24 апреля 1964 год Америка. Город: Нью-Йорк…
Новый Джонни уже успел смириться и со сменой пола вместе с телом, и с уже давно не новоявленным соседом, и с тем, что мир, в котором он живет в значительной мере опережает его в технологическом развитии. А так же с тем, что он больше не игрушка для битья, благодаря воспоминаниям прошлого владельца тела и собственного соседу, который подначивал каждый раз, стоило ему только сдаться или попробовать уже привычно отступить. Кто бы что не говорил, а терпеть нотации или нытье от собственной шизофрении, мешавшей заниматься полюбившимся делом, Джонни долго не мог. Возможно дружить с собственной шизой это верх безрассудства, но он вас умоляет! Не человеку, пришедшему из сверхъестественного мира стоит говорить о всех рисках, насколько бы все там поголовно не были уверенны в том, насколько же большая неудачница из неё вышла. Но это все в прошлом, а поэтому уже не однократно убедившись, за последние годы в том, что пребывая в человеческом облике Заратрос не выкинет ничего, чтобы не вписывалось в его собственный психологический портрет, он уже привычно отдает руль. Жить в новом мире без сомнений интересно, но иногда великому каскадеру вроде него нужен отдых в тихом и укромном уголке. Пусть он и не совсем человек, даже сейчас, но даже нелюди не обладают бесконечным запасом выносливости и терпения.***
Заратос, который вовсе никакой не Заратос, а шиза припершаяся с Джонни из другой реальности, смачно потягивается, любуясь немноголюдными улочками старого и не такого уж безопасного района. Такие есть чуть ли не везде, где живут люди и где он успел побывать за всю свою долгую жизнь. На сей раз в этот район его привела вовсе не необходимость, а простая пешая прогулка и следовавший за ним с самого утра по пятам мальчишка. Такой милый растрепанный воробушек чем-то напомнивший его одного старого знакомого из мира поттерианы. На старых колдографиях, которые ему втихую от крестного Малфоя, показывал Барти младший, ещё молодой декан Слизерина выглядел точно также. Молодой, загнанный в угол волченок, готовый укусить протянутую руку. С такими нельзя по-хорошему. К сожалению или нет, но такие не принимают безвозмездную помощь и всегда ищут подвох во всем чем только можно. Вот только, он не мать Тереза чтоб предлагать свою безвозмездную помощь всем и каждому. Даже если те чуть ли не вылитая копия кого-то из тех, кто успел стать для него дорогим человеком. Сбросить маленький назойливый хвостик получается легко. Даже слишком, потому что не требуется применять магию или законно, по праву победителя, доставшиеся способности от настоящего Заратоса. Но вместо того, чтобы уйти по собственным делам, он просто присматривает за мальчишкой. У Джонни сегодня выходной, а ему, как на зло, делать нечего. Просто шататься по городу без цели скучно, а смотреть за мальчишкой, что завернув за ним за угол и не обнаружил там его, весело. В крови распыляются ещё маленькие, но все равно достаточно контролируемые крохи азарта. Вся ситуация представляется этаким подобием охоты, на которой ещё маленький и не опытный хищник возомнил себя взрослым и матерым волком вскоре после пары удачных охот. Распространенная ошибка, которую часто совершает молодняк, решивший откусить кусок куда больше, чем вообще способен проглотить. Чаще всего такие обламывают зубки и не доживают до зрелого возраста. Конечно, среди них бывают и исключения, которым очень и очень повезло. И раз уж так вышло, что он попался именно ему и успел его чем-то зацепить, то почему бы не растянуть веселье подольше? Все равно его вторая половинка на сей раз обещала проваляться в неком подобии сна или коматозного состояния не меньше месяца. Нужно же и ему как-нибудь развлекаться? Кто знает, возможно, если мальчишка его не разочарует он так и быть, сделает ему маленький подарок в собственном стиле. А понравится ему этот подарочек или нет… Ну кто будет спрашивать безродную сиротку с улицы? Уж точно не долгоживущее существо, которое ещё во времена молодости могло наплевать на мнение окружающих и сделать все по своему. Иногда даже из вредности вывернув сделку шиворот на выворот, чем грешило до сих пор.