***
Под босыми ступнями плескалась вода, в крови играл адреналин. Кулаки двух мальчишек столкнулись в воздухе, взгляды пересеклись, и они разошлись. Отступив на шаг, Саске атаковал левой ногой, но Узумаки остановил его рукой в нескольких сантиметрах от своего лица. Довольная улыбка победителя растеклась по его лицу. Ответный удар, прямиком в смазливое лицо Учихи, пришёлся мимо: он увернулся и нацелился локтем на его шею. Наруто снова остановил удар ладонью, как и следующий. За столько лет он хорошо успел выучить приёмы друга. Ещё несколько подходов и сопутствующих блоков, они танцевали уже несколько минут, все взмокшие от пота и воды. Наруто выигрывал темпы. По крайней мере, так ему казалось. Расслабившись из-за веры в быструю победу, он пропустил удар в нос, отозвавшийся хрустом и резкой болью. Наруто охнул и тут же зашипел. Саске хитро улыбнулся. Попал первым, значит, победа не за горами. После этого они сцепились не на шутку, навалились друг на друга, вцепившись в плечи намертво... И Учиха внезапно отступил в сторону. Не ожидая такого манёвра, Наруто полетел в воду. Совсем как в детстве. Ему удалось удержаться на руках от позорного падения. Нос ныл от боли, и металлический вкус собственной крови щекотал язык. Но все эти ощущения лишь будоражили. Улыбнувшись в угрожающей гримасе, Наруто щедро зачерпнул пятерней грязи, уклонился от удара ногой, поднялся и швырнул комок тины в лицо противника. Следом — подсечка, Учиха свалился в воду увесистой тушей с волной брызг, пролившихся на берег. Судьи возмущенно заохали. Саске привстал на локтях, но прежде, чем успел встать, получил сильный удар в челюсть и плюхнулся назад, прямиком в воду. Когда он вынырнул, откашливаясь, по его ушам и лбу стекала вода вперемешку с мокрым песком и глиной. Вне себя от обиды и отвращения, Саске цапнул Наруто за ногу и утянул его к себе в болото.***
С криком, полным ненависти, Учиха полетел на врага. Клинки встретились, сталь к стали. Ещё немного — и заискрится. Вспыхнет. Лёд встретился с пламенем. Удар — блок. Удар — уворот. Удар — контратака. Шаг за шагом, Наруто видел каждую эмоцию в глазах бывшего друга. Несдерживаемая злость, неконтролируемая ярость, безумие. Казалось, сам воздух накалился до невозможности. Что-то было не так. Снег скрипел под их ногами, нельзя было разобрать, где чьи следы; иногда они утопали в сугробах, выходя за пределы импровизированного ринга, но тотчас же с рыком вырывались на более твердую поверхность. Замахнувшись для удара, Узумаки со свистом разрезал воздух шпагой, и Учиха, не успев полностью пригнуться, лишился кончиков волос. Чёрные пряди упали на белый снег. Дуэлянты встретились взглядами. В небесных плескалось непонимание вместе с жаждой мести... и победы. Он всем сердцем желал забрать любимую женщину из лап мужа-тирана и завоевать их общее будущее в бою. В угольных же была лишь злость и обида, ни больше, ни меньше. Учиха мстил за опороченную честь. Он и не думал об изменщице. Старался не думать.***
Больно ударившись спиной о мелкие камни, Наруто мысленно выругался. Мокрый насквозь, он замёрз, что несколько поумерило его пыл, но Саске нависал сверху, покрывая его лицо ударами, и на попятный идти было никак нельзя. Под глазом уже распухал синяк. — Мать твою, Учиха! Вцепившись в рубаху друга, Наруто рванул Саске на себя, а сам поднялся, сменив положение в бою на диаметрально противоположное, и со всей силы въехал ему в нос своим лбом. Так тебе, мерзавец! Но каждый новый удар лишь распалял азарт, Учиха не опустил рук: кулаки так и чесались. Ещё, ударить ещё! Победить, повергнуть, ощутить своё превосходство. На мгновение глаза заволокла темнота, и он, пошатываясь, откинулся на спину. Разозлённый, Узумаки, с разукрашенным лицом, весь в ссадинах, пнул Учиху напоследок в живот, чтоб неповадно было, и отступил. Саске не поднимался несколько долгих минут, так что победитель успел перетрухать. — Наруто! — воскликнул он, поднявшись на шатких ногах. Ноющая боль в животе не подкосила его. Болело уже, кажется, всё тело. Ничего удивительного. Сжав кулаки, Саске двинулся на Наруто, готовясь отыграться. Вновь. Выглядел он по-настоящему страшно: демон отмщения, не иначе. Завтра они будут вспоминать обо всем со смехом, но сегодня... Они должны приложить усилия. Победить. Доказать превосходство! Прямо сейчас! Вечные друзья, вечные соперники.***
Когда-то эта женщина была его смыслом. Целью, ценным трофеем. Предметом его жестоких страданий, любовных мук, скрепленных обещанием, данным отцу. Договором, хранившимся в одной из её любимых книг. Как забавно, его жизнь действительно однажды окажется в её руках. Буквально. Самый большой секрет Саске Учихи... Все его душевные терзания, замыслы безумного лорда Фугаку. Забавно, к чему они привели. Лучший друг стал заклятым врагом. Врагом, созревавшим годы, с которым они вместе росли, творили детские шалости, изводили прислугу. Систематично сбивали кулаки в кровь, лишь бы доказать свою правоту и силу. Врагом, с которым они не смогут более жить в одном мире. Один должен уйти. Чёрт. Узумаки сделал выпад, желая пронзить противника насквозь. Саске едва успел отбиться, навалился на его руку, впечатывая шпагу в лёд. Безумная улыбка озарила осунувшееся лицо Учихи перед тем, как острие теперь уже его шпаги проехалось по плечу врагу, разорвав ткань пальто. Снег окропился кровью. Что-то было не так. Наруто не мог отделаться от этого ощущения. Саске промахнулся. Промахнется ли вновь? Тем не менее, получив рану, Узумаки зашипел от боли, но сразу же сжал зубы. Взгляд его был трезв, как никогда. Забавно. Они ведь на том же самом озере, которое столь часто служило местом проведения их многочисленных спаррингов. Хоть что-то с годами не меняется. Под коркой льда, в толще воды под ними вяло плавали редкие рыбы, с интересом следящие за тем, как на поверхности брат убивал брата. — Неприятно, да?! — душа Саске выла от обиды, кричала, что есть сил. Он хотел, чтобы Наруто страдал. Как он страдал. Всю свою жизнь. Неужели ты не чувствуешь? — Больно тебе? Сжимая хвостовик в сухой ладони, Узумаки увернулся от следующего удара Учихи без всякого труда, ловко защитив спину от острого ребра клинка. Сталь сверкнула в лучах прорезавшегося сквозь облачность солнца, на секунду ослепляя обезумевшего от измены мужа. Он моргнул несколько раз, оступившись. И зря.***
Бой длится долго, чересчур долго, потому что никто из них не в силах проиграть. Никто не хочет прослыть слабаком. Изрядно побитые, уставшие и грязные, два оборванца, они дерутся и дерутся, и никто не бросается их разнимать. Порванные клочки одежды болтаются на честном слове: у Наруто — рукав, у Саске — штанина. — Сдавайся, — хрипит Учиха. Глаз Наруто припух, окрасился в синий цвет. — Ни за что! — послышался бойкий ответ. Щека Саске кровоточит, разбитая губа дрожит. — Наруто, чтоб тебя! — Учиха срывается на крик, тяжело глотая воздух. И снова он поддается на провокации. — Почему ты не можешь просто сдаться? — Потому что… — Наруто сплевывает кровь в воду, плюхается на одно колено. Ох, Саске превзошёл сам себя в этот раз. — Я твой друг.***
Что-то действительно было не так с самого начала. Словно кто-то непременно даст осечку. Лучшие друзья, заклятые враги, мужчины сражались неистово в своём последнем бою. Комбинированная атака не сработала — Саске снова увернулся, прикрывая грудь. В его глазах бушевал огонь, доселе невиданный. Он словно пытался сжечь противника заживо одним лишь взглядом, прожечь его насквозь. Обратить в пепел. Обманный манёвр Наруто оказался эффективным — Саске лишился шпаги, и Узумаки толкнул его на лёд. Что-то удержало его от заключительного удара. Быть может, ошарашенный взгляд мальчика, которого он знал много лет? Рука Наруто замерла, острие шпаги опасно нависло прямо над незащищённым сердцем. Шпага Саске лежала в нескольких метрах. Ты же ещё можешь дотянуться. Давай, ну же. Готов ли он убить своего лучшего друга? В этот момент, на льду, за секунду до, они подумали об одном и том же. О прекрасной женщине, чья добрая улыбка освещала их путь. В глазах — ни тени укора. Лишь немой вопрос. Сможешь нести эту ношу? Учиха не мог ответить. Внезапно он понял всё, и женщина перед его глазами повернулась к нему спиной. Было слишком поздно. Тёплая одежда давно намокла от снега. Казалось, что холод из его сердца выбрался наружу, метель проникла в разум, а проклюнувшийся луч солнца — не более, чем иллюзия. Он ведь ослепил его, этот луч. Ослепил. Его. Наруто получил преимущество. Сколько ни старался, Саске не мог придумать оправдание своим поступкам. Он причинил слишком много зла. Тем, кого любил. Как же холодно. Наруто же видел во взгляде женщины любовь и мольбу. Отчаянное желание быть вместе. Она тянула к нему руки, тепло окутывало его тело, и холод отступал. Но наваждение, как будто посланное господом богом, пропало, и перед каждым предстало лишь раскрасневшееся лицо противника. О чём ты подумаешь перед смертью, друг? Чей образ предстанет перед тобой? Всё решено.***
— Я никогда не сдаюсь. Сдался — значит проиграл! — Просто ответь мне! — Саске не понимал его, решительно не понимал. Что им движет? Почему он продолжает страдать?— Что это для тебя значит? Качнув головой в сторону берега, где сидели двое старших парней, наблюдавших за поединком, Наруто улыбнулся. Лишь слабо дёрнул уголком губ, так, как умел делать, пожалуй, только он. Ему сложно было описать свои чувства словами, но ради Саске хотелось. Надо показать ему. Дать понять. Не кулаками, так словами. Не словами, так делом. — Просто когда я вижу, как ты стараешься, как страдаешь ради этого, мне... — Итачи заинтересованно вслушивался в разговор двух мальчишек, уже и позабыв о пари, заключённом с другом. — ...больно. Именно из-за этого я не могу тебя оставить. А сейчас у меня всё тело ломит, чёрт. Узумаки рассмеялся, отхаркивая кровь, которая быстро исчезала в воде. Знатно Саске ему в рёбра саданул... И продолжал ответ ведь ждать. — Ты не прятался за спиной отца в тот день, когда мы познакомились. Был таким храбрым и уверенным, — Наруто опустил руку в озеро, чтобы убаюкать свои ссадины. — Я даже тебе завидовал. Саске тяжело выдохнул, опустившись в воду без сил. Желание драться дальше пропало. Не может быть такого, чтобы Узумаки ему завидовал. Не может! — И поэтому ты стал для меня соперником, — Наруто поднял глаза к небу. Улыбнулся своим детским воспоминаниям, как чему-то светлому и счастливому. — Ты всегда будешь моей целью, Саске. Моим лучшим другом. Юноши переглянулись между собой и рассмеялись. Совсем как в детстве. Натянутые эмоции расслабились. Оковы спали, словно их и не было всё это время. На душе стало легче. Слов оказалось достаточно. А если добавить к ним и кулаки для закрепления эффекта... Наверное, им давно стоило поговорить. — Наруто, — заговорил Саске, тронутый до глубины души. Узумаки вопросительно поднял разбитую бровь. — Ты тоже всегда будешь моим лучшим другом.***
Острие с силой вонзилось в тело, и лёд под ним треснул. Рука Наруто дрогнула лишь на мгновение. Ошарашенно смотря на клинок, торчащий из его груди, Саске ощутил приступ тошноты. Снег стремительно окрашивался в алый, кровь хлынула изо рта, он всё ещё рвано хватал ртом морозный воздух, не чувствуя холода. Лёгкие залило неожиданным теплом. Неужели он был готов? Готов уйти? Словно только и ждал возможности сбросить оковы. Ощутить жар сердца хотя бы на мгновение. Откликаясь на голос разума, оно издало тревожный удар. Не верю! Стремительно гаснущий взгляд поднялся по лезвию к крестовине, затем — к рукоятке, а после, наконец, прямиком к глазам убийцы. Голубым, как небо над всеми этими тучами. Это в них Хината влюбилась?... — Наруто… Такие пронзительные и уверенные, эти глаза жгли сильнее любого огня. А руки, сжимавшие шпагу, мелко дрожали. Всё-таки тяжело его убивать, да? Жаль? Жизнь стремительно покидала побеждённого. Лёд встретился с пламенем. Он неизбежно должен был растаять. Отвернувшись, Саске откашлялся кровью. Последняя его попытка дотянуться до шпаги оказалась провальной — пальцы отказывались работать. Он не может умереть тут, не может! Это так страшно. Неужели он заслужил? Может быть... Тем не менее, принять скорую смерть оказалось куда труднее, чем шокирующие известия последних дней. В висках лихорадочно стучало. — Саске, — голос друга привлёк его внимание вновь. Человек, познавая любовь, рискует познать ненависть. В случае Саске Учихи всё вышло наоборот. Его сердце, привыкшее к ненависти, сумело познать любовь, пусть жестокую, пусть безответную, но настоящую... и сильную. Не только к Хинате. К его брату. К его родителям. К его лучшему другу. Ростки надежды, как оказалось, могут прорасти даже на мёртвой почве и однажды пустить цветы. Но ненависть, в конце концов, оказалась сильнее. И сыграла с ним в жестокую шутку. — Позаботься о… — Саске прекратил попытки дотянуться до шпаги, это уже было бесмысленно, и судорожно глотнул воздух. — ... о Хинате. И… — язык почти не ворочался, глаза застилала мгла. — ...О нашем сыне. — Чёрт возьми, Саске. Победитель дуэли, наконец, отпустил шпагу, не вынимая её из груди поверженного. Покачнувшись, она замерла. Лёд вновь треснул под ними. Саске откашлялся, поморщившись от боли. Рот приоткрылся в несказанном, горло обожгло сожалением. Как он мог позволить этому произойти? Уголки губ Саске Учихи вдруг приподнялись в мечтательной полуулыбке, взгляд окончательно помутнел. Он тянул руку к жене и сыну, лелея в воспоминаниях их образ. Хорошо бы знать, что это всё было не напрасно. Словно в бреду, он услышал смех своего единственного сына. Хина тоже смеялась, обнимая его, и светилась безграничной добротой. Так он её помнил. Желал лицезреть. Только теперь, вопреки всему, она смотрела только на него. Ждала лишь его, позволяя оттаять его заледенелому сердцу. И Саске позволил теплу овладеть им в последний раз. Очнись и взгляни на реальность! Этот мир полон вещей, которые ты не можешь изменить. Чем дольше живёшь, тем явственнее понимаешь, что мир, в большинстве своём, состоит из боли, страданий и пустоты, но так кажется только на первый взгляд. Сейчас Саске понимал, что мир соткан из света. Вот только пока в этом мире существует свет, будет и тьма. До тех пор, пока есть победители, будут и проигравшие. Эгоистичное желание мира побуждает войны, а ненависть побуждается любовью. И всё-таки Саске Учиха умер, улыбаясь. Со шпагой, торчащей из груди. Наруто остался стоять над ним, победитель, поверженный горем. Он убил своего лучшего друга. Позволил ненависти захлестнуть его, сдавить тисками горло. Перекрыть кислород. Разве это выход? Он ведь просто хотел защитить любимую женщину. Спасти её от тирании, сделать счастливой... А вместо этого пуще прежнего замарал руки в крови. Пустой взгляд Саске Учихи и легкая полуулыбка на мёртвых губах навсегда останутся в памяти Наруто Узумаки как самое сложное решение в его жизни. Горячие слёзы застилали взор, мешая думать, и лишь ноющая боль в плече напоминала ему о том, что он ещё жив. Лёд неизбежно должен был растаять под натиском пламени.