***
Сапоги у Крысы тяжёлые и большие, почти как у Логов, но без острых носов. На каждом по кармашку сбоку: в одном — лезвие, в другом — спички. Наружность таит в себе опасность и неожиданности, поэтому девушка предпочитает быть готовой к большинству возможных подарков судьбы. Только вот опасность и в Доме никуда не девается. Неприятные типы и здесь водятся, а ограниченность пространства увеличивает вероятность встречи с ними практически до ста процентов. Вот и сейчас Крыса замечает на диванчике одного из таких представителей. В Доме клички просто так не давали, даже если на первый взгляд они ничего и не говорили о своих владельцах. Нормального человека Падалью не назовут. Согласны? Падаль — худощавый парень с остеопорозом, который слишком много чешет языком, что при его диагнозе абсолютно нежелательно. Сплетник и лгун. Постоянно стравливает между собой людей, а потом наблюдает за их разборками. Удивительно, что его до сих пор не переломали вдоль и поперёк. Падаль сидит на диване в обнимку с девчонкой-колясницей. Коляска припаркована рядом. Остаётся только додумывать, составляет ли девушка ему компанию по своей воле или в свете ограниченности передвижения. Крысу этот факт не тревожит до той поры, пока Падаль не кидает в её сторону грязный комплимент. Она привыкла, что стоит ей снять с себя половину составляющих её устрашающего образа, как некоторые типы забывают об элементарном уважении. Таких даже лезвие под ногтем не пугает. — Волосы шикарные, так бы и намотал, — бросает Падаль, перемещая зубочистку из одного края рта в другой. Крыса останавливается. Ну не может же она постоянно ходить с залакированными волосами. Это вынужденная мера для выхода в наружность: не мешают, реже нужно мыть, и с точки зрения эстетики выгоднее. — Сопли на кулак намотай для начала, — скрипит голос Крысы, а рука убирает прядь за ухо. — Не мороси, подруга, — усмехается парень, — давай к нам, у нас весело. Падаль сплёвывает зубочистку и тянется к бедру Крысы, чтобы притянуть то ли на свои колени, то ли на диван. Не успевает его ладонь лечь на женское тело, как чёрный сапог врезается в его колено, и парень сгибается от пронзающей боли. — Можешь начинать мотать, — безразлично говорит девушка и кивает коляснице, мол, сваливай, пока можешь. Та благодарно кивает и быстро пересаживается в коляску под мат Падали и перечисление всех её родственников.***
Табаки заворожённо смотрит на то, как Крыса выставляет на тумбочку принесённое из наружности. Обычно она приходила перед уроками, сегодня решила прийти прямо в Четвёртую. Лорда за шутку про доставку на дом она послала чуть дальше, чем следует за такой юмор, но никто не стал спрашивать у Крысы о причинах её недовольства. Блоки сигарет и банки кофе сразу переходят в руки Слепого, который позже распределит их среди состайников. Красивая коробка с тонкой лиловой лентой опускается на колени Шакала, он благодарит Крысу очень восторженно и уезжает в спальню. Пятнадцать глазированных пончиков. Пять с шоколадом, пять с ванилью, пять с клубникой. Табаки пересчитывает два раза. Вообще он не любит вкус ванили, но зато любит Лорд, хоть и никогда в этом не признается. Но Шакал-то всё знает. И про всех. Лэри искренне радуется, когда Крыса извлекает ремень с пряжкой в виде драконьей головы и кожаную куртку небольшого размера. Он копил на этот заказ несколько месяцев, пропустив два выхода Летунов в наружность. Все понимающе переглядываются, когда сияющий Лэри вылетает из комнаты с новым ремнём на джинсах и с маленькой курточкой в руках. Конечно, подарок для Спицы. Вообще ей идут куртки Лэри, но они слишком большие, а парень уверен, что у девушки Лога должна быть своя кожанка. Лорд сидит на подоконнике и перекладывает сигареты в новенький портсигар, наблюдая, как Горбач с Македонским складывают в шкаф пакетики с орехами и сухофруктами. Порой кажется, что Крыса ужасно задолбалась каждый раз искать столь разношёрстные заказы, но сейчас она стоит молча и никак не комментирует, ждёт, пока все разберут то, что нужно. Мысленно вычёркивает вещи из списка. Последним подходит Чёрный, забирает две книги в тонком переплёте, на одной из которых видно имя автора — Евгений Замятин. Все ещё раз благодарят Крысу, та молча кивает и выходит в коридор. Остались только вещи пары девушек, которых она оставила напоследок. Крыса перешагивает порог женской спальни. Из четырёх жительниц комнаты на месте только две. Скорее всего, Спица смоталась со своим хахалем, а Муха ушла сплетничать в другую спальню. Но Крысе они всё равно были не нужны, и она даже радуется, когда застаёт только Бледную и Габи. Длинная лежит на кровати, закинув ноги на спинку. Бледная с сосредоточенным видом мучает в руках кассету, в которой зажевало плёнку. Они синхронно поднимают голову, когда заходит Крыса и здороваются. — И вам не хворать, — девушка опирается о дверной косяк и смотрит на Бледную сквозь зеркальца на груди, — я принесла тебе твои безделушки. — Отлично, — Бледная поднимается и быстрым шагом огибает кровати и тумбочки, — давай посмотрим. — Но у меня к тебе предложение, может быть, оно тебя заинтересует. Взгляды девушек пересекаются в одном из зеркал, и мурашки пробегают по рукам у обеих. — Интересно, давай обсудим это в кабинете, а не тут, — Бледная кивает на входную дверь. Спустя пару секунд девушки исчезают за ней, а Габи устало закатывает глаза. — Агент Джей по вам плачет…***
Бледная выдёргивает ключ из заевшего замка и с силой толкает дверь плечом. С противным скрипом дверь открывается. — Добро пожаловать, — она пропускает Крысу вперёд и запирает кабинет, — так какое предложение? Крыса размеренно шагает к столу, смотря на ботинки. Чёрные волосы щекотали шею и подбородок. Они вообще казались чем-то инородным после «комплиментов» Падали. В любое другое время девушке была бы абсолютно безразлична произошедшая ситуация, но после встреч с ПРИПом она всё воспринимала намного болезненнее. Крыса улавливает вопрос Бледной и достаёт из спортивной сумки коробочку с украшениями. Она перекочёвывает в руки мастера пирсинга, а девушка сосредоточенно рассматривает содержимое. — Но здесь намного больше, чем я заказывала, — Бледная поднимает на Крысу глаза. — В этом и заключается предложение, — девушка безразлично перебирает связку зеркал на груди, — я предоставляю тебе материалы свыше заказанного, а ты делаешь мне прокол бесплатно. Крыса улавливает молчание Бледной и не знает, стоит ли воспринимать его как отказ или процесс обдумывания. На всякий случай девушка добавляет, всё так же играясь зеркальцами: — Ещё могу оплатить тебе сегодня кофе и какую-нибудь сладость в Кофейнике. Но это так… приятное дополнение. — Я бы и без этого согласилась. Ты что, барахолку какую-то вынесла? — Бледная по очереди рассматривает каждую серёжку, штангу и циркуляр, откладывая их в сторону. — Не совсем. Попалась милая старушка, которая была готова пожертвовать всё это юной мастерице за скромную плату. Сказала, что у неё внук увлекался, но после свадьбы жена настояла, чтобы он нормальную работу нашёл. Странный люд в наружности. — А это что? — Бледная поднимает на ладони очень маленькие шарики со странным вкручивающимся механизмом крепления. На самом деле она догадывалась, что это, но хотелось убедиться. — Мм, микро-… макро-… дермалы, что-то такое. — Микродермалы, — подтверждает для себя девушка, — только зачем? Кто же их делать будет? Они практически не приживаются… — Что было, то и взяла. Нет у меня времени по наружности носиться и искать. Ты у меня не одна такая, — Крыса устало потирает глаза. Бледная видит следы недосыпа, видимо, в прошлую ночь выспаться ей не дали. Крыса смотрит в пол, но девушку это не смущает — она привыкла, что Крыса прячет глаза. Чёрные патлы раскиданы по плечам, на лице нет привычного тёмного боевого раскраса — видимо, не успела с утра. Куцая куртка накинута на острые плечи, красная майка с вызывающей надписью «Выплюнь меня, как васаби» скрывает болезненного вида худобу. В целом, главный Летун Дома выглядит очень потрёпанной. — Могу проколоть прямо сейчас, если ты уже решила, что конкретно хочешь. — Уздечку, — Крыса проводит языком по дёснам, не размыкая губ. — О’кей, — Бледная достаёт флягу со спиртом и протягивает девушке, — обработай. Крыса удовлетворённо хмыкает и набирает в рот больше, чем следовало бы для дезинфекции. Спирт обжигает нёбо. Девушка полоскает рот, а потом глотает, закашлявшись. Становится легче и физически, и душевно. Алкоголь прекрасно справляется с этим. — Что с тобой? На тебе лица нет, — Бледная стоит уже в перчатках и с иглой на вооружении. — Не твоё дело, — нехотя отвечает Крыса, сморщившись от нахлынувших утренних воспоминаний. — Скажи «А-а-а», — как ребёнка просит Бледная, и Крыса открывает рот. Девушка поднимает пальцем верхнюю губу, нащупывает уздечку и присматривает подходящее место для прокола. Находит и протыкает иглой. Крыса еле заметно вздрагивает. Скорее от неожиданности, чем от боли. Бледная заменяет иглу на циркуляр и ввинчивает конусы на концы. Она сводит изгибы украшения, закрепляя его. Крыса жмурится из-за неприятного привкуса крови во рту. — Можешь ещё выпить, раз уж совсем всё хреново, — суёт девушке фляжку Бледная, — хотя тебе нельзя… Спирт ещё раз обжигает горло. Уздечка отдаётся болью. Крыса выкашливает «спасибо» и опирается локтями в колени, пряча лицо в ладонях. — Может, теперь скажешь, что случилось? — не слишком выставляя интерес напоказ, спрашивает Бледная. — Да что там говорить, — шипит Крыса с нескрываемым отвращением, — ПРИП. Бледная сочувственно вздыхает. Ходит туда-сюда по кабинету, выбрасывая использованные перчатки и иглу, убирая коробочку с инструментами. Крыса покачивается на стуле, не меняя позу. Всё так же прячет лицо и молчит. Она очень устала. От всего. Только совсем тупоголовый человек не заметит этого. Крыса никогда не делала ничего назло ПРИПу. Она не была бунтующим подростком. Её татуировка была не на самом видном месте: Вшивая пряталась под курткой или длинным рукавом. Было очень сложно сказать, что крысу на плече девушка набила в качестве вызова предку; все понимали, что это было сделано ради собственного удовольствия. И даже сейчас Крыса выбрала пирсинг, который сложно заметить. Она сделала его для себя. Бледная видела перед собой взрослого человека, который если что-то делает, то во благо себе, а не эмоций других. — Ты не думала… что можешь просто не приходить на эти встречи? — Бледная садится рядом, тоже утомлённо потирая лицо. Крыса поднимает голову, но не смотрит на девушку, глядит впереди себя. — Что ты имеешь в виду? — То и имею, — Бледная хрустит пальцами и считает количество трещин в стене, — за тобой всегда приходит Овца. Скажи ей «нет». Крыса глухо усмехается. Если не с презрением, то с раздражением точно. — Какая ты умная, — она кривит губы, — думаешь, это так просто? Всем плевать, чего хочу я. Овце в том числе. — Если у тебя есть весомые причины, то дирекция может запретить ему посещать тебя, а у тебя они есть. Крыса выпрямляется и заламывает руки в неестественной позе. Задумывается о чём-то. Они сидят в тишине около пяти минут, пока девушка не выдаёт уже дружелюбнее: — Я обещала угостить тебя кофе. Пошли?***
Кофейник был заполнен отдыхающими. Разговоры слились в один единый гул, в котором нельзя было ничего разобрать кроме нецензурщины. Бледная окинула помещение взглядом и заметила в углу столик, который освобождали Крысята. — Пошли, — девушка потянула Крысу за руку раньше, чем успела понять, что хватать её было необязательно. Бледная сделала это потому, что прекрасно понимала, что свободный столик при таком «аншлаге» их ждать не будет. Момент не должен быть упущен. Крыса, не привыкшая к любому тактильному контакту, недовольно фыркнула, но руку не выдернула и пошла следом. После Крыс мало что оставалось чистым — стол не стал исключением. Крыса церемониться не стала — швырнула весь мусор на пол. Они присели за относительно чистый столик. — Свиньи, — только и сказала Крыса, глядя на удаляющихся мальцов из Второй. Кофе всегда вкусный, но особенно, когда тебе его оплачивают. Перед девушками стояли две белые чашечки. У Крысы — приторно сладкий кофе с молоком. Она добавила два пакетика сахара в уже подслащённый напиток и была довольна получившимся. У Бледной был простой растворимый кофе. Она ничего туда не добавила. Ей немного сводило скулы, а по телу пробегала дрожь после каждого глотка, но её это вполне устраивало. В Кофейник зашёл Стервятник. Правильнее будет сказать, что заплыл. Всё такой же мрачный на вид, но что-то искрилось в его глазах. Что-то незаметное и еле уловимое. Псы за стойкой были не из самых чутких натур, поэтому ничего кроме оцепенения при виде Большой Птицы не испытали. Они поспешили слинять, освобождая тем самым место для только что появившегося вожака Птиц. Он присел, вытянул правую ногу и оглядел присутствующих. Бледная помахала ему рукой. — Вы общаетесь? — Крыса обернулась на Стервятника. — Ну, сложно сказать, что обща-… — начала девушка, но была перебита. — Ладно, мне неинтересно, — Крыса смотрела на острозубую полуулыбку Птицы, адресованную Бледной, не зная, что это — максимум дружелюбия, который может продемонстрировать прилюдно Стервятник. Бледная безразлично хмыкнула и уткнулась в кружку. В принципе, было неплохо. Магнитофон разрывался от блюза. «Я вижу красную дверь и хочу, чтобы она была чёрной!» — пел Кит Ричардс, но его никто не слушал. Через четыре стола сидели Слепой и Сфинкс, а вокруг них словно сияла аура неприкосновенности. К ним никто не подходил, в них не летели пустые стаканчики, даже сигаретный дым огибал их. Им не приходилось повышать голос, чтобы услышать друг друга. Со стороны казалось, что они оба почти не открывали рот, чтобы что-то сказать. Бледная поняла, что открыто пялится на них только тогда, когда зелёные глаза Сфинкса уставились на неё в ответ. Беззлобно, но с воспитательской строгостью. Девушка отвернулась и решила больше никуда не смотреть. Крыса не была хорошим собеседником, поэтому они сидели в относительной тишине. Рядом с ними материализовался Стервятник. Крыса даже закашлялась от его появления, но быстро пришла в себя. — Не помешал? — парень опускается на свободное место. — Нет, — спешит ответить Бледная раньше, чем это сделает Крыса, — тоже скучаешь? Жёлтые глаза буквально транслировали девушке, что Стервятник явно не скучает, поэтому она поинтересовалась: — Как там Ангел? — Жив, немного измучен Пауками, но это всем на пользу. Неповадно будет совать в себя всё, что плохо лежит, — Птица склоняет голову и опирается щекой на руку, чёрные ноготки стучат по подбородку. — Ты сегодня светишься, — заметила Бледная, — праздник какой. — Ворон с раненым крылом нашёл райскую пташку там, где и искать не мог… По правде говоря, он и не искал. — Большая Птица улыбается, обнажая дёсны. Достаточно жутко, но глаза отвести не получается. Бледная не понимает его метафор про воронов и пташек, но не переспрашивает. Крыса, которая до этого молча наблюдала за разговором, выдаёт с оттенком недовольства: — Ты что-то хотел? Или не смог найти себе компанию получше среди всех здесь тусующихся? — Ах, да… Бледная, — парень крутит в ухе кольцо с миниатюрным ключиком, — насколько широк… твой спектр услуг? — Ты сказал, что не позволишь мне портить твою композицию новыми проколами, — напоминает девушка, отпивая горький напиток. — Это исключительно теоретический вопрос. — Ну, — девушка задумывается, пытаясь представить, что бы она отказалась прокалывать, — если ко мне придут с просьбой вставить брюлик в зуб или штангу в глаз, то они отправятся на все четыре. — Резонно. Птица поднимается с небывалой лёгкостью, вспархивает, словно никогда и не имел проблем с коленом. В жёлтых глазах, за блеском, начинает зарождаться что-то занимательное. Он желает девушкам хорошего остатка дня и удаляется. Крыса смотрит ему вслед и выдыхает сквозь зубы: «Мутный тип. До ужаса». Бледная отставляет пустую чашку и думает: «Что это только что было?».