Эсерка

      До отъезда в отпуск оставалось совсем немного времени. Казалось, вещи уже были почти что собраны, билеты давным-давно куплены, дети были в предвкушении поездки и уже вовсю представляли себе, как будут купаться в море, а Ася в этой легкой суматохе вдруг вспомнила другую поездку на другое море.       Перед глазами пронеслось полтора года на Сахалине. Усиленно выбрасывая эти мысли из головы, молодая женщина никак не могла отделаться от воспоминаний. Только одни картинки в голове уходили, как им на смену сразу же появлялись другие.       «Напиться, — подумала Ася. — Дома, в своей комнате. Без шатаний по кабакам».       Однако от этой мысли молодая женщина отказалась практически сразу.       — Нельзя пить, когда плохо, — подумала Ася. — Это нехороший знак…       Молодая женщина села у окна и, смотря вдаль, начала вспоминать.       — Жили же… — шептала Ася. — Как будто свободными, а так если копнуть — совсем не свободными. По каждому вопросу отпрашивались, благо, хоть одни, в своем мирочке… Хозяин, хозяйка, дети и мы с Севастьяном и Зойкой… За что? Вот за что эти полтора года ада? За то, что дерзнули на высокое и ничего не сделали? Да, видать, за это. За то, что хотели многого, а сделали ничтожно мало… Деток-то, как деток от этого оградить? От странных идей, от непродуманных идей. От того, что мы с Севастьяном пытались сделать, от того, что Зойка с Владимиром пытались затеять… Надо если действовать, то наверняка, а не вот так…       Ася никак не могла понять, чем были вызваны эти воспоминания. Они казались чем-то таким далеким и пришедшими слишком внезапно.       — Беременна, — неожиданно для себя произнесла Ася. — Точно, беременна. Отсюда и такие мысли…       Умом молодая женщина прекрасно понимала, что какие-то поездки в этот период будут неразумны. Однако отказываться от такого долгожданного путешествия, о котором мечтали и дети, и Севастьян, и она сама, Ася не были готова.       Вечером, когда супруг вернулся домой, молодая женщина произнесла:       — Севастьян, у меня для вас радостное известие. Возможно, у нас будет четвертый ребенок.       Севастьян несколько удивился. Конечно, молодому человеку было приятно слышать о подобных новостях, однако первой же была совершенно неподходящая ситуации мысль о том, что поездку придется отменить. И это несколько огорчало Севастьяна.       — Поздравляю, Агнесса, — ответил Севастьян. — Очень рад.       — Насчет поездки я уже думала, — продолжила Ася. — Отменять ничего не нужно. Во-первых, я не уверена в том, что это действительно беременность, а не обычная ситуация… — Ася замялась. — Когда кажется, что беременная, а на самом деле ничего нет. Просто сейчас и кажется, и мысли такие… О Сахалине… Вот я и подумала, что Бог послал нам еще одного ребенка.       Молодая женщина чуть помолчала и добавила:       — А, во-вторых, ничего страшного. Я даже сейчас не буду говорить расхожую фразу о том, что бабы и в поле рожают, и у станка. А просто скажу, что мы на отдых едем, а не в поле, как говорится.       — Хорошо, Агнесса, — согласился Севастьян. — Значит, поедем. Да и, если уж на то пошло, врача можно и на море позвать если вдруг что-то пойдет не так.       — Может быть, родителям пока что говорить не будем? — предложила Ася. — Я ведь могла сегодня и не догадаться. Могла догадаться через пару недель уже на море. Все же может быть.       — Хорошо, — ответил Севастьян. — Не будем пока что говорить.       Отдых на море принес немало радости что детям, что родителям. И, всякий раз вспоминая слова Александры Витальевны, что с двухлетней малюткой нормальные люди не ездят такую даль, Ася думала о том, что ждать можно вечность. Через год двухлетняя малютка повзрослеет, зато придется ждать не год и не два, пока повзрослеет другая малютка.       Однажды вечером, почувствовав необычно сильную боль, которая была не так уж и часто, а потом заметив кровь на платье, Ася подумала:       «Обычная задержка. Только, на этот раз, месяца на полтора. А я уже такой шум подняла бы, осталась бы дома. Чтобы потом ругать себя за то, что побоялась ехать».       Однако боль никак не желала затихать. Пролежав практически всю ночь без сна, под утро Ася не выдержала и разбудила супруга.       — Севастьян… — произнесла Ася. — Давай врача позовем…       — Что случилось? — обеспокоенно спросил молодой человек.       — Я думала, регулы начались, — ответила Ася. — Но таких сильных болей не припомню. Может, выкидыш?       Молодая женщина немного помолчала и сказала:       — Хотя если выкидыш, то врач и не нужен. Все само ушло.       Севастьян встал и начал одеваться.       — Ты куда? — спросила Ася. — Еще пяти утра нет.       — За врачом, — ответил Севастьян.       — Он тебя обматерит и скажет, что незачем было приходить — я же не умираю, — произнесла Ася. — Да и где ты будешь искать врача в такую рань?       — Найду, — сказал Севастьян и вышел из дома.       Врач пришел быстро. К некоторому удивлению Аси, он не обматерил ее, как один фельдшер из ближайшего дома, когда молодая женщина пошла к нему в одиннадцать вечера с жалобами на боль в пояснице — после предыдущей неудачной беременности желание родить ребенка было гораздо сильнее.       — Да все хорошо, отлежаться надо и не бегать никуда по пустякам, — ответил мужчина и, по легкому запаху спирта, стало понятно, что фельдшера отвлекли от выпивки.       Ася вернулась домой, отлежалась и наутро уже все прошло.       Именно поэтому, понимая, что врача подняли с постели в такую рань, свой рассказ Ася начала с извинений.       — Вы уж простите, что побеспокоили вас, но как-то страшно, — начала молодая женщина.       — Когда все хорошо — с испуганными глазами не прибегают, — ответил врач. — Что произошло?       Ася чуть растерялась. Если врачу говорить правду было неприятно, но необходимо, то присутствие супруга несколько напрягало.       — Пожалуйста, выйдите, — сказал врач Севастьяну, понимая, что Ася хотела бы говорить без свидетелей.       Севастьян вышел из комнаты. Подождав немного, чтобы супруг отошел подальше, молодая женщина начала рассказ:       — Думала, что беременна. Но как сказать, думала. Казалось мне так. Вчера вечером пошла кровь. Я решила, что мне с беременностью все показалось. Но такая сильная боль была, да еще и не проходящая, что я испугалась. Болело… Как бы сказать… Справа внизу и в сторону… — Ася не смогла подобрать слово и показала на крестец. — Я бы сказала, что это выкидыш, но крови почти что нет… Страшно, конечно, вот и пришлось вас звать…       Врач пощупал живот Аси, подумал и сказал:       — На внематочную беременность похоже. И на трубный аборт. Неполный, не до конца. Надо помочь этой беременности прекратиться.       Ася вспомнила рассказы Дуськи о бабках и прокалывании пузыря, вспомнила, что велик риск все сделать неправильно, и, вздохнув, сказала:       — Страшно… Мне одна мадемуазель рассказывала, что бабка ей неправильно пузырь проколола…       — Это не прокол, а операция, с разрезом, все будет хорошо, — поспешил успокоить врач, но Ася испугалась еще сильнее.       — С разрезом… — произнесла молодая женщина. — Это еще хуже, чем веретеном… Ну или врач бы каким-нибудь хирургическим инструментом полез, а не веретеном…       — Не хотите — можно подождать немного, — произнес врач. — Дети есть?       — Есть, трое, — ответила Ася.       — Тогда к чему бояться? — спросил мужчина. — Может, еще будут. Вторая труба-то останется.       Ася ничего не ответила.       Врач немного помолчал, а потом сказал:       — Мадам, я вижу по обстановке, что ваш супруг служит. Поэтому хоть и предлагаю вам такой вариант, но с опаской. Я готов рискнуть нарушить Уложение, но и вы обещайте, что ни при каком исходе не обратитесь, куда следует.       Ася посмотрела по сторонам, увидела мундир Севастьяна, висящий на стуле, и ответила:       — А что вы мне предлагаете-то?       — Травы пропить, раз операцию делать не хотите, — ответил врач. — Возможно, поможет. Тем более, что уже процесс, как говорится, пошел. Возможно, не поможет.       Мужчина взял лист бумаги и сказал:       — Пусть супруг купит сенну. Я распишу, по сколько заваривать и сколько пить.       — Сенна же от другого, — чуть удивилась Ася.       — И от вашей проблемы тоже, — ответил врач. — Женьшень пропьете и я сейчас скажу, как лавровый лист заваривать. Будет хуже — зовите меня, все будет хорошо — просто дня через три позовете. Посмотрим, что делать дальше.       Врач вышел из комнаты. Севастьян расплатился с врачом, потом взял лист бумаги, внимательно прочитал то, что там было написано, и сказал:       — Даже ни дня не прослужив в полиции, а всю жизнь посвятив жандармерии, которая сроду таким не занимается, уже вижу 1934-ю. Ссылка в Сибирь. Для женщины тоже.       — Севастьян, — ответила Ася. — Иначе резать придется. Я не хочу. Боюсь.       — А черт знает что пить не боитесь? — уточнил Севастьян.       — Это не черт знает что, а трава от запора, ягоды от усталости и кулинарное растение, — сказала Ася.       — Да аптекарь, если он законопослушный гражданин, донесет на меня, когда увидит, что я покупаю, и правильно сделает! — возмутился Севастьян.       — Мне сейчас станет чуть легче и я пойду в аптеку за сенной, — ответила Ася. — А вы, Севастьян, в другую аптеку за женьшенем. Лаврушку на любом кусте надергать можно.       — Вы уже второй раз втягиваете меня в преступную деятельность, Агнесса! — воскликнул Севастьян.       — Не желаю ложиться под нож, — сказала Ася. — Сейчас чуть приду в себя и сама все куплю.       — Лежите уже, Агнесса, дома, — ответил Севастьян. — Я и сам могу сходить в разные аптеки.       Буквально через час, видя перед собой все то, что принес ей супруг, Ася прошептала:       — Чувствую себя Зоей Михайловной, которая когда-то давно решила отравиться…       — Может быть, доверитесь медицине и согласитесь на операцию? — спросил Севастьян.       — Нет, — ответила Ася. — Страшно.       Молодая женщина тяжело вздохнула и сказала:       — Севастьянка… Если мне вдруг от этого всего станет слишком плохо, позови, пожалуйста, врача…       — Позову, — ответил Севастьян. — Вы меня, Агнесса, в соучастники тянете. Без погонов останусь же снова. И никакая взятка не поможет.       — Если что, вы всегда можете сказать, что это жена все купила, а вы просто не уследили, — произнесла Ася.       Молодая женщина заварила травы и тихо сказала:       — Мама бы узнала — руки бы оборвала…       Все окончилось именно так, как и хотела Ася: полным выкидышем. Врача отблагодарили, детям сказали, что мама плохо себя чувствует, поэтому и лежит дома. Однако какой-то страх, что все может повториться, оставался.       — Севастьян, — сказала Ася. — Сперва ждать, пока все заживет, потом — только с мануфактурой [1]. Я отдыхать летом хочу, а не вот так дома валяться…       Молодая женщина вздохнула и добавила:       — Может быть, через годик нам Бог пошлет еще одного ребенка…       — Пошлет обязательно, — ответил Севастьян и обнял жену. [1] презервативы