Кукловод

Комната Рёука в мягком свете ламп не выглядела уютной, по крайней мере для него. Был вечер, время, когда парень обычно читал книгу или бессмысленно листал страницы Всемирной паутины. Предавался своим обычным делам. Но не теперь, не в этом доме. Перепалка между Сонмином и Итуком, начавшаяся с час назад, продолжалась до сих пор. Хотя именно на перепалку она смахивала лишь со стороны брюнета: Итук по-прежнему сохранял непоколебимое спокойствие, что нельзя было сказать о Мине. — …Если бы ты не лез не в своё дело, я бы относился к тебе нормально! — Ты по натуре вспыльчивый, и если под тебя не подстраиваться, ничего хорошего в любом случае не выйдет. — По твоему мнению, я эгоист?! — Нет, ты просто истеричка. — Что?! — взвизгнул Мин. — Ну да, ещё ударь меня. Видишь, как я был прав. — Слушайте, прекращайте оба, — наконец, произнёс Вукки. Сонмин, схвативший за ворот Итука, и тот, даже не пытавшийся вырваться, замерли и обернулись на парня. Рёук запутался. До этого момента ему приходилось общаться только с двумя марионетками, и даже обладай те ценными сведениями, ни за что не поделились бы ими с Вукки. А вот Итук наверняка знал и повидал многое, в конце концов, он в доме с первого акта! И не раз разговаривал с Кукловодом… Такие высказывания заставляли как минимум задуматься. Осталось взвесить все «за» и «против». А для этого требовались спокойствие и тишина. — Идите в другое место, хоть в комнату с испытанием, и там выясняйте свои отношения. У меня от вас голова разболелась. Сонмин отпустил мужчину, не сказав ни слова, но напоследок презрительно фыркнув, покинул комнату. Однако Итук не торопился последовать его примеру, вновь скрестив пальцы рук и внимательно смотря на Рёука. — Я не ошибся, в тебе что-то есть. Если вдруг надумаешь выслушать мои условия и узнать об этом месте и его владельце больше, чем смогли бы тебе поведать Шивон или Сонмин, приходи ко мне в комнату. Второй этаж, третья дверь. Лестница туда ведёт одна: с дверью не ошибёшься. — Вы знаете, как отсюда выбраться? — М? Кажется, Итук был удивлён. Он помедлил немного и дал отнюдь не обнадёживающий ответ: — Пытался узнать, но намеренно оставил поиски выхода, так как потерял необходимость бежать. Зато зацепок сохранилось довольно много, кто знает, может, смогу поделиться ими с тобой, но лишь после того, как ты поможешь мне. Услуга за услугу. Парню оставалось только неопределённо пожать плечами. Так просто он ни на что не согласится. *** Рёуку удалось уснуть лишь под утро, когда ещё не начинало светать. Помещение покрывал полумрак. Глаза привыкли к темноте, и появилась возможность различать очертания всех предметов в комнате; краем сознания чувствовалось, что рассвет близок, и скоро новый день вступит в свои права. До жути надоело и казалось неправильным отмечать даты и количество прошедших дней в доме. Чуть больше двух недель… Для кого-то это могло показаться жалким мгновением, щепкой в сравнении с жизнью, но для Вукки этот отрезок времени стал чудовищной пропастью, в которую довелось упасть. Что дальше? Месяцы, а может, и годы? Рёука передёрнуло. В самом крайнем случае предстояло отыскать все ключи — и он точно освободится. Предаваясь своим мыслям, Рёук буквально на мгновение, как ему самому показалось, прикрыл глаза, и вот комнату уже заливал через щели между прибитыми досками яркий солнечный свет. Портьер в комнате не было, поэтому парень благодаря небесному светилу, служившему ему будильником, просыпался в конце утра. Рано, когда ещё не начинало светать, подниматься было бессмысленно: электрический свет в доме не включался до вечера, вплоть до прихода сумерек; гас же ровно в полночь во всех комнатах марионеток. В два часа ночи переставали освещаться коридоры дома. Так как окон в них не было, приходилось передвигаться по кромешной тьме, если вдруг в такое время приспичило проходить испытания или же спускаться на кухню. Рёук в эти часы всегда преспокойно спал, даже не думая шататься по таящим опасности коридорам. Иногда, когда случалась бессонница, парень включал оба торшера в комнате — те зажигались не автоматически — и предавался чтению. Сонмин, по его просьбе, достал несколько книг, но предупредил, что надо будет вернуть их на место. Книги были принесены из «библиотеки». Шестой по счёту комнаты с испытанием. *** Совершенно не доверяя новой для него марионетке, Рёук не спешил с выбором, упорно возвращаясь в «подвал», чтобы поскорее дойти до комнаты с главным выходом из дома. Это было своеобразной целью для парня. Ведь когда у человека есть цель — решиться на что-то проще, и само существование становится не столь бессмысленным. Ни на второй, ни на третий, даже седьмой раз ключи в «подвале» не нашлись, пусть и было обнаружено уже четыре тайника. Помимо того, что был под одной из плиток пола, другие располагались в стене за одной из полок стеллажа, под корзиной на последней полке, под весами и внутри бочки, которую Рёуку всё же удалось открыть. Случилось странное. На одном испытании парень случайно задел рукой керосиновую лампу, которая однажды ударила его током. Но ничего не случилось. Тогда Рёук понял, что Шивон оказался прав: ловушки в комнатах срабатывали хаотично. Это усложняло задачу, ведь то, что сегодня было безопасно, завтра могло отрезать руку. Вукки терпеливо и осторожно искал тайники и проверял на наличие ключей уже обнаруженные. Снова и снова двигал ящики, бутылки и прочее убранство комнаты, каждый раз больше боясь, что не обнаружит код от замка, чем ключ от выхода. Настал день, когда его всё окончательно достало. И тогда пришло единственно верное, как он тогда думал, решение. Парень собирался наведаться на второй этаж, в комнату первой марионетки. *** Переодевшись в чистую футболку после жаркого «подвала» (было ощущение, что с наступлением холодов печь топила сильнее), Рёук впервые задумался, что совершенно не знает, где в этом месте марионетки стирают вещи. В раковине в тесной ванной? Но парень не увидел нигде порошка. Чистая одежда заканчивалась, поэтому следовало решить эту проблему, обратившись к Шивону или Сонмину. Но чуть позже. Выход из комнаты Вукки находился в небольшом холле третьего этажа, где парень обычно не задерживался. Однако что-то зацепило его внимание… Мгновения хватило, чтобы осознать, что именно. Ветер. В холле гулял настоящий ветер! Слышалось его завывание, неясное, приглушённое. Рёук замер, закрыл глаза. Неужели паранойя? Он начинал сходить с ума? Парень сделал несколько шагов вперёд и всё понял. Лестница в этом холле вела не на другие этажи, а в пустое помещение, где располагалась одна из дверей, за которой скрывалась комната с испытанием. Рёук не знал, какая именно, но это с лёгкостью можно было проверить с помощью картины, изображавшей дом, где Сонмин делал странные записи красным маркером. Однако волновало его сейчас совсем другое. Окно в той пустой комнате было заколочено, но стёкла… стёкла были разбиты. Рёук прижимался к увесистым доскам всем телом. Холодный ветер сквозь редкие щели трепал его футболку и покрывал разгорячённую кожу мурашками. Парень закусывал губу. Жадно вдыхал кислород. Ещё никогда ему не было так хорошо рядом с чистым воздухом, сильным и порывистым ветром. Кружилась голова. Стёкла здесь были обычными, а не пуленепробиваемыми, как во всём доме, и их кто-то разбил, возможно, в надежде выбраться. От свободы отделяли доски и два этажа. И пусть второе не остановило бы отчаявшегося Рёука, первое было самым настоящим препятствием. Огромные, увесистые, выструганные из дуба, они не уступали по прочности стали. Доски не были ни на дюйм обожжены. Неужели никто не попытался их спалить и выбраться? С трудом вспомнив, что собирался сделать, опьянённый свежим воздухом Рёук осел на пол, не в силах покинуть место, оделяющее от свободы. Парень замерзал, но упорно игнорировал холод, не желая думать, что рано или поздно предстоит вернуться в другие комнаты. Где воздух словно спёртый, а желание дышать равно нулю. *** Вернувшись к себе, больше морально, чем физически вымотанный Вукки, не разуваясь, упал на кровать. Экскурсия на второй этаж закончилась тем, что парень едва туда заглянул. Разделённый на две части коридор подпитывал состояние апатии: там находились ещё одни комнаты с испытаниями, обитали ещё одни марионетки. Наверняка последние так же желали выбраться из дома, как и сам Вукки, а значит, представляли некую опасность для него. Кто знает, на что способны люди ради освобождения. Может, это место и отчаянная борьба уже зародили в их душах ненависть ко всему, что здесь находилось? В том числе и друг к другу. — Опять лежишь и ничего не делаешь? Искажённый голос прозвучал так резко и неожиданно, что Рёук едва не соскочил с кровати, вовремя себя одёрнув; вздрогнул всем телом, но продолжал лежать, больше ничем не выдав свой испуг. «Так задумался, что треск микрофона не услышал». — На твоём месте я бы действовал. Тебе же нравится свобода, вон сколько времени у разбитого окна провёл. А, и я бы никому не доверял, кстати, тоже. — Это ты о чём? — О твоих новых знакомых, разумеется. — Единственный, кому не следует доверять — ты. — Как раз-таки наоборот. Впрочем, не буду портить интригу. У Рёука горячая волна прошла по телу. Резко присев, он обернулся на камеру. — Настраиваешь против остальных? — И зачем мне это? — усмехнулся он. — Как зачем, так же веселее. Интереснее. Вдруг мы переубиваем друг дружку? Вот здорово-то будет, нэ? Вукки, вновь не сдерживаясь, говорил на повышенных тонах. Каждое слово насквозь пропитывал сарказм, едкий и совершенно не свойственный обычно доброжелательному парню. — Кажется, у тебя сложилось насчёт меня несколько неправильное мнение. — Кажется, тебе кажется. — Какая глупая фраза. Ну да ладно. Я не поболтать с тобой связался. Пора рассказать суть заключения, в общих чертах. Важно, чтобы остальное ты понял сам. — А если я тебя слушать не стану? — Дело твоё. — И буду жить себе тут спокойно до скончания веков? — Этого я не позволю. К тому же ты и сам не выдержишь. Вукки — ты один из тех, кто яростно желает покинуть это место. Некоторых держит то ли глупость, то ли отчаяние, то ли любопытство — я ещё не определился. — Не позволишь, говоришь… Хм. А что же тогда Итук здесь с первого акта ошивается? Последняя фраза была произнесена тоном, холоднее которого был разве что взгляд парня. Тихое потрескивание не прекращалось, но Кукловод молчал, видимо, не ожидавший подобного. — Так что? Почему он живёт здесь? — Думаю, это касается исключительно меня и той марионетки. — Вы как-то связаны. — Да ну? — Итук считает, что тебе нужна помощь. Как трогательно. Не похоже на слова человека, которого насильно упекли в полузаброшенный дом. — Да? — просто спросил Кукловод. — А что по поводу моих помощников? Ты ведь успел про них узнать, не так ли? С ними я тоже связан? По твоей логике других причин в их помощи нет. Что-то внутри сместилось и теперь не могло вернуться на прежнее место, какая-то важная деталь в механизме, которую сунули не туда и посчитали, что она где нужно. Рёук попал в ловушку из собственных неоспоримых, как он считал, убеждений. И впрямь… зачем? Простой вопрос, но чертовски сложный ответ. — Сколько их? Кукловод рассмеялся. — Что тебе ещё рассказать? Моё имя? Мысленно поставив прочерк в навыках внушения, Рёук отвернулся от камеры. Этот псих действовал на него как раздражитель: Вукки язвил всё больше, но страх-то никуда не пропадал… Оставалось молиться, что Кукловод не догадывался о шатком состоянии парня и вскоре не воспользуется этим. — Я с тобой засиделся. Поэтому коротко и по делу: как ты оказался здесь. Нашёл тебя не я, а один из моих помощников — в наборе марионеток для третьего акта я особо участия уже не принимал, — искажённый голос вновь зазвучал монотонно, словно их разговор исчерпал запас эмоций говорившего. — Тот человек вкратце рассказал, как устроена твоя жизнь, что не без доли труда, но тем не менее удалось выяснить. И я решил, что мой дом, мой импровизированный театр тебе необходим. Если бы я не увидел смысла, ты бы не оказался здесь. Но смысл как был, так и остался. На этом всё. — Под… — Не теряй времени. И душевных сил — тоже. В комнате воцарилась тишина. Удивительно, она больше не давила на уши. Первые дни было невыносимо: в доме всё пространство словно окутывала, подобно дыму, тишина. Порой Вукки слышал в коридоре скрип половиц, чей звук доносился издалека, или приглушённые толстым ковром торопливые шаги. Редко раздавался шум. Чаще он представал в виде душераздирающего крика, эхом доносившемся из нежилых комнат. «Даже стены и металлические двери не всегда способны скрыть боль марионетки, угодившей в ловушку. Кто-нибудь ещё… умер с тех пор, как я здесь?» Далеко не самые радужные мысли всё чаще посещали Рёука. Парню снились кошмары, где люди в чёрных плащах тащили в сторону леса мешки с трупами. В своих снах он наблюдал за происходящим из окна в комнате Сонмина, которое как раз выходило на зловещий лес. Скорее всего поэтому Вукки не стремился проводить много времени у нового знакомого, всю последнюю неделю просидев в своей, почти безвылазно. Из-за повреждённой руки. Но теперь кое-что изменилось. Парню удалось каждой клеточкой тела почувствовать свободу. Она опьяняла сильнее вина. Украденная бутылка Шато из «подвала» перестала интересовать парня. Больше не было желания напиться безумно дорогим вином, с лихвой хватило обычного ветра… Парень оставил мысли о тёплой кровати, на которой отогревался, накинул кофту и отправился назад на второй этаж. Его ждало новое открытие. Дверь комнаты Итука оказалась закрыта. *** Шивон предупреждал, что некоторые марионетки умудрились поставить на двери замки, что-то пряча за ними, что именно — лишь им одним известно. При этом Ши был одним из таких марионеток в доме, но Рёук ничего особенного в комнате парня так и не увидел. Возможно, потому, что в прошлый раз толком её не рассмотрел: Вукки тогда было плохо из-за пораненной руки. Однако Мин как-то раз вскользь упоминал, что Шивон чего-то боялся, поэтому поставил замок. Возможно. А вот Итуку явно было, что скрывать. Вукки постучал, и вскоре дверь распахнулась, а на пороге показался владелец комнаты. Одна из первых марионеток приподнял от удивления брови, ухмыльнулся и отступил в сторону, пропуская парня. Увиденное Рёуком вполне соответствовало его ожиданиям: заправленная кровать, идеальная чистота, которую нарушали разве что кипа бумаг на столе и немыслимое количество вещей на громоздких полках. В помещении пахло хлоркой, будто её только что помыли. Парню стало стыдно, ведь с момента появления в доме он ни разу не убирался в своей комнате. — Садись на кровать. Сейчас кое-что допишу, и поговорим. Ни «привет», ни «я рад, что ты явился» — в этом и был весь Итук. Уверенный в себе, наглый и даже несколько бесцеремонный. «Хорошо же тебя родители воспитали». Пока парень что-то строчил на листке, Вукки рассматривал вещи на полках, что находились прямо напротив него. Какие-то папки, непонятные приборы, фонарики, склянки, разобранные механизмы непонятно от чего — всё это не было свалено в кучу, но тем не менее походило на ненужный хлам. Хлам, который неплохо было бы выкинуть. — Кукловоду не интересно, чем ты тут занимаешься? — Периодически он наблюдает, я знаю это. Редко что-то спрашивает. Но я, как правило, его вопросы игнорирую, — ответил Итук, не отрываясь от своей работы. — Слишком многое он тебе позволяет. — Думаешь? Насмешливые нотки в голосе вывели Рёука из себя, но он не подал виду. Пришлось, глупо было бы вспылить и уйти прямо сейчас, так ничего и не узнав от Итука. — Закончил, — вовремя оповестил парень с карамельными волосами и отложил стопку листов в сторону. — Ты готов? — К чему именно? — Узнать больше. Бросить путь послушных марионеток и бунтарей. Попытаться понять то, что понял я. И, если тебе это так важно — выбраться. — Из всего перечисленного меня особо вдохновило последнее. — Забавный. Хотя бы так, — хмыкнул он, развернув стул к Вукки. — Тогда начнём? Нэ?