Право выбора

Вопреки страхам Обсидиана, князь Циат ничего не сказал ему из-за отсутствия на завтраке. Хотя, возможно, он просто был очень занят с посетителями: двумя вождями гоблинских кланов, которые общались между собой исключительно нецензурной бранью и тычками. Документов сегодня меньше не стало, но теперь Обсидиан старался хотя бы в общих чертах заметить, о чем идет речь. Он перебрал торговую сводку за прошедшие два года, потом собрал вместе и составил все приглашения и копии ответов на них, если таковые имелись. Карты сражений почему-то были разрозненны больше всего, поэтому их Обсидиан пока откладывал в сторону, не решив, как будет сортировать. Среди них ему попалась старая карта, на которой еще не было Золотого Эдо, дорог и даже Крепости. Гора была коротко подписана именем Циата, а примерно на месте Цитадели Ее Величества значились владения Страны, Где Лисы Роют Норы. — Это было почти пять веков назад, — сказал Циат совсем рядом. Обсидиан дернулся от неожиданности, но карту удержал. — Простите, я увлекся. — За это не стоит просить прощения. Тебе нравятся старые карты? — Я засмотрелся на эту, потому что нахожусь здесь, — постарался объяснить Обсидиан. — Я вижу эти места сейчас, и мне сложно поверить, что вокруг была такая глушь. — О да, здесь были тихие и темные острова. Не могу сказать, что скучаю по тому времени. В животе предательски заурчало, и Обсидиан постарался замаскировать неловкость шуршанием бумаг. — Пора на обед, — сказал Циат, никак не выражая эмоции. — Нужно соблюдать режим. На обед снова подавали безвкусное: куриную лапшу с кореньями (которую вообще-то трудно испортить) и рисовые колобки с овощной начинкой. Обсидиан начал подумывать как достать хотя бы соль, потому что жевать все пресное с каждым разом было все труднее. Зато десерт исправил все разом, едва появился в обеденном зале. — Вишни! — не сдержался Обсидиан и сразу притих, прикрыв рот ладонью. Поздние северные вишни были, конечно, не такими крупными и мясистыми, как летние, но отличались густым вкусом и сильным ароматом. В мисочке их помещалось штук тридцать, не больше, но Обсидиан и этому был рад. Закинув в рот сразу пару, он с наслаждением раздавил ягоды на языке и зажмурился от удовольствия, когда сладкий сок наполнил его рот. — Уже что-то, — негромко сказал Циат. Обсидиан распахнул глаза и увидел перед собой аж четыре мисочки с вишнями. — Эм... — Мои зубы не любят кислое, — сообщила Тэра. — А от вишен хуже всего. — Я себе еще наберу, — умиленно прошептал Занди. — А ты их так любишь, оказывается! — Я тоже не большой ценитель фруктов и ягод, — добавил Циат. — Хоть друид и говорит, что они полезны. — С-спасибо, — Обсидиан почувствовал себя неловко, но все равно был ужасно рад. Вишни перевешивали все остальное, если честно. Обсидиан обожал их, и готов был поедать горстями, ведрами и тазами. В общем, благодаря такой добавке обед оказался совсем не ужасным. После еды Обсидиан некоторое время провел в архиве по заданию Циата: относил и расставлял папки с разобранными собственноручно документами. Архив ужасал: гигантская пещера со стеллажами, буквально заваленными пергаментом, папирусами и шелковыми свитками. Как тут можно было что-то найти, Обсидиан не представлял, но хотя бы то, что разбирал сам, он постарался пристроить аккуратно. В свете фонаря его внимание привлекло что-то на дальней стене, и с большим трудом он пробрался туда по узкому проходу. — Фрески? Стена была изрисована от самого верха, теряющегося в темноте, до пола. Здесь были летящие драконы, дышащие огнем и распыляющие воду, лисы на травяных холмах, серебристые рыбы и яркие птицы, цветущие и опадающие деревья, снег, гроза, яркое солнце, люди, танцующие у костра... Словно кто-то изображал здесь все, что видел вокруг, изливая свои эмоции и впечатления. Ну или просто какому-то художнику продолжительное время было очень, очень скучно. Обсидиан завис, рассматривая рисунки; он коснулся гривы белого коня, стоящего в поле с колосьями, и удивился. Он думал, что краска будет гладкой, запекшейся, или же наоборот, сыпучей и пачкающей. Но это вообще не была краска. По ощущениям под пальцами чувствовался мелкий песок. Это огромная песчаная мозаика? Тогда... это работа многих лет. У Нефритовой феи при дворе служил один художник по песку, и Обсидиану нравилось следить за его работой. Процесс был долгий и кропотливый, медитативный даже. На небольшую картинку размером с ладонь уходил целый день. А тут огромная стена! — Молодой господи-ин, не задерживайтесь! — выплыл из темноты Яся, натянувший маску тэнгу. — У вас тренировка с князем! — Да, я помню. Спасибо, — Обсидиан неохотно оторвался от стены. — Как думаешь, что это может быть? — Рисунки! — Это я вижу. Кто это сделал? Зачем? Ведь это песчаные картины, а значит, тот, кто рисовал здесь, потратил годы. — Возможно, это были разные художники? Или школа песчаной живописи, — Яся сменил лицо на маску философа. — Это лишь мгновения в реке времени. Но если пожелаете, я постараюсь выяснить об этом побольше. — Да, хорошо. Мне интересно. Князь Циат ждал в тренировочном зале. С ним рядом стоял неподвижный каменный страж. Обсидиан вошел и поклонился обоим. — Я решил, что тебе нужен менее эмоциональный противник для тренировок, — сказал Циат. — Это Кано, он будет твоим наставником на первых порах. Представить кого-то менее эмоционального, чем Циат, было непросто. Обсидиан сдержался, чтобы не хихикнуть, и снова поклонился. — Благодарю, учитель. — Кано будет спокойно повторять одно и то же, пока у тебя не начнет получаться. Так что если ты не хочешь умереть от скуки, в твоих же интересах поскорее освоить базовые приемы. Кано поклонился в ответ и снова замер. Взгляд его каменных глаз ничего не выражал. Обсидиан почувствовал холодок между лопаток: стража бесполезно пытаться разжалобить или обмануть, он будет делать то, что ему велено, пока в состоянии шевелиться. Это может быть опасно. Циат почти сразу ушел, оставив их наедине. Кано протянул Обсидиану деревянный меч, обмазанный мелом. — С этим ты сможешь видеть, куда попал по мне. Я нападаю вот так, — он медленно показал простой прием. — Защищайся. Кано действительно повторял движения абсолютно одинаково, прилагая одни и те же силу, угол удара и направление. Раза после десятого дело пошло, и спустя час Обсидиан безошибочно блокировал нападение каменного стража. — Хорошо. Теперь я стану бить сильнее. Защищайся, — Кано повторил прием, но в этот раз вкладывая в удар свою силу. За пять часов тренировки они отработали полностью только два приема, но Обсидиан с трудом мог идти. Он почти смертельно устал и еле волочил ноги; тренировочный деревянный меч едва не падал из ослабевших пальцев. Завтра все тело наверняка будет страшно болеть. После ужина (яичные блинчики со свининой и фасолью, чай и сладкая паровая булочка) он надеялся отмокнуть в ванне и упасть спать, но князь Циат нарушил его планы. — Занди сказал, что ты постепенно приходишь в норму, а это значит, что пора вводить тренировки на физическую подготовку. — А разве тренировка с Кано не считается? — спросил Обсидиан, чувствуя, как резко потяжелели ноги. — Конечно же нет, — спокойно отозвался князь. — Я уже обозначил маршрут твоему слуге, так что постарайся не отставать, иначе заблудишься в темноте. Два круга по карнизу на сегодня — и можешь быть свободен. — Да, учитель, — всхлипнул Обсидиан. Яся ждал его на выходе из столовой. Он держал дорожную бамбуковую палку с красным бумажным фонарем, а на физиономию натянул маску кицунэ-странника. — Следуйте за мной, молодой господи-ин, — поклонился слуга. Карнизом оказалась узкая полка по краю горы. Кое-где ее ширина не превышала трех ладоней, в отдельных местах виднелись глубокие трещины. То и дело вниз срывались отдельные камешки или даже целые дорожки мелких осколков. Деревянные подошвы Яси громко стучали в ночи, а фонарик был единственным источником света; в нескольких шагах от них тьма стояла кромешная, ведь тяжелые тучи затянули небо еще днем. Сейчас вдали едва слышно ворочался гром, пахло дождем и мокрым камнем. — Здесь высоко? — спросил Обсидиан, опасливо поглядывая вниз. — Да, господин, мы выше, чем вершины самых старых криптомерий. Выше кедров, выше горных сосен… — Не продолжай, я понял, — Обсидиан мрачно прервал его речь . — Мы с ума сойти как высоко, на узкой балке, в темноте и на ветру. И гроза приближается. Похоже, меня все же пытаются угробить здесь. — Чем быстрее пробежите, тем быстрее вернетесь внутрь, в тепло ванны и кроватки, — отозвался Яся. — Не отставайте, молодой господи-ин! С этими словами он пустился вперед по карнизу, и Обсидиану ничего не оставалось, как помчаться следом. Было очень страшно, холодно и тяжело. Камни скользили под ногами, фонарик Яси светил только себе под нос, и конца-края этому Обсидиан не видел. Поначалу уставшее тело вообще отказывалось подчиняться, но огонек начал удаляться, так что пришлось ускориться. Через пару минут он уже сносно бежал, стараясь ставить ноги осторожнее и не скользить. — Половина первого круга! — крикнул Яся, когда Обсидиан решил, что вот-вот задохнется. Ему уже не было холодно, а сердце едва не выскакивало из груди через горло. — Что-о-о?! Только половина первого? — Поднажмите, мой господин! Обсидиан вернулся в свою комнатушку уже ночью. Он с трудом притащился и рухнул на постель, не раздеваясь. — Мой господин, а как же ванна? — пропел Яся над ухом. — Сгинь, — простонал Обсидиан. — Утром… Он уснул почти мгновенно, и не проснулся до самого рассвета, так и пролежав в позе трупа все оставшиеся часы. А утром… — Ох, добрые боги, почему я не умер вчера? — взвыл Обсидиан, попытавшись встать. У него болело все, абсолютно все тело. Даже, кажется, волосы и ногти. Любое движение отзывалось тяжелой болью, и самые простые движения вдруг оказались невероятно сложными. К счастью, в покоях князя никого не было, и Обсидиан спокойно — ну, то есть, со стонами и вздохами, — дохромал до ванной. Он не рискнул залезать в ванну, потому что боялся не вылезти из нее, но и душ вполне годился. В горячей воде стало полегче, боль на время отступила. Пережить бы сегодняшние тренировки... В столовой сегодня было почти пусто: только Занди и Мицар сидели рядышком, нюхая какой-то сухой пучок. — Привет, Обсидиан! — обрадовался друид. — Подсаживайся к нам, у нас тут любопытная штука. Он послушно сел рядом, и Яся тут же метнул на стол большую плошку каши с орехами и абрикосом, лепешку с сыром и яйцом и чай. — Ох, — Обсидиан не сдержался от стона, потянувшись за ложкой. — Что такое? — Занди сразу напрягся. — Где болит? — Везде. — Вчерашняя тренировка не прошла даром? — усмехнулся Мицар. — Тренировка? Так это мышцы болят, — понял Занди. — Я сделаю тебе добавку для ванны и мазь на ночь, чтобы снять боль. Чего сразу не сказал? — Не успел, — Обсидиан жевал безвкусную кашу и продолжал страдать. Чем-то отвратительно воняло, но он никак не мог сообразить, чем именно. Вроде, не каша, и не лепешка... Может, что-то под столом? — Не это ищешь? — спросил Занди, с садистской усмешкой сунув ему под нос тот самый пучок травы. — Фу! — Обсидиан скривился. — Меня сейчас вырвет! — Надо же, как интересно, — улыбнулся друид. — А мне кажется, приятный запах, — удивился Мицар. — Такой сладкий, с чем-то свежим... — Как тухлые кишки! Набитые куриным дерьмом, блевотиной и еще чем-то мерзким! — Обсидиан зажал нос и постарался отодвинуться подальше. Еда теперь тоже казалась вонючей, хотя до этого почти не имела вкуса, как и всегда. Он отложил ложку и встал, скривившись. — Может, дать тебе чего-то для снятия боли? — заволновался Занди. — Раз так плохо... — Ничего, все нормально. Спасибо. Обсидиан постарался изобразить поклон и покинул столовую с максимально возможной скоростью. Сегодня князь Циат совсем недолго дал ему поразбирать бумаги: спустя пару часов он подозвал Обсидиана и велел ему сесть на место посетителя. — Поскольку ты теперь подданный Нории, начнем теоретические занятия с истории нашего государства. Ты можешь записывать, если хочешь. Норийский архипелаг составляют почти десять тысяч островов. Из них пять крупных, сто пятнадцать средних, почти пять тысяч мелких; остальные — отдельно стоящие скалы или островки в десять и менее квадратов. В древние времена острова не представляли интереса для крупных держав, поскольку имеют сложный рельеф, высокую вулканическую активность, малое количество пригодных для сельского хозяйства земель и беспокойное население, состоящее из различных племен кицунэ, тануки, гоблинов, Они и прочих не слишком сговорчивых тварей. Кроме того, архипелаг расположен вдали от крупных торговых путей, военных границ и зон интересов серьезных игроков того времени, таких как Ангелхайм, Поднебесная, Гиперборея или Санарван. Все эти причины повлияли на решение Ее Величества Зиары, которая избрала глубокие пещеры центрального острова — сейчас это Золотой остров, на котором мы находимся — для ритуала выброса своей убийственной энергии. На тот момент это было наилучшим решением, поскольку выбросы никого не травмировали, а вся мощь поглощалась Юной. В то время я уже существовал внутри скал, хотя и не имел тела. После моего формирования я обрел все способности гор, которыми Юна захотела меня снабдить, и одной из них стала возможность сбора и отведения энергии Зиары. Мы пришли к соглашению, и Ее Величество поселилась здесь, в форте, который я для нее выстроил на вершине горы. Вместе с рассказом князя Циата объемная карта над его столом меняла вид, удаляясь и приближаясь, показывала отдельные участки и даже древний форт Ее Величества. Обсидиан с интересом рассматривал, как в девственных лесах прорубаются просеки и мостятся дороги, поселения местных жителей разрастаются, обзаводятся полями, пасеками, каменоломнями и мельницами, а потом сгорают в огне междоусобных войн. Над крошечным фортом реял флаг с алым солнцем о семи лучах: там жила Ее Величество. С ума сойти, какая она древняя! — В первые годы после заключения соглашения мы не предпринимали никаких попыток осваивать окружающие земли. Зиара разводила сад на склоне, я странствовал по миру, изучая его и народы, населяющие разные регионы. Во время странствий я многое узнал, обзавелся знакомствами и... попал в неприятности. Вернувшись в Норию, я какое-то время горел идеей создать город, похожий на те, что видел в населенных местах. Это закончилось катастрофой, в которой все, что я создавал, рухнуло, а я сам полностью лишился воли к жизни. Долгие годы я лежал без движения на вершине горы в обломках форта, и мог только смотреть в небо, дышать и моргать. Зиара в это время обитала в пещерах глубже, и не оставляла попыток помочь мне, несмотря на наступивший Хлад. Вся Нория стояла покрытая снегом, безжизненная и тихая. Однажды Зиара навела на место моего прижизненного захоронения странствующего друида, который, обнаружив меня, просто не мог бросить в таком состоянии. Это был Занди, конечно, мой добрый друг. Благодаря им двоим я начал медленно оживать. Занди остался в Нории по двум причинам: ему было интересно понаблюдать за мной, потому что еще никто не выживал после того, что произошло со мной, а кроме того, в родных местах его не слишком жаловали из-за невероятных для его рода способностей. Мы втроем стояли у истоков нынешней Нории, и это определило ее дальнейший путь развития. На острова перебирались те, кому не было места в родных землях: непохожие на других, ущербные или выдающиеся, пугающие или не оправдавшие надежд. Нелюбимые братья, случайные дети, бывшие жены. Я сформировал Крепость на месте старого форта; мы начали осваивать окрестные горы, потому что все они и так принадлежали мне, и заключили союзы с местными племенами, для которых я был богом. По их просьбе я разогнал лавовые жилы внутри гор и отогрел склоны, чтобы крестьяне могли собирать травы, ягоды и плоды, сажать рис, ямс и просо, разводить скот. Узнав об этом, ко мне на поклон пришел лисий царь Фумайо. Он предложил себя и весь свой изголодавшийся в снегах народ в вечное услужение Нории в обмен на защиту и процветание, и я принял его предложение. Фумайо отдал место своей резиденции под обустройство столицы, и когда Хлад был побежден, мы начали строительство Цитадели для Ее Величества в том благословенном месте. Карта приблизилась, и Обсидиан увидел, как обтаивает многолетний снег на равнине, где сейчас вовсю строился Золотой Эдо. Маленькие полуподземные домики кицунэ исчезли, на их месте выросла каменная Цитадель; вокруг раскинулись рисовые поля и сады с вишнями и сливами. В будущий город под горой Циата потянулись торговцы, ремесленники и крестьяне со всего острова. Над Цитаделью был поднят уже нынешний флаг Нории, с красным фениксом вместо солнца. — В ходе строительных работ кицунэ обходили большой участок священного леса, не рискуя входить туда. Расспросив их, мы выяснили, что по их поверьям там находится захоронение Небесного Императора. Занди тут же пустил об этом слух, и вскоре сотрудничеством с Норией стали интересоваться владыки других государств. Гораздо позже лорд Ярет, нынешний король Авалона, которого я знал еще со времени моих странствий, предложил мне услуги своего знакомого некромастера, который подтвердил предположение о захоронении в наших глухих лесах кого-то огромного, родом не с Юны и обладающего немыслимой силой. С его помощью Ее Величество смогла обнаружить и поднять детали доспеха, которые сейчас хранятся в сокровищнице Золотого Эдо. В будущем Ее Величество планирует создать мемориал или как-то иначе использовать их. Современная Нория имеет торговые, культурные и дипломатические связи со многими государствами Юны. Мы экспортируем ткани, красители, предметы искусства, доспехи, оружие, морепродукты, магические предметы и многое другое. В отличие от остальных стран, в Нории никогда не было рабства и культа альфы. Более подробно ты сможешь ознакомиться с историей Нории в архиве, а сейчас я могу ответить на твои вопросы, если они появились. Обсидиан вздрогнул от неожиданной концовки. Голос князя Циата звучал ровно и приятно мужественно, слушать его спокойную чистую речь было одно удовольствие. — Ох, да, я... хотел спросить. Когда вы с Ее Величеством заключили первое соглашение, в чем была ваша выгода? — Хороший вопрос, — Циат чуть улыбнулся. — Видишь ли, Обсидиан, я полагаю, что обрел тело и способность взаимодействовать с другими существами не в последнюю очередь благодаря выбросам энергии Ее Величества. Она в некотором роде причастна к моему появлению на свет, и я глубоко признателен ей за это, и все остальное, что она делает для меня. — Я понял. Простите меня за наглость, но мне показалось, что я обладаю всеми признаками настоящего норийца: ненужный ребенок, без отца, разочарование матери. — Возможно, ты прав. Если начнешь приносить пользу Нории, так оно и будет. Что-то еще? — Да. От меня требуется просто пересказ или заучить наизусть? Может, нужно дополнить что-то самостоятельно? И когда я должен это сдать? Обсидиан снова увидел, как брови Циата вздрогнули. — Сдать? Тебе не нужно это сдавать или зубрить. Ты просто должен знать это. Я не стану требовать с тебя сдачи экзаменов по учебным дисциплинам, потому что мне все равно, выучишься ты чему-то или нет. Никто не сможет обучить тебя, Обсидиан, пока ты сам этого не захочешь.