Доктор Уэйн

Мир Флэша. Поместье Уэйнов. Бэт-пещера. — Просто для справки. Ты преодолел хронобарьер, вернулся в прошлое, предотвратили убийство своей матери и полностью изменили временной поток, по ходу дела почти уничтожив весь мир. Я ничего не упустил? — спокойно, словно такое случается с ним каждый день, спросил Брюс Уэйн. — Да, — неловко протянул Барри Аллен, — Я знаю, что это немного не то, чего ты ожидал услышать, Брюс, но я все исправил! — Барри чувствовал себя немного не в своей тарелке от пронизывающего нутро взгляда Брюса. Впрочем, тот всегда был наиболее стрессоустойчивым из членов Лиги, так что единственной реакцией на всю эту историю стал вздох. — Мда. А потом еще удивляются, почему у меня есть планы по уничтожению каждого из членов Лиги. — Эй! — Барри возмутился, но вновь сник под тяжелым взглядом Брюса, — да, ты прав. Иногда мне самому страшно становиться от того, на что я способен, — сказал он, вспоминая, что действительно, у Бэтмена были разработаны планы по устранению каждого из них. И что однажды это чуть не уничтожило Лигу, когда эти планы попали в руки не тех людей. — Об этом и речь, — буркнул Бэтмен и вернулся к прерванному занятию. Он что-то паял, — ты говорил, что там были и другие путешественники. — Только один. Он назвался Чарльзом Уэйном. И… это твой брат, — сказал Барри, а Брюс застыл. — Брат? У меня… есть брат? — Барри чувствовал удивление в голосе старого друга. — Да. А еще он женат на Затанне их мира и у них есть сын, — сообщил ему Барри и стал наблюдать редкое явление: удивленный Бэтмен. — Значит есть мир, где у меня есть брат. А еще племянник, — Бэтмен оставил свое занятие и, повернувшись в сторону Барри, потер затылок, — хороший, наверное, мир. — Не думаю, — покачал головою Барри, — они там недавно разобрались с Судом Сов. Помнишь, ты рассказывал? — спросил Флэш и, заметив кивок, продолжил, — да и вообще… ваших родителей и там убили. Так что все не так радужно. Кстати, там ты сошелся с Селиной Кайл. — С Женщиной-кошкой? — Брюс приподнял одну из бровей, — не то чтобы я об этом не задумывался но… Селина — женщина свободная и самодостаточная. Ей не нужны серьезные отношения. — А я не очень уверен в этом, — ухмыльнулся Барри, за что удостоился прищуренного взгляда. — Закрыли тему, — сказал Бэтмен с нетерпящим возражений голосом, — лучше расскажи про брата. Он мета? — Нет. Просто имеет отменную подготовку. Вот только тебе он точно не понравится. — Почему же? — лицо Брюса хоть и не выражало ничего, но не уловить любопытство в его голосе Барри не мог. — Для него убить кого-то не составляет проблемы. Он легко отстреливал и атлантов и амазонок, словно в тире, — говорил Барри и видел, как Брюс напрягся. — То есть он кто-то вроде Дэдшота. Я прав? — Самая близкая аналогия, — кивул Барри, — Но… в чем-то он похож на тебя. — Если он получил аналогичное моему воспитание, то ничего удивительного, — кивнул про себя Брюс, — впрочем, не думаю, что такая моралистка как Зи, пускай и из иного мира, вышла бы за мерзавца. То что он заполучил себе в жены волшебницу, говорит в его пользу, — задумчиво пробормотал Бэтмен. — Есть еще кое-что, чего я не понимаю, — в никуда спросил Барри, — Я помню все. Не только то, что произошло после того, как я проснулся там, но и вся моя другая жизнь, в другом мире. Я помню каждый праздничный торт, который когда-либо испекала мне мама. Мою комнату, выпуск из школы, колледжа… все. Возможно, это какой-то временной автер-эффект? — Или, возможно, это дар, — вздохнул Брюс, повернувшись обратно и вновь начав паять схемы. О чем он думал, Барри даже не хотел предполагать. Увы, но мысли Бэтмена, что в этом мире, что в ином, оставались вещью крайне туманной и непонятной. Вот только насколько Барри знал Брюса (а он, кто бы, что ни говорил, все же был одним из самых близких Брюсу друзей в Лиге) то, что он ему принес, точно его обрадует. — Да. Кстати. По поводу подарка, — Барри, подойдя к столу, положил рядом с Бэтменом запечатанный конверт. Брюс, отложив инструмент, взял его в руки, а глаза его расширились. — Это почерк моего отца, — удивленно сказал Бэтмен, заметив запись на конверте, и раскрыл письмо. Дорогой наш сынок, о жизни я знаю только одно: некоторые вещи происходят случайно, а некоторые вещи происходят лишь потому, что мы заставляем их происходить. Я не герой и никогда им не был, но всегда хотел лишь счастья для тех, кого любил. Будь счастлив сын. Смотри вперед и помни о нас. Всегда с любовью, твои родители: Томас и Марта Уэйны.* — Ты чертовски крутой почтальон, Барри, — немного хриплым голосом, сказал Бэтмен и посмотрел на Барри. Его глаза были в слезах, — Спасибо тебе, — кивнул он Флэшу, на что спидстер, отдав честь, бегом покинул Бэт-пещеру.       Барри бежал по ночному Готэму, такому другому, совершенно не похожему на тот, что остался в ином мире и физически ощущал, что все встало на свои места. Все снова правильно и все вновь вернулось на круги своя.       А еще, он надеялся, что несмотря на все проблемы, тот мир, что он оставил позади, все же не будет уничтожен. Все-таки, несмотря ни на что, это мир, в котором живет его мама и ему бы не хотелось чтобы там случилось что-то нехорошее.       И с этими мыслями, Барри начал бежать по морю.       Его ждал Централ-сити. И его ждала Айрис.

***

— Приветствую вас, уважаемые зрители. С вами Конрад Стоун. На канале GBS — вечерний выпуск новостей, — с экрана телевизора вещал ухоженный брюнет средних лет, — Первая и, возможно, наиболее важная новость за сегодня, пресс-конференция, которую созвал мультимиллиардер Брюс Уэйн. Из поместья Уэйнов с нами на связь выходит специальный корреспондент GBS — Мария Хоуп. Мария — Спасибо, Конрад, — эстафету приняла молодая блондинка двадцати с хвостиком лет, — Приветствую. Мы ведем прямой репортаж с парадного входа в поместье семьи Уэйн в городе Готэм. Несмотря на холод, обстановка здесь накалена до предела. Разные инсайдерские источники в один голос утверждают о грядущей сегодня сенсации, связанной с семейством Уэйнов. Правда, о чем может идти речь, ни один из наших источников не говорит, — сказав это, она посмотрела назад и указала рукой в сторону парадной двери, — Как вы можете видеть, лужайка перед лестницами полна журналистов. В целом, мы насчитали более двадцати федеральных и местных телекомпаний, приславших сюда своих представителей. Еще столько же газет и радиостанций прислали своих репортеров. Кроме того… — она застыла, а ее лицо приняло выражение волчьей морды, унюхавшей добычу, — подождите… похоже, кто-то выходит из поместья. Да, точно! Я вижу его превосходительство мэра Гарсию с супругой Клариссой, окружного прокурора Дента с миссис Рейчел Дент, комиссара Гордона и его супругу Барбару, несколько… чиновников мэрии и… Брюс Уэйн! Да, это Брюс Уэйн! Прямо сейчас, на крыльцо поместья вышел сам «принц Готэма» в сопровождении еще нескольких человек! Мы все находимся в предвкушении сенсации. Хочу напомнить, что это в первый раз, когда с подачи Брюса Уэйна организуется подобного рода мероприятие. Так, похоже, мэр Гарсия собирается что-то нам сообщить. Он подходит к микрофону, поправляет галстук и… — Уважаемые горожане Готэма и представители прессы. Благодарю вас всех за то, что так оперативно собрались на созванную по нашей инициативе пресс-конференцию. Мы собрали вас сегодня здесь с целью сделать несколько объявлений. Предупреждаю, что ответов на вопросы не будет. А чтобы не слишком тянуть, я приглашаю к этой трибуне многоуважаемого прокурора Дента. Господин прокурор, прошу. — Как видите, мэр Гарсия уступил место Харви Денту у кафедры. И да, думаю, что женская часть нашей аудитории поддержит меня, если я скажу, что стоящий в сторонке «принц Готэма» сегодня особенно хорош. — Мария, не отвлекайтесь! — сделал ей небольшое замечание ведущий. — Кхм-кхм. Приветствую всех собравшихся. Сегодняшняя пресс-конференция созвана с позволения и поддержки его превосходительства мэра Гарсии и городских властей Готэма. Посовещавшись, мы пришли к выводу, что должны разделить с городом Готэмом и Соединенными Штатами те радостные события, что произошли в семействе Уэйнов в последние несколько месяцев. — Он сделал перерыв, чтобы собраться с мыслями. Видимо, это действительно нечто сногсшибательное! — прокомментировала Мария действия прокурора, одновременно сделав знак оператору снимать Дента. — Как вам известно, несколько лет назад во время дня рождения многоуважаемого Брюса Уэйна, случился пожар, из-за которого это поместье полностью выгорело. Тогда, моим предшественником было объявлено, что это — несчастный случай. Однако сегодня я готов раскрыть вам правду. Никакого несчастного случая не было. Это был поджог и покушение на убийство. Объявление же о несчастном случае было сделано не только, чтобы не спугнуть истинных виновников поджога. Но и чтобы защитить чудом выживших в том пожаре жертв покушения. А точнее, одну жертву. — Он берет в руку стакан воды. Делает глоток. Вы даже не представляете, насколько наэлектризован воздух вокруг! — И сегодня, в этот снежный, но солнечный день я с превеликим удовольствием сообщаю вам, что благодаря совместным действиям Полиции Готэма, окружной прокуратуры, а так же не присутствующего здесь Бэтмена, нам удалось не только выяснить имена виновников поджога, но и защитить их цель, которая была объявлена погибшей. Сегодня, в вашем присутствии, я объявляю вам о завершении следствия, по делу о покушении на убийство и после нескольких лет отсутствия, я с радостью представляю вам человека, который был вынужден скрываться, чтобы не только выжить, но и защитить тех, кого любит. Я приглашаю сюда мистера Чарльза Томаса Уэйна! <i> — О боже! Дорогие зрители! Конрад! Это исторический день для Готэма! Чарльз Уэйн является создателем программы «Реновации»! И это новость действительно обрадует многих горожан. А! Он выходит! Он выходит из поместья… на своих ногах?! ОН ХОДИТ? Хочу напомнить нашим зрителям, что Чарльз Уэйн — инвалид-колясочник! Во всяком случае, он таковым был… — Мария! — вновь сделал ей внушение ведущий. — Да, точно. Спасибо, Конрад. Так вот, он вышел из поместья… О, Господи! Значит слухи не врали! Чарльз Уэйн выходит из поместья вместе с наследницей Джованни Затары, Затанной! Хочу напомнить, что мисс Затара рядом журналов считалась потенциальной невестой мистера Чарльза Уэйна. И сегодня, мы видим подтверждение этим слухам! — Что вы еще видите, Мария? — Конрад, я вижу, что мистер Чарльз Уэйн здоровается с его превосходительством мэром с супругой, комиссаром Гордоном с супругой, с миссис Дент и подходит к кафедре, где пожимает руку мистеру Денту. Мисс Затара встала рядом с Брюсом Уэйном. А мистер Уэйн… он встал у кафедры! — Приветствую всех присутствующих. Да, я действительно — Чарльз Уэйн. Если вас смущает то, что я говорю с вами стоя, то простите, но мне до смерти надоела коляска. — сказал Чарльз с легкой усмешкой, после чего отовсюду раздались вежливые смешки в ответ на незамысловатую шутку. — Оу, а у мистера Уэйна есть чувство юмора! — прокомментировала Мария. — Так вот. Я рад присутствовать здесь, среди такого количества прекрасных журналистов. Отвечать на вопросы я пока не собираюсь, но сделаю парочку объявлений. Во-первых, хочу высказать благодарность полиции и окружной прокуратуре Готэма за их поддержку и профессионализм, — кивок в сторону стоящих в сторонке Дента и Гордона, — Я жив благодаря вам. Во-вторых, хочу сказать спасибо моему брату Брюсу за то, что за время моего отсутствия не только сохранил и приумножил семейный капитал, но и запустил ряд проектов, таких как программа «Реновации», — еще один кивок, теперь уже Брюсу, — Ну и в третьих, я хочу сказать спасибо той, что своей поддержкой дала возможность мне не тронутся умом и дожить до этого дня. Я говорю спасибо тебе, Затанна, — он оборачивается и смотрит на стоящую рядом с Брюсом Затанну, — Спасибо, что ты все это время была со мной. Я не могу представить свою жизнь без тебя. И, с твоего позволения, я хотел бы сообщить присутствующим здесь господам о нашем с тобой решении, — дождавшись явно демонстративного и отрепетированного кивка, Чарльз повернулся к журналистам, — я счастлив сообщить, что мисс Затанна Затара согласилась сделать меня самым счастливым человеком нашего мира и стать моей женой, — после чего, переждав гул голосов журналистов, пытавшихся привлечь его внимание вопросом, Чарльз сказал, — на этом пресс-конференция объявляется закрытой. Всего хорошего всем вам, — кивнул он и, подойдя к невесте, взял ее под ручку, после чего гордо удалился во внутрь особняка, оставив за собой несколько десятков гудящих словно взбесившихся журналистов. — Как много сиропа, — иронично протянул Лекс Лютор, отключив телевизор и отложив пульт, — аж зубы сводит. Для домохозяек может и подойдет, но для остальных… — сказал он, проведя рукой по лысой голове. Признаться, для него самого подобная история была крайне неожиданной. И где? В Готэме! Почти что у него под носом! В месте, куда он ездит на сеансы к доктору Уэлшу! Немыслимо! — А чем тебе не красивая сказка? — вдруг сзади он услышал немного хриплый ото сна женский голос и почувствовал, как его спины коснулась грудь, — ее еще долго будут мусолить в СМИ. И мало кому придет в голову спросить, где же он был на самом деле, — Мерси обхватила Лютора руками и положила подбородок на его плечо, куснув мочку уха. — Меня волнует то, с какой помпой они это устроили. Можно же было обставить все по-тихому, — не обращая внимания на заигрывания Мерси, Лютор погрузился в анализ увиденного недавно новостного сюжета. — Просто это значит, что реальные причины отсутствия мистера Уэйна они хотят скрыть, — сказала она, понимая, что сейчас она ничего не добьется. Лекс уже запустил свой мозг. — И зачем, по-твоему, устраивать это шоу? — чуть повернув голову, спросил Лютор, на что Мерси задумалась, при этом не отпуская Лютора. Наоборот, она еще крепче прижалась к нему, словно ей было холодно. — Хм… знаешь, мне кажется, это может быть связано с тем, что из Готэма пропало 23 семьи, — задумчиво протянула мисс Грейвз. — Не слишком ли притянуто за уши? — с явным скепсисом спросил Лютор. — Слишком много совпадений, для слишком короткого промежутка времени. И это несмотря на то, что временной промежуток между двумя событиями — несколько недель, — обосновала она свои подозрения, — впрочем, это всего лишь догадка. Даже в самых захолустных газетенках о подобном не напишут, не говоря о том, чтобы обсуждать всерьез такую возможность. К тому же ты уже забыл свой интерес к этой теме? Ни мы, ни ФБР, ни какая-либо другая спецслужба не нашли ничего такого. 23 семьи просто вдруг «пуф» и исчезли, — сказав это, Мерси потерлась щекою о его спину, — ни трупов, ни одежды. Ни-че-го. Мне даже неловко было приходить к тебе с той куцой папкой, что составили твои люди, — с легкой обидой в голосе сказала она, а Лекс усмехнулся. Ну да, перфекционистка Мерси терпеть не могла, когда подчиненные не выполняли своих обязанностей. Или выполняли, но недостаточно. В этим они вдвоем было очень похожи. — А слезливая история о возвращении потерянного родственника, да еще и приправленная счастливым воссоединением влюбленных и вовсе отвлечет обывателей от этой мутной истории… кому нужны какие-то Готэмские богатеи, когда тут настоящая ожившая сказка? — сказал Лекс с явным сарказмом. — Мы живем в страшном мире, Лекс, — с печалью в голосе сказал Мерси, — Пускай хоть для кого-то сказки оживают, — сказав это, Мерси не заметила, как Лекс резко перегруппировался и теперь она сидела у него на коленях и смотрела ему в лицо. — Я хочу сделать сказку для тебя, — в его голосе не было слышно и тени иронии. Лютор был убийственно серьезен. А Мерси… она улыбалась. Как долго, как мучительно она ждала этих моментов? Как тяжело было держать себя в руках, не позволяя личным чувствам взять вверх? И как же она была счастлива, что после долгих бесед с психотерапевтом, Лекс наконец-то заметил ее чувства. Ведь она и не надеялась на это. Она была по гроб жизни благодарна ему за то, что подобрал с улицы и поднял на недосягаемую для иных высоту. Мерси была готова умереть за человека, который ее спас. Которым она восхищалась. Которого боготворила. И которого любила.       Да, она потомок амазонок… но в глазах людей она ничем не отличалась от уличного отребья, рядом с которым росла, оставленная своими родителями. И лишь повышенная живучесть и словно вбитые в гены боевые навыки спасли ее от смерти в трущобах Метрополиса. За это она была благодарна своим далеким предкам.       Да, вопреки распространенному мнению, они были. Скрытые от посторонних глаз, чтобы не портить имидж города-идеала, но они были. И именно в этих трущобах она выросла. И там же часть своей жизни провел сам Лютор. И вот этот человек дал ей не только возможность подняться и зажить достойной жизнью, но и получив наконец-то помощь, которую заслуживал, пустить ее в свое сердце. За это она была по гроб жизни благодарна доктору. — Хм. А как быть со всеми этими шепотками про то, что я не достойна быть рядом с тобой? — спросила она, чувствуя, как он прижимает ее к себе, словно удав добычу, — что я грязная девка, которая только и годится на то, чтобы греть тебе постель да водить машину? — сказала она, вложив в эти слова столько яда, насколько была способна, вот только Лютор лишь… усмехнулся. — Ну… тут ведь есть доля правды, нет? — сказала он, а Мерси впала в замешательство. Неужели он в это верит? Неужели… — ведь если об этом говоришь ты, — тем временем, продолжил он, — значит здесь есть пускай и малая доля, но правды, — усмехнулся он, а Мерси… Она неожиданно взяла его руку и положила ее на свою шею. — Тогда задуши меня прямо сейчас. Я знаю, ты уже делал такое. Для тебя это будет не сложно, — сказала она, прикрыв глаза и действительно ощутив, как он сжал свой кулак на ее шее. — Задушить? — усмехнулся он, — нет. А вот придушить тебя за глупые мысли, с удовольствием, — сказав это, он еще крепче сжал свой кулак, — мне плевать на все эти шепотки за моей, да и твоей спиной, — сказал он, держа ее за шею, а Мерси чувствовала, что ей стало тяжело дышать, — и больше не зли меня, поднимая эту тему. Уяснила? — спросил он, отпустив ей горло. — Прости, Лекс… мне… просто очень непривычно, что кто-то готов за меня так подставиться, — неловко оправдалась она. — Обними меня как обнимала. Это… приятно, — сказал он, уставившись в темноту, а Мерси, хмыкнув, вновь прижалась к его спине, охватив того руками, — я помню, что говорил доктор по нашему поводу. Мы оба с тобой — недолюбленные дети. И нам сложно понимать, как нужно правильно выражать эмоции. Так что и ты меня прости за… «это», — буркнул Лютор. — Он прав, — вздохнула Мерси, потеревшись щекой о его спину, — но… мы есть у друг друга. И… есть еще кое-что, о чем я хотела тебе сказать, — она проглотила комок в горле. Сказать или нет? — Что же? — У нас будет малыш, — выдохнула она и почувствовала, как он застыл. Молчание из уютного очень быстро стало тягостным. Она не знала, как Лютор отреагирует и сейчас рисковала. Да и та провокация была сделана специально, чтобы хоть как-то спрогнозировать поведение Лекса. Ведь для себя она все уже решила. Если нужно, она заберет малыша и убежит. Если понадобится, она убьет самого Лекса, свернет ему шею, но сбережет их ребенка. Если нужно… — Выходи за меня, — на что еще она готова, Мерси не успела придумать. Слова Лекса застали ее врасплох. — Эм… что? — она не узнала своего голоса. Тихий, свистящий… каждый звук приходилось выталкивать с усилием. — Выходи за меня, — точно так же как и в первый раз, спокойно ответил Лекс и повернул голову в ее сторону, — тебе отлично пойдет свадебный наряд, — сказал он и, заметив замешательство на ее лице, хмыкнул, — ну же, Мерси. Не пора ли поменять свою фамилию? — со свойственным ему сарказмом спросил он, а мисс Грейвз… отлипла от его спины и подставила руки, чтобы не грохнуться на кровать. — Ты… правда этого хочешь? — не веря своим ушам, спросила Мерси, а на лице Лютора отразилось недоумение. — Конечно. Я тебя люблю и ты мать моего ребенка. Конечно я этого хочу! — заявил он, развернувшщсь к ней лицом, — шея затекла, — сказал он, выжидательно уставившись на Мерси. А сама она… — А кто-то ведь говорил мне, что более никогда не женится? — желчно спросила она, не способная выдать никакой другой реакции, на что Лютор ничего не сказал. Просто резко повалил ее на кровать и прижавшись к ней всем телом, словно боялся, что она удерет. — Я передумал, — с ухмылкой сказал он, — ты не против? — Я… и не рассчитывала на это, — честно сказала Мерси, ощущая жар. — Можно узнать почему? — светски поинтересовался у нее Лютор, на что Мерси сказала, тяжело дыша. — Мне… мне хватило и того, что ты позволяешь быть рядом… Но… я никогда… никогда не могла представить, что этот день настанет, — призналась она, а Лютор… Лютор неожиданно резко поднял ее и прижал к себе. — Мерси! Послушай сюда и раз и навсегда выкинь глупые мысли из своей головы! Мне никто больше не нужен. Ясно тебе?! — рыкнул он, но в его голосе уже не было ни сарказма, ни иронии. Он был максимально честен и открыт, — ты плачешь? — удивился он, заметив, как по ее щекам начали течь слезы. — Прости. Гормоны шалят, — сказала она, всхлипнув, — я знаю, тебя раздражают чужие слезы, но…ты… единственный человек, при котором я могу проявить слабость, — сказала она и почувствовала, как Лекс еще сильнее прижал ее к себе. — Тогда перестань извиняться. Можешь плакать столько, сколько захочешь. Но прежде, я хочу услышать ответ на свой вопрос, — сказал он, а Мерси… она выдохнула и на остатках самообладания выпалила. — Да. Мистер Лютор. Я говорю вам «да», — после чего они поцеловались. — Знаешь, — после всего, Лекс прижал к себе Мерси, лежа на спине, — я тут подумал… ты ведь помнишь, с кем пришел доктор Уэлш в оперу? — спросил Лекс, на что Мерси, голосом сонной львицы, ответила. — Она назвалась Анна Тара, — сказала Мерси, которой сейчас даже думать было немного лениво. — Анна Тара. Карл Уэлш, — задумчиво протянул Лютор, — нет, бред, — покачал он головой, а Мерси вдруг словно проснулась. — Что, бред? — спросила она, приподнявшись. — Да вот, думаю о странных совпадениях в именах этих людей, — задумчиво пробормотал он, а Мерси… — Помнится, Чарльз Уэйн тоже доктор. Психолог, - задумчиво пожевав губами, вспомнила она. — Именно, — кивнул Лютор, поцеловав ее в лоб, — именно. Доказательств нет, но… - Лекс замолк, а Мерси прислушалась ухом к стуку его сердца. — Доктор Уэйн. Доктор Уэлш. Анна Тара. Затанна Затара, — протянула Мерси, хмыкнув, — все очевидно, если знать, что искать, — сказала она и посмотрела на Лютора, — какие у тебя планы? — У меня? Хм… — Лекс задумался. А действительно. Какие у него планы, в связи с открывшимися обстоятельствами? Даже если он найдет доказательства, связывающие эти две пары, то что он сможет сделать? Шантаж? Нет, это слишком мелко! Но как же это использовать? — Буду рад услышать твои мысли, — на что Мерси, рисуя пальцем знак бесконечности на груди Лекса, сказала. — Нашему малышу понадобиться крестный. Или крестная, если у нас будет девочка, — как бы между прочим заметила Мерси Грейвз, а Лютор уставился в потолок. — Это интересная мысль, — сказал он, закивав про себя, — а ведь у Затанны Затары, поговаривают, тоже есть малыш. Правда, отец до сих пор не известен, но теперь-то все понятно, — усмехнулся Лютор. — Об этом и речь, — хрипло отозвалась Мерси, — ты будешь прекрасным крестным, — сказал она, проведя рукою по лицу Лекс, — а еще, это тот человек, которого лучше иметь союзником, чем врагом. Особенно, если наше предположение об уничтожении 23 семей правдиво, — сказав это, она заметила, как Лютор кивал ее мыслям, — Тем более, вам нечего делить. Он в Готэме. Ты здесь. Вы вполне можете ужиться, — пожала она плечами, а Лютор, подложив руку под голову, хмыкнул. — Уже вертишь мною, как настоящая жена, — сказав это, он заметил печаль на лице Мерси, — мне нравится, — словно сытый удав, проглотивший слона, сказал он, подтянув Мерси к себе, а она… она просто лежала на нем и не могла до конца осознать свое счастье. Подумать только, всего каких-то несколько месяцев назад она и представить не могла себе подобного, а теперь вот, единственный мужчина, который ей нужен, зовет ее замуж, а она сама родит ему малыша.       А ведь если подумать, все благодаря этому доктору. Уэйну, Уэлшу… какая разница? Важно ведь не то, кем он представился, а к каким результатам привело его вмешательство. А еще, она чувствовала, что предложенное ей решение — правильное. И что это нечто, что во многом определит не только ее жизнь, жизнь Лекса и еще не родившегося малыша, но и жизни еще очень и очень многих. Говорила ли в ней амазонская кровь или женская интуиция, Мерси не знала. Но точно знала лишь о том, что ей теперь предстоит совершенно иная жизнь на пути к тем временам, когда ее решение принесет ощутимые плоды.       А пока этот миг еще не пришел, Мерси пообещала себе, что если будет нужно, она собственными зубами загрызет любого, кто позарится на ее семью. Не будь она Мерси Грейвз, правой рукой Лекса Лютора и могильщицей его врагов.