Вымощенная осколками тропа

      Спустя годы Се Лянь настолько привык к отсутствию Хуа Чэна и Хэ Сюаня, таки сорвавшихся в своё путешествие, что удивился, когда те снова заглянули в гости. Похоже, сам Му Цин был удивлён не меньше, ибо раньше Хуа Чэн мог без вести пропасть на десятки лет и затем свалиться как снег на голову, с переменным успехом пересекаясь со своим мастером. С тех пор, как они в очередной раз оставили дом пустовать, почти странно было снова вернуться туда всем вместе. Больше всего радовались городские, спешившие поделиться новостями и слухами, что успели накопиться за долгое время. И всё же ничто не смогло перепрыгнуть самую важную новость, потрясшую Се Ляня где-то на шестом году путешествий — Хэ Сюань вознёсся на небеса как новый Повелитель Земли.       Услышав об этом, принц бросил все свои дела и тут же вернулся в небесную столицу, чтобы убедиться в случившемся, однако не смог до конца поверить своим глазам даже когда застал Хэ Сюаня посреди центральной площади. Тот был одет в скромные дорожные одежды и ошарашенно оглядывался вокруг, щурясь от яркого сияния Верхних Небес. Он выглядел так же неуютно, как следовало выглядеть любому человеку, что привык к компании демонов и вдруг оказался на небесах. Хэ Сюань почти враждебно глянул на подошедшую к нему Линвэнь и тут же ослабил защиту, когда за её спиной заметил торопившегося к ним Се Ляня, старавшегося выглядеть настолько собранно, насколько мог себе позволить в подобной ситуации. На небесах никто так и не узнал о его тесных отношениях с непревзойдённым демоном и его учеником — следовательно, Хэ Сюань оказался частью всеобщей тайны. Большую часть времени это играло ему на руку, однако в этот самый момент Се Лянь пожалел, что не может успокаивающе погладить Хэ Сюаня по плечу и пообещать, что всё будет хорошо. Для обычных людей на небесах редко что-либо бывает хорошо. И всё же принц нашёл в себе силы растянуть губы в дружелюбной улыбке, с которой он приветствовал Ши Цинсюаня, и склониться в вежливом поклоне. К своей чести, Хэ Сюань с поразительной правдоподобностью смерил его сложным взглядом, часть удивления в котором наверняка была искренней, будто до этого дня он не ожидал, что Се Лянь действительно окажется частью небесного двора.       Сразив всех своим дружелюбием, Се Лянь вызвался стать проводником для нового Повелителя Земли, и Линвэнь с очевидным облегчением расслабила плечи, кивком поблагодарив за то, что освободил её от части обязанностей. Стоило им остаться наедине, как Се Лянь тут же взял Хэ Сюаня за руку, чувствуя мелкую дрожь в его теле, неуловимую невооружённым глазом. Тёмные глаза юноши задумчиво смотрели вдаль.       — Я не ожидал, что небеса окажутся такими… пугающими, — его голос был спокоен в контраст сказанному, и улыбка на губах принца подтаяла по краям. Он ещё не видел и не слышал подобной реакции на собственное вознесение. На лице юного небожителя не было того благоговейного триумфа, присутствовавшего у других.       Оставалось лишь бессильно вздохнуть — судьба Хэ Сюаня изначально была куда запутаннее, чем другие могли представить.       — Зайдём ко мне во дворец, чтобы можно было спокойно поговорить. Заодно сообщу, что ты в порядке, — сказал Се Лянь, потянув всё ещё пребывавшего в задумчивом трансе Хэ Сюаня за собой. — Где тебя застала небесная кара?       — Мы с Хуа Чэном пересекали горный хребет, где нас настигло землетрясение… ох. — Его и без того бледное лицо побелело ещё на полтона. Юноша даже никак не прокомментировал то, что принц, обычно бывавший гостем в чужом доме, теперь приглашает его в собственный дворец.       — Не беспокойся, я уверен, что всё в порядке, — поспешил заверить Се Лянь и мысленно произнёс пароль раньше, чем они успели дойти до дворца.       «Хэ Сюань вознёсся на небеса», — сказал он, перейдя сразу к делу.       «Это объясняет внезапное возвращение, которым решил осчастливить меня Хуа-эр. Вы вместе?» — незамедлительно ответил Му Цин.       Се Лянь поспешно обрисовал ситуацию, параллельно следя за тем, чтобы Хэ Сюань не отстал, завороженный величественной небесной архитектурой. Сам Се Лянь настолько привык быть окружённым роскошью, что сторонняя реакция вызывала не меньшее изумление.       — Му Цин и Хуа-эр передают тебе привет, — сказал он через некоторое время, и эти слова будто разбудили Хэ Сюаня от долгого сна.       — Я же смогу вернуться… туда? — спросил он почти испуганно. Сердце Се Ляня сжалось от мысли, как же страшно было во второй раз потерять кого-то, к кому ты привык. А Хэ Сюань воспринимал их троих как новую семью, какой бы странной и разношёрстной она ни была.       Принцу пришлось заставить себя звучать максимально позитивно и воодушевляюще.       — Разумеется, ты же помнишь, как часто я заглядывал, пока вы жили у Му Цина, — поспешил ответить он. — К сожалению, понадобится время, ведь сейчас ты только вознесся и практически не обладаешь ни властью, ни влиянием, чтобы позволить себе так просто избежать обязанностей. Но всё придёт со временем, если наберёшься терпения.       Не понаслышке было известно, что терпеть Хэ Сюань умел как никто другой, однако Се Лянь всё равно чувствовал себя виноватым, сообщая ему не самые позитивные новости. Одно радовало — теперь уж время точно было на их стороне.       Если Хэ Сюаня поразил размер дворца Его Высочества Сяньлэ, он не подал виду, мастерски сохраняя маску спокойствия на лице. Наблюдая за ним, Се Лянь мимолётно подумал, что с такими манерами Хэ Сюань довольно легко освоится среди небесного двора — у него были и выдержка, и принципы, и каменный характер. Воспользовавшись возможностью, принц познакомил юношу с Фэн Синем, представив того как человека, на которого можно положиться — похоже, сам небесный генерал удивился столь щедрому заявлению со стороны своего друга. Глаза Хэ Сюаня едва заметно сузились, когда он вежливо поклонился и чётко назвал своё имя и титул, что заставило Се Ляня задуматься о том, не рассказывал ли Му Цин о чём-либо из своего человеческого прошлого. Этот вопрос стоило отложить до лучших времён, а впереди их ждало множество работы и бумажной волокиты. Раз уж он вызвался сопровождать Повелителя Земли на пути его становления, отступать не было смысла, и путешествия подождут пару-тройку лет, пока они разберутся с делами насущными и обеспечат Хэ Сюаню достойное существование на небесах. Судя по намерениям самого юноши, тот явно не собирался задерживаться в столице дольше, чем следовало. Тут Его Высочество грешил уже на собственное пагубное влияние.       Первым делом они придумали Хэ Сюаню собственный пароль от духовной сети, и Се Лянь сказал ему свой, после чего создал отдельный канал для всех четверых. Потеряв своего спутника, Хуа Чэн решил временно остановиться у своего наставника. Му Цин остро пошутил по этому поводу несколько раз, но никаких возражений не выразил. Несмотря на повышенную занятость, в их общем канале часто кто-то переговаривался, отчего сложилось впечатление, будто Хэ Сюань доверяет демонам больше, чем небесным чиновникам, ещё даже не успевшим ничем заслужить подобную неприязнь. Собственно, это можно было понять — Се Лянь физически скривился, когда вернувшийся в столицу Ши Цинсюань в прямом смысле вихрем ворвался к нему, чтобы поприветствовать нового Повелителя Земли. Хэ Сюань выглядел ошарашенным, и его можно было понять, учитывая то, насколько он свыкся с тихой компанией своих друзей, чтобы вдруг пережить такое потрясение. Стоило отдать ему должное, юноша держался достойно и предельно вежливо, даже если его напряжённые плечи и приподнятый подбородок очевидно кричали «оставьте меня». Увы, не стоило недооценивать стремление Повелителя Ветров заводить новых друзей. Се Лянь мог лишь неловко улыбаться и не сдержал смешка, когда с уходом Ши Цинсюаня юноша с облегчением вздохнул. Это было самое яркое выражение негодования, что он заметил у Хэ Сюаня за время их знакомства — обычно тот предпочитал держать своё мнение при себе, пока им нельзя было воспользоваться как оружием.       Хоть нежданное вознесение слегка подкосило общую рутину, под неё несложно было подстроиться. Манеры Хэ Сюаня обеспечили ему плавное и относительно свободное восхождение под чутким присмотром Его Высочества Сяньлэ. Если кто-то и был возмущён тем, что наследный принц отказался от своего отшельничества для того, чтобы оказать поддержку юному небожителю, они либо молчали, либо слухи пресекались достаточно жёстко, чтобы не касаться ушей самого принца.       Благодаря совместным усилиям, первая встреча Хуа Чэна и Хэ Сюаня состоялась даже раньше, чем через год после вознесения последнего. Се Лянь пообещал присмотреть за всем на небесах и тут же бросить клич в духовную сеть, если придётся резко вернуться. Ему самому было в радость помочь с чем-то настолько примитивным, потому что он чувствовал себя кем-то вроде заботливого родителя, помогающего своему ребёнку насладиться цветением юности. Или героем-сводником из романтической поэмы. В любом случае выбранная роль устраивала его, а острота общей тайны придавала всему особенный оттенок интриги.       Следующий десяток лет на небесах и на земле царило спокойствие, насколько оно возможно в мире. Но в итоге большая трагедия потрясла самих небожителей.       Се Лянь был издалека знаком с западным божеством Инь Юем, скорее знал его благодаря нашумевшему кучерявому шиди, устраивавшему проблемы то тут, то там. Они были настолько неразлучны на всех приёмах и банкетах, что Се Лянь был искренне шокирован, когда услышал, что на улице посреди бела дня Инь Юй устроил скандал — тот был настолько спокоен, выдержан и приятен в общении, что Се Лянь до последнего отказался бы верить услышанному, если бы парой часов позже своими глазами не увидел то, как Цюань Ичжэнь чуть не убил себя, повинуясь выпаленному в порыве гнева приказу. Повезло, что Цзюнь У вовремя избавил того от влияния Бессмертной Парчи. Шепотки безостановочно гуляли среди зевак, однако Се Лянь не мог отвести взгляд от искажённого ужасом лица Инь Юя, будто тот сам не ожидал, что так получится, когда страшные слова сорвались с его губ.       Найдя глазами Хэ Сюаня, Се Лянь направился к нему, желая быть рядом на всякий случай, даже если опасность миновала.       Суд над Инь Юем был коротким, а приговор — очевидным. Как бы сердце Се Ляня ни обливалось кровью, а доселе невесомая проклятая окова ни сдавливала шею, нельзя было оспорить то, что столь откровенное нападение на другого небожителя невозможно было оставить ненаказанным. Ко всеобщему удивлению, громче всех протестовал сам Цюань Ичжэнь — он чуть не надорвал едва закрывшиеся раны, когда прибежал просить помиловать своего старшего, однако Цзюнь У был непреклонен в своём решении, что было жестоко и мудро с его стороны. Се Лянь передёрнул плечами, осознав, что крик Цюань Ичжэня теперь ночами будет стоять у него в ушах. Если бы он не был одним из старших чиновников, приближённых к императору, то с радостью пропустил бы этот суд, обеспечив себе спокойный сон.       Хэ Сюань и Фэн Синь вместе с ним наблюдали за тем, как на бледного и молчаливого Инь Юя надели проклятую окову, ставшую его клеймом на остаток вечности, и сбросили с небес. Когда толпа разошлась, будто закончив смотреть занимательный спектакль, Хэ Сюань дёрнул принца за рукав и склонился к нему, чтобы до чужих ушей не донёсся их тихий разговор:       — Мы должны найти его, — пробормотал он, коротко оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто рядом точно не сможет подслушать.       — Кого? — недоумевающе переспросил Се Лянь, потерявшись от неожиданного заявления.       — Владыку Инь Юя, — терпеливо уточнил Хэ Сюань.       Наследный принц нахмурился, обдумывая намерения своего друга.       — Ты предлагаешь…       — Да. Я не общался с ним вне собраний, однако по его лицу несложно догадаться, что случившееся не было намеренно подстроено. — Хэ Сюань был прав, и сам Се Лянь заметил, что Инь Юй был уже за гранью нервного срыва во время инцидента. Как же долго он копил в себе этот гнев?       Одновременно с этим принц восхитился пониманием Хэ Сюаня, из первых рук знавшего, что такое невыносимость бытия, доводившего тебя до предела, за которым была только бездна, ведущая в пучины хаоса и безумия. Се Лянь сам успел побывать там, как и Му Цин, поэтому был уверен, что тот, кто вытащил из бездны двоих, сможет протянуть руку и третьему.       — Я спущусь на землю, а ты держи ухо востро. Расскажешь мне о реакции небес, когда я вернусь, — велел он.       — Думаю, несложно догадаться, какой она будет, — холодно ответил Хэ Сюань, однако не стал отказываться. Пусть он был невысокого мнения о слухах и сплетнях, предпочитая никогда не участвовать в подобном и не становиться их целью, однако владевший информацией владел миром — эту истину он усвоил с первых дней и умело пользовался. Сейчас в статном небожителе в черных вышитых золотом одеждах, принципиально собиравшем волосы в низкий хвост, вдоль которого струились украшения, сложно было узнать того полумёртвого юношу, коим его застал Се Лянь при знакомстве. Это вызывало гордость и страх одновременно. Люди такой закалки были способны как спасти мир, так и заставить его лечь руинами. Се Лянь по себе это знал, поэтому сохранял предельную осторожность.       Без труда отследив нужное место, он спустился с небес и принялся искать. К счастью, Инь Юй не успел уйти далеко, не имея конкретной цели и абсолютно потерявшийся в своих скитаниях. Он одиноко слонялся меж деревьев, и Се Лянь невольно удивился, ведь помнил, что помощник Инь Юя принял наказание вместе со своим божеством. Они успели разойтись?       Нагнав павшего небожителя, Се Лянь обозначил своё присутствие тихим кашлем, на что Инь Юй обернулся так, будто ожидал увидеть палача за своей спиной. Стоило отдать ему честь, первым делом он поклонился, едва лишь успел вернуть самообладание и понять, что Се Лянь не несёт в себе прямой угрозы, сохраняя открытое положение тела, намекавшее на мирный визит.       — Его Высочество явился дополнить моё наказание? — поинтересовался Инь Юй, сразу перейдя к делу. В последний раз Се Лянь слышал его, когда небожитель кричал и захлёбывался словами вместе с рыданиями. Сейчас он звучал настолько покорно, что могло показаться, будто проклятая окова утянула с собой частичку жизни вместе с магическими силами.       Поняв, о чём его пытаются спросить, принц тут же замахал руками и завертел головой для надёжности.       — Вовсе нет, я прибыл для того, чтобы предложить тебе помощь! — торопливо оправдался он. Не стоило винить Инь Юя в том, что теперь он настороженно относился к небесным чиновникам.       Сейчас он нахмурился и молча смотрел на принца, явно ожидая продолжения. Без величественных одежд и сияния небесной столицы вокруг Се Лянь подумал, что Инь Юй не имеет в себе ничего примечательного внешне. Встреть он его на улице, принял бы за обычного заклинателя или молодого господина, но не более. Не удивительно, что небеса в итоге отторгли его.       — Я верю, что ты поступил так не специально, и мне жаль, что с твоим шиди так получилось. Я не могу ничего сделать для того, чтобы вернуть тебе магические силы и титул, но знаю место, где ты сможешь остаться, пока не решишь, что будешь делать со своей жизнью дальше, — пояснил Се Лянь, стараясь выложить всё максимально информативно и коротко одновременно. Он был уверен, что Инь Юй бы даже не дослушал до конца, начни Его Высочество рассыпаться в жалостливых речах о том, как он сочувствует.       — Почему Его Высочество помогает мне? — спросил Инь Юй настороженно, явно ища подвох, ведь на небесах никто не был беспричинно добр к другому, уж это он усвоил сполна. Доброта была наказуема, и окова на его запястье была ярчайшим тому доказательством.       Се Лянь погладил щёку пальцем, неловко улыбнувшись.       — Долго объяснять.       — Теперь у меня полно времени, — вежливо настоял Инь Юй. Поняв, что мягкость и наигранная вежливость будут излишни, Се Лянь позволил себе быть откровенным, надеясь, что честность поможет ему так же, как при давней встрече с Му Цином.       — Не знаю, насколько ты обращал внимание на слухи, однако моё прошлое довольно занимательно до второго вознесения. Когда-то я оказался в том же положении, что и ты сейчас, пусть и желал бы об этом не вспоминать. И из-за того, что я хорошо понимаю эту ситуацию и помню эти чувства, я просто не могу позволить тебе скитаться одному и повторять мои ошибки, — пусть он выражался довольно туманно, не желая погружаться в эту реку воспоминаний глубже, чем надо, но посыл его Инь Юй понял, судя по тому, как на одну полоску между бровей стало меньше. — Я не собираюсь настаивать, но хотел бы, чтобы ты принял моё предложение. Пожалуйста.       Инь Юй надолго задумался, и Се Лянь не стал торопить. В столь отчаянном положении у павшего небожителя оставалось не так уж много вариантов, однако его разум был настолько затуманен, что во всём виднелся подвох.       — Что я должен сделать? — спросил он в итоге, и Се Лянь просиял, поняв, что дальше договориться будет проще.       — Подождать немного, пока я договорюсь со своим другом. Только никуда не уходи?       Инь Юй серьёзно кивнул и грациозно опустился на землю, принявшись медитировать, чтобы дать принцу ощущение приватности. Се Лянь сделал пару вдохов и назвал привычный пароль.       «Вряд ли ты зовёшь меня просто поболтать в такое время суток», — незамедлительно отозвался Му Цин без всякого упрёка в голосе. Только после этих слов Се Лянь заметил, что на земле едва встало солнце.       «Прошу прощения, я тебе помешал?»       «Ничего особенного, работа в саду. Рассказывай».       Не став затягивать, Се Лянь изложил всю ситуацию как есть, не забыв упомянуть, что именно Хэ Сюань первым предложил отправить Инь Юя к Му Цину.       «Кажется, у вас сложилось слишком хорошее мнение обо мне», — сухо прокомментировал демон, однако Се Ляню было далеко не семнадцать, чтобы не распознать скрытое смущение. Он невольно улыбнулся, радуясь, что Му Цин не сможет увидеть этого.       «Так что? Если тебя не затруднит, я могу перенести нас прямо в дом, но я пойму, если ты решишь отказаться. Всё-таки ты предпочитаешь держаться как можно дальше от небес, и я это понимаю». — Не слишком пытался, ведь теперь, когда Хэ Сюань вознёсся, у Му Цина стало в два раза больше друзей среди небожителей.       «Поздно рвать сорняки, когда розы завяли. Если он не против, я приму вас», — ответил Му Цин.       «Спасибо, я у тебя в долгу», — радостно сказал Се Лянь.       Му Цин хмыкнул даже у себя в мыслях.       «Я думаю, наши долги уже давно выплачены», — сказал он и отключился первым, оставив за собой последнее слово. Оставалось лишь покачать головой. Сейчас общение давалось им куда проще, чем годы назад. Тогда Се Лянь вряд ли бросился бы за помощью к Му Цину первым делом.       — Он согласен, — сказал принц уже вслух, и Инь Юй повернул голову, поднимаясь с насиженного места.       — Тогда нам стоит дождаться возвращения моего друга. Мы… повздорили, и он удалился, чтобы сбыть накопившийся гнев. Полагаю, он скоро вернётся.       — Хорошо. Тогда я успею предупредить тебя об ещё одной вещи.       Плечи Инь Юя тут же напряглись, однако он кивнул, не собираясь отступать от уже принятого решения.       — Ты должен знать, что друг, который приютит тебя, не человек. Он демон непревзойдённого уровня, — серьёзно сказал Се Лянь, отбросив всякую учтивость. Этот момент был решающим между ними.       Глаза Инь Юя округлились в нешуточном шоке.       — Непревзойдённый?.. — Он явно представить не мог, что чиновник Верхних Небес позволял себе путаться с такой нечистью, и это было объяснимо.       — Хочу заметить, что я не стал бы обращаться к нему, если бы знал, что он причинит тебе вред, — тут же отрезал Се Лянь. Таким голосом в прошлом он заставлял людей падать на колени. — Судьба была не столь милосердна к нему, и он существует в том виде, в каком может существовать. Сейчас он известен как лекарь-заклинатель по имени Чэнь.       — Может ли быть, что этот демон — Чи Чэнь?       Теперь настала очередь Се Ляня поднимать брови. Насколько он знал, на небесах всё ещё практически ничего не знали о Му Цине. Осведомлённость Инь Юя вызывала уважение.       — У тебя хорошая смекалка. Думаю, вы поладите, — сказал он, снова расплывшись в на этот раз искренней улыбке. — Ты можешь называть его «лекарь Чэнь», он спокойно относится к этому имени. Его ученик Хуа-эр называет его «мастер», и Хэ Сюань тоже подхватил эту привычку.       — Повелитель Земли?       — «Неудивительно, что они с Его Высочеством так близки, раз они вдвоём связались с этим демоном» — так ты думаешь, верно? — Инь Юй потупил взгляд, без слов намекая, что Се Лянь попал в точку. — Отчасти ты прав. Когда Хэ Сюань ещё являлся человеком, он был спасён учеником Чи Чэня — таким же демоном, как и он сам.       Похоже Инь Юю требовалось время, чтобы осознать и воспринять всё услышанное. Се Лянь не осуждал его — он был рад уже тому факту, что Инь Юй оказался достаточно сговорчив, чтобы выслушать и попытаться понять.       — Для меня будет большой честью познакомиться с другом Его Высочества.       — Не зарекайся, потому что характер у него не из лёгких, — сказал Се Лянь, ехидно подмигнув. Всё ещё бледное лицо расчертила скромная улыбка.       — Думаю, в этом у меня есть какой-то опыт, — сказал Инь Юй и искренне удивился, когда принц рассмеялся его неловкой шутке.       — Ох, и прошу, заканчивай с титулами. На земле я просто Се Лянь.       Инь Юй кивнул и губами повторил его имя про себя, запоминая. В мирном молчании они дождались возвращения того самого друга. Увидев его впервые так близко, Се Лянь мысленно поинтересовался, выражение лица этого юноши всегда было таким недовольным, или он удостоился особой чести? Не став акцентировать на этом внимание, он позволил Инь Юю обрисовать ситуацию, убедившись, что его друг поймёт суть положения, в котором они окажутся. Тот оскалился, однако возражать не стал, и Се Лянь достал из рукава талисман, активируя его с помощью той малой толики духовных сил, что успела остаться у него с прошлого поручения Цзюнь У.       Оказавшись в стенах дома Му Цина, он невольно вдохнул полной грудью, позволяя тяжести ответственности ненадолго скатиться с плеч. Му Цин уже успел свернуть свои планы по садоводству и отвязал рукава, чтобы встретить гостей. Хуа Чэн был послан в город за покупками и перед уходом не забыл мысленно возмутиться тем, что всегда остаётся мальчиком на побегушках. Однако стоило Му Цину лишь обмолвиться, что сам Его Высочество навестит их, как возмущение демона словно ветром сдуло, и он чуть ли не вприпрыжку побежал на улицу, едва вспомнив замаскировать глаз.       Му Цин не стал скрывать свою сущность, и Инь Юй очевидно напрягся при первом взгляде на дивные жёлтые глаза — больше он никак не выразил свой дискомфорт.       — Се Лянь сообщил мне о вашем затруднительном положении. Постараюсь оказать поддержку по мере своих возможностей, — сказал он и поклонился, спрятав руки в рукавах. Инь Юй отметил необычную ауру, словно спокойствие было сдержанным и контролируемым, а не естественным и расслабленным. Тем не менее он склонился в ответном поклоне и краем глаза проследил за тем, чтобы Цзянь Юй сделал то же самое.       — Премного благодарю лекаря Чэня за его великодушие, — сказал он идеально вышколенным тоном. Му Цин с интересом приподнял брови, однако воздержался от лишних комментариев и повёл рукой в сторону стола, приглашая гостей угоститься чаем. К тому времени Хуа Чэн как раз вернулся с полными руками разных пакетов, от которых шёл явный запах чего-то съестного. Себе Му Цин, как обычно, ничего не оставил, зато гостям велел ни в чём себе не отказывать. Инь Юй выглядел неловко, явно не ожидавший столь тёплого приёма. Се Лянь ощутил прилив гордости: что уж Му Цин прекрасно отточил за минувшие столетия, так это навык нахождения подхода к людям.       Как только они закончили трапезу, Му Цин велел Хуа Чэну показать гостям их новый дом и продемонстрировать их комнату, по пути объяснив как ведётся быт.       — У меня осталась незаконченная работа в саду. Ты торопишься? — поинтересовался демон, обратившись к Се Ляню. Уловив скрытое приглашение, тот не стал отказываться, с готовностью подвязав рукава и полы одежд, чтобы не мешались в траве.       Сад Му Цина был настоящим произведением искусства, где целебные травы смешались с декоративными растениями. Теперь тут было удобно медитировать, а баланс энергии являлся настолько стабильным, что Се Лянь мог черпать силы прямо извне, если прикладывал усилия.       — Можешь не напрягаться, работа несложная. Я надеялся услышать, что же сподвигло тебя привести этих двоих ко мне.       Се Лянь присел рядом, чтобы передавать отростки, тем самым ускоряя рабочий процесс. А ещё так было удобнее говорить, когда они находились на одном уровне.       — Думаю, ты заметил проклятую кангу. Я просто не мог оставить его, памятуя о том, что случилось со мной после низвержения.       — И решил отправить его большому злому демону на растерзание.       Се Лянь фыркнул.       — Это была даже не моя идея сначала. Ты смело называешь себя большим злым демоном для того, к кому цепляются дети на улице, — подстрекнул он насмешливо. Настала очередь Му Цина фыркать и закатывать глаза.       — Так уж и быть, позабочусь о них, раз это моя работа. Будет кого заставлять отмывать дом, чтобы Хуа-эр не жаловался, — сказал демон.       Се Лянь передал ему очередной росток и засмотрелся на профиль демона. Му Цин предусмотрительно выбрал для работы день, когда облака закроют солнце, чтобы лучи ему не досаждали, а его глаза слегка светились в тени. Бесподобную маску спокойствия разбивала небольшая морщинка меж бровей, демонстрировавшая максимальную степень концентрации. Му Цин всегда отдавался своему делу по максимуму. Один из его воспитанников мало того, что не умер, так ещё и вознёсся на небеса.       Улыбнувшись своим мыслям, Се Лянь легко толкнул Му Цина в плечо и остался на месте, зная, что ему придётся приложить чуть больше усилий, чтобы заставить демона упасть.       — Спасибо тебе.       — Я думал, ты уже выразил свою благодарность, — пробормотал Му Цин, не отрываясь от своего дела, будто совершенно не чувствовал чужого веса. Приятно было положиться на него во всех смыслах.       — Я благодарю за то, что ты напомнил мне о том, как доверять кому-то снова.       Услышав это, Му Цин притих и задумался, прихлопнув землю пальцами. За новым ростком он так и не потянулся.       — И тебе спасибо, — сказал он, продолжив прежде, чем Се Лянь успел заметить, что помимо него Му Цину доверяют ещё сотни, если не тысячи: — Спасибо тебе за то, что запомнил меня человеком.       В этих словах было скрыто куда больше, чем сказано вслух. Даже тот факт, что среди всех живых и неживых существ Се Лянь один упорно называл Му Цина настоящим именем, позволяя тому не раствориться в тумане воспоминаний.       Се Лянь не застал те времена, когда Му Цин был демоном, несущим гибель и раздор, но он прекрасно понимал, что тот период для него был таким же тяжёлым, как и низвержение для самого принца в своё время. Они оба прошли через много препятствий, чтобы сейчас вот так так опираться друг на друга плечами, сидя в саду за неторопливой беседой.       — Мой наставник говорил, что люди после вознесения и после падения всё равно остаются людьми, — сказал Се Лянь задумчиво. Му Цин хмыкнул.       — Хорошие слова. Но, как я видел, в обоих случаях они так же могут превратиться в монстров. — И снова Му Цин сказал меньше, чем подумал, но Се Лянь уже успел к этому привыкнуть. Он сам предпочитал больше держать в себе, чем высказывать, поэтому не стал торопить и в этот раз.       Продолжая думать о чём-то своём, Му Цин неторопливо положил голову на плечо Се Ляня, будто до последнего ждал, что тот отпрянет, однако принц продолжал сидеть смирно. Он чувствовал исходящий от тела демона холод. Если бы руки не были все запачканы в грязи, возможно, попытался бы погладить по волосам, но оставалось лишь сидеть и думать каждый о своём. Цепочки их серёжек поблескивали друг рядом с другом, а тёплый ветер насвистывал незатейливую мелодию меж листьев и травы.       Не став задерживаться надолго, потому что бардак на небесах нельзя было оставлять без присмотра, Се Лянь в последний раз заглянул к Инь Юю, чтобы убедиться, что тот доволен своими перспективами на ближайшее будущее. Как оказалось, вполне, либо взращённая скромность мешала сказать иначе. Во всяком случае Се Лянь старался надеяться на лучшее, потому что Му Цину он всецело доверял.       — Я могу сообщить Цюань Ичжэню, что ты в безопасности здесь. Думаю, он будет рад это услышать, — воодушевлённо предложил принц, вспомнив, что Бога Войны пришлось насильно отключить, чтобы он не прыгнул следом за своим шисюном.       На смирённом лице промелькнуло выражение искреннего ужаса.       — Не надо! — воскликнул он, будто боялся, что Се Лянь прямо сейчас сорвётся и приведёт Цюань Ичжэня сюда. — Если возможно, прошу вообще ничего не говорить о случившемся. И не упоминать обо мне.       Се Лянь нахмурился, однако через мгновение кивнул и пообещал, что не будет предпринимать ничего, раз Инь Юй так желает. Если подумать, то самим Се Ляню с Му Цином понадобилось несколько столетий, чтобы сейчас научиться гармонично сосуществовать за едва десяток лет.       Вернувшись в небесную столицу, Се Лянь отловил Хэ Сюаня и коротко сообщил тому об успехе их общей затеи. Повелитель Земли заметно расслабился, услышав, что всё прошло гладко, а Инь Юй не был брошен на произвол судьбы. Теперь оставалось дождаться, когда Цюань Ичжэнь придёт в чувство, чтобы перераспределить обязанности. Как Се Лянь понял после небольшого расследования, это будет не так уж и сложно, так как у того было куда больше почитателей, чем у Инь Юя. Самой сложной задачей будет заставить самого Цюань Ичжэня сотрудничать, но это уже являлось проблемой дней грядущих. Тем временем Се Лянь взялся помогать с мелкими происшествиями на западе, а Фэн Синь оказывал ему поддержку, если дело касалось территорий ближе к его собственным.       Когда Цюань Ичжэнь очнулся, первым делом он попытался вызвать самого небесного императора на поединок, чтобы отстоять право вернуть Инь Юя на небеса. У Се Ляня сердце кровью обливалось при виде настолько глубокого отчаяния, заставлявшего юношу идти на откровенно безрассудные поступки, однако принц не вмешивался и своего фаворизма ничем не показывал, молчаливо наблюдая со стороны и порой пытаясь отговорить Цюань Ичжэня от глупостей. Поняв, что честной битвой получить ничего не сможет, тот просто принялся спускаться на землю и пропадать неделями, прочёсывая весь запад в поисках каких-либо следов. Это было печальное зрелище. В итоге Се Лянь негласно взял небожителя под своё крыло, без труда завоевав его доверие, когда сказал, что не считает Инь Юя виноватым в случившемся. Он был поражён тем, с каким рвением Цюань Ичжэнь отстаивал честь своего шисюна, а сердце дрогнуло от слов о том, что сам Цюань Ичжэнь не желал становиться божеством — это просто был самый логичный способ всегда оставаться рядом с Инь Юем. Знай он, что всё так получится в итоге, даже не пытался бы. Участь их воистину была ужасна.       Радовало то, что Инь Юй в свою очередь довольно быстро привык к условиям своего изгнания и неплохо освоился дома у Му Цина. Он решил стать его учеником и обучиться искусству врачевания, чтобы в мире людей от него была хоть какая-то польза. Му Цин не стал возражать и щедро делился своими знаниями. Со временем он даже стал доверять своему подмастерью лёгкие случаи, где сложно было ошибиться. Хуа Чэн не спешил срываться в путешествие без компаньона, поэтому они с наставником регулярно устраивали бои на заднем дворе, чтобы размяться и не потерять навык. Каждый раз Се Ляню казалось, что они сражаются всерьёз и насмерть, однако он никак это не комментировал, разумно оставаясь безмолвным наблюдателем со стороны. Он старался рассказывать Инь Юю о том, как Цюань Ичжэнь проводит время в тщетных поисках, на что сам Инь Юй реагировал странно. Он сохранял предельную сдержанность, однако лицо его невольно хмурилось от одного лишь упоминания имени западного Бога Войны, будто само его звучание вселяло ужас. Похоже, корни этой проблемы уходили куда глубже, чем ожидал Се Лянь, и понадобится не один год, чтобы однажды стены между этими двумя рухнули. Задумавшись над этим, он сам удивился тому, насколько же глубоко ввязался в эту небесную суету, от которой раньше старался бежать. Похоже, действительно ничто не было вечно под луной, и даже небожитель-отшельник может вернуться к обществу. К счастью, теперь он не был один, как после второго вознесения.       Низвержение Инь Юя будто сорвало какую-то печать на ткани мироздания, и дальше разнообразные значимые события понеслись с такой скоростью, что грех было не задуматься, даже учитывая, что на небесах никогда не было совсем тихо. Едва Бессмертная Парча была заперта, как во время своих путешествий Се Лянь наткнулся на демонический плод, пропитанный таким количеством злой энергии, что волосы на затылке вставали дыбом. Сердце сжималось от мысли о так рано потерянной жизни, и Се Лянь с помощью Цзюнь У запечатал несчастное создание, решив в кои-то веки не испытывать терпение Му Цина, и так щедро сносившего множество капризов своего друга. Услышав историю о нерождённом ребёнке, Му Цин сдержался от комментариев, однако взгляд его был нечитаемым и тяжёлым, пусть Се Лянь ничего не сказал по этому поводу. Даже демоны были способны на сочувствие, а Му Цин в особенности — иначе он не избрал бы жизнь в городе под маской лекаря.       Следующим знаменательным событием стал инцидент с призрачным женихом, похищающим молодых невест. Се Лянь удивился, когда Линвэнь лично пришла просить его о помощи от имени Цзюнь У, потому что за то время, что он помогал Хэ Сюаню, Его Высочество Сяньлэ старались особо не беспокоить. Видимо, у всего есть свой предел. Цзюнь У с лёгкой руки позволил Се Ляню самому выбрать себе помощников, и принц даже не удивился, когда Хэ Сюань вызвался добровольцем. Куда больше ошарашило предложение Фэн Синя, вызвавшегося ни с того ни с сего.       — Я умру от скуки, если ещё на месяц застряну в своём замке, а на доверенной тебе территории как раз стоит один из моих храмов. И не придётся напрягать ещё никого — нас троих будет достаточно, — мудро заявил он, уже натирая свой божественный лук.       Се Лянь как раз и беспокоился, что три чиновника Верхних Небес на одного свирепого призрака будет многовато, однако отговаривать друга не стал, ведь не так часто они могли позволить себе вместе спуститься с небес и уединиться как смертные люди.       Стоило им оказаться на земле, как первым делом они отправились к лесу, в котором и происходили несчастья. При свете дня невооружённым глазом всё казалось предельно обычным, и Се Лянь с Фэн Синем ожидающе посмотрели в сторону Хэ Сюаня, прикрывшего глаза. Кому как не ему знать, что главного глазами не увидишь.       Спустя несколько долгих минут Повелитель Земли разомкнул свои тёмные глаза, обратив в сторону деревьев взгляд, острота которого разила как меч, и вынес свой вердикт:       — Вся гора пропитана тёмной энергией, и сгущается она в, — ткнул пальцем вглубь леса, — том направлении. Скорее всего, там были убиты те люди, что сопровождали невест, и из-за большого скопления энергетическое поле было нарушено.       — Будет смысл пытаться самим пойти дальше и разведать обстановку? — спросил Фэн Синь, скрестив руки на груди и смотря на деревья так, будто те могли сорваться с места и атаковать его.       Хэ Сюань пожал плечами, и Се Лянь поспешил высказать своё мнение:       — Если мы имеем дело с призраком, действующим в рамках определённых условий, то изловить его днём будет совершенно невозможно. Я сомневаюсь, что мы встретим его и ночью, ведь при «свирепом» ранге он должен обладать интеллектом. Но в то же время ночью мы можем обнаружить больше подсказок и попытаться раскрыть всю историю.       Фэн Синь нахмурился. Он явно предпочёл бы открытую конфронтацию всяким загадкам, и Се Лянь мог понять его стремление поскорее вступить в честный бой и одержать победу. Но где была нечисть, там для честности не оставалось места.       Хэ Сюань коротко кивнул услышанному.       — Дождёмся ночи и попытаемся углубиться в лес. А до этого стоит поговорить с людьми и попытаться узнать что-то новое, — заключил он.       — Я хотел предложить то же самое, — довольно сказал Се Лянь, на что Хэ Сюань кротко улыбнулся, потеплев взглядом.       — Нам стоит изменить внешность. Сомневаюсь, что стандартный обыватель согласится мирно поболтать с вооружёнными людьми явно из высшего сословия, — добавил Фэн Синь. Идея была хорошей, и Се Лянь не додумался бы до неё по той простой причине, что из оружия на нём была лишь шёлковая лента, а привычка влачить существование под видом странствующего монаха укоренилась так, что и сейчас он выглядел соответствующе. Лишь осанка и неземной красоты внешность выдавали его непростое происхождение.       Друзья его были вынуждены подстроиться под ситуацию. Лук Фэн Синь оставил при себе, наложив на него иллюзию, чтобы тот выглядел непримечательным охотничьим оружием. Хэ Сюань уже обладал немалым опытом кочевой жизни и без труда сменил свои дорогие одежды на простоватое убранство путешественника. Лишь тяжёлый взгляд и чуть приподнятый подбородок заставляли его выделяться в толпе.       Завершив первые приготовления, небожители принялись за расследование — эта часть Се Ляню была привычна и хорошо знакома, так как не один раз для выполнения поручения, связанного с каким-нибудь буйным призраком приходилось не день и не два провести за беседами с мирными жителями, чтобы найти истоки проблемы и рубить прямо в корень. В этот раз он тоже действовал уверенно и без спешки, позволяя интуиции вести его по дороге загадки. Пусть и не сразу, но закономерности обнаружились, а ночью они не смогли найти храм Мингуана, который по идее должен был тут находиться. Это наводило на определённые мысли, которые пока что Се Лянь решил оставить при себе, привыкнув, что тише едешь — дальше будешь. Вместо этого он внимательно выслушивал Хэ Сюаня, заключившего, что скопление тёмной энергии искажает пространство, что и является причиной, по которой они могут ходить кругами и не замечать искомого даже в том случае, если знают, где оно должно быть. Отсутствие находок тоже было результатом, так что Се Лянь не слишком унывал в отличии от Фэн Синя, старательно это скрывавшего.       Решив устроить перерыв, они засели в чайной и отвлеклись на обычные праздные беседы, не касавшиеся задания, как вдруг неприятности пришли сами в виде толпы людей, отправлявшихся на верную смерть с целью отловить разбушевавшегося призрака. Посмотрев на них, Се Лянь со вздохом покачал головой и попытался отговорить глупцов, дав им понять, что на марионетку в паланкине высокоуровневая нечисть не клюнет, а вот невинные жизни забрать вполне может. Ожидаемо, слова его были восприняты в штыки, и принца остановил Фэн Синь, посоветовав позволить глупцам самим выбрать способ смерти, раз уж они так настаивают. Се Лянь за свой многовековой опыт уже успел привыкнуть к тому, что без потерь не обойтись, однако не мог так просто взять и отступить. Хэ Сюань, особой теплоты к людям не питавший, благоразумно оставался в стороне. Как он и ожидал, в итоге праведность наследного принца самому Его Высочеству вышла боком, потому что Се Лянь напросился на роль подставной невесты.       Пока принца переодевали в невесту (наглый вздор), Фэн Синь то и дело начинал улыбаться — Се Лянь заранее ожидал такой реакции — а Хэ Сюань старательно держал лицо с завидным мастерством.       — Почему именно я должен играть невесту? — попытался возмутиться он, стараясь едва шевелить губами, чтобы случайно не испортить старательно нанесённый едва заметно хихикавшими жёнами охотников макияж.       — Среди нас троих именно твои магические силы ограничены проклятой оковой. Логично, что ты играешь роль приманки, пока мы с Повелителем Земли будем тебя защищать, — бездушно пожал плечами Фэн Синь, будто сам откровенно не забавлялся сложившейся ситуацией. И в то же время с ним сложно было поспорить — Се Лянь сам позволил загнать себя в эту ситуацию. С тяжким вздохом оставалось лишь смириться со своей участью и терпеть.       Сердце его непроизвольно сжалось, когда принц заметил юношу, с любопытством рассматривавшего паланкин. Несмотря на серьёзное выражение лица, тот сам выглядел так, будто возраст жениться ещё не подступил, однако всё равно рвался на эту охоту за тщеславием. Покачав головой, Се Лянь накрыл голову и спрятал лицо, надеясь, что при наличии трёх небожителей всё пройдёт гладко, а люди в целости-сохранности вернутся домой.       Стоило признать, что за свою жизнь Его Высочество успел повидать немало, однако переодеваться женщиной для охоты на призрака ему доводилось впервые. Никогда не грезил о свадебном паланкине в юношестве — и вот где он сейчас.       Хэ Сюань и Фэн Синь тихо отвечали на его вопросы, успокаивая своего дезориентированного спутника. Пока Фэн Синь продолжал откалывать остроумные и не очень шутки, а Хэ Сюань следил за местностью, Се Лянь был спокоен. Проблемы начались, когда Хэ Сюань заметил небольшие изменения в энергетическом поле. Се Лянь тоже заметил, но совсем другое — где-то вдалеке зазвучал смех ребёнка, жутким эхом гуляющий меж деревьев. И беда была в том, что слышал его только Се Лянь.       Легче не стало, когда вдруг один из сопровождающих испуганно вскрикнул, а Фэн Синь красочно выругался. Се Лянь уже дёрнулся и захотел открыть лицо, однако его остановил леденящий душу своим спокойствием голос Хэ Сюаня:       — Спокойно, не двигайся. Это бину.       Будто его слова несли хоть какое-то успокоение! Ладно, если бы они трое столкнулись с бину, тогда Се Лянь бы даже бровью не повёл, но ведь вокруг были живые люди! Выровняв дыхание, Се Лянь велел Жое выскользнуть из рукава и остался сидеть на месте, как было велено.       — Сколько их?       — Точно сказать не могу, около нескольких десятков. Вскоре наберётся сотня, — ответил Хэ Сюань. С другой стороны Фэн Синь выругался ещё раз.       — Какого хрена нас не предупредили о таком? Тут толпа бесполезных людей.       — Вам придётся увести их отсюда, — сказал Се Лянь.       — А как же ты? — не унимался Фэн Синь.       Словно ответив на его вопрос, Жое без труда разорвала одну из тварей на две части и лихо скрутила шею волку, что успел подкрасться к паланкину.       — Я справлюсь. Вы уведёте людей и по этой же дороге вернётесь ко мне. Если нас так яростно атакуют, мы начали подбираться туда, куда не следовало. — А это значило только одно — они приближались к цели.       Некоторое время вокруг царила полная неразбериха, заставлявшая Се Ляня нервничать, пока он неподвижно сидел на своём месте. Через несколько мгновений всё разом стихло: крики, вопли нечисти, рык животных. Однако тишина не принесла желаемого покоя, и спина принца была подобна натянутой струне, пока Жое вернулась к нему и снова обмоталась вокруг руки, чтобы в любой момент защитить своего хозяина, если понадобится.       Вопреки ожиданиям, защита больше не понадобилась, и новый визитёр Се Ляня, бесшумно проникнувший в паланкин, нападать не торопился. Вместо этого принцу протянули изящную руку, почему-то выглядевшую знакомой. Не придумав решения лучше, Се Лянь вложил свою ладонь в чужую и поднялся на ноги. Жое могла атаковать и без визуальной наводки, однако Се Лянь решил всё же попытаться стянуть свадебное покрывало. Вторая рука остановила его на полпути, и сверху прозвучал мягкий мелодичный голос, искрящийся нотками веселья:       — Не стоит этого делать. В противном случае мы не сможем пройти сквозь иллюзию.       У Се Ляня перехватило дыхание, и он инстинктивно сжал пальцы крепче.       — Хуа-эр?       — Он самый. — Теперь даже по голосу было очевидно, что демон улыбался.       — Что ты тут делаешь? — поинтересовался Се Лянь. В присутствии знакомого лица он наконец смог расслабиться.       — Долгая история. Мастера попросили изгнать эту напасть, а я счёл это занимательным опытом.       — Му Цин тоже здесь? — опешил Се Лянь.       — Разумеется. Он был с вами с самого начала. — Эти слова окончательно повергли принца в шок. Пока он раздумывал над тем, как же проглядел такую-то личность, Хуа Чэн мягко потянул его на себя, заставив сделать пару шагов. — Мы не ожидали столкнуться с вами, но так даже лучше. Сейчас проведу нас через барьер иллюзии. Лучше сохранять молчание.       Приняв его слова к сведенью, Се Лянь кивнул и позволил направлять себя, пристально смотря под ноги. Хватка Хуа Чэна была нежной и уверенной, поэтому принц совершенно не боялся споткнуться. Он ясно почувствовал тот миг, когда они прошли через порог иллюзии: шелест деревьев стал лишь эхом в отдалении, и даже звука шагов в абсолютной тишине не было слышно.       Впереди их ждала зачарованная ловушка, но Хуа Чэн даже не замедлил свой шаг, спокойно раздавив череп как ни в чём не бывало; когда сверху начал капать странный густой дождь, в руке демона сам по себе оказался зонт. Судя по тому, что Се Лянь успел заметить, Хуа-эр ещё не успел побывать на горе Тунлу, однако уровень его сил был невероятен. Меньшего и не ожидалось от того, у кого хватило духа стать учеником Му Цина, принимая всё хорошее и плохое, что тот мог дать.       Когда дорога их подошла к концу, Хуа Чэн отпустил руку Се Ляня и наклонился к нему, чтобы прошептать:       — Мы с мастером всегда будем поблизости. Ничего не бойтесь.       Когда Се Лянь наконец стянул с себя алую ткань, рядом с ним никого не было. И всё же он оставался спокоен. Хуа Чэн и Му Цин находились где-то неподалёку, а пока смертные не мешаются под ногами, он может быстро решить эту загадку. Пройдя вперёд, к своему удивлению принц обнаружил храм Мингуана, хотя раньше при прочёсывании территории они не встречались ни с чем подобным. Вероятно, Хуа-эр разрушил иллюзию, что скрывала это место. Се Лянь не мог не улыбнуться.       Увы, триумф его продержался недолго, и вскоре в отдалении послышались десятки голосов — многовато, учитывая то, что он ждал возвращения лишь двоих. Подойдя к небожителю, Хэ Сюань коснулся его плеча, передавая духовную силу для того, чтобы можно было поговорить мысленно и немного оставить на будущее.       «Они решили, что мы хотим присвоить себе всю награду, и отказались оставаться у подножия».       Се Лянь тяжело вздохнул.       «Остаётся надеяться, что хотя бы свои жизни они отсюда унесут».       Повелитель Земли кивнул и сделал шаг в сторону, позволяя принцу взять ситуацию в свои руки. Несмотря на тщательные попытки всех вразумить, остановить толпу, не видевшую в нём авторитета, было практически невозможно, и лишь грубая сила Фэн Синя помогла утихомирить их хотя бы ненадолго. В этот же момент Се Лянь цепким взглядом пробежался по толпе, и глаза его округлились, когда он заметил, что один юноша не выглядел хоть немного напуганным. Его моложавое, сохранившее лёгкую округлость лицо оставалось беспристрастным, и лишь брови чуть приподнялись, когда под ударом небесного генерала дерево раскололось надвое. Будто почувствовав на себе чужой взгляд, юноша безошибочно посмотрел на Се Ляня, и на пару мгновений его тёмные, словно сама ночь, глаза сверкнули ярким жёлтым. Се Лянь тут же воспрянул духом и едва заметно улыбнулся, кротко кивнув. Так это Му Цин рассматривал его свадебный паланкин — теперь было понятно, почему он выглядел почти заскучавшим. Должно быть, вид наряженного в свадебные одеяния наследного принца его позабавил.       К сожалению, как бы спокоен за себя и своих спутников ни был Се Лянь, люди упрямо отказывались слушать его, будто стремились нарваться на раннюю смерть. Он никак не смог удержать их от того, чтобы войти в заброшенный храм и начать рассматривать мёртвых невест, приправляя это неприятными лестными комментариями. Му Цин поравнялся с Се Лянем и заложил руки за спину, присоединившись к наблюдению за всеобщим балаганом. Хэ Сюань и Фэн Синь рассредоточились и следили за тем, чтобы кто-то не сотворил что-то особо глупое.       — Гляжу, и на столетней выдержки невесту найдётся управа. А говорил, что не будешь свадьбу играть, — сказал демон. Лицо его оставалось всё таким же собранным, но уголки глаз были слегка приподняты в невидимой улыбке, отразившейся в голосе. Посмотрев на своё свадебное убранство, Се Лянь засмеялся.       — Сколько мне тогда было, пятнадцать? Никогда не знаешь, что уготовано Небесами, — сказал он. — Удивлён, что ты помнишь.       Му Цин лишь пожал плечами, тем самым говоря «я много что помню». Через мгновение он уже абсолютно серьёзно добавил:       — Выводи людей из храма, невесты скоро начнут охоту, и советую тебе внимательно наблюдать за ними.       Кивнув, Се Лянь дал сигнал своим спутникам, а Му Цин слился с любопытствующей толпой. Нелегко было думать о том, что сейчас они наконец оказались втроём снова, однако Фэн Синь даже не знал об этом. Для него Му Цин сейчас был никем иным, как глуповатым охотником за наградой, и не в правах Се Ляня было раскрывать другу глаза на истинную суть вещей.       Как Му Цин и сказал, вскоре невесты вышли из храма, и обязанностей в один миг стало слишком много. Надо было защитить живых и от ходячих трупов, и от самих себя одновременно, так и ещё одна партия людей прорвалась через лес подвешенных мертвецов, перепачкавшись в крови так, что их самих можно было по неосторожности принять за нечисть.       С горем пополам Се Лянь смог загнать людей в защитный круг, образованный с помощью Жое. Хэ Сюань нечасто видел ленту в деле, поэтому заинтересованно приподнял брови, рассматривая артефакт. Фэн Синь был отправлен на небеса после того, как Се Лянь заключил, что вопросы надо задавать напрямую Пэй Мину, храм которого они обнаружили сейчас. Сомнений не оставалось, что копать следовало в этом направлении. Пока Се Лянь говорил с Линвэнь, Му Цин следил за тем, чтобы люди не натворили глупостей, пока Хэ Сюань сдерживал невест, ослеплённых накинутыми на голову покрывалами.       Как только Се Лянь выяснил, в чём дело, Му Цин, будто прочитав его мысли, вышел за пределы защитного круга.       — Хуа-эр.       — Слушаюсь. — Хуа Чэн появился будто из ниоткуда и чёткими отработанными движениями нарисовал в воздухе иероглиф, после чего сложил руки в печать. — Готово.       Люди принялись паниковать, крича, что они ничего не видят. И потом вдруг разом повалились наземь, хаотично завалившись друг на друга или оказавшись в самых странных позах, будто марионетки с обрезанными нитями.       — Это для их же безопасности, — пояснил Хуа Чэн, опустив руки.       Он кивнул своему наставнику, и тот повернулся обратно к невестам, махнув рукой, чтобы Хэ Сюань отошёл. Тот послушно встал рядом с Се Лянем.       Следующим взмахом руки Му Цин разом сорвал покрывала с девиц и пристально всмотрелся в их лица. Теперь глаза его неустанно сияли ярким жёлтым. Вальяжно демон сделал шаг в сторону мертвецов, и глаза Се Ляня округлились, когда он увидел, что невесты синхронно сделали шаг назад, будто перед собой увидели не юношу малых лет, а страшнейшее чудовище, что нельзя было разорвать когтями. В каком-то смысле это было правдой — непревзойдённый демон мелкой нечисти явно был не по зубам. Спустя ещё один шаг Му Цин вскинул обе руки, и отступавшие невесты разом остановились, повинуясь его безмолвному приказу.       — Покажите мне первопричину, и я заберу то, что держит вас здесь, — спокойно велел Му Цин, и его голос с каждым словом менял тональность, будто фразу цепочкой произносили разные люди, чьи звучания накладывались друг на друга. Это было едва заметно, но мурашки всё равно пробежались по телу Се Ляня, ведь все разы, когда он слышал подобное, были пугающими.       Тела невест мелко задрожали, словно от холода, неприкрытой ярости или ужаса, однако так же синхронно, как раньше, они повернулись боком и подняли свои пальцы, чтобы указать в направлении храма, дверной проём которого зиял кромешной тьмой. Му Цин прищурился.       — Хорошо. А теперь отдайте мне то, что несёте в себе, — сказал он. Со стороны всё выглядело так, будто на юношу подул резкий порыв ветра, однако Се Лянь безошибочно видел, как по воле Му Цина от мёртвых тел отделяется тьма, заставлявшая их двигаться и убивать. Эти сгустки коснулись кончиков пальцев демона и расползлись по его телу, среди черноты оставив лишь алый блеск глаз. Се Лянь дёрнулся, однако оказавшийся рядом Хуа Чэн придержал его и безмолвно качнул головой, намекая, что всё под контролем.       В действительности с этим через мгновение чёрный туман рассеялся, явив миру всё тот же фальшивый облик Му Цина. Когда он опустил руки, невесты попадали на землю. Демон поклонился им.       — Да упокойтесь вы с миром и без сожалений ступите на путь перерождения, — едва слышно проговорил он. Теперь его голос звучал единым, без пугающего эха. У Се Ляня отлегло от сердца, но было ясно как день, что до конца этой истории ещё предстояло добраться.       Выровнявшись, Му Цин уверенно шагнул в сторону храма, пока принц насчитал на земле лишь двенадцать трупов (когда в храме застал все тринадцать) и резко поднял глаза, просияв, когда догадки его оказались верны.       — Всё кончено. Выходи.       С громким стуком из недр храма выползла ещё одна невеста, и Се Лянь с ужасом заметил, что ноги её были переломаны. Женщина явно была не в себе и взывала к ним чужим именем. Се Лянь невольно проникся жалостью, пока Му Цин всё так же беспристрастно смотрел вниз и позволял ей говорить всё, что вздумается.       Хуа Чэн снял заклинание, и люди один за другим начали просыпаться, ошарашенно смотря на сцену, раскрывавшуюся перед глазами.       «Зачем ты это сделал?» — поинтересовался Се Лянь.       «Нужны свидетели, чтобы избежать проблем», — ответил Хуа-эр.       Посмотрев на убитую давним горем Сюань Цзи, принц невольно отметил, что проблемы теперь будут у небесных чиновников, а именно у одного конкретного, если люди догадаются сложить два и два. Когда Фэн Синь привёл подмогу — подумать только, Пэй Мин даже не изволил явиться лично, а отправил своего младшего служащего разгребать проблемы — судьба духа новобрачной была решена, а сыплющую проклятиями Сюань Цзи насильно утащили, чтобы после запечатать под горой. Над двором храма повисла звенящая тишина — люди пытались осознать случившееся. Как только до них дошло, что опасность миновала, все как один выбрались из защитного круга и побежали осматривать почивших невест, всё ещё тая надежду получить вознаграждения хотя бы за тела. Му Цин снова замаскировался под человека, а успевшая рассеяться тёмная энергия, витавшая в воздухе, легко позволяла ему скрыть свою сущность. Тем временем Се Лянь коротко сообщил Фэн Синю о случившемся, обрисовав всё так, чтобы не упоминать о присутствии двух демонов прямо под носом.       — Могли бы вы с Хэ Сюанем убедиться, что они безопасно спустятся с горы? Вокруг всё ещё могут бродить волки и отбившиеся от толпы бину, — попросил принц. Хэ Сюань кивнул.       — Я пришлю людей из своего дворца, чтобы они убрали тот лес подвешенных мертвецов, — добавил Фэн Синь и развернулся, принявшись отдавать команды исконно генеральским голосом. Люди пытались огрызаться, совершенно не подозревая о том, кто смел распоряжаться ими почти как слугами, однако даже самые отчаянные помнили о том, как этот мужчина рукой смог разбить целое дерево на два.       Проходя мимо, Хэ Сюань обменялся парой коротких фраз с Му Цином. Демон сделал вид, что следует за Фэн Синем, после чего намеренно отстал и вернулся к храму, где Се Лянь говорил с прибившейся к поисковой процессии девушкой. Она слёзно просила его позаботиться о перебинтованном юноше, внезапно появившемся в их селении пару месяцев назад: сегодняшние события ясно показали ей, что путь к обществу тому наглухо закрыт. Се Лянь показал себя достаточно надёжным человеком, чтобы можно было без зазрений совести попросить его о помощи. Смотря на послушно притихшего юношу, принц просто не нашёл в себе сил отказать. Придётся что-то придумать. Может, пристроит его в одном из своих храмов — там любому человеку с чистыми помыслами гарантирована безопасность.       Рассыпавшись в благодарностях, девушка дала наставления безмолвному юноше о том, как тот должен и не должен себя вести, после чего удалилась, то и дело оглядываясь. Оставшись наедине, Се Лянь попытался ласково заговорить со своим новым подопечным, пока Му Цин и Хуа Чэн предусмотрительно отошли в сторону, о чём-то тихо переговариваясь, что смотрелось весьма забавно, потому что в своём фальшивом обличье Му Цин был на порядок ниже своего ученика, но продолжал держаться всё с той же уверенностью.       Думая, что под бинтами у юноши, теперь именованного Лан Ином, окажутся лишь ожоги, Се Лянь замер в неподдельном ужасе, когда обнаружил на обезображенном лице очертания других маленьких лиц. Лишь благодаря Хуа Чэну запаниковавший Лан Ин не сумел сбежать, потому что растерявшийся Се Лянь наверняка не успел бы остановить его. Поняв, что побег не удастся, юноша закрыл лицо руками и сел на корточки, стараясь сделаться максимально незаметным. Се Ляню стало стыдно за его плохой самоконтроль, явно ранивший Лан Ина.       — Прошу прощения за мою резкую реакцию, — сказал он, стараясь звучать ласково и уверенно, чтобы дрожь в голосе не разрушила все попытки наладить контакт снова. — Я просто был удивлён. То, что стало с твоим лицом, определённо ужасно, и я понимаю твою боль. — Безмолвно он велел Хуа Чэну отойти и тоже опустился на корточки. — Знаешь, однажды меня сотни раз пронзили мечом.       Юноша дрогнул, но не попытался сбежать.       — Боль была невыносимой, и я думал, что раны никогда не заживут. Но сейчас, как видишь, я сижу рядом с тобой, — продолжил Се Лянь. — Я понимаю, как тебе страшно и обидно. Мы все понимаем, потому что с каждым из нас случилось нечто страшное. Если хочешь, я знаю того, кто может тебе помочь.       Лан Ин явно не верил ни одному услышанному слову, но продолжал слушать. Когда Се Лянь сказал про помощь, плотно сжатые пальцы разомкнулись, и из-под них сверкнули настороженные глаза. Он ждал ответа.       Принц кивнул и повернулся в сторону Му Цина, рассматривавшего одно из валявшихся на земле свадебных покрывал. Он безусловно слышал всё до последнего слова.       — Му Цин, подойди, пожалуйста. — Поначалу Се Лянь обратился к нему вслух, чтобы не испугать юношу. Далее беседу продолжили уже мысленно.       «Я мог бы пристроить его в один из своих храмов, но не уверен, что это решение будет благоприятным…»       «И поэтому хочешь пристроить его ко мне», — закончил за него Му Цин. Сложно было понять, веселился он или же гневался.       «Если ты против, то я придумаю ещё что-нибудь», — осторожно предложил принц, едва заметно улыбнувшись. Он уже привык к несколько отстранённой манере Му Цина.       «Куда уж мне, всё равно дом — полная чаша. Если возьму ещё одного маленького демона, от меня не убудет», — всё в том же сложном тоне ответил Му Цин.       Он не стал приседать на корточки, вместо этого строго приказал:       — Встань и повернись.       Судя по скривившемуся лицу, Лан Ин не хотел выполнять ни первое, ни второе, но будучи демоном он чётко ощущал разницу в силе между собой и говорящим, поэтому не рискнул ослушаться и послушно поднялся на ноги, чтобы повернуться. Тот самый юноша, что со скучающим лицом следил за толпой а потом без труда одолел дюжину мёртвых невест, был с ним практически одного роста, однако светящиеся глаза и тяжёлый взгляд выдавали его истинную сущность.       — Сейчас ты стоишь перед выбором: мы можем оставить тебя в покое, и ты продолжишь скитаться, пока не рассеешься в беспамятстве; в другом же случае я согласен взять тебя на попечение. Ты не обязан соглашаться, поэтому взвесь своё решение. Чтобы ты был уверен, что мы не причиним тебе вреда, я могу избавить тебя от этого, — Му Цин поднёс два пальца к лицу юноши, почти касаясь кожи там, где чётко виднелись шрамы, оставленные поветрием ликов.       Глаза Лан Ина округлились, будто он не мог поверить услышанному, пусть искренне желал этого. Взгляд Му Цина смягчился, и он всё же коснулся изуродованной кожи без толики отвращения. Выражение на его лице походило на глубокую жалость — их тех, что питалась столетиями.       — Я тоже мог оказаться на твоём месте, — пробормотал демон. Се Лянь моргнул и в следующий миг узрел, что Лан Ин уже поднимает голову, смотря на принявшего свой истинный облик Му Цина. Тот возвышался над юношей с ледяным спокойствием и величием. — Ты решил?       Сложно понять, на какой из этих вопросов Лан Ин отвечал, но для надёжности он кивнул аж два раза, и у Се Ляня камень с плеч свалился. Начало было положено, и они шли по верному пути.       Кроткое «Хуа-эр» ещё не успело сорваться с языка Му Цина, как ученик уже оказался рядом, протягивая ему талисман. Налепив тот на лицо юноши, Му Цин сложил печать и закрыл глаза, нахмурившись. Витиеватые письмена засветились, а бумага почернела, будто разом выгорела. Лан Ин не смел даже моргнуть, пока талисман не пропал с его лица, и уже тогда он с нетерпением коснулся своей кожи, нащупав лишь след от ожога дрожащими пальцами. Му Цин спрятал чёрный талисман.       — С ожогами я ничего сделать не могу, так как они не имеют отношения к урону от поветрия. Но если решишься учиться, то в будущем сможешь выглядеть так, как желаешь, и не скрывать своё лицо, — сказал он и приподнял брови, тем самым задавая свой вопрос. Лан Ин поджал губы и глянул в сторону Се Ляня. Принц ободряюще улыбнулся ему, надеясь, что это возымеет успокаивающий эффект.       Когда Лан Ин снова перевёл взгляд на возвышавшегося над ним демона, заложившего руки за идеально ровную спину, он кивнул один раз — куда увереннее, чем первые два. Неизвестно, кто успел его этому научить, но следующим делом юноша обхватил кулак рукой и глубоко поклонился. Му Цин оставался непоколебимым, но явно был удовлетворён этим ответом. Наконец сместив внимание с ребёнка, он повернулся к Хуа Чэну.       — Поздравляю тебя с появлением нового шиди. Забери его домой, покажи всё и познакомь с Инь Юем и Цзянь Юем. Я вернусь чуть позже и займусь остальным, — велел он. Хуа Чэн кивнул, хищно усмехнувшись, и подошёл к Лан Ину, протянув ему руку.       — Меня зовут Хуа Чэн, и, похоже, теперь я твой шисюн, — сказал он с таким придыханием, будто едва сдержал смешок в конце.       Кротко поклонившись, Лан Ин принял его руку, и с помощью талисмана они оба исчезли с глаз долой.       — А как же ты? — спросил Се Лянь.       — Мне надо кое-что прихватить по пути, и я вернусь к ним, — сдержанно ответил Му Цин и окинул принца поверхностным взглядом. — Сотня ударов меча, говоришь?       — Не то, к чему я хотел бы возвращаться. Безликий Бай постарался, когда сводил меня с ума. — Без труда уловив намёк, демон кивнул и не стал развивать тему, за что Се Лянь был искренне ему благодарен. В свою очередь он тоже воспользовался шансом придраться к услышанному: — Мог оказаться на месте Лан Ина?       Уголки губ Му Цина дёрнулись, будто он не мог определиться с выражением лица.       — Я не являюсь падшим воином, как Хуа-эр, — в этом моё преимущество и слабость.       Му Цин никогда не рассказывал о своей смерти, оно и неудивительно — мало кто с воодушевлением будет рассказывать о подобном. По той же причине Се Лянь и остановился сейчас, не желая заходить на опасную территорию, пусть собственные догадки тяготили его разум уже давно. Он знал, что Хуа Чэн мог с лёгкостью поведать ему всё, но не в праве Се Ляня было выспрашивать чужие секреты. Поэтому и в этот раз он лишь кивнул и отступил.       — Как тебе удалось упокоить невест? Я сомневался, что там поможет даже сильный обряд усмирения, — поинтересовался он в итоге.       — Я просто забрал всю их злость и помог отпустить себя. Это несложно, когда ты способен обуздать собственную ярость. — Неудивительно, что люди не могли проводить подобные ритуалы — тёмная энергия и чувства покойников могли слишком сильно повлиять на них, когда Му Цин возвышался над ними.       Решив не затягивать и не отвлекать Му Цина от его оставшегося дела, Се Лянь пообещал, что постарается заглянуть к нему и проведать Лан Ина как можно скорее, после чего они разошлись своими дорогами. Небожителям предстоял отчёт перед самим небесным императором, пока Му Цин забрал запечатанный свёрток, в который он поймал демонического нерождённого младенца. Оставалось лишь найти его мать — она без сомнений продолжала ходить по земле, а до тех пор плод будет запечатан и уже никому не причинит вреда. Странно, что он оказался на воле после того, как сам небесный император приложил руку к его поимке. Му Цин в очередной раз убедился, что справедливо не доверяет Небесам.       Теперь в доме, что призрачным особняком раскинулся среди городских улиц, внезапно заиграла жизнь. Пусть Му Цин всячески постарался оградить свою территорию от чужих глаз и ушей, любой гость или пациент ещё на пороге мог услышать шум жизни и тихий звук человеческих голосов. Жители списали это на небесное благословение, наконец подарившее их лекарю Чэню смысл осесть и завести счастливую жизнь. Никто не знал, откуда у него в доме внезапно появились ещё три человека, когда единственный ученик раньше появлялся раз в десятилетие, однако люди не стали душить вопросами того, кто буквально держал их жизни в руках, способный как спасти, так и свести в могилу.       Инь Юй, пусть первое время смущался общения и выхода на улицу, будто кто-то среди смертных мог узнать его, со временем обжился, привыкнув к поручениям, которые часто заставляли его в компании Хуа-эра закупаться на рынке или разносить лекарства. Цзянь Юй смог пристроиться подмастерьем в одной лавке и в свободное время обучал детей владельца искусству рукопашного боя, чтобы те могли за себя постоять. Если поначалу низвержение с небес казалось концом света для обоих, то теперь они ощутили, как грудь распирает от второго дыхания, а жизнь играет новыми красками, ведь свет небесной столицы наконец перестал застилать взор. Инь Юй в кои-то веки вырвался из чужой тени, и пусть поначалу могло показаться, что оказавшись под управлением лекаря Чэня он прыгнул из огня в полымя, лекарское дело оказалось куда более приятным для изучения, а сам господин Чэнь — хорошим учителем, пусть и со своим нравом. Первое время Инь Юй готов был поклясться, что ему в этом доме явно не рады, однако заметив, что к своему главному ученику демон относится с такой же сдержанностью, осознал это как простую черту характера. Впрочем, холодность учителя даже играла ему на руку — вспыльчивых людей Инь Юю хватило на несколько жизней вперёд. Его Высочество Сяньлэ оказался прав — не так страшна жизнь под Небом, когда ты находишь своё место. Вряд ли в самой небесной столице Инь Юй смог бы ощутить себя и вполовину таким полезным.       Падший небожитель искренне гордился собой, когда лекарь Чэнь без задней мысли оставил дом на его совесть и со своим учеником отправился в небольшое путешествие. В его отсутствие Инь Юй следил за садом, принимал пациентов, если мог с теми справиться, и на пару с Цзянь Юем вёл хозяйство. Велико было его удивление, когда Хуа Чэн вернулся домой без своего учителя, зато за руку с каким-то ребёнком, чьё лицо было покрыто пугающими давними ожогами. Мальчишка тут же юркнул за спину демона, пока тот объяснил Инь Юю, что Лан Ин теперь будет их шиди с лёгкой руки мастера. Вспомнив свои времена как старшего ученика, Инь Юй позаботился о том, чтобы оставить как можно лучшее впечатление. Лан Ин явно не умел или не мог говорить, поэтому все коммуникации взяли на себя старшие. Несмотря на явный испуг, мальчишка с любопытством оглядывался вокруг, не отпуская рукава Хуа Чэна, водившего его за собой, словно цыплёнка. Инь Юй взялся за обустройство ещё одной комнаты и послал Цзянь Юя на рынок за новым комплектом одежд. Лан Ин являлся демоном, однако привязанность к смертному миру заставляла его испытывать фантомный голод, поэтому Инь Юй получил шанс втереться в доверие ещё и с помощью горячего обеда. К тому времени, когда Чи Чэнь вернулся домой, Лан Ин успел превратиться в тень своих шисюнов, послушно ходя за ними и ловя каждое слово. Инь Юй почувствовал укол ностальгии — может, это и был его второй шанс сделать всё так, как следовало изначально.       Чи Чэнь отнёс какой-то плотный свёрток в свой кабинет, после чего лично представился своему новому «ученику» ещё раз. Работы предстояло неизмеримое количество, однако Му Цин никогда не уклонялся от трудностей — всё его существование было усеяно ими. Сначала он плотно занялся физическими и ментальными травмами мальчишки — после нескольких раундов ванной, приобретения новой одежды (с настолько круглыми глазами, будто каждый миг удивлял его пуще предыдущего), долгого вычёсывания и тщательной стрижки тот перестал походить на бродяжку, и лишь следы ожогов на лице и ещё при жизни полученные шрамы могли выдать плачевное состояние Лан Ина. Но все доме будто резко ослепли — юноша не услышал ни одного комментария по поводу своей внешности, кроме одного случая, когда Хуа-шисюн отметил, что с опрятной стрижкой он смотрится лучше, и тут же растрепал его собранные волосы. Лан Ин с растерянным выражением лица смотрел на удаляющуюся спину демона, продолжая придерживать волосы так, будто после одного прикосновения те могли выпасть.       Лан Ин сразу заметил, что все в этом доме были немного странными — может, поэтому он смог настолько быстро к ним привыкнуть. Хуа Чэн обладал разноцветными глазами и даже не думал этого прятать; вокруг учителя всегда витала необычная аура, однако люди продолжали посещать его так, будто не замечали её; Инь Юй всегда прикрывал одну руку и порой выглядел очень тоскливо, однако оставался дружелюбным и вежливым, никогда не ругаясь на Лан Ина, даже если тот вдруг по неосторожности разбил чашку; Цзянь Юй был более пугающим и вспыльчивым, однако старался сдерживать свой характер и даже приносил Лан Ину конфеты втайне от других. Его Высочество Сяньлэ, настаивавший на том, чтобы его звали просто по имени, неустанно посещал Лан Ина так часто, как только мог, хотя порой казалось, что мастера Чэня он желал видеть куда сильнее. Порой вместе с ним приходил и Повелитель Земли, выглядевший почти так же отстранённо, как учитель, но никогда не забывавший поинтересоваться тем, как юноша уживается на новом месте. В такой необычной обстановке Лан Ин внезапно почувствовал себя уютно — он не был изгоем и признаком бедствия. Он даже привык к тому, что учитель и старший ученик с завидной регулярностью избивали друг друга на заднем дворе или уходили куда-то за город (периодически прихватывая младшего с собой, чтобы набирался опыта), чтобы устроить настоящий погром. Периодически сложно было сказать, тренируются они или сражаются всерьёз. Поэтому рядом со своими старшими Лан Ин даже не казался странным, пусть долго не мог говорить и общался лишь туманными жестами.       Впрочем, проблемой общения учитель занялся даже раньше, чем вопросами совершенствования, и вскоре Лан Ин освоил мысленную речь, тем самым облегчив общение до тех пор, пока не освоит устную. Лишь Цзянь Юй, являвшийся человеком, не мог слышать его, и Инь Юй не мог отвечать ему, когда у него не было духовной энергии на это, однако Лан Ин не обижался и с пониманием относился к ситуации. Когда они вместе работали в саду, Инь Юй всегда говорил вслух, пока Лан Ин отвечал ему мысленно — работало довольно неплохо.       Когда чужие приходили в дом, он всё так же закрывался в своей комнате, однако когда дома были только учитель, его ученики и друзья, Лан Ин чувствовал себя так, будто в какой-то момент смог вернуться к жизни.       После раскрытия дела призрачной невесты, Се Лянь снова залёг на дно, не желая путаться среди столичных сплетен. Этим делом успешно занимался Хэ Сюань, внезапно открывший в себе талант шпиона: у него всегда были несколько двойников, что под видом младших служащих ходили по улицам и собирали сведения. Довольно свежий и разумный подход, — отметил Се Лянь с уважением. Всего за несколько лет Хэ Сюань, пусть пока не был и вполовину таким могущественным, как другие старшие чиновники или сам Се Лянь, смог так укрепить своё положение, что ни у кого не оставалось сомнений — место Повелителя Земли было уготовано ему самой судьбой. Се Лянь окончательно убедился в том, что теперь его тщательная поддержка уже не требуется. С лёгкого мановения руки он вернулся к собственным молитвам (коих успело накопиться немало) и путешествиям. Как раз в середине очередного бесцельного скитания по восточным побережьям его застало внезапное событие — серёжка, до этого спокойно украшавшая одно ухо принца, внезапно раскалилась так, что он, привыкший к боли и дискомфорту, удивлённо ойкнул и прижал руку к обожжённому месту. Будто почувствовав его дискомфорт, через пару мгновений украшение сбавило в температуре, однако всё равно оставалось непривычно тёплым по сравнению с более свойственной ему вечной прохладой. Это могло значить только одно — что-то случилось на втором конце.