Эсерка

      Дима сделал шаг к двери и сказал:       — С тебя честное благородное слово, что больше обижать меня не будешь. Тогда пойду.       Чуть подумав, Зоя ответила:       — Хорошо. И с тебя честное благородное слово, что больше обижать меня не будешь. И трусихой называть тоже. Каждый раз после этого нам попадает от мамы.       — Эх, твоя взяла, — вздохнул Дима. — Пошли.       Мальчик отодвинул стул, который мешал открыванию двери, а потом потянул на себя дверь. Перед глазами появилось небольшое помещение, по-видимому, граничащее с кладовкой, вход в которую был из другой комнаты.       — Здесь нет ничего интересного, — вздохнула Зоя.       Девочке было обидно, что ее мечты о том, что в потайной комнате найдется что-то интересное, не сбылись.       Дима оглядел помещение. Кроме пары полок, на которых лежал какой-то хлам, больше ничего не было видно.       — Эта кладовка зачем-то нужна, иначе бы ее не существовало, — произнес мальчик.       Зоя была согласна со словами брата, но не понимала, чем может быть полезна эта почти что пустая комнатушка.       — Может быть, хозяева раньше хранили здесь всякие ненужные вещи? — предположила девочка.       — Может быть, — согласился Дима.       Мальчик еще раз посмотрел по сторонам, потом опустил взор вниз и увидел вход в подпол.       — Зоя, здесь же есть люк! — радостно сказал Дима. — Это вход в подпол.       — Мы туда полезем? — спросила Зоя.       «Если ты не боишься», — хотел ответить мальчик. Однако слово, которое он недавно дал сестре, заставило его сказать иначе. — Как хочешь. Я бы слазил.       — Я бы тоже полезла, — согласилась Зоя.       Дима чуть задумался.       — Нужна свеча и спички. Это для того, чтобы если вдруг в погребе будет газ, мы об этом узнали.       Зоя, услышав такое заявление брата, немало испугалась. Девочка хотела уже отказаться от этой затеи, но опасение, что Дима снова назовет ее трусихой, заставило промолчать.       — У мамы будем спрашивать разрешение? — Зоя предприняла единственно возможную попытку отказаться от этой вылазки. — Она же наказала нас, а мы пойдем.       — Мама не говорила, что мы не имеем права выходить из комнаты, поэтому можно идти так, — ответил Дима.       Мальчик вернулся в комнату, взял подсвечник, стоящий на маленьком столике, засунул в карман спички, а потом подошел к люку.       — Открывай дверь, а я пока что зажгу свечу, — сказал Дима.       Дверца люка поддалась тяжело. Зоя открыла ее и почувствовала, что в нос ударил сильный запах затхлости.       — Воняет как! — воскликнула девочка.       — Сейчас проветрится, — ответил Дима.       Мальчик ощупал лестницу, проверил руками, что она прибита и не качается, а потом начал медленный спуск в подпол.       Не желая показывать себя трусихой перед братом, Зоя тоже начала спускаться. На середине лестницы девочка заметила какое-то странное движение огонька.       — Димка, надо подниматься, в подвале нечем дышать! — обеспокоенно произнесла Зоя и поднялась на несколько ступенек наверх.       Дима тоже почувствовал неладное и увидел, что свеча буквально взрывается в его руках.       Стараясь не задеть сестру, Дима бросил свечу наверх, на пол кладовки. Раздался достаточно ощутимый хлопок и какое-то подобие взрыва. Зоя немало испугалась, но прекрасно понимала, что нужно идти наверх, спускаться вниз опасно. Девочка кое-как вылезла наверх, в кладовку, сразу же за ней вылез не менее испуганный брат и захлопнул дверь люка.       С облегчением выдохнув, Зоя хотела, было, сесть на пол, но сразу почувствовала, что так делать не стоит. Полулежа на полу девочка внимательно посмотрела на остатки свечи и сказала:       — Димка, хоть бы мама с папой не узнали… Может, найдем еще одну свечу, вставим в подсвечник, эту уберем и все?       Дима придерживался того же мнения, поэтому начал отскребать остатки свечи от пола.       Ася услышала хлопок в другой стороне дома. Помня взрыв на их с Севастьяном свадьбе, женщина обеспокоенно сказала:       — Севастьян, тебе ничего не показалось?       — Показалось, — ответил мужчина. — То же самое, что и тебе.       С явной опаской Севастьян пошел в сторону звука. В голове мужчины крутились десятки мыслей.       «Кто это? — думал Севастьян. — Почему? За жандармерию? За предательство взглядов? Просто какая-то бытовая нелепость? А что с детьми? Они там? Или в другом месте?»       Мужчина вошел сперва в одну комнату, но не увидел там ничего. Тем временем, Ася решила не дожидаться супруга и пойти в их спальню.       «Рому оставили у себя одного, — подумала Ася. — Но он, вроде, спит, не должен проснуться так рано».       Первое, что Ася увидела в спальне, была открытая дверь в кладовку.       «Кто ее открыл и почему?» — подумала женщина.       Даже забыв о том, что она хотела выглянуть в окно, полагая, что взрыв мог быть на улице, Ася заглянула в кладовку и увидела Диму, который пытается что-то отчистить от пола, и испуганную Зою.       Все остальное Асе уже было безразлично. Видя, что дети целы и, по-видимому, сами все затеяли — не просто же так Зоя еще больше испугалась, увидев ее, женщина пошла к Севастьяну.       — Я ругала своих родителей, — начала Ася. — Я очень ругала отца. Я злилась каждый раз, когда он наказывал меня. Особенно если это были оценки или что-нибудь в этом роде. Я злилась, когда меня сперва Геллер выдрала, а потом отец добавил. Сейчас же я единственное, что хочу, так это попросить у него прощения за все свои нехорошие мысли и слова, сказанные про себя.       Севастьян увидел трясущиеся руки супруги и ответил:       — Скажешь, Ася, все скажешь. Что случилось?       — Малолетнее хулиганье пошло по стопам Владимира, — произнесла Ася. — Зачем — еще не спрашивала, не в состоянии…       — Сядь, Ася, посиди, приди в себя, — ответил Севастьян и пошел к детям.       Зоя, увидев, что мать ушла, прошептала брату:       — Пошла за папой.       Дима окончательно поник, понимая, что они точно не успеют ничего исправить. Увидев отца, мальчик бросил все свои попытки отчистить пол и просто встал. Примеру брата последовала и Зоя.       — Что произошло? — спросил Севастьян.       — Мы с Зоей решили спуститься в подпол, — начал Дима. — Я взял свечку, чтобы, если что-то пойдет не так, увидеть это. Свечка замигала, а потом взорвалась. Я ее скорее выбросил из рук. Потом мы поднялись наверх.       Севастьян выдохнул с облегчением: слова сына были куда проще пережить, нежели попытку что-то создать самостоятельно. Тем более, остатки стеарина так и оставались на полу.       — Поняли, почему нельзя лазить по подполам без разрешения? — спросил мужчина.       — Да, — кивнул головой Дима.       — Тогда наводите здесь порядок, — ответил Севастьян.       Дима немало обрадовался и начал снова отскребать от пола остатки свечи. Тем временем, Севастьян пошел к супруге.       — Все хорошо, Ася, ты плохо подумала о детях, — сказал мужчина. — Они просто хотели спуститься в подпол.       Услышав все из уст мужа, Ася задумчиво произнесла:       — Если второй раз, добавить, то как-то жестоко будет… Севастьян, решай ты, в конце концов!       — Я бы простил, — сказал мужчина. — Умысла-то на этот раз не было. Неосторожность.       — Тоже форма вины, — вздохнула Ася.       — Агнесса, — произнес Севастьян. — Я, как вы прекрасно помните, тоже человек грамотный и Уложение читал. Но давайте не будем переносить все, что написано в Уложении, на детей! Они хотели что-то взорвать? Нет. Они что хотели? Спуститься в подпол. Поступили как? Среднеразумно. Свечу взяли, а не так полезли. Вы их желаете второй раз высечь за день? А не многовато ли будет?       — Я желаю, чтобы такого больше не было, — ответила Ася.       — Пусть стеарин отскребают, пусть пол отмывают, пусть порядок наводят, в конце-то концов! — сказал Севастьян. — Неужели вы полагаете, что было бы лучше, если бы они в подпол без свечи полезли?       — Нет, я так не полагаю, — вздохнула Ася.       — Значит, успокойтесь уже, — ответил Севастьян. — Чаю себе заварите, водички налейте. На птичек на улице посмотрите.       — Хорошо, — снова вздохнула Ася.       Дима честно отковырял от пола половину пятна и сказал сестре:       — Теперь твоя очередь.       — Почему? — спросила Зоя. — Ты же свечу бросил.       — А потому что ты девочка, наводить порядок — не мужское дело, — ответил Дима. — Но я человек честный, сам испортил — сам исправил половину. Ты тоже в подпол лазила.       Зоя вздохнула и согласилась со словами брата.       — Вот видишь, на этот раз нас простили, хотя идея-то была не моя, — сказала Зоя. — Как видишь, не только, когда я виновата, нас прощают. И когда ты виноват, тоже прощают.       Дима ничего не ответил.       — А что было в подполе? — спросила Зоя. — Ты что-нибудь успел увидеть?       — Толком не рассмотрел, — честно ответил Дима. — Но ничего необычного. Полки какие-то, кажется, пустые. И все, вроде бы.       — Зря лазили, — вздохнула Зоя. — Лучше бы в картишки поиграли…       — Еще успеем, — ответил Дима. — До вечера времени много.