***
– Как что? Самый обычный благотворительный приём, совмещенный с открытием небольшой выставки, – спокойно пояснила мне, прямо лучащаяся от довольства, Эмма. – Ты не забыла, что я могу чувствовать ложь? – поинтересовался я в ответ, в очередной раз обводя взглядом зал и присутствующих и отмечая для себя, что я был прав: впустил, блин, лису в курятник – в очень большой курятник. – Это в каком же месте это «обычный» приём и «небольшая» выставка? «Хи-хи-хи.» – а вот матери явно вид более чем нравится. – «Агась!» – подтвердил один молодой и звонкий голосок и потонул в общем хоре – ну, кто бы, блин, сомневался... – Но-но! Женишок мой, – наигранно возмутилась Эмма, – не ложь, а всего лишь преуменьшение! – да? Не слабое тогда такое преуменьшение... Мы сейчас сидели за столом на втором этаже огромного банкетного зала, с прекрасным видом на этот самый зал – в центре которого была целая сцена и выставка, как и этажом ниже самого зала – с крайне любопытными «экспонатами», но пока лучше будет рассказать не о них, а о присутствующей тут толпе разномастного народа. Реально разномастного, ибо не все из них предпочитали носить костюмы и платья, что не помешало моему взгляду легко выловить там текущего мэра города, несколько сенаторов из Вашингтона, совсем не парочку звёзд эстрады, кино и спорта, именитых представителей корпораций и различных фондов, а также воротил мира больших финансов, ну и так по мелочи: двух личных помощников парочки голов «Гидры» и одного одноглазого директора «Щита» со своей протеже и помощницей по фамилии Колсон. Ах да, а ещё одну богиню мудрости – Афину, под её мирской маскировкой, но это уже точно совсем уж мелочь... О! И Фиск тут. Мда, куда же без него-то, а? И он как раз ручку Аморе целует... Эм. Фиск кому-то да ручку целует?! Я глубоко вдохнул и выдохнул. Спокойствие, только спокойствие... И не смотри, как вслед за ним к Аморе подходит Сунил Бакши и делает то же самое – тот самый личный помощник одной такой чешуйчатой головы, ныне ещё носящей фамилию Уайтхолл – большой любительницы экспериментов и поговорить, ну и по промывать мозги в процессе – буквально. Да, не смотри, просто пока не обращай на это внимание... Ага, легко сказать и ещё легче подумать, а вот сделать... – Тоже проняло, да? – участливо, но при этом ещё и ехидно поинтересовалась Эмма, явно проследив, за моим взглядом, но тут в её глазах промелькнула сталь, а лицо стало ближе к улыбающейся маске – очень красивой и под стать фамилии маске: – Как бы я хотела, чтобы и он, и вон тот лысый его дружочек, – указала она на одного не безызвестного мне клерка чуть в стороне, что сейчас мило общался с парой сенаторш, – перестали дышать... – она перевела взгляд на меня и закончила, – и совсем не от лицезрения Аморы... Помнишь, что ты мне обещал? – Помню, Эмма, но пока этим занимается Картер, ты же не будешь сомневаться в его квалификации или тем более мотивации? – она кивнула соглашаясь. – И ты мне после этого всё еще будешь утверждать, что это обычный приём и выставка? И это же на какой такой выставке выставляют живых людей? – поинтересовался я. – Но-но! – вновь наигранно возмутились мне в ответ, как будто и не было предыдущих мгновений. – Эти талантливые молодые люди в будущем могут стать лучшими специалистами во множестве областей, заняв свои места подле вершин, рядом с такими именитыми людьми как Чо, Конорс или Октавия, а то и сместив с пьедесталов тех же Старк, Маккой и Ричардс, ну, если говорить о науке. Ведь не стоит забывать, что и те когда-то были молодыми... – начала она меня просвещать. Ну, предположим, что та же Таша Старк до сих пор себя порой как дитя ведёт – ещё и года не прошло, как это лишь немного изменилось. И да, на этой выставке реально выставлялись живые люди в возрасте до двадцати лет, а начиная аж с восьми. Люди, которые чем-то уже смогли прославиться или выделиться в том или ином направлении, необязательно науки. Тут были, например, и художники, и скульпторы, чьи работы можно было посмотреть этажом ниже, как и их старшие коллеги, что эти работы не стеснялись сейчас обсуждать и оценивать, а то и давать советы этим самым молодым... И музыканты, которые периодически сменяли друг друга на сцене, исполняя что-либо для зала сами, а то и со своими кумирами. И спортсмены... Да, блин, я понятия не имею, кого тут как раз-таки и не было! И всем им, в происходящем внизу каким-то чудом упорядоченном хаосе, уделяли так или иначе внимание, и как и было написано в приглашении – им и правда было уготовано большое будущее. По крайней мере, сложно в подобной сомневаться относительно вон той парочки, недавно представленных подростков четырнадцати лет: скромная, я бы даже сказал зажатая и явно не привыкшая к подобному вниманию темнокожая девчушка и молодой кореец, которому внимание как раз льстило и он в нём чуть ли не купался. И что, собственно, говорить об их будущем, если первая уже учится в «Массачусетском технологическом институте», причём, те её сами пригласили и стипендию дали, а второй уже успел подобный институт даже закончить, правда в Корее, а ещё он был сыном Доктора Хелен Чо – не знал, что у неё сын есть, так тот ещё, оказывается, и гений... Мда. Хм, а во сколько там наша глубокоуважаемая Железная Леди Массачусетский закончила? Я порылся в закромах своей идеальной памяти. Угу – в семнадцать. Ну так вот – девочка по имени Рири Уильямс может её вскоре переплюнуть, а паренёк, носящий имя Амадеус Чо, возможно даже уже это сделал и как раз подумывает получить второе высшее, но уже тут – в Америке. Прелестные «экспонаты», не правда ли? А ведь ниже ещё и что-то вроде зала славы сделали, ибо если ты не художник, это не значит, что твой портрет нельзя повесить на стеночку и рядом написать, чем же ты там так выделяешься в свои-то годы... Да уж, народу тут было дофига и больше, как и желающих сюда попасть, но в отличии от «экспонатов», именно что многим желающим попасть сюда и не вышло. И с чего бы такой ажиотаж, да? Ответ был прямо в центре этого безобразия и она улыбалась, смеялась и завораживала всех своим чудесным голосом и не менее прекрасной внешностью – да, это была Амора Чаровница собственной персоной, которая тоже, слабо говоря, выделялась. И что примечательно, не нарядом. Наверное любой бы сейчас представил её вышагивающую в роскошном платье, с не менее роскошной причёской, так ещё небось и с диадемой, а то и целой короной, венчающей её голову, да? «Ха» и ещё три раза «Ха». Нет, на ней была лишь зелёная блузка с короткими рукавами, чутка оголяющая её плечи и животик, а также подчёркивающая её грудь парой типа ленточек, завязанных между собой. Блузка переходила в не то чтобы длинную, но и не совсем короткую – на грани приличия, прекрасно облегающую её бёдра юбку, подпоясанную красивым пояском, но не то чтобы броским. Её же длинные ноги были в чёрных, непрозрачных и совсем не пошлых чулках, доходящих почти до юбки, с рисунком зелёных кругов – вот любит она эти связанные между собой круги. А обувь же представляла из себя вполне обычную и наверняка удобную пару туфель, даже без каблуков. Короны вот тоже не наблюдалось, вместо неё был лишь вполне себе обычный зелёный ободок. Даже замысловатая причёска отсутствовала – сегодня она решила, позволить своим волосам быть прямыми как стрелы и свободно развеваться за её спиной, из-за чего они казались ещё более длинными чем обычно. Из украшений же на ней была лишь пара широких металлических браслетов почти во все предплечья и им в комплект шёл широкий, во всю шею, чокер – целиком и полностью скрывающий её главный недостаток и самое уязвимое место – бледную полосу плоти. И вот этот комплект был явно зачарован, но был ли он броским? Нет – с виду простой литой металл с незатейливым рисунком на нём. Косметика же, как и всегда, отсутствовала как класс, она в этом плане, разве что, цвет губ себе только меняла и то магией. Так что в целом общий вид Аморы был вполне обыденным – хоть сейчас иди и гуляй так по городу. Но мешало ли ей это однозначно показывать и демонстрировать, кто именно тут хозяйка и чей именно это приём и пир? Хе. Разумеется, нет. Ибо я почти уверен, что одень на Амору хоть бесформенный мешок и она всё равно будет выглядеть прекрасно, как и неизбежно будет привлекать к себе внимание. Ах да, была ещё одна деталь – она там сейчас совсем не в шутку представлялась всего лишь «обычной няней», которой вдруг захотелось показать подобные таланты большим тетям и дядям, дабы те их заметили и приметили. Над чем эти самые тёти и дяди сейчас и смеялись. Скромница она наша... – А как она, вообще, умудрилась это всё организовать? – за, мать моя творец всего местного сущего, четыре – четыре(!) – дня?!.. Ну хорошо, уже пять дней. «Хи-хи-хи.» – серьезно, как? – Приблизительно так же, как она нам с Саби освободила значительное время в рабочих графиках, – пожала плечами Фрост. – Магией? – предположил я самый очевидный вариант, на который Эмма заливисто рассмеялась. А я же отметил магические импульсы, поддерживаемых заклятий обнаружения Аморы, кажется, завязанные на её браслеты – те самые обещанные, для поиска артефактов вышедших из-под её руки... – Нет, дорогой мой Генрих, – вновь начала говорить моя собеседница, отсмеявшись, – у неё просто есть талант, заставлять других делать за неё что-либо. Даже больше того, эти глупые люди ещё и сами рвутся для неё это что-либо сделать. Чем она без зазрения совести пользуется. – Кажется, зря я её из дома всё же выпустил... – Но-но! Попрошу, Амора – лапочка и умница! – а?! Мне пришлось встать, обойти стол и на всякий случай убедиться, что она не находится под заклятиями очарования этой «лапочки», что каким-то чудом умудрилась найти способ обойти мои предосторожности на этот счёт. Но нет. Эмма была не под заклинаниями. – Убедился? – уточнила снисходительно Фрост и добавила: – Не целовала она меня, даже в щёчку не чмокала. Просто, после пребывания взаперти у тебя дома, она малость засиделась и ей очень хотелось оказаться, как итог, полезной и значимой, вот она и развила бурную деятельность. Для тебя и нас, кстати, старалась... Ну, по большей части. – Это как же? – поинтересовался я, возвращаясь на своё место и продолжая дегустировать очередной кулинарный шедевр от одного из лучших поваров города и, кстати, мира. – А ты не забыл, милый мой Генрих, зачем её и эту жуть к нам отправил, а? – а? Жуть? Я перевёл взгляд чуть левее, где разворачивалась пречудеснейшая картина, так и просящая меня искренне улыбнуться: Сабрина в белоснежном платье, что явно подобрано под белый костюм Эммы, сидела с Нерой на руках, которая была уже в угольно чёрном платьице, что создавало прекрасный контраст. Первая кормила последнюю с ложечки мороженным, а сама же Нера при этом тоже кормила с ложечки, но уже сидящего на ней якобы плюшевого медвежонка, тоже чёрного. Все три участника были максимально погружены в это действо и явно наслаждались процессом, впрочем, это не мешало медвежонку внимательно следить за окружением на предмет угроз своими разноцветными глазами. – Нет, ну я, конечно, всё понимаю... – протянул я, ведь именно в основном из-за этой картины наш столик и обходят сейчас стороной, причём, совсем не из-за медведя, что реально ел, а из-за довольно улыбающейся Сабрины, не даром прозванной «Ледяной Королевой», и малышки Неры, с которой взглядами было лучше не пересекаться, из-за чего как раз таки медведь из картинки как-то напрочь выпадал, да и не палился он – тварюшка-то умная... – Эй, засранец, ты что там подумал?! Я не про мелкую! – возмутилась Эмма. – Я про неё! – и ткнула пальцем в сидящую ещё чуть дальше и уже ближе ко мне Тень в типичном для телохранителя чёрном костюме. Эм. Её? Теперь уже я возмутился: – Попрошу, но Тень же лапочка! – Эмма из-за этого аж зависла, а потом поинтересовалась: – Это в каком месте эта молчаливая жуть лапочка? Ты вообще в курсе, как её другие люди воспринимают? – А что не так? Или это тебя до сих пор не отпускает то видение смерти? – Эмму аж передёрнуло. – Угадал? – она поморщилась. – Не буду отрицать своё к ней из-за этого предвзятое отношение, но нет. Просто любой нормальный, – выделила она слово, – человек сразу рядом с ней почувствует, что она словно... – Эмма пощелкала пальцем подбирая сравнение. – О, точно! Словно натренированный и готовый вцепиться тебе в горло волкодав. Вот только в отличие от волкодава у неё нет ни цепи, ни намордника, ни тем более поводка! Даром что красавица – это не всегда замечают сразу. Но вот когда она пальцами щёлкать начинает, то всё – вешайся, а молчание лишь сильнее укрепляет образ. – Хм... – я внимательно осмотрел обсуждаемую Тень, что на это своё определение отреагировала более чем никак. А хорошее сравнение... – Ну так она же телохранитель: молчалива, исполнительна, опасна и всегда готова закрыть любую из вас от пули и разобраться с угрозой, – вероятно нарезов оную на лоскуты, – вот – лапочка, – а вот уже моя похвала не осталась без внимания самой Тени. – О! А ещё у неё улыбка красивая. – Эм... – Эмму вид улыбнувшийся Тени явно обескуражил. – Я не знала, что она умеет улыбаться... – точно обескуражил, она даже шевелюрой пару раз мотнула, словно прогоняя наваждение. – Но всё равно – она жуткая! – Хорошо, я тебя понял, – жуткая лапочка. – Так причём тут причина их появления? – вернулся я к изначальной теме разговора, а то мне как-то сложно было проигнорировать весёлый смех Аморы, которая сейчас о чём-то ворковала с самой Никой Фьюри. Последняя улыбалась в ответ и что-то, как она это умеет, панибратски втирала первой. Трындец... – Не очевидно? – поинтересовалась Эмма, явно передразнивая лично меня. – Ты же опасаешься, что на нас додумается напасть эта твоя «Рука», о которой, кстати, я всё еще хочу услышать поподробнее... – вот же любопытная. – Будут тебе подробности, – она покровительственно кивнула, – но потом, – а вот теперь недовольно поморщила носик, – так что там с Аморой? – Всё еще не очевидно? – переспросила она с ещё большим наигранным удивлением, так что аж ресничками заморгала, но тут будто сжалилась и всё же пояснила: – Она просто решила, подобную вероятность уменьшить. В этом здании, например, сейчас различных охранников, наёмников и работников спецслужб столько, что я бы очень хотела посмотреть на тех идиоток, что захотят тут на кого-нибудь напасть. А о том, сколько этих защитничков потом за нами хвостиком отправятся, дабы до дома проводить, я пожалуй промолчу... – хм... А разумно. – При этом она нам с Саби умудрилась разгрузить график, заставив наших подчиненных работать как никогда прежде, и привлекла новых клиентов, и расширила связи. Так ещё и ни цента на это не потратив! Совсем наоборот, ибо у нас там уже очередь из модельных агентств и иных желающий, что чисто за беседу с ней, готовы не слабо так заплатить и не только деньгами, разумеется, – разумеется? – Про то же, как её всего лишь присутствие положительно сказывается на деловых переговорах, я пожалуй тоже промолчу, – логично. – А ещё она полностью взяла на себя подготовку к нашей, – выделила она слово, – свадьбе. Ты же не забыл, что мы все скоро переженимся? Нет? Ну и хорошо, готовься, скоро она тебя завалит вопросами о подготовке, – хм... Я вновь посмотрел на этот приём. Ну... А почему собственно и не да? – Да, организовала она тут всё на славу, – будто прочла мои мысли Эмма. – Подвожу итог: от неё везде сплошная польза, и кем мне её после этого называть? Правильно – лапочкой и умницей! – да уж – неожиданно, а самое главное, ещё и обосновано... – Вот бы она ещё, вдруг нарисовавшихся, моих родственничков отвадила, но это уже мои личные проблемы и мечты... – закончила Эмма и, кажется, совсем не наигранно тяжко вздохнула. – Эм. Фросты? Ты же с ними не общаешься, причём, это у вас обоюдно. – Вот и я так думала, и так оно и было, пока в интернете не появился скандал с моим и твоим именами, – намёк был максимально прозрачным, особенно, после того, как она рукой с браслетом демонстративно потрясла, явно распаляясь: – Век бы их не видеть и не слышать. Не понравилось им, видите ли, что я решила захомутать вчерашнего школьника! Фамилию позорю! Нет, ну ты представляешь? То бишь, когда Джастин Хаммер собрался жениться ещё даже не на вчерашней школьнице, но с фамилией Озборн, то это нормально! Никто и слово ему не сказал, а как я, решила прибрать себе парочку Рихтеров, так скандал в сети и позорю семью! А ничего, что эта самая Озборн тоже в списке невест фигурирует, а? Мне уже и Норма по этому поводу звонила, сама позвонила – лично – и договаривалась о своём участии в организации! Одарила же меня богиня семейкой... Столько лет даже не спрашивали, как живу и что делаю, и нате вам... – Эмма, всё хорошо? – напомнила о своём существовании сестра, которую подобный пассаж всё же смог отвлечь от ребёнка. – Да, Саби, всё хорошо, я рассказывала Генри о Фростах. – А-а-а... Понятно, не стоит тебе так о них волноваться, всё равно они ничего сделать не смогут, – молвила Сабрина. – Не трать на них зря нервы, они того не стоят, и у тебя есть мы. – Да, знаю, но всё равно раздражает, – вновь тяжко вздохнула Эмма. – И спасибо. – Всегда пожалуйста, – сказала сестра в ответ и вновь вернулась к своему архиважному занятию. – Если честно, я думал, что тебе пофигу на них. – Пофигу, – тут же выдала Эмма, а я поморщился. – Ну, я так думала. – Я могу чем-то помочь? – Негоже нормальному мужчине в бабские дела лезть. Тем более в дела своей первой, хоть пока и будущей, жены, – выдала она, но как-то без огонька. Я усмехнулся. – И давно я стал нормальным? Я вон даже предложения сам делаю и браслеты красивые дарю. – Это да... – погладила она браслет. – Амора хорошие бриллианты наплакала, – кажется, этот факт в браслете ей нравился больше, чем даже сами голубые бриллианты. – И не беспокойся, сама уж как-нибудь разберусь. Но надо же мне было для проформы поплакаться жениху, какая я бедная и несчастная. – Что, никто тебя не любит, не ценит и все используют, а жених так вообще монстр? – решил я попробовать пошутить. – Вот-вот, ты меня понимаешь! Так уж и быть, всё же выйду за тебя замуж, – важно покивала она и задрала нос. – Ну и хорошо... Так-с, надо бы мне как-то выловить нашу умницу и лапочку... – решил я сменить тему, заметив, что теперь Амора была уже в другом конце зала, где мило беседовала с Афиной. Прелестно... – Надеюсь, ты не собираешься её опять запирать? Если что-то не нравится просто скажи, она девочка покладистая, особенно когда речь идёт о тебе. Если мне в эти дни что-то не нравилось, я её именно твоим именем пугала и она сразу становилась как шёлковая, – а весело они там устроились... – Мне тут кое-кого допросить надо, – и прежде чем она предложит уже свою кандидатуру, добавил: – Да и я уже неделю думаю о том, чтобы она мне массаж сделала. Так что до утра я её точно заберу, но Неру, видимо, могу оставить, – я вновь посмотрел на прелестную и почему-то для многих жуткую картину и всё же улыбнулся. Кто-то сбоку икнул и тоже захотел обойти наш столик десятой дорогой. – Оставишь, никуда не денешься, – отмахнулась Эмма и застыла: – Стоп. Массаж? Какой ещё массаж? Стоп. Так она ещё и массаж делать умеет?! – не на шутку удивилась Фрост. – А зачем мы тогда массажистов вызывали? – Не очевидно? – выдал я, теперь вот тоже крайне довольный собой. – Хм... То-то она их потом весь вечер чихвостила, да так, что прям засмотреться можно... Бедные мальчики – на них смотреть было жалко, – и тут в глазах моей собеседницы забегали бесенята, а на губах появилась коварная улыбка. – Зато на личико очень даже, а ещё они весь вечер мечтали, чтобы мы предложили им остаться... И как по мне – массаж был очень даже: с маслами и благовониями... А их руки... М-м-м... – вот же актриса... – Разводишь меня на ревность, да? – Угу, – сразу же созналась. – И как, получается? – Пока нет. – А если так? – она повернулась к сестре, – Саби, а как тебе были те массажисты? – А?.. – сестра вновь отвлеклась и непонимающе посмотрела на Эмму. – Массажисты? Какие массажисты? – Ну, те красавчики в среду... – Красавчики? В среду? – склонила та голову к плечу: – А-а-а, эти – Аморе они не понравились, – заключила Сабрина. – А тебе? – А что мне? Работу они сделали удовлетворительно, – и правда бедные мальчики... – Эм. Они вроде как лучшие в городе, Саби. Не слишком ли низкая оценка? Тебе же тогда вроде всё понравилось, – удивилась Эмма. На что Сабрина выдала, огорошив: – Понравилось, но Амора делает намного лучше – у неё золотые руки. – А?.. – теперь уже Эмма уставилась на сестру с полным непониманием во взгляде: – Стоп. Так ты знала?.. Нет, стоп, а когда это она тебе массаж сделать успела?! – а это я, случаем, не нотки ли ревности слышу? – Вчера, во время твоей встречи с представителями «Роксон», – спокойно пояснила Сабрина в ответ. – Эм... Понятно... Извини, что отвлекла, – сказала как-то потеряно Эмма. – Вчера значит... – Ничего – всё хорошо, – кивнула в ответ Сабрина, явно вновь собираясь переключится на ребёнка. Эмма же посмотрела на меня и прищурившись выдала: – А ты молчи! – а я что? Я ничего! – Вот же лиса белобрысая... – не ржать! Держаться! – А мне массаж?! – эм, так это не ревность была? Но не успел я уточнить, как вновь ожила сестра и обратилась уже ко мне: – Точно. Брат, я обещала похвалить тебе Амору, – выдала она даже без тени эмоций на лице. – Хвалю: давно у меня не было столько свободного времени на неделе, и массаж она делает прекрасно, но я бы всё равно ей ребёнка не доверила, и всё ещё считаю, что это чудо, что она с этим справляется, – хм, какая у неё странная похвала... – А мне няня нравится! – напомнил теперь и ребёнок о своём существовании, чем сразу привлёк к себе внимание, вновь искренне улыбнувшейся Сабрины. – Как скажешь, милая, это лишь моё личное мнение. Хочешь ещё мороженого? Может заказать другой вкус? Ты ещё не пробовала гранатовое... – всё – она была вновь потеряна для нас с Эммой. Да, прекрасная картина, так бы и любовался дальше, но... – Ладно, пойду я всё же поймаю Амору... – начал я вставать – заодно перестав поддерживать легкую иллюзию и искажать звук, – а то вопросов к одной «лапочке» поднакопилось как-то всё равно немало... – Дерзай, а я тогда пойду позавожу новые знакомства, ну и так по мелочи, – ага, мелочи – точно собралась пойти покопаться в чужих черепушках, – всё равно Саби пока ни до чего, опять она дорвалась... – великая и прекрасная Эмма Фрост тоже встала и собралась пойти стать одной из звёзд приёма, но перед этим добавила: – Кстати, коль ты её умыкнёшь до утра, тогда мы завтра к обеду к вам и приедем, заодно всё и расскажешь и... – она сделала театральную паузу и важно закончила: – поиграем в куклы. – Эм. Куклы? Какие ещё куклы? – но ответом мне была лишь коварная улыбка и тихий смех матери на периферии восприятия.***
– Не виноватый я! Она сама пришла! Слова и правда не виноватого. Поймать Амору было на удивление легко и просто. Сложнее было до неё дойти, не попав в окружение разных личностей. Можно даже сказать, что она сама поймалась, ещё до моего подхода подобрав и столик, и компанию в виде всё той же Афины, и отбив от меня одним взглядом стайку девушек охочих до кавалера в моём лице, которых, почему-то, даже браслет с уже приличным количеством камней не отпугнул. Так ещё заодно эта затейница умудрилась, переключить внимание почти всех в зале к сцене, распорядившись начать на ней целое театральное представление... – Рада вас лицезреть на моём небольшом пиру, Милорд, – молвила улыбающаяся Амора своим прекрасным голосом, традиционно приложив руку к груди и чуть поклонившись, одновременно с чем её глаза блеснули зеленью, а со второй руки сорвалось заклинание, создавшее вокруг нас невидимый купол, надёжно обеспечивший приватность беседы. Тут о себе напомнила и Афина, с чьих пальцев тоже сорвалось заклинание и купол обзавелся ещё и мороком, отводящим от нас любопытные взгляды, и иллюзий, от более прошаренных взглядов. Ну и когда эти две блондинки только спелись? Я ошибся. Они не спелись... – Давно не виделись, Безликий, если помешаю, то могу и уйти, но в любом случае, я бы хотела с тобой тоже переговорить, – поздоровалась Афина в своём облике бизнес леди, в котором она была совсем не блондинкой и даже не красавицей. – Амора, – кивнул я первой. – И тебя приветствую, Афина, а по какому поводу? – решил я не тянуть время, тем более с этой богиней, которую мои облики обмануть не смогли более чем совсем, в отличие от её сестры – я изрядно удивился, когда понял, что Герка реально считает Рихтера моим учеником. – Повод прост: я хочу одолжить у тебя твою собственность. И прошу, когда я в этом облике то зови меня Мирандой – Мирандой Минервой, если точно. Взамен же я тоже буду звать тебя по имени в зависимости от твоего облика, Генрих, – я кивнул, соглашаясь, и сразу уточнил: – Мою собственность? – Да. Её, – выдала Афина и указала на всё также улыбающуюся Амору, для неё это новостью явно не было, она даже на своё определение никак не отреагировала, а продолжила мило улыбаться. – И с какой же целью? – Цель тоже проста: когда-то она смогла пробраться в мою обитель и использовать там мой мистический пруд, и я хочу, чтобы она попробовала это проделать вновь. Если у неё это получится, то я позволю тебе им воспользоваться дважды, на протяжении пары часов, а если нет – то нет. – Какое странное предложение... – отметил я очевидное. – Разве? Мне надо проверить безопасность пруда, а ты, как я слышала, – она указала взглядом на Амору, явно показывая, откуда она это услышала, – кого-то или что-то ищешь, а может захочешь найти в будущем. И поверь мне, нет почти ничего чтобы через мой пруд не вышло найти и мало того, чтобы через него нельзя было бы увидеть и услышать. Так что это щедрое предложение, – какой у неё всё же любопытный прудик... – Так в чём подвох? – с богами надо быть порой даже более осторожным чем с демонами, был у меня один неприятный опыт – знаю – плавали – и то, что там был тёмный бог, сути дела не меняет, ибо разница не то чтобы велика. Да и подвох и правда был, и она его даже не скрывала, а, совсем не мило улыбнувшись, рассказала напрямую: – Он тоже прост: я не собираюсь как-то менять или ослаблять для проверки саму защиту. – Понятно, значит моя собственность в процессе может... пострадать? – подобрал я более дипломатичное слово. – Именно так, – кивнула Афина. – Я бы даже сказала, что почти наверняка умереть, – угу, мог и не подбирать. – Но если она преуспеет или провалится, но выживет, то у меня более не будет к ней претензий за недавние события, – да, она совсем недобро улыбалась... А Амора-то прямо нарасхват. К ней я и повернулся, и спросил: – Ну а сама ты, что по этому поводу думаешь, собственность моя, ненаглядная? – что об этом «щедром» предложении явно была в курсе, ибо всё ещё так же мило улыбалась и изображала своё тут отсутствие. – Моя жизнь в ваших руках, Милорд, и именно вам ей распоряжаться, но я уже раз смогла туда пробраться и остаться даже незамеченной, смогу сделать это и вновь, а если вы будете рядом, то и жизни моей мало что будет угрожать, – и правда лиса, что таким образом явно хочет отделаться от проблем с Олимпийцами и отделаться малой кровью, а не женитьбой. Хе. Так ещё и меня втянуть. – А я смогу при этом присутствовать? – обратился я вновь к Афине. – Мне надо проверить защиту, так что как хочешь, можешь даже поучаствовать, но это будет уже на твой собственный страх и риск – о последствиях я предупредила, – о как... Хм... – Понятно, мне надо подумать. – Думай, сколько тебе будет угодно, твоя собственность знает как со мной связаться, как и моя глупая и чрезмерно добрая сестра, – она начала вставать. – Так что за сим я с вами прощаюсь. Приятного дня, – добавила она и ушла. Ох уж эти боги... Я посмотрел на оставшуюся за столом блондинку, которая прямо на глазах преобразилась: громко выдохнула и наконец-то расслабилась, сбросив с себя маску. Мда. Ещё одна актриса. – Одной Герки, в роли защитницы от её же родственниц, тебе мало, да? – ну и вот зачем она теперь играет в смущение? Потупила глазки и пальчиком так, скромненько, по белоснежной скатерти заводила. Ага. Верю. – Ладно, с тобой всё понятно. Но ты правда готова рискнуть своей жизнью, за доступ мне к какому-то пруду? – она перестала ломать комедию и молвила: – Не к какому-то, мой Лорд, а к пруду в котором можно увидеть почти любой уголок любого из миров, в нём лишь нельзя заглянуть за завесу прошлого или будущего. Пруду, что зачастую сравнивают с глазами хранителя Биврёста – с глазами самой Хеймдаль. – Это я и так понял, и ты не ответила на вопрос, – она глубоко вздохнула и поморщилась. – Воистину, Милорд, вы правы: пруд для меня мало важен, как и ваш к нему доступ. В отличие от прощения со стороны леди Афины. Поверьте мне, вот её сестры-посыльной Гермесы я не опасаюсь, да и вам не стоит, а вот Афину нужно опасаться кому угодно. И подобный риск небольшая цена за спокойствие и безопасность. Да и я всё ещё вполне уверена, что в своих силах, что в ваших, если меня всё же ждёт горечь поражения. – Понятно, и я тебя услышал, – а что тут ещё сказать? И я солгу, если скажу, что мне не интересно посмотреть на защиту этого пруда и то, как её будут вскрывать. Да и сам прудик было бы интересно, как минимум, потрогать... Кхм. Мда. – А теперь я хочу услышать, что ты успела натворить за эти дни, что к тебе приходят побеседовать за жизнь такие люди как Сунил Бакши, Никола Фьюри и Уилсон Фиск? – а с Афиной и так уже всё понятно. В ответ Амора надула губки и возмущённо молвила, словно обиженная в лучших чувствах: – Вы плохо обо мне думаете, Милорд, ничего я не творила. В эти дни я лишь пару раз помогла госпоже Эмме и леди Сабрине с работой, мотивируя их подручных, дабы последняя могла больше времени проводить с малюткой Нерой, и их будущих или текущих деловых партнёров, дабы те были посговорчивее. И организовала этот небольшой пир, выделив молодых и талантливых людей, а также небольшую выставку их работ и достижений, – вот интересно, а что она считает большим? Ибо, как и всегда, она мне не врёт от слова совсем. – Где, к слову молвить, высоко оценили и лучшие картины моей подопечной... – важно отметила она. – Хоть и сочли их чрезмерно мрачными или необычными для столь юной девы, – логично. А что по вашему рисует маленькая аватара самой Смерти? Вот что видит, то и рисует, а видит она всякое... – При этом, я и своими обязанностями не пренебрегала, мы с малышкой в эти дни даже нашли новое и интересное для неё занятие! – она подчеркнула значимость события, подняв к потолку указательный палец. – Что точно не несёт опасности для малютки. – Вот как, и какое? – это было мне и правда интересно, а то Нера девочка специфичная, с полным отсутствием чувства самосохранения. – Рукоделие, Милорд. – Рукоделие? – Да, ваш ей подарок ныне часто пребывает в виде различных кукол и те ей нравятся. Вот я и предложила делать иные куклы и наряды для них, и ей сиё пришлось по вкусу. – То бишь, вы шили куклы? – И шили, и мастерили, а после разыгрывали с ними сцены из сказаний вместе с госпожой Эммой и леди Сабриной, – о как. А у них там и правда было весело. И хоть теперь понятно, что ещё за куклы... – Так и каким же местом, в этой твоей повседневности, затесались названные мной? – Они сами пришли, – честно заверила «лапочка», – ведомые своими мотивами, связанными с вами, мой Лорд. Первого ведёт воля его госпожи, что о вас очень высокого мнения, и уже её желания сводятся к тому, что бы вместе с вами проводить изыскания и эксперименты, – не удивлён. – Разумеется, этот глупец надеялся ещё и получить от меня информацию о вас. – И как, получил? – И да, и нет. Но он нашёл очень интересной мою историю о бедной няне, до которой сейчас нету дела её владыке – вам, что решили нынче разобраться с некими паразитами, которые посмели покуситься на вашу собственность, – о как завернула. – Вторую же ведёт её долг, и она надеялась, делая мне одолжения, получить ответные услуги, заодно разузнав как обо мне, так и о вас. Предоставила мне документы этой нации, ускорила оформления таковых у госпожи Неры, а ещё её помощница помогла мне с организацией этого пира. – А что она получила в ответ? – Амора улыбнулась, очень так коварно улыбнулась. – Жалобы, мой Лорд. – Жалобы? – реально удивила. – Именно так, – кивнула она, и теперь уже у неё в глазах забегали бесенята, из-за чего она задорно продолжила, именно что жаловаться, при этом играя своим голосом: – Представляете, в её этих бумажках, то моё, зарабатываемое столетиями прозвище, исковеркают, то в мужья какого-то Фейса запишут, а то и вовсе – госпожу Неру в дочери! Вот как на подобное безобразие и не возмутиться? И она же при этом ещё и имела наглость говорить, что это не ошибки! – Амора аж руками всплеснула, нагло ухмыляясь. Ох лиса... – Одна лишь леди Колсон умница, вот уж к кому у меня не было претензий... Я ей даже изволила брошку с изображением их этого щита подарить. И представляете, они её уже какой день в лаборатории зачем-то исследуют, – к концу этого представления я всё же не сдержал усмешку и улыбку, за что удостоился победной и очень обворожительной улыбки в ответ. – А в чём особенность брошки? – так, соберись, держаться и не ржать! – Да ни в чём, – пожала плечами лисица, – она красивая, и я очень постаралась правильно преобразить и укрепить металл, только и всего. Глупые люди, будто никогда брошек не видели... – вновь наигранно посетовала Амора. – Ну хорошо, а Фиск? – С этим благородным мужем я познакомилась лишь сегодня. И в отличии от первых, его мотивы не столь понятны, он явно хочет завлечь меня и вас в какие-то свои игры, но делает сиё тонко: меня он лишь пригласил на уже свой будущий пир и предложил поучаствовать в его проведении. Я обещала подумать. – Вот как? – Воистину так, Милорд. Могу лишь ещё добавить, что все эти глупцы всё ещё искренне верят, что я одна из ваших жён, но кто я такая, чтобы их переубеждать? Я же всего лишь скромная няня... – под конец она подмигнула. И ведь она на полном серьезе считает себя скромной... Мда... – Вот видите, ничего я не творила, – как у неё все складно-то. – Или вам чем-то не понравилось моё торжество? Я понимаю, что оно не делалось со всей тщательностью, но вроде получилось вполне сносно... – Хороший вечер, интересный, – ответил я, не покривив душой. – Отрадно слышать, мой Лорд. Так зачем вы хотели меня видеть? Соскучились? – в последнее слово она как-то умудрилась вложить нотки искренней надежды. – Думал вновь воспользоваться силами твоего очарования... – Буду рада услужить, – тут же встрепенулась лисица. – Мне будет позволено довести до конца торжество? – Да, время терпит, – к моему сожалению я ошибся, но даже будь иначе, мы бы всё равно не успели. Одно радует, в толпе я заметил ещё одно знакомое лицо, что, как итог, изрядно скрасило мне этот вечер. Лицо, Питера Поттса...***
Да, Маг бы не успел поучаствовать в судьбе аж целых двух кланов «Руки», ибо кое-кому хватило и простых намёков, а также его недавних действий, дабы дать ход следующим событиям... (Примечание Автора: при написании следующего отрывка я ничего не курил и тем более не пил что-либо крепче зелёного чая, закусывая оный конфетками и печеньками, а лишь свёл воедино оригинал из комиксов и мою переделку из киновселенной, откопав в первой парочку интересных и достаточно там известных персонажей, чьи предыстории почти не менял. Персонажей, которые теперь сыграют свои роли, но уже в моём произведении. Приятного чтения.)***
Житейские мудрости: Важно помнить, что в любых конфликтах, порой, больше лишь двух заинтересованных сторон. На другой стороне земного шара в Японии, глубоко под горой Фудзи, в подземельях, которым была не одна сотня лет и что почти буквально сейчас были пропитаны энергией другого измерения, распахнулись двери святая святых подземного храма. Храма, посвященному не богам, а демону именуемому ныне Зверем. Чьё материальное воплощение сейчас провожало крайне задумчивым взглядом спину, вышедшего за двери мужчины. Впрочем, эту спину провожали ещё и остекленевшие глаза мертвеца – женщины, на устах которой застыла довольная улыбка – или скорее оскал?.. Мужчина был высок, почти под два метра ростом, и широк в плечах, у него были длинные чёрные волосы, крайне бледная кожа и волевой подбородок, с могучими, под стать телосложению, скулами. Одет он был в белую хакаму с красным рисунком в чём-то похожем на щупальца, в руках мужчина нёс катану и у него были завязаны красной повязкой глаза, что ему совершенно не мешало, в отличие от многочисленных ран и порезов на теле – хотя и они не то чтобы сейчас его сильно беспокоили – смертельных среди них не было, а всё остальное скоро заживёт – над этим уже работают техники Ци и его, совсем необычный для человека, организм. Мало кто знал, что вышедшего из храма звали Томи Шишидо, хотя именно его имя в Японии знали многие, просто сложно было бы признать в этом могучем муже, того паренька, что известен был совсем не силой, да и давненько уже считался мёртвым... А так, ещё бы его не знать, когда Томи буквально с самого детства демонстрировал просто сверхчеловеческий уровень интеллекта. Свои первые слова он произнёс две недели спустя после своего появления на свет, ходить смог в возрасте трёх месяцев, а читать и писать умел к своему первому дню рождения. В возрасте четырёх лет он вошёл в пятёрку лучших художников современной Японии. Первую оперу сочинил в шесть лет и в том же возрасте попытался покончить жизнь самоубийством уже во второй раз. Таких попыток было ещё множество, но отметить стоит лишь последнюю, как и её причину, ведь когда Томи было тринадцать, он создал математическую формулу, доказывающую абсолютно точно и однозначно верно факт существования Бога – существование Творца. Да, оказывается, это возможно доказать и именно он это сделал. И этот факт потряс молодого Шишиду до самой глубины души, заодно вызвав пробуждение его способностей мутанта, что и даровали ему его нынешнее прозвище, почти полностью заменившее ему имя – Горгон – в честь Медузы Горгоны – в честь силы его глаз – силы, что и вынуждала его носить повязку. А ещё этот факт полностью перекроил всю его дальнейшую жизнь и судьбу. Ибо коль Бог существует, то человек просто не может быть никем иным кроме как его рабом – игрушкой Творца – и с этим он не мог смириться никак, вознамерившись когда-нибудь его убить – убить Творца и всех иных богов, о существовании которых он теперь тоже знал точно. Это и привело его к восемнадцати годам в этот самый храм. Тогда за его спиной остались превращенные в пыль родители и друзья, как доказательства его решимости, а также реки крови от почти трети всех членов тогдашнего клана «Руки» Мураками-охотницы, как доказательство его способностей – тогда он пришёл сюда совершенно незваным, и пришёл за тем, чтобы стать частью «Руки». А-то к кому ещё идти за навыками убийства, как не к лучшим убийцам, и за силой убивать богов, как не к демонам? И дабы достичь этой своей промежуточной цели, он не задумываясь проткнул мечом своё собственное сердце, чтобы после его воскресили, как полноправного члена «Руки», сделав в разы сильнее себя прежнего. Кто-то скажет безумец, а кто-то назовёт его гением – и оба будут правы, ибо всё тогда случилось именно так, как и желал того Томи Шишидо. Ему потребовался лишь год, чтобы подняться до самой вершины иерархии клана и стать правой рукой Мураками – её личным, а также лучшим учеником, и жрецом-настоятелем этого самого храма. Храма, что сейчас был полон каменной крошки, когда-то бывшей его защитниками. Храма, посередине которого лежало обезглавленное тело его учительницы – Мураками – с довольной улыбкой на устах, проигравшей в честном поединке и умершей от его руки, без какой-либо возможности на возрождение, ибо не даром же катана в его руках называлась «Богоубийцей»? И именно в ней крылась причина произошедшего, и он давно это планировал сделать. Правда планировалось это чуть позже, ибо стать лучшим среди многих и превзойти лишь одну единственную и сильнейшую – вещи разные. Да и убить её, после не умерев из-за встречи с четвёркой оставшихся Пальцев, задача тоже нетривиальная... Никто не посмел его остановить или окликнуть, пока он шёл в свои покои, ибо в этом клане правила сила и теперь тут правил он, о чём сейчас старательно сообщалось всем членам клана его верной помощницей. И если вдруг найдутся несогласные, то их ждет смерть, но все, кто мог бы таковыми стать, сейчас как раз и лежали в виде бесформенных кучек каменной крошки внутри храма. Повязка нисколько не помешала Горгону запустить компьютер и все необходимые программы, как и ввести в них все нужные пароли и переменные, для установки безопасного канала видеосвязи с собеседницей, которая в это время должна была быть всё ещё доступна для разговора, сидя за своим рабочим столом – и так оно и было: – Кракен-сама, – поприветствовал он собеседницу и поклонился, чуть сильнее, чем того требовала банальная вежливость. – О! Томи-кун, мой мальчик, как я рада тебя слышать и видеть, – ответила женщина на вид среднего возраста, явная уроженка Германии со столь же явной военной выправкой, у неё были короткие седые волосами и старомодные очки с круглыми стёклами, что в совокупности изрядно прибавляли её образу возраст. Вот только этот образ и близко не дотягивал до реального возраста женщины. Разумеется, видеть Горгон её не мог, но как та выглядит прекрасно знал. – Как всё прошло? – Согласно плану. – Отрадно слышать. Когда можно ждать тело Мураками? Я бы очень хотела провести парочку экспериментов над её останками, всё же нечасто встретишь столь долгоживущего человека. А ведь как известно: открытия требуют экспериментов! – закончила она, своей излюбленной фразой. – Оно будет к вам доставлено в целости и сохранности в течении пары дней. – Прекрасно! Я всё подготовлю. Мне уже не терпится приступить... – собеседница не на шутку воодушевилась, как и всегда, когда получала нечто интересное. – А ещё сообщить своему коллеге, о твоём успехе. Ну и Барону заодно, ему это тоже будет интересно... – Я почти уверен, что первый тут будет гораздо раньше, чем ваше сообщение до него дойдёт. К тому же у меня вскоре будет встреча с Баронессой. – Вот как? Ты редко ошибаешься... Тогда передай моему коллеге от меня привет, мои наилучшие пожелания и моё приглашение, ну и с Бароном и Баронессой тогда тоже предметно переговори уже сам. – Передам и переговорю. Что-то ещё? – собеседница задумалась. – Думаю нет. О моих пожеланиях по поставкам нового материала тебе же и так известно, и надеюсь, что я буду в приоритете... – Известно и будете. Мои личные отношения с Баронессой этому не помешают. Так что, как только я завершу вторую фазу плана, то разберусь и с этим вопросом. – Чудесно, – женщине явно понравился его ответ и заверения. – Тогда до связи. – Хайль Гидра, – попрощался Горгон. – Хайль Гидра, мой мальчик... – попрощалась Кракен и связь прервалась. Да. Горгон был не только членом «Руки», ведь его катану, оружие способное убивать богов, подарила ему именно Кракен, тем самым позволив ему сделать ещё один шаг к его цели, ну и сделав его частью ещё и «Гидры». Где нынче его позиция была крайне высока, а теперь станет ещё выше, ибо в «Гидре» тоже уважали и ценили силу, а их цели никак не мешали уже его планам и стремлениям, скорее напротив... К слову о планах... – Кваннон, – позвал Горгон, когда его чуткий слух, прекрасный нюх и куцые телепатически и эмпатические способности, в совокупности прекрасно заменяющие ему зрение, сообщили о возвращении его помощницы. – Хай, Дайме-сама, – тут же откликнулась девушка и вошла в помещение, замерев у входа, не забыв как поклонится, так и сразу начать использовать его новый титул, вместо прозвища. Девушка была высокой, по местным стандартам высокой, и красивой японкой, с длинными, чёрными, как ночь волосами, с интересной особенностью: при правильном освещении их блеск отдавал пурпурным цветом, под цвет её фиалковых глаз. В её красоте мало бы кто усомнился, как и в красоте её прекрасно натренированного и подтянутого тела, сейчас облаченного в костюм элитного воина-убийцы «Руки», с парой катан за её спиной. Однако, Горгон ценил её не за красоту, в силу очевидных причин, именно на красоту внешнюю ему было глубоко плевать. – Новости донесены? – сразу уточнил мужчина. – Хай, Дайме-сама. – Проблемы? – Никаких, Дайме-сама. – Хорошо, – резким движением руки он метнул в сторону лица Кваннон небольшой предмет, что та, чисто на рефлексах, легко перехватила, поняла что поймала и тут же убрала это в кармашек, вновь заняв выжидательную позицию. – На флешке ты найдешь всю мне известную информацию по клану Мадам Гао, – в «Руке» умели хранить секреты, причём, от своих же – особенно от своих: та же Мураками унесла с собой в могилу очень и очень многое, да и сами кланы «Руки» почти не пересекались, из-за чего и информация на флешке была отчасти устаревшей или не полной, но её было более чем достаточно для Кваннон. – Твоя задача перехватить управление над кланом – сама Гао мертва, так что если будут несогласные просто убей их. Для выполнения этой цели ты заберёшь с собой в Китай отсюда всех. – Всех? – уточнила девушка, в её голосе промелькнуло удивление, сама же цель её не смутила. – Да, всех. Тут должен остаться лишь я. – Будет исполнено, Дайме-сама, – такого пояснения для неё было более чем достаточно. – Что-то ещё? – Да, если на вашем пути встанет лысый мужчина именующий себя Безликим, то бросайте всё и бегите. В случае, если это невозможно, то падай перед ним на колени, говори «Хайль Гидра» и сразу же старайся связаться со мной – последнее в любом из вариантов. – Безликий? – последовала новая порция удивления, теперь более явная. – У него есть ещё какие-нибудь приметы? И что делать, если он на нас всё же нападёт? – Если вы с ним встретитесь, то точно его узнаете, и в последнем случае вы умрете – он не тот противник с которым кто-то из вас сможет тягаться, – ещё бы, ведь от его руки уже пали Александра и сама Гао. Да и в полученных от Кракен файлах было тоже не мало интересного и полезного, что столь же однозначно говорило о результатах подобного варианта. – Хай, Дайме-сама, – воинов «Руки» нельзя было испугать смертью. – Что-то ещё? – Нет. Но поиском бабочки можешь начать заниматься лишь после того, как закончишь, – дал он последнее уточнение и... разрешение лично для неё. То самое, ради которого она и встала подле него, то самое, что и обеспечило её верность, но уже не Мураками, а ему. То самое, из-за чего она не раз и не два, на протяжение вот уже двенадцати лет, задумывалась о том, чтобы самостоятельно бросить вызов Мураками, но неизбежно останавливалась, ибо сил убить её у Кваннон банально не хватило бы, даже несмотря на все её таланты и способности. Совсем не маленькие к слову, ибо она ещё до смерти всех конкурентов Горгона могла считаться следующей после него по силе: названная в насмешку в честь богини милосердия и воспитанная с самого детства в этом клане девушка, была воистину смертоносна и опасна, как и любой подобный ей воин «Руки», вот только она тоже, как и Горгон была мутантом, и тоже как и он могла чувствовать чужие намерения, эмоции и даже слышать чужие мысли, а также влиять на них – вот её телепатические способности куцыми как у него уже не были. К тому же она могла напитывать свои катаны, как и иное оружие, псионической энергией, что в разы увеличивало опасность оного и его эффективность. Так ещё и обладала хорошими задатками в телекинезе. И ей ещё было куда расти... А вот Горгон вновь упёрся в свой потолок, будучи в разы сильнее. Внешне это бы мало кто заметил, ибо, как и подобает воину «Руки», Кваннон прекрасно контролировала, что свои чувства, что своё тело, но Горгон «видел» и подмечал гораздо больше большинства живущих, так что от него не укрылось: ни ускорение сердцебиения, ни поднявшиеся на поверхность эмоции, что до сих пор тлели в глубинах её души, словно слабые угли, порой готовые вспыхнуть настоящим пламенем. Даже прошедшие годы не смогли окончательно их потушить... – Хай, Дайме-сама, – произнесла Кваннон и поклонилась, в разы глубже чем по приходу, и вышла... В их клане «Руки» не воспрещались связи, ведомые порывами плоти, хоть те и требовали держать в узде. А вот любовь считалась неприемлемой слабостью, как и её плоды... Однако, это не значило, что порой данные запреты не нарушались. И Кваннон была из тех, кто их нарушил, за что и поплатилась, усвоив свой урок сполна. Мужчину, в которого её угораздило, по молодости во время одной из миссий, влюбиться и добиться взаимности, закономерно убили, а неожиданный плод их совместной любви – дочь – забрали сразу же после её рождения, даже не дав молодой матери её подержать, отметив напоследок ребёнка татуировкой бабочки... Разумеется, Кваннон её более никогда не видела и ничего о ней не слышала. И вот теперь, когда Горгон пришёл к власти, для неё это могло измениться... И правда слабость, но столь полезная – отметил для себя мужчина, и погрузившись в медитацию, стал ждать и восстанавливаться, силы ему скоро понадобятся...***
Томи Шишидо. Горгон. Глава клана «Руки». Высокопоставленный член «Гидры».
Его ожидание не было долгим, ещё не прошло и половины дня, когда в подземелье появились посторонние. И немного удивило лишь то, что первыми посторонними оказались пауки, да и в тишине этого подземелья, ему легко было подметить и некие изменения внутри крысиных нор. Но больше смущали всё же первые, ибо пауки с отголосками чуждого разума были и правда чем-то новым. Что давало новую пищу для размышлений и никак не мешало начать действовать строго по плану. Так что к приходу ожидаемых гостей он был уже готов, миновать его покои они бы всё равно не смогли – те были как раз по пути к Храму, а коль и защитников не было, как и включенных ловушек, то и добраться до него было несложно... Когда Безликий зашёл в помещение, то тот застал Горгона, сидящего на полу, устеленного татами, перед столиком лицом ко входу с катаной, лежащей подле него, и разливающего по чашкам зеленый чай, приготовленный лично им и, стоит отметить, что приготовленный превосходно – ибо с чайной церемонией, как и самим чаем, он был знаком совсем не понаслышке... – Хм... И как это понимать? – спокойно поинтересовался зашедший, что, как и ожидалось, и не подумал нападать. – Как приглашение, – ответил Горгон и поставил одну из глиняных чашек на противоположную сторону столика. – Твои спутницы будут чай? – он указал рукой на пока пустые глиняные чашки, к слову, сделанных когда-то им лично, рядом с которыми была и банка достаточно хорошего растворимого кофе – Горгон его не уважал, но если гости захотят, то почему бы и нет? – Понятно... – протянул немного задумчиво Безликий и спокойно прошёл в помещение, степенно опираясь на свой необычный посох – очень необычный, Горгон это прекрасно ощущал и подмечал, как и многое другое. Например то, что гость не побрезговал проявить вежливость и разуться, перед тем как ступить на татами. – Мои спутницы же сами за себя решат, – ответил гость и сел напротив, скрестив ноги, а вот посох остался спокойно стоять рядом – да, очень необычный посох. С ним было ещё двое... нет, трое, если исключать из списка разномастных монстров с отголосками чуждого разума, оставшихся за дверью, и все четверо гостей определённо не были людьми. – А сахар есть? – беззаботно поинтересовалась демонесса, чьи движения выдавали опытного и наверняка умелого бойца, а его ощущения отчетливо намекали ещё и на то, что она была и не менее опытной колдуньей. Чьи мысли были под замком, но вот эмоции ощущались. И она была именно демоном – уж демонов Горгон легко мог отличить, а вот с остальными всё было сложнее... Стоит отметить, что прежде чем встать на татами, она не забыла вытереть свои копыта об коврик, и очень заинтересовалась содержимом коробочки из лучшей кондитерской Токио, тоже уже стоящей на столике... – Есть, – Горгон открыл сахарницу. – Тогда можно и чай, хоть он и пахнет странно, – первая пустая чашка наполнилась, а демонесса плюхнулась на задницу по его правую руку, сбоку от стола, и положила рядом с собой топор. Но не стоило заблуждаться её показной беззаботностью, Горгон легко отметил, что она явно способна почти моментально его атаковать, но уже свободной, левой рукой, в которой она точно может что-то материализовать. Согласно данным «Гидры» – то был меч. – Милорду нравится чай, а посему и я буду чай, – молвила вторая спутница, самым прекрасным и чарующим голосом, что Горгон когда-либо слышал, и прошла, нет, скорее проплыла к, оставшейся не занятой, стороне стола, по дороге элегантно скинув со своих ножек парочку туфелек и даже не ступив на татами, а скорее уж вспорхнув на них... Причём села она за стол, как то и подобает любой японке, и угрозы от неё не чувствовалось совершенно, что особенно сильно настораживало. Ещё одна пустая чашка наполнилась чаем... Чем вторая спутница являлась было совершенно не понятно, но она точно обладала невероятной, огромной силой, скрытой в её теле, но вот её элегантные движения и общая пластика тела выдавали не воина, а скорее... обольстительницу? Поверхностные мысли которой были туманны, а видимые им эмоции казались странными, непривычными и... скорее всего фальшивыми. Последняя спутница ничего не сказала, а целенаправленно заняла место подле Безликого, по другую сторону от посоха, замерев, словно недвижимый монолит. И с ней было столь же сложно как и с самим Безликим, ибо Горгон не был уверен даже в том, что это существо сейчас имело внешность девушки: оно не пахло, не дышало, было комнатной температуры и совершенно не издавало ни единого звука – ни шагов, ни биения сердца, ни шорохов одежды или хотя бы волос, что у неё точно были и были крайне длинными, да что там говорить, если даже отголосков мыслей или хотя бы эмоций не было – словно пустое место, которое точно отражало свет, что-то весило и его огибал воздух, на чём признаки её наличия в помещении и заканчивались. Тот же Безликий хотя бы дышал, говорил и позволял слышать свои шаги, на чём его различия с существом, собственно, и заканчивались... Все четверо, исключая пустое место, сделали глоток чая, и лишь одной тот точно пришёлся не по вкусу, ибо она тут же закинула в него ещё один кубик сахара, по второй же было ничего нельзя сказать, кроме того, что она явно пыталась распробовать, а вот Безликий: – Хм. Приятный аромат и интересный вкус... – протянул он и заключил: – Хороший чай, как называется? А ещё я бы хотел услышать причины, столь странной встречи, ты же меня ждал, не так ли? – Да, тебя, Безликий, – кивнул Горгон и столь же коротко ответил на первый вопрос. – Хм... – Безликий сделал ещё один глоток. – Странно, у меня такой сорт есть, но вкус явно иной.... – Все дело в способе заварки, – пояснил он. – Вот как? Хотелось бы тогда узнать по подробнее... И что там с причинами? – Хайль Гидра, – спокойно назвал причины Горгон и тоже сделал ещё один глоток. – Понятно... – столь же спокойно немного протянул Безликий и вновь сделал глоток, тогда как две оставшиеся спутницы наполнили помещение непомерным удивлением(демонесса) и интересом(обольстительница), но не показали этого внешне, а положили себе на блюдечко по пирожному, и обольстительница не забыла, услужливо поставить такое и Безликому. – Может тогда представишься? А ещё я бы хотел узнать, что с Мураками, её людьми, ну и способ заварки чая, разумеется. Он ответил по порядку: – Когда-то меня звали Томи Шишидо, нынче же меня зовут Горгон. Мураками мертва – я убил её, захватил власть и отправил всех в Китай, дабы захватить власть над кланом Мадам Гао. Что же до способа заварки...***
Судьбоносная для многих беседа, с долгоиграющими последствиями, началась. И да, началась она со способов заварки зелёного чая, из-за чего – как и из-за много другого, в частности, отношения к ней лично обоих собеседников – где-то у кромки мира ухахатывалась одна младшая из творцов, но в этом помещении лишь один мог слышать её смех и он к нему уже привык, как и к этому безумному миру, а ещё сейчас сильно жалел, что решил отложить столь желанный массаж на потом – на после разведки – зря. Но кто же, блин, знал-то, а?! Смех стал чуточку громче...