— Только посмей. — Уже посмела, и ты опоздал~
Газета пролетает через всю комнату, отскакивает от Круэллы под звонкое «Ай!», и чуть прогнувшись под собственной тяжестью, громко падает на пол. Она поворачивается медленно, с крайней осторожностью, будто боясь переместить и пылинки с пола в этой комнате. — Еще раз пнешь меня во сне, то полетишь с окна, — встречает ее шипение. Голос хриплый, осипший, растерявший некогда имевший величие и таинственное очарование. Сейчас он был таким тихим, еле отличительным от городского шума, что если бы не вчерашняя газета, Круэлла и не обратила бы свое внимание на него. Голова гудела, ноги были, словно ватные палочки, и чувство вины и невозврата в виде маленькой Эстеллы внутри сознания била во все барабаны. Вот только отчего не знала и она сама. От того, насколько она теперь опустилась в глазах начальницы? От того, в каком дурном свете она вчера предстала? От того, что теперь личность Круэллы раскрыта и Эстелла не сможет укрыться от ярости Баронессы? Или может быть от осознания того, что такой вечер остался в небытие? Конечно же нет, она жалела лишь о том, что порвала такое чудное платье. Эстелла медленно скатилась по столбу, который являлся одной из главных конструкции кровати, завернувшись в плед, что нашла в прикроватной тумбе. — «Баронесса довела Круэллу до слез», «Круэлла настолько боится секса, что расплакалась после жаркой ночи», какие же были бы заголовки, — она с криком отскакивает от кровати, как только слышит свое имя, что и вывело её из транса. Собеседница лениво лежит на спине, облаченная в тяжёлые ткани халата, сонно потирая онемевшую щеку. Ее дыхание теплое, даже слишком. Каждое слово прожигает кожу Миллер, точь сигаретные окурки, излюбленного Баронессой, табака. Круэлла, совершенно обнажённая, еле как держалась за прикроватную тумбу, ногтями вцепившись за лакированную поверхность дубового стола. Её трясло от холода, и взглядом она пыталась найти свои вещи. — В холле, — послышалось приглушенно, — ты вчера закинула пиджак на диван у входа. Собирай вещи живее и убирайся. Девушка обиженно фыркнула. Она прошла до уборной и нашла один из махровых халатов женщины. С лёгкостью подбросить его и надев налету, Круэлла победно улыбнулась. — О, нет, мамочка, теперь от меня не избавится! — прыгнув на кровать всем весом и приземлившись на свою названную «мать», девушка свернулась калачиком, спиной к спине и головой потерлась об плечо Баронессы. Круэлла все ворочалась и начала откапывать Хеллман,которая была завернута в этакий кокон из всех простынь, словно бабочка. Девушка по-детски громко пыхтела и разочарованно простонала. — О Господи, — воскликнула Баронесса, и высунув голову, прокричала, — да что тебе от меня нужно, дьявольское отродье?! — Обними меня. Женщина не на шутку смутилась и уставилась на Круэллу, словно на сумасшедшую. Но та наигранно надула губки. — Я трудилась над тобой всю ночь, а ты даже не обнимешь меня? — Миллер просунула под руку модельера. Она нашла слабое звено кокона, раскрыла его и лицом зарылась в воротник халата собеседницы. — Ну чего тебе стоит просто обнять? — Ч-что? Убирайся отсюда! — Баронесса пыталась отлепить от себя наглую помощницу, но та крепко схватилась за ее талию и никак не желала уходить. В конце концов, женщина сдалась и устало выдохнула, приобняв ту за плечи. — Крепче. — Обойдешься. — Хочешь, расскажу прессе о том, как Баронесса Фон Хеллман извивалась под молоденькой ассистенткой? Или лучше сразу «под самой Круэллой», м? Уверена, весь тираж раскупят сразу же. — Ненавижу тебя. — А вчера говорила обратное! — Уймись. На время все утихло и девушка едва слышно замурчала, когда наконец ощутила как к спине прикасаются холодные руки Баронессы. — Попробуй только сказать кому-либо об этой ночи, и никто тебя не найдёт. Ты меня поняла? — Да, мамочка~ — И прекрати так меня называть. — Не-а! — Боги…***
— Лоран позвонил с утра и доложил, что площадка полностью готова. В 15:00 прибудут модели и стилисты, к 17:45 все они будут готовы. - Джон протянул с переднего сидения папку, — здесь список лиц, которых Вы хотели видеть. А так же... — Довольно. Голова идёт кругом, — мужчина коротко кивнул и отвернулся к переднему окну. Хеллман явно выглядела раздражённо и устало, скрывая тёмные круги под массивной оправой очков. - И напомни мне в следующий раз меньше пить. — Я предупреждал. — Значит, предупреждал не настойчиво. Это полностью твоя вина. Эстелла усмехнулась, увидев выражение лица Джона в боковом зеркале, на которое у неё был хороший обзор. Он выглядел…впрочем, как и всегда. За столько лет службы у модельера он понял, что во всем что творится вокруг, с Баронессой в том числе, конечно же, виноват либо он, либо все, кроме самой Хеллман. Спорить же было опасно для жизни. Миллер поправила парик и невзначай коснулась плеча рядом сидящий женщины, которая подпрыгнула от этого касания. Она бросила короткий взгляд на нее и грозно шикнула так же, как и утром, когда завязывала однотонный с брючным костюмом, большой бант на шее, в попытке скрыть главные улики недавней ночи. Машина была в движении не больше двадцати минут, и все это время Миллер могла поклясться: глава личной охраны сверлил ее своим взглядом так, будто был готов проделать дырку. Но это все лишь забавляло ее. — Если я попробую прикоснуться к тебе, то меня первой убьёшь ты или Джон? — прошептала Баронессе на ухо Эстелла с самым, что ни есть, невинным видом. — Не понимаю о чем ты. Сядь уже, не позорь меня. Машина остановилась. На входе стоял Стив, один из двух телохранителей, и любезно открыл дверь Эстелле, полагая, что вторую дверь откроет либо Джон, либо Ларсен. Но не успели они среагировать, как девушка ринулась ко второй двери. — Ты сумасшедшая, — прошипела Хеллман, отказываясь выходить. — Ну же, я не хочу состариться в ожидании, — Миллер улыбнулась, но была сбита Джоном, который протянул свою руку и вытащил из машины модельера, что недовольно вжалась в сидение. — Только посмей, — пригрозил он было девушке, как только Баронесса зашла в здание, как бойкая девушка лишь хищно улыбнулась и прошептала настолько тихо, что было бы слышно только ему. — Уже посмела и ты опоздал, — и быстро скрылась за дверьми.***
Завтрак перед показом, казалось ей, вещь, проходящая в спешке. Будучи в Лондоне, Эстелла видела процесс подготовки, но здесь, во Флоренции, все протекало настолько медленно, что она начала проводить аллегорию между происходящим и текучим мёдом. Поерзав на удивительно удобном стуле, девушка уставилась на Стива. Парень повторил её действия и как только моргнул, Эстелла победоносно прошептала: — Я выиграла! — Так не честно, меня отвлек Ларсен, — воскликнул он, в попытках вернуть честь и достоинство. — Никого я не отвлекал, — настаивал третий. — Джон, напомни, когда мы завели троих безмозглых детей? — Баронесса отвлеклась от изучения меню и с укором посмотрела на своих охранников. «И этим людям я доверяю свою жизнь?» — Напомню, это была Ваша идея. Я предлагал забрать Лютера, Джеффри и Винсента, — Джон же даже не стал смотреть на них. — Не припомню. — Вы были пьяны. — Это многое объясняет. Пока взрослые обсуждали вечер, показ и расписание дня в целом, «дети» пытались развлечь себя игрой в гляделки и в конце концов, Джон просто вытащил колоду карт. — Еду принесут через 45 минут, кто проиграет — платит за весь стол. Баронесса, — мужчина повернулся к боссу, что вальяжно откинулась на спинку стула. — У меня сегодня хорошее настроение, раздавай.***
Сорок минут игры пролетели настолько незаметно, что этого никто и не ожидал. Стив сдался первым, играя под приказами Баронессы, подкидывая нужные той карты переводом Джону, что с усталым вздохом пытался закрыть все. Ларсен продержался чуть дольше, отдав последние карты Эстелле, и скрылся за дверьми. Девушка могла поклясться, как слышала его слезы радости. Определенно, среди них всех у этих двоих самые малые жалования. — Джон, у тебя есть семёрка? — прошептала Эстелла, пытаясь заглянуть в веер карт. — Даже не мечтай, дрянная девчонка. — Джон, — мягкая ладонь коснулась его плеча, заставив его вжаться в стул. Баронесса бросила на него взгляд, который мог понять только он. — Хорошо, — прошептала он в ответ и бросил жалкую семёрку. — Умница, — рассмеялась женщина, переводным бросив две последних карт помощнице, что растерянно захлопала глазами. — Это шулерство! — Детка, если бы я не жульничала, то проиграла бы во всех партиях карт на раздевание! Умей вертеться, — она откусила кусочек сыра с недавно поднесенной к столу сырной тарелки. — Это все равно нечестно. Но Джон платит, — три козыря полетели на стол. — Ты проиграл и в карты, и же... Встретившись с абсолютно ледяным взглядом начальницы, Миллер осеклась. — ланные командировочные останутся в этом заведении?