***
Фух! Обошлось! Черт бы побрал этого плаксу Чипа Шрека! И что он делал в офисе?! Мать его, я чуть не обосрался! Матеря на чем свет стоит Чипа, я бежал по крышам в сторону квартиры в Старом Готэме. Увы, но притворился я Максом Шреком не от веселой жизни. Нужно было забрать его маску члена Суда из тайника, а еще создать иллюзию того, что Шрек еще жив, но по каким-то своим причинам не желает появляться. Хотя, если подумать… это даже полезно, что меня застал Чип. Он то точно всем подтвердит, что папа до 31 января был жив, но не желал никого видеть, если его припрут к стенке, конечно. Хорошее алиби. Бессмысленное, потому что меня и так зафиксировали камеры и видела охрана, но хорошая. Стыдно ли мне было врать в лицо Чипу Шреку? Ни капли. Пускай запомнит отца героем и воспитывает детей его примером. Всем будет лучше. — Если я смог одурачить его сына, то, значит, смогу одурачить и Сов, — говорю про себя и спускаюсь в облюбованный мною переулок. Переодеваюсь. Надеваю маску Карла Уэлша и иду в сторону квартиры. Здороваюсь с консьержем, услышав пару сальных шуток о том, что я слишком много времени провожу у любовницы, отмахиваюсь от него и, поднявшись на мой этаж, захожу в квартиру. — Мяу, — слышу голос Селины, которая расселась в моем кресле и с интересом смотрит за тем, как я снимаю с себя пальто, — горячий ирландский парень, — мурлыкает Селина, видя, что я в «образе» — Не по твою честь, — бурчу, наливая себе скотча и подойдя к окну. — А даме не предложишь? — говорит она, игнорируя мой тон и соблазнительно потягиваясь на кресле. Была она в своем латексном костюме, так что все выглядело более чем соблазнительно. — Селина, как будто ты не знаешь, что это на меня не работает, — говорю, делая глоток скотча и всматриваясь в ночной Готэм. — Да ладно тебе, я никому не скажу, — не отстает она от меня и встает с кресла. Подходит ко мне, — кровать здесь мягкая. Почешешь мне за ушком, — шепчет она мне на ухо томным голосом, — или, может быть, пузико, — вот только наткнувшись на мой очень недовольный взгляд, теряет весь свой пыл, — Ой, — закатывает она глаза с вздохом, — какой-же ты правильный, — говорит она и тоже наливает себе скотча, — говори уже, чего вызвал? Кого надо убить? Или, может, ограбить? — шутливо спрашивает она, делая глоток, — и не думай лишнего. Даже если бы ты сказал «да», я бы просто расцарапала твое лицо и натравила бы на тебя ведьму, — ухмыляется она, а я пожимаю плечами. Как будто я этого не знал! Увы или к счастью, Селину не переделаешь. Наглая, игривая, любящая риск… иногда слишком. Такова уж она. При этом ее любовь к брату была абсолютно вне сомнений. — Нужно разведать несколько адресов на предмет тайных ходов, комнат… и всего такого, — вздыхаю и делаю новый глоток. Увы, но одному мне было не справиться. Слишком мало времени. Поэтому, мне пришлось привлечь Селину. — Ууу, — с преувеличенным восхищением выдает она, — шпионские игры. Ты знаешь как возбудить женщину, — делает глоток скотча, — цена? — Месть, — говорю и, видя непонимание в ее глазах, улыбаюсь, — тому «клубу по интересам», в котором состоял Макс. И члены которого виноваты в появлении Пингвина, — на этих словах Селина подобралась, — а еще в убийстве наших с Брюсом родителей. Деда и бабки. И кучи других Уэйнов в течении столетий, — говорю, вспоминая одну книгу, которую отдал мне Альфред. Это была семейная хроника, где были перечисленны в том числе и те Уэйны, которые погибли при странных обстоятельствах, — а еще сотен и тысяч людей, кто просто мешал их планам. — Дерзко, — хмыкает она. Затем стягивает с себя маску, поправив волосы, и опирается о стену, рядом с окном, перед которым я стоял, — а я то тут при чем? — При том, что за всей той задницей, в какую попал Готэм и все мы заодно, стоят они. Не просто же так твой отец запил? — говорю и вижу, как Селина помрачнела, — знаю. Его, как и многих, погнали с рабочего места. Вот и… — Какая же ты сволочь, Чарльз, — качает она головой, явно имея в виду, что я манипулирую ее безрадостным детством и юностью, прошедших в бедности, опасности и нужде. — Будь я сволочью, я бы просто заплатил тебе. Но я хочу, чтобы ты знала, против кого мы работаем и что стоит на кону, — говорю и залпом допиваю свой скотч. Не люблю скотч, но иногда, когда насторение совсем отвратное, только это и заходит, — это будет опасно. Очень. — Почему ты не привлечешь свою ведьму? — спрашивает она меня, словно интересуется просто так, для галочки. — Не хочу, чтобы она марала руки, — честно признаюсь Селине налив себе еще немного скотча. — А я значит, уже грязная, да? — хмыкает она, скрестив руки на груди. — Можешь отказаться, если хочешь, — пожимаю плечами, на что она закатывает глаза. — Ой. Только не надо брать меня на понт. Я сама понимаю, насколько это опасно, — вздыхает она и смотрит на меня с прищуром, — а Брюс? Ему-то ты скажешь? — Да. Так что можешь смело просить разрешение у своего парня, — хмыкаю, отпивая из стакана. — Просить разрешение? Я? Ты меня ни с кем не спутал, а, «Карл»? — иронично спросило она. — Сама решай, — пожимаю плечами, показывая, что это тоже ее решение. — А не боишься, что Брюс просто запрет тебя где-нибудь, лишь бы ты чего не устроил? — Не сможет, — уверенно говорю, продолжая рассматривать ночной Готэм, отпив из стакана. — Как много самоуверенности, — хмыкает Селина, — ладно. Давай свои адреса. Помогу тебе… «по-дружески», — говорит Селина, залпом допивая свой скотч. Когда она ушла, я задумался о том, как буду действовать. О самих совах я не думал. Уничтожить их не проблема. А вот когти… да, вот это была проблема. Нужно было понять, где они располагаются. Только лишь в подземельях Башни Уэйнов или же есть и другие тайники? К тому же, надо было определиться с тем, как их уничтожать. По словам Макса, Когти — неубиваемы. Имеют суперрегенерацию из-за чего просто взрывчатка не подходит. Пуля в лоб, как ни прискорбно, тоже. Отрубятся на несколько дней, максимум, а потом встанут. К тому же, большинство из них давно уже живые биороботы, запрограммированные на преданность и выполнение приказов. То есть и заболтать не получиться. Морщусь от воспоминаний. Я ведь тоже был таким. Всего год, но все же. А некоторым из Когтей ведь по сто, двести, а то и почти триста лет. Триста лет условного бессмертия и службы. Даже если там и сохранился разум, то, уверен, не самый стабильный. Что же. С Задачами разобрались. Пора приступать к выполнению. С этой мыслью, допиваю свой скотч и иду на выход из дома. Меня ждала работа. Неприятная, грязная, но необходимая, ради сохранения будущего моей семьи и города.***
28 декабря — Иди в задницу, Брюс! Не ты должен говорить мне, что мне делать! — слышу крик Селины из гостиной, когда иду на верх к жене, чтобы понянчить сына. Разговор шел на повышенных тонах и я догадывался, что вызвало эту ссору. — Селина! Ты не знаешь, во что влезаешь… — Хватит! Лучше подумай вот о чем! Почему твой брат обратился ко мне, а не к тебе?! А? Молчишь?! Ну и черт с тобой! — в сердцах выкрикнула она, а я, спрятавшись за одной из колонн холла, наблюдал за злой Селиной Кайл, идущей на верх в свою комнату (хотя уже несколько дней как спала с Брюсом) и которая явно не была настроена на мирное решение конфликта. Что же, лучше сейчас вскрыть нарыв, чем ждать Дня Х. С этой мыслью иду в гостиную и открываю дверь. — Ты не должен был привлекать Селину! — говорит мне Брюс с ходу, когда я вхожу в гостиную. Ожидая такую реакцию, я спокойно захожу в комнату и сажусь на свое кресло. Пускай проорется. — Она сама захотела… — Ты должен был сказать «нет»! — прервал он меня, вперившись в мое лицо злым взглядом. В течение нескольких дней я, Селина и Дэдшот, которого пришлось привлечь для наблюдения за Башней Уэйна, искали тайники Суда и имели некоторый результат. Во всяком случае мы выяснили, что Суд расположил свои тайники в зданиях, построенных в конце 19-го века Аланом Уэйном. Правда, большинство из них были хранилищами денег, артефактов и всякого разного. И лишь 13-й этаж самой Башни Уэйнов оставался местом собрания Суда. Иронично. Почти сто лет под носом многих поколений Уэйнов орудовали их палачи и убийцы. Да, теперь я знал об этом точно. — С чего бы? Она взрослая девушка и далеко не безобидная, — пожимаю плечами. — Сказал бы мне! — Ты отказался мне помогать, забыл? — обвинительно тыкаю в Брюса пальцем, а он сдувается. — То, что ты собираешься сделать… это… — он мотает головой, — в голове не укладывается. Ты уверен в этом? — Да, — спокойно отвечаю ему, зная наперед все его возражения. — Ты хорошо подумал? — Брюс, — закатываю глаза, — говори уже. Не тяни кота за хвост, — говорю брату, чтобы он наконец-то высказался. — Ты собираешся устроить геноцид! О чем можно здесь говорить! — возмущенно вскликнул Брюс, — я долго терпел, но сейчас молчать не буду! Это уже слишком, слышишь! Остановись! Ты стал палачом! Ненасытным кровавым палачом, который все никак не успокоится! — кричит он, вот только слушать это дальше я не намерен. — Все сказал? — говорю резким, даже жестким тоном, не сводя с него взгляда, — так вот, послушай теперь меня. Я говорил тебе, что я буду делать с виновными в смерти родителей, Брюс. И именно это они и заслуживают, не больше и не меньше. Из-за них умерли папа с мамой! Из-за них мы до сих пор разгребаем все то дерьмо, что случилось после депрессии! Из-за них чуть не погиб Альфред, ты… Затанна! И, в конце-концов, я! — кричу, подавшись вперед. — Это всего лишь оправдание… — неуверенно блеет Брюс, явно понимая, насколько он не прав. Но не может иначе. — Это не оправдание, — прерываю Брюса, встаю с места и смотрю на брата давящим взглядом, — это — причина. Они — угроза! Угроза, которую не выведешь законными способами. Увы, — говорю и делаю глубокий вздох. — Когда-то наш дед Патрик выкосил Суд Сов и стал главным в этом городе. Пришло время повторить этот подвиг, — говорю, вспоминая прочитанную недавно семейную хронику. Да, дед Патрик как-то узнал о Суде и, в ответ на убийство своего отца, нанес по ним жестокий удар, перебив многих из взрослых представителей тех семей, кто участвовали в работе тайной организации. — Ты забыл, как он кончил? Из-за того, что перебил большую часть Суда?! — говорит Брюс, который точно так же, как и я вел исследовательскую деятельность. Удалось установить следующую закономерность. Как только один из Уэйнов прошлого достаточно ослаблял Суд Сов, Готэм становился одним из лучших городов Восточного Побережья. Но как только семья Уэйн вместе с союзниками слабела, Готэм вновь превращался в одни сплошные маргинализированные трущобы. В последний раз дед Патрик проредил Суд после Второй Мировой и обеспечил городу Готэм благосостояние на следующие двадцать лет. Но остатки Суда уцелели и нанесли новый удар, вначале убив деда, а затем и нашего с Брюсом отца. Все это закончилось привлечением Лиги Теней, вот только Рас аль Гул плевать хотел на Суд Сов. У него свои, непонятные простым смертным планы. — Именно потому, что он не добил эту сволочь, он и бабушка погибли. Я же подобной ошибки не допущу! — говорю, уже зная, что я буду использовать. План сырой, но он уже был. Увы, но Брюс здесь мне не помощник. Придется все делать самому. — А Затанна? Как ты будешь смотреть ей в глаза? — заходит он с другой стороны. — Она поймет. Если же нет, я уйду. И ни ты, ни она меня больше не увидите, — говорю и выхожу из комнаты, оставив Брюса переваривать нашу ссору. У меня и так дел по горло! Того же Люциуса надо встретить. А вот и он. — Люциус? — беру телефон. — Я у ворот, сэр, — слышу его голос и, посмотрев в окно, вижу пикап Уэйн Энтерпрайзес. — Сейчас открою, — говорю и откючаю телефон. Затем, подхожу к недавно установленной охранной системе и нажимаю кнопку дистанционного открытия ворот. Когда машина подъезжает, я, дождавшись, пока Люциус не выгрузит ящик, открываю входную дверь, но не выхожу наружу. Мало ли какой папарацци меня заметит? — Рад видеть вас, мистер Уэйн, — кивает он мне, толкая перед собой супер-навороченную тележку для ящиков. И, главное, катит легко, словно на нем не ящик метр на метр величиной, а дамский ридикюль. — Я тоже, Люциус, — пожимаю ему руку, — как праздники? — Ничего. В этом году получше чем в прошлом, — вежливо отвечает он мне и кладет руку на ящик, — Здесь — все что вы просили, мистер Уэйн, — говорит он, рассматривая меня испытующим взглядом. — Инструкция? — Внутри, — кивнул Люцус и, посмотрев на меня странным взглядом, спросил, — можете ли вы удовлетворить мое любопытство, мистер Уэйн? Зачем вам… это? Или опять отделаетесь отмазкой, что это «небольшое исследование»? — ухмыльнулся он, вызвав смущение у меня. — Это весьма опасная информация, Люциус. Я бы не хотел делиться ей с вами. Нет, не потому что я вам не доверяю, — говорю, видя как потемнело лицо Фокса, — отнюдь. Но лишь потому что не хочу делать из вас мишень, — говорю и вижу, как тот понимающе кивает, — во всяком случае, если дело выгорит, я смогу снова «ожить», — говорю, показывая пальцами кавычки, и вижу, как Люциус понимающе кивает. — Что же, буду рад, если так, — кивает он и, попрощавшись, вышел из холла, покинув дом. Открываю ящик и улыбаюсь. То что надо. — Вы выглядите довольным, хозяин Чарльз, — слышу голос Альфреда. — Отчасти, — киваю ему, закрывая ящик, — Брюс не желает участвовать в нашем небольшом мерприятии. — Не требуйте от него больше того, на что он пойдет. Иначе рискуете нарваться на неприятности, — говорит Альфред, который, видимо, услышал наш с братом скандал. — Я и не требую. Но не хочу, чтобы мне мешали, — говорю и вижу, как Альфред вздыхает. — Вряд ли он будет вам мешать, хозяин Чарльз. Он признает вашу правоту. Но… принять ее выше его сил и ниже его достоинства, вместе с принципами. — Брюс — это Брюс, Альфред. Его не переделать. И это хорошо, на самом деле, — киваю про себя и вижу улыбку дворецкого, который прекрасно понимал важность того, что я делал сейчас. — Рад, что вы так думаете, хозяин Чарльз, — кивнул Альфред и смотрит на меня… печально. — Только не смотри на меня так, Альфред. А то я чувствую себя конченой сволочью. — Мне грустно от того, что вам придется еще больше замарать свои руки, сэр. Вот и все. Впрочем, сами знаете. Вы не первый Уэйн, вынужденный делать противные своей натуре шаги. Когда-то и ваш дед поступил так же, — говорит он и вздыхает. — Ты знал? — спрашиваю Альфреда, вспоминая эту историю, которую привел в пример Брюсу. — О Суде Сов? Нет. Но я знаю, что однажды ваш дед оплатил крупный заказ одному известному наемнику. Я тогда только начал служить этой семье и не лез не в свое дело. Видимо, это были они. — Видимо, да, — киваю его словам. Самое поганое во всей этой ситуации было то, что противостояние Суда Сов и Уэйнов с союзниками, Кейнами, Кобблпотами (сам был в шоке, когда увидел их фамилию среди перечня наших союзников), Аркхэмами и несколькими другими семьями уходило вглубь веков. Вечная внутригородская война, которой не было конца. Что же… теперь это время пришло! — кстати, у нас возникла неожиданная проблема. — Да, сэр? — Кого пригласить в крестные Ти Джея? Я вот без понятия. Занни тоже не знает, — пожимаю плечами, а Альфред задумывается. — Современная церковь достаточно либерально относится к разным деноминациям. Если это не пятидесятники или какие-то другие радикальные протестанты, конечно. Думаю, у вас не будет проблем, если крестный будет последователем англиканской церкви, — говорит он, на что я киваю. Действительно. Я тоже слышал о таком неформальном сотрудничестве между церквями. Западными, во всяком случае. Тому уже почти месяц, пора задумываться о крестинах, — позвольте, я отнесу… это… подальше отсюда? — Да, Альфред. Сделай так, чтобы Брюс не видел. Не хочу новых скандалов, — говорю и вижу, как Альфред начинает толкать тележку, на которой Люциус привез ящик, в сторону одного из множества чуланов. А сам я иду наверх. Макс, конечно, был той еще сволочью, но одного у него не отнять. Сына своего он любил. И я его прекрасно понимаю.***
30 декабря — Ты уверен? — в который раз спросила меня Занни, наблюдая за идущим на улице снегом. Мы говорили в нашей спальне. Занни была одета в белую сорочку, женский жилет от костюма, тканевые черные брюки, домашние туфли… этакий домашний вариант ее сценического костюма. Когда я видел ее такой, то тем больше понимал, что выбрал себе не просто жену, а настоящую королеву, которой мне, как ее мужу, необходимо постоянно соответствовать. Это был вызов, который я готов был принять. Ведь она того стоила. Вот и сейчас, смотря на нее, я поражался тому, насколько она величественна. Я был убежден, что ее место — сидеть в каком-нибудь тронном зале и купаться в обожании подданных. — Абсолютно, — говорю ей, подойдя к ней и встав за спиной, — тебе нечего там делать. Войду, сделаю все что нужно и выйду. Лоутон с Селиной меня прикроют. Все рассчитано, — говорю ей, на что та кивает и смотрит на колыбельку. — Ты же понимаешь, что если бы не он, ты бы меня не остановил? — говорит она мне, продолжая рассматривать колыбельку. Я же лихорадочно подбирал слова, чтобы Занни не ломанулась за мной на это опасное и, возможно даже, смертельное дело. — Понимаю. Но кому как не тебе остаться с нашим сыном. Тем более, случится может всякое, — говорю, на что она кивает. Я был честен с ней. Рассказал и о том, что наговорил мне Макс, и о тайниках, и о Когтях. И смог убедить жену в том, что Альфред, хоть и смазал свой любимый Винчестер М73 (настоящий раритет, но надежный, как сам Альфред) не сможет защитить Тома, если сюда придут Когти. И теперь она приняла решение. Она готова была отпустить меня туда и не знала, права ли? Да, стратегия, тактика… с этой точки зрения все логично, но… сердцу и совести ведь не прикажешь? — Только это и держит, — печально говорит она и сует руку в карман, — бери, — достает она оттуда кружок с выгравиррованным на нем рунами. — Что это? — я знал, что это амулет. Такой я носил почти постоянно, только от пуль и кинетических ударов. — То, что ты просил. Портал. Нажимаешь середину и перемещаешься туда, куда захочешь, — говорит она, вкладывая деревянный кружок мне в руку. Как только ее холодные пальцы касаются моей ладони, я беру их в обе руки, вместе с амулетом и подношу губам, жадно целуя каждый из них. — Я люблю тебя, — говорю, продолжая целовать ее бархатные пальцы и вижу, как ее глаза наполняются слезами. — И я тебя. Возвращайся живым, — говорит она и прижимается ко мне, а я чувствую, как мой свитер намокает от ее слез.***
31 декабря Последний день в году. И день, когда мы наконец-то дадим бой Суду Сов. За эти дни, после лихорадочной беготни, нам удалось найти место, где Суд содержит Когтей. Я уже знаю, как мы лишим Суд его главной ударной силы. И знаю, как я их всех убью. — Ты уверен? Твой план не выглядит надежным, — слышу голос Лоутона — Лучшего нет. У нас может больше не быть шанса на то, чтобы раз и навсегда решить этот вопрос, — говорю Дэдшоту, рассматривая Башню Уэйнов. Флойд уже получил свой задаток, к тому же, я объяснил ему, с кем мы будем иметь дело, так что он прекрасно понимал ситуацию. Правда, сегодня ему придется поработать немного не по профилю. — Привет, мальчики! — слышу голос Селины. Оборачиваюсь. Как я и подозревал, мисс Кайл появилась быстро и внезапно. Настолько, что Флойд наставил на нее пушку. — Спокойно, Дэдшот. Она с нами, — говорю и с облегчением вижу, как он опускает пистолет. — Мур-Мяу. Какой мужчина! Тень, не стоило утруждаться, — начинает кокетничать Селина, на что я закатываю глаза. Увы, но они с Брюсом так и не помирились. Вот только что в голове Селины Кайл, не знает даже сама Селина, так что это может быть чем угодно: от простого флирта и игры на нервах, до чего-то серьезного. — Придержи лапки, киска, — вдруг говорит Флойд, — мое сердце занято, — с некой внутренней гордостью от этого факта бурчит Лоутон, на что теперь Селина закатывает глаза. — М-да. Подобрал сайдкика себе подстать, — буркнула она в мою сторону (делаю вывод, что это была игра на нервах), а Дэдшот взбеленился от ее слов. — Я — сайдкик? Ах ты… — Не обращай внимание, Дэдшот, — прерываю немечающуюся свару, — Киска любит риск. А ты! Держи себя в руках! — Как скажешь… шеф, — иронично подергивает она плечами и посылает в сторону Лоутона воздушный поцелуй, на что тот шумно выдыхает, — кстати, я не одна, — говорит она и на крышу с соседнего здания на своем плаще-планере спускается Брюс. А вместе с ним и Дик, в костюме Робина. — Я думал, ты не участвуешь, Бетс? — скрестив руки на груди, спросил брата. — Это слишком важно, чтобы идти на поводу наших противоречий, — отвечает он мне, а я, задержав взгляд на его лице, киваю. — Я рад. Для меня это много значит, — говорю ему, на что тот кивает, а Селина, сидя на камнях, усмехается. Ну да, она в курсе особенностей наших взаимоотношений, Не удивлюсь, если это она убедила Брюса придти сюда, — с планом знаком? — спрашиваю и вижу кивок, — отлично. А чудо-мальчик? — Я не подведу! — с жаром воскликнул Дик, на что я хмыкнул. — Бэтс, твоя ответственность, — говорю ему и смотрю в сторону здания, — а теперь — вперед. Я кое-кому обещал быть дома к ужину, — говорю и видя, как усмехаются Селина и Брюс, прыгаю с крыши здания вниз, сжимая в руке круглую деревяшку, с начертанными на ней рунами.