомца. Итук, как назвал его Мин, не сменил позы и смотрел на брюнета холодно, но словно с вызовом. Сказанные слова, казалось, ничуть того не задели. — Вы находитесь в доме более полутора лет? — решился прервать немую перебранку между этими двумя Вукки. — Да. — Зачем? Он никак не мог понять, как можно было добровольно закрыть себя в таком мрачном месте? Где тобой помыкают, а риск погибнуть очень и очень велик. — До многих доходит мысль, что Кукловод не просто так всё это устроил. Он пытается объяснить марионеткам, в чём суть, просит их копать глубже, но те настолько злы и слепы, что единственное, на что остаются способны — монотонно проходить испытания. И тут две крайности: либо они понимают, к чему был спектакль, либо ломаются. — Он ухмыльнулся, и на левой щеке, около губ, возникла ямочка. — Я понял мотивы Кукловода, но не спешил (да вряд ли и теперь буду) следовать за ним, как те же выбравшиеся на волю марионетки. Мне довелось путём ошибок, проб и времени выяснить тщательно скрывающиеся подробности, и я хочу найти ответ… ответ на то, что так интересует Кукловода, где сам справиться он не в силах. Попутно пытаюсь узнать, что представляет из себя этот человек, мне, кстати, много раз доводилось разговаривать с ним. К несчастью, помощь мою он принимать не собирается, но и выселить отсюда не может, ведь я намеренно не нахожу последний, восьмой, ключ. Если бы другие обитатели с тем же рвением помогли мне с выяснением правды, для многих слово «свобода» приобрело бы совсем другой смысл. Его слова звучали как проповедь. Вукки с ужасом осознал, что незнакомец владеет даром убеждать. В голове вспыхивали различные мысли, общее значение которых сводилось к желанию помочь Итуку, докопаться до некой правды, как тот выразился. Чудом парню удалось себя одёрнуть, а может тому поспособствовал заговоривший Сонмин. — Правда? Смысл? Помочь Кукловоду? — прошипел он. — Мило-то как. А кто, интересно, поможет изолированным от своих семей людям? Кто поможет тем, чьи близкие пропали без вести, или хуже, чьи трупы закопаны в лесу? Когда те и не в курсе их смерти, всё ещё надеются и ждут… А знаешь, что может быть ещё страшнее? — голос дрогнул. — Если этот псих вдруг решит, что мы ему больше не сдались, и вытравит нас, как крыс. Об этом ты, видимо, не подумал?!