Кукловод

«26 августа. Череда неудач. Будни. Сегодня явно не мой день. На работе один умник обсуждал со своими приятелями, какой я низкий и щуплый, предполагая, что их не слышу, а может, надеясь на обратное. Дело было в столовой, и я сидел к сотрудникам моего отдела спиной. Даже не знаю имён… забавно. В магазине нахамила какая-то девушка, которой случайно наступил на ногу. И давно женщины стали такими мстительными язвами? Жутко, но во мне всё меньше желания связать свою жизнь с одной из них». Вукки, устроившись на кровати, вновь перечитывал некоторые записи своего дневника, по-прежнему находя тот ужасно скучным. Ничего особенного, зачем вообще он здесь? В поступках Кукловода, даже когда не хочешь, ищешь тайный смысл. Похоже на паранойю. Лёжа на животе и болтая в воздухе ногами, Рёук листал тетрадь в надежде, что зацепится за нечто важное. Безрезультатно. Между строк никакого скрытого смысла не проскальзывало. Да и откуда тому взяться, если Рёук сам, собственной рукой делал эти записи, во времена, когда и предположить не мог, что судьба закинет в место, подобное этому. Вздохнув, парень надел кофту, достал из сундука ключ, а заместо него положил на самое дно тетрадь, спрятав под одеждой. *** Инцидент, произошедший пару дней назад, надолго отпечатался в памяти. Когда Сонмин обнаружил в кладовой труп погибшего из-за ловушки в «подвале» мужчины, в комнате на тот момент воцарилась мёртвая тишина, нарушаемая лишь шорохом мышей, копошащихся рядом с трубами у дальней стены. Лишь позже Рёук смог проанализировать, что марионетка погибла от потери крови: на крюке осталась большая часть разорванной кисти, и рана получилась огромной. Погибшему же было лет за пятьдесят, и, разумеется, без вовремя оказанной помощи он умер: организм не справился с таким серьёзным ранением. К своему ужасу, Вукки узнал, что с погибшими марионетками делают в доме Кукловода. По иронии судьбы в той же кладовой хранилось для малоприятной процедуры всё необходимое. Труп мужчины уложили в чёрный мешок и перевязали бечёвкой. Перетаскивали отнюдь не лёгкого погибшего вместе, правда без участия самого Рёука: парни положили труп в «прихожую», у самого порога, на случай, если кто-нибудь из обитателей откроет комнату с испытанием — чтобы сразу увидел мешок и не совался туда. Рёук без лишних вопросов догадался, что за марионеткой придут помощники Кукловода, и почему-то… хотелось увидеть, как это происходит. Они расположились в комнате Сонмина. Окна спальни Вукки выходили на лес, широкие ступени и оградку рядом с ними, обломки чугунного забора, сорняки и дорогу, которая виднелась далеко впереди и была настолько узкой, что парень сомневался, можно ли по ней проехать. И судя по тому, что за время, проведённое в доме, Вукки не видел на дороге ни одной машины, иногда наблюдая за незамысловатым пейзажем из окна, мимо дома действительно уже давно никто не ездил. Звук шуршащего под шинами гравия уловить было нереально: во-первых, расстояние, во-вторых, пуленепробиваемые стёкла надёжно укрывали от слуха марионеток посторонние звуки. Ни внешний мир не мог расслышать стенания запертых в неволе людей, ни эти несчастные не чувствовали ни ветра, ни запаха подкрадывающегося мороза, а также леса, жухлой травы и земли. Единственной отрадой было разбитое стекло в окне холла второго этажа, где, увы, долго не простоишь: слишком холодно без верхней одежды, которой у марионеток не было. Наконец случилось то, чего ждали застывшие у окна парни; произошло это глубоким вечером. Три фигуры в балахонах поверх тёплой одежды тащили в сторону леса чёрный мешок. Свет, льющийся из окон, освещал их силуэты, завёрнутый труп и увядшую траву. Помощники Кукловода не спешили, медленно волокли свою ношу, ни разу не обернувшись на дом. «Они закапывают всех по ту сторону леса, обогнув здание… не со стороны обломков калитки, а там, где погуще… чтобы в любом случае не нашли…» На бедного парня в тот вечер напало исступление. Он метался по комнате, как птица в клетке. Сонмин пытался успокоить, Шивон и Итук с тяжёлым взглядом наблюдали за Вукки, один Донхэ сидел в стороне тише воды, ниже травы. От весёлости не осталось и следа, выражение его лица было напряжённым, на лбу выступили капли пота. — Они же знают, что мы здесь, знают, — нервный смех Рёука звучал неестественно. — Знают, знают, понимаете?! Помощники Кукловода… была ли у них душа? Почему эти люди, побывав в доме, освободившись, не привели сюда помощь, не обратились в полицию? Те, кто побывали в шкуре марионеток, теперь беспрекословно подчинялись своему мучителю. Почему?.. *** У Вукки на руках был ключ от следующей комнаты с испытанием, и верным решением было искать ту на первом этаже. И пусть после того страшного случая спускаться вниз было невыносимо страшно, но другого выбора не было. След на ковре покрылся грязью, но ещё отчётливо виднелся, Рёук мельком глянул на него и повернул в другое разветвление коридора, там, где были металлические двери. От сканеров для отпечатков пальцев в свете ярких ламп отражались блики. Наконец-то в коридорах было светло. «Интересно, кто из марионеток все лампочки заменил?» — подумалось вдруг Рёуку. На этаже царила абсолютная тишина, что не казалось странным — обитатели дома боялись, сидели по своим комнатам словно распуганные мыши. «Один я такой смелый, ну да». Нужная дверь располагалась перед небольшим поворотом, на некотором расстоянии от спуска в «подвал». Вукки попытался вспомнить, что было изображено на холстах у Сонмина, так как в его спальне не были пустыми лишь два, изображавших комнаты, которые парень прошёл — и в памяти услужливо всплыли образы прихожей и гостиной. Во второй, кажется, пылал камин, а сталкиваться с вещью, отдалённо напоминающую печь в последней пройденной комнате, отнюдь не хотелось. С другой стороны — «прихожая», место, где не так давно лежал труп. Впрочем, гадать было бессмысленно, поэтому Вукки повернул ключ в замке, приложил палец к сканеру и распахнул дверь, скрывавшей за собой следующее испытание. *** Машинально взгляд сфокусировался лишь на одном-единственном участке в небольшой комнате. Сложно было поверить, но наконец-то парень своими собственными глазами видел то, ради чего подвергал жизнь опасности, ради чего собирал ключи. Перед ним был выход из этого проклятого места. Без сомнений. Дыхание Вукки невольно сбилось, губы подрагивали. «Там! там свобода! Так близко…» Огромная дверь арочной формы, под два метра, если не выше, сделанная скорее всего из массива дуба, выглядела настолько же прочной, как стена рядом с ней. Вышибить такую удалось бы лишь целой толпе людей. С тараном. И при условии, что это были бы мужчины, и очень сильные. Замочных скважин было восемь, как и говорил тот псих. Дверь из массива в Корее была предметом роскоши и обладала каким-то особым очарованием, лишь богатые люди могли себе позволить собственный дом, да ещё и с такой дверью. Но эта громадина была сделана не сегодня, а много-много лет назад. Кованые петли, ручки, запоры — фурнитура прошлых эпох, о чём свидетельствовала покрывавшая их ржавчина. Было одно «но»: дверь ни коим образом не относилась к Корее, где подобные антикварные вещи встречались изредка, у зажиточных людей, и непременно доставлялись из-за границы. Что же получается… совпадение или дом действительно принадлежал англоязычной семье? Эти мысли и раньше приходили в голову Рёука, но он не осмеливался на них останавливаться, голос Кукловода может и звучал искажённо, но неужели оборудование и специальная программа смогли скрыть от слуха парня и других марионеток акцент? Неожиданно металлическая конструкция водрузилась на прежнее место, пока Вукки пребывал в раздумьях, и только теперь он понял, что не успел осмотреть новую комнату, сосредоточив внимание на одной двери. Слишком сильным шоком оказалось, что механизмы были встроены не только в комнатах с испытаниями, но и в главный выход из дома. Да, Рёук успел заметить, насколько сложной была система замков, вряд ли такую конструкцию реально взломать отмычками, какими бы хорошими они не были. Хотя чего он ожидал. Разумеется, ничто не мешало попытать удачу, но Вукки знал, что шансы равны нулю. Кукловод не обманывал: чтобы выбраться отсюда, надо играть по его правилам, а значит, следует открыть входную дверь. Открыть, а не взломать… Лучшее средство от всех болезней и ненужных мыслей — работа. Безделье порождает лишние раздумья. Именно поэтому Вукки во второй раз распахнул дверь «прихожей» и ступил за порог. В помещении было прохладнее, нежели в остальных комнатах дома, и Вукки, несмотря на то, что на нём была тёплая кофта, знобило. Хотя скорее это было от нервов. Не в силах противиться любопытству, парень подошёл вплотную к входной двери. Тёмно-коричневую поверхность, истёртую со временем, украшали кованый декор и винтажные элементы. Искусная резьба, наверняка раньше смотревшаяся эффектно, теперь местами потрескалась, металл же был в ржавчине. Вукки провёл рукой по шероховатой поверхности, осмотрел железные замки, среди которых были и накладные, и навесные, рефлекторно дёрнул на себя один из последних. Дужка, проходившая сквозь проушины, звякнула; тяжёлый замок, ударившись о дверь, остался на месте. Прочие механизмы здорово выделялись на фоне всего этого великолепия: они были новенькими, сделанными из нержавеющей стали и крепились между несколькими замками. Выход из дома был замурован наглухо. Драгоценные минуты таяли, а Рёуку ещё предстояло найти код в незнакомой комнате. Взгляд перебегал с предмета на предмет, которых было не так много. У входной двери стояла кованая урна для зонтов, наверняка сохранившаяся с прошлого века; на противоположной стене, рядом с выходом из комнаты, висели красивые бра, вместе с люстрой и лампочками под всеми картинами освещавшие помещение. Пол был устлан паркетом, Рёук передвигался по нему с осторожностью, предпочитая оставаться на истёртом большом ковре. Но на самом деле в комнате с испытанием смущало другое. Лестница. Достаточно широкая, она была с одной площадкой, где было пусто, и вела неизвестно куда. Вукки боялся, что наверху или в одной из ступенек окажется ловушка, поэтому сперва направился к шкафу, расположенному рядом с металлической дверью, на которой часы вовсю отсчитывали отведённые на испытание минуты. «10:02» Времени оставалось достаточно, за десять минут можно было и тайники при удачном стечении обстоятельств поискать. Парень подошёл вплотную к платяному шкафу и принялся по очереди осматривать полки. Теперь было ясно, откуда марионетки приносили на кухню еду: Вукки обнаружил пачки с рисом, сахаром и сушёными грибами, всего несколько штук, видимо, забытых или намеренно оставленных кем-то. Рядом с ними было много небольших монеток-жетонов. Рёук не сразу сообразил, что это, но потом вспомнил про автомат, похожий на Jukebox, который стоял в его комнате и на который он не раз обращал внимание. Сонмин рассказывал, что жетоны можно найти именно здесь — только теперь парень об этом вспомнил. Взяв горстку монет и оставленную еду, Вукки положил находки у выхода из комнаты. За дверцами верхних полок шкафа, которые парень чересчур резко распахнул, но предусмотрительно отскочил в сторону, громоздились какие-то жестяные банки и тряпки. Кода нигде не было. Единственной мебелью в помещении, не считая табурета, оставалась тумбочка: она стояла под зеркалом, висевшим прямо напротив выхода из дома. Два маленьких ящика оказались пусты, а треснувшая ваза с искусственными цветами и старый телефон не выглядели подозрительно. К счастью, Вукки на всякий случай заглянул под тумбочку, на поверхности которой были написаны четыре цифры. Облегчённый вздох. Не сделай он этого — пришлось бы подниматься по пугающей лестнице. *** Коридоры по-прежнему были пусты. Положив найденные на месте испытания еду и жетоны, намереваясь позже расспросить у Сонмина, как пользоваться автоматом, похожим на Jukebox, парень направился подышать свежим воздухом. Слабое ощущение удушья периодически мучило Вукки, но новое недомогание, как и параноидальные мысли, озноб и кошмары, он списывал на нервы. Холл второго этажа был покрыт пылью и грязью, которую приносил в комнату усиливающийся в непогоду ветер. Сквозь прибитые доски парень наблюдал за раскачивающимися верхушками деревьев, жадно глотал холодный воздух. Но вместо удовлетворённости душу покрыла тень отчаяния. Обладай он невероятной силой, вырвал бы эти доски, разбил бы уцелевшую часть стекла и прыгнул вниз, несмотря на опасность сломать себе ноги. Лишь бы вырваться, лишь бы не являться частью этого мерзкого театра одного зрителя. Лишь бы… Привкус горечи обжигал. Все невысказанные эмоции: тревога, печаль, злоба — образовали мутный осадок глубоко внутри. Когда-то Рёуку было плохо оттого, что его пытались унизить, и он ошибочно думал, что хуже чувства испытать не доведётся. Как же он ошибался. Резко развернувшись с намерением уйти в спальню, парень вдруг наткнулся взглядом на металлическую дверь. Вукки и раньше её здесь видел, но только сейчас сообразил, что дверь, возможно, была… лишней? Ключей от дома было восемь, ровно сколько холстов и комнат с испытаниями, которые находились в одном из ответвлений коридоров каждого этажа. Эта же дверь была в пустом холле одна, как не к месту, и наверняка это что-то значило. Чтобы не строить лишних предположений, Рёук сунул в замок случайно забытый в кармане ключ от прихожей и повернул. Сканер для отпечатков пальцев включился. — Быть не может… Дверь открылась. В свете бра Вукки увидел ковёр и два низких холодильника, а за ними, у дальней стены, спуск лестницы, которая вела куда-то вниз. Место больше смахивало на лестничную площадку, чем на комнату. Любопытство толкало заглянуть и осмотреть холодильники, в которых тоже могли остаться припасы, и не просто пачки с рисом, а мясо. И Вукки рискнул. Когда парень понял, что ценных припасов никто не оставил, часы уже отсчитывали первую минуту испытания. Осмотр имевшихся рядом предметов не занял много времени, и Рёук осознал, что придётся спускаться по не внушающей доверия лестнице. На каждой ступеньке сердце пропускало порядка десятка ударов. Шаг. Осторожно. Ещё один. Движения получались медленными, чересчур неуклюжими. Вукки мечтал без последствий добраться до следующей площадки, ярко освещённой в отличие от предыдущей, соблюдая строгую последовательность: прощупать ступеньку носком кроссовка, осторожно поставить всю стопу, а следом и вторую. К несчастью, внизу намечался ещё один такой спуск, но только взору парня открылась вся комната с испытанием, как он мигом позабыл об этом. — «Прихожая». Слово Рёук произнёс с улыбкой, которая больше напоминала гримасу боли. Нетрудно было догадаться, зато какая ирония в том, что он буквально час назад не собирался подниматься по лестнице, обходя ту стороной, а теперь спускался с неё же! Ну просто крайне забавно. Вукки посмотрел на заколоченное единственное окно перед собой и вновь принялся аккуратно спускаться вниз. Вдоль лестницы висели картины, подсвечиваемые лампочками, пришлось останавливаться у каждой, чтобы проверить обратную сторону на наличие кода или тайника… — Есть! Один тайник, пусть и пустой, был найден. Но неважно. Больше Рёука ничего не задерживало в злополучной комнате. *** — Ты знал, что там два входа? — Угу. — Давно? — Айщ, разумеется, я же изучал дом, особенно когда надеялся сбежать. — Меня любопытство распирало заглянуть в холодильники. Поэтому и зашёл. — Там уже пусто, — усмехнулся Сонмин. — Ну, ты и сам это заметил. По лестнице, кстати, всегда спускайся крайне осторожно, чуть зазеваешься, и нога провалится в ловушку. Штыри, или ещё что похуже. Учитывая лёгкую форму антисанитарии и вероятность нескоро освободить ногу, гангрену, как нечего делать, можно подхватить. Рёука передёрнуло. — Кстати, насчёт санитарии… Нехотя, ворча что-то про несамостоятельность, Мин согласился помочь и показать, как пользоваться автоматом с медикаментами. В специальное отверстие засовывались жетоны, загорался экран со всем содержимым автомата, и, нажав на кнопку напротив нужного лекарства, можно было получить его в нише внизу. Вукки запасся бинтами, мазью от ожогов, обезболивающим и парочкой антисептиков. В хозяйстве пригодится. — Я пошёл спать, а ты как знаешь. — Так не поздно же… ещё, — договорил Вукки, поймав хмурый взгляд Сонмина. — Спокойной. — Ага. Не зная, чем себя занять, Рёук спустился в общую комнату, где, как и ожидалось, по-прежнему никого не было. Уютно потрескивал в камине огонь, на одном из старых диванов, обитых тёмно-зелёным и коричневым шениллом, приветливо лежал с краю плед. Недолго думая, Вукки удобно устроился поближе к огню с книжкой в руках, наугад выбранной с книжного стеллажа. В руки попался занимательный роман XIX века. В чтении есть своя особенная прелесть. Вукки больше не находился в душном доме, недалеко от Сеула. Он свободно гулял по викторианской Англии, босыми ногами шёл по ровной зелёной лужайке, отдаляясь от черты леса, столь ненавистного сейчас ему, а над головой, на небе, собирались тучи. Ветер усиливался. Безжалостно трепал немного отросшие волосы, сковывал движения, будто всей силой толкая обратно, к лесу, туда, где стоял полузаброшенный дом. Парень вздрогнул, и книжка выскользнула из пальцев свисающей с дивана руки. От переживаний, видимо, ослабела не одна душа, но и непривычное к малейшим нагрузкам тело. Желания, да и сил подниматься не было, и Вукки продолжал лежать в неудобной позе, а сладкая дрёма потихоньку окутывала разум, расслаблялись напряжённые мышцы. Рёук почти заснул, как из ниоткуда появилось отчётливое ощущение, будто за ним следят. Перед глазами уже мелькала сочная зелёная трава, огромное открытое пространство и небо высоко над головой, но частичка сознания ещё оставалась в комнате с камином. Чьи-то осторожные шаги. Чьё-то лёгкое прикосновение. Рука больше не свисала с дивана, книга не валялась на полу, плед не опутывал ноги. Было тепло, и пожалуй, даже хорошо. Последнее сопротивление подавил глубокий сон, переполненный спокойствием и словно бескрайними просторами викторианской Англии. Незнакомца рядом больше не было.