***
Мало кто знал об этом, но Северус Снейп определенно был жаворонком — один из немногих случаев, когда легкая улыбка украшала его губы, было около шести часов утра, когда он сидел за своим дубовым столом, наблюдая за восходом малинового солнца. Было что-то в нежном укусе свежего воздуха, мягком свете и тишине позолоченного мира вокруг него, что делало пребывание в этот момент… стоящим. Однако в то утро ему было трудно улыбнуться — 1 сентября было не за горами, и как только оно наступит, он проведет еще один год своей жалкой жизни, читая лекции неблагодарным, бездарным соплякам, которые никогда не переставали удивлять его своей глупостью. Ах, Хогвартс. То, что когда-то было убежищем от его пьяного ублюдочного отца и болезненно подавленной матери, стало проклятием его существования, и это говорило о том, что, его существование не было особенно счастливым с самого начала. Он глубоко вздохнул, потягивая Дарджилинг. Осталось меньше недели покоя; осталось всего несколько дней, чтобы поработать над его последним исследовательским проектом. Он лениво взял записи, которые оставил на столе накануне вечером, и уставшим взглядом посмотрел на цифры, которые записал. Вилка гадюки — 20 минут Глаз лягушки — 17 минут Коготь ласки — 12 минут Все неудовлетворительно. Ему нужно было время реакции, чтобы отдохнуть менее 10 минут (предпочтительно менее 5, но кого он обманывал?), иначе эссенция полыни в конечном итоге испортится и потеряет свою силу, сделав зелье ненамного лучше мерзко пахнущей грязи. Однако 10 минут были небольшим окном для столь стабильного соединения. Действительно, этот его самый последний проект был настоящим вызовом и мог удерживать его внимание довольно долго. Но вполне вероятно, что ему придется отложить проект из-за надвигающихся занятий… какой позор. Он никогда не мог нормально мыслить, когда над его головой висели лекции по зельеварению в понедельник утром. Если только… возможно, ему не нужен кислотный нейтрализатор… эссенция розы? Семена колокольчика? Он вздрогнул, когда в его входную дверь раздалось три резких удара. Он нахмурился. Кто мог быть у его двери в такой час? Он, конечно, никого не ждал. Вообще, почти ничто не останавливало его от того, чтобы кинуть проклятие на пришедшего. На его взгляд столь беспардонные гости это заслужили. Он глубоко вздохнул. Иди, Северус, сказал он себе. Проклинать магглов - плохой тон. Ему это было не особо нужно. В конце концов, если его поймают за проклятием кого-то, то пусть это будут близнецы Уизли. Он покачал головой. Ну что ж, лучше покончить с этим. Когда он открыл дверь, то ожидал увидеть почтальона или какого-нибудь курьера. Меньше всего он ожидал увидеть маленького мальчика, стоящего на пороге его дома. Ребенок был одет в свободно висящую, потрепанную одежду, под которой он казался довольно костлявым и очень маленьким-ему не могло быть больше 8 или 9 лет. Он нахмурился. Что делал такой маленький ребенок у двери, один, в 6.30 утра? Он уже собирался прогнать маленького кретина, когда тот поднял на него глаза, что едва не заставило его задохнуться и отшатнуться назад; потому что, за разбитой парой очков, светились два ярко-зеленых глаза, с любопытным блеском. Два очень знакомых глаза. Глаза, которые он не ожидал увидеть снова. Нет… этого не может быть… — Здравствуйте, вы мистер Северус Снейп? — спросил мальчик без прелюдии и, по-видимому, совершенно не испуганный им. Он быстро оправился от шока. Зеленые глаза, особенно такого яркого оттенка, были редкостью, но это, без сомнения, был просто еще один ребенок, еще одно невыносимое отродье одного из его соседей, скорее всего, беспокоящее его в столь ранний час по пустякам. — Да, — медленно протянул он, позволяя своему голосу потемнеть так, что его ученики всегда бледнели от страха. Мальчик, однако, казался совершенно невозмутимым. — О, хорошо. Меня зовут Гарри Поттер. Могу я войти? Мозг Северуса почти полностью отключился от происходящего. Вот и вся его теория «просто еще один ребенок». — Гарри… Поттер? — Да, сэр, это я. Можно мне войти? Все еще слишком ошеломленный, чтобы говорить, он решил посторониться и позволить маленькому ребенку войти в его дом. Он только что впустил Поттера в свой дом. — У вас прекрасный дом, мистер Снейп. Северус уставился на него. — Довольно скромно и по-домашнему, — продолжал мальчик, немного сбивчиво (хотя страх странным образом отсутствовал на лице ребенка, нервного возбуждения не было), — Скажите, вы случайно не родственник Уэйнса, не так ли? Я думаю, что это может быть ваш общий силуэт, но вы скорее напоминаете мне… — Мистер… Поттер. Мальчик прервал свою нервную тираду и одновременно осмотрел кухню. — Да, сэр? — Если у вас здесь нет никаких неотложных дел… Я бы попросил вас любезно убраться отсюда. Мальчик посмотрел на него с… пониманием? — Том сказал, что ты будешь не слишком рад меня видеть. Он сказал, что тебе не слишком нравился мой отец. Но это нормально. Том говорит, что я похож на свою мать. Он сказал, что ты был вл… Ребенок поморщился и потер лоб, замолчав. Северус замер. Мальчик знал… о нем и Джеймсе Поттере. Мальчик знал, кто он такой. Как? Разве Альбус не говорил, что живет с маглами? — Мистер Снейп? Теперь, присмотревшись к мальчику повнимательнее, он вынужден был согласиться. Он действительно пошел в мать. Его глаза… они были точно такими же, как у Лили. В них была та же серьезность и ум, та же доброта. Прекрасные глаза его любимой Лили… глядя на него с лица Джеймса Поттера. Это сводило с ума. — Почему… ты здесь? — Он решил действовать прямолинейно. — Том сказал, что ты можешь нам помочь. Снова это имя. — А кто этот… Том? — Он твой друг. Друг? У Северуса было мало «друзей» (если таковые имелись), и определенно ни одного по имени Том. — Он сказал, что вы, возможно, не узнаете этого имени, — вздохнул он, — Возможно, вам следует поговорить с ним самому. Северус уже собирался нетерпеливо спросить, где именно находится этот «Том», когда мальчик закрыл глаза, казалось, сосредоточенно нахмурившись. Он с любопытством наблюдал, как у мальчика перехватило дыхание, и он споткнулся, прежде чем выпрямиться в позе, гораздо более уверенной и жесткой, чем раньше. Когда мальчик снова открыл глаза, на него смотрела уже не живая зелень Лили, а очень знакомый алый цвет. — Привет, Северус. Он отступил назад, его сердце бешено колотилось в груди. — Послушай, Поттер, я не знаю, во что ты играешь, но… — Круцио. Он задохнулся, шок пронзил каждую клеточку его существа, когда он упал на колени, ощущение раскаленных добела ножей, разрезающих его, заражая каждый дюйм плоти в его теле. Он прикусил губу, чтобы не закричать, но как только почувствовал во рту привкус меди, все прекратилось. Он поднял глаза и увидел злорадную улыбку на лице мальчика и радостную искорку в его глазах. Такие знакомые глаза. Необыкновенно уникальные глаза. Нет, сказал он себе, нет, это невозможно. Темный Лорд был мертв… мертв вместе c любимой Лили. Все это знали, так было почти десять лет… Но… Директор был совершенно убежден, что смерть Темного Лорда была лишь временной. Так что, возможно… возможно, это было не так уж и невозможно. Это и… невозможно, чтобы десятилетий Гарри Поттер смог наложить проклятие. Это определенно было невозможно. «Pluralitas non est ponenda sine necessitate» На самом деле, вопрос был в том, что было более неправдоподобным? Гарри Поттер, появляющийся из ниоткуда со сверхъестественной способностью накладывать проклятие Круциатуса без палочки, или Темный Лорд, владеющий ребенком? Ну, когда вопрос сформулирован так, ответ напрашивался сам собой. — М-милорд? Жестокая улыбка не сходила с лица Гарри Поттера. — Я… я не понимаю… как…? — Возможно, в другой раз, Северус. Прямо сейчас мне нужны твои навыки. Он быстро склонил голову. — Все, что угодно, милорд. Он был благодарен за то, что у него был повод отвести взгляд; было жутко — и это, прямо — таки тревожно-видеть эти красные глаза там, где минуту назад были глаза Лили. Еще больше смущало то, что знакомая, обманчиво безмятежная улыбка, которая часто украшала лицо Темного Лорда, исходила от лица его старого врага. — Ах, Северус, верен, как всегда. Я не буду терять времени. Ты помнишь зелье, над которым работал незадолго до моей… кончины? Он медленно кивнул, постепенно до него начало доходить понимание. — Да, милорд… Я называл его своим… Зелье Инджицио. — Да, то самое. Насколько я помню, оно было почти закончено. — После вашей… безвременной кончины я закончил проект самостоятельно. Мальчик… Темный Лорд… с любопытством посмотрел на него. — О? — Любопытство, милорд, взяло верх надо мной, — ответил он дрожащим голосом. — Ах, Северус, всегда идеальный ученый. Это и к лучшему, потому что мне нужно не менее 12 флаконов этого зелья. Я надеюсь, что это не будет проблемой. — Милорд, позвольте мне спросить… — Нет, не позволю. Ты немедленно проводишь меня в свою лабораторию. Северус с трудом поднялся на ноги и молча жестом пригласил мальчика, нет, Темного Лорда следовать за ним в подвал, который он превратил в лабораторию зелий. У него кружилась голова. Всего несколько минут назад Гарри Поттер появился у его входной двери. Гарри Поттер, который, по-видимому, был одержим Темным Лордом. Так что Альбус был прав с самого начала — он вернулся; в теле Гарри Поттера, не меньше. Был ли мальчик мертв? Нет, конечно, нет; он стоял перед ним всего минуту назад. Он полагал, что не ошибся в своем первоначальном впечатлении, что на самом деле на пороге его дома стоял Гарри Поттер. Нет, присутствие Темного Лорда не проявлялось, пока мальчик не предложил ему «поговорить» со своим «другом Томом», в этом он был совершенно уверен. Каким-то образом мальчик понял, что им овладели, и… смирился с этим? Ребенок, казалось, прекрасно понимал, что происходит, и был полностью доволен всем происходящим. Что-то было очень, очень не так во всей этой ситуации. Ну, конечно, что-то было не так (в конце концов, 10-летний мальчик был одержим Темным Лордом), но что-то было не так с тем, насколько ужасно все это было неправильно. Темный Лорд каким-то образом обманом заставил мальчика сознательно разделить с ним свое тело, и теперь Темный Лорд свободно разгуливал под его личиной. Альбус должен был знать об этом… ему нужно было уйти… не нарушая своего прикрытия… — Я полагаю, — нервно сказал он, открывая дверь в свою лабораторию, — что у меня здесь есть все необходимые ингредиенты. Темный Лорд поднял свои — скорее, Гарри Поттера — брови с тонкой улыбкой. — Насколько я помню, это конкретное зелье требовало некоторых редких и… немного нелегальных ингредиентов. — Действительно, милорд. — Он надеялся, что его неинформативный ответ не будет воспринят как дерзость. К счастью, Темный Лорд замолчал, когда начал доставать ингредиенты из его шкафов. — Как долго варится? — Вопрос звучал так невинно из уст ребенка. — Около двух часов, милорд. Если вы хотите вернуться через два часа, тогда все будет готово. — Это даст ему достаточно времени, чтобы связаться с директором. — Нет, я останусь здесь… И ты не должен покидать моих глаз, пока зелье не будет закончено. Конечно, Темный Лорд не доверял ему. Этот человек всегда был немного сумасшедшим, но он был склонен к паранойе. И уж точно не был доверчивым дураком. — Да, милорд. Если бы его положение не было таким предательским, было бы забавно наблюдать, как Темный Лорд забирается на один из высоких стульев, стоящих напротив его котла. Но, как бы то ни было, Темный Лорд сам по себе не мог быть забавным. — Итак, — начал Темный Лорд своим недавно приобретенным детским голосом, неловко перебирая корни бузины, — Что занимало твое внимание в последнее время, Северус? Что ж, врать не имело смысла. — Преподаю, милорд, в Хогвартсе. Темный Лорд не выглядел слишком удивленным этим. — Дамблдор дал тебе эту должность после того, как ты обратился к нему за помощью? После того, как ты предал меня? Он немедленно прекратил резать ингредиенты. О нет… он был убит горем. Он собирался умереть. Темный Лорд знал. Он знал все с самого начала. Было ли зелье уловкой? Лорд пришел сюда с намерением убить его? — М-милорд? — он хрипло выдохнул. — Да ладно тебе, Северус, давай не будем притворяться. Я угрожал жизни женщины, которую ты любил. Ты был бы дураком, если бы доверил мне пощадить дорогую, милую Лили Поттер, и я был бы дураком, если бы ожидал, что ты не предашь меня ради нее. Итак, мы остановились на этом; ты, предавший меня, и я, очень хорошо осведомленный о твоем предательстве, — сказал Темный Лорд легко, как будто это было самым простым делом в мире. Он действительно не знал, что на это ответить, и у него чуть не случился сердечный приступ, когда он услышал мальчишеское хихиканье, исходящее от маленькой фигурки перед ним. — О, Северус, не волнуйся. Я не убью тебя… пока. Твое рабство и верность, если они будут даны еще раз свободно, по твоему собственному желанию, выиграют тебе время. Уйму времени, я полагаю, если ты… не разочаруешь меня. Он сделал паузу на мгновение, прежде чем ухмылка приподняла уголок его рта. — Я уверен, что ты найдешь в своем сердце силы преодолеть ненависть ко мне, которая, без сомнения, терзались в твоем сердце все эти годы. В конце концов, я действительно проявил милосердие к Лили Поттер, я дал ей шанс отойти в сторону… Она просто… отказалась от моей доброты, — закончил он с жестокой усмешкой. Северус молча стиснул зубы, когда странное чувство, похожее и на гнев, и на горе, охватило его. — Так что успокойся, Северус, и приготовь мне мое зелье, и я, возможно, еще проявлю к тебе милосердие. Северус закрыл глаза, успокаивая себя, и потянулся за бутылкой с эссенцией полыни. Какое-то время ему было позволено спокойно заниматься своим делом; действительно, он почти закончил подготовку ингредиентов, когда снова раздался детский голос его Лорда. — Северус, у меня есть для тебя еще одно задание. Он осторожно оторвал взгляд от раздавленного клюва ворона. — Гарри хотел бы, чтобы ты рассказал ему о его матери. И вот тут он подумал, что этот день не мог быть ещё хуже. — М-милорд, я не уверен, что… — Ну же, Северус, побалуй мальчика. Бедный ребенок не помнит свою мать… как тебе хорошо известно. Каждый ребенок заслуживает того, чтобы знать свою мать, ты так не думаешь? Это самое меньшее, о чем он мог тебя попросить… Я уверен, что ты не забыл ту роль, которую сыграл в трагедии, приведшей к убийству Лили и Джеймса Поттеров. — Милорд, это мальчик… — Сейчас он дремлет в этом теле. Однако он может слышать и видеть все, что я делаю. Уверяю тебя, наши слова не останутся без внимания. Итак, ребенок… слушал, как Темный Лорд так насмешливо говорил о его умершей матери. Он не мог не испытывать жалости к сыну Джеймса Поттера. Мерлин, помоги ему. Ему было жаль отпрыска Джеймса Поттера. — Северус, он ждет. Он прерывисто вздохнул. — Я познакомился с Лили Эванс летом… — Он замолчал, внезапно почувствовав неуверенность в себе. Что можно сказать о матери ребенку, у которого нет воспоминаний о ней? Как он мог отдать должное своему старому другу, если ее сын ничего о ней не знал? Что он мог сказать о женщине, которую любил… а потом предал? Лили заслуживала того, чтобы ребёнок знал её, это было несомненно… но она заслуживала гораздо большего, чем то, что он мог дать. Он хотел бы написать картину, достойную его любимой Лили, он хотел бы… — Северус, только не говори мне, что ты уже забыл о ней. О, конечно, он этого не делал — но было слишком больно выносить эти воспоминания на поверхность. Объяснять мальчику, кем была для него его мать… было бы все равно, что вырвать его все еще бьющееся сердце из груди и медленно раздавить его. Он услышал, как Темный Лорд вздохнул. — Боже мой, Гарри, я думаю, что мы его немного сломали… Не волнуйся, хотя мы можем собрать его обратно… Империо. — А теперь, Северус, будь хорошим мальчиком и приготовь мне мое зелье, пока будешь рассказывать историю некой Лили Поттер, урожденной Эванс. Во всех подробностях. Так что именно это он и сделал. Он попытался отстраниться от слов, слетевших с его почти дрожащих губ, но не смог полностью отгородиться от звука своего пересказа жизни Лили Эванс. Он не хотел слышать это снова. Он хотел отстраниться от этого. Он хотел забыть. Но забыть ее было бы равносильно тому, чтобы сжечь то самое сердце, вырванное из его груди, это был акт смерти, а он еще не был готов умереть. У него все еще была работа. Но опять же… Если Темный Лорд уже держал мальчика в своих руках, что еще он мог сделать? Альбус совершенно ясно дал понять, что мальчик был единственным, кто мог победить Темного Лорда, так что об этом не могло быть и речи…на что можно было надеяться? Нет, возможно, его работа закончена, возможно, больше некого защищать. В таком случае… Он был бы рад смерти, которую навлек на него его бывший хозяин. Не было более великой цели, не было глубокой морали, не было перспективы счастья, не было будущей жизни, был только свет позади него и теперешняя тьма. У него был шанс быть счастливым, и он его упустил. А теперь ничего не осталось. Это было слабое покаяние за то, что он сделал, но, возможно, убийство от руки мальчика, мать которого он любил, а затем предал, освободит его от части вины перед концом. Да, он был бы рад смерти.***
— Имбуэре, — нараспев произнес Темный Лорд, указывая палочкой на мерцающую голубую субстанцию, пузырящуюся в его котле. Он не мог сдержать удивления, которое появилось на его лице, когда он увидел, что палочка действительно была собственной палочкой Темного Лорда. Его удивление не осталось незамеченным. — Ах да, моя палочка. Гарри был достаточно любезен, чтобы принести ее мне, когда мы на днях навестили его родителей. Отвращение скрутило его желудок, когда он послушно разлил опасный эликсир, который только что сварил. Он знал, что Темный Лорд не был добрым человеком… Но играть с ребенком, оставшимся без родителей, давая ему почувствовать вкус того, что у него украли… это было жестоко. За гранью жестокости. Гарри Поттер, возможно, и был наследником Джеймса Поттера, но он не заслуживал того, чтобы смотреть на могилу своих родителей, оскверненную присутствием их убийцы, или на протяжении нескольких часов слушать истории о своей матери, рассказанные человеком, который предал ее — он, конечно, не заслуживал того, чтобы его тело и будущее были украдены тем же человеком… монстром, который отнял у него все остальное. Обижаться на этого несчастного ребенка становилось все труднее и труднее. Его мысли были прерваны, когда Темный Лорд в маленьком теле мальчика встал на цыпочки, чтобы собрать флаконы, которые он положил на свое рабочее место, и положил их в маленький красный рюкзак, который он носил с собой. Когда он закончил деликатный процесс упаковки 12 флаконов, два алых глаза снова повернулись к нему. — Лорд Волан-де-Морт благодарит тебя, Северус. Твоя… — акулья ухмылка исказила лицо Темного Лорда, — …верность не будет забыта. — Благодарю вас, милорд. — Он глубоко вздохнул. — Если вам понадобится что-нибудь еще… — В самом деле, есть одна последняя вещь, которую я требую от тебя. Встань на колени. Северус, не раздумывая, упал на колени. Вот и все, подумал он, это конец. В странном припадке уместной иронии и справедливости голос сына Лили Эванс и Джеймса Поттера собирался произнести слова, которые ознаменуют его конец… наконец-то. — Ты хорошо служил мне. Но даже в этом случае я не могу позволить тебе объявить о моем возвращении прямо сейчас. Подожди, что? — Милорд, я бы никогда… — начал он рефлекторно. — Знаю, знаю. Увы, ничего не поделаешь. Обливиэйт.***
Гарри грустно вздохнул, покидая Тупик Прядильщика. Он хотел, чтобы Том не стирал воспоминания мистера Снейпа. Он хотел бы найти ещё одного друга.