Иномирье

      В Викоме пошёл снег.   Это было так неожиданно, что создание атмосферного костра из тканей и гирлянд — напоминания о камине, горевшем дома всю праздничную ночь, — незамедлительно отошло на второй план. Бросив одну гирлянду на аккуратно сложенные кругом ткани, а другую обмотав вокруг шеи, как в детстве мамины бусы, Мириам кинулась к окну. Не то чтобы она никогда не видела снега (в детстве накануне Первого Дня они всей семьёй регулярно выезжали в Морозные горы, где Мириам рассекала на сноуборде) — просто здесь он казался самым настоящим чудом. Местные регулярно сетовали, что у них почти не бывает нормальной зимы и втайне загадывали снегопад на каждый Первый День.   В этом году чьё-то желание сбылось.   Снег ложился на землю совершенно не так, как в Ферелдене. Красивые пушистые белые хлопья причудливо кружились во влажном воздухе и медленно опускались на желтоватую траву во дворе. И даже не таяли. Из соседних домов повысыпали на улицу дети, взъерошенные, с ободками-рожками и в ярких свитерах — счастливые. Они галдели, громко смеялись, ловили языком и кончиками пальцев снежинки и совершенно не слушали матерей, замерших на порогах во фланелевых пледах. Улыбка невольно тронула губы. Мириам обняла себя за плечи и ткнулась лбом в холодное окно, борясь желанием провалиться сквозь него на улицу.   Надо было ещё приготовить голые стены нового дома к празднику.   — Бу!   Ал мог бы застать Мириам врасплох, если бы не принёс с собой запах хвои и моря, а Клевер не процокал когтями по деревянному полу в сторону кухни. Но она всё-таки дёрнулась — для виду — и виновато поглядела на Ала. Он нашёл её сидящей на подоконнике и заворожённо глядящей на снегопад, совсем как в раннем детстве, и ни на шаг не продвинувшейся в украшении комнаты.   — Я думал, после того, как мы едва не превратились в мумий в Морозных горах, ты снег видеть не хочешь! — усмехнулся Алистер, присаживаясь напротив.   — Ты ничего не понимаешь, — задорно наморщила носик Мириам и пнула Ала ногой в бедро, он картинно скривился от боли. — Это совсем другое. Первый День без снега — не Первый День!   — Это как раз понимаю, — парировал Алистер, пощекотав её босую ногу. — Я ж коренной ферелденец, забыла? С мабари рос и в сугробах спал!   Мириам фыркнула и, вывернувшись из его рук, мягко приземлилась на пол. Тоска по детству развеялась в свежем прохладном воздухе, который пришёл вслед за Алом. Мириам сладостно потянулась, и тело отозвалось звучным перехрустом. Вот теперь можно было готовиться к Первому Дню.   — Ты купил, что я просила? — деловито повернулась она к Алистеру, поигрывая звёздочками гирлянды на груди.   Алистер задумчиво почесал щетину, выдерживая паузу, а потом свистнул Клевера. Мабари незамедлительно откликнулся радостным лаем и влетел в спальню. Яркие пакеты в его зубах шуршали, а лапы разъезжались по чистому паркету. Матёрый пёс, награждённый в битвах толстыми шрамами, смешно скользил по полу, как неуклюжий щенок, и в конце концов уселся перед самым подоконником, обиженно поскуливая. Мириам рассмеялась.   Алистер рассмеялся вслед за ней и, любовно погладив Клевера по голове, принялся вынимать покупки. Фрукты, специи, коробка имбирного печенья и незатейливые побрякушки вроде пластмассовых карамелек и ленточек с бантиками. Когда среди покупок обнаружился ободок с рожками не то оленя, не то юной галлы, Мириам без раздумий напялила его на Ала и удовлетворённо кивнула. Теперь белые галлы, в три яруса мчащиеся куда-то на его свитере, смотрелись просто превосходно.   — Вот, — Алистер достал из пакета букет, закутанный в журнальные страницы. — Ели не нашёл, не в центральном парке мне ж её ломать! Зато нашёл остролист. Подойдёт?   — Просто замечательно!   От украшений разбегались глаза, а воображение уже генерировало украшенный дом — одна идея другой лучше, почти как на фотках в сети! Мириам, подобрав под себя ногу, плюхнулась на пол и подгребла к себе покупки. Пальцы возбуждённо подрагивали, касаясь чуть холодных, гладких и так волшебно сверкающих украшений. Она подняла взгляд. Ал смотрел на них точно так же: с восторгом и надеждой, как ребёнок, в витрине увидавший желанную игрушку.   Как же они истосковались по красоте и праздникам!   А ведь они это заслужили. Едва ли не больше всех.   — Справишься? — заворожённо шепнул он.   Мириам кивнула, как обычно, с уверенной улыбкой и занялась голыми стенами. Алистер взял на себя их скромный стол, убеждая, что его однажды ставили дежурить на кухне и он даже никого не отравил.   Виком утонул в сумерках незаметно.   Вдоль улицы вспыхивали тёплым светом жёлтые шары фонарей. Соседские дома привлекательно мерцали гирляндами. По тротуару спешили люди, сплошь яркие шарфы да свитера — в центр, на общегородские гуляния. Сквозь приоткрытые окна в дом проникал смех, песни разной степени приличия и хлопья снега, каплями застывавшие на подоконнике. Мириам отступила от стены, скользнула ладонью по затёкшей шее, прощупав под свитером корочку татуировки «мир», и поддела пальцами ног задремавшего Клевера. Он утащил у Ала порцию-другую мяса, и теперь невозмутимо сопел на пледе, которым ещё с утра был застелен матрас.   «Нет, Ал его всё-таки безнадёжно разбаловал», — вздохнула Мириам и щёлкнула зажигалкой. Свечи в венке из остролиста на приматрасной тумбе зажглись, озаряя комнату особенно тёплым мерцанием и завораживающим колыханием теней.   Мириам на мгновение замерла, оценивая работу. Раньше украшать дом в одиночку из самых простых, практически подручный материалов ей не доводилось. Но вышло, пожалуй, неплохо. «Надеюсь, Алу понравится тоже!» — подумала она, прежде чем прикрыть дверь и юркнуть на кухню.   В кухне витали, причудливо переплетаясь, сладко-коричные и сливочные ароматы. На столе сверкала золотистой корочкой запечённая в лучших традициях Викома рыба (ну разве что чуть-чуть подгоревшая), блестели чистотой кружки, под столом валялись остатки трапезы Клевера, а Алистер с невероятно серьёзным лицом мешал что-то в огромной кастрюле на плите. Мириам затаилась у косяка, с улыбкой наблюдая за его неуклюжими передвижениями вдоль столов.   Когда он выключил конфорку и отошёл от плиты на шаг, Мириам напрыгнула на него со спины с объятиями и ткнулась носом в тёплую жёсткую щёку.   — Что приготовил?   — А мне уже можно идти в спальню?   — Не люблю, когда отвечают вопросом на вопрос! К тому же, — она шутливо щипнула его за плечо, — я первая спросила.   Алистер со смехом стянул Мириам с себя и усадил на стул за обеденным столом. Она не посмела шевелиться. Старенькая столешница, поцарапанная ещё прежними хозяевами дома, стремительно скрывалась под столовыми приборами и блюдами. Накрыв стол, Ал уселся напротив Мириам.   Зверские аппетиты никуда не делись. Несмотря на то что еда была щедро приправлена разговорами (самыми счастливыми воспоминаниями о прошлых празднованиях Первого Дня) и периодически приходилось прерываться, чтобы ответить на поздравления немногочисленных друзей, ужинать они закончили через полчаса.   — Н-да… В рестораны Орлея тебя бы не взяли, — авторитетно заявила Мириам, когда от рыбы остался лишь запах да грязные тарелки.   — Почему? Слишком вкусно и сытно для их заботы о фигуре? — лукаво сощурился Ал, разливая по кружкам яблочный пунш.   — Опыта не хватает. Да и… Ты коренной ферелденец!   Мириам взъерошила Алистеру волосы и убежала в спальню, чтобы первой плюхнуться на матрас. Он догнал её с двумя кружками-непроливайками и, аккуратно обойдя Клевера, подёргивавшего во сне надорванным ухом, упал рядом.   Алистер кутался в плед, Мириам — в его объятия, а сладкий пунш грел их изнутри. Из динамиков телефона тихо разливались мелодии, напетые под укулеле нежным голосом любимой подруги (закрытый проект Лелианы, только для близких). Над ухом потрескивали свечи, оплетая комнату коричным ароматом. Красно-оранжевые ткани, подсвеченные гирляндами, мерцали, как каминное пламя. На белых стенах колыхались и переплетались тени от лент, бантов и подрагивающего остролиста. За окном снег уже не кружился красивыми хлопьями — валил, заметая всё вокруг.   Совсем как дома.   Клевер заскулил во сне и, шкрябнув когтями по полу, завалился на бок. Ал с тихой усмешкой крепче обнял Мириам и бережно чмокнул в висок. Мириам задрала голову и, различив в полумраке его тёплые глаза, улыбнулась.   Она ошиблась. И от этой мысли вдруг стало неожиданно легко.   Всё было не к а к дома — всё было д о м а.   О н и были дома. Наконец-то.