Do you know what's worth fighting for When it's not worth dying for? Does it take your breath away And you feel yourself suffocating Does the pain weigh out the pride? And you look for a place to hide Did someone break your heart inside You're in ruins (Знаешь ли ты, за что стоит сражаться, Если за это не стоит умирать? Захватывает ли у тебя при этом дух, И чувствуешь, что задыхаешься? Боль перевешивает чувство гордости, И ты всё ищешь, где бы спрятаться? Тебе кто-то разбил сердце? Ты разрушен) Green Day — 21 guns
Арвидж появился из-за угла, держа в руке нож, на котором было что-то красное. — У меня есть клубничный пирог. Хочешь? — Да, не откажусь. На самом деле Кирса был очень голоден, так что не отказался бы от чего-то более существенного, чем клубничный пирог. Мужчина вскоре вернулся. Принёс поднос, на котором стояли две фарфоровые расписные чашки кофе и порезанный на куски пирог. Поставил всё это на столик. — Угощайся. — Спасибо… Кофе и пирог были очень вкусными. — У тебя что-то с семьёй случилось? — всё же решил полюбопытствовать Уотан. — Да ничего особенного. Так, ерунда. — Не нужно всё держать в себе. Расскажи, что случилось. Возможно, я помогу тебе советом. От Грегера пришло сухое: «рассказывай» и Кирсе ничего не оставалось, кроме как действительно рассказать о конфликте со старшим братом и его пассией. Хотя он и сомневался, что учитель вообще увидит в этом хоть какую-то проблему. — А ваши родители как на это отреагировали? — мистер Арвидж выглядел участливым. — Родители… Даже не знаю, как могут отреагировать два истлевших тела. Отец-омега пропал еще когда я был совсем ребёнком, а отца-бету недавно прирезали его собутыльники… — Прости, — в голосе учителя появились виноватые нотки. — Я не знал, что всё так печально. Сам Кирса был довольно равнодушен к подобным вещам. Ну умерли их с Эгоном родители и умерли. Никто не вечен. И всё же, надо было изобразить печаль. Так велел Грегер. И зачем? Чтобы что…? — Может, ты хочешь выпить что-то покрепче? У меня есть коньяк и виски. Они помогут согреться. Не дожидаясь ответа, Арвидж встал с кресла и поспешил на кухню. Омега и не думал отказываться. Он действительно промёрз, пока ждал этого человека. И теперь никак не мог согреться. А выпивка могла не только согреть, но и расслабить. Их обоих. Кирса задумался о том, как далеко придётся зайти. Грегер сказал, что ему придётся быть здесь либо до приказа, либо пока что-то не случится. А что должно случиться — неизвестно. Арвидж вернулся через некоторое время с бутылкой дорогого виски и двумя стаканами, наполненных кубиками льда. Выпивка шла хорошо. Приятным теплом разливалась по организму. — И не стыдно вам спаивать ученика, мистер Арвидж? — просто, чтобы хоть немного поддеть альфу, спросил Кирса. — Я и не спаиваю, а помогаю согреться. Тем более, что я ни за что не поверю, что ты не употребляешь алкоголь. Видел несколько раз, как ты с мальчишками пьёшь пиво за школой. — Пиво даже алкоголем назвать сложно. Так, лимонад. Мужчина повёл плечом. Сам он пил медленно, маленькими глотками. И не останавливал, когда омега подливал себе снова и снова. За выпивкой хорошо шел пирог и бутерброды, которые мистер Арвидж принёс после. За ней же потянулись разговоры за жизнь. Альфа рассказывал о своей семье. О супруге-омеге и четверых детях, которые в один прекрасный день просто исчезли. А потом нашли их тела. Не все сразу. Каждое через определённый момент времени. Изувеченные, со страшными следами насилия. — В полиции твердили, что это дело рук Добытчика Монена, — на лице Уотана Арвиджа отразилась грусть. Его руки мелко подрагивали, сжимая стакан. — Они даже не пытались их искать живыми. Говорили, что в этом нет смысла. Что нужно ждать, пока не будут обнаружены тела. Они говорили, что на лучшее не стоит надеяться. Моя семья… — А с чего они взяли, что это дело рук Добытчика? — отогревшийся и расслабленный, Кирса устроился поудобнее на диване. Его медленно начало тянуть в сон. — Якобы почерк похож, да и больше некому. Не знаю… Мне кажется, что им просто не хотелось поднимать свои задницы. — Возможно и это. Наша система не совершенна, — омега зевнул. — Прости, что жалуюсь, — альфа отставил свой стакан на край столика. — Просто у меня не так часто получается с кем-то поговорить. А выговориться иногда хочется, да еще и выпивка… — Всё нормально, мистер Арвидж. — Да, наверное… Я сейчас… Видя, что Кирса начинает засыпать, Уотан поспешил сходить за пледом и подушкой. Не мог позволить, чтобы внезапный гость спал в неудобстве. Когда же он вернулся, то омега уже практически спал. Только и успел подложить под голову подушку и укрыть мягким пледом. Мужчина постоял с минуту, глядя на спящего мальчишку. Молча убрал со столика. Помыл посуду. Особенно тщательно промыл стакан, из которого пил Кирса. Кубики льда на самом деле не были простыми. Это была замороженная вода, в которую старательно было вмешано снотворное. И хранилось оно в холодильнике отдельно от обычного льда. Удобная штука. С её помощью Уотан когда-то смог усыпить всю свою семью. Семья… Рассказывая о ней, альфа грустил не из-за отсутствия супруга и детей, а из-за того, что те его предали. Когда-то давно, он, будучи студентом, завёл интрижку с омегой-школьником. Хрупкий омежка с густыми золотистыми волосами, с ясными голубыми глазами и такой милой, искренней улыбкой. Он покорил Уотана с первой же встречи. Прелестный мальчик Лиз. Родители его погибли в автокатастрофе, воспитывался он дедушками. Но строгий надзор опекунов не уберёг Лиза от того, что в пятнадцать лет он впервые забеременел. Мальчик ушел из дома после того, как его заставили сделать аборт. И ушел не куда-то, а к Уотану. Они жили вместе, а после зарегистрировали свой брак. Лиз был удобным. Был терпеливым. И был слабым. Он смиренно выполнял всё, о чем его не попросишь. Сносил побои. Не пытался убежать или огрызаться. Исправно рожал детей, и тоже учил их быть покорными. И всё бы хорошо, если бы спустя семнадцать лет брака в Лизе не проснулись гордость и характер. Омега больше не смог терпеть издевательств мужа, не смог смотреть, как бьют его детей и заявил, что они разводятся. Тогда в Уотане словно проснулось хладнокровное чудовище, что долгие годы дремало и не давало о себе знать. В тот последний вечер в кругу семьи, он додумался смешать воду со снотворным, заморозить её, а затем положить эти кубики льда в лимонад, который так любили пить в его семье за ужином. У Уотана был небольшой домик за городом, в котором находился просторный подвал. Оборудованный звукоизоляцией, всем необходимым для проведения самых страшных пыток и поддержания жизнедеятельности. Именно там встретили свой конец его супруг и четверо детей. Уотан больше не воспринимал их как членов своей семьи. Они были предателями. Неблагодарными тварями, которые не заслуживают его любви, внимания и стараний. Не заслуживают жить. И он избавился от них. От каждого по очереди. Начал с младших. Они умирали быстрее. Лёжа на алюминиевом столе, привязанные тугими ремнями, они лишались пальцев, рук, ног. Лишались своих половых органов, кусков плоти, зубов и языка. Младшие умирали от болевого шока через несколько дней. Но от их тел Уотан не спешил избавляться. Оставлял их возле живых сыновей и супруга и ждал. Ждал, когда голод станет настолько сильным, что несчастным ничего не останется, кроме как начать питаться человечиной. Увы, в первый раз это не сработало. Тела пришлось вывезти в другое место. Некоторые части тел были выброшены в глубокое озеро, а остальное — небрежно закопано недалеко от леса Снор. Лиза и их старшего сына постигла не менее ужасная участь. Они прожили намного дольше, лишенные многих частей тела. Питались они фаршем из собственной плоти. Они медленно умирали. Что до среднего отпрыска, то он прожил дольше. Ему просто повезло родиться омегой. Это позволило ему протянуть несколько лет. Несколько лет Уотан насиловал его, увечил и морил голодом. Доводил до сумасшествия. И в итоге довёл до того, что мальчишка по приказу стал причинять себе боль. Мужчина с интересом наблюдал за тем, как омега отрезает от себя кусочки плоти. Как сам пилит свою ногу. Как вырезает себе соски. Как вырывает себе глаз, оставляя его висеть на нерве. Уже после Уотан сам добил сына. Расчленил и последним закопал в лесу Снор. Почти сразу он перебрался в Сул. Думал, что начнёт жизнь заново. Устроился работать в школу. Не пропадать же красному диплому, множеству благодарственных писем и внушительному стажу работы в сфере образования. Возвращаясь вечером с работы, обратив внимание на белокурого омегу, Арвидж не смог удержаться. Он совершил убийство до того, как подумал, что этого делать нельзя. А потом его просто захватил азарт и Уотан немного увлёкся. И только после того, как стало известно, что полиция серьёзно заинтересовалась делом о жестоком убийстве омег, мужчина решил взять себя в руки. Но… Яннике Гьорд, чудный мальчик, начал волновать Уотана. Альфа стал присматриваться к нему, изучал его личное дело. Он хотел этого мальчишку. Жаждал. Яннике внешне так сильно был похож на Лиза, но… Если такой пропадёт или умрёт, то его станут искать. Еще активнее, ведь его родители отнюдь не бедные люди. А потом умер Валдис, старший брат Яннике. Омега был так сильно подавлен, что если бы он пропал или умер, многие бы списали это на следствие депрессии и горя на фоне утраты. Но Яннике покинул школу, ушел на домашнее обучение. И возможно, спас этим от искушения Уотана, который осознал свою ошибку. Ему не стоит больше так рисковать, если он не хочет оказаться в тюрьме. Не стоит больше поддаваться соблазну… Ну, разве что иногда и чуть-чуть. Кто там обращает внимание на пропавших детей из детдома? Ну ушел и ушел. Что поделаешь? Проголодается — вернётся. Так все рассуждают, когда дело касается детдомовцев и детей из неблагополучных семей. Закончив убирать всё на кухне, Уотан направился в спальню. Остановился, взглянув на спящего на кровати омегу. Не его типаж. Да и характер оставляет желать лучшего. По мнению Арвиджа альфы не должны тратить время на подобных Кирсе существ. Так, разок-другой присунуть и не более. И его искренне удивляло, что возле Варсена стал ошиваться Роффе. Судя по разговорам учеников и учителей, эти двое никогда не ладили. Но… Если понаблюдать за ними, то можно подумать, что между ними зарождаются какие-то отношения. И это странно. На месте Моргана, Арвидж никогда бы не захотел заводить интрижку с кем-то подобным. Устало зевнув, альфа ушел спать.***
— Проклятье! — выругался Грегер, сидя в небольшом фургончике в засаде вместе с несколькими полицейскими из специального отдела. — Почему этот ублюдок не выдал себя? Мы ведь ему хорошую приманку подкинули. — Может, не он убийца? — предположил один из мужчин. — Ну, или он подозревает, что за ним могут следить? Или мальчишка оказался не в его вкусе… — Или это не он, — повторил историк. Сам бы он не стал лезть не в своё дело, если бы не попросил брат. Просто Грегер как-то обмолвился, что мистер Арвидж уж слишком трепетно разглядывает личные дела некоторых учеников. Этого оказалось достаточно, чтобы Стуре-старший, полковник полиции Сула, внёс скромного учителя в число подозреваемых. Слежка за Арвиджем велась неделю, а потом было решено использовать приманку. Но ничего. Ничего подозрительного. Ничего такого, чтобы могло подтвердить догадки о причастности Арвиджа к тем смертям, что потрясли Сул. — Продолжаем следить, пока мальчишка не выйдет из дома, — распорядился Грегер. Сам несколько раз попытался связаться с Кирсой. Но омега не отвечал. Видимо, и правда уснул, если судить по ровному дыханию.***
На время физкультуры все ценные вещи, телефоны и украшения принято оставлять в раздевалке. Чем и решил воспользоваться Лаерк. С самого утра его не покидало странное ощущение жжения между ягодиц и лёгкой тянущей боли внизу живота. Омега знал, что всё это означает. Понимал, что рискует, но он был настроен решительно. Тот день, когда за него вступился Морган Роффе, Лаерк снова и снова прокручивал в своей памяти. Краснел, вспоминая холодные серо-голубые глаза. Невольно начинал ёрзать, когда вспоминал глубокий низкий голос альфы. Прежде за Лаерка никто не вступался. Он уже привык быть изгоем и мальчиком для битья. Нет, первые четыре года обучения в школе были нормальными. Он даже сдружился с несколькими омегами. Но в пятом классе что-то изменилось. Друзья отвернулись от него. Сначала просто перестали общаться, начали игнорировать, а потом и вовсе начали травить. Оскорбляли, унижали, насмехались, избивали. Эту «игру» подхватили остальные омеги класса. И из-за чего? Один из друзей по секрету сказал Лаерку, что ему нравится бета из старшего класса. И Каспар решил помочь ему. Пошел к тому бете и рассказал, что есть такой-то омега, который в него влюблён. На следующей перемене этот бета подошел к влюблённому к нему омеге и заявил, что его не интересуют толстые очкарики. Разумеется, что виноватым оказался длинный язык Лаерка. Но сам юноша не понимал этого. Как и не понимал, что желая быть всегда рядом с другом, нагло лезет в его с альфой отношения. Лаерк не видел ничего плохого в том, чтобы влезть куда-то со своими советами. Как и не видел ничего дурного в том, чтобы нагло втиснуться между гуляющими под руку парочками, если один из них его друг или одноклассник. Дружба ведь должна быть на первом месте, верно? А отношения… Они еще никого не сделали счастливым, поэтому не столь важны как дружба. Так считал Лаерк. Он искренне не понимал, почему его ненавидят. Почему смотрят на него с презрением и пытаются сделать больно. И никто не пытался вступиться. Лаерк терпел издевательства, оскорбления и унижения. Никому не жаловался, а если кто-то начинал жалеть, то омежка только улыбался сквозь слёзы во все тридцать два зуба и говорил, что всё в порядке. Но в тот день всё изменилось. В день, когда за него вступился Морган. В тот день сердце омеги бешено забилось в груди, а к щекам прилила кровь. С того дня Лаерк часто засматривался на красивого и статного альфу. Представлял себя рядом с ним. Даже пытался сблизиться, делая первые шаги, но Морган только отталкивал его. Будто бы нарочно, словно желая доказать, что он весь такой холодный и неприступный. И это только еще больше привлекало Лаерка. Но была одна проблема. Кирса Варсен. Мужлан и быдло, которое по какой-то неведомой причине привлекало внимание Моргана. Даже в классе все шептались о том, что у этих двоих особые отношения. И Лаерку это не нравилось. Не нравилось, что Морган холоден с ним, а с какой-то потасканной шлюхой достаточно приветлив. Тучный альфа Улриг Тико как-то обмолвился, что всё дело в сексе. Дескать Морган просто поимел Кирсу в течку и с тех пор их отношения изменились. Лаерк слушал это и краснел. Он давно хотел отблагодарить Моргана за доброту, но не знал чем. Но теперь… Не факт, что альфа станет его слушать. Не факт, что захочет принять его благодарность, но попытаться стоит. Шумно вздохнув, Лаерк принялся рыться в вещах Варсена. Телефон нашелся довольно быстро. И какое же счастье, что он не на блокировке стоит. Быстро спрятав смартфон в карман, омега вышел из омежьей раздевалки. И едва не столкнулся нос к носу с Улригом. — Чего шляешься, убогий? — альфа отошел в сторону, взглянул на Лаерка, как на прокаженного. — Я просто… А ты не мог бы придержать после занятий Варсена? Ну, чтобы он в класс не заходил. Мне просто с Морганом надо поговорить… — А-а, вот оно что. И что вы только, омеги, находите в этом ублюдке? Или правду говорят, что омеги любят, когда их отталкивают и об них вытирают ноги? — Не говори так о Моргане, — обиженно поджал губы Лаерк. — Он не такой. — Ну да, — ухмыльнулся Улриг. — Он еще хуже. Лицемерная гнида. А ты, как и Яннике, повёлся на его внешность. Только потом не плачь, когда тебя пошлют. Омежа сжал кулаки, но ничего не сказал. Спешно покинув раздевалку, он направился на четвёртый этаж.***
Едва урок физкультуры закончился, как от Кирсы пришло короткое сообщение: «жду на четвёртом этаже, в подсобке». Моргану это показалось странным. Совсем недавно он видел омегу и тот ничего ему не сказал. Выходя в коридор, альфа заметил, что у омежьей раздевалки караулит Улриг. Словно бы кого-то ждёт. Нахмурившись, Морган заспешил на четвёртый этаж. Подсобка… Это навевало воспоминания. Причем достаточно приятные. Взбежав по лестнице, альфа огляделся. В коридоре на четвёртом этаже было практически пусто. Так, ходят редкие души, но на них не стоит заострять внимание. Влетел в подсобку. Вот только внутри был совсем не Кирса, что заставило Моргана нахмуриться. — А ты что здесь делаешь? — Я… — Лаерк сидел на полу, тяжело дыша. Щеки были раскрасневшимися. Лоб покрыт испариной. В помещении витал ощутимый аромат клубники. Достаточно сильный, чтобы считаться обычным. «Течка! — догадался альфа. — У этого ебанутого началась течка». — Где Кирса? — М-Морган… — хрипло выдыхает Лаерк. Его взгляд поплыл. Он явно не особо хорошо соображал из-за течки. Понимая, что разговаривать с мальчишкой бесполезно, Роффе попытался набрать Варсена. Но телефон Снежка зазвонил здесь, в подсобке. А через пару секунд Лаерк достал его из своего кармана, улыбаясь. — Прости… я не мог иначе… — Что ты несёшь, ебанутый? — закрыв дверь, Морган подошел к нему вплотную. Отнял телефон. — Зачем ты украл это? Тебе жить надоело, а? — Я просто… — заставляя себя встать на колени, омега вцепился в его рубашку. Задрал голову, заглядывая в глаза с мольбой и тихим обожанием. — Я хотел… отблагодарить тебя. Ты вступился за меня… Я хочу… Я отдам тебе себя… Возьми… — Ты бредишь. Тебя нужно отнести к мистеру Ортвину. Он придумает, как тебе помочь. Альфа отступил назад. Уже собирался уходить, как Лаерк обвил руками его ноги. — Нет! Не уходи! Не бросай меня… Мне так плохо… Помоги мне, Морган. Помоги! — Я и помогу. Позову Ортвина. Тебе не безопасно оставаться в таком состоянии. — Нет! Помоги мне иначе. Ты должен… У меня течка… Помоги мне с ней. Помоги… По щекам омеги побежали слёзы. Всё его тело пылало, изнывало от желания. — Ты не понимаешь, о чем просишь, омега. Тебе так хочется, чтобы тебя оттрахал альфа? — Да! Всё это начинало раздражать Моргана. Как альфа, он не мог остаться равнодушен к течному омеге. Природа звала. Диктовала свои правила. Инстинкты начинали брать верх. И это выводило из себя, злило. Даже Яннике так откровенно не вешался на Моргана, как этот. — Пожалуйста! Только один раз… — молил Лаерк, роняя слёзы. — Это моя первая течка… Прошу тебя… Мне так плохо… — Первая? — искренне удивился Роффе. Выругался. Попытался отстранить от себя омегу. Двинулся к дверям. — Стой! — вскрикнул Каспар. — Я не собираюсь… Слова так и остались на языке. Обернувшись, альфа с еще большим удивлением уставился на омегу, который прижимал к своему горлу канцелярский ножик. — Если ты меня оставишь сейчас, то я… я… Я убью себя! — Ты в своём уме, ебанутый? — Убью! — голос Лаерка сорвался на неприятный визг. Он сильнее прижал острое лезвие к горлу. Выступила первая капелька крови, заставившая Моргана еще больше убедиться, что мальчишка явно безумен. — Неужели настолько сильно зудит в заду, шлюшка? Впервые встречаю подобное… Омегу трясёт. Слезы льются из глаз, не переставая. На мгновение Морган задумался: «а чего мне стоит воспользоваться течным омегой?» Тем более, когда тот сам предлагает. Правда, с поехавшими как-то не сильно хотелось иметь дело. — Прошу… — голос Лаерка дрожит. — В канал тебя, блять, — ощерившись, Морган подошел к нему. Омега не вызывал в нём желания. Альфа вообще не рассматривал это серое существо как омегу. Так, ничтожество, об которое все вытирают ноги, а оно и не против. И всё же, альфья природа делала своё. Хотел Морган того или нет, а течка пробуждала в нём животные инстинкты. Заставляла чувствовать тяжесть в паху. Выругавшись, альфа схватил Лаерка за руки. Толкнул, прижимая к стене. Бесцеремонно стал снимать с него штаны. От удивления омега вскрикнул. Слишком резко дёрнул рукой, полоснул канцелярским ножом по щеке. Зашипев, Морган отвесил ему пощечину. Отнял нож, отбросил в сторону. Рывком развернул Лаерка лицом к стене. — Нет… — внезапно прошептал тот. — Только не так… Я не какая-то шлюха… — Но как шлюха ты только что предлагал мне тебя. — Я не хочу так… — А как ты хочешь? — прорычал Морган, схватив омегу за волосы. — Как, блять?! Глаза Лаерка снова заблестели от слёз. Он отвернулся, отрицательно покачал головой. Прижался грудью к стене, закусил нижнюю губу. «Боги, в какой такой дешевый роман я попал? Есен, блять, придурок сумасшедший. Небось, специально закинул меня в это тело. Чтоб ему икалось, блять». Аромат клубники щекотал ноздри. Приспустив штаны с трусами, Морган пристроился сзади. Огладил плоские ягодицы омеги. Худой, хрупкий на вид. С узкими плечами и бёдрами. Всё еще детское, невинное личико. Таких раньше любил Добытчик, бета. А сейчас… У альфы другие предпочтения в омегах. Другие идеалы. Но природе, когда дело касалось омежьей течки, было плевать на идеалы. Она брала верх над разумом. Потеревшись возбуждённым членом между ягодиц Лаерка, Морган медленно стал проникать внутрь. — Б-больно… — прошептал омежка, ногтями царапая стену, выкрашенную зелёной краской. Но альфе было плевать на его ощущения. Войдя в тугой зад и не менее тугой канал «омежьего лона», он принялся двигаться. Обхватил Лаерка за талию, прижимая к себе. Омега скулил от боли, пытался отстраниться. Течка, пусть и постепенно, заглушала чувство боли. Заставляла Лаерка расслабиться. С каждым новым толчком он больше растрахивался. Постепенно начал подмахивать бёдрами, время от времени вскрикивая. На удивление, с ним Морган не терял так сильно голову, как тогда, когда брал Кирсу в течку. У него не было того дикого животного желания оттрахать омегу, как последнюю шлюху; пометить, как тогда. Единственное, что хотелось Моргану, это поскорее покончить с этим. Тихо порыкивая, вбивая Лаерка в стену толчками, альфа провёл носом по его шее, вдыхая клубничный аромат. Не отдавая себе отчета, лизнул. Слегка сомкнул зубы, но тут же заставил себя разжать челюсти. Нет. Он не хочет кусать этого омегу. Не хочет его метить. Для чего? Это лишь одноразовый секс, который ни к чему не приведёт. И если у Лаерка в следующий раз снова появится зуд в заднице, то ему можно будет устроить встречу с дружками Ланзо. Правда, не факт, что самому омеге эта идея понравится. По щекам Каспара текли слёзы. Всхлипнув, он невольно сжался, беря член альфы в тиски, из-за чего двигаться стало сложно. — Расслабься, — приказал Морган, замерев на несколько секунд. — Б-больно… мне больно… — продолжал причитать Лаерк, превращая этот секс в какое-то подобие изнасилования. — Хватит, я больше не хочу. — Ты уже определись, блять. Раз ты вынудил меня тебя трахнуть, то теперь терпи. Осталось недолго. Закрыв глаза, стараясь не думать о том, кого трахает, Морган попытался представить хоть что-то из того, что могло бы его возбудить. Сцены из прошлого Добытчика, которые всегда доводили бету Моргана Адлара до экстаза. Вот только альфу Моргана Роффе больше заводили бесстыдные стоны, полные похоти зелёные глаза, мягкие бёдра, влажная, отнюдь не узкая дырка и аромат спелой вишни. «Да какого черта, блять?! — тряхнув головой, брюнет резко двинул бёдрами. — Нахера я думаю об этом уёбке? Или мистер Ортвин был прав и альфы становятся зависимы от омеги, чью течку познали впервые? Бред. Самый настоящий бред!» Злясь на самого себя и альфью природу, Морган стал безжалостно драть Лаерка, причиняя ему боль. Сжимал узкие бёдра, стискивал за талию, ногтями царапал живот. Хотелось впиться зубами в нежную бледную кожу. Но вместо этого альфа прикусил ворот жилетки, стиснув челюсти до боли. Если Лаерк и просил остановиться, твердил о боли, то Морган просто не слышал этого. Он был уже почти на грани. Узел, пусть и набух, но альфа не позволил себе его вогнать в омегу. Силой заставил себя перестать двигать бёдрами. Стиснул хрупкое тельце в крепких объятиях, кончая. С удивлением услышал приглушенный стон Лаерка. Ощутил его мелкую дрожь, а после омега обмяк. Фыркнув, Морган отстранился. Стал поправлять на себе одежду. — Надеюсь, что ты доволен. Утолил своё любопытство? — Морган… — сползя по стенке на пол, омега посмотрел на него мокрыми от слёз глазами. — Сделай одолжение, и больше не путайся у меня под ногами. Я не люблю таких навязчивых омег. — Н-но… — И больше не воруй, если не хочешь проблем, — демонстративно покрутив перед носом Лаерка украденным смартфоном, Морган вышел из подсобки. То ли запах течки был слабым, то ли альфа научился более-менее себя контролировать, но в этот раз он не так сильно потерял рассудок, как тогда. И это странно. Это напрягало. Настолько, что захотелось найти какого-нибудь альфу и поговорить с ним об этом. Не у одного же Моргана такое.***
Держа в руках новенькую банковскую карточку, Кирса с интересом рассматривал её. Когда за выполненное задание Грегер стал рассчитываться, омега попросил его помочь открыть счет в банке. «Так, на всякий случай», — звучало не особо убедительно, но альфа не отказал. На самом же деле Кирса стал бояться держать деньги дома. Стал бояться, что вернувшись домой, не обнаружит своих сбережений. Мало ли, вдруг Мерет не увидит ничего плохого в том, чтобы взять чужое, а Эгон ни разу не поверит, что его любимый способен на воровство. А воров сейчас хватало. И не только среди близких. После физкультуры Кирса не смог найти свой телефон. Уже собирался устроить разборки с одноклассниками, как вмешался Улриг и предложил пройтись, прогулять алгебру. Но Снежок лишь прошел мимо него. Он должен был найти телефон. А потом наказать вора. Улриг оказался непреклонен. Нагло схватив омегу за руку, поволок за собой. За что получил кулаком по лицу. Видимо, это хоть немного привело в чувство альфу, потому что он выругался и отстал от Кирсы. А через полчаса явился Морган, молча всучив омеге пропавший смартфон. Он него подозрительно пахло чем-то сладким… похожим на ягоду. Клубнику, что ли. Кто-то из альф-одноклассников даже пошутил, что Роффе сорвал чью-то ягодку. А потом еще учитель заметил, что на уроке отсутствует Лаерк Каспар. — Смотри, Снежок, этот ублюдок нашел себе новую подстилку, — злорадно хохотнул Улриг. — И? — Кирсе было плевать. Его не волновало, кого трахает Роффе. Спрятав карточку в чехол смартфона, омега вошел в квартиру. Разулся, скинул верхнюю одежду. Уже собирался пройти в ванну, чтобы умыться, как остановился. Из кухни доносились тихие голоса. Нахмурившись, Кирса свернул туда. — Чего шушукаетесь? На столе стояли шоколадные печенья, ягодный рулет. На плите как обычно: кастрюли и сковорода с чем-то съестным. — Что за праздник? — Кирса, понимаешь… — Эгон встал из-за стола, не отпуская руки улыбающегося Мерета. Последний был одет в кроп-топ, обнажающий живот и в шорты. Всё внимание Кирсы было приковано к животу старшего омеги. Линия, тянущаяся от пупка к лобку, она была красной. Красной! И это могло означать только одно… — Вы… вы совсем рехнулись? — Кирса перевёл взгляд на брата. — Эгон, вы в своём уме? Ты сам жалуешься, что мы едва сводим концы с концами… — Кирса, прошу, будь хоть сейчас благоразумен… — Я? Благоразумен? Я достаточно благоразумен, чтобы понимать, что вы оба совсем головой не думаете. Вы хоть понимаете, что прежде чем заводить детей нужно встать на ноги? У нас маленькая квартира. Денег не хватает и… — Каждый рождается в своё время, — вмешался Мерет, перестав улыбаться. — Ты станешь дядей, Кирса. У тебя будет племянник. Ты сможешь с ним играть и… — Ага, щас. Мне не нужен ваш спиногрыз. — Мерет, оставь нас на минутку, — поцеловав возлюбленного в щеку, Эгон сам выпроводил его из кухни. Закрыл дверь, смерил младшего брата гневным взглядом. — Думай хоть, что говоришь. Мерет в положении, ему нельзя нервничать. — Нахуя? — Что? — Нахуя всё это? Ладно, ты притащил в наш дом иждивенца, который не хочет работать. Но нахера плодить еще одного? Ты же сам жалуешься, что сильно устаёшь. Что денег едва хватает. Зачем заводить ребёнка именно сейчас, Эгон? Вам двоим, что, неизвестно про презервативы и противозачаточные? — Мерет прав, — неожиданно выдал бета, сжимая кулаки. — Ты эгоист, Кирса. Ты думаешь только о себе. Вместо того, чтобы помочь, ты только и можешь, что высказывать своё недовольство. — А типа я должен быть доволен? Он и месяца здесь не прожил, а уже с пузом. Это вообще нормально? Или вы так и планировали? — Хватит истерить! — ударив кулаком по столу, Эгон схватил брата за грудки. — Теперь, когда Мерет в положении, постарайся не действовать ему на нервы. Я не прощу тебя, Кирса, если с моим ребёнком что-то случится. — А твоим ли? Мало ли с кем он был, — рычал в ответ Кирса. Теперь ему просто хотелось сделать больнее брату. Задеть его. — Я верю ему. И в отличие от тебя, Мерет никогда не давал поводов думать, что он может быть шлюхой. Хватит разговоров, Кирса. И вообще… Я хотел спокойно с тобой поговорить. Обсудить кое-что. — И что же? Что ты хотел обсудить? — Я один не справляюсь, — отпустив омегу, Эгон отступил назад. Вздохнул, взъерошил собственные волосы. — Мне тяжело. И я прошу твоей помощи. Как брата. Тех денег, что я зарабатываю, нам недостаточно. Их едва хватает. Я и так на двух работах горбачусь… — Почему не отправишь работать Мерета? — Он учится. И ему нельзя. Он беременный… — И что? Срок не такой уж и большой. До шести месяцев можно спокойно работать. — Я не могу им рисковать. Ни им, ни нашим ребёнком. Как брата тебя прошу, устройся на работу. Я знаю, что тебе нет дела до учебы. А так хоть пользу будешь приносить. Ты ведь тоже живёшь в этом доме, Кирса. Тоже ешь. — Ты же не просто так болтаешь? Наверняка уже присмотрел что-то. — Честно сказать, появилась работа, но я могу предложить её только тебе. В одном клубе нужны лишние руки на кухню. Мыть посуду, полы. Иногда наводить порядок в зале. — И что за ночной клуб? Много платят? — Ну, говорят, что клуб неплохой. Чаще всего там тусуется молодёжь, которая ищет развлечения на ночь. — Ясно, притон… — Ну почему сразу притон? А про зарплату я не знаю. Знаю, что выход через день. Это не должно быть так тяжело, как таскать тяжести. — Я подумаю, — буркнул Кирса. Взглянул на плиту. Аппетит куда-то пропал, хотя до этого хотелось есть. — Узнай про зарплату. Развернувшись, омега скрылся в ванной. Хотелось принять душ и лечь спать. Стоя под струёй горячей воды, обжигающей кожу, Кирса напряженно закусывал нижнюю губу. Нет, он никогда не был против того, чтобы помочь брату. Но лишь до тех пока они были вместе. Как только появился Мерет, всё испортилось. Даже сейчас казалось, что Эгон просит помочь не потому что ему тяжело, а потому что его омеге не хватает денег. — Сука! — ударив кулаком по кафелю, Кирса стиснул зубы. Его переполняла злость. Он понимал, что не сможет примириться ни с Меретом, ни с его ребёнком. Они здесь лишние. Эти люди вообще не должны были появиться в их с Эгоном доме. По крайней мере, не сейчас.***
Пока Неа привычно возился на кухне, Исак сидел в гостиной, стуча по клавиатуре ноутбука. На фоне играл включенный телевизор с очередным сериалом. — Можно поговорить? — Морган сел на противоположный край дивана, скрестил руки на груди. — Что-то случилось в школе? — Исак даже и не думал отрываться от монитора, продолжая стучать по клавиатуре. — Вроде того… В общем, тут такое дело… Правда, что если альфа впервые взял омегу в течку, то будет потом постоянно его хотеть? Пальцы Роффе-старшего замерли. Он повернул голову, внимательно разглядывая сына. Словно видел впервые. — Бредни всё это, — наконец-то выдал мужчина. — Если бы так оно было, то альфы сходились с такими омегами, а не с другими. А что? — Да так… Несколько месяцев назад я взял одного омегу в течку. Вначале, вроде бы всё было хорошо, а потом… Дрочу и представляю его тело. Да даже когда я трахал другого омегу, который по фигуре мне куда симпатичнее, я думал о том… Разве это нормально? — Кхм, не совсем нормально так откровенно и спокойно говорить с родителем о подобном, — пробурчал, явно смущенный Исак. — А ты сейчас не про того мальчишку, которого постоянно к нам водишь? Это он стал твоим наркотиком? Морган поджал губы. Кивнул. — Что ж, тут всё просто. На самом деле тебя к нему тянет, потому что это твой первый опыт… «Нет, это всё потому, что ебучая альфья натура такая ебанутая». — …И этот омега тебе не отказывает. Вряд ли он вообще способен кому-либо отказать. У этого мальчишке на лице написано, что он даёт всем и каждому. Пока ты подросток, это нормально. Альфы любят брать то, что им милостиво предлагают. Со временем тебе надоест эта безотказность. Ты захочешь чего-то большего. И тогда тебе станет противно от доступной шлюхи и ты начнёшь обращать внимание на порядочных омег. Появится желание ухаживать за ними, добиваться. — Вот оно как… — пробормотал Морган, отчего-то не веря словам Исака. — Главное следи за тем, чтобы у твоего временного увлечения не было последствий. Впрочем, аборт еще никто не отменял. — Смотрю, ты прям знаток в этом деле. Что, был подобный опыт? — Практически у каждого альфы был доступный омега, который со временем надоедал. Когда ты из обеспеченной семьи, такие шлюхи добиваются только одного. Пытаются забеременеть, чтобы шантажировать пузом. Чаще всего такие выскочки добиваются выгодного брака, но редкий идиот согласится на такое. И либо в ход вступают откупные, либо нанимаются люди, которые устраняют надоедливого омегу. — А ты? Что ты сделал со своим первым омегой? Исак недобро сверкнул глазами. — Ничего. Я предложил ему расстаться с миром. Объяснил ситуацию. Но этот идиот решил шантажировать меня. Клялся, что любит. Угрожал самоубийством. А спустя несколько дней наглотался таблеток. Наверное, этот идиот думал, что уйдёт красиво. Черта с два! Кто-то из членов семьи обнаружил заблёванное, обосранное и обоссанное изломанное тело на полу. Никакой красивой смерти не вышло. — Сомневаюсь, что Вишнёвка настолько дурак, чтобы делать что-то подобное. — А ты проверь. Скажи ему, что между вами всё кончено и посмотри на реакцию. — Ты просто его не знаешь. — Разве омеги из нищего сословия не одинаковы в своём стремлении встретить принца, свою большую любовь и прочее? — Исак выглядел озадаченным. — Нищего сословия? Не знал, что вы, милорд аристократ, такого высокого мнения о себе. — Исак! — раздался недовольный голос Неа из кухни. — Хватит учить нашего сына плохому. — А нечего подслушивать, омега, когда альфы разговаривают. — Альфа, если не убавишь гонор, то останешься без ужина. И да, я долго еще буду ждать, пока ты снег во дворе почистишь? Выйти из дома невозможно! Фыркнув, что-то пробурчав себе под нос, Исак отставил ноутбук и встал с дивана. Какого бы строгого альфу он из себя не строил, но после того неприятного случая с «пропавшим» Ингером Лаурисом, стал более послушным. Иногда ворчал, но теперь старался особо не злить Неа. Моргану даже стало интересно, что же такого сделал омега, что Исак так изменился. Достав из кармана шорт телефон, бывший Добытчик принялся набирать сообщение. Впереди были два дня выходных. Всю домашнюю работу он выполнил, а просто так киснуть дома не хотелось. «Интересно, в самом деле, какая бы была у Кирсы реакция, если бы я предложил ему всё закончить?» Впрочем, ответ Морган знал и так. Меркантильный омега спокойно выслушает, кивнёт и всё. Не будет ни удивления, ни чего-то еще. Даже обиды не будет. Разве что с малой долей вероятности — сожаление, что больше не будет халявной еды и лёгких денег. Хотя, даже такие продажные омеги обычно цепляются за своего благодетеля, умоляют не бросать их и устраивают истерики, потому что забывают, что они лишь товар, купленный на временное пользование. Потому что начинают считать себя достойными лучшей жизни. Вибрация телефона заставила Моргана отвлечься от мыслей. «Что ж, вот и появилось, чем себя занять на эти выходные».***
Топчась на месте, пытаясь хоть немного согреться, омега устало зевнул. Он плохо спал ночью из-за того, что брат с Меретом слишком громко предавались любви. А потом стало наконец-то тихо. И Кирса позволил себе уснуть. Но ненадолго. Его разбудил грохот на кухне и громко включенная музыка. Эгон всегда рано уходит на работу. Обычно в семь утра его уже не было дома. А Мерет, словно назло, делал всё, чтобы вывести Кирсу из себя. Шумел, громко разговаривал по телефону, смеялся, громко слушал музыку. Начинал пылесосить. Так что этим утром омеги поругались. Причем Кирса, как обычно, не сдержался и обматерил Мерета всеми последними словами, какие знал. Отчего у последнего запылали уши и лицо. Несомненно, Мерет потом пожалуется Эгону, что его обидели, оскорбили ни за что. И снова будет скандал. Возможно, что даже с рукоприкладством. Но сейчас Кирсе было плевать на это. Он хотел есть, где-нибудь отогреться и поспать. — Давно ждёшь? — Морган подошел сзади. — Только подошел, — омега обернулся. Попытался перестать дрожать от холода, но не вышло. — Не пизди, — нахмурился альфа. — Я же вижу, что ты весь продрог. Пошли, кофе попьём. Я и сам с утра не завтракал. Кирса молча кивнул. Поплёлся за ним в ближайшее кафе. Едва стоило зайти в помещение, как в нос тут же ударили чудесные ароматы кофе, шоколада и выпечки, от которых тут же заурчал живот. Морган по обыкновению заказал себе крепкий черный кофе, пару кусочков пиццы и слойку с ветчиной и сыром. Ну и понимая, что у кого-то как всегда туго с деньгами, купил большую кружку мокачино, кусок мясного пирога и классический чизкейк, украшенный крупными ягодами ежевики и голубики. — Что, дома всё еще не спокойно? — сделав небольшой глоток кофе, альфа лениво наблюдал за Кирсой. — Стало еще хуже, если честно, — тот пил большими глотками, морщась, когда обжигал язык и нёбо. Нагло потянулся к куску пиццы, прилично откусив. — Омега брата залетел. Он, блять, и месяца у нас не прожил, а уже с пузом. А Эгон, идиот, ходит довольный. — И на что они собираются жить? — Понятия не имею, но Эгон настойчиво предлагает мне устроиться на работу. — А своего брюхатого, как я понимаю, он не собирается никуда отправлять? Кирса кивнул, подтверждая верность его суждений. За минуту умял пирог. Принялся за чизкейк. Отломив вилкой приличный кусок, положил на него ежевику и подвинул к краю тарелки. — Попробуй. «Странный жест», — про себя отметил Морган, но от угощения не отказался. Нежнейший чизкейк так и таял во рту. — Перекусим и ко мне. Ты же хочешь заработать немного денег? Глядя на то, как зелёные глаза загорелись алчным огоньком, альфа только усмехнулся. Может это и не правильно, но ему нравилось иметь дело с этим продажным мальчишкой.