Паук и мотылек

— Научи меня обращаться. Солона стоит, переминается с ноги на ногу, будто перед ней не Морган, а Первый чародей Ирвинг. Она вжимает обгрызенные ногти в центр ладоней, надеясь, что хоть так отвлечётся от напряжения. Ничто не меняется в лице Моргана. Может, не расслышал? Только Амелл собирается повторить, как он бросает ответ ей в лицо, точно грязную тряпку. — К чему тебе эти знания? Что они дадут? — В смысле? — она непонимающе хлопает ресницами. — Я смогу помогать на поле боя... — Не сможешь, — он встаёт стремительно с насиженного места и подходит вплотную, нос к носу. — Нет в тебе звериного начала, нет понимания леса и его законов. В кого ты хочешь превратиться? В медведя может? Будешь неуклюжей. Волка? Не доросла ещё. Или в паука? — он скалится. — Не смеши меня. Вижу я в тебе лишь рой слабых мотыльков, что в огне сгорают быстро и красиво. Ими хочешь быть? — Н-нет... — Так я и знал. Уходи. Не трать моё время. Он идёт обратно к шатру. Солона продолжает стоять, вмиг онемевшая и окаменевшая. Как Морган может так поступать? Неужели не понимает, что ей необходимо научиться новой магии? Ради выживания, ради друзей, ради невинных? Разве не видит её стремления, её любознательности? На скулах играют желваки. Гадёныш и эгоист! Он должен подчиниться, Амелл его командир в конце концов. Ничего, она добьётся своего. — Я приказываю, чтобы ты научил меня, — голос звучит слабо, смешно, совсем не властно. — Твой приказ для меня колебание ветра. Не позорься, уходи. — Не подумаю. Солона тянет подбородок вверх, расправляет плечи. Судорогой сводит мышцы спины, но она не шевелится. Обучение в аристократическом кругу даром не проходят. Морган устало, даже зло вздыхает. — Дальше резвись со своим льдом и пламенем, в дикую магию не лезь. Не справишься, издохнешь. — Беспокоишься обо мне? — слова вылетают нахально, но сердце сбоит. Он вновь скалится. — О себе. Кто от Мора защитит? Алистера, уж извини, в роли героя я не вижу. — Ты не прав. Я способная, очень способная. Лучшая ученица Круга. — Которая так и не познала истинной силы, — Морган зевает, даже не подумав прикрыться. — Твои речи утомляют. Уйди сама иль прогоню. Меж бровей Амелл от раздумий ложится морщинка, будто кто-то лезвием провёл. Он не человек, думает она, а хищник, которому важна сила, отпор. Я должна показать себя, отстоять себя. Солона медленно выдыхает, расслабляя руки. Тянет энергию из Тени и произносит заклинания. Ладонь щипает от инея, покрывшего кожу; на пальцах играют искорки огня; вокруг тела трещит электричество, а валун, лежащий сзади, поднимается ввысь и зависает за спиной. — Я могу больше, — произносит Амелл тихо, но спокойно, — можешь проверить. Округа затопает в смехе Моргана — громком, искреннем, совершенно не злобным. Он обнажает острые зубы и упирает руки в бока. — Смотрите, птичка готова к драке. Даже пёрышки взъерошила. Как занятно... Возможно, был я не прав. Есть в тебе потенциал. Но зверем обращаться не научу, нет той прыти. А вот птицей... Сможешь летать, наблюдать за врагами, подлетать к ним, выклёвывать глаза и снова в небеса. Да, это твоя сущность. Но будь готова, страж, и пощады от меня не жди.