***
Первое впечатление Джона, когда он вошёл в дом, — внутри он тоже был до ужаса нормальным. В нём была небольшая прихожая с ковриком у двери, украшенным звёздами, вешалка для одежды, которую Лавкрафт проигнорировал, слегка выцветшие обои в горошек. На стенах висели потускневшие картины с изображением моря. Джон ощутил лёгкое разочарование; он с нетерпением ждал возможности увидеть, как выглядит дом Лавкрафта, но в итоге он сам теперь казался отсталой домохозяйкой. Лавкрафт пошёл вперёд по коридору, оглядываясь по сторонам, словно пытался что-то найти. — Элеонор! Элеонор, где ты? Выходи и познакомься с Джоном! — крикнул он на ходу. Воображение Джона моментально разыгралось. Кто такая Элеонор? Лавкрафт никогда не упоминал её раньше. С другой стороны, он никогда не рассказывает много о своей личной жизни. Может быть, домработница? Может быть, это сестра? …Жена? Пока Джон перебирал в уме все возможные варианты, его начало тошнить. Он знал, что в Лавкрафте было много такого, о чём он не знал, но что-то вроде этого? Почему Лавкрафт не сказал ему об этом? — А, вот ты где! — Лавкрафт наклонился, всё ещё спиной к Джону, и раскинул руки, словно ожидая объятий. Джон очень старался сохранять спокойное выражение лица, но потерпел полный крах. Значит, это кто-то маленький… дочь? У него закружилась голова. — Будь вежлива, Элеонор, не кусайся. Конечно, маленькие дети бывают непослушными, но серьёзно? Лавкрафт встал и обернулся, держа на руках не маленького ребенка, а трёхцветную кошку. Паника Джона улетучилась, оставив после себя пустоту, быстро заполнившуюся облегчением, смешанным с неловкостью. — Джон, это Элеонор. Она приглядывает за домом, когда меня нет, — объявил Лавкрафт, кивая головой в сторону кошки. — О. Привет, — ответил Джон. Он не мог не задаться вопросом, была ли эта кошка всего лишь кошкой, учитывая сущность Лавкрафта, и протянул руку для рукопожатия, просто на всякий случай. Лавкрафт бросил на него обеспокоенный взгляд. — Джон, я уверен, что этот жест оценён по достоинству, но кошки обычно не пожимают руки. Смущённый донельзя, Джон снова убрал руку. — Я знаю, я просто… Я подумал, может быть… Я имею в виду, — он неловко кашлянул. — Ты сказал, что она приглядывает за домом? — Это образное выражение, Джон. Ты хорошо себя чувствуешь? Ты выглядишь немного бледным. — Я просто проявил вежливость! Лавкрафт посмотрел на кошку. — Пожалуйста, прости его, Элеонор, у него был трудный день. Элеонор мяукнула в знак согласия, когда они пошли по коридору. Лавкрафт провёл гостя в маленькую комнату, которую он назвал гостиной. Несмотря на смущение, Джон улыбнулся. У людей вообще ещё есть гостиные? — Присаживайся и устраивайся поудобнее, я принесу что-нибудь выпить. — Лавкрафт указал на антикварно выглядящее мягкое кресло, а затем повернулся и вышел. Элеонор последовала за ним. Джон сел и вздохнул. Вот он здесь, не прошло и десяти минут с начала визита, а он уже выставляет себя дураком. Почему он решил, что Лавкрафт скрывает здесь какую-то страшную тайну? Семью, о которой он никогда не говорил? От одной этой мысли у него снова скрутило живот. Из коридора было слышно, как открываются и закрываются шкафы, льётся вода и доносятся различные дребезжащие звуки приготовления чего-то. Вскоре Лавкрафт вернулся с дымящейся кружкой. — Надеюсь, что какао подойдёт, — сказал он, передавая её. На белой кружке был изображён Гарфилд, заявляющий, как сильно он ненавидит понедельники. — Подойдёт, — услышал Джон свой голос, медленно переводя взгляд с кружки на Лавкрафта и снова на кружку. — Ты уверен, что всё в порядке? — спросил Лавкрафт. — Я не часто принимаю гостей, но если я могу сделать что-то ещё для тебя… — Думаю, я просто устал. Спасибо за напиток. Лавкрафт посмотрел на него с беспокойством. Хотя то, что он не часто принимал гостей, было правдой, он был вполне уверен, что дом выглядел вполне по-человечески. Он приложил немало усилий, чтобы убедиться, что так оно и есть, поскольку так было гораздо легче держать горничную. Однако Джон вёл себя странно. Должно быть, что-то действительно не так, раз ему настолько некомфортно. Лавкрафт решил, что стоит перепроверить. — Извини, я сейчас вернусь. В коридоре всё было в порядке. Все двери открывались в комнаты в правильной реальности, за исключением библиотеки, конечно, но с ней ничего нельзя было поделать. Ничего не было больше или меньше, чем должно было быть, лестница точно вела на другой этаж и не сворачивала сама в себя, а ванная была абсолютно такой, какой и должна быть, никаких странных звуков или пятен. Элеонор запрыгнула на раковину в ванной и вопросительно мяукнула. Что-то не так снаружи? В таком случае были бы жалобы от соседей. Он снова посмотрел на Элеонор. Может, Джон не любит кошек? Вернувшись в гостиную, Лавкрафт обнаружил, что Джон допил какао, но всё ещё сидел так же зажато, как и раньше. Что-то в выражении лица Лавкрафта окончательно испортило настроение Джона. — Прости. Я реально веду себя как идиот, да? — Лавкрафт не знал, что ответить. — Просто здесь всё так нормально. Я не знаю, чего я ожидал. — У меня было много времени, чтобы всё изучить и привести дом в порядок. На самом деле, я даже горжусь им, — в голосе Лавкрафта звучала обида. — Прости! Мне правда жаль. Здесь очень мило. — Джон сделал паузу, затем всё же проглотил свою гордость. — Когда ты искал Элеонор, я вроде как предположил, что у тебя есть семья, о которой ты не говорил, или что-то вроде того. Наверное, я приревновал. — Приревновал? — Думал, что у тебя есть… другие люди. Важные люди. — Джон знал, что его лицо было ярко-красным, и продолжал вертеть в руках кружку, пытаясь смотреть на что угодно, только не на Лавкрафта. Если бы он поднял взгляд, то увидел бы, как глаза Лавкрафта слегка расширились, а голова склонилась набок, пока он обдумывал слова Джона. — Не беспокойся, они все давно мертвы. Эти слова не очень-то и успокаивали, но Джон всё равно почувствовал себя лучше. — Как насчёт того, чтобы я приготовил ужин в качестве извинения? — Ты не сможешь вернуть мое доверие едой, Джон Стейнбек. Джон знал, что это была откровенная ложь, и с широкой ухмылкой вытащил туз из рукава. — Я испеку пирог на десерт.***
После ужина Джон осмотрел остальную часть дома. Все комнаты были довольно обычными. Иногда попадались статуи странной формы, была пара слегка зловещих картин, но ничего действительно необычного. Однако потянувшись к последней двери в коридоре, Джон почувствовал руку Лавкрафта на своём плече. — Это было бы нежелательно, — твёрдо сказал он. — А, так здесь ты хранишь всякую свою жуть? — Если так можно выразиться. — Стой, серьёзно? — У моего дома есть кое-что необходимое. Я стараюсь держать это подальше, так как большинству людей может быть не очень комфортно. Это только разожгло любопытство Джона. — Но я не большинство, — усмехнулся он. Лавкрафт попытался просто проигнорировать его и вместо этого, пересёкши коридор, подошёл к гостевой спальне. — Вот твоя комната. — Ты же понимаешь, что я пойду туда, как только ты уснёшь, верно? Лавкрафт бросил на него очень серьёзный взгляд. — Джон. Я понимаю, что тебе комфортно в моём присутствии и ты чувствуешь, что я не представляю для тебя никакой опасности, но в библиотеке всё по-другому. — Думаю, тогда тебе просто придётся пойти со мной. Упрямству этого человека воистину нет границ. Лавкрафт вздохнул и потёр виски. — Ну не будь таким, Лавкрафт. Я буду вести себя идеально, — Джон толкнул его локтем в бок. Он снова обратил внимание на дверь библиотеки. Она выглядела так же, как и все остальные двери в коридоре, за одним исключением: в нижней части было небольшое прямоугольное отверстие, закрытое дверцей. — Это что, проход для кошки? — Лавкрафт кивнул. — Ты вроде сказал, что там опасно? — Так и есть. — Ты разрешаешь кошке ходить туда, но не впускаешь меня? — голос Джона звучал обиженно. — А, ты, наверное, не понял. Этот дом не настоящий ни для меня, ни для Элеонор. Её настоящий дом — за этой дверью. — Значит, она живёт в библиотеке. — Не совсем. Джон раздражённо откинул голову назад. — Лавкрафт, что случится, если ты будешь хоть немного более откровенен? Серьёзно, там всё настолько плохо, но твоей кошке это не вредит? Я знаю, ты не считаешь людей особо умными, но отдай мне должное. — Джон, я- — Я реально не понимаю. Я думал, что мы… — он сделал паузу, не зная, как выразиться. — Я думал, мы становимся ближе. Ты можешь сказать мне правду. Пожалуйста. Ты боишься, что я вспомню, что ты не человек? Я не дурак. Я не забыл. Я… — Джон замолчал, уже не совсем понимая, к чему клонит. — Дай мне руку. Лавкрафт нахмурился, но протянул руку, как его просили. Джон взял её в свои руки и внимательно осмотрел. Она была холоднее человеческой, но в остальном выглядела совершенно нормально. Проведя большим пальцем по ладони Лавкрафта, Джон понял, что его сердце бешено колотится. Что бы он ни собирался сказать, сейчас все мысли заглушил внезапный порыв эмоций. — Посмотри, насколько нормально выглядит твоя рука. У тебя даже есть отпечатки пальцев, — его голос прозвучал странно для его собственных ушей, когда он добавил: «А теперь сделай ту штуку». — Ту штуку? — С щупальцем. — Я реально не- — Пожалуйста. Лавкрафт пожал плечами, и его рука медленно согнулась. Джон с любопытством наблюдал за этим; он никогда раньше не видел этот процесс так близко. Он понимал, что за этим должно было быть неприятно наблюдать, но очарование перевешивало любой дискомфорт. Это было странно — держать конечность, пока она искривляется, чувствовать, как твёрдые кости тают, превращаясь в чистые мышцы, как она растягивается и скользит, постепенно обвиваясь вокруг его руки. Он понял, что задержал дыхание, и выдохнул. Лавкрафт наблюдал за ним почти с таким же восхищением; на лице Джона не было никаких признаков страха, никаких признаков того, что он смотрел на что-то инородное. Только увлечение. Любопытство в их глазах столкнулось: озадаченное Лавкрафта и дерзкое Джона. — Видишь? Я должен быть в ужасе, верно? Но это не так. Господи боже, это не так. И одно это уже должно пугать. Разве нет? По-настоящему странная часть всего происходящего даже не ты, а я. Почему я не боюсь? — голос Джона дрогнул. Как он раньше этого не понимал? Он знал, почему не боялся; он никогда бы не сказал этого вслух, но он знал. Ничто не могло сравниться с его душераздирающим страхом перед самим собой, перед тем, насколько близок он был к полному провалу ежедневно, насколько часто он уже проваливался. Отразившись в глазах Лавкрафта, он увидел, что побледнел. — Я знаю, — Лавкрафт положил свою всё ещё человеческую руку на щёку Джона. Этого было достаточно. Джон с облегчением кивнул, пытаясь проглотить ком, подступивший к горлу. Он почувствовал, как щупальце сжало его руку немного крепче. — Джон? — Так что да, в любом случае, — его голос посерьёзнел и стал тише. — Если там есть что-то, что убьёт меня, просто скажи. Но если это что-то, что, по-твоему, просто напомнит мне, что ты… это ты… Я бы хотел это увидеть. Я хочу хотя бы попытаться понять, — он снова посмотрел на щупальце, обвившееся вокруг его руки. — А ещё ты мне пальцы передавил. Хватка щупальца ослабла, и Джону показалось, что на щеках Лавкрафта появился лёгкий румянец; или это просто так свет упал? — Мои извинения. Обычная ухмылка Джона вернулась. — Всё в порядке. Это даже мило. Лавкрафт отвёл взгляд. — Думаю, я могу показать библиотеку. Только ничего там не трогай. Джон знал, что должен быть рад; это ведь то, чего он хотел, верно? Заглянуть в библиотеку? Однако после того, как он выплеснул свои эмоции, он поймал себя на том, что надеялся на другой ответ. На мгновение они были так близки. Разве нет? Это твоё воображение, Стейнбек, перестань волноваться по пустякам. Лавкрафт медленно открыл дверь в библиотеку, всё ещё не уверенный, действительно ли это хорошая идея. Войдя внутрь, он оглянулся на Джона. — Ничего не трогай. И лучше не смотри на что-то слишком долго. Джон поморщился. — Закрыть глаза и попытаться не споткнуться, понял. Библиотека оказалась очень маленькой и очень тёмной, даже после того, как Лавкрафт включил единственную верхнюю лампу. Как и следовало ожидать, она была заполнена книгами. Книгами с до ужаса нормальными, даже скучными названиями: истории местности, книги морских карт, несколько медицинских текстов. Многие из них были на других языках. На книжных полках были разбросаны всякие мелочи, а на немногих кусочках стен между полками висели карты. Джон нахмурился. — И здесь опасно? Я имею в виду, что если упасть со стула, пытаясь дотянуться до верхней полки, то да, конечно. Лавкрафт прошёл в центр маленькой комнаты. Рядом с потёртым креслом лежал выцветший ковер, потрёпанный по краям, под которым, как оказалось, была круглая дверь, которую Лавкрафт молча открыл. Дыра в полу была угольно-чёрной. Джон заглянул внутрь и с трудом разглядел лестницу, ведущую в темноту. — Будь осторожен, Джон, — предупредил Лавкрафт. — Несколько людей, слабых телом или разумом, нашли здесь свою смерть. — Ты имеешь в виду, они упали. — Верно. Джону стало интересно, сколько ещё людей видели эту дыру и что им пришлось сделать, чтобы попасть сюда. Его желудок взбунтовался, и он попытался думать о чём-нибудь другом. — Что там внизу? Лавкрафт выглядел сконфуженным. — Библиотека. — А здесь тогда что? — Передняя. Джон уставился в темноту. — Темновато для чтения, — пошутил он. Лавкрафт приподнял бровь, а затем повернулся и шагнул в дверной проём. Джон не понял, что произошло — Лавкрафт не упал; он просто шёл так, будто это была обычная дверь, затем что-то сдвинулось, и он исчез. Что бы это ни было, Джон был почти уверен, что не сможет это повторить. Из темноты появилась рука. — Пойдём, Джон. Закрыв глаза, Джон подавил внезапный приступ страха и, взяв Лавкрафта за руку, сделал нерешительный шаг. Его нога приземлилась чётко в пустоту, и он упал. Хватка Лавкрафта на его руке стала очень, очень крепкой, когда он потянул Джона обратно в безопасное место. — Я же говорил тебе быть осторожным, — сказал он раздражённо. Джон не был уверен, тянет его вверх или вниз, но, прежде чем смог сориентироваться, он внезапно обнаружил, что растянулся на большой площадке, от которой в бесчисленном количестве направлений вели ступени. Дверь в дом Лавкрафта была далеко наверху и выглядела маленьким пятнышком света в темноте. Неужели он упал с такой высоты? Джон вздрогнул. — Спасибо. Лавкрафт коротко кивнул и начал спускаться по одной из лестниц. Джон поспешно встал и последовал за ним. В конце концов они добрались до двери, которая открылась сама, когда они приблизились. В библиотеке было почти так же темно, как и в коридоре. Небольшое количество света, которое там было, едва ли освещало то, что их окружало. У Джона сложилось впечатление, что комната была невероятно большой, и он действительно почувствовал укол чего-то более определённого, чем страх; он совершенно точно знал, что если бы каким-то образом отделился от Лавкрафта, то пропал бы в этой комнате на всю оставшуюся жизнь. Постепенно свет становился ярче, и Джон уже мог разглядеть полки с книгами. Оглядываясь, он боковым зрением замечал лихорадочные суетливые движения: либо книги были покрыты какой-то заразой, либо сами слова на корешках пытались ускользнуть от его взгляда. Свет ярко отражался от стеклянных банок, повсюду стоявших между книг, и странных комков, плавающих внутри них. Где-то стояли бесформенные статуи, бутылки с чем-то похожим на грязь, лежало что-то маленькое, высохшее и завёрнутое в пожелтевшие бинты. Разбросанная коллекция стеклянных тубусов и прозрачных трубок занимала целую полку; рядом с ней стояли тусклые металлические устройства, покрытые коричневыми пятнами. Рядом с ближайшей книжной полкой стояла модель человеческого скелета; по крайней мере, Джон надеялся, что это модель. Кости пожелтели до разных оттенков и были непропорциональны друг другу. Он невольно вздрогнул. Лавкрафт оглянулся на него, будто почувствовал дискомфорт Джона. — Подожди здесь минутку, Джон. — Да, ладно, — то, что Джон не стал спорить, свидетельствовало о том, насколько он был потрясён. Лавкрафт исчез в темноте. Через несколько мгновений Джон услышал мягкие, влажные звуки, порыв чего-то похожего на ветер, затем тошнотворный треск. Он попытался проглотить желчь, подступившую к горлу, почувствовав головокружение и слабость. Будет ли всё нормально, если он прямо здесь упадёт в обморок? Джон на секунду закрыл глаза, а когда снова открыл их, Лавкрафт стоял перед ним с озабоченным выражением на лице. — Мои извинения, Джон. Пришло сообщение. Какое сообщение могли так доставить? — Оу, — выдавил Джон, и усилие, с которым он заговорил, заставило его пошатнуться. Лавкрафт схватил его за руку. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Нет. Здесь немного душно, — Джон чувствовал себя глупо. Он поднял такой шум, чтобы его впустили, и вот теперь, когда он здесь, он хотел уйти. Джон не мог понять; он видел вещи и похуже. Бо́льшая часть того, что Лавкрафт делал в бою и кем становился, была намного хуже, но, тем не менее, в атмосфере библиотеки было что-то такое, чего он просто не мог вынести. Тонкая улыбка скользнула по лицу Лавкрафта. — Может, ты и не совсем лишён здравого смысла, Джон. — Эй, это нехорошо! Лавкрафт рассмеялся, и, несмотря на головокружение и смутное ощущение того, что он, возможно, больше никогда не увидит солнца, Джон рассмеялся тоже. Почувствовав себя немного лучше, он смущённо улыбнулся. — От этого места у меня мурашки по коже. Спасибо, что привёл меня, но мы можем уйти? — Да, мы должны уйти, — согласился Лавкрафт. — Кажется, мне нужно кое с чем разобраться.