Одни в мире демонов

Юго просыпается в темноте, разбавленной тусклым светом из коридора. Непонятно, ночь сейчас или утро: под землю не проникает естественный свет. Дина тихонько посапывает рядом. Больше всего он скучает по ярким солнечным лучам, заставляющим проснуться. В детстве он искренне радовался им, в подростковом возрасте — ненавидел, а сейчас мечтает хотя бы о самом маленьком лучике. Впрочем, у него есть персональное солнце — Дина. Осторожно, чтобы не разбудить, он поглаживает её по волосам и собирается поздороваться с малышом, но вовремя отдёргивает руку. Не хватало ещё, чтобы этот придурок потревожил её своей активностью! Она улыбается, когда ребёнок двигается в ней, но по неуловимой ряби в жестах и чертах лица Юго замечает, что это приносит ей дискомфорт. Он берёт с тумбочки будильник и пытается разглядеть циферблат. Чёрт, ничего не видно. Он неохотно выбирается из-под тёплого одеяла, надевает пушистые тапочки и выходит в коридор. На часах ровно семь. Что ж, пора вставать. Юго одевается в темноте, бредёт в ванную и плещет в лицо холодной водой. Закончив с гигиеническими процедурами, он движется по известному маршруту: сначала в смотровую. На экранах всё спокойно, солнце уже встало. Дальнейший путь лежит мимо детской — так он окрестил комнату, где спят беглецы. Юго заглядывает и туда и пересчитывает детей. Все пятнадцать на месте и, кажется, мирно спят. Он бесшумно закрывает дверь. Кровь бурлит жаждой деятельности. Он ловко взбирается по лестнице наружу и открывает люк. От бьющего в глаза света наворачиваются слёзы. Юго делает зарядку, на весь последующий день вбирая в себя бодрящий утренний воздух. На кухне он совершенно один, вот это удача! С появлением беглецов столовая и кухня стали самыми шумными комнатами в Убежище. Странно: дети пришли только вчера, а ощущение, будто живут здесь целую вечность. Юго успел соскучиться по готовке, хотя последние несколько месяц готовит в основном он. «Что бы сделать на завтрак… Давно у нас не было тушёных овощей». Он достаёт овощи из хранилища и приступает к приготовлению. — Доброе утро, Юго! — от неожиданного приветствия Антенны (её бодрый голос ни с чем не перепутаешь) он чуть не подкидывается сковородку к потолку. — Здрасте, — Циклоп, конечно же, прилагается. Юго окидывает их быстрым взглядом. Циклоп помятый, будто половину ночи не спал, Антенна улыбается во весь рот. — Доброе, — бурчит он и ловким движением сковороды переворачивает подрумяненные овощи. — Как вам… тебе спалось? — продолжает стандартный обмен приветствия Антенна и чуть наклоняется вперёд, сияя по-ведьмински зелёными очами. «В сковородку лицом угодишь, дура! — собирается заорать Юго, но вовремя одёргивает себя. — Нет, так не пойдёт. Раз нам придётся с ними жить, нужно повежливее, и Дине они нравятся». — Будь осторожна. Плита вообще-то горячая. Спалось замечательно, а вам? — Тоже! — энергично кивает Антенна. Повезло, что волосы у неё короткие и нерассыпчатые, иначе бы что-то попало в еду. Циклоп по-стариковски морщит лоб и бледной ладошкой закрывает вылетающий зевок. — Как Дина? — Точно не знаю. Если этот паразит ночью не толкался, думаю, с ней всё в порядке. — Паразит? — она хлопает огненными ресницами. — Это вы… ты про ребёнка? Циклоп фыркает. «Ничуть не удивлён», — значится на невозмутимой роже. — Ну, я же любя, — протягивает Юго. — Дина вам вчера ничего не говорила? — тёмный глаз Циклопа загадочно блестит. — Рэй! «Давно пора запомнить, как их зовут, иначе проблем не избежать. Так, это Рэй». — А что она должна была мне сказать? — напрягается Юго. Как бы они не старались друг друга не волновать, правда всегда всплывает наружу. — Что… — Антенна теребит край рубашки, — что мы будем помогать вам… ей с родами! Картинка настоящего рассыпается ветхой мозаикой, в глазах темнеет. Юго судорожно пытается ухватиться за что-то твёрдое. Ладонь упирается в стол. «Только не приступ. Пожалуйста, Господи, только не приступ». Сердце бешено стучит, но он в сознании, он всё ещё в сознании. — Юго, вам плохо? — голос Антенны звучит вполне чётко. — Да, немного. Воды. Пожалуйста. — Рэй! Скрип судорожных движений, быстрые шаги, звон воды об стакан. Секунды кажутся вечностью. Наконец, дрожащие руки соприкасаются с прохладным стеклом. Юго выплёскивает воду себе в лицо под удивлённый возглас Антенны и трёт глаза. Моргает. Размытая картинка постепенно обретает ясность. «Кажется, пронесло, — выдыхает он, отирая капли с лица. — Слава Богу! Неудивительно, что Дина мне ничего не сказала. После такой новости я бы точно не заснул». — Со мной всё в порядке, — говорит он, предупреждая вопрос. — Сколько вам лет? — Двенадцать, — гордо заявляет Циклоп, то есть Рэй. — Ты забыл добавить: «Исполнилось несколько дней назад». Мне одиннадцать. — Отвратно. — Ты считаешь, это плохой возраст? — её глаза простодушно чисты. — Для принятия родов — отвратительный. — В этом мы мало отличаемся от вас, — хмыкает Рэй. — Вам тоже никогда не приходилось этим заниматься. — Не приходилось, но у меня больше жизненного опыта, и я готовлюсь к этому на протяжение нескольких месяцев, — Юго умалчивает, что по-прежнему не готов. Как только он представляет страдающую и окровавленную Дину, силы покидают его. — Но ваша помощь точно не будет лишней. — Мы уже начали учиться! Вчера Дина объясняла нам, как понять... — рассказывает Антенна. Под её болтовню Юго продолжает готовить, дети помогают. К тому времени, как просыпается жена и все остальные, он успевает поработать на огороде и чувствует голод вперемешку с приятной усталостью. Утро провёл не впустую! — Антенна, подай тарелки, — просит он, вместе с детьми накрывая на стол. — Пожалуйста. Все замолкают. — Как ты её назвал? — переспрашивает Дина. — Антенна, — он ругает себя за оплошность. — Ты же знаешь, я плохо запоминаю имена, а у неё волосы торчат, вот я и придумал… — Юго, это никуда не годится! — её светлые, почти невидимые брови сходятся на переносице, а грудь часто вздымается. — Тебе было бы приятно, если бы тебя называли, к примеру… — Дина задумчиво склоняет голову набок. — Ворчливый старикашка, — подсказывает коварный Циклоп, то есть Рой, Райнер, а, точно, Рэй! — Конечно, нет. Прости меня, Ант… — он запинается и молчит. Из реки воспоминаний не получается выудить нужное имя. — Меня зовут Эмма. И я не обижаюсь. Нас много. Неудивительно, что вам тяжело всех запомнить. А давайте мы ещё раз представимся? Дина с радостью подхватывает эту идею, и Юго, с трудом сохраняя нормальное выражение лица, выслушивает имена маленьких проходимцев, половину которых не запомнит. После завтрака Дина берёт его за руку: — Нам нужно поговорить. В спальне они плюхаются на кровать. Юго внимательно смотрит на жену, пытаясь угадать, на какую тему разговор. — Юго, пообещай мне кое-что. «Я знаю, что она скажет». Пальцы леденеют от страшного предчувствия. Дрожащей рукой он заправляет ей за ухо солнечную прядь. — Обещаю, что в любом случае буду заботиться о детях, но тебе не стоит думать о плохом! Мы сделаем всё, чтобы и ты, и ребёнок… чтобы с вами всё было в порядке! — он по-прежнему сомневается в благополучном исходе, но говорит то, что должен. — Нет, я о другом. Я хочу попросить тебя кое-что сделать. Только ты, пожалуйста, не сердись. — Ради тебя я готов на всё! — он ласково сжимает её руку. — После рождения ребёнка, пожалуйста, сопроводи детей на Пруд. — Что? — он ожидал чего угодно, но не этого. — А как же ты? Тебе будет нужна помощь и после его рождения. — Побудешь с нами недельку и пойдёшь. Они настроены решительно. Мы не можем отпустить их одних. Ты им нужен, Юго. Я знаю, это очень опасно, но я верю, что у вас всё получится. У тебя есть бесценный опыт, у них — решимость и дерзкие мечты. Мне нравятся планы Эммы. Мы думали о собственном выживании, в то время как она хочет спасти кого-то ещё. Поход на Пруд тебе необходим, — неожиданно заканчивает она. — Мне? Зачем? Мне и так хорошо. — Я вижу, как ты мучаешься, — нежными пальцами она проводит по его лицу. — Ты оставил там часть души. Возможно, именно на Пруду ты исцелишься. — А вдруг мне наоборот станет хуже? — Такой вероятности нельзя исключать, — серые глаза подёргиваются дождливой пеленой, — но лучше попробовать и потом пожалеть, чем ничего не делать. Девять лет мы живём здесь. Девять лет ничего не меняется. Нет ухудшений, но и улучшений тоже нет. — Хорошо, я согласен, — вздыхает Юго, понимая, что уже не отвертеться. — Надеюсь, они не всем табором на Пруд собрались? — Как я поняла, пойдут только Рэй и Эмма. — Пользоваться огнестрельным оружием они, конечно же, не умеют? Дина кивает. — Ясно, придётся их всему учить. — Ничего, практика тебе пригодится, — улыбается она и кладёт его руку себе на живот. Перед шагом в воду Юго надевает счастливую (хотя скорее несчастливую) жилетку Джона. Эта вещь и перчатка Лукаса осязаемой нитью связывают его с прошлым и друзьями. Рэя и Эмму, чьи имена, начиная с завтрака, постоянно звучат то в его ругательствах, то в молитвах, он находит в библиотеке. — Нужно выбрать оружие, если хотите пойти со мной на Пруд, — с порога заявляет он. Два главных вредителя торжествующе переглядываются. — Вы всё-таки идёте с нами? — Эмма вскакивает со стула и подбегает к нему. «Сейчас на шею бросится», — Юго отступает на шаг. — Я так рада! — но она лишь касается края жилетки. — Я согласился исключительно ради Дины. Мерзкая ухмылка Циклопа издалека сверкает растопленным маслом. «Тварь, с самого начала просёк, — Юго то сжимает, то разжимает кулак в перчатке Лукаса. — Ох, детишки! Ничего, мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним. Я вам покажу, как выживать в мире демонов!»