Вымощенная осколками тропа

      С пробуждением Се Лянь обнаружил себя в кровати и едва не решил, что ночная прогулка ему приснилась, однако верхние одежды всё ещё оставались на нём, и это не позволяло предаться забвению. Почувствовав себя подозрительно отдохнувшим, принц потянулся и выглянул в окно, поняв, что проспал едва ли не до полудня. И Му Цин даже не попытался разбудить его!       К счастью или к сожалению, самого демона не оказалось дома, а на двери Се Ляня висела записка, оповещавшая о том, что Му Цин отправился проведать одного пациента и продать немного трав и скоро вернётся, а тем временем принц волен принять ванную и развлечь себя тем, что придётся ему по душе. Вода поддерживала комфортную температуру благодаря согревающему талисману, и сердце Се Ляня согрелось точно так же от мысли, что Му Цин позаботился о его комфорте даже в такой мелочи. Се Ляню не чуждо было омовение в ледяных источниках, однако в конце концов он оставался человеком и тоже любил комфорт и заботу, пусть и не признавал этого открыто.       К возвращению Му Цина принц успел ещё дальше забраться в сады и обнаружить, что демон выращивал не только декоративные растения, но и целебные травы. Теперь понятно было, что со званием лекаря он не шутил, и это было по-своему забавно, ведь самому Му Цину теперь не была страшна никакая болезнь. Се Лянь не уставал поражаться этому переплетению рационального и абсурдного, из которого состоял его новый старый друг.       — Если тебе понадобится что-то из этого сада, можешь просто попросить. Ты же теперь почти человек, верно? — Похоже, у Му Цина вошло в привычку появляться в тишине и начинать говорить с середины. Се Лянь уже даже не вздрогнул, почувствовав приближение тёмной энергии, которую демон высвободил в качестве безмолвного предупреждения.       — Обычно я просто жду пока всё пройдёт, поэтому боюсь, что в моих руках из этих трав ничего путного не выйдет, — с неловким смешком отказался он и поднялся на ноги, повернувшись к стоящему в тени Му Цину, со скрещёнными на груди руками пассивно наблюдающему со стороны.       — Из некоторых может получиться очень хороший лечебный чай. Мне говорили, что это единственная вещь, которую приятно пить для здоровья, — похвастался он всё с тем же ровным выражением лица. — Я соберу немного для тебя, когда ты снова отправишься в дорогу. — Он явно не собирался терпеть отказ, поэтому Се Лянь не стал даже пытаться и просто улыбнулся.       — На самом деле мне неловко, что я так задержался в твоём доме. Не думаю, что ты желал принимать гостей до моего появления, — признался он.       — Это не имеет значения, ведь сейчас ты здесь, — пожал плечами Му Цин. — Я могу показать тебе город, и ты покинешь его когда посчитаешь нужным. Пока ты мой гость, никто не рискнёт даже попытаться выгнать тебя, ведь кто угодно не может стать моим гостем.       Поразительно было то, как простой лекарь мог обладать полномочиями хозяина области. Не похоже было, что Му Цин вовсе стремился к этой власти — он говорил так, будто всё случилось само собой, и он просто пользовался случаем. Действительно, какой прок от власти над людьми для непревзойдённого демона?       Погода благоволила им, и облака закрыли солнце, когда чёрная и белая фигуры вышли на улицу. Люди ещё не пришли с поля либо трудились по дому, поэтому прохожих было не так уж и много в это время. И даже несмотря на это глаза Му Цина стали карими в ту же секунду, когда они ступили за порог. В этот раз они легко впали в рутину, и Се Ляню не приходилось ускоряться, чтобы поспеть за собеседником, однако Му Цин всё равно то и дело бросал на него косые взгляды, чтобы убедиться, что принц не отстаёт. Он купил Се Ляню пакет горячих булочек на перекус, чуть не забыв о том, что едва не оставил принца без трапезы. Му Цин так легко шагал по дорогам и так естественно смотрелся следи лабиринтов улиц, что Се Лянь в какой-то момент снова начал видеть в нём незнакомца, едва заметно потряхивая головой, чтобы отогнать наваждение.       Они только закончили смотреть уличное представление и собирались двинуться дальше, как мирской гомон разорвал тонкий голосок:       — Лекарь Чэнь! — мужчины тут же замерли, и к ним подбежала маленькая девочка, что-то державшая в руках и поспешившая продемонстрировать это Му Цину. — Смотрите, как я украсила пояс! Мама сказала, что я могу похвастаться Вам.       Прежде, чем Се Лянь успел среагировать, Му Цин уже опустился на корточки и послушно взял вышитый разнообразными цветами пояс из маленьких рук, на которых виднелись небольшие ранки — символы излишне старательной работы.       — Очень красиво, в нём ты будешь выглядеть как молодая госпожа, — сказал Му Цин с неожиданной теплотой в голосе, и Се Лянь невольно опешил, заметив, как сгладилось обычно холодное выражение лица. Одна из вещей, что так и не изменилась за всё это время. — Как твой кашель? Не усилился?       — Нет, я почти не кашляю уже, — энергично отчиталась девочка. — И красные пятна уже исчезли. Мама говорит, что лекарь Чэнь волшебник.       — Рад это слышать, — сказал демон, едва заметно улыбнувшись, но девочка просияла, увидев это выражение. Закончив свою исповедь, она обратила внимание на неловко застывшего небожителя рядом.       — А кто это? Даочжан?       — Это мой старый друг, он захотел посмотреть город, — терпеливо пояснил Му Цин, кивнув в сторону «друга». Се Лянь невольно смутился прилюдного признания, однако быстро сосредоточился и вежливо улыбнулся, изящно поклонившись.       — Моё имя Се Лянь, рад познакомиться с молодой госпожой, — сказал он, и глаза девочки трогательно округлились от восторга.       — Даочжан похож на принца, такой красивый и добрый, — сказала она, после чего вспомнила о правилах матушки и так же вежливо поклонилась с самым серьёзным лицом, на которое был способен восхищённый ребёнок. — Моё имя Мин Е.       Когда первичный энтузиазм повыветрился, они одарили девочку паровой булочкой и отправили обратно к матери, чтобы та не начала волноваться.       — Ты ей понравился. Обычно она начинает прятаться, если видит кого-то чужого, — заметил Му Цин, выровнявшись. Несмотря на то, что маска приветливости спала с его лица, в уголках глаз и приподнятых губах всё равно угадывалась неподдельная нежность, поразившая Се Ляня не хуже удара мечом.       — Думаю, дело в том, что ты назвал меня своим другом. Смею предположить, лекарь Чэнь ей нравится больше, — сказал принц, на что Му Цин фыркнул, до боли знакомо закатив глаза, будто услышал нечто глупое.       — Фаворизм детей странная вещь — никогда не знаешь, кого они сочтут достойным, — сказал Му Цин так, будто речь шла вовсе не о нём. Се Лянь лишь с улыбкой покачал головой, а в мыслях всплыл образ из далёкого прошлого: юноша, окружённый детьми, просящими поиграть с ними и поделиться сладкой вишней.       — С людьми похожая история, — сказал он в итоге, заслужив пристальный взгляд, который предпочёл проигнорировать, и они двинулись дальше, в этот раз без эксцессов. Вскоре люди начали наполнять улицы, и со всех сторон посыпались приветствия, порой смешанные со словами благодарности, на которые Му Цин реагировал так же сдержанно, как и на все предыдущие, однако его гордость и удовлетворение нельзя было не заметить. Будто благополучие этих людей приносило ему духовный покой. В каком-то смысле Се Лянь мог это понять.       В чужом доме он провёл ещё одну ночь и решил, что настолько злоупотреблять гостеприимностью Му Цина уже выходит за все рамки вежливости. Му Цин не стал его останавливать, лишь вручил мешочек с травами, подробно объяснив, какие можно было смешивать, и даже оставив записку в напоминание. Так же в раскрытые ладони принца легла пачка аккуратно сделанных талисманов. На его недоумевающий взгляд Му Цин тут же поспешил ответить:       — Это что-то вроде небольших печатей Сжатия Тысячи Ли, которые можно носить с собой. Есть лишь одно условие: талисман надо приклеить к двери, чтобы она провела тебя в нужное место, поэтому на открытой местности толку от них будет мало. Ну и в твоём случае есть ещё одна загвоздка — для активации требуется духовная энергия, но я смог доработать их так, чтобы было достаточно капли твоей крови.       — И куда ведут эти талисманы? — поинтересовался Се Лянь, рассматривая вязь заклинаний.       — Сюда. На тот случай, если тебе срочно понадобится вернуться в это место. А так мне без разницы, что ты будешь с ними делать, хоть костры разжигай. — Варварством было подобное отношение к своей же кропотливой работе. Страшно было представить сколько часов и усилий было потрачено на эту внушительную стопку.       — Это ты придумал?       — Мой ученик. А идею воплощали уже вместе, потому что у меня больше знаний и опыта, — легко ответил Му Цин, только углубив недоумение принца. Похоже, он действительно пропустил куда больше, чем хотел бы признать.       Се Лянь едва не отправился обратно на небеса, как вдруг замер на пороге.       — Ты же так и не сказал мне свой пароль от духовной сети, — вспомнил он, ожидающе смотря на демона, скрестившего руки на груди.       — Оставим это на следующий раз, когда ты точно определишься, нужно это тебе или нет. Пока у тебя есть вторая моя серёжка, — сказал он, дёрнув себя за мочку уха, где покачивалось такое же украшение, — мы всегда будем на связи.       Се Лянь хотел автоматически возмутиться — его-то пароль от духовной сети Му Цин прекрасно знал — однако в последний момент прикусил язык и решил не настаивать. Он не совсем понимал мотивы Му Цина, но решил довериться ему, тем самым показав серьёзность своих намерений.       — Тогда до встречи?       Губы демона тронула лёгкая улыбка, будто слова согрели его небьющееся сердце.       — До встречи. Не теряйтесь, Ваше Высочество, — сказал он и исчез в стенах своего дома. Не став растягивать и без того слишком затянувшийся миг прощания, Се Лянь вернулся на небеса.       Его рутина так и осталась прежней, и никто из небожителей не ведал, куда же пропал Его Высочество Сяньлэ на эти несколько дней, ведь, впрочем, подобное случалось не в первый раз. Порой Се Лянь мог на годы пропасть с радаров и вернуться с новыми историями так, будто ничего не случилось. Только в этот раз он выглядел ещё и удовлетворённым, будто наконец осел и позволил себе отдохнуть, перестав в снег и зной бороздить просторы человеческого мира.       — Хороший чай ты нашёл. Где покупал? Не помню, чтобы хоть где-то встречал подобный вкус, — заметил Фэн Синь однажды, когда Се Лянь гостевал у него во дворце и в качестве гостинца предложил угостить своим чаем.       — Один друг в дороге посоветовал хороший сбор, и я решил попробовать. Рад, что тебе нравится, — ответил Се Лянь, излишне радостно улыбаясь и сияя едва не ярче самой небесной столицы.       — Если пересечёшься с ним снова, я бы тоже заказал себе немного. Помогает расслабиться, — сказал Фэн Синь, и Се Лянь с готовностью ухватился за этот повод встретиться снова.       Первое время он старался искать причины нагрянуть в полюбившийся городок: сувениры, угощения, истории, вопросы, даже партия в вэйци. Если Му Цин оказывался на месте, он всегда принимал Се Ляня, и одна из комнат в доме была уже в шаге от того, чтобы считаться его личной. Порой принц приходил в то время, когда демон путешествовал, но это его не беспокоило — по возвращении Му Цин всегда рассказывал что-то интересное, или они просто сидели на веранде, наблюдая за тем, как ветер колышет траву на заднем дворе. Удивительно было то, как спустя несколько сотен лет постепенно отпадают всякие формальности. Се Лянь так привык к тому, что где-то на другом конце карты находится владелец серёжки, хранившейся у него в рукаве, что сам иногда поражался этому. Будто и не было этой пропасти, что раскинулась между ними. Будто не тянулась за ними кровавая тропа, орошенная слезами.       Се Лянь уже так привык быть единственным гостем Му Цина, что едва не отдал душу небу, когда дверь ему открыл совершенно незнакомый молодой человек. Он был высоким, одетым с непримечательные серые дорожные одежды, однако Се Лянь почти забыл обратить на это внимание, когда они встретились взглядами. Один глаз юноши был карим, пока второй имел очень необычный оттенок, будто на дне радужки догорал алый уголёк. Он был случайным прохожим? Пациентом? Другом?       Пока Се Лянь и молодой человек приходили в себя, осознавая ситуацию, откуда-то из глубины дома раздался недовольный голос:       — Кто там? Если это городской, не заставляй гостя ждать. — По интонации несложно было угадать, что говорящим был Му Цин.       Не став дожидаться исполнения своего приказа, сам демон тоже подошёл к двери.       — О, это ты. Я не ждал тебя так скоро.       — Этого можно было избежать, если бы ты дал мне свой пароль от духовной сети, — беззлобно упрекнул принц. Му Цин закатил глаза и толкнул юношу локтем.       — Пропусти его, представлю вас.       Тот послушно отступил, и Се Лянь прошёл внутрь, учтиво закрыв за собой дверь, после чего снова воззрился на неприлично высокого незнакомца. В голове родилась догадка, которую Му Цин подтвердил своими следующими словами:       — Это тот самый ученик, о котором я тебе рассказывал. Хуа-эр твой самый преданный последователь и по сей день, — сказал он, плавно поведя рукой в сторону неловко выпрямившегося юноши, после чего точно так же указал на принца и спокойно добавил: — Хуа-эр, это Его Высочество Се Лянь, мой старый друг. Он часто гостит здесь и занимает комнату через пару дверей от твоей. Думаю, нет надобности просить об этом, но будь вежлив с ним.       — И можно без титулов — время, когда звать меня принцем было актуально, уже давно прошло, — с неловким смешком добавил сам Се Лянь, вежливо склонив голову, ведь время ещё не успело отобрать у него манеры.       Глаза принца нешуточно округлились, когда Хуа Чэн вдруг упал на одно колено и опустил голову.       — Большая честь встретиться с Его Высочеством! — громогласно сказал он, стремясь вложить все свои чувства в одно предложение.       Се Лянь перевёл ошарашенный взгляд на Му Цина, без слов вопрошая: «Что здесь происходит?» Му Цин лишь пожал плечами, не предприняв никаких попыток поднять своего ученика обратно на ноги. Его самого будто забавляло происходящее. В то же самое время Се Лянь испытал крайнюю степень смущения и бросился к демону, чтобы за плечи выровнять того и поднять с пола одним лёгким рывком.       — Не стоит мне кланяться, я же просил. Если ты ученик Му Цина, то мы уже почти друзья. Достаточно просто кивнуть, хорошо? — Послушав его, Хуа Чэн кивнул, выглядя всё ещё потерянным, как брошенный на улицу щенок. Сложно было представить, что столь невинное лицо принадлежало подмастерью одного из сильнейших демонов Поднебесной.       — Думаю, с дальнейшим знакомством вы справитесь без меня. Хуа-эр, развлеки гостя, а я проверю как там тот юноша, которого ты принёс, — сказал Му Цин и развернулся, чтобы скрыться в глубине коридоров.       — Да, мастер, — ответил Хуа Чэн скорее по инерции, чем осознано. Смотря на его выражение лица, Се Лянь сомневался, что юноша сейчас вообще способен осознать происходящее.       — Прошу прощения, что нагрянул так внезапно, я не ждал, что Му Цин будет занят, — сказал он, вырывая демона из продолжительного транса. Тот будто резко вынырнул в реальность, быстро моргнув пару раз, после чего всплеснул руками.       — Не переживайте, Ваше Высочество, этот ничтожный рад встрече с Вами! — сказал он. Се Лянь нахмурился.       — Я же просил без титулов. Расслабься, сейчас все мы люди, кем бы ни являлись, — сказал он, и юноша поник, разом будто став ниже на цунь.       — Как тогда мне стоит обращаться к Ег… уважаемому? — спросил он, и Се Лянь едва подавил желание погладить Хуа Чэна по голове, чтобы успокоить.       — По имени будет достаточно, я не привередлив. Надеюсь, ты не против, если я последую примеру твоего мастера и тоже буду звать тебя «Хуа-эр»? — сказал он, натянув самую дружелюбную свою улыбку в надежде, что это сгладит первичную неловкость и поможет Хуа Чэну почувствовать себя легче.       Тот воспрянул и улыбнулся, отчего его лицо сделалось по-юношески нежным. Се Лянь ещё раз поразился необычной расцветке глаз.       — Буду только рад, — сказал он, и Се Лянь наконец позволил себе выдохнуть. Не на такой хаос он рассчитывал, когда планировал занести Му Цину заметки одного аптекаря, с которым он пересёкся в дороге пару месяцев назад.       Хуа-эр провёл его в ту комнату, где они с Му Цином обычно пили чай и скрашивали время за игрой в вэйци.       — Про какого юношу говорил Му Цин? Я прервал нечто важное? — поинтересовался принц, усаживаясь на своё привычное место. Демон едва заметно нахмурился, услышав это имя во второй раз подряд. Он уже успел забыть его звучание, как и сам владелец.       — Во время своих странствий я наткнулся на этого человека в очень плачевном состоянии телесного и душевного здоровья, а у мастера большой опыт во врачевании, поэтому я решил, что доставить человека сюда будет самым лучшим решением, — бодро пояснил Хуа Чэн, сев напротив с идеально ровной спиной. Он явно пытался произвести хорошее впечатление, и Се Лянь находил это очаровательным, особенно в контрасте с тем, насколько властно и спокойно вёл себя Му Цин перед другими.       — Ты не ошибся, я наслышан, что твой учитель крайне известен. Если тебе не в тягость, удовлетвори моё любопытство: как ты стал его учеником? Му Цин никогда не казался мне тем, кто возьмёт под опеку кого-либо, и стоит признать, что я всё ещё удивлён, пусть и понимаю, что виделись мы с тобой ещё в то время, когда я принимал не самые правильные решения. — Се Лянь чуть подался вперёд, не на шутку заинтригованный. Он успел убедиться, что люди города искренне боготворили Му Цина, а некоторые даже молились на него, как на настоящее божество. Интересно было посмотреть на ещё одну сторону медали, ведь для самого Се Ляня она большую часть времени стояла ребром.       Хуа Чэн поначалу собирался с мыслями, однако постепенно рассказ плавным ручьём потёк слово за словом, пока напряжение покинуло чуть приподнятые плечи. Се Лянь едва заметно улыбался и кивал по старой привычке, время от времени озвучивая мелкие возгласы и задавая наводящие вопросы.       По словам Хуа Чэна, они с Чи Чэнем встретились вскоре после того, как Чи Чэнь обрёл своё человеческое обличие. Так как они оба были из Сяньлэ (Хуа-эр являлся воплощением погибшего солдата, ещё одной жертвой юношеских амбиций принца. Сердце Се Ляня потяжелело, когда мысль осела в голове), решили прибиться друг к другу. Первое время вокруг было неспокойно, поэтому они не могли уйти слишком далеко, а потом Хуа Чэн обнаружил Се Ляня, нарёкшего его Умином. Дальнейшая история была уже известна. После того, как Чи Чэнь высвободил озлобленных духов, он велел убираться подальше от поля боя как можно скорее, и они с учеником скрылись в тенях, даже не оглядываясь. С тех пор они встали на тропу путешествий: то, что осталось от дома, было сожжено и оставлено в прошлом, мир живых уже не принимал их, а солнце мучительно жгло с каждым рассветом. Они искали места с подходящим фэншуем и перебирались от одного к другому, копя силы день за днём и год за годом. Порой они представлялись бродячими заклинателями и пытались осесть где-то, чтобы нагнать хоть иллюзию ощущения отдыха, однако сильная тёмная энергия, исходящая от Чи Чэня, привлекала разные бедствия, и они снова трогались в путь, гонимые судьбой. Порой их дороги расходились, чтобы снова сойтись через месяцы или даже десятилетия, а сто лет назад Чи Чэнь оставил Хуа Чэна совершенствоваться самостоятельно, чтобы отправиться к горе Тунлу. Эту часть истории Се Лянь тоже знал — услышал, когда Му Цин рассказывал о том, как он осел в этом городе. Но было интересно услышать тот же самый рассказ и с другой стороны.       Хуа-эр тоже хотел отправиться на Тунлу, однако Чи Чэнь довольно жестоко и прямолинейно продемонстрировал ему, что время ещё не настало, и там он станет только ступенькой для становления кого-то более сильного. Се Лянь невольно скривился, но он мог в это поверить — периодически Му Цин бывал излишне строг в своих доводах, отчего многие невзлюбили его ещё в монастыре. Хуа Чэн говорил о своём учителе довольно прохладно, просто перечисляя факт за фактом явно из вежливости к просьбе Се Ляня, однако время от времени в его голосе проскакивали нотки неподдельного уважения к Му Цину как сильному оппоненту, на которого можно было равняться. Стоило полагать, именно силовое превосходство одного над другим и лежало в основе их отношений, что было несколько печальным. Хуа Чэн не выглядел озлобленным, скорее даже наоборот — в отношении Се Ляня он был максимально дружелюбен и щедр на улыбки, но что-то в нём всё равно ощущалось надломанным, словно тень царапины поверх гладкого фарфора.       Когда Хуа Чэн рассказывал уже о собственных путешествиях, со стороны внезапно раздалось тихое:       — Хуа-эр.       Оба собеседника тут же повернули головы в направлении застывшего на пороге Му Цина. Выражение лица демона было похоже на фарфоровую маску, через которую нельзя было увидеть даже отблеск каких-либо эмоций, — оставалось лишь гадать.       Повиновавшись бессловесному приказу, Хуа Чэн поднялся на ноги, и открытое почти весёлое выражение будто ветром сдуло с его изящного лица. Его правый глаз будто сверкнул алым.       — Я сделал всё, что было необходимо, сейчас он просто спит, его жизнь вне опасности. Ему понадобится новая одежда и ещё несколько мелочей, я оставил тебе список у кровати, — врачебно-беспристрастным голосом осведомился Му Цин. Хуа Чэн сдержанно кивнул.       — Я понял. Благодарю мастера за старания. — Его слова прозвучали больше как обязанность, а не искренняя благодарность. С такой же интонацией безразличные друг другу незнакомцы обмениваются пожеланиями удачи.       Поклонившись Се Ляню на прощание, Хуа Чэн удалился туда, где, как предполагал принц, должен был находиться таинственный юноша.       Му Цин занял место своего ученика напротив Се Ляня, и ледяная маска с каждой секундой подтаивала на его лице, обнажая почти уставшее выражение. Се Лянь вспомнил о цели своего визита и достал аптекарские заметки, протянув их демону.       — Может, ты не найдёшь тут ничего нового, но я подумал, что нечто подобное может быть тебе полезно в будущем, — сказал он. Хмыкнув, Му Цин бегло пролистал страницы, скользя по высохшим строчкам цепким взглядом.       — Неплохо, — пробормотал он и оставил бумаги на столе, пока губы Се Ляня сами по себе растянулись в улыбке.       — Смотрю, у вас с учеником довольно интересные отношения, — осторожно сказал он, пробуя почву под ногами.       — На самом деле мы зовём друг друга так из-за старой шутки, вряд ли я научил его чему-либо за последние лет двести. — Что-то подсказывало Се Ляню, что Му Цин преуменьшал свои достоинства на этот счёт, однако спорить он не стал, не желая лезть туда, где явно ничего не знал. — Если тебя не затруднит составить мне компанию, я могу заварить чай и отложить некоторые травы на отвары для нашего гостя.       — Ох, я не планировал задерживаться надолго, тем более мне неловко отвлекать тебя в такое время, — попытался отмахнуться принц, однако уже поднялся на ноги и последовал за демоном, переставшим даже оглядываться по дороге.       — Если бы ты явился невовремя, я бы без сомнений отослал тебя обратно до лучших времён. Или выгнал бы вместе с Хуа-эром за компанию, — с долей насмешки возразил Му Цин, щелчком пальцев зажигая огонь, даже не повернув голову в нужную сторону. За последние несколько лет он делал это так часто, что успел привыкнуть. Как и к тому, что стал проводить больше времени в том месте, что должно было служить ему домом. Как и к тому, что время от времени рядом мог услышать стук сердца и даже на расстоянии ощутить человеческое тепло.       Когда Хуа Чэн вернулся с разнообразными пакетами и свёртками в руках, Му Цин и Се Лянь успели развернуть уже ставшую традиционной для каждой встречи партию вэйци и наслаждались неторопливым разговором, сглаживаемым дуновениями тёплого весеннего ветра. Со стороны эту картину можно было даже назвать умиротворённой. Хуа Чэн неловко мялся в стороне, пока Се Лянь не пригласил его устроиться рядом.       — Будешь помогать мне следить за тем, чтобы Му Цин не мухлевал, — со смешком сказал он.       — Будто мне надо мухлевать, чтобы победить, — цыкнул Му Цин, и улыбка принца стала чуть шире, пока Хуа Чэн наблюдал за небольшой перепалкой слегка округлившимися глазами. Видимо, гости действительно нечасто посещали этот дом, если он чувствовал себя так неуютно в присутствии даже одного. Се Лянь мысленно извинился, но внешне ничем не выдал себя, стремясь сгладить атмосферу. Он не планировал задерживаться надолго, однако неплохо было бы подружиться с учеником Му Цина, ведь с недавних пор Се Лянь по-особому относился к демонам, не пытавшимся выпотрошить его с первого же взгляда. Прав был его учитель, когда-то молвивший о том, что и на земле, и на небесах люди остаются людьми — сейчас Се Лянь ощущал это чётче, чем когда-либо. Если бы не необычные цвета глаз и витающая тёмная энергия, их троих сейчас можно было принять за старых друзей, собравшихся после разлуки.       Когда Се Лянь таки решил откланяться, Му Цин пообещал, что сообщит ему, когда юноша очнётся, будто почувствовал любопытство принца через маску сдержанной вежливости. Се Лянь поблагодарил его и со спокойным сердцем вернулся на небеса, чтобы потом отправиться на север, где у него остались незаконченные дела. Перед работой он традиционно навестил Фэн Синя и Линвэнь, после чего уже с меньшей охотой вернулся в собственный дворец, чтобы отдохнуть и подготовиться к путешествию. Сейчас даже дом Му Цина был ему привычнее собственных светлых и богатых покоев, казавшихся слишком просторными для одного человека. Се Лянь так привык к пышущему саду, где декоративные растения смешались с лечебными травами, что собственный задний двор казался ему почти пустым.       Оставив грязную одежду, он упал на кровать, за балдахином спрятавшись от всего мира, чтобы ненадолго предаться забвению. Идея выстрелила совершенно не в ту сторону, куда он хотел, и Се Лянь заплутал в пучинах кошмара давно минувших лет. В ушах он снова слышал вопль озлобленных духов, а руку тянул к земле зажатый в ладони меч. Из-за закрывавшей лицо маски было трудно дышать, и Се Лянь запаниковал. Он давно отпустил эту часть своего прошлого, перевернул страницу и надёжно распрямил бумагу. Он больше никогда не желал людям зла и тем более не собирался связываться с тёмными ритуалами снова, однако его подсознание безжалостно продолжало давить нежелательными воспоминаниями. Се Лянь начал задыхаться и выронил меч из рук, попытавшись сорвать маску с лица, а следом нервно засунул пальцы в рукав, с облегчением нащупав тонкую серёжку, после чего попытался сосредоточиться на исходящей от неё прохладе, ощутимой даже во сне. Он не знал, сколько времени прошло, но крики духов начали стихать, меч растворился в воздухе, а пейзаж принялся растворяться и меняться на глазах. Когда перед принцем появилась неподвижная фигура, Се Лянь с замиранием сердца ожидал увидеть половинчатую маску, однако вместо прорезей взгляд его наткнулся на жёлтые глаза, и внезапно Му Цин смог полностью воплотиться во сне. Его стойка была всё такой же расслабленной, будто он находился у себя дома, а светлое лицо сковывало выражение напускной скуки.       Се Лянь неподвижно наблюдал за тем, как демон неторопливо оглянулся и скрестил руки на груди, после чего таки решился подойти к принцу.       — Ты же мне снишься? — спросил Се Лянь.       — Тебе и без этого хватит кошмаров, — спокойно ответил Му Цин и взял руки Се Ляня в собственные, чтобы осторожно забрать серёжку.       — Тогда почему ты в моём сне?       — Это уже глубже, чем сон. И ты так громко звал меня, что я не мог остаться в стороне. — С этими словами Му Цин нацепил серёжку на мочку уха, и Се Лянь невольно нахмурился от непривычного веса, что демон принял за недоумение: — Я же говорил, что пока она остаётся у тебя, мы всегда будем на связи.       Ох, получается, Се Лянь неосознанно позвал его, когда попытался вернуть себя к реальности. Это был не самый худший исход, однако градус неловкости сей факт никак не сбавлял.       — Прости, я не думал, что побеспокою тебя.       — Ты не знал, что так получится, не вини себя, — мягко сказал Му Цин, и голос его звучал так же мягко, как по духовной сети. Каким же образом в реальности он звучал так холодно и отстранённо, будто говорил со всеми и ни с кем сразу?       Едва Се Лянь успел закончить эту мысль, глаза демона стали красными, и пейзаж вокруг них кардинально изменился: в небе сияла луна, дорожкой отблёскивавшая поверх спящего озера, окружённого деревьями.       — Мы нашли это место на сороковых годах путешествия, и я возвращаюсь туда до сих пор, когда мне нужно уединение, — пояснил Му Цин, и его рука, доселе покоившаяся на плече принца, мягко толкнула вниз, призывая сесть на землю. — Восстанови баланс в своём подсознании. Пока я здесь, тебя не потревожат кошмары.       Что звучало удивительно, ведь когда-то Му Цин сам был частью этих кошмаров. Се Лянь послушно закрыл глаза и позволил несуществующему ветру трепать свои волосы. Он проснулся с чётким ощущением чужих пальцев, ласково гладивших по голове, однако рядом никого не было, и вскоре этот дивный сон забылся, как и многие предыдущие. Повернув голову, Се Лянь ощутил непривычную тяжесть в одном ухе, и пальцы его нащупали покачивавшуюся серёжку. Первым порывом было снять её и спрятать куда подальше, однако подумав ещё немного, он решил ничего не менять. Когда Фэн Синь приподнял брови, безмолвно комментируя тот факт, что принц наконец отступился от своего аскетичного образа странствующего монаха, Се Лянь пояснил, что это подарок от человека, которого он случайно встретил на пути совершенствования.       — А почему только одна?       — Она для одиночного ношения, — с улыбкой ответил Се Лянь.       Больше никто не отмечал эту скромную смену образа, и Се Лянь невольно радовался возможности не прятать свой секрет, но и не разглашать его окружающим. Пусть их с Му Цином украшения часто закрывали волосы, но приятно было думать о том, что у них есть что-то общее, отличное от других.       Новости о том, что юноша, которого принёс Хуа-эр, наконец очнулся, застали Се Ляня в дороге, и он без сомнений уколол палец, чтобы активировать Сжатие Тысячи Ли, через мгновение оказавшись на пороге уже знакомого дома. Дверь открыл Хуа Чэн, и его разноцветные глаза на долю секунды прищурились, когда он скользнул взглядом по новому украшению в ухе принца.       — Му Цин сказал, что ваш гость наконец пришёл в себя, — воодушевлённо выдал Се Лянь после торопливого приветствия, и демон отмер, пропуская его в дом.       — Да, мастер сейчас осматривает его, — ответил Хуа Чэн.       — Вы узнали его имя? — поинтересовался принц, подняв голову, чтобы посмотреть на лицо демона, не сводившего с него взгляда.       — Его зовут Хэ Сюань.       Се Лянь кивнул, запоминая. Пока Му Цин заканчивал осмотр, Хуа Чэн предложил ему чай, и принц не стал отказываться, полагая, что это поможет им сблизиться. Хуа-эр вёл себя более раскованно по сравнению с прошлым разом, ведь этот визит Его Высочества не стал для него тотальной неожиданностью. Се Лянь радовался тому, что они постепенно привыкали друг к другу.       Очнувшийся Хэ Сюань выглядел так, будто Му Цин собственными руками вернул его с того света. Юноша был очень тощим, и чётко просматривавшиеся рёбра, скулы, вены вселяли искренний ужас, заставивший Се Ляня передёрнуть плечами. Взгляд юноши казался заспанным, что было неудивительно в его случае, а грязные волосы контрастировали с белой кожей. Пусть соревноваться с Му Цином он не мог, сам оттенок выглядел пугающе нездоровым.       Заметив пришедших, Хэ Сюань неторопливо повернул голову в их сторону. Если по Се Ляню его взгляд скользнул почти безразлично, то после Хуа Чэна в сонных глазах мелькнуло узнавание.       — Думаю, Хуа-эр успел представить его, но это Хэ Сюань, — спокойно представил своего пациента Му Цин. Се Лянь вежливо склонил голову, чувствуя на себе чужой взгляд. — Это Се Лянь, ты будешь видеть его довольно часто, если останешься здесь.       — Останусь?.. — голос Хэ Сюаня звучал сипло и слабо, что, стоило подозревать, было нормально для человека в его состоянии.       — Если ты думаешь, что я выпущу тебя на улицу на грани смерти от голода и переутомления, то ошибаешься. Какие бы планы у тебя ни были на будущее, их придётся отложить в лучшем случае на несколько месяцев, — осведомил его Му Цин тоном, не подразумевающим возражения. Таким обычно говорил учитель Се Ляня, когда уводил его с тренировочной площадки. И похожим тоном родители усмиряли непослушных детей.       Пока Се Лянь ностальгировал, карие глаза Му Цина строго глянули на Хуа Чэна. Принц и не заметил, что оба демона успели замаскироваться под людей.       — Хуа-эр, думаю, тебя он послушает охотнее, чем случайного незнакомца, вернувшего его к жизни. Объясни ситуацию. Если получится, помоги дойти до той комнаты, где мы обычно играем в вэйци, а я попытаюсь вспомнить как пользоваться кухней. Господину Хэ придётся постараться, чтобы восстановиться.       Хуа Чэн кивнул, приняв приказ, и сменил Му Цина на месте у кровати. Се Лянь коротко глянул сначала в одну сторону, потом в другую и принял решение последовать за Му Цином, чтобы не смущать своим присутствием его ученика.       — Я помогу тебе, — сказал он.       — Мне надо восстановить этого человека, а не отравить, — фыркнул Му Цин, однако больше никак возражать не стал.       — Не смешно, я же сказал, что мои навыки стали куда лучше, — возмутился Се Лянь, поравнявшись с ним.       — Вот сейчас мы это и проверим, — сказал демон, и в голосе его было куда меньше насмешки, чем Се Лянь ожидал услышать. Он говорил скорее воодушевлённо, будто сам желал увидеть результат.       Се Ляню не слишком часто доводилось готовить с кем-то, ведь большую часть времени он либо покупал еду, либо сам готовил что-то для себя, однако каким-то магическим образом они с Му Цином довольно хорошо сочетались на кухне. Принц послушно выполнял любые указания и ловко сменял Му Цина там, где у демона не хватало рук. Несмотря на то, что по своим словам Му Цин «забыл» о том, как пользоваться кухней, он выглядел так спокойно и уверенно, будто каждый день принимал у себя гостей. Се Лянь не мог не восхититься, искоса наблюдая, пока помешивал кашу. Неужели это то, что они могли бы иметь, если бы их не разделила судьба? Подумав об этом, Се Лянь неосознанно покачал головой. В то время он был слишком импульсивен, чтобы снизойти до чего-то подобного. Время хорошо закалило его, чтобы сейчас позволить себе быть терпеливым. Фэн Синь бы наверняка потерял сознание, узнай он, чем Его Высочество сейчас занимается.       Закончив с готовкой, они накрыли стол, и Му Цин поставил барьер, чтобы еда не остыла. Се Лянь был искренне поражён, ведь подобный навык мог пригодиться в дороге, когда он не мог позволить себе останавливаться и готовить каждый раз. Пока они ждали, Му Цин объяснил принцип и даже успел научить принца ставить этот барьер. К тому моменту, как они закончили, Хэ Сюань изволил почтить их своим присутствием и зашёл в комнату. «Зашёл» было слишком громко сказано, потому что это скорее Хуа Чэн занёс юношу на себе, пока тот пытался перебирать ногами, облегчённо выдохнув, когда его наконец посадили за стол.       При виде еды тёмные глаза Хэ Сюаня жадно блеснули, и он так торопился приступить к трапезе, что чуть не выронил палочки пару раз от того, как дрожали руки. У Се Ляня невольно сжалось сердце от этого вида. Через что успел пройти этот человек до того, как Хуа Чэн подобрал его по счастливой случайности и решил доставить в это место, где юноша сможет получить бескорыстную помощь?       Хэ Сюань набивал рот так старательно, что Му Цин шлёпнул его по руке, чтобы остановить. Онемевшая конечность безвольно упала на стол, пока юноша почти обиженно уставился на лекаря. Человек был похож на загнанного до полусмерти зверя.       — Не налегай на всё сразу, я не хочу прочищать твой желудок сразу после этого. Как только ты проголодаешься снова, я или Хуа-эр дадим тебе ещё. Остальное просто выброси из головы, — строго сказал Му Цин. Хэ Сюань продолжил сверлить его взглядом ещё пару мгновений, после чего резко кивнул. В этот раз демон не стал бить его, лишь мягко нажал на несколько точек, и рука юноши вернулась к жизни. Он действительно замедлился, как и было велено, продолжая прижимать чашу с кашей к себе так, будто её могли отобрать. Се Ляню стало почти неловко за то, как беззаботно он ел булочки каждый раз, когда оказывался у Му Цина в гостях.       Хуа-эр вернулся со свежим чаем и унёс грязную посуду без единого приказа — Се Лянь всё равно поблагодарил его за услугу, на что демон ответил светлой улыбкой. Сейчас он больше походил на молодого господина, чем уставшего путника. Выгоревшие на солнце серые одежды сменились убранством насыщенного бордового цвета. На контрасте оттенков Се Лянь подумал о том, что Хуа Чэн выглядел не таким бледным, как Му Цин, даже когда тот притворялся человеком.       Залпом осушив половину чашки (от которой всё ещё поднимался пар, что заставило Се Ляня обеспокоиться состоянием горла юноши), Хэ Сюань глубоко отдышался и, казалось, наконец успокоился, будто ощущение полного желудка смогло принести ему чувство безопасности. Теперь в сторону Му Цина он смотрел уже не так враждебно, скорее почтительно.       — Премного благодарен. Вы спасли мне жизнь.       Му Цин отмахнулся.       — Это всё Хуа-эр, я лишь делал то, что полагается делать в подобном случае. Куда интереснее узнать о том, что же привело господина Хэ к подобному состоянию. Сдаётся мне, история должна быть занимательной.       Се Лянь едва заметно нахмурился. Му Цин имел в виду странную тёмную ауру вокруг юноши, окутывавшую его до пробуждения? Сейчас он выглядел почти чистым, если не считать коконом обернувшейся вокруг него демонической энергии, и без того свободно витавшей в доме.       Юноша ткнул в себя пальцем и сказал:       — Хэ Сюань. — Му Цин приподнял брови и чуть склонил голову набок. — После того, как лекарь вернул меня с порога Диюй, думаю, истинно верным будет звать меня по имени.       Му Цин кивнул, принимая к сведению, и махнул рукой, веля продолжать. История оказалась проще, чем могло показаться поначалу: к Хэ Сюаню прицепился божок-пустослов, пустив всю жизнь человека под откос. Самому Се Ляню доводилось сталкиваться с этими существами, поэтому он невольно скривился, когда услышал, что не абы какой, но ещё и верховный их представитель привязался к юноше. Сердце обливалось кровью, а печальный вид Хэ Сюаня только усугублял ситуацию. Тот действительно выглядел так, будто мгновениями ранее вернулся к жизни, — лишь допитая чашка чая заставила его щёки немного порозоветь. Неудивительно, что и энергии в его состоянии было слишком мало, чтобы позволить себе долгий содержательный разговор. Через некоторое время речь юноши замедлилась, и его очевидно начало клонить в сон. Заметив это, Му Цин велел Хуа Чэну отвести гостя в его комнату, чтобы тот мог отдохнуть, и напомнил оставить окно открытым. Когда его ученик вернулся на место, Му Цин поинтересовался:       — Ты не мог не заметить эту ауру. Что стало с духом?       — Мастер достаточно хорошо знает меня, чтобы догадаться, что я его прикончил, — с ноткой гордости в голосе ответил Хуа Чэн, и Му Цин довольно кивнул.       — Ещё больше проблемных духов мне не хватало, ты правильно сделал. Развлеки Его Высочество, пока я подготовлю некоторые травы и соберу кое-что в саду.       Судя по виду Хуа Чэна, это был единственный приказ, которому он был готов добровольно и всецело подчиниться. Се Ляня забавила эта юношеская черта его характера. Пожелав Му Цину удачи, он предложил Хуа Чэну прогуляться по городу. Освоившись, Хуа-эр вёл себя менее застенчиво и даже позволял себе шутить, к радости принца. Их можно было считать хорошими знакомыми, что со временем смогут стать близкими друзьями.       По дороге они встретили подрастающую Мин Е, уже похожую на молодую госпожу и всё так же радостно здоровающуюся при каждой встрече. В глазах Се Ляня она навсегда останется той маленькой девочкой с поколотыми пальцами и широкой улыбкой, превращавшей глаза в радостные полумесяцы. Наверно, даже когда она выйдет замуж, принц продолжит угощать её молочными конфетами по старой привычке.       Совершив круг почёта по хорошо знакомым улицам, они закупили продукты на будущее, раз уж теперь в доме появился живой человек, и вернулись обратно. В комнатах было тихо: Хэ Сюань мирно спал, пока Му Цин возился где-то в саду. Почему-то Се Ляню казалось, что это первый раз за долгое время, когда этот дом так оживлён. По словам Хуа Чэна он догадался, что оба демона редко задерживались на одном месте надолго, и этот устрой сменился только сейчас. Даже в жизни бессмертных что-то могло меняться, как показала судьба.       Решив убедиться, что Хэ Сюань пойдёт на поправку (и что Му Цин не будет слишком строг с ним, как он бывал со всеми людьми, что уже не были детьми), Се Лянь остановился в своей комнате. Вопреки его опасениям, Хэ Сюань довольно легко сжился с необычными обитателями сего поместья. Через день Му Цин даже перестал напоминать ему о том, что не следовало торопиться во время приёма пищи, — просто уменьшил порции, чтобы Хэ Сюань не чувствовал себя неловко, когда не мог съесть что-то. Они узнали, что в старом городе прозвищем юноши было «студент», однако Му Цин продолжал звать его «господин Хэ», если ему приходилось читать лекции. После стрижки и смены комплекта одежды Хэ Сюань больше походил на живого человека, чем раньше, хотя его болезненная худоба всё ещё вселяла жалость, перемешанную с ужасом. Даже Му Цин выглядел обеспокоенным после осмотров, ведь он давно не помнил что такое голод и лишь со стороны видел, как тот губителен для людей.       Погрузившись в эту мирную атмосферу, Се Лянь почти удивился, когда с кухни услышал звон металла. Оставив чай настаиваться, он двинулся в сторону двора и замер у крыльца, тайком наблюдая за тем, как Му Цин и Хуа Чэн устроили тренировочный — как он надеялся — бой. К тому моменту, как принц подоспел, демоны уже успели обменяться не одним десятком ударов, и схватка шла полным ходом, пока их сабли (Се Лянь только сейчас осознал, что они владели одним видом оружия) высекали искры в тени. Всё закончилось так же быстро, как и началось: Хуа Чэн, как могло показаться, загнал Му Цина в угол, и они оба замерли, скрипя металлом и не собираясь отступать. Со стороны всё выглядело так, будто у Хуа Чэна было очевидное преимущество, однако лицо Му Цина осталось таким же непроницаемым, как если бы он читал скучную книгу. Держа рукоять одной рукой, второй он сорвал пустовавшие ножны с пояса и попытался ударить ими ученика, не оставив шанса, кроме как парировать. Се Лянь на долю секунды скривился, когда Хуа Чэн попытался закрыться рукой вместо того, чтобы уйти от удара и не допустить контакта. Легко зажав его и поставив в тупик, Му Цин бесхитростной подсечкой повалил Хуа Чэна на землю, после чего наступил на него и безжалостно воткнул свою саблю прямо в центр груди. Се Лянь невольно прижал руку ко рту, пока Хуа Чэн даже не дёрнулся, будто ничего не почувствовал.       — Там, где я сейчас остановился, демоны с Тунлу не подумают даже замедлиться, — холодно констатировал Му Цин и резко выдернул клинок, отступив на пару шагов, после чего продолжил: — Ты был прав, кривая сабля подходит тебе больше. И южный стиль не так расторопен, как то, что ты демонстрировал раньше.       Поняв, что представление закончилось, Се Лянь спрятался в комнате, но далеко уходить не стал, невольно заинтересовавшись. Разве Му Цин не говорил, что учителем и учеником они зовутся лишь формально?       Следующие слова Му Цина заставили волосы на теле принца встать дыбом:       — Однако с таким навыком ты далёк от того, чтобы даже попытаться убить меня.       Хуа Чэн негромко хохотнул, принимая сидячее положение.       — Мастер говорит это каждый раз и каждый раз оказывается на сто ли впереди, хотя достаёт оружие только для того, чтобы преподать мне урок, — сказал он.       Му Цин хмыкнул, что почти можно было считать смехом.       — Похоже, мастер пребывает в хорошем расположении духа, — заметил Хуа Чэн. Се Лянь нахмурился — ему казалось, что Му Цин ведёт себя как обычно.       — Разве?       — В последний раз я чуть не лишился тела, в этот раз отделался лишь сломанной рукой и небольшой царапиной. — У Се Ляня холодок пробежался по коже, ведь ему сражение показалось достаточно серьёзным и пугающим. Неужели это была даже не треть их потенциала? Хотя о чём это он — Му Цин же не просто так стал непревзойдённым…       Пока принц предавался сомнениям, Хуа-эр осмелел и продолжил нить своих рассуждений:       — Это присутствие Его Высочества так влияет на мастера? — в его голосе звучала ухмылка.       — Ты слишком много думаешь. Потрать эту энергию на то, чтобы в следующий раз хоть поцарапать меня.       — Тогда нам стоит выйти за город.       — Действительно. Жаль будет потерять такой сад.       Остатки напряжения медленно рассеялись между ними, и это походило на обычный бытовой разговор. Насколько бытовым он может быть, когда один собеседник проткнул другого клинком, предварительно сломав ему руку.       Се Лянь торопливо повернул голову, когда услышал как открылась дверь. Хэ Сюань уже передвигался сам и даже достаточно уверенно, чтобы не держаться стены постоянно. В чёрных одеждах он всё ещё походил на призрака, соответствуя имиджу хозяина дома. Вернувшие живой блеск, глаза юноши сверкали высоким интеллектом, который он с готовностью продемонстрировал, в лоб спросив всех троих:       — Вы не являетесь людьми? — Подумав немного, он решил углубить свою мысль: — Я подозревал это раньше, исходя из вашего неопределённого поведения, — Се Лянь невольно захотел вскинуться и попросить конкретизировать, что юноша считал «неопределённым», ведь в своих манерах принц не сомневался, — однако сейчас прямо в окно увидел, как лекарь Чэнь проткнул своего ученика клинком, и тот даже не скривился. У меня нет никаких сомнений.       Карие глаза Му Цина сверкнули жёлтым и снова потемнели.       — Не вижу смысла скрывать этого, раз уж ты задержишься в этом месте.       — И что тебе даст эта информация? — почти ласково спросил Хуа Чэн, однако Се Ляня беспокоило то, что он продолжал сжимать в пальцах рукоять своей сабли.       — Ничего, просто, как сказал лекарь Чэнь, нет смысла скрывать этого. Мне без разницы, кому я обязан своей жизнью, будь это божество или демон, — спокойно ответил Хэ Сюань. Се Лянь невольно восхитился его рассудительностью.       — Я и Хуа-эр демоны, — пояснил Му Цин. Глаза юноши выжидающе перевели свой взгляд на Се Ляня.       — Я Бог Войны, — неловко сказал тот.       Брови юноши приподнялись.       — Интересная компания, — пробормотал он.       — Другая бы тебя просто не выходила, — ответил Му Цин, ступая на крыльцо и заходя в дом. Хуа Чэн подобрал его брошенный клинок и направился следом.       — Не отрицаю. Люди причинили мне больше вреда, — спокойно сказал Хэ Сюань и отошёл в сторону, пропуская демонов. В комнате остались только они с Се Лянем. — Как же так вышло, что божество спуталось с низшими демонами? — Несмотря на формулировку, в его словах не звучало и грамма презрения.       — Это долгая история. Если ты не против скрасить время за чашкой чая и партией в вэйци, — вежливо предложил Се Лянь, принимая во внимание то, что Хэ Сюань был слишком слаб для того, чтобы выйти в город. Оставалось пользоваться тем, что было.       Вопреки своему довольно пассивному поведению, Хэ Сюань был искренне заинтересован в услышанном и не боялся задавать вопросы. Се Лянь чувствовал лёгкий налёт неловкости между ними, однако это было довольно просто игнорировать при желании. Просто нужно время, чтобы они привыкли друг к другу. Каким-то образом это было даже проще, чем привыкать к новым небожителям. Божества излучали особую высокомерную ауру, и лишь некоторые избегали её пагубного влияния. Хэ Сюань же был простым человеком с весьма интересным прошлым, и уже это позволяло ощутить облегчение.       Где-то посреди игры Се Лянь ощутил, что с ним пытаются связаться по духовной сети.       «Мы вышли в город, есть какие-то пожелания?»       Се Лянь продублировал вопрос Хэ Сюаню, и тревожные мысли покинули его голову. Он искренне считал, что самым полезным навыком было научиться не обременять разум тем, чему там места не было изначально.       Через несколько дней Се Лянь был вынужден вернуться на небеса, чтобы поприветствовать вознёсшегося Повелителя Ветров, оказавшегося кровным братом ранее вознёсшегося Повелителя Вод. Се Лянь поразился тому, насколько же разные ощущения они вызывали при общении. Если с Ши Уду он старался держаться на почтительном расстоянии и лишний раз не пересекаться, боясь быть сожжённым пристальным взглядом из-за веера, то Ши Цинсюань был чуть ли не полной его противоположностью, словно Небеса услышали сетованья Его Высочества на высокомерных небожителей, от которых он — при всём уважении — уже устал. Смотря на беззаботного Повелителя Ветров, оказавшегося на небесах так рано, Се Лянь чувствовал себя почти неловко, вспоминая о собственных ошибках юности. А по спине то и дело пробегал холодок. В итоге от могущественных братьев он тоже решил держаться подальше, пусть и поддерживал тёплые дружеские беседы с Ши Цинсюанем, если им доводилось пересекаться. После долгих выдержанных встреч и совещаний в небесной столице, на тропу путешествий и даже к Му Цину он возвращался как к себе домой.       Раскачавшись, новая рутина наконец снова пришла в состояние штиля, прерываемого случайными находками и столкновениями. Порой Се Лянь заставал дома только Хуа Чэна и Хэ Сюаня, довольствуясь их компанией, пару раз их с Му Цином дороги пересекались далеко на севере, где оба не ожидали встретить друг друга. Это было даже забавно — то, как единожды встретившись, их нити судьбы переплетались всё туже и туже. Му Цин и Хуа Чэн даже смогли усовершенствовать свою переносную печать Сжатия Тысячи Ли — Хуа-эр придумал как заключить её в игральные кости, чтобы не приходилось раз за разом рисовать и тратить талисманы. Се Лянь же предпочитал пользоваться последними из-за нехватки духовной энергии.       Увы, единственный раз, когда ему довелось целенаправленно воспользоваться новым талисманом, получился не таким, как ему хотелось бы. По иронии судьбы его убили во сне. Ну как убили — насколько можно убить божество. Се Лянь не раз сталкивался с дорожным грабежом, опасными ядовитыми созданиями, что могли свалить его на несколько дней малоприятной лихорадки, и этот раз не был чем-то оригинальным. Он проснулся от ощущения ножа в груди и тут же понял, что его небольшое пристанище в лесу атаковали дорожные разбойники. Се Лянь даже не успел удивиться тому, что они забыли в такой глуши, ведь сам он за последние две недели не видел ни одного живого человека. И тут вдруг такая неприятная встреча. Се Лянь почти вздохнул от разочарования, но в последний момент вспомнил, что ему надо быть мёртвым. Похоже, он чем-то выдал себя, ведь для надёжности его ещё и ударили рукоятью в висок, пробив кожу и наверняка повредив череп. Ощущения были не из приятных, и Се Лянь почти позволил себе отключиться, зная, что ничего ценного на нём всё равно не найдут, кроме случайного дорожного мусора и стопки талисманов.       Когда чужие пальцы отвели его волосы в сторону и коснулись уха, он нешуточно запаниковал.       — Снимай, продадим хоть за бесценок, — сказал голос откуда-то издали, или у Се Ляня были проблемы с восприятием пространства на фоне полученной травмы. Он понял, что пора заканчивать игры, и приготовился преподать негодяям урок, как вдруг один из них неопределённо вскрикнул, и ощущение рук исчезло.       — Работает даже там, где дверей нет, — сказал до боли знакомый голос. Возможно, их было несколько — принц ни в чём не был уверен. Он открыл глаза и попытался сконцентрироваться. Раны не заживали, и он продолжал истекать кровью — самый неприятный эффект проклятой оковы. То, что раньше зажило бы за считанные мгновения, сейчас могло досаждать днями.       Пока Се Лянь восстанавливал концентрацию, голос прозвучал снова, и теперь принц хотя бы знал, куда повернуть голову.       — Собакам собачья жизнь и собачья смерть, — цыкнул его спаситель. Почему если перед глазами была всего одна расплывавшаяся фигура, голосов звучало несколько?       Се Лянь увидел, как человек в чёрных одеждах положил руку на голову другого, сидящего на земле. Рядом с ними лежало тело, уже неподвижное.       — Познай истинную утрату и не смей даже после смерти зайти на мою территорию, — сказал демон, и человек успел лишь вдохнуть, после чего упал замертво.       Се Лянь подумал, что впервые за столько лет он ввязался в настоящую проблему, как вдруг в неизвестном демоне узнал Му Цина. Тот был едва похож на себя, возвышаясь над миром и холодно смотря на распростёршиеся у его ног тела алыми глазами.       — Каким образом ты нарываешься на проблемы там, где их априори быть не должно? — с хорошо знакомым вздохом риторически спросил демон. Его голос звучал куда мягче, однако странное эхо всё ещё присутствовало в отдалении.       Се Лянь попытался сесть, однако сотрясение не отпускало так быстро, и он упал обратно.       — Хотел бы я знать. С этими я мог бы справиться и сам, — со вздохом сказал он, смотря на всё ещё звёздное небо. — Как ты тут оказался? Тоже проходил мимо?       — Делать мне нечего, — фыркнул Му Цин. — Я почувствовал, что кто-то попытался сорвать серёжку.       — Они настолько связаны?       — Да, иначе как бы ты мог связаться со мной?       Звучало логично, однако сейчас Се Лянь мыслил не совсем трезво — удар в голову был лишним.       Му Цин подошёл к нему вплотную и опустился на корточки. Он выглядел спокойным, словно кукла, и лишь светящиеся алые глаза выдавали его плохо сдерживаемый гнев.       — Почему твои раны не заживают? Разве тебе не молятся люди? — спросил он.       Се Лянь попытался качнуть головой и пожалел об этом.       — Молятся, но я не могу использовать собственную духовную энергию, лишь ту, что пришла извне. Проклятая окова. — Жое послушно размотала его шею, обнажая витиеватый узор. Му Цин прищурился, и шеи Се Ляня коснулись мертвенно холодные пальцы.       Демон легко приподнял Се Ляня в полусидящее положение, и головокружение лишь усугубилось от перепада давления. Му Цин пристальным взглядом медика осмотрел его раны и клацнул языком.       — Я не могу воздействовать на раны напрямую, твоё тело просто отвергнет тёмное вмешательство, — заключил он.       — Просто оставь, само заживёт, — тихо велел Се Лянь, прикрыв глаза — так было легче. Он кожей почувствовал осуждающий взгляд Му Цина и знал, что тот сейчас наверняка хмурит свои изящные брови. Последние дни он стал более щедрым на выражение эмоций, ведь в доме поселился человек, неспособный по воздуху ощутить смену настроения демона.       — Я надеюсь, ты не практиковал это до встречи со мной, — пробормотал демон, и принц рассмеялся бы, не боли так сильно голова. Он практиковал подобное достаточно часто, чтобы успеть привыкнуть к любым страданиям — у него был ужасный учитель. — Есть ещё один способ. Я передам энергию тебе напрямую, а ты используешь её, чтобы исцелить себя.       Напрямую? Как? В голову приходил лишь один подходящий способ, и Се Лянь даже не стал думать о том, что Му Цин снизойдёт до него. Нахмурившись, он снова открыл глаза, обнаружив, что Му Цин был куда ближе, чем казалось поначалу. Так близко, что Се Лянь осознал, что тот вообще не дышит. Он ошарашенно смотрел в глаза, оттенок которых стал менее агрессивным, ближе к оранжевому.       Заметив, что Се Лянь никак не реагирует, Му Цин наклонился ещё ниже. Ах, действительно тот самый способ, ему не причудилось. Се Лянь продолжил выжидающе смотреть.       «Позволишь?» — мысленно спросил Му Цин. Как и раньше, в духовной сети его голос звучал куда спокойнее. По крайней мере он был один.       «Я верю, что ты не причинишь мне вреда», — ответил Се Лянь и решил ждать того, на что решится Му Цин, медленно прикрыв глаза.       Он резко открыл их снова, когда ощутил прикосновение холодных губ к собственным, а Му Цин закрыл собой всё небо. Это был первый раз, когда Се Лянь ощущал прикосновение чьих-либо губ, и следом за этим диковинным ощущением пришло чувство ледяного потока энергии, ринувшегося к нему и наполнившего тело изнутри. Се Лянь даже не успел ничего подумать, как мысли его вдруг стали кристально чисты, а раны затянулись, не оставив и шрамов.       К тому времени, как Се Лянь снова обрёл способность мыслить, Му Цин уже отстранился, пристально смотря на него. Он так и не ослабил хватку своих рук, хотя теперь целостности Се Ляня ничего не угрожало.       — Этого немного, но должно хватить, — пробормотал он, и принц недоумевающе моргнул. Мало? Что же тогда для Му Цина «много»? — Можешь встать?       Прислушавшись к себе, Се Лянь не обнаружил даже малейших признаков вреда, который ему довелось перенести. Убедившись, что мир перед глазами больше не шатается, а сердце бьётся спокойно и размеренно, он кивнул. Му Цин помог ему сесть и отошёл на почтительное расстояние, пока принц самостоятельно поднялся на ноги и осмотрелся вокруг. Его одежды были безнадёжно испорчены и пропитаны кровью на груди и спине, а неподалёку лежали два безжизненных тела без видимых ранений. Сила Му Цина слегка пугала воочию. Се Лянь не смог сдержать раздосадованного вздоха — ведь всё шло так хорошо и гладко, а теперь ему придётся выкинуть один комплект одежды.       — Вернёмся ко мне, там ты сможешь принять ванную и переодеться, — сказал Му Цин, дождавшись, пока небожитель осознает происходящее. Его способность смириться со всем поражала, однако этого и стоило ожидать от личности со столь богатым жизненным опытом, как он полагал.       — Не стоит утруждать себя, я могу переодеться и пойти дальше, а в городе купить что-то взамен, — попытался отказаться Се Лянь. Демон закатил глаза.       — Талисманы, что я для тебя сделал, работают только по твоему желанию, а для применения костей мне нужна дверь. Я не предполагал, что окажусь посреди неизвестного леса, — пояснил он. Получается, они могли вернуться только вдвоём, или Му Цину придётся идти до ближайшего города, чтобы не тратить энергию на создание новой печати. Такая интерпретация была менее смущающей, и Се Лянь без лишних раздумий активировал талисман, бросив его на землю. Эти новые он опробовать ещё не успел, вот и шанс попытаться.       Подхватив свои скромные пожитки, принц взял демона за руку и шагнул прямо в рисунок. После одной яркой вспышки, когда зрение прояснилось, он обнаружил себя внутри хорошо знакомых стен. Му Цин спокойно стоял рядом и довольно хмыкнул, когда убедился, что талисман сработал как полагалось.       Их появление обозначилось ярким всплеском энергии, и пара едва успела расцепить руки, когда в комнату ворвался Хуа Чэн, следом за которым бесшумно следовал Хэ Сюань. Се Лянь не мог не заметить, что сейчас человек никоим образом не был похож на того, с кем он познакомился месяцы назад. Хэ Сюань походил на молодого господина, и пусть его кожа так и не вернула здоровый румянец, он не выглядел находившимся на грани жизни и смерти, что приятно радовало. Му Цин и Хуа-эр проделали хорошую работу.       Из мыслей принца вырвала внезапная смена выражения лица Хуа Чэна: тот оскалился, смотря на кровавое пятно, расцветшее поверх белых одежд. Его правый глаз угрожающе сверкал красным.       — Я разобрался с угрозой, больше они никого не побеспокоят, — сообщил Му Цин, и лицо его ученика смягчилось, когда он понимающе кивнул. — Приготовь ванную, Се Лянь задержится ненадолго.       Хуа Чэн кивнул ещё раз и скрылся в коридоре. Хэ Сюань проводил его коротким взглядом, по напряжённым плечам безошибочно поняв, что демону нужно время, чтобы успокоиться. Не став следовать за ним, он перевёл взгляд на принца, едва заметно нахмурившись.       — Что случилось?       — Небольшая ночная засада. Меня попытались убить и ограбить, ничего необычного, — с улыбкой пояснил Се Лянь, на что юноша нахмурился только больше. По-своему интерпретировав его выражение лица, небожитель поспешил продолжить: — Сейчас всё в порядке, Му Цин справился с ними в два счёта и помог мне залечить раны, так что самое страшное в этом только кровавые пятна.       — Я удивлён тем, как легко ты говоришь об этом, — сказал Хэ Сюань, хотя сам он не выглядел и вполовину таким напряжённым, каким следовало быть в данной ситуации.       — Через пару сотен лет ты перестанешь удивляться многому, — невозмутимо сказал Му Цин. — Я буду у себя в кабинете, если понадоблюсь.       Пусть прозвучало это несколько холодно, Хэ Сюань не выглядел обеспокоенным — он поразительно быстро сошёлся характерами с необычными обитателями этого дома.       — Про пару сотен лет он загнул, но в этом есть доля правды. Всё решает жизненный опыт, — попытался выкрутиться Се Лянь, после чего тут же сменил тему: — Кстати, о будущем. Ты уже думал, чем хочешь заняться, когда твоё тело восстановится достаточно?       Хэ Сюань задумчиво опустил ресницы, как делали лорды на небесах во время совета. Он был красив даже в полумёртвом состоянии, а сейчас не стоило даже сомневаться в том, что на такого прекрасного господина найдётся не одна невеста. Он вполне мог снова попытаться завести своё дело и осесть где-нибудь, чтобы вести мирную жизнь.       Се Лянь так глубоко скрылся в пучинах собственного воображения, что чуть не пропустил момент, когда тёмные глаза юноши сосредоточились на нём снова.       — Хуа Чэн сказал, что собирается путешествовать ещё пару десятков лет. Я думал отправиться с ним, — сказал он так, будто уже давно принял это решение, а не додумался до него только сейчас. Се Лянь искренне удивился.       — Ты хочешь уйти?       Он и не подозревал, что Хэ Сюань мог ощущать дискомфорт в их компании.       Будто прочитав мысли небожителя, юноша едва заметно улыбнулся, словно счёл их забавными. Удивительно, что сдержанное поведение Му Цина не возымело пагубное влияние — Хэ Сюань постепенно раскрывался и оживал как личность тоже. Было очевидно, что тень прошлого всё ещё нависала над ним чёрной тучей, однако сейчас он выглядел куда более умиротворённым по сравнению с тем, что Се Ляню довелось застать ранее.       — Это звучит слишком строго. Лекарь Чэнь и Хуа Чэн подарили мне дом, которого я не знал долгое время, сложно будет отплатить им за это. В дороге от меня будет больше пользы, и я хочу приобрести тот самый «жизненный опыт» прежде, чем вернусь сюда снова. Нежелательно висеть на чужих шеях бесполезным грузом, — пояснил он, и Се Лянь не попытался скрыть вздох облегчения, вырвавшийся из груди.       — Надеюсь, ты помнишь, что тебе всегда будут рады, — сказал он. Тень улыбки на лице Хэ Сюаня стала больше напоминать искреннюю радость.       — Лекарь Чэнь позаботился о том, чтобы я это понял, — сказал он без толики лжи, и в груди Се Ляня разлилось терпкое тепло. Приятно было знать, что в человеческих сердцах Му Цин оставался чем-то светлым. Что даже став демоном он всё ещё был человеком.       Прав был Мэй Няньцин.       Хуа-эр вернулся и оповестил, что ванная готова, тем самым напомнив Се Ляню о том, что философскую беседу тот вёл в заляпанных кровью одеждах. Не похоже, что самого Хэ Сюаня хоть как-то смущал сей факт.       Изначально Се Лянь планировал переодеться и снова отправиться в путь, чтобы не испытывать чужое гостеприимство, однако потом Му Цин вручил им с Хуа Чэном список и отправил на рынок, пока Хэ Сюаню досталась задача по доставке заказанных лекарств немногочисленным клиентам. Му Цин довольно быстро вжился в роль хозяина и наставника — периодически даже сам Се Лянь попадал под его влияние и обнаруживал себя занятым чем-то прежде, чем успевал согласиться. В этот раз Хуа-эр, похоже, был даже рад следовать приказам своего наставника, поэтому Се Лянь не слишком беспокоился — они успели сблизиться достаточно, чтобы больше не чувствовать себя неловко. И главным показателем стало то, что свой необычный глаз Хуа Чэн перестал прятать за прядями волос, как стремился сделать это раньше. Се Лянь не стал задавать никаких вопросов и всячески акцентировать на этом внимание, чтобы не разрушить гармонию момента. Ему льстила мысль о таких доверительных отношениях, ведь на небесах между всеми всегда сохранялась почтительная дистанция, и немногие могли похвастаться такой же решимостью, как Пэй Мин, чуть ли не с первых дней взявший в оборот Повелителя Вод и не отстававший от него до тех пор, пока синие глаза не намекали на явную беду.       Снова задержавшись дольше, чем планировал, Се Лянь отправился в путь. Серёжка невесомо покачивалась в его ухе, поблёскивая даже без прямых солнечных лучей. Порой касаясь её в глубоких рассуждениях, на своих губах принц ощущал холод нежнейшего поцелуя.