Кукловод

От автора: Не верится, что я вернулась Это лето было самым насыщенным, но самым (в плане работ) непродуктивным… Надеюсь, вы хорошо отдохнули?~ Я рада снова писать эту историю. «Кукловод» — это для меня то, к чему хочется возвращаться т.т Приятного всем-всем прочтения~

Время тянулось, не спеша отсчитывая ничего не стоящие до испытаний минуты. Лишь там они были на вес золота, где каждая доля секунды означала возможность выбраться. Из комнаты с ловушкой, дома — не столь важно. Итук не торопился с объяснениями, для начала и, наверное, создания уютной атмосферы (что, по правде говоря, с ним не ассоциировалось) предложил сделать чай. Своеобразная отдушина в этом мрачном доме: найти хороший чай в магазинах было трудно, почти нереально, а здесь он был вкусным и крепким, привезённым из Англии. И было напитка в достатке, разных сортов и вкусов, высокого качества. Ложка мёда в бочке дёгтя. Рёук на предложение старшего сразу же согласился. На первом этаже, из комнаты, расположенной рядом с кухней, доносились приглушённые голоса. Вукки, по какой-то мистической случайности не сталкивающийся до этого с марионетками, удивлённо изогнул бровь. — Чего такой изумлённый? — не шибко заинтересованно спросил Итук. — Что там? — указывая пальцем на дверь, как можно тише промолвил Рёук, понимая, что, в принципе, их в любом случае не услышат. — Общая комната, что-то вроде гостиной. Несколько диванов, скудная книжная полка, столы, камин… ничего особенного. — Хм. — Да, ты верно понял, что сейчас там находятся обитатели дома. — Зайдём?.. — Знаешь, меня тут не очень любят. — И отчего я не удивлён. Мужчина искренне расхохотался. — Ну надо же, я думал ты до мозга костей милый. Вукки не понравилось очередное в его жизни сравнение с «эгьё-парнем» (определение, которое он сам придумал), но виду он не подал. Приняв из рук старшего чашку молочного улуна, судя по пачке, привезённого из Китая, Рёук сел на стул и подтянул колени к груди, пятками упираясь в сидение, чтобы не свалиться. Он обнял сложенные ноги одной рукой, второй придерживая чашку из белого фарфора с изящными узорами вишнёвого цвета на ней. Взгляд остановился на замысловатых линиях. Красиво. В самый первый день пребывания в доме Рёуку принёс чай Сонмин. Тот был налит в большую кружку, которую можно удобно обхватить ладонями. Итук же выбрал посуду неудобную, но изысканную. «Как интересно устроены люди», — подумал Рёук. — С испытаниями всё в порядке? — неожиданно завёл разговор старший. — Нашёл несколько тайников в «подвале». Ключи, как понимаешь, ещё не обнаружил. — Ты бы не затягивал с этим: дальше — интереснее, да и печь является одной из самых опасных ловушек. Никому бы не пожелал в неё угодить. — С кем-то это случалось? — К сожалению, да. С одной молоденькой домработницей, ещё в первом акте. Руки, шея и добрая часть лица девушки были покрыты ожогами, часть волос обгорела. Может, на их месте выросли бы новые, хотя вряд ли, но коже уже нереально было вернуть прежний вид. Хозяева девушки тоже находились в доме, очень за неё переживали, старались помочь, однако так и не сумели спасти. Жаль, конечно. — Она умерла от ожогов? — Да. А через какое-то время её хозяева покончили жизнь самоубийством, один за другим. Сначала перерезала себе вены жена, после, спустя короткий промежуток времени, повесился с горя муж. — Что? Почему она это сделала? — Подробнее расскажу в своей комнате. У стен есть уши. Слыхал про такое? — Угу. Из кухни Вукки вышел следом за Итуком, но не спешил покидать этаж. Из общей комнаты по-прежнему доносились весёлые голоса, и любопытство подталкивало выяснить, что является причиной радости у здешних марионеток. И хотелось узнать их самих. — Чего встал? Парень вздохнул, ничего не стал отвечать, а вместо этого покорно последовал за старшим. *** Разговор с Итуком явно предстоял долгий, так что Вукки поудобнее устроился на чужой кровати, сел в позу лотоса и приготовился слушать. — С чего бы начать… — задумчиво протянул Итук, вертя в руках одну из вытащенных папок. — Для меня всё случилось, как понимаешь, чуть больше года назад, хотя на самом деле значительно раньше… Но об этом расскажу позднее. Был вполне обычный субботний вечер, я пил в каком-то пабе на окраине города, так как неделька выдалась не из лёгких, кажется, там и вырубился. Очнулся уже здесь: в неизвестной мне комнате, неизвестном доме. После прослушивания обнаруженной кассеты решил, что это очень оригинальная шутка моих приятелей, и так думал, пока не спустился вниз и не встретился с другими марионетками… Честно говоря, даже было страшно, до дрожи по всему телу, едва не до слёз. По твоему ошарашенному лицу складывается ощущение, что я похож больше на робота, чем на человека, который не способен на такие эмоции, — хмыкнул он. — Я обычный человек, Рёук, умею плакать, представляешь? Ладно, не хмурься. На чём я… А! В общем, как только я осознал всю серьёзность ситуации — начал действовать. Прозвучит не очень скромно, но я оказался едва ли не самой сообразительной марионеткой Кукловода… — Ещё как нескромно. — Не перебивай. Меньше, чем за неделю мне удалось понять, что все люди в доме как-то связаны с тем, кто их сюда упёк… — И ты тоже? — Я просил не перебивать, — жёстко отрезал старший. — Да, и я тоже, — смягчился он. — Понял это, а также то, что человек, именующий себя Кукловодом, на самом деле далеко не такой жестокий и сильный, коим хочет казаться. Примерно тогда же я сумел сделать первую отмычку от одной из закрытых комнат, что потом тоже сыграло свою роль. Она на этом этаже, мы ещё успеем посетить с тобой все взломанные мною комнаты, — произнёс Итук совершенно спокойно, словно и не было рядом камеры. — Первые дни в доме я упорно пытался вспомнить, на что похоже устройство, искажающее голос Кукловода, звучание которого навевало на определённые мысли, и наконец, меня осенило. Оно было приобретено в компании, на которую работал я! Более того: настраивал это устройство никто иной, как я. Не правда ли, забавная ирония? — То есть… благодаря тебе он смог организовать всё это? — у Рёука где-то глубоко внутри змейкой проскользнула злоба. — Не утрируй. Если не я, так это сделал бы кто-нибудь другой, не находишь? Но судьба оказалась благосклонна именно к моей персоне, — съязвил Итук. — Для меня знакомство с Кукловодом произошло раньше по той причине, что я настраивал данное устройство для искажения голоса. Заказчик оказался человеком щедрым, переплачивал за услуги раза в три, и хотя такие штуки в компании продавали далеко не каждому, с ним договорились без проблем. И мне, знаешь ли, деньги лишними не были. А так… какая разница, кто помог ему с обустройством дома, никто всё равно не догадывался, чем это может обернуться. Хотя не все эти люди оказались после «помощи» здесь. Нужна была как минимум ещё одна причина. — Какая именно? — Я, как и ты, как и остальные обитатели, бессовестно спускал свою жизнь, — саркастично улыбнулся старший. — С чего ты взял, что я… — Все мы по этой причине здесь. Кроме определённого круга лиц с первого акта. Но об этом я расскажу в другой раз, у тебя и так уже глаза в кучу собираются. Пока добавлю другое. Есть очень большая вероятность, что Кукловод болен. — Э?! — Ты правильно услышал. Болен, и давно. Мимо него в доме и мышь не проскочит, у незнакомца есть возможность круглосуточно за всеми наблюдать, не покидая поста. Но дело даже не в этом. Я натыкался на детские справки из больниц в нескольких комнатах. Короче говоря, я уверен, что он прикован к постели. У Вукки неожиданно похолодело в груди. Да, конечно, этот человек причинил ему больше зла, чем кто-либо, но… Слышать о чужой беспомощности было тягостно, что едва не вызывало жалость у чувствительного по природе парня. Поразительно. Никакого злорадства. Просто поразительно… — Я могу ошибаться, но на данный момент мой основной вывод таков. Есть ещё кое-что. — Вряд ли меня теперь можно удивить. — Уверен? Тогда слушай. Если Кукловод действительно немощен, да и пусть даже нет, у него наверняка находится в доме, то есть здесь, а не за пределами стен, помощник. Не сообщник, нет, а лишь тот, кто прикрывает, что-либо докладывает, возможно, даже заметает следы. Его вторые глаза и уши. Понимаешь, к чему я клоню? — Не совсем. Плохо соображаю, если честно, — промямлил Вукки. — У меня очень большие подозрение, что среди обитателей находится самая что ни на есть крыса. Не факт, что её хоть кто-либо видел, но вероятнее всего то, что она есть. Рёук ошибся. Его не просто удалось удивить. Парень сидел как громом поражённый. Предатель? Здесь? Близко? Среди «своих»?.. — Ты в порядке? — Нет, я не порядке! — истерически воскликнул Вукки. — Мне кажется, что это правда. Почему я так думаю?! — Потому что даже я, проживший здесь дольше остальных, вдруг узнаю, что некую марионетку со второго акта пошли закапывать в лесу, в то время как я этого обитателя ни разу не встречал. А он был. Кто знает, возможно, жил в соседней со мной комнате. Нереально здесь знать всех. В доме слишком много крыс. Прячутся по своим углам, избегая яркого света. И это, наверное, бесит больше всего. Кукловод хотя бы начистоту заявляет, что следит за каждым твоим шагом, а эти… и неведомый помощник… Айщ! Как же бесит. В словах Итука была логика. Действительно, ведь словно ничего не ускользало от этого психа. Даже будучи прикованным к постели, он никак не мог за всем успевать! — Чем-нибудь ещё поделиться? — вдруг спокойно поинтересовался Итук. — На сегодня, пожалуй, хватит… — Так и думал. — Хотя постой. Почему хозяйка той погибшей от ожогов девушки покончила жизнь самоубийством? — Элементарно. Она не выдержала, Рёук. Многие не выдерживали. Они погибали не от ловушек, не от рук Кукловода, нет, он ни за что не уничтожил бы своих подопечных — они убивали себя сами. — Но… но почему? — А тебя ещё не посещали в столь прекрасном месте суицидальные мысли? Что же, значит, ещё не время. Немногие из здешних живут спокойно, чаще находятся в постоянном страхе или желают, чтобы всё поскорее закончилось. А порой становится плохо физически. Вентиляция — это, конечно, хорошо, но до свежего воздуха, насыщенного кислородом, не добраться. Исключение: разбитое окно в холле второго этажа, куда ведёт лестница рядом с твоей комнатой. Люди задыхались, теряли сознание, возникала не знакомая им прежде клаустрофобия. Тут на самом деле недолго сойти с ума. Ещё что-нибудь? — Нет, на этом точно всё. Спасибо… Заранее пожелав старшему доброй ночи, если таковая была возможна в этом месте, Вукки поспешно ушёл к себе. Хотелось подумать, выплеснуть лишние мысли и эмоции на бумагу. Если ему сейчас было настолько, мягко говоря, не по себе, то что же ждёт парня потом? «Надо держаться. Не расклеиваться. Когда угодно, но только не сейчас». *** Позавтракав рисом и тостами, так как в доме каким-то чудесным образом появился хлеб, Рёук стащил к себе в комнату несколько поджаренных кусочков и отправился разбираться с «подвалом», после намереваясь заглянуть к Итуку. Тот хотел показать одну из вскрытых им комнат на втором этаже, вот пусть и выполняет обещание. Почему бы Вукки лично не проверить место, напрямую связанное с Кукловодом? Где ещё не ступала нога марионетки. За исключением самого Итука, разумеется. На место испытания не хотелось возвращаться от слова «совсем». Руки начинало покалывать, стоило вспомнить прикосновение к керосиновой лампе, оказавшейся на самом деле ловушкой, при активации пропустившей через хрупкое тело парня ток. И ладно, что это оказалось лишь до крайности неприятно, да пусть даже болезненно, главное, что не причинило настоящего вреда. На первом этаже Вукки прошёл мимо кухни, заметив, что та наполнена другими обитателями дома, но не стал задерживаться, решив как можно скорее покончить с испытанием. У «подвала» никого не обнаружилось, и парень беспрепятственно зашёл внутрь. Полутёмное помещение, как и прежде, встретило дохнувшим в лицо горячим воздухом растопленной печи. На усыпанном углями полу красовались свежие следы. «Значит, кто-то сегодня сюда наведывался с третьего акта». У марионеток, прошедших «подвал», ключа от него больше не было, поэтому до Рёука в пропахшем сыростью и гарью помещении точно находился кто-то из новеньких. Вукки первым делом проверил обнаруженные ранее тайники, осторожно ступая по неровным плиткам и бросая взгляды на игру теней на заплесневелых стенах, надеясь, что комната не принесёт ему очередных неприятных сюрпризов. Рана на левой руке, полученная при прохождении первого испытания, временами саднила: глубокий рубец никак не хотел затягиваться на бледной тонкой коже. Проверив тайники, которые вновь оказались пустыми, парень не спеша обошёл стеллаж у дальней стены, заметив, что количество бутылок вина поредело. В дом вряд ли завозили спиртное, видимо, кому-то его явно не хватало. Хотя о чём говорить: вино было очень дорогим, по-своему ценным, Вукки и сам, не сдержавшись, одну бутылочку прихватил. Парень во все глаза продолжал смотреть на предметы на полках, стараясь высмотреть выступы или другие неровности, за которыми мог оказаться ещё один тайник. Добравшись до последнего отсека, где стояла бочка и, насколько Рёук помнил, над головой висели жуткого вида крюки, он совершил непростительную ошибку. Ступив носком кроссовок в какую-то тёмную лужу и с ужасом осознав, что то была кровь, парень резко задрал голову. К горлу подступила тошнота. Свет падал так, что теперь было отчётливо видно, как на одном из крюков висел ошмёток чьей-то руки… Густо-красный цвет. Из куска плоти белела кость. Зрелище, от которого застилались пеленой глаза, а сердце больно трепыхалось в грудной клетке. С уцелевших пальцев, собираясь на кончиках, капала кровь. — А!.. Вукки вовремя успел вскинуть руки, чтобы зажать себе рот. Крики застряли в горле, ужас огромной волной прошёлся по телу. Парень непроизвольно зашагал назад, не в силах оторвать взгляд от омерзительной картины. Густая кровь скатывалась по рваной, свисающей коже и каплями срывалась вниз, с ужасающе громким звуком падая в образовавшуюся лужу. Рёук закрыл глаза, перед которыми плясали жёлтые круги, убирая руки от лица и позволяя себе вздохнуть, облокотился о закрытую дверь, медленно сползая. «09:17» В затуманенном разуме было ровным счётом ничего, кроме страха. Чудом удалось ухватить слабеющим зрением цифры. Тошнота усилилась так, что парень мысленно уже попрощался с недавно съеденным завтраком. Растирая виски, сжимая ладонями голову, в которой медленно стихал гул, Рёук проклинал себя за излишнюю для парня восприимчивость, это место и в целом свою жизнь. Больше всего хотелось, чтобы всё оказалось лишь кошмаром, плодом богатого воображения, комой — да чем угодно, только не реальностью. — Почему именно я, — осипшим голосом спросил он неизвестно у кого. Совершив над собой усилие, Вукки поднялся на ноги, стараясь дышать глубоко, а не прерывисто, вновь посмотрел на часы. «06:42» — Проклятье. Язык плохо слушался, и слова давались с трудом. Жалеть себя было некогда, времени оставалось мало. Теперь и речи не шло о нахождении нового тайника — выбраться бы… Знакомиться после увиденного с главной ловушкой в комнате казалось не просто неблагоприятных исходом, а чем-то сравнимым с приближающейся смертью. Будто та дышала Вукки в затылок. «А если предыдущая марионетка лишилась части своей руки, угодив в ловушку, пришедшую в действие по истечении пятнадцати минут?» Догадка прошлась новой волной страха по телу парня. Сердце неприятно закололо. Приложив ладонь к груди, в том месте, где отбивал свой бешеный ритм главный орган кровообращения, Рёук взглядом пытался выцепить хоть что-нибудь похожее на угольно-чёрные цифры, стараясь ни в коем случае не смотреть в сторону одинокой бочки у стены и крюка над ней. Краем глаза Вукки заметил что-то странное. И когда обернулся, то увидел, что зацепил его внимание косо висевший стенд с инструментами. Он столько раз проходил мимо него, лишь однажды обратив внимание на висевшие гаечные ключи и плоскогубцы, прихватив парочку с собой, но никогда долго рядом не задерживался… И вот теперь большой, шириной примерно с метр, стенд висел криво, словно кто-то пытался его сдвинуть. Руки мёртвой хваткой вцепились в раму. Движения вправо и влево не дали никаких результатов, стенд так и остался на месте. Потянуть прикрученную к стене доску на себя тоже оказалось не лучшей идеей. В отчаянии Вукки опёрся обеими руками на раму, опустив голову и тяжело дыша. «Это когда-нибудь закончится?..» Что-то громко щёлкнуло. Глаза парня распахнулись. Как натравленный этим резким звуком, он отскочил, прижав руки к груди. Стенд прямо на глазах «уходил» вглубь стены, образовывая нишу. Вукки не спешил. Мало ли, какие опасности могли таиться за всем этим. «03:24» Откладывать неизбежное было глупо. Рёук шаг за шагом подходил ближе, силясь хоть что-нибудь рассмотреть в тьме образовавшейся ниши, у дальней стенки которой располагался стенд. В висках застучало. Оказавшись вплотную, парень увидел, что у боковой стенки что-то висит. «Что? Быть не может… Ключ!» Точнее два ключа. Старинные, с гравировкой. От выхода из дома Кукловода и от следующей комнаты. Близко, так близко, что стоит только руку протянуть, но… «Осталось жалкие две минуты, давай!» Сознание словно отошло куда-то на второй план, неловкими движениями ставших непослушными пальцев Рёук пытался отцепить ключи. Собственные действия казались ему слишком медленными, словно заторможенными, и неуклюжими. Всё происходило почти на автопилоте. Слух был напряжён до предела, чтобы не упустить ни один тихий звук, щелчок, за которым последует срабатывание ловушки. А вслед за ней — боль. «Ещё немного. Что сейчас был за звук?..» Щелчок. Но ничего не случилось. Совсем. В руках Вукки были два старинных ключа, и только. Парень обернулся на открытую дверь, где уже погасли часы с отсчётом времени. Трясущимися руками Вукки проверил, надёжно ли закрепил на цепочке у стенки ниши ключ от «подвала», после чего, не веря, что этот кошмар наконец-то закончился, незамедлительно покинул комнату.