История принца Валентина

*** Лангэдок не был полноценным городом со своей таверной или домом терпимости. Скорее он представлял собой небольшую деревню с численностью жителей едва ли больше ста человек. Валентин проклинал проклятых тхиенских варваров, занявших все подступы к Ардо. Вечно у Иосмерии были с ними проблемы. Осады тянулись годами, и их напор варьировался лишь внутренними распрями в Тхиене. Один клан сменял другой, а один отряд отъезжал, чтобы посторониться для следующего. И все те же претензии из года в год. Бессмысленные и глупые. Тхиенцы призывали к справедливости, но при этом оплотами нравственности не являлись. И теперь ему придется ночевать второй день едва ли не в хлеву. Патрис нашел какое-то фермерское семейство, которое предложило им свое гостеприимство и владело достаточно большим домом, чтобы выделить ночлег не только ему, но и его свите. Алайна задумчиво обошла весь дом, проверяя, не затаились в каком-то особенно грязном углу враги короны. Семейство было бетное и представляло из себя уже убеленных сединами родителей и двух взрослых сыновей. Старший, Жоф, был женат, и его кругленькая от беременности супруга подарила Валентину вышитый собственными руками тканый кушак. Красивый, но простоватый. Такой можно и Андрайону передарить, когда они попадут в Ардо. А вот второй братец устроил целый аттракцион с целованием рук, встав на одно колено. Валентин хотел выдернуть кисть, но наглец напоследок погладил его ладонь большим пальцем. Его звали Моро, и ему едва справилось девятнадцать лет — кузнец. Моро не был альфой, но в его руках таилась невиданная доселе мощь, а в темно-серых глазах играл странный блеск. Скорее всего, он был охоч до плотских удовольствий и, обладая приятной внешностью, имел спрос среди местных девок. Валентин уже давно привык, что на него смотрят так. Бесстыдно. Раздевающе. Жадно. Так и этот бета, явно на что-то надеялся. Возможно, что сам принц снизойдет к нему? Глупец. Впрочем, Валентин счел его вполне интересным, как для мимолетной интрижки и, что самое главное, от него не несло козлом, как от большинства встреченных по дороге крестьян. Но настроение было не ахти, и Валентин не хотел портить его себе еще больше. Патрис же обеспокоился его невольным интересом и глядел на Моро с неодобрением. Ревнивец. Хотя Валентина не особенно волновало, что тот подумает о нем. Не Патрису решать, кого ему приглашать в свою постель. Валентин не был излишне жесток, если обращал свое внимание на кого-то, то позволял Патрису вступать в игру третьим. Но чаще всего альфа просто смотрел со стороны, как Валентин трахает кого-то. Теперь же его аппетит разыгрался в другом русле. Валентин в последний раз взглянул на мощную фигуру беты и его лукавые глаза, и подумал, что это могло бы быть довольно интересно. Патрис занялся вещами, а Валентин тем временем вышел в коридор в поисках отхожей комнаты с горшком. Моро, как оказалось, тоже поднялся на второй этаж. Но его задержали женщины-охранницы. — Я могу чем-то помочь, Ваше Сиятельство? — окликнул он. Валентин оглянулся. — Да, я хотел бы найти отхожую комнату. — Все удобства на улице, но, если хотите, я скажу маменьке подать вам ведро прямо в комнату. Валентин отказался. — Ведро? Лучше покажите на улице. Моро указал на охранниц. — А вас отпустят? — Они пойдут с нами, чтобы убедиться, что вы не нападете, если я спущу штаны. Моро рассмеялся. Чисто, по-крестьянски, как это уже давно не умели жители двора. И сам Валентин, в частности. — В случае чего я сам готов отразить нападение от вашего зада. Дом был старым и ветхим, полным запахов плесени и свежеиспеченного хлеба, видимо, каждый вечер хозяйка сама делала закваску. Из-за близости границы местные жители пытались максимально обезопасить себя, поэтому запирали домашний скот не просто на замок, а едва ли не землянки для него рыли. Половицы заскрипели, когда они спустились вниз, и Моро подхватил его под локоть, чтобы, не приведут боги, принц не расшибся. И эта нечаянная забота умиляла Валентина, который уже давно забыл, что такое думать о ком-то еще. Если это не его люди из отряда, конечно. Но их он больше муштровал, чем опекал. Снаружи было ветрено и свежо. Ардосское дыхание спутывало волосы и пробиралось под одежду. Моро указал ему место и Валентин даже не думал крутить носом. Удовольствия было мало прозябать в таких условиях, но вслух хозяевам он этого демонстрировать не стал бы. Да и таилась во всем этом какая-то своя романтика, он ведь не сетовал, когда приходилось подолгу жить в палатке. Вот и ядреный запах дерьма должен выдержать. Когда Валентин вернулся к Моро, охранницы стояли на безопасном расстоянии. — Вам когда-нибудь говорили, что вы самый красивый омега в Иосмерии? — вкрадчиво спросил он. — Почему только в Иосмерии, мне говорили, что я самый красивый омега на материке, — хмыкнул Валентин. Моро угодливо потупил взгляд. — Прошу прощения, если обидел, мой принц. — Не притворяйтесь, я вижу вашу игру насквозь. И говорю — нет. Завтра у нас тяжелый день. — Это из-за вашего фаворита? Или вы просто не любите бет? Валентин видел в его глазах надежду на продолжение их общения и даже не знал, стоит ли эта игра потраченных на нее свеч. — Я просто устал. — Разве некому о вас позаботиться? Я мог бы размять ваши мышцы и завтра вы будете бодрее некуда, мой принц. — И все ради того, чтобы попасть в мою постель? Готовы подставить задницу? Мне или моему фавориту. Моро не испугался и вскинул на Валентина свой лукавый взгляд. — А если и так? На все готов ради самого красивого омеги на материке. — Валентин не скрыл смешок. Моро снискал его одобрение. Валентин подошел к нему и, обхватив за затылок, поцеловал в губы, подчиняя Моро себе. Но тот не растерялся и ответил, крепко обнимая за талию и прижимаясь своим членом к его. Это был своего рода вызов, Валентин хотел, чтобы Моро доказал, что достоин приглашения в постель. Его дыхание пахло травами, а губы были твердыми и настойчивыми. Моро не напирал на Валентина, но и прогибаться его желаниям не спешил. — Мой принц… — тихо зашептал он Валентину на ухо. — Я хочу вас. Валентин посмотрел на покосившийся дом и увидел в распахнутом окне Патриса. Дурное предчувствие пронзило нутро, на мгновение Валентину показалось, что отсчет идет на убыль. Если не сейчас, то и никогда больше. Охранницы абсолютно бесстрастно отнеслись ко всему увиденному, но явно доложат о его похождениях не только Алайне, но и в Хетханну. Хотя Валентину было плевать на Совет. На секунду он вспомнил о расставании с Камилом. Тягостном и малоприятном. — Мы хотели бы чаще видеть вас рядом, любимый брат. Не только в Хетханне, но и в нашей опочивальне. Вы совсем про нас не думаете… Нам нужна ваша забота. — Так приструните Совет, — жестко отрезал Валентин в ответ на его упрек. Камил тогда взял его руку и поднес ее к губам, оставляя на ней невидимый след. — Вы жестоки ко мне, брат. Знаете ведь, как мне тяжело… Валентин знал, но и терпеть притеснения от Совета не был намерен, еще и эта ужасная Бовэ. — Беты ударят в спину, вы еще увидите, мой король, — Валентин мазнул тыльной стороной ладони по щеке Камила, и ушел. А вечером ему пришло приглашение разделить с королем ужин. Валентин его не принял, остался в башне и тогда Камил прислал ему рисунок. А на следующий день его отправили в Ардо. Даже не стали ждать, пока его воины придут в себя. С отрядом расставаться было тяжелее всего. — Мой принц? — вырвал его из задумчивости голос беты. — Я исполню любое ваше пожелание. — Исполнишь, — серьезно ответил Валентин. — Никаких сомнений. Когда Валентин возвращался в спальню, Моро следовал за ним, короткий знак для охранниц и бета уже был вхож в узкий круг особ, окружавших принца. Но в спальне их встретил Патрис, осуждающе глядя Валентину в глаза. — Вы можете уйти, Патрис, если вам что-то не нравится. Моро составит мне компанию этим вечером и развлечет, а ваша кислая физиономия меня лишь расстраивает. Моро не наглел и встал у двери, наблюдая за их разговором. Он не был дураком и понимал, что Патрис ему не рад. А возможно, даже захочет отыграться, но он знал об этом, когда шел вслед за Валентином со двора. Хотел быть рядом этой ночью, несмотря ни на что. — Вы действительно хотите его? — Патрис указал на Моро, словно один вид беты мог шокировать. — Его? — А почему нет? Октавия, вина! — громко приказал Валентин и уселся на колченогий стул в углу комнаты. — Сегодня будет весело. Патрис, может, вы хотите устроить мне сцену ревности? Разве вы не цените свое положение? Не благодарны мне за наш союз? А может, вы считаете, что заслужили больше, чем я вам даю? Патрис потупил взгляд и отступил. Валентин прекрасно понимал, куда бьет. Чувства Патриса всегда были, как на ладони, сожми кулак и его сердце начнет кровоточить. Пришла Октавия с графином и поставила его на стол. — Моро, может, вы обслужите нас на правах хозяина этого замка? — Валентин нарочно подтрунивал, но Моро прекрасно понял его настроение. Особенно после той порки, которой подвергся Патрис. Моро исполнил пожелание Валентина и тот указал на сапоги. — Поможете снять? Патрис замер, как холодная мраморная скульптура, которую Валентин видел однажды. После того, как в Ардо нашлись залежи мрамора, и часть была доставлена в Хетханну. Один умелец изобрел формулу жидкого мрамора, а слепки делал с живых людей. От того на выходе скульптуры получались, словно настоящие. Фигуры дышали жизнью, покоряя своей красотой. Патрис тоже был красив. Но для Валентина его внешняя притягательность уже давно утратила свою волнующую составляющую. Сидящий у ног Моро казался ему привлекательнее Патриса в стократ. Моро снял сапоги и провел ладонями по его ногам до самых бедер, но не лапая за член, что было бы, конечно же, возмутительно. — Прикажите, — попросил Моро. И Патрис отвернулся. — Если не будете смотреть, то уходите! — разозлился Валентин. — Ваша жертва мне не нужна. Патрис! Нельзя быть таким эгоистом! Патрис все-таки повернулся, и его глаза горели от боли. — Эгоистом? Я ведь люблю вас, Валентин! — Тогда принимайте меня! Не отворачивайтесь от того, что предпочли бы не видеть. Не будьте трусом! — Валентин поднялся и сбросил камзол, вместе с пристегнутыми к поясу ножнами. Затем приспустил шнурки, которые держат бриджи, и стянул рубашку. Моро все так же сидел на полу, любуясь им. — Патрис, я даю вам последний шанс подружиться с Моро… Если вы этого не сделаете, то я решу, что вы на самом деле меня не любите. Вы не умеете жертвовать собой, а значит, вам не место в моих фаворитах. Поцелуйте его, и я вас прощу. Патрис был бледен, как лебединое перо. Но затем сделал шаг и склонился к Моро, который покорно подставил губы. И Валентин не смог сдержать победную улыбку. — А теперь подайте мне вино, и мы немного развлечемся втроем? Верно?