***
За два часа до этого Четверо в амбаре. Трое стоят, один сидит с мешком на голове и связанными руками. Неувядающая, в чем-то банальная и, одновременно, оригинальная сцена из широкого жанра художественных произведений, начиная с криминальных триллеров, заканчивая космической фантастикой. Флойд спокоен. Он понимает, что доверие надо заслужить и сейчас его, скорее всего, будут вязать кровью. Брюс стоит как истукан, скрестив руки на груди. Этого разрывают противоречия. Против добра с кулаками он ничего не имеет, вот только убийство даже этого… существа для него есть нечто невозможное. Вот и выходит что сегодня именно мне вести допрос. И казнить его мне. Флойд, каким бы крутым и преданным он ни был, не член семьи, а наемный работник. Общая тайна сближает, но то, что будет твориться здесь, является делом семьи. Это моя ответственность как старшего сына и я ее исполню. Подхожу к Джокеру и сдираю с него мешок. Он морщится от яркого света. Моргает, присматривается. Улыбается. — Оу. Какое благородное общество. Бэтмен, — кивок в сторону Брюса, — Тень, — такой же кивок мне, — не имею чести знать вас, молодой человек, но уверен, вы так же блистательны, как присутствующие здесь сэры, — кивок Флойду. Затем выпрямляется, смотрит на меня, на Брюса, — я так полагаю, что у вас есть вопросы, господа? Иначе… я был бы мертв. — Именно, — подтверждаю догадку и жду, что он скажет. — Что же. А у меня, кажется, нет выхода, да? — ухмыляется он, что в купе с его изуродованным лицом, смотрится жутко. — В чем причина твоей последней акции, Напье? — спросил я его, специально назвав его по фамилии. Джокер начал медленно облизывать верхнюю губу, переводя глаза с одного на другого. Затем ухмыльнулся. — Господа. Мои действия были продиктованы лишь заботой о жителях нашего великого города… — говорит он и тут же получает по лицу. — Хватит паясничать, — спокойно говорю ему, пока тот отплевывает выбитый зуб и скопившуюся во рту кровь, — лучше скажи, Джек. Зачем ты решил убить пару тысяч идиотов, что клюнули на твою наживку, а? — задаю тот же вопрос, сформулированный немного по другому. — Ха-ха-ха, — тот начинает смеяться, — потому что они идиоты, — говорит тот, продолжая смеяться, — кучка людишек, бессмысленно проедающие свой хлеб и не делающие ничего. Это была бы прекрасная шутка! — он говорил и смеялся. Я чувствовал, как Брюс с Флойдом явно не осознают, что происходит. Вот только мне кровь из носу нужна была информация. Жду пока тот начнет задыхаться от смеха и спокойно говорю. — Нет, Джек. Я никогда не поверю чтобы ты, — показываю на него пальцем, — ты, сам решил всех грохнуть. Ты ведь псих, а не сумасшедший. Убить пару тысяч для чего-то? Запросто. А просто так, — качаю головой пощелкивая языком и по глазам вижу, как у Джокера, несмотря на истеричный смех, в голове начали крутиться шестеренки, — признайся. Шутки шутками, а ведь у тебя есть заказчик. Который тебе что-то обещал. Что-то очень вкусное, — говорю и вижу, как тот резко прекращает смеяться, а его лицо искривляет… это можно было бы назвать благодушной улыбкой. — Он мне нравится, — доверительно сказал он, посмотрев на Флойда и кивнув в мою сторону, — видит суть, — теперь взгляд на Бэтмена, — Ну что же. Тень. Предлагаю сделку. — Сделку? — моргнул я и не будь на моей лице маски, присутствующие здесь люди увидели бы мое удивление. Он еще пытается торговаться? Оптимистично. — Да, сделку. Вы меня отпускаете. Обеспечиваете новыми документами. Создаете новую личность. Ну и хороший пластический хирург не помешает, — сказал он и демонстративно начал ощупывать языком свои зубы, — вместе со стоматологом. А то мой уже неделю как кормит крыс в коллекторе, — говорит он и хихикает. Затем резко успокаивается и выдает, — А взамен… Я сдаю вам их. Всех. Кого знаю, конечно. — Не слишком ли много ты просишь? — скептически протянул я, демонстративно достав Глок с глушителем, — кое-кто хорошо заплатит за твою голову, — говорю и перещелкиваю затвор. — Ооо… Тень… ты даже представить не можешь, какие тайны таит этот… воистину великий город, — его лицо становится одухотворенным, словно он прикоснулся к некой сакральной ТАЙНЕ. — Что мне до тайн города Готэма, когда по нему разгуливает опасный псих? — показываю свою максимальную незаинтересованность, пока Брюс с Флойдом переглядываются, — одного такого я уже отправил на тот свет и мне нужны веские причины, чтобы не сделать этого с тобой. — Поверь мне, — говорит Джокер, явно начиная нервничать, — за такое знание, многие бы отдали левую руку. А то и правую, — говорит он, а я задумчиво рассматриваю пистолет. — Скажи мне вот что… В знак доброй воли и нашего вероятного сотрудничества, — говорю и смотрю на его белую рожу, — расскажи про убийство Уэйнов, — спрашиваю и вижу… в начале непонимание, затем кривую ухмылку, а в самом конце натуральную радость. — Ха-ха-ха, — хрипло смеется Джокер, — так вот кто натравил тебя на меня? Сопляк Уэйн… Ха-ха-ха. Выжил значит. Впечатлен, — протянул он, — мальчишка оказался живучее своего папаши с мамашей. А еще и с отменной памятью, — продолжает смеяться Джокер, а я краем глаза вижу, как Брюс сжимает кулаки, — не знаю, как он вышел на тебя, но так и быть. Почему бы не поностальгировать по былым временам в такой приятной компании. В качестве жеста доброй воли, конечно, — ухмыльнулся он и выдохнул, — фух. Заказчику не нравилось, что Томас Уэйн начал слишком рьяно обустраивать Готэм. Не знаю, почему. Может, ему нравился город именно таким. Мне вот нравился. Это было славное время. Делай, что хочешь. Убивай, кого хочешь. И никто тебе ничего не скажет, — говорил Джокер, а его лицо стало таким мечтательным, что мне захотелось профилактически съездить по нему кулаком, — подстроить ограбление ничего не стоило. Им всего лишь нужно было остановиться. И ловушка захлопнулась, — кивая своим мыслям говорил Джокер, а я нервно ощупывал свой пистолет, — жаль я не успел прикончить пацана. Меньше проблем бы было сейчас, — сказал он и впервые с допроса, Джек перестал улыбаться. Я выдохнул. Желание убить эту сволочь было нестерпимым. Вот только… информация… мне нужна была информация о заказчиках. — Как ты умудрился избежать наказания за убийство Уэйнов? — спросил его Брюс. По сжатым кулакам и губам видел, что его мысли мало отличаются от моих. Что же. Может быть, он сможет меня сдержать. — Это было просто. Дурачок Джо Чилл решил покрысятничать и зажал несколько жемчужин, которые были сорваны с прелестной шейки миссис Уэйн, — сказал он, а я спрятал пистолет. Искушение выстрелить было велико. Очень велико, — я предложил ему выход. Либо он берет на себя убийство Уэйнов, либо я освежую его мелкого сынка, нажитого от шлюхи из Ист-Энда. Как и все гениальное, все оказалось очень просто, — явно наслаждаясь своим выступлением сказал Джокер. Впринципе, чего-то подобного я и ожидал, — Кто был заказчиком? — задаю вопрос, вот только Джокер более не настроен отвечать. — А…а…а! Это уже то, что я расскажу после заключения нашего соглашения. Воины света, — иронично говорит он и вновь начинает улыбаться, — ну так, что? Я пошел вам на встречу. Будьте и вы честны со мной. И я расскажу вам очень многое о тех, кто любит тень, больше Тени, — красуясь и хихикая, сказал Джокер, а я сделал знак Брюсу, чтобы тот вышел. — Дэдшот. Присмотри, пожалуйста, за нашим гостем. Мы скоро вернемся, — говорю и выхожу с Брюсом наружу из амбара. Вокруг нас раскинулся дубовый лес и кромешная тьма. Ни одной живой души в пятидесяти милях. — Ну? Что делать будем? — озадачено спрашиваю Бэтмена. — Его нельзя отпускать, — категорически заявляет Брюс. Вот только в голове словно стучит кровь. — Он убил их, — пробормотал я и, не заметив реакции, продолжил, — Убил папу с мамой. Сделал из меня калеку. Испортил нам с тобой жизнь, — бормочу я и смотрю на брата, — я хочу его крови. Его гнилой, отравленной крови. — Информация, которую он может нам сообщить, возможно перевесит все… — Перевесит? Ты себя слышишь, Бэтмен?! — кричу на него и смотрю прямо в его глаза. Боль. Вот что я вижу. Ему так же больно, как и мне, — прости. Не надо было… вот это вот все, — отхожу и сажусь на кем-то оставленный пенек. — Тень, — слышу я за спиной и чувствую, как его рука касается моего плеча, — я тоже хочу его убить. Очень. Но так мы потеряем возможность выйти на реальных заказчиков всего того ужаса, что творится в Готэме все эти годы. Это… малая цена за то, чтобы добиться истинного правосудия. — Да, ты прав, — говорю и встаю, — но знай. Если бы не это… — Ты бы его убил, — кивнул Брюс, — я бы и слова не сказал против, Чарли. Но сейчас на кону нечто гораздо большее, чем наши желания, — сказал он, а я, выдохнув, пошел внутрь. — Пой и пляши, Джеки. Мы согласны выпустить тебя. Но только если ты все нам расскажешь, — говорю и вижу, как то начинает кивать. — Естественно. Я еще не сошел с ума, врать Тени. Твоя репутация говорит сама за себя. Стрейндж, Бейн, та дешевая копия меня, — хихикнул Джек Напье, — я еще жить хочу. — Вот-вот. Помни об этом и будь честен, — говорю и вижу, как Джокер вдруг стал очень серьезен. Его улыбка померкла, а глаза начали бегать туда сюда. — Напье? — спросил я, начав прислушиваться. Чутье подсказывало, что что-то происходит. Дэдшот и Бэтмен тоже начали смотреть по сторонам. — Они здесь, — могильным голосом сказал Джокер и вдруг свет в амбаре погас. — Что? — крикнул Дэдшот и я услышал звук взводимого оружия. Быстро включаю очки ночного видения и… застываю на месте. — Нет, — бормочу и подбегаю к Джокеру у которого из горла выплескивается кровь. В эту секунду свет вновь включается и я, сорвав с себя очки, вижу, как он захлебывается собственной кровью. Достаю тряпку и пытаюсь остановить хлещущую из горла кровь, но все без толку. — Заказчик?! Кто заказчик?! — кричу ему. Он пытается что-то сказать, но силы покидают его. Глаза Напье закатываются, лицо становится отрешенным, а его голова повисает на стуле. Джокер — мертв! И лишь улыбка, что была результатом неудачной пластической операции, остается не тронутой.***
— Вот как-то так, — завершаю рассказ, сидя на диване, прижимая к себе Затанну, которая обнимает меня, явно стараясь успокоить. Дик в шоке переводит взгляд с одного участника этих событий на другого, а Альфред стоит в углу и размышляет о ситуации. — Мы были так близки, — пробормотал Брюс, пригубив виски. — Знал бы я, что все так будет просто бы пристрелил его, — говорю, вздыхая. — Никто из вас не знал о подобном, — сказал Альфред, подновляя виски Брюсу. Приподнимает бутылку, словно предлагая и мне пригубить, но я качаю головой, — это неожиданное убийство доказывает, что в городе Готэм есть силы, которые не хотят чтобы о них узнали. — Но что это? — спрашиваю Альфреда, на что тот лишь пожимает плечами. — Вы ничего не нашли? — спросила Занни, но я лишь покачал головой. — Увы. Никаких следов, — говорю и вижу как Брюс задумчиво смотрит наружу. — Брюс? Есть мысли? — спрашиваю брата. Тот поворачивает голову ко мне, смотрит на мое лицо, выдыхает. — Нет. Никаких мыслей. Я просто подумал, что это не конец. Далеко не конец, — качает он головой и делает глоток виски. — Ладно, — говорю и встаю с места, — я валюсь с ног. Предлагаю разойтись по кроватям, завтра будем думать, — говорю и, подав руку, помог Занни встать. — Согласен. Лучше рассуждать на свежую голову, — сказал Альфред и погнал Дика в кровать. Перед тем как выйти, я заметил, что Брюс не сдвинулся с места. — Брюс? — окликнул его. Он повернул голову. — Вы идите. Я еще посижу, — сказал он, пригубив виски. — Тогда спокойной ночи, — говорю и, заметив его взмах руки на прощание, выхожу из гостиной, сделав в голове отметку о том, что Брюс явно о чем-то догадывается. Вот только о чем? — Милый? — слышу обеспокоенный голос жены. — Ты не устала? — спрашиваю и вижу, как она закатила глаза. — Нет. Но я волнуюсь за тебя, — говорит она нахмурившись, я же, приобняв ее за талию, веду в нашу комнату. — Не надо, милая. Убийца наших родителей мертв. Так что я спокоен. — Но остались заказчики, — резонно возразила она. — Рано или поздно. Мы с ними разберемся. Поверь мне, — говорю ей, на что она лишь качает головой, впрочем, продолжая держать меня за локоть. Заходим в лифт и поднимаемся в нашу комнату. — Кстати. Альфред сказал, что ему звонил Яков Кейн. Приглашал Брюса на день рождение его близняшек, Элизабет и Кейт. Им скоро исполняется десять лет, — сказала она, на что я кивнул. Дядя Яков довольно часто бывал у нас до того, как погибли родители. Собственно, как и его жена, Габриелла, для друзей Габи. Оба потомственные военные. Не сказать, что мы были близки, но Кейны и Уэйны были старыми союзниками и то, что Якоб решил поддерживать отношения, очень даже неплохо, особенно в свете того, что после смерти другого брата мамы, Филиппа, он довольно долго держал дистанцию. Да и дети у них замечательные. Смелая несдержанная Кейт и добрая тихая Бети. Я пару раз видел этих шебутных близняшек на званых вечерах. Они, наряду с еще несколькими детьми, были главными возмутителями спокойствия. Правда, обе были такими милыми, что многое, почти все сходило им с рук. — Кейны хорошие люди. Я сам наполовину Кейн, — ухмыльнулся я Занни и открыл перед ней дверь. Она подошла к окну и уставилась в темноту. На удивление, сегодня небо над Готэмом было достаточно чистым, чтобы луна освещала окрестности, а глаз человека мог распознать хотя бы некоторые из звезд, — ты волнуешься о чем-то? — спросил ее, обняв сзади. — Я волнуюсь о тебе, малыше. Альфреде. Брюсе. Дике. О том, как пройдут роды. Каким вырастет наш сын. В каком городе будет жить, — монотонно перечисляла она, — но больше всего я волнуюсь о том, чтобы не появился какой-нибудь супер-псих, с которым вы не смогли бы справиться, — сказала она и повернулась в моих объятиях, — по-обещай мне кое-что. — Что же? — Когда малыш родится и, если, вы с Брюсом попадете в слишком серьезную передрягу, позови меня, — говорит она и, видимо заметив, что я хотел возразить, продолжила, — прошу тебя. Я потенциально всемогущая ведьма, которая может очень многое, если не все, — говорит она, я же вздыхаю. В ее словах есть резон, но… вот это проклятое но. Я совершенно не хочу, чтобы она участвовала во всем этом — Милая, давай вначале… — хочу соскочить с темы, но не тут-то было. — Обещай, — твердо потребовала она и я, чтобы не беспокоить ее за зря, был вынужден подчиниться — Ладно. Если я почувствую, что совсем не справляюсь, позову тебя, — сказал ей, а она… еще несколько секунд назад, она готова была устроить скандал, а сейчас крепко прижималась ко мне. — Прости. Но я не переживу, если с тобой что-то случится, — говорит Занни, я же целую ее в лоб. Так и стоим в освещенной луною комнате, обнявшись, даря друг-другу спокойствие и уверенность. Хорошо, когда есть кто-то, кого ты можешь просто обнять.***
Три месяца спустя Я ходил из стороны в стороны, пока Брюс, Альфред и Дик сидели на стульях в ожидании того, чего мы все ждали эти девять месяцев. Сегодня, на свет должен был появиться наш с Занни первенец. Мальчик или девочка… не знаю. Мы договорились, что до конца не будем выяснять, кто же будет, но имена подобрали для обоих случаев. — Успокойтесь, хозяин Чарльз. Лесли — первоклассный специалист. Она прекрасно знает, что делает, — в десятый раз говорит мне Альфред. Когда срок подошел, нам пришлось посвятить в тайну доктора Томпкинс, нашего семейного врача и крестную Брюса. Та, конечно, попеняла Альфреду за излишнюю секретность, да и по мне прошлась тоже, но с радостью согласилась принять роды у Занни. Все что говорил Альфред я и так знал. Но все равно не мог отделаться от беспокойства. Мы сделали все, чтобы этот день прошел без эксцессов, но… Не успеваю додумать эти мысль, как вдруг дверь в комнату раскрывается и оттуда выходит улыбающаяся доктор Томпкинс. — Все хорошо, — не дослушав ее, рвусь внутрь, но был резко остановлен неожиданно сильной доктор Томпкинс, — куда это ты? В начале дезинфекция, перчатки и белый халат. А уже потом свидание, — говорит она, а я смотрю на смирно стоящего Альфреда, в руках которого буквально материализовались бутылка антисептика, халат и перчатки. Тщательно начинаю дезинфицировать руки, параллельно слушая доктора, — …здоровый мальчик. Вес 3 и 800. Рост 52 и 5, — натягиваю халат, а в голове только звучит: «мальчик!». «МАЛЬЧИК!». «У меня сын!» — Иди, папаша. Но осторожно! — предупреждает она. Захожу в комнату. Там стоят несколько датчиков, которые отмеряют показатели Занни. На широкой кровати лежит моя любовь и держит на груди… что-то в пеленках. Медленно подхожу к ней. Встаю рядом с кроватью, задержав дыхание. Малыш кушает. А жена… жена смотрит на него и не может оторвать взгляда от этого… комочка жизни. — Занни, — привлекаю ее внимание и когда она смотрит на меня, в ее глазах я вижу… абсолютное и незамутненное ничем СЧАСТЬЕ! — Он такой маленький, — тихо говорит она и снова смотрит на малыша. Я тихонечко сажусь рядом и теперь мы вместе смотрим, как этот маленький человечек ест свой первый… смотрю на часы… обед в этой жизни. Мы долго смотрим на него и наконец, наследник семьи Уэйн, насытившись, оторвался от материнской груди и, зачмокав, уснул. — Положи его в люльку, — просит меня Занни. Я же, проглотив ком в горле, осторожно, как не раз пробовал со специальным манекеном, пока никто не видел, беру завернутого в пеленки младенца на руки. Смотрю на него, с трудом сдерживая слезы счастья. Краснощекий, сытый и довольный жизнью малыш. — Томас… Джованни… Уэйн? — говорю, рассматривая малыша, а затем смотрю на жену. Ослабшая от родов, но улыбающаяся Затанна кивает. — ТиДжей, — сказала она, а из глаз катятся слезы. Я кладу малыша в люльку, убеждаюсь, что тот не проснулся и сажусь рядом с женой. Беру ее руку и начинаю целовать. — Спасибо тебе, — говорю и вижу, как она улыбается. — Поцелуй меня, — просит она и я, поднявшись, приникаю к ее губам, подложив мою руку под ее голову. Когда мы отрываемся друг от друга, вижу, как Занни указывает в сторону двери, — пускай и они зайдут. Но тихо, — говорит, на что я киваю. Уже через минуту в комнату входят все остальные. Я продолжаю сидеть рядом с женой, краем глаза рассматривая всех зашедших. Альфреда, что то и дело снимает очки и вытирает слезы. Брюса, который улыбается и хитро смотрит на меня. И Дика, озадаченно, но с улыбкой рассматривающего моего сына, видимо представляя себя таким же. — Всё! На выход! Все, — громким шепотом гонит нас всех наружу доктор Томпкинс и я нехотя отпускаю руку любимой. — Я здесь! Только позови, — говорю ей и вижу благодарный кивок. Иду на выход то и дело оборачиваясь, пока Занни устало не взмахнула рукой, как бы говоря: иди уже. Но все равно, из комнаты я вышел последний. И сразу же меня начали поздравлять. Немного пришибленный от свалившегося счастья, я не замечаю, как мы все оказываемся в гостиной на втором этаже. Громко взрывается шампанское, и один из бокалов оказывается у меня в руке. — За Томаса Уэйна! Счастья и здоровья малышу и его матери! — провозглашает Брюс первый тост и мы все выпиваем. Дальше начинается празднование, во время которого, на радостях, даже Дику позволяют выпить вина. А уже ночью, когда на покрытых декабрьским снегом полях, освещаемых полной луною, блестели маленькие кристаллы, я вновь зашел к моим любимым. Занни спала. Как и Ти Джей. Ты еще не знаешь, кем тебе повезло родиться, сынок. Пока ты малыш и мало что понимаешь. Но знай, что я уже тебя люблю больше своей жизни. И так будет впредь. И так будет всегда. И с этой мыслью, я закрыл дверь комнаты, освещенной только лишь мягким светом зимнего месяца.