Remember Everything / Five Fingers Death Punch
— Свидание? — глупо переспросила я, вытаращившись на Крика и от неожиданности даже приняв из его руки цветок. Убийца прислонился плечом к стене дома, небрежно ухмыляясь (ведь явно же ухмылялся!) под маской. Судя по всему, он думает, что девяносто процентов сделано, чтобы я за каким-то дьяволом согласилась на… нет, это даже немыслимо, на свидание! И где?! Здесь, с ним! В Хэддонфилде, где прямо сейчас орудует один из самых опасных маньяков во всех Циклах, а я должна вместо того, чтобы ублажать внутреннего романтика Крика, как можно скорее найти генератор и запустить его, чтобы спастись! На всякий случай, я решила удостовериться, что Крик точно в себе, и вежливо уточнила: — Тебя часом об камни головой вниз в последнее время не роняли? — Не приходилось, — невозмутимо ответил он и мягко повёл плечом. — Вообще-то я дело предлагаю, малышка. Да и цветочек мой ты взяла. А я сказал волшебное слово… — Какое? — обалдело переспросила я, ушам своим не веря. — Пожалуйста, — мурлыкнул этот гад из-под маски и чуть склонил набок голову. — Ты же мне не откажешь, м? Скажи, что нет, ты ведь отказа физически не переживёшь… — Ой, какие мы неж… стоп, что?! — вскинулась я. Сперва мне послышалось, что умирать собрался он, но затем смысл слов дошёл до мозга, и меня обуяло возмущение. — То есть, ты предлагаешь сходить с тобой на свидание и в конце его умереть? Или не ходить никуда и умереть всё равно?! Крик радостно щёлкнул пальцами: — Ты очень внимательна, малышка. За это и люблю умных женщин. — О Господи… — гневно заговорила я, уже плюнув на то, что беседую с опасным вооружённым маньяком. — Да какая мне тогда разница, когда и как… Но договорить не успела, потому что Крик вдруг метнулся ко мне. Быстро зажав рот ладонью, а второй рукой мастерски скрутив запястья за спиной, он вскинул голову, чутко вслушиваясь в тишину крошечного городка, покрытого туманом. Ни звука не издав, мужчина резко уволок меня в сторону и спрятался за угол, удерживая перед собой и затаиваясь. Первая моя реакция была справедливой. Я от души укусила его за ладонь, но Крик лишь вздрогнул — глубже вдохнула грудь, к которой он так крепко меня прижимал — и внезапно я услышала почти незаметный шорох золотисто-багряного ковра из уже поблекших и опавших осенних листьев. Чьи-то тяжёлые шаги слышались из-за угла дома, в отличие от наших, практически бесшумных. А затем на дорожку упала длинная тень, освещённая высоким тусклым фонарём. Она так узнаваема… кто ещё может быть настолько огромен, настолько могуч, как не Майкл Майерс, гроза этого Цикла? Крик пятился, прекрасно ориентируясь в пространстве и неотрывно наблюдая за поворотом, где застыл Тень. А затем, коснувшись спиной стены дома, осмотрелся и быстро удалился со мной в объятиях в обход террасы. Он убрал руку с губ, хотя тут же прижал к ним длинный указательный палец. Я понятливо кивнула, не собираясь шуметь. Встретиться с Тенью мне хотелось бы меньше всего, ведь, если выбирать из двух зол, то Крик — объективно меньшее. Едва слышно он шепнул мне на ухо, склонив маску: — Я уведу тебя отсюда, но на свидание со мной ты пойдёшь. Это же форменный шантаж! Возмущённая, я не стала ничего говорить, однако, резко оттолкнув его от себя, попыталась сразу сбежать. Но как бы не так! В одно движение Крик перехватил мои руки, крепко сжал их в ладонях, покрытых чёрными перчатками. Длинные пальцы скользнули по запястьям, и едва уловимо маньяк надвинулся на меня сверху, нависая стеной. Совершенно непроницаемой и несокрушимой. — Я даже не собираюсь! — зашептала я ему горячо. — Оставь меня в покое, я уйду куда нужно и без тебя! — Без меня не выйдет, — объявил Крик и зловеще добавил. — Я подрежу тебе связки на ногах, так, что ни шагу не сделаешь весь Цикл, и оставлю на расправу Майерсу. И тогда хрен ты куда убежишь, птичка. Будешь ползти за мной на коленях и умолять… — О чём? Чтобы ты свалил отсюда поскорее? — съязвила я и тут же пожалела об этом. Он коротко тряхнул меня, больно сжав запястья в руках, и шикнул. Так легко, словно я ничего не весила, Крик притянул меня к себе, и теперь я ощущала жар, исходящий от тела: — Чтобы унёс поскорее от убийцы, у которого умирать — не фунт изюму съесть. Хотя, быть, может, ты из тех, кто любит побольнее… Ну что, девочка моя? Соглашайся на свидание, и пойдёшь на своих ногах. Или откажись, я унесу тебя на руках. Схватив губами воздух, я не нашлась что ответить и бессильно окинула взглядом крепкую фигуру в чёрном одеянии. Крик был буквально катастрофой, стихийным бедствием, торнадо! Мать его, вот это выбор он мне дал! А соображать приходилось быстро: мне вовсе не казалось, что Террор, который исходил от Тени, постепенно заставлял сердце биться чаще и сильнее, и с каждой секундой меня с головой окутывало страхом и адреналином. Чем дольше я была здесь, в плену Крика, тем охотнее готова была развернуться и сбежать подальше от Тени, лишь бы не чувствовать довлеющий груз страшного ощущения близости своего убийцы… Но, увы, сделать это было невозможно: ещё один маньяк мешал сыграть в беглянку. Я буквально повисла у него в руках, безуспешно пытаясь отбиться, и трепыхалась, как бабочка, пойманная на булавку. Крик этим явно наслаждался, совсем как зверь, схвативший раненую добычу и знающий, что скоро ему предстоит ею полакомиться. Сердце стучало как бешеное, кровь пульсировала в висках. Ещё немного — и я просто разорвусь от всепоглощающего страха! Умоляюще, я взглянула на Крика, но какие эмоции я ожидала увидеть на маске? Ни одной, кроме жуткой издёвки. Он сущий дьявол. Пытливо глядит, не двигаясь, никого и ничего не боясь, в отличие от меня. На подобии его бледного лица не отражается ничего, кроме зияющих пустот чёрных глазниц и бездны вопящего рта. Всё бесполезно, даже дыхание его слышно очень слабо. И полная гнева, я испуганно дёрнулась, а с губ сорвалось шипение: — Хорошо, хорошо… ладно! — я в ловушке и не могу ему отказать. — Будь по-твоему! — Он расправляет плечи и свысока, победителем, смотрит на меня. На фоне хмурого неба и слабого света от фонариков, оплетающих ветви корявого, чёрного тополя с опавшими листьями, Крик кажется призраком этих мест, грозным и зловещим, неизвестно отчего избравшим меня своей внеочередной жертвой. Ладонь, в которой я всё ещё сжимала розу, уже болела от впившихся в кожу колючек. Я стиснула стебель цветка с такой силой, что на руке выступила кровь. Эта резкая боль слабо, но заглушала бухающий в сердце ужас. Я ожидала ответа Крика как приговора. Террор ощущался так, словно Тень стоял за углом и караулил исключительно меня… И я была невыразимо благодарна этому индейскому ублюдку, когда он молча встал и поволок меня дальше от дома, скрываясь в зарослях дикого шиповника и уходя соседним участком глубже в Хэддонфилд… С каждым пройденным шагом я шла всё чётче и легче. Наступало облегчение. Крик, до того волочивший меня почти на руках, теперь просто придерживал. Я пыталась поспеть за ним на своих двоих, потихоньку выравнивая дыхание и успокаиваясь; пульсирующий ужас медленно отпускал, и на место ему пришло осознание: что же я творю, неужели я поддалась этому ублюдку в маске?! Я выпустила цветок из руки, мстительно прошлась по нему ботинками, втаптывая нежный бутон в землю. Мне почудилось, мы словно убегали — теперь уже вдвоём — от кого-то, но от кого, если Тень остался далеко позади? Крик не сбавлял шага. Более того, поняв, что его жертва способна шевелиться быстрее, он перешёл с широкого шага, за которым я едва поспевала, на рысистый бег. Этакому жеребцу, конечно, ничего не стоит проскакать через половину Хэддонфилда и даже не запыхаться, но у меня-то силы ограничены! Примерно через половину пути по карте, насколько я правильно помню её согласно тому, что показывал нам у костра Дуайт, мы прошли большую часть построек и частных дворов. Наконец я встала как вкопанная напротив двухэтажного дома, окружённого ограждением из тёмного металла, и попыталась вырвать запястье из руки маньяка: — Я больше не могу… Злыми глазами я посмотрела в белую вытянутую маску полуобернувшегося Крика и бросила ему в спину: — Хочешь — убивай, но хватит гонять меня в своём маньяческом темпе: я так больше не выдержу! Это никакая не шутка, что маньяки быстрее нас. С такой скоростью лишь очень немногие выжившие могли бы двигаться по территории, где проходит очередная игра, и я понимаю, как он так быстро перерезал нас в Ормонде. Да какая же у него дыхалка, чтобы так двигаться… — А куда ж ты денешься, — невозмутимо сказал убийца. Он прошёлся взад-вперёд перед кованой оградой большого и зажиточного дома, задирая подбородок вверх, а затем лихим скоком запрыгнул на нее, ухватившись за верхний железный прут и с лёгкостью подтягиваясь. Устраиваясь и балансируя между острых кольев, Крик протянул мне руку, издевательски глядя сверху вниз: — Давай, малышка. Тело среагировало быстрее мозга. Я не успела опомниться, как проклятая рука сама свободно легла ему в ладонь, крепко ухватилась за чёрную перчатку. Секунда… Крику её было достаточно, чтобы втянуть меня наверх, к себе, и я оказалась на высоте двух с половиной — если не больше — метров. Но сноровки не хватило. У меня. Охнув, я покачнулась, теряя равновесие, ухватилась за грудки чёрной безрукавки, навалилась всем телом, крепко обхватив Крика за шею второй рукой… и вот так сшибла его с ограды. — Блядь! — сочно выразился он прежде, чем мы вдвоём сладкой парочкой рухнули по ту сторону ограды, увитой плющом и зеленью. Мой короткий писк ознаменовал наше падение. Я не решалась открыть глаза до тех пор, пока не сообразила, что не разбилась, возлежу на убийце… достаточно крепком и мягком, чтобы не ушибиться. Не уверена, что он цел, но во всяком случае, Крик привстал на локтях, сердито скинув меня во взметнувшиеся листья рядом с собой. — Ты в порядке? — зачем-то брякнула я и тут же пожалела. Он обратил на меня взор из-под маски, непроницаемый и тяжёлый, и ехидно, хрипловато ответил: — О да, малышка, в полном. Если исключить факт, что ты только что на меня приземлилась, как на батут, грёбаная ты женщина-кошка. — Ты сам пригласил меня на свидание, — с достоинством парировала я, сожалея по порванной по краю кофте и обнимая себя за плечи. Как в Хэддонфилде холодно… — Но не ожидал, что ты захочешь так быстро уложить меня на обе лопатки, — ответил наглец. Вот же язва! Вспыхнув, я поднялась на ноги и нарочно отвернулась от него, внимательно разглядывая место, куда попала. Прежде я здесь никогда не была… теперь у меня достаточно времени, чтобы изучить новую локацию. Кажется, это место помечено на карте как «Дом с привидениями». Занятно! Что же мы здесь забыли? Это большая территория с незнакомым двухэтажным зданием, выстроенным в готическом стиле. Высокая башенка выступила флигелем, вход и терраса украшены для Хэллоуина. Подъездные дорожки заставлены фонарями-тыквами: их пряный сладковатый аромат повис густым облаком в хэддонфилдском холодном воздухе. Сырость взрезала лёгкие, уставшие от быстрого бега, не хуже чем ножом. Я внимательно смотрела на переливающиеся огоньки фонариков в деревьях и кустарниках: в окнах горело несколько свечей… Крик встал следом, отряхиваясь от земли, и подметил: — Если ты и дальше горишь желанием прожить подольше чем нихрена, следуй за мной. Кивнув, я послушно побрела, стараясь подстроиться под его широкий шаг, и нервно спросила: — Почему Тень сейчас нас не преследует? — А с чего ты решила, что Тень тобой вообще интересуется? — задал он вопрос вместо того, чтобы ответить на мой, и хмыкнул под маской. — Поторопись, нам желательно не мозолить кое-кому глаза. — Да? — я озираюсь, но территория пуста. Только густой седой туман стелется за оградой, точно смыкаясь кольцом вокруг нас. — И кому же? — Им, — сказал Крик, остановившись, и указал на двух чёрных, гладкопёрых воронов, сомкнувших когти на провисших электрических проводах. Они смотрят на нас агатовыми бусинками умных глаз, но даже не думают покидать своих мест. Гладкие крепкие клювы плотно сомкнуты, крылья прижаты по бокам. Птицы кажутся неживыми: настолько они неподвижны. Отчего же тогда они внушают мне странный, иррациональный страх? Я невольно подошла ближе к Крику, сжав плечи, и вдруг ощутила себя куда увереннее рядом с ним. Нахмурившись и не отрывая глаз от воронов, ощутила пробежавший по спине холодок, когда они как по команде проследили за мной, поворачивая маленькие головы. — Что они могут нам сделать? — едва слышно спросила я севшим голосом. Крик лишь быстро ухватил меня за локоть, утаскивая следом за собой. — Лучше это не проверять на себе, — сказал он тихо. — Не дрейфь, малышка. Я тебя в обиду не дам. — Ага, конечно. — Я сам обижу, — невинно продолжил Крик. — Ну что, девочка, готова к самому незабываемому свиданию в твоей жизни?.. — Это очень иронично, если учесть, что предыдущие не помню, — усмехнулась я. Крик повёл меня к террасе, ныряя под сень тополей, и увлёк по скрипящим старым ступеням. Фонари, слабо рассеивавшие туман и сырые сумерки золотистым светом, словно живые качнули тенями, когда мы поднялись под крышу и замерли близ опорных деревянных столбов. Осенний город, засыпанный листвой, с низким серым небом, нависшим тёмным закатом над крышами типичных американских домов, казался хитроумной ловушкой, декорациями к чьей-то постановке. Всё казалось здесь таким настоящим… и в то же время подсознание отчаянно шептало, что каждая деталь соткана из тумана согласно воле и желанию Сущности. Точно она воспроизвела город по чужим воспоминаниям, сняв общий отпечаток с профиля Хэддонфилда и забыв о том, что любое место обладает душой и кроме жути, даже самое страшное, может навевать и другие чувства. — М-мф-хм… — вдруг услышала я сбоку сдавленный стон и резко обернулась. Лучше бы мне этого не делать… Отшатнувшись и вжавшись в столб спиной, я покрылась холодной испариной и тихо сползла на доски, сев на колени и измученно глядя на товарища по выживанию. Крик точно хищник медленно обходил кругом человека, связанного по рукам и ногам крепкими ремнями. Он был надежно привязан к перилам; на торсе, пятная футболку и рубашку, покрывавшую плечи, расплывались багровые темные пятна. Кровь уже натекла с его ран на террасные доски, впитываясь в щели. Как её здесь много… Изрезанный ножом, Дэвид Кинг устало поднял на убийцу полный ненависти взгляд… и вдруг увидел меня. — М-м-м!!! Крик заставил его закусить грязную тряпку вместо кляпа, так что Дэвид не мог вымолвить ни слова. Но в глазах его пылало неугасимое пламя, в котором отчётливо читалось желание жить и быть свободным. Дэвид рванулся из своих пут один раз и второй. Такой могучий, он всё же не мог совладать с ремнями, порвать их или выломать крепкую балясину; он явно ничего не понимал, поскольку, скрываясь от Тени, не ожидал, что здесь появится другой маньяк. — Отпусти его, — глухо сказала я Крику. — Для чего он тебе? Ты же не охотишься. Это не твоя игра. — Мне кое-что нужно от этого парня, — кратко пояснил маньяк, снимая с пояса изогнутый нож с чёрной рукоятью. — Ты права, малышка. Ты ох как права. Не моё это время для убийства, но с другой же стороны — Майкл сейчас немного занят своей главной жертвой, так почему бы ему не помочь? Дэвид снова рванулся вперёд и гневно тряхнул запястьями, отчаянно стараясь вырваться. Но Крик уже смыкал круги, не отрывая от меня взгляда. Плохое предчувствие… словно он чего-то хочет от меня. Но что я могу? — Скажи, Лесли, — его голос не предвещает ничего хорошего, хотя звучит добродушно. — Нам стоит его убить? Между бровей у Дэвида залегла глубокая складка. Оскалившись, он крепко сжал ремень зубами и заметался взглядом между мной и убийцей. Не знаю, что Кинг себе придумал… но я была в этом случае такой же жертвой, как и он. — Ну же, Лесли, — небрежно улыбнулся Крик. Я не видела этого, но улыбка слышалась в хрипловатом, посмеивающемся голосе. Он подошёл ко мне: огромный неприрученный зверь, без опасения повернулся спиной к Дэвиду. Присел на корточки, облокотился о колено, обтянутое кожаной штаниной. Смуглые руки покрыты царапинами и ссадинами, но кожа гладкая, ни единого волоска, и кажется высеченной из алебастра. Я подняла глаза, глядя в белую маску и пытаясь прочесть, чего он хочет, о чём думает. — Ты так смотришь на него, — резко сказал этот ублюдок и чуть склонил голову набок в своём излюбленном жесте. Рукой в эластичной перчатке он коснулся моего подбородка, поднял искажённое ненавистью лицо, мягко перемещая пальцы на шею. Короткое нажатие длинных, сильных пальцев — и я сипло выдыхаю, обмякая в железной хватке… — Он тебе дорог? Нет. Но мне дорог каждый, кто не является убийцей. Каждый, кто собирается после кровожадной, безжалостной игры, ведущей в никуда, возле спасительного костра. Спина к спине, рука к руке. — Д-д-х… Он пережал шею так, что я не могу даже сипло выдавить «да», только услышала, как сзади ещё громче замычал Дэвид. Замолчи, дурак! Он убьёт нас обоих! Крик явно не в себе. Крик коротко тряхнул меня и притянул ближе, внимательно разглядывая. Взгляд пронзительный даже из-под маски, и под ним я съёживаюсь и стараюсь стать меньше и незаметнее… А затем у него во второй руке блеснуло острое лезвие изогнутого охотничьего ножа. — Значит, дорог, — заключил он и ласково повёл по щеке острым клинком. — Знаешь, забавно. Что же может здесь быть забавным?! Он явно слетел с катушек. — Я никогда до сегодняшнего дня не ощущал себя таким живым, как сейчас… — медленно сказал убийца, и клинок соскользнул по моей приоткрытой верхней губе, рассекая кожу: я сипло, с присвистом дышала, стараясь захватить хоть немного кислорода в пережатую глотку. Наверняка после его руки на шее останется тёмный след от захвата. — Я будто бы спал и всё ощущал вполсилы. Теперь же… Ещё толчок. Он тряхнул меня так, что приложил к деревянному столбу затылком, и в голове разлилась гулкая, тупая боль. — …теперь же я прекрасно чувствую это. Ярость. Он ревнует?! Кончик лезвия упал на нижнюю губу. С верхней потекла тонкая, солоноватая струйка крови. В груди сердце бухало как загнанное, и он точно чувствовал это рукой, которой лёг на грудь. — Так значит, я не зря его поймал, — шепнул этот безумец. — Вот только главный вопрос, есть ли что-то между вами? Будет ли тебе больно, если я убью его? Я бросаю короткий взгляд на Дэвида. Из-за спины здоровяка Крика я почти не вижу мужчину, но всё же замечаю, как он отчаянно мотает головой, и тоже едва ощутимо качаю своей. А потом сиплю: — Н-н… — Лжёшь. Голос протравлен ненавистью. За что ему меня ненавидеть? Коленом он раздвинул мне ноги и резко притянул к себе. Больно… пахом я скользнула по мускулистому бедру, невольно пытаясь отпрянуть назад. Тщетно. Я чувствую в каждом движении силу и власть. Он ведёт себя собственнически — словно решил, что я его вещь, а он мой владелец. И судя по тому, как он впился пальцами мне в талию отпусти умоляю мне больно мне на самом деле больно и страшно как никогда он на самом деле считает себя хозяином. — Сейчас мы с тобой поиграем, — медленно шепнул Крик. — Один правильный ответ — и твой Дэвид жив. По рукам? — Н-н-н-н… Короткий, резкий стон сорвался с губ Кинга. Он с бессильной злостью смотрел на Крика, и лицо его исказилось, когда убийца столкнул меня на пол толчком, встав и отряхнув штаны. А затем неторопливо подошёл к мужчине сбоку, встал над ним. В руке его заблестел нож: поигрывая им в пальцах, Крик посмеивался и глядел на меня неотрывно. Он явно упивался нашим бессилием. — Ты хотел лишь свидание, — горько выдавливаю я. — Тогда зачем всё это? Для чего?.. — Я просто не хочу, чтобы ты думала во время него о ком-то другом, — развёл руками убийца, ухмыльнувшись под маской. — Итак, вопрос первый. Отвечаешь — он живёт. Скажи… Крик замолчал на секунду, всматриваясь в моё лицо, и медленно продолжил: — … помнишь ли ты меня? Что за глупый, дерьмовый вопрос? — Тебя не забудешь, — пробормотала я с содроганием. — Даже при всём моём огромном желании. — Нет-нет-нет, — он покачал пальцем, упёр в мускулистый бок вторую руку. — Я говорю о том, помнишь ли ты меня… до того, как здесь оказались? В том, в другом мире? Что мне ответить ему? Дэвид с мольбой смотрит на меня: его майка вся багровая и мокрая от крови, пятна разрастаются. Вряд ли он выживет, даже если случится чудо и Крик его отпустит. Но мне не хочется видеть, как маньяк зарежет Кинга, словно барашка, на моих глазах. Так что я отвечаю максимально честно, подняв взгляд на маску и вглядываясь в глазницы: — Я поклянусь тебе всем, чем хочешь. Но я не помню абсолютно ничего из прошлого. Поверил? Крик молчал, явно обдумывая мой ответ, и нож застыл в его руке. Воцарилась тишина, только пар поднимался клубами из наших ртов. — Допустим, — наконец сказал Крик. — Но что-то же помнить ты должна… своё имя, например? — Лесли, — тут же выпаливаю я, широко раскрыв глаза и подавшись вперёд. — Меня зовут Лесли! Ты же это знаешь! Что за вопрос, ты же звал… — Лесли… да… а фамилия? — почти шепчет он, но я не могу ответить на этот вопрос, до тех пор, пока он не произносит следующее слово. — Крейн? Крейн. Боже, возможно! Она мне знакома, настолько… словно я не раз произносила её. Неприятна ли? Скорее, нет… Дорога, а чем, не пойму. Прокатываю звуки на языке и прикрываю глаза, точно пробую на вкус… Лесли Крейн. Звучит непривычно, но так, словно бы это правда принадлежит мне. — Возможно, и Крейн. — Приходится осторожничать. Но для чего ему это?.. А точнее, почему это так важно для него? Но он хранил тишину: судя по всему, это Крик здесь задаёт вопросы, моя же задача — сделать так, чтобы он же не убил Дэвида… совсем или до тех пор, пока тот не найдёт способ вырваться. — Молодец, Лесли. — Одобрительный кивок заставляет меня скривиться. — Вспомнить прошлое всегда полезно, малышка, и мне, и тебе… Продолжим? Я задам второй вопрос… — Но ты же обещал отпустить его после первого! — жалко выпаливаю я, прерывая убийцу, и поневоле затаиваю дыхание. И тогда он унизительно ставит на плечо Дэвида ногу в тяжёлом ботинке. Я вижу, как Кинг проседает, пытается столкнуть с себя подонка, но всё бесполезно. Из-под маски хриплый смех звучит так искренно. Опершись о собственное колено, Крик смотрит на меня, покачивая головой, словно не верит, что я действительно это сказала. — Малышка, — отсмеявшись, протянул он расслабленно, и от этого тона по спине пробежали мурашки. — Ты так невнимательна к моим словам, что даже обидно. Ты же меня слушаешь? М? Я сказал, что не убью его, Лесли. Отпускать не планировал. Хотя… Он пожал плечами и легко прихватил мужчину за тёмную чёлку. Заставил откинуть назад голову и напрячь мощную шею. Я плохо знала Кинга. Чёрт возьми, совсе не знала. Но сейчас, встретившись с ним взглядами, поняла, что совершенно не желаю ему смерти. — …на свидании третий — всегда лишний, ты же согласна? Он провернул лезвие в руке, перехватил его удобнее. Сталь медленно рассекла горло Дэвиду. Из-под кожи на шею и грудь хлынула алая кровь. Багровый порез пересёк глотку, и я услышала, как в горле у Кинга заклокотало… Он бился и рвался из пут до последнего — упрямый, сильный малый. Однако всё это было бесполезным трепыханием насекомого, копошащегося под булавкой. Крик держал его за волосы, чувствуя, как жизнь покидает Дэвида Кинга, и тело обмякает в его руках, и от чёрной фигуры, скрытой под маской, веяло мстительной злостью, тёмным удовлетворением. Он небрежно откинул покойника к перилам, когда мужчина испустил последний вздох, перешагнул через него, точно через ветку или камень… — Знаешь, Лесли, а ведь у нас с тобой не так и много времени, — задумчиво обронил Крик, подойдя ближе. Рука его скользнула в тёмную копну у меня на макушке, и длинные пальцы запутались в волосах. Минута между нами казалась долгой… Мы смотрели друг на друга: я — бессильно упав на колени перед ним. А он — замерев надо мной с изучающим интересом в каждом движении и жесте. — Предлагаю не тратить наше свидание напрасно, малышка.***
Please Don’t Go / Joel Adams
Тук. Тук. Тук. В дверь бойко постучали — и не единожды. О, как не хочется не то что открывать… Даже реагировать. Может, притвориться спящей? Я устало перевернулась на другой бок и прижалась щекой к гладкому, тёплому плечу. Сонно зевнув, так, что почувствовала дыхание у себя на виске, Вик молча облапил меня и перевернулся на живот, подминая под себя. Ух, тяжёл… Тычок под рёбра его не убедил, так что пришлось просыпаться и спасаться, чтобы меня не раздавили невзначай. — Вик, — пробормотала я в подушку, пытаясь безуспешно приподняться на локтях. — Встань, пожалуйста… Вик… — Я уже встал, — всё ещё спросонья ответил он, не открывая глаз, и вместо того, чтобы проснуться, обнял подушку и меня вместе с ней. А вот это уже проблема! Из таких объятий не вырваться. — Вик, ты не там встал! — кряхтя и краснея, я безуспешно попыталась выползти из-под него. Какая неловкая ситуация! Снаружи снова постучали, а затем я услышала голос Адама. Кто ещё может быть с утра пораньше таким бодрым и жизнерадостным, как не он?! — Лесли? — Адам явно перемялся под дверью с ноги на ногу, судя по звукам. — Милая, доброе утро. Прости, если разбудил, но… Да что вы, да ничего страшного! Я покосилась на тумбочку с недобрым прищуром. Воскресенье, восемь утра, всё в порядке. Будите с первыми птичьими трелями и дальше. — Вик часом не у тебя? А вот это уже нехороший вопрос. Чёрт, и что ответить?! Что его племянник всю ночь дрых со мной без задних ног? Не знаю, как к этому отнесутся дядюшки, всё же в их доме мы соблюдали все внешние приличия. Отпихнув локоть Вика в сторону и слыша с ужасом, что он начинает снова громко сопеть, что значит лишь одно — он уснул! — я выдавила: — Н-нет! — Странно, — огорчился Адам. — Нигде не можем его найти. Я коротко ткнула Вика под рёбра, сердито завозилась и брыкнулась, но всё бесполезно. Всё равно что пытаться сдвинуть с места быка весом в полтонны. Вик комфортно поёрзал, обняв меня за живот и прижавшись всем телом к моей спине. Наверное, он решил с утра сыграть роль уютного одеяла, вот только не учёл, что своим весом он… запросто меня… раздавит! — Хм-м-м, — издала я громкое и глубокомысленное Адаму в ответ, не зная, что можно ещё сказать в случае если ищут твоего жениха, а ты его укрываешь в собственной постели. Сама же предприняла ещё одну отчаянную попытку достучаться до Вика или хотя бы сделать так, чтобы он с меня слез. — Ладно. Если вдруг увидишь его первой… — что за вульгарные намёки, откуда бы нам встречаться! Вик лишь молча вжался щекой мне между лопаток, причмокнул губами и снова засопел. — ...передай, что уже приходила какая-то барышня по поводу заказа для мастерской. Оставила задаток и записку… — Чего?! Вик внезапно соскочил с меня, словно его ветром сдуло. Спросонья встав с кровати и тут же оступившись, он рухнул на ковёр. Но заминка была секундной. Я удивлённо смотрела на встрёпанного индейца, который подлетел к двери и открыл её, опершись о косяк сверху и грозно глядя на ухмыляющееся лицо дядюшки. — Надеюсь, это не твоя выдумка, чтоб я подскочил как подстреленный, — хмуро сказал он Адаму. — И тебя с добрым утром, племяш, — фирменная каллигеновская улыбка, широкая, но не без насмешки, просияла на смуглом лице. — Нет, правда прибегала какая-то девчонка. Сунула мне в руки деньги, бумажку — и отбыла. Сказала, там и делать особо нечего… но вопрос срочный. — Ух ты, — протянул Вик, явно не ожидая такого скорого — и раннего — первого заказа. Я же села на кровати, почёсывая затёкшую руку. Утро выдалось солнечным, свет уже проник в комнату даже через шторы. Адам выглянул из-за плеча Вика, махнув мне рукой: — С добрым утречком, Ли! — Привет, Эдди, — махнула я ему в ответ. — Как тебе спа… Вик, задумчиво захлопнув перед дядиным лицом дверь, молча вернулся обратно в постель и упал ничком мне на ноги. — …лось. Вик, — я хмуро посмотрела на мужчину: он уже обнял мои бёдра, сжав их, как в тисках. Тёплое дыхание обдавало кожу, и я слабо потрепала его по макушке, заведя пальцы в волосы, кажущиеся огнём. — Ты как вообще после вчерашнего? Он махнул рукой, не поднимая лица, и пробубнил: — Посмотрим, что там с мастерской. Не думаю, что какая-то там подгоревшая дверь помешает мне работать. — Правильно! — одобрила я его энтузиазм, мягко опуская руки на плечи и разминая их. Ух, крепкие… мышцы жесткие и тяжелые, литые; скоро у меня самой заболели руки, и я оставила идею массажа, просто поглаживая Вика по бронзовой коже. — Интересно, что же такого она заказала? — И мне интересно, — вдруг поднял он озорной взгляд. Широкая улыбка радостно осветила смуглое лицо. — Кстати, судя по фартуку, Эд сегодня готовит. Это единственное, что он умеет хорошо делать, так что, может, спустимся вниз? Я согласилась: любовь любовью, а завтрак по расписанию! Вик поднялся с постели, потянувшись во весь рост, как огромный кот, и встряхнулся. — Я схожу пока переоденусь, — предупредил он и чмокнул меня в лоб, а после вышел из комнаты. При свете солнца комната казалась гораздо симпатичнее. Спокойные темные цвета делали её уютной и вместе с тем прохладной. Мои вещи аккуратно стояли возле дверцы шкафа; широкий подоконник, на котором лежала лишь длинная подушка цвета лазури, показался неплохим местом, чтобы сидеть на нем с книжкой. Я осмотрелась снова и улыбнулась. Стеклянная хрупкая люстра под потолком отбрасывает от призматических кристаллов ясные солнечные зайчики, так что теперь у меня по стенам пляшут маленькие золотистые пятна с радужными переливами. Как же мне здесь нравится… Я почувствовала себя совсем как дома. Возникло желание вытащить все вещи, развесить их в шкафу, расставить в ванной свои принадлежности — обжить это место и остаться здесь. Мне вдруг стало ужасно интересно, а какой Вик сделал свою спальню. Нужно будет сегодня туда зайти. Я надела то, что помялось в чемодане меньше прочего — джинсовые темно-синие шорты, грубо обрезанные рваными клочьями по краю, и короткий чёрный топ в рубчик. Сперва присела в кресло с кроссовками… но, замешкавшись, посмотрела на светлый ковёр и решила не обуваться здесь: жалко, если испачкаю! Я заглянула в примыкающую к комнате ванную и приятно удивилась тому, какая же она просторная. Помыв руки, почистив зубы и умывшись после сна, я лишь пригладила взъерошенные волосы, нацепила на руку электронные часы с шагомером — отличный подарок Дафны, особенно когда я начала чаще гулять пешком с Виком и Цейлон, делая в день по пятнадцать-двадцать тысяч шагов — и вышла из комнаты. А какой дом светлый и просторный днём… второй этаж кажется тихим пристанищем, гнёздышком, где каждый может скрыться в своём уютном местечке. Несколько одинаковых простых дверей кофейного цвета сливались со стеной. Пока что на полу стояли в рамах картины, которые Вик, очевидно, хотел повесить в коридоре. В самом конце было высокое стрельчатое окно, в которое я буквально влюбилась: оно напоминало готическое и было разделено переплётом деревянной рамы по стеклу. Возле него в тяжелой простой кадке стояло аккуратно подстриженное деревце. Тут в конце коридора открылась дверь, и из неё показалась вихрастая рыжая голова. Вик надел темно-серую рубашку с подкатанными рукавами, что я выбрала вчера, и джинсовые шорты: оплатить покупку он так и не дал, но был приобретением доволен. Все вещи я подбирала в простых цветах и простого же кроя, и сейчас удивлялась, насколько ему это идёт. — Ты почему босиком? — вскинул он брови и тут же сам всё понял — кроссовки я держала в руке. — Чикала… не беспокойся о чистоте. За неё в доме я отвечаю. — Тем более не хочу ничего пачкать. — Я отмахнулась с улыбкой. — Да и лето, не простыну! Вик со вздохом взял меня за руку и повёл по лестнице вниз. Только сейчас я поняла, взглянув на дом уже другими глазами, насколько первый этаж кажется большим и просторным. Здесь всё залито светом: огромная стеклянная стена, выходящая во двор, могла открыться нараспашку при желании — здесь было сразу несколько окон, закрывающихся сверху на замки и шпингалеты. Из кухни уже доносились веселые голоса, и я слышала смех Хэлен и повизгивание Цейлон. — Пойдём к ним? — потянула я за руку Вика, поняв, что ужасно проголодалась, но он подвёл меня к большому серому креслу с высокой спинкой и усадил в него, сам опустившись на колено. Я поневоле залилась краской… что это он? — Ты… собираешься мне снова предложение делать, что ли? Что происходит? Но Вик лишь хмыкнул, забрав у меня один кроссовок и осторожно надевая его на ногу. — С этого дня будем носить домашние туфли, чтобы ты больше не ходила босиком, — спокойно заметил он, аккуратно зашнуровав кроссовок, и взялся за следующий. Почему волнительно видеть его таким? Мне хотелось повести ладонью по щеке или, наоборот, взяться за воротник подрасстегнутой рубашки, чтобы притянуть к себе мужчину, который совсем не стесняется такой нежной заботы. Он всё делает не напоказ и так естественно, словно дышит: слабо пощекотав мне под коленом, Вик ухмыльнулся, когда я невольно дёрнула ногой и ойкнула. — А теперь завтракать? — весело спросил он, напоследок чмокнув меня в голень, и поднялся. По коже разнёсся тёплый огонь, прокатываясь волнами от ног до затылка. Мне хотелось запомнить и запечатать в себе это приятное, легкое волнение, и я молча обняла Вика за талию. Мы прошли по дому (ещё пара месяцев — и своему дому, поверить не могу!), двигаясь к кухне-столовой, где за большим столом уже собрались все члены нашего маленького дружного семейства. Тео расставлял перед всеми простые белые чашки с кофе, Хэлен влюблённо смотрела на Адама, который в свою очередь радостно навешивал себе на шею яркие разноцветные феньки, явно производства моей сестры. — Доброе утро всем! — спокойно поприветствовал Вик и осмотрел кухню, судя по всему, на предмет разрушений. Забавно, но с его появлением все как-то подобрались — прямо как нашкодившие дети, когда на порог явился хозяин дома. Вик действительно вёл себя здесь по-хозяйски: только подумав об этом, я улыбнулась и мягко приткнулась к его груди виском. — А вот и ребята! — обрадовался Адам. — Давайте, скорее к столу! Голубка моя, тебе достался бутерброд? — обратился он к Хэлен, и девчонка кивнула, смущенно просияв. — Замечательно. Лесли, черт, у тебя не сестра, а золотце! Я клянусь, ей будет восемнадцать, и все парни в Вудсборо начнут ухлёстывать за Хэлен. Но пусть имеют в виду… я приеду и надаю каждому по звезде, если посмеют обидеть. — У Адама обострение нежных чувств, — тихо сказал Вик мне на ухо, а потом добавил уже громче. — А что здесь делает Цейлон? Овчарка тоскливо дрогнула ушами, стоящими торчком, и покосилась на хозяина, а сама тем временем придвинулась поближе к Джои. Парень, расслабленно откинувшись на спинку стула, ворчливо ответил: — Она выла у меня под окном пол-ночи. — Да? — удивился Вик и усадил меня рядом с Хэлен, отодвинув стул, а затем и сам устроился рядом. — Что-то я не слышал. — Ты, наверное, был очень занят с Лесли, — язвительно подначил его друг. Секунда — и Вик приподнялся со своего места, отвесив ему затрещину. — Эй! — Джои сердито ухватился за затылок. — Да за что?! — Не за что, а зачем. Чтобы не болтал всякой ерунды, — спокойно ответил мой скорый на расправу жених. — О, омлет. Лесли, будешь омлет? Он спросил, конечно, но вместе с тем, не дождавшись моего ответа, уже старательно положил мне на тарелку внушительную порцию. И куда? Я столько не съем. Тео намазал себе маслом хлебец и тихонько захрустел им, заметив: — Сегодня бы надо посмотреть на результаты вчерашнего пожара, Вик. — Сгорела вся стена, — спокойно ответил он, принявшись за свой омлет. — М-м-м, какой вкусный! Он со сливочным сыром! — Я что думаю… у меня же остались ещё материалы. Может, просто остеклим её? — Чтобы хулиганам было проще окна бить? — с усмешкой заметил Адам. — Чтобы сейчас не морочиться, — махнул рукой Вик. — Да и работать так будет приятнее. Сидишь — на улицу смотришь, всё не в четырёх стенах. Джои цокнул языком: Цейлон жалостливо положила морду ему на джинсы, облизнувшись длинным розовым языком, и с обожанием наблюдала за беконом на тарелке парня. Закатив глаза, Джои отпил кофе, но попробуй спокойно пей, когда тебе прямо в душу с таким укором глядит эта пушистая бусинка! — Так-то идея неплохая, — тем временем пожал плечами Адам. Белая рубашка у него на груди была расстегнута, так что я прекрасно видела целую кучу амулетов и украшений на темной коже, вдруг зацепившись взглядом за серебряный ловец снов — точно такой же, как у меня. — А есть, кстати, идеи, кто мог стать поджигателем? — Вообще имеются, — Вик походя потрепал меня по голове, чуть путаясь пальцами в волосах, и подложил к омлету, который я только начала клевать, ещё две полоски бекона. Да куда он так старается?! Хочет откормить перед свадьбой? — Есть тут у меня один конкурент, мерзкий мужик. Но я не думал, что это повод жечь чужое имущество. — Люди разные бывают, — отметил Тео, ткнув вилкой в сторону Вика. — Если ты нормальный, безобидный человек… Ха! Вик — безобидный! —… это не значит, что другие тоже будут с головой дружить. То, что тебе кажется странным, для других — вполне нормальный способ ведения бизнеса. — У нас воровали лошадей, — развёл руками Адам. — А один раз потравили сено, так что умерла кобыла… вообще, было много проблем, пока на конюшне не появился Джои. Он у нас золотой парень, работник-мечта! — Да уж, — недовольно скривился Вик. — Мечта, не то слово. Всё мечтаю сбагрить его обратно в Техас… э, Джо, ты чего творишь?! Джои поднял голову: он скармливал свой бекон Цейлон, а она уже вовсю лезла ему под локоть и пыталась мордой забраться в тарелку, пока хозяин не видит. Но стоило Вику кинуть на неё строгий взгляд, как эта пройдоха тут же прекратила бешено вилять хвостом и с невинным видом улеглась в ноги к Джои. — Не балуй мне собаку, — прищурился Вик. — Цейлон — воспитанная девочка, она не ест из чужих тарелок… — Ага, — весело ухмыльнулся Джои, блеснув белыми зубами, — вижу! Я с тоской посмотрела в собственную тарелку и тяжко вздохнула, сожалея, что у меня под боком нет Цейлон. Девочка явно облюбовала Джои и вообще цеплялась к нему, питая нежные — но невзаимные — чувства. Ну и куда мне девать столько жратвы?! Я уже наелась. А впрочем… Омлет, конечно, таял на языке, но его было слишком много. Пока Вик ругал друга и возмущался, я подцепила на вилку большой кусок омлета и под предлогом понежничать с доброжелательной улыбкой подсунула ему под нос свою еду. Вик по инерции съел, продолжая объяснять Джои, чем чревато кормление собаки со стола. Так, обмануть один раз удалось, отлично! Я подцепила ещё омлет и снова с заботливой физиономией поднесла вилку к губам Вика. Победа! Опять съел! Везение! Так я ему, пожалуй, всё скормлю. Но на пятой вилке Вик уже закончил отчитывать Джои и понял, что мой энтузиазм одной нежностью не ограничивается. Он покосился на Тео и Адама, давящих смешки. Перехватив моё запястье, покачал пальцем: — Перестань меня закармливать. А вы все — хватит ржать. — У тебя женушка будет не промах, за ней глаз да глаз, — улыбнулся Адам. Завтрак прошёл весело и приятно — как и всегда в такой компании. Я сразу вспомнила наши выходные в Техасе и пожалела, что Рашель с нами нет. После мы вышли во двор, чтобы получше рассмотреть повреждения мастерской. Стена действительно была вся обуглена, от досок резко пахло дымом. Вик предложил нам с Хэлен разложить вещи или просто отдохнуть, пока они с ребятами разберут стену и остеклят её — «вопрос пары часов, чикала, и я снова весь в твоём распоряжении!». Но прежде, чем взяться за работу, Тео вспомнил про заказ. — Давайте посмотрим, что написала юная мисс, — согласился Адам и полез в карман шорт. — Ну-ка… Мы встали кружком под раскидистым старым вязом, дающим густую тень, как клуб идиотов, с глупыми улыбками. Почему-то было так волнительно! Первый заказ Вика! Я знала, как ему хочется наконец взяться за работу, и заулыбалась, когда он взял записку в руки и развернул, предвкушая его радость. Но… почему-то его собственная улыбка медленно померкла. Он поднял на нас глаза, вмиг посеревшие от непонимания, и выдавил: — Это шутка? — Что? — непонимающе вскинул бровь Джои. — Что там? — Нет, я даже это читать не буду, — мотнул головой Вик, вспыхнув. — Это какая-то ерунда. — Как же ерунда? — Адам прочесал затылок. — А деньги? И такая милая девушка, так много мне улыбалась… — Ладно, я прочту, — невозмутимо сказал Вик, снова развернув смятую в кулаке бумажку, и прокашлялся. — Оук-стрит, 13, для моего отчима Джима Мерриленда. Хочу заказать деревянный член двенадцати сантиметров… — Адам кашлянул, Джои прыснул в кулак. Тео остался невозмутим, сложив на груди руки и кивая в такт голосу Вика. —… на подставке с гравировкой: «Дорогой Джим, тебе уже сорок три и больше у тебя уже не станет. С днём рождения! Хизер». Это, блядь, что?! Короткий взрыв смеха заставил и самого Вика, явно дьявольски злого, тоже рассмеяться. Правда, судя по его глазам, не завидую я этой Хизер. — Я ещё должен этот хуй года доставить несчастному мужику… через два дня. Да пошла бы она?! Куда вернуть деньги?! — возмутился Вик. — А… она не сказала, — развёл руками Адам и растерянно вздохнул, — не представилась. — Тогда схожу к этому Джиму, или как там его! — И что? — Тео был как всегда сама рассудительность. — Расскажешь ему эту историю? Так себе подводить заказчика, Вик. — Но это просто неуважение к себе — браться за такую работу! — процедил Крейн. — Я ей что, шут? Найду девку — башку откручу! — А мне вот интересно, — задумчиво ухмыльнулся Джои, — у него правда двенадцать сантиметров, или?.. — Джои! — прикрикнули на него мы все разом. Хэлен, слава Богу, играла с Мяукерсом на лужайке, не проявляя к нашему разговору интереса. Удивительно, но агрессивный чёрный кот, который всех обходил стороной (а точнее, стороной его обходили как раз остальные) и замахивался огромной лапой, если ты что-то по его мнению сделал не так. Но с Хэлен он был ласков, как котёнок: чудеса! Вот и сейчас парочка играла на траве. Хэлен вооружилась карманным зеркальцем, пуская солнечные зайчики на газон, а Мяукерс, этот здоровенный и чертовски сообразительный зверь, с мурлыканьем ловил их лапами совсем как маленький котёнок. — Надо выйти из этой ситуации красиво, — вдруг сказал Тео. — Отказать может каждый, но судя по всему, эта Хизер — ещё совсем дурочка… Адам, сколько ей навскидку? — Не старше Лесли, даже меньше, — сразу ответил мужчина. — Вот, — Тео воздел к небу указательный палец. Его глаза хитро блеснули. — Но подарок-то ты понесёшь её родителям. Просто сделай так, чтобы он понравился отчиму. Не то чтобы насолим твоей юмористке-заказчице… Но падать в грязь лицом нельзя никогда. Плюс это же явный способ сделать из тебя дурака. Неприятно, но куда деваться. — Согласен, — мрачно кивнул Вик. — Тогда сейчас кое-что добьём по мастерской, а там я и за заказ возьмусь. Ну, Хизер… — покачал он головой, и мне стало страшно за незнакомую глупую девчонку. —… зря ты ко мне обратилась.***
Воскресенье прошло замечательно. Парни быстро управились с мастерской, так что весь остальной день мы отдыхали. У Адама и Теодора самолёт нынешней ночью, а мама должна приехать за Хэлен в десять. Джои решил остаться буквально на пару дней — сказал, что у него тут есть свои дела… Вик насторожился, но вежливо предложил пожить у себя. Мы играли в настолки, обставляли дом, разбирали коробки и уже имеющиеся шкафы на предмет хлама. Все ненужные вещи Вик предложил складывать в коробку, а потом устроить гаражную распродажу: он легко расставался с хламом. — Меньше барахла — больше воздуха, — сказал он железным голосом, когда мы заколебались, избавляться ли от персидского ковра, найденного на чердаке. Я же встала стеной за ковёр и привела кучу доводов, чтобы постелить его на полу в гостиной, где стоят два больших дивана. Вика убедил единственный: он касался того, что зимой будет приятно на нем сидеть, особенно если мы будем уже с детьми — а дети вообще часто ползают по полу. Смягчившись, ковёр хозяин дома пощадил, но с остальными вещами не был так лоялен. Хэлен отдыхала во дворе, играла с Цейлон и познакомилась с соседскими девчонками своего возраста. Сёстры живо напросились к нам в гости, и Вик расслабленно махнул рукой, разрешив Хэлен поиграть с ними на газоне. Эх, Крейн, добрая душа! Раза два он выносил набегавшимся девчонкам то фрукты, то лимонад, оставлял на террасной ступеньке, привлекая их внимание бойким свистом, и уходил по делам дальше. Тео сделал во дворе рыбу на том самом гриле, который подарил Вику Джонни Палмер. Прощальный ужин мы провели на улице: парни вынесли под вяз в дальнем конце двора большой стол, а мы с Хэлен наскоро накрыли на него. Стоял летний тёплый вечер: пока все ждали основное блюдо, ребята решили перекинуться в карты — и Джои, язык без костей, ухитрился ляпнуть «на раздевание», а эти двухметровые лбы с лёгкостью поддержали его инициативу, все трое. Играли не в абы что, а в покер! К моему удивлению, Хэлен принимала посильное участие и взялась раздавать карты. — Девочек, кстати, ваши раздевания не касаются! — быстро условился Вик. — С ними играем на что-нибудь другое. — Ну, хотя бы пусть полают, как Цейлон, на всю округу, — с надеждой сказал Джои. Лично я ни лаять, ни мяукать не собиралась. Подняв ладони вверх, быстро сказала: — Я в покер не умею, поэтому просто побуду с Виком заодно. — Ладно, — невозмутимо ответил он и мигом усадил к себе на колено. — Тогда будешь талисманом. — А вот малышке Хэлен, кажется, придётся сегодня выть совсем как Цейлон, — ехидно подначил Теодор, хитро улыбаясь. — Посмотрим, — невозмутимо откликнулась сестра и ловко перетасовала карты, заплясавшие в её руках. Она устроилась удобнее, плавно разворачивая карты веером по столу, и перевернула все по очереди, как фишки домино. Адам прокашлялся. Вик выпучился на Хэлен, словно впервые её увидел. Девчонка невозмутимо прикрыла карты рубашками вверх и сложила в одну колоду, тасуя и раздавая… … Через час мы едва не сожгли рыбу и не раздели всю четвёрку. Мужчины разной степени смуглости с мрачными лицами сидели за столом, продувая Хэлен один кон за другим. Вик уже лишился рубашки и ремня, Адам — футболки, носков и джинсовки. Тео был самым организованным и снял с себя лишь шейное украшение. Хуже всех дела обстояли у Джои. Парень сидел в одних трусах, ёжась от прохладного ветерка и обняв себя за талию. — Вскрываемся? — зловеще спросила Хэлен, азартно блестя глазами. Вик молча посмотрел в свои карты, и я заглянула поверх его плеча. Он доверительно показал мне комбинацию, и я присвистнула: каре! За прошедший час я выяснила значение пленительных слов «флэш», «фул хаус» и «две пары», поняв, что к чему. Таинственным образом моя младшенькая обскакала всех собравшихся за столом мужиков, которые до начала игры смотрели на неё с жалостливым пренебрежением. Теперь же она глазами хищника окинула мужчин. Тео сразу сказал: — Да, давай. — Я пас! — одновременно с ним сообщил Адам и сложил на столе свою комбинацию. — Я готов, — спокойно сообщил Вик. Джои закусил губу, потёр лоб рукой и выдохнул: — Ай, дьяволы, мне всё равно! Рискну! — сказал он недовольно. Хэлен пожала плечами: — Уверены? Все вы? — Ну… Вик замялся, покосился на меня. М-да, Крик — та ещё заноза в заднице, но в карты он играет не так мастерски. — Милый, делай, что хочешь, она вас уже пять раз оставила в дураках, — прощебетала я ласково, сдувая с его обнажённого плеча несуществующую пылинку. — Да и потом, ну снимем мы с тебя штаны… За столом грохнули, Вик улыбнулся: — Ладно, чёрт с вами. У меня каре. Он первым положил карты на стол, усмехнувшись Хэлен в лицо и сложив на груди руки. — Ой, какая хорошая комбинация, — елейным голоском ответила она. — Тео… а ты? — Стрит-флэш, — скромно ответил он и рядочком разложил карты перед побагровевшим племянником. Вик чертыхнулся, предчувствуя, что раздеваться ему всё-таки придётся… Но вместе с Тео свои карты раскрыл Джои: — Кисло, — прокомментировал он и показал стрит: эта комбинация была ниже всех, что здесь уже имелись. Тео улыбнулся. Вик выдохнул: ладно, ему не одному штаны снимать. Однако Джои вдруг прищурился и ткнул пальцем в карты Хэлен: — Эй, детка, а у тебя что? Впервые Хэлен мы увидели за карточным столом с грустным личиком. Понурившись, она запустила пальцы в короткие волосы, надув щёки. Вик нахмурился. — Что? Проиграла? — неожиданно заботливо спросил он и помрачнел вместе с ней, явно жалея девчонку. Я задумчиво поглаживала его по выбритому затылку, тихонько перегнувшись и пытаясь заглянуть к Хэлен в карты, однако она ловко убрала их в сторону. — Малышка? Расстроилась? Хэлен лишь тяжко вздохнула в ответ. Тео расслаблено откинулся на спинку стула, уже предвкушая победу, да и Джои был спокоен… однако Адам деликатно подвинулся к девочке, и она показала комбинацию, исключительно потому, что явно симпатизировала ему. Секунда — и его громогласный смех заставил всех нас вздрогнуть. — Конечно расстроилась! — ласково сообщила она, выкладывая перед мужчинами одну алую карту за другой. — Роял флэш! Она выиграла у них вчистую! Адам всё хохотал, утирая слёзы со щёк, а остальные три «победителя» с каменными лицами смотрели на карты, точно глазам своим не верили. — Дьявол раздери, ты точно человек?! — выдавил Вик, но абсолютно честно скинул кроссовки. — Ладно, — рассудил Тео и вздохнул, — игра есть игра… Он снял с себя футболку и сложил на груди руки, оставаясь спокойным, как индейский тотем. Наши взгляды, полные насмешки, выжидающе устремились на Джои… — Джо-Джо… — протянул Адам хитро. — Чего?! — взревел тот, сжимаясь на своём стуле и затравлено переводя на нас взгляд. Хэлен закусила губу, стараясь не усмехаться. — Даже не намекайте!!! Пошли вы! Я и так уже голый! — Уговор дороже денег, — Вик с усмешкой налёг грудью на стол. — Расчехляйся. — Да вот ещё! — гневно фыркнул парень, гневно блестя тёмными глазами. — Сам расчехляйся! — А я вот, — Вик откинулся на спинку стула, широко улыбаясь, и чуть развёл руки в стороны, демонстрируя себя. — Просто не такой лошарик, как ты, и умею играть хотя бы немного. — И проигрывать тоже, — заметил Адам. — Джои. Сам снимешь или тебе помочь? Мы дружно грохнули со смеху, наблюдая за испуганным, потемневшим лицом парня, и Хэлен едва выдавила: — Да не надо… у меня другое пожелание, как у выигравшей… — Слава Богу! — Джои закатил глаза с облегчением, в шутку складывая руки в молитвенном жесте у груди. — Наконец в ком-то возобладал разум! — Я хочу, чтоб ты в таком виде пошёл выгулять Цейлон до перекрёстка, — с широкой улыбкой, не предвещающей абсолютно ничего хорошего, заявила Хэлен. — Обуться можешь, всё-таки по асфальту и босиком… — Ты дьявол, — выпалил Джои, пока мы тихо кисли со смеху. — Дьявол во плоти! — Называй как хочешь, — широко улыбнулась Хэлен. — Тебе поводок принести? — Я сам, — огрызнулся парень, поднявшись со стула. — Только это… ужин мой не съешьте. — Если поторопишься, — невозмутимо сказал Теодор, вставая вместе с ним, чтобы подойти к грилю, — тогда, быть может, что-нибудь тебе останется… Подтянув резинку синих ярких боксеров, Джои откинул со лба кудри и презрительно скривился на нас. А вот Цейлон, точно всё прекрасно понимая, радостно завиляла хвостом и вывалила розовый язык, напрашиваясь на прогулку. — Ой, какие мы довольные, всё-то мы понимаем… — мрачно сказал Джои, вызвав у нас лишь новый взрыв хохота, и огрызнулся. — Да хорош ржать!!!..