***
Генриета Митчем и Норма Озборн.
В огромной комнате – больше похожей на палату в госпитале, а то и целую лабораторию, нежели на спальню в роскошнейших апартаментах, занимающих целый этаж в одном из элитных небоскребах города – было трое. Первой была хозяйка и узница этого места – Генриета Митчем, второй же являлась Норма Озборн – её давняя... А кто? Конкурентка? Нет – у «Озкорпа», конечно, было своё подразделение фармацевтики и фармакологии, но лишь как некий придаток к одному из их основных направлений деятельности – представленный в основном боевыми стимуляторами, а «Ренд» же в этом плане охватывали весь спектр различных лекарств и препаратов, медицинского оборудования, методов протезирования и многого-многого другого. Разумеется, у столь больших корпораций были и иные точки соприкосновения, но не конкуренции – нет. Тогда Норма просто знакомая? Тоже нет – обеих женщин связывало гораздо большее нежели просто знакомство. Тогда может подруга? Тоже нет – когда-то может быть, но не сейчас... Но всё же, именно слово «подруга» – будет наиболее близким по значению. Третьей же в комнате была беловолосая симкарка – сейчас не важная для обеих женщин. Норма расположилась в комфортабельном кресле подле кровати Генриеты. И если первая, как и всегда, выглядела эталоном властной бизнесменши и хозяйки мира, то вторая женщина сейчас была эталоном... каким-то чудом всё ещё живого трупа: бледная, болезненная и морщинистая кожа с выпирающей на ней венами словно у старухи, давно уже разменявшей свою сотню, а то и не одну, впалые голубые глаза в обрамлении вечных теней, бесцветные волосы и губы, картину также дополняло исхудавшее тело с выпирающими, даже из-под покрывала, рёбрами, и из этого тщедушного тела росли словно старые ветки худые руки, заканчивающиеся тонкими и узловатыми пальцами... Многие бы наверное удивились узнав, что раньше, облепленная всевозможными датчиками, трубками катетеров и капельницами женщина в кровати слабо уступала Норме во внешнем виде и стати, даже превосходила – ибо своей физической формой до болезни Генриетта более чем гордилась – но рак был беспощаден и давно уже сжёг все ресурсы организма, превратив Митчем в... это. Но ещё больше бы люди удивились услышав, что такой вид Генриета имела уже не первый год. Пятый, если точнее – что на пять больше, нежели ей отмеряли лучшие врачи мира. Чудо? Отнюдь – или скорее – не совсем?.. Атмосфера в комнате была, слабо говоря, гнетущей, но вот тишину, до того разгоняемую лишь привычной работой приборов, нарушил голос Нормы: – Очень немногие знали, что именно я собираюсь вскоре презентовать, а затем, после прохождения всех испытаний и всевозможных проверок, выпустить на рынок. В основном это были мои учёные, – за которыми пристально следят, – пара моих приближенных, – в чьей верности Норма не сомневалась, – и несколько избранных, – на самом деле одна единственная избранная, – кому я предложила испытать лекарство заранее, так сказать, в частном порядке, даже не в рамках клинических испытаний... – голос женщины был спокоен, но звучал так, как если бы она зачитывала приговор. – Ведь не все могут позволить себе ждать, а я прекрасно знала о твоём состоянии, как и прекрасно помню, чьи экспериментальные, а порой и не одобренные препараты смогли подарить моему мужу ещё почти целый год жизни... – да, их связывало не просто знакомство. – Так скажи же мне, Генриета, зачем? – столь простой, но столь сложный вопрос. Так ещё и не с одним ответом. Вновь повисла тишина – Митчем не торопилась отвечать – и если бы не мерно поднимающаяся простыня, можно было бы подумать, что она просто, наконец-то, умерла, но нет. Да и рассказать она могла бы об очень многом. Например, о своём желании банально пройтись по этажу на своих двоих, а то и выйти на улицу, предварительно спалив эту комнату. Или о том, что подобное лекарство могло не просто вернуть её жизнь, но ещё бы и прекрасно смотрелось не с логотипом «Озкорпа», а «Ренд». Да – старый, добрый промышленный шпионаж, который в этот раз Митчем собиралась осуществить в обход Гао – той, кто когда-то помогла ей с, начавшими задавать слишком неудобные вопросы Рендами, как и с многими иными вопросами, проблемами и трудностями на пути как её самой так и «Ренд», ну и благодаря чьим странным зельям, а также красному камушку в браслете на руке, Митчем до сих пор и была жива. Почему же тогда в обход? Ну так недаром же Гао не торопилась её исцелять? Держать на коротком поводке было выгоднее и удобнее. И ведь какая ирония, она наняла лучших, так ещё и на другом материке, лишь затем, чтобы просто попасть на соратницу самой же старой паучихи, чтоб её. А, точно – её же уже и так – ну, хоть что-то хорошее вышло... Так что да – Генриета могла бы очень многое сказать, но не стала – зачем? Но что-то сказать было нужно: – Мы обе знаем «зачем», как и обе знаем, что ты хотела за это получить, – голос Митчем был сух. – Всё же жадность и честолюбие? – скорее не спросила, а констатировала Норма, которой когда-то было глубоко плевать на цену, что она заплатила за «время» – она бы тогда отдала и больше. Цена же за «жизнь» для Генриеты, по её оценке, была более чем приемлемой. И ведь до последнего Норма не верила, что это всё же была Митчем – у неё хватало врагов и недоброжелателей, да и времени-то с предложения прошло всего ничего, из-за чего даже вариант того, что сам же Генрих всё и устроил, казался вероятнее. – Ты же в курсе, что они пришли ко мне в дом за мной и моими детьми? – Я их нанимала не для этого, вот только для тебя же это уже не важно, так? – Так. – Тогда зачем ты пришла? – Чтобы убедиться лично. – Убедилась, – констатировала Митчем. – И что дальше? Будешь грозить мне карами и смертью, а также требовать мои акции «Ренд», компромат на совет директоров и иные рычаги давления? Смешно – я же и так давно уже считай мертва. Или это ты так как раз озвучила компромат уже на меня и сейчас предложишь опять лекарство, взамен на ещё большую цену? – озвучить последний вопрос столь же сухо для Митчем было чертовски сложно, ибо Норма и правда могла это предложить, а она всё еще хотела жить – очень хотела! – Мы же обе знаем, как порой ведутся дела, да и на тебе грязи не меньше чем на мне. – Да, – согласилась Озборн, которая тоже прекрасно уже прогнала в голове ситуацию, вот только... – Вот только я могла бы простить покушение на себя, но на моих детей, Митчем? Нет. И я не буду у тебя что-либо требовать и угрожать – угрожать тебе, Генриета, – последние слова были произнесены так, что только глухой бы не понял, о чём именно только что намекнула Норма – и это более чем подействовало – о чём тут же известили многочисленные приборы вокруг и ворвавшиеся в комнату врачи. Последних выгнала уже через пяток минут сама же Митчем, а после, сверля старшую Озборн как-никогда тяжелым взглядом, спросила: – Чего ты хочешь, Норма? – Куница... – вместо ответа Озборн подозвала к себе свою спутницу, всё это время старательно изображавшую своё тут отсутствие возле стены. Та подошла, молча достала из-за пазухи револьвер и положила его на покрывало рядом с Генриетой, которая, скосив взгляд, легко узнала оружие – её оружие, рядом с которым названная Куницей положила один единственный патрон, наверняка взятый там же, что и сам револьвер... – Я и правда их нанимала не для того, Норма... – А мне плевать, Генриета. И разве это были не твои слова, что ты и так уже по сути мертва? Норма более ни сказала и слова, а просто встала и ушла. Как будет заряжать револьвер и будет ли его вообще заряжать Митчем, её тоже не волновало, выстрела она вот тоже не слышала – ей хватило и утренних новостей о самоубийстве своей старой подруги, немного затерявшихся среди прочих, ибо у прессы были и более интересные темы для освещения. Что не помешало Норме лично позвонить дочерям своей старой подруги и высказать свои соболезнования, а также «обрадовать» их новостью, что их «новая» владелица, чья фамилия присутствует в названии их корпорации, не так давно – буквально вчера – высказала Норме «просьбу»: помочь ей советами и с проведением сторонней проверки, а также, возможно, аж с управлением «Ренд» – что в свете столь печальных событий и правда могло быть приятной новостью, наверное – Норме было так-то тоже плевать, но эти сестрички входили в совет директоров и если они хотят там остаться, то им теперь следует доказать, что они там сидят не только из-за их почившей матери и её влияния. Да и у самих «Ренд» вскоре могли появится проблемы иного толка, но это Норму сейчас волновало слабо, ибо у неё и так хватало иных вещей для размышления... Например, её дочь – у которой теперь были секреты – совсем немаленькие и немаловажные секреты! Или её будущий зять и его странности, а также странности вокруг него – к которым относился тот же Безликий, кем бы и чем бы тот не являлся – что требовалось узнать. Или та же Елена, которой Норма вот совсем непросто так могла до недавнего времени доверить защиту дочери, а теперь приходилось думать, что и с этим делать. Более-менее приемлемую замену она уже нашла в лице Куницы и её людей, даже могла рассчитывать на их верность не только из-за денег – да, совсем не из-за денег, как это было и с русской... Но пока... Но пока следовало озаботится объявлением о помолвке и создание лекарства от рака «Озкорпом»...***
Перо Автора на секунду замерло: – Так-с... С этим вроде всё. – Мфмфм! – Да-да, конечно... Вот только закрою ещё пару дыр в сюжете и скрещу ещё одного единорога с носорогом... – покивал Автор и снова начал писать...***
Натаниэла Эссекс, Лорна Дейн и (?).
По коридору директорского этажа одной совсем не безызвестной компании с звучным названием «Эссекс Корп» не спеша и заложив руки за спину шла бледная молодая девушка на вид не старше двадцати. Одета она была в немного старомодный, но даже с виду дорогой брючный костюм чёрного цвета и в столь же старомодные и элегантные ботинки без каблуков, каких-либо украшений – тех же сережек, браслетов, колец или хотя бы банально часов – у девушки не наблюдалось, как и макияжа – хотя в подобном, она точно не то чтобы нуждалась, может её кожа и была бледной, но выглядела она более чем здоровой, а лицо было более чем красивым, как и её блестящие и даже на вид шелковистые, прямые как стрелы, длинные – по самую поясницу, угольно-чёрные волосы, свободно развевающиеся за плечами... Был разгар рабочего дня, так что этаж не пустовал, но никто из тут присутствующих не обращал внимания на колоритную незнакомку, которой тут никто и никогда не видел, однако, даже охранницы её игнорировали, словно не замечая в упор. Собственно, так оно и было, девушка исключала себя из их восприятия достаточно простым, с её точки зрения, телепатическим трюком. Впрочем, не делай она этого, то с легкостью бы смогла доказать своё право тут находиться, но это бы могло занять её время, а своё время она ценила. Как можно догадаться, она тут не гуляла, а целенаправленно шла к конкретному кабинету – кабинету, исполнительного директора компании – кабинету, Лорны Дейн, если верить табличке – девушка табличке не верила. Ибо со времени своего воскрешения – то бишь целую неделю как – она уже успела расконсервировать пару своих самых тайных объектов, оценить степень развития технологий человечества за последние пятнадцать лет, что её изрядно порадовали, и, взломав ряд баз данных, что вышло чуть сложнее чем раньше, получить некоторые сведения относительно хозяйки и «бывших» хозяек того самого кабинета, на фотографиях которых был один общий и любопытный элемент. Разумеется, о своём визите девушка хозяйку кабинета никаким образом не предупреждала, ибо было крайне вероятно, что ту скоро придётся убить – причём, окончательно и именно хозяйку, а не Лорну Дейн, хотя и её наверное тоже... В это самое время хозяйка кабинета и не только его, а, вообще-то, всей этой компании – о чём не знал и даже не догадывался как весь совет директоров, так и генеральный директор – как раз сидела у себя в кабинете и работала – а именно накручивала на палец локон длинных, зеленоватых волос Лорны, по пути активно шевеля извилинами, ну и почти на автомате решая текущие проблемы этой самой компании, да и не только её – сноровисто и быстро отбивая свободной от пряди волос рукой на клавиатуре различные тексты писем и распоряжений, сменяющие себя на одном из экранов перед её глазами. Это дело за годы давно стало для неё привычным и рутинным, в отличие от бормотания под нос и сетования на эти чёртовы понедельники, а ведь выходные так хорошо начинались! И так хреново закончились, с чем даже Лорна была согласна – правда, по иным причинам... Вчера, на фоне очередных громких событий в городе – как-то многовато их в этом году – штаб квартира их главного конкурента была неожиданно эвакуирована, но не атакована, по воле их новой и не так давно, а ещё крайне неожиданно «воскресшей» из мёртвых владелицы. Так ещё и серый кардинал этого самого конкурента – в лице Генриеты Митчем, решил – наконец-то! – дать дубу. Вот только не от рака, а, чтоб его, пустив себе пулю в голову! Самоубийство? Митчем-то? Устав помирать от рака? Ну-ну... Дочки всё же решили подсидеть? А то старшая могла бы, хотя скорее даже младшая – вот уж кто точно в маму пошёл. Или это их новая-старая-воскресшая владелица постаралась? Вот кто б знал, а... Как и кто б знал, а надо ли на это как-то реагировать и можно ли как-то этим воспользоваться? Да уж, хорошие вопросы... Кстати, надо бы цветы и соболезнования будет отправить – конкуренты, конкурентами, а о репутации тоже ж надо б подумать... Подумать она не успела, ибо без предупреждения секретаря или хотя бы стука – дверь в кабинет открылась, в следствии чего поток мыслей Хозяйки и стук клавиш под пальцами Лорны смолк, а зеленые, под стать волосам Лорны, глаза оторвали взгляд от экранов компьютера и посмотрели на посетительницу, закономерно не узнали, хотя и отметили, что лицо незнакомки смутно знакомо, а посему уже голос Лорны сообщил: – Я точно знаю, что вам не назначено... Кто вы? Хм... – теперь глаза оценили и возраст вошедшей: – Девочка, а ты кабинетом не ошиблась? – чья-то родственница? Но чья? Где она видела это лицо? Незнакомка с крайне безэмоциональным лицом и заложенными за спину руками спокойно зашла в кабинет, а дверь за ней будто сама-собой закрылась, но невероятно сильно взволновало хозяйку кабинета даже не это, а сказанные после слова незнакомки: – Нет. Не ошибся. Рад тебя видеть, Алиса, – на последнем слове сердце Лорны пропустило удар – это было её старое имя... Имя, которое никто, за исключением одного единственного мертвеца, не мог знать... Незнакомка улыбнулась и улыбка её была жуткой до дрожи – его улыбка – улыбка, которую она не видела вот уже пятнадцать лет... Нет... Невозможно! Он мёртв!! Но будто и это было мало – голубые глаза вошедшей вспыхнули алым, а на лбу проступил ромбовидный, красный кристалл – это окончательно ввело Хозяйку в полнейший ступор, что позволило Лорне вернуть контроль над собственным телом, к невероятному удивлению уже самой Лорны: – А?.. – она сморгнула и с выражением полнейшего неверия уставилась на свои руки. – Контроль?.. – сжала и разжала свои ладони. – Мне? Как?.. – после чего она вновь перевела взгляд на вошедшую и тоже чуть не впала в ступор, банально не зная, что уже ей делать или... говорить: – Э-э-э... Эм... Здравствуй..те. А-а... а вы кто? К её удивлению ей спокойно ответили, ведь существо стоящее перед ней редко не отвечало на чужие вопросы: – Я Натаниэль – Натаниэль Рихтер, хотя уже, наверное, Эссекс, – сказала вошедшая словно пробуя на вкус собственное имя – мужское имя? – Будем знакомы, Лорна, – добавила незнакомка, глядя прямо в глаза сидящей за столом девушке – на вид, да и по факту, той не было и тридцати, а ещё её тоже можно было бы назвать красавицей, но вот это вошедшую уже не волновало. – Но пока зови меня Натаниэлой, коль уж у меня пока это тело... – Т-тело? – сглотнула Лорна, чьё удивление начало как-то так быстро улетучиваться, уступая место кое-чему иному под взглядом жутких, будто горящих алым глаз – а будто ли? – Да – тело, – кивнула Натаниэла и перевела взгляд, на шею Лорны, где красовался прекрасно ей знакомый чокер – кожаный ремешок с неким медальоном или скорее брошкой с изображение женского лица. – Алиса, может уже вернёшься? – попросила вошедшая, отмечая для себя, что новый носитель его давней знакомой более чем имеет своё сознание. Алиса за эти годы стала сильнее? Раньше ей было трудно долго удерживать контроль над кем-либо, особенно, если у того была сильная воля. Или это некий симбиоз? Или просто воля Лорны столь слаба? Или всё вместе? Подобные вопросы разжигали внутри Натаниэлы её научное любопытство в ожидание прихода в себя Алисы, что не заставила себя долго ждать – очередное подавление носителя у неё заняло всего несколько секунд – Лорна явно не сопротивлялась, но и приятного для неё в этом тоже было мало – в глазах девушки страх сменила обреченность, а после мимика окончательно изменилась и на смену обреченности пришёл гнев: – Ты жив... – выдохнула сквозь зубы Алиса, а после по рукам Лорны Дейн забегали зелёные искры, вслед за чем многочисленные металлические предметы в комнате, размещенные в нём более чем с умыслом, быстро так и целенаправленно полетели в сторону вошедшей – однозначно убеждая ту, что Лорна была мутантом, чья особенность не заканчивалась лишь ярко-зелёным цветом волос, пробивающемуся даже сквозь хорошую краску... Атаку на себя Натаниэла восприняла более чем спокойно – идя сюда она ожидала чего-то подобного. В прошлом она бы даже подобную атаку полностью проигнорировала, ибо её регенерация не уступала таковой у того же Росомахи – и это на фоне того, что её плоть могла становиться прочнее стали, да и её костюм ту же сталь по прочности превосходил – так что для неё были эти летящие даже не пули? Но обстоятельства предыдущей смерти – где Натаниэль Рихтер как раз и решил проигнорировать какую-то там «всего лишь пулю» – побуждали к действию – ибо теперь уже девушка умела извлекать уроки из своих ошибок, а посему... Нет – она не стала уклоняться: как не переменилось её лицо, так и не шелохнулось её тело, но вот все полетевшие в неё металлически ручки, шарики, пара шпаг и мечей со стены и стулья, ну и прочее, и прочее – было встречено телекинезом, искажающим траектории, а то и полностью останавливающим оные предметы, а также биомеханическими жгутами её костюма, что перестал изображать из себя обычную одежду – и лишь на этом её арсенал не заканчивался, но иного и не потребовалось – так что для нее были эти металлические предметы? А вот сама сила Лорны была более чем интересна! Ведь напоминала собой, хотя и явно уступала силе Магнеты – одной из сильнейших, на момент её смерти, мутантов планеты – так что да – сила ей была весьма интересна, в отличие от гневных выкриков Алисы по поводу её давнего отсутствия, смерти и иных многочисленных прегрешений... Вот и получалось, что Натаниэла спокойно стояла под градом металла и столь же спокойно оборонялась, так или иначе парируя или останавливая снаряды, а Алиса с завидным упорством продолжала нападать, генерируя зеленые разряды на руках и вокруг себя и гневно размахивая оными руками, ну и, разумеется, крича: – Пятнадцать лет! Тебя не было пятнадцать лет, Синистер! – очередной выкрик сопровождался безуспешной попыткой влияния на костюм обидчицы, а также очередной россыпью разномастной дроби, в которую превратились многие местные предметы. – Да, моё воскрешение заняло больше времени, чем я мог бы предполагать – кое-кто к этому однозначно приложил немало усилий, – отметила Натаниэла, тщательно замеряя граничные потенциалы воздействия на предметы магнитных полей и сами поля, для чего ей пришлось немного переделать своё восприятие. – Ты хоть представляешь, что нам... мне пришлось пережить и с чем столкнуться после твоей смерти?! – вырванная из стены металлоконструкция с частью этой самой стены, также не принесла желанного результата, хотя несколько камешков и смогли долететь до хотя бы брони гада(гадины), а пыль осесть в его(её) волосах – воспринимать стоящего перед ней как девушку, было дико. – Пока лишь приблизительно, к некоторым базам данных я пока не смог получить доступ, без риска быть обнаруженным тем же «ЩИТом». Но смотря на твоё положение, общее состояние компании и силу твоего нового носителя, могу предположить, что лично ты прекрасно справлялась в моё отсутствие... – Справлялась?! СПРАВЛЯЛАСЬ?!! Да мне жилы пришлось рвать и пожертвовать всеми своими телами, чтобы спасти хоть что-то и не дать развалится оставшемуся! – в этот раз Алиса сконцентрировала всю силу Лорны на одном единственном металлическом куске арматуры, дабы продавить сопротивление чёрных жгутов и телекинеза – не получилось, тот застыл в каком-то миллиметре от глаза Натаниэлы, но дальше идти отказывался, хоть и раскалился до красна от их совместного воздействия. – И результаты твоих трудов говорят сами за себя, Алиса, компани... – её перебили: – Хватит звать меня этим именем! Я Мэлис! А Алиса давно мертва! И умерла она ещё тогда, когда ты пробудил у меня мои силы! – Как скажешь, Мэлис, – а что? Не ей придираться к именам. Мэлис, так Мэлис. Да и, чисто справедливости ради, Мэлис была более чем права, ибо тело Алисы МакАлистер в тот момент попросту перестало существовать – интересный вышел эксперимент, как и его результаты: нематериальная сущность с разумом Алисы, способная брать под контроль других и даже пользоваться их способностями – крайне полезная в исследованиях сущность, с крайне забавным полуматериальным проявлением её присутствия в теле – тем самым неизменным чокером. – Ар-р-р! Чёрт! А я уже и забыла, как же меня бесит это твоё вечное спокойствие! Ты ведь даже сейчас просто стоишь и оцениваешь потенциал и силы Лорны, да? – Да, именно так. А ещё я жду, когда ты вновь возьмешь себя в руки, – спокойно ответила Натаниэла. – А-р-р! – снова зарычала Мэлис, но перестала атаковать, после чего недовольно бухнулась в своё кресло, которое в порыве гнева не стала использовать как ещё один снаряд. – Что б тебя, Синистер... Сдох, отсутствовал пятнадцать лет и заявился как ни в чём не бывало... И, спрашивается, а нахрена? Что тебе надо?! – Не очевидно? – улыбка Нитаниэлы стала шире. – Мы отстаём от плана на пятнадцать лет! – после этих слов Мэлис приложила руку Лорны к лицу и истерично рассмеялась – ведь и правда – это было очевидно... Да и что ещё можно было ожидать от этого безумного и бессмертного сукина сына? План! Ну конечно! Вот бы ещё знать что это, мать его, за план-то такой?! Синистер никогда не отвечал на этот вопрос прямо... Да и... – А с чего ты решил, что всё ещё существуют какие-то «мы»? – А что-то изменилось, Мэлис? – он это серьёзно? – Я больше не та девочка-подросток, что была готова выполнить любой твой приказ, каприз и прихоть! Прошло пятнадцать лет!! Я выросла, Синистер!!! – да, она выросла и приспособилась к новой жизни – и та её почти полностью устраивала! – Твой прогресс и правда впечатляет, как и контроль над новым носителем, ты стала сильнее... – на этих словах Мэлис поморщилась, чем выдала себя с головой. – Или нет? За счёт чего ты почти постоянно контролируешь Лорну? Хм... А её предшественниц? – А как сам-то думаешь? Не очевидно? – передразнила Мэлис. – Подавлять волю можно по разному, – спокойно пожала плечами Натаниэла, чей плащ из жгутов теперь решил изобразить комфортабельный стул. Мэлис фыркнула: – Да было бы что подавлять у этой брошенной сиротки и ходячего комплекса неполноценности... Мне её даже дрессировать почти не пришлось! – и это была чистая правда, Лорне хватило и пары раз оказаться в положении, когда даже её проснувшиеся и явно перешедшие по наследству силы не могли ей помочь – не от Мэлис, которая однозначно и крайне доходчиво показала, кто у них в теле хозяин, а кто ничтожество, которому лучше даже и не пытаться взбрыкивать, а то тогда ведь Мэлис может и передумать, и перестать иногда давать малышке Лорне погулять... – Понятно, – кивнула Натаниэла, которую личная трагедия Лорны, вот тоже не волновала от слова совсем – в отличие от родословной, способностей и способа пробуждения сил. А то как-то смерть немножко помешала насладиться и начать пожинать плоды своих трудов по появлению у мутантов спонтанного способа пробуждения «Гена Икс». И как раз Лорна была прекрасной иллюстрацией этого успеха – успеха Натаниэля Рихтера! Ибо не просто же так одна из самых могущественных мутанток планеты когда-то сдала в приют свою дочь, после как окончательно поняла, что у той нету способностей? Ведь раньше оные чаще всего проявляли себя почти с рождения, а спонтанная мутация была скорее редким отклонением от нормы нежели правилом... Однако, сейчас Натаниэлу волновало не только это и пришла она сюда не за этим – ей нужны были ресурсы. И не какие-то там банальные деньги, ибо уж нарисовать себе пару десятков нулей после единицы, было для неё несложно – и она их себе уже нарисовала, теперь же ей нужны были люди – причём, верные люди – исполнители и продолжение её воли, а ещё ей были нужны ответы на вопросы, первый из которых она задала сразу же, как они с Мэлис разобрались с некоторыми любопытными, для кого их потасовка не прошла незамеченной и о которой те, буквально за минуту, забыли: – Что случилось с Кларой Рихтер? – Мэлис бы удивилась узнав, что именно этот вопрос сейчас решал её судьбу, но не из-за какой-то банальности в виде эмоций – новости о смерти своей бывшей жены и матери их сына, Натаниэла восприняла более чем спокойно, а вот минимум информации о самом происшествии – нет. – Эта сумасшедшая? Насколько мне известно – банальный несчастный случай, – ответила Мэлис и пожала плечами. – Сумасшедшая? – После твоего исчезновения у неё совсем крыша протекла, она чуть ли не помешалась на своём мелком. Да и со своей первой дочерью вела себя как последняя тварь... – ну, этого следовало ожидать, всё же ментальные закладки на тот момент ещё не успели окончательно стать основополагающей частью личности и нуждались в контроле со стороны. – Я поначалу приглядывала за ней, но лет восемь назад мне это окончательно надоело. У меня, знаешь ли, и без неё дел хватало – я тогда как раз отправила Лорну в университет! – Тогда откуда ты знаешь, что это был несчастный случай? – Валентина сочла нужным мне об этом прислать сообщение. Так что вот у неё и спрашивай! И сразу скажу: что там у неё самой происходит – не знаю! Мы не то чтоб часто общаемся... – Спрошу, – заверила Натаниэла уже прикидывая в голове, что «несчастный случай» и такой персонаж как Валентина Алегра де Фонтейн, могли быть связаны более чем напрямую. Да, она определенно и у неё многое спросит – потом, но а пока: – А что не так с Генрихом Рихтером ты тоже не знаешь? – очередной странный и непонятный момент, особенно в свете вчерашних происшествий в городе и многих до того. Что, в свете желания вновь стать мужчиной, было важно, ибо иные варианты Натаниэла уже проверила и отбросила – единственный найденный внук не подошёл по ряду параметров, а ещё один сын уже умер – от старости – пятнадцать лет это и правда долго. – Не знаю. С виду это Ксавье что-то мутит, хотя на неё это и не похоже, но может она, наконец-то, свои жизненные позиции пересмотрела? Или как-то узнала, кто именно отец парня? Ну или предсказала твоё «воскрешение»? – последнее предположение было высказано с немалой долей скепсиса. – Понятно, а что с Ревенкрофтом? И уцелели ли ещё какие-то мои проекты? – В Америке нет. Только «Эссекс Корп» и он. Причём, в отличие от моей, – выделила Мэлис слово, – компании, твою связь с Институтом явно не нашли. – Вот как? – а вот уже была и правда приятная новость, всё же начинать с нуля или с хоть какой-то базой – вещи разные. – Рано радуешься, Синистер, нижний этаж давно законсервировали, а всех его постояльцев пустили в расход, – ожидаемо. – Но твоя румынская псинка точно будет рада твоему возвращению! О! А мне стоит гордиться, что ты решил вначале прийти ко мне, а не к ней? – в голосе девушки появились игривые нотки. А Натаниэла же при этом вспомнила, сколь интересно было изучение живого оборотня, не имеющего ничего общего с мутантами. – Ты же не мог не узнать заранее, что именно она сейчас руководит Институтом? – А ты и правда выросла, моя дорогая Мэлис... – И я всё ещё хочу знать, с какого перепуга мне стоит вновь начать тебе помогать, Синистер? Или мне теперь стоит тебя называть Мисс Синистер? В ответ улыбка Натаниэлы стала ближе к оскалу, что заставило Мэлис не на шутку напрячься: – Хороший вопрос, Мэлис, правильный! Но коль ты выросла, вот сама и придумай ответ, а потом скажи мне и я тебе это дам. И называй меня, как хочешь. – А? Вот так просто? Что угодно? – удивилась Мэлис. – А когда-то было иначе? Мои возможности тебе известны и скоро я их себе верну в полной мере. Ну или можешь продолжить заниматься и дальше своими делами в текущей роли – я не против и такого варианта. Но ты же не откажешься от того, что твоя компания станет лидером на рынке в ряде моментов? А я через неё получу желаемое? – Ты прав, не откажусь... – Вот и хорошо, а теперь расскажи мне об остальных, кто остался и с кем ты ещё поддерживаешь связь помимо Валентины и Клаудии, а также о всех тебе известных общинах и местах скопления мутантов... – да, для работы Натаниэле нужны были очень специфичные ресурсы и если она хотела хотя бы частично наверстать упущенное время, ей придётся изрядно потрудиться... А ещё следовало разобраться, что же не так с Генрихом Рихтером – её сыном?***
Перо вновь замерло: – Хм... Ну и хватит для начала. – Мфмфм! Сексмфм! – выдала музы кое-как почти выплюнув металлический шарик изо рта. – Ах да... Бонус...***
Бонус – и даже с 18+ контентом.
(Ахтунг! Дальше будут лесбиянки(?) – вас предупреждали.)
Маг ушёл на допрос, а девушки остались, но будто и без него им не было чем заняться? Тем более сейчас, когда двум из них нужна была самая обычная эмоциональная разрядка? Хотя вначале одна рыжая и порывалась пойти следом, но что она могла противопоставить против вероломной подставы нашего героя, силы живого металла и напору Анны? Правильно – ничего, но для галочки – она попробовала... Вначале она даже постаралась привести разумные доводы, уж больно ей хотелось поприсутствовать со всеми там – внизу, где с Генри прямо сейчас будет эта синяя вертихвостка Мистик и беловолосая Ороро! И что последняя только тут забыла? А ведь где-то тут ещё и Дженнифер бродит, причём, зеленая, а значит и бесстыдная! Ну и допрос – да, допрос! Так что она попыталась, ну, когда вышло вновь получить возможность говорить, а то, знаете ли, очень сложно приводить какие-то разумные или не очень доводы, когда ваш рот занят чужим языком, под ваш супергеройских костюм лезут чужие шаловливые руки, а ваши конечности немного заняты, ибо их старательно и прилежно пытаются скрутить, заломать и сковать живым металлом. Но её доводы и правда выслушали, даже обдумали – секунды две – после чего вновь обозвали обломщицей и тоже обломали – жестоко так обломали! С выдумкой! Быстро приведя рыжую к покорности самым жестоким и бесчеловечным способом – нет, не поцелуями и не ласками – хуже – щекоткой! И надо ли говорить, что бесформенный металл мог щекотать везде и всюду? И не было от него спасения? – Аха-ха-ха! Хватит! Аха-ха-ха! Сесилия, молю, прекрати! Аха-ха-ха! – но коварный металл и не думал прекращать, ибо покуда рыжая извивалась и отбрыкивалась, а то и выгибалась под самыми немыслимыми для любой гимнастки углами, Сесилия смогла максимально надёжно сковать свою жертву. Ну а Анна, чей разум сейчас больше полагался на инстинкты, на минуточку паучьи, как и положено порядочному паучку: взяла свою жертву в охапку и унесла к себе в гнездо – в спальню – суммарный вес за сотню кило её не смущал, что Петра извивалась – тоже... И вот жертва оказалась на кровати и жертву перестали щекотать, чем позволили жертве оценить своё положение и задаться вопросом, а что дальше-то? Важный и интересный вопрос, не правда ли? Особенно если вспомнить, что самой опытной в спальне нынче оказалась Анна, вот только весь её опыт с девушками, дальше поцелуев и простых ласк с оными и одной груповушки с вон той кошатиной – просочившейся следом и застывшей в уголке – на этом и заканчивался, но у неё, вообще-то, секса не было ещё дольше чем у той самой кошатины! Наказанной кошатины! Правда, ещё бы узнать за что наказанной-то... Ну а Генри был в подвале и ему было сейчас не до постельных утех... Но Анне-то хотелось-то вот прям сейчас! И хотелось ещё внизу, пока вот эта самая обломщица, собственно, не обломала. Вот пусть теперь и несёт за это заслуженную кару и отрабатывает! А как? Тем более связанная Сесилией? Как-то на этом моменте сознание забуксовало, но это не помешало тоже оказаться на кровати и вновь прильнуть к телу и к губам рыжей. Поцелуи будоражили разум, как и прикосновения – её личный наркотик, чью полную палитру сейчас передавала ей Нярла не хуже её собственной кожи, принявшей форму белоснежного, обтягивающего комбинезона, но целоваться Анна могла лишь с рыжей – тут возможности Нярлы в этом плане заканчивались... – Анна, погоди! – попыталась вновь возвать к чему-то – возможно разуму – Петра, явно уже тоже разгорячённая, хоть и не так сильно – пока не так сильно! – У меня же завтра выпускной! – А? Выпускной? – до Анны не сразу дошёл смысл сказанного, у неё-то выпускной уже был неделю назад, а когда дошло: – А не будет у тебя завтра выпускного! – честно выдала она рыжей. – А?.. Как не будет... – в этот момент Анна поняла, почему их Генри так любит издеваться над Петрой – выражения лица рыжей было просто уморительно милым. – Точно! Генри что, настолько сильно ранили? – а? А-а-а, её же здесь не было и она этого не видела... Б-р-р. И хорошо, что не видела, ведь даже самой Анне – и это после опыта вскрытия Аморы! И ужасов этого дня – было не по себе: – Сильно, хоть этого сейчас уже и не видно... Да и будь это иначе, вряд ли бы Генри и нам было бы завтра до бала... – вновь честно заметила Анна, чем ещё сильнее загрузила Петру. Богиня, рыжая же была словно щеночек, преданный в лучших чувствах, на лице которого палитра чувств каскадом сменялась друг за другом: обида, понимание, осознание, решимость, смирение... Щеночек, которого так и захотелось приласкать, пожалеть и затискать... – М-м-м, – на губы сама собой вылезла довольная улыбка. – Именно поэтому наша верная Триша позаботилась о его переносе! – А?.. Переносе? – очередная умилительная мордашка позабавила, как и буквально видимое расслабление в металлических путах тела рыжей. – Всё ради Хозяина и моих Хозяек, – сказала скромненько из уголка начинающая вуайеристка. – Вот! Мы о тебе подумали! А ты от нас убежать хочешь... – надула губки Анна. – Вот-вот! – поддакнула Сесилия. – Простите, девочки... и... спасибо, – прошептала Петра. – Но нет! Мой первый раз должен быть с Генри! – вот же упёртая, что вновь попыталась вырваться, причём реально попыталась! И уже не для галочки! Лапки паука, притворяющиеся частью её костюма, ожили, а руки постарались вывернуться так, чтобы явно кое-кого ударить током. Ага, так ей это и дали сделать. Ну-ну! Сесилия вновь врубила свой новоизобретенный метод – защекочи жертву везде и всюду: – Нет! Аха-ха-ха! Не надо! Аха-ха-ха! Нет! Только не пяточки! Аха-ха-ха! А-а-а! – а Анна легко избавила Петру от вебшутеров, да и сама обреченная борьба жертвы лишь распалила, как и распалило дальнейшее избавление рыжей от костюма и лапок совместными усилиями, во время чего та смогла получить чуть больше свободы, но не вырваться – нет... – Ну, девочки, вы чего... Это же будет мой первый раз... – начала жертва домашнего произвола и домогательств давить на жалость, не безуспешно кстати, ибо была мила и почти нага – нижнего белья её пока ещё не лишили – красненького! И кружевного! Скромница... А эти щенячьи глазки цвета лазури, поблескивающие в полутьме комнаты? М-м-м. – И мой! – вновь вставила своё веское Сесилия, чья розовая масса уже тоже явно распалилась и стала бродить по подтянутому телу своей жертвы и узницы. И тут-то в голову Анны и пришла гениальная идея, тем более, что лишать девственности Петру никто и не собирался – ну, наверное... – А? Анна, ты чего? – непонимающе уставилась одна Паучиха на нижние девяносто второй, что оказались перед её лицом в крайне странной позиции, ибо это самое лицо, соответственно, очутилось между коленей Роуг. – Не очевидно? – коварно спросили откуда-то из района уже её нижних девяносто, а затем развели ей колени и ласкового провели рукой по шёлковым трусикам и бёдрам... – А... А... – щёки Петры окончательно заалели и она машинально попыталась свести ноги назад, но появившаяся между коленей металлическая распорка не позволила. – Лижи! – сказала Анна тоном не терпящим возражений, а розовая металлическия масса пододвинула голову Петры к разошедшемуся в стороны комбинезону, что явил на свет половые губки Роуг, с которых сорвалась смазка, попав прямо на губы невольницы – та их непроизвольно облизнула... – Но... – забудьте об алых щеках, теперь от рыжей можно было прикуривать. О том, когда именно и как именно под плотью Нярлы Роуг оказалась голышом, мы пожалуй умолчим. – Я сказала лижи, Петра! – последовал очередной приказ и невольница... подчинилась. Снизу послышался довольный полустон-полувыдох, а в следующий момент и сама рыжая почувствовала, как ткань её трусиков внизу отодвинули и уже её саму лизнули, а затем ещё раз и ещё, словно пробуя на вкус и явно втягиваясь в процесс, заодно завладевая руками и попкой рыжей... Работа пары язычков иногда прерывалась стонами их хозяек, ставшими особенно сильными и выразительными, когда металлические руки сомкнулись на подтянутой груди нижней девушки, легко попав под лифчик, где те стали играть с сосочками, ну и жамкать сами груди, разумеется. Костюм же наверху отзеркалил это воздействие и на верхней девушке, как и все последующие – Нярла не испытывала влечения, но ей и не надо было, она просто тоже хотела поучаствовать и доставить удовольствие её Роуг... Работа языков, стоны и многочисленные прикосновения с всевозможными поглаживаниями даже не двух, а четырёх участников... Хотя, скорее трёх, ведь свободу рукам рыжей никто не давал, правда она пыталась – и вполне успешно – поглаживать пальцами свои путы, за что те были более чем благодарны... Первой кончила Петра, содрогнувшись в сладких конвульсиях и выдав на одной ноте протяжный и сладострастный стон, а за ней через пару минут дошла до пика и Анна, которой пришлось повторить свой изначальный приказ – сегодня явно она была главной... Но вот стоило крайне соблазнительным нижним девяносто с губками Роуг исчезнуть перед лицом Петры, как перед ней появилось розовое и до ужаса смущенное лицо Сесилии, что осторожно, даже неуверенно прильнула к её губам – Петра ответил на поцелуй и почувствовала, как её руки наконец-то обрели свободу. Бежать? Поздно... Но Анна явно решила взять перерыв, а... – Эм. Сесилия, а как у тебе... и тебя... – выдала сумбурно Рыжая, когда голова Лужицы отпрянула и довольно облизнулась. – Что у меня? – непонимающе и даже как-то невинно спросила металлическая девушка, что, вообще-то, не переставала в этот самый момент жамкать обе груди Петры, а также животик с кубиками и оба упругих полупопия! Не на шутку тем самым вновь разжигая в груди Паучихи то ещё пламя. – Эм... А... А вот где у тебя другие губы? – не нашла как это ещё спросить Петра. – А? А-а-а! Ой!! – выдали в ответ и расплылись даже уже не розовым, а красным, благо не раскалённым металлом по телу и застыли, перестав жамкать – везде – и вообще шевелиться. – А где надо? – пискнули не понято откуда, через добрую половину минуты. – Даже та-а-ак? – удивилась Петра. – Угу, – пискнули в ответ. Петра задумалась... – Интересно... – прокомментировала Анна, когда сбросила с себя приятную истому и обнаружила свою Рыжую, полностью покрытую металлом, что по сути ласкала сама себя и при этом страстно целовалась с растущей из её плеча головой Сесилии – выглядело это странно, но обеим участницам процесс однозначно нравился – стонали они чуть ли не в такт! Оргазм словили вот тоже одновременно, но если у Петры просто произошли очередные судороги, то вот металл на ней пошёл волнами и местами вспучился, выдав странный, сладострастный стон, не пойми откуда, по звукам чуть ли не всей массой. Но нормально пронаблюдать этот момент Роуг не смогла, ибо ещё вначале Нярла вновь решила отзеракалить и этот момент, а заодно вспомнить, а каково это – целоваться? Как итог все участницы небольшой оргии остались оной оргией вполне довольны. Лишь одна кошка, так и осталась стоять в стороне и изнывать, но её это положение более чем устраивало...