Harry Potter and the Accidental Horcrux

***

      С мальчиком было что-то очень, очень не так. Он с самого начала знал, что в магии мальчика было что-то странное; он всегда знал, что она (ну, странный гибрид его и того, что, как он заключил, было магией его матери) была в изобилии и достаточно сильна, чтобы оказать значительное влияние на его личность. Он знал, что сердце и душа мальчика были чисты, но искажены, как и его магия; он знал, что было что-то… странное в неоправданной и почти жуткой невинности, которую ребенок, казалось, тащил с собой через каждое испытание и каждый вызов. Но он понятия не имел, насколько глубока пропасть. Как это возможно, чтобы ребенок рос с Темным Лордом в качестве его единственного друга и доверенного лица и все еще сохранял такую святую чистоту?       Он простил его. Он надеялся, что мальчик, так сказать, придет в себя, что практичность победит, и что ребенок, который был вполне разумным для мальчика его возраста, неохотно согласится, что в их интересах работать вместе. Он знал, что мальчик в конце концов будет благодарен ему за его честность; он знал, что маленький, одинокий Гарри Поттер в итоге уступит, но это именно то, что будет — уступка. Но нет, ребенок обязан был нагло выбросить все усилия в окно.       Том Риддл, а позже и Лорд Волан-де-Морт, хорошо разбирались в тонкостях человеческой натуры. Он был вундеркиндом и гением не только в магии, но и в харизме и манипулировании человеческим сердцем. Лорд Волдеморт знал, что движет людьми. Он мог с легкостью предсказывать действия своих врагов и союзников, и именно этот навык, этот опыт заставляли его казаться безошибочным и устрашающим для многих. Но этому 10-летнему мальчику удалось полностью распутать каждую нить в его тщательно продуманном взгляде на человечество; ему удалось удивить его. Нет, это было преуменьшение; ему удалось полностью его шокировать.        Он простил его.       Возможно ли это вообще? Можно ли простить источник всех своих страданий? Можно ли простить того, кто украл все шансы на счастье и любовь у невинного ребенка? Можно ли вообще простить того, кто даже не сожалеет?       Лорд Волан-де-Морт не прощал, поэтому он не мог объяснить невероятное откровение Гарри Поттера.       Хотя такой поворот событий, казалось, был в его пользу, но это его… более чем слегка обеспокоило. Его планы в отношении Гарри Поттера, хотя больше не включали в себя манипулирование мальчиком, чтобы он стал идеальным сосудом для души его хозяина, просто не было никакого способа, чтобы количество светлой магии, обитающей в мальчике, могло быть отфильтровано достаточно эффективно, чтобы сделать его жизнеспособным сосудом; их магические ядра были просто слишком несовместимы, напрашивался вопрос о том, как именно магия ребенка способствовала его пробуждению в первую очередь…       Загадка, для которой он еще не нашел приемлемого объяснения, вращалась вокруг предположения, что между ними будут слабые, но взаимозависимые отношения; своего рода симбиоз. Он использовал бы (вполне обоснованное) недоверие мальчика к нему, чтобы побудить его стать могущественным в своем собственном праве; он использовал бы скупой страх мальчика и чувство предательства, чтобы уговорить его впасть в состояние паранойи и отчаяния.       И когда придет время, он проговорится, как создавать крестражи, и мальчик сделает один из своих, в конечном итоге обеспечив свою безопасность. Страх и ненависть Гарри Поттера к нему должны были облегчить жажду власти, которая, в свою очередь, обострила бы его страх неудачи и смерти… и это было именно то, что ему нужно, чтобы сделать его крестраж бессмертным, и, следовательно, его самого.       Но нет, мальчик никогда не собирался делать это так просто. Он не боялся и не ненавидел его — он простил его. Лорд Волан-де-Морт мог легко манипулировать страхом и ненавистью — это были две эмоции, которые он хорошо знал, но… что бы ни делало мальчика таким понимающим и всепрощающим, он даже не знал, как начать понимать это.       Должен ли он попытаться убедить мальчика, что ему нельзя доверять? Должен ли он попытаться манипулировать мальчиком через «дружбу»? Как убедить такого добродушного человека создать крестраж? Это потребует очень серьезных размышлений. К счастью, Лорд Волан-де-Морт был не из тех, кто отступает от вызова.       У него был один год, чтобы придумать новый план и привести его в действие… но чем скорее он начнет, тем лучше; ему нужно как можно скорее приступить к работе. Ключевым препятствием для преодоления был тот печальный факт, что он больше не мог рассчитывать на свою способность предсказывать действия Гарри Поттера — мальчик играл по другим правилам.       По состоянию на 8 августа 1990 года Гарри Поттер был больше, чем просто пешкой, просто пассивной собственной фигурой на шахматной доске; он соскочил с шахматной доски и перешел в статус переменной, и, возможно, однажды поднимется до звания игрока. В любом случае, Гарри Поттера больше нельзя было считать простым и предсказуемым ребенком, и поэтому его было бы гораздо труднее контролировать, чем он изначально рассчитывал. Итак, первый вопрос, который он должен был задать, состоял в том, что если он не мог контролировать мальчика как пешку, то кем он был для него?       Мальчик никогда не станет Пожирателем смерти. Он никогда не будет простым последователем. Нет, он был совсем другим. Союзник. Вот кем должен быть мальчик, его союзником. Возможно, в его успокаивающих словах все-таки была доля правды; возможно, мальчик заслуживал некоторой степени уважения — раньше никто случайно не перехитрил Лорда Волан-де-Морта. И если Лорд Волан-де-Морт не мог контролировать мальчика, кто мог? Ребенок был возможностью, возможностью одержать верх в грядущей войне; возможность слишком уникальна, чтобы упускать ее.       Теперь он начинал волноваться. Гарри Поттер действительно был бы проблемой, не говоря уже о том, чтобы быть источником постоянного развлечения. В этот момент он был уверен, что ему не нужно беспокоиться о том, что ребенок слишком сильно попал под влияние Дамблдора — у старика, который, без сомнения, был тем, кто бросил ребенка со своими ненавистными родственниками, не было рычагов воздействия, потому что он уже был прощен. Нет, задача здесь состояла в том, чтобы закрепить свое место в сердце мальчика, прежде чем кто-либо другой получит шанс занять его.       Том Риддл всегда будет первым другом Гарри Поттера, первым доверенным лицом, первым учителем и единственной семьей, которую он когда-либо знал. Мальчик уже знал, кем он был (ребенок не был глупым; не было никакого способа, чтобы несомненная порочность дорогого Тома ускользнула от его внимания), и если тот факт, что он развязал войну с волшебным миром, убил его родителей и был совершенно безжалостен ко всему этому, не отпугнул его, ничто не отпугнет. Мальчик принадлежал ему, и теперь ничто этого не изменит.       Вместе они были бы великолепны. Гарри Поттер станет его самым ценным союзником и самым ценным достоянием, и именно он поставит волшебный мир на колени — он мог видеть будущее, разворачивающееся перед ним. Да, однажды Гарри Поттер станет великим волшебником, и он будет его. Только его.