***
Даэрон сидел на дереве и играл на своей любимой флейте простой мотив. Внизу танцевали эльфийки и водили хоровод вокруг дерева, на котором сидел менестрель, а среди танцующих была юная принцесса Эгладора. Но вдруг звёздный свет скрылся и небо потемнело и девушки в ужасе посмотрели на небо: над ними, словно большая туча, касаясь верхушек многовековых буков и дубов, с рокотом проплыл огромный корабль. А потом ещё один и ещё. Эльфы в изумлении замерли. Кто-то из девушек от испуга лишился сознания. А Даэрон, спустившись на землю, посмотрел на принцессу и побежал в сторону, куда плыли неведомые ранее чудные корабли. Впрочем, они оказались не последними. Они бежали без остановок через леса почти день и увидели, что один из кораблей остановился немного поодаль и бросил на землю якорь и перестал гудеть. А под ним находятся несколько эльфов и притягивают к земле чудо — корабль. Какое-то время принцесса и менестрель, а ещё пара стражников наблюдали за пришельцами из укрытия, пока корабль не был достаточно укреплён на земле веревками и тросами. А потом из задней части корабля был открыл проход и оттуда вышли ещё несколько эльфов, нарядно одетые и красивые. Они раскинули с борта корабля большой шатёр, разложили мебель и посуду и стали бродить и изучать ближайшие места и пейзажи. Кто-то улёгся в траву и стал любоваться звёздами, кто-то купался в речке, но все были говорливые и весёлые. Один из эльфов — темноволосый и красивый, видимо, был главный, и некоторые эльфы подходили к нему с большими свитками и что-то рассказывали. Все они были в предвкушении. — Надо выйти и поговорить с ними. Они не враги. Мы с тобой, Даэрон, как принцесса и глашатай, должны сделать это. — Ты права. Но ты сейчас выглядишь очень просто и даже немного растрёпано после бега. А эти одеты в шелка и драгоценности. Они решат, что мы — дикари. Слуги их одеты роскошнее, чем одевается королева. — Ну и что? Мы — великий народ тэлери. Это важнее, — гордо вскинув голову, заявила Лутиэн и поправила платье, — Пойдём. Но не успели они и выйти из зарослей, как к большому кораблю подъехал эльф на темном коне, тоже одетый в простые чёрные одежды. Женщина с тёмными кудрями, носившая дитя, вышедшая случайно из шатра, увидела его и, улыбнувшись, произнесла: — Эол? Это ты? Эол, присмотревшись, тоже улыбнулся и в ответ: — Мириэль? Эол спешился и обнял эльфийку, а к ним вышел эльф в красном шелке и Мириэль стала знакомить Эола с ним. — Я же говорила, они не враги. Пойдём знакомиться. Но подойдя к шатру Лутиэн внезапно ощутила себя глупой девочкой. Незнакомец в красном и стоявший у входа эльф посмотрели на них изучающе и Лутиэн поняла, что Даэрон был прав. — Здравствуй, Лутиэн. И ты, Даэрон. Мириэль, Король Феанор, это — моя племянница Лутиэн и глашатай моего брата Даэрон. — Здравствуй, принцесса, присаживайся. Рады тебя приветствовать, — сказал эльф, стоявший у входа. — Мы пришли без ведома Короля, — сказал Даэрон, — Потому что мы были в лесу, когда увидели ваши корабли. — Я понял. Сейчас многие эльфы так приходят. Я рад, что вы пришли. Покушайте и отдохните. А потом вместе отправимся к Королю Эльвэ.***
К Элу Тинголу отправился Феанаро. Сам он оделся чуть скромнее, чем ослепительно. Он видел принцессу скромно одетую и решил для себя, что если предстанет во всем великолепии, не расположит к себе Тингола и Мелиан. И оказался прав. Лутиэн и Даэрон прибыли вместе с ними в нарядах и украшениях, которые подарили им нолдор. Но Даэрон решил для себя, что вернётся в лагерь нолдор, потому что знания и мудрость их велики и он хотел учиться у них. А ещё там была дева, что отвратила его сердце от безответной любви к Лутиэн и привлекла его добрым нравом и любезными словами. И голос её звучал удивительно гармонично с его голосом. И Даэрон влюбился. И на этот раз — взаимно. Конечно, сперва Лутиэн рассердилась, ведь привыкла к постоянному вниманию менестреля. Но потом решила, что все же стоит отпустить его и позволить жить счастливо. И он женился на ней. Женился на юной дочери Феанора, который отнёсся к ней и ее избраннику с пониманием. — Ещё пара менестрелей в семью и у нас будет ансамбль. Можем выступать семьей, — сказал мастер, в семье которого появилось не меньше пяти менестрелей — невестки и внуки. Тингол встретил Феанора в Менегроте, на троне. Увидев прославленного мастера в роскошных одеждах, он слегка занервничал, но не подал вида, лишь спросил: — Зачем вы прибыли сюда из Благословенного Края? — За многие годы жизни в Валиноре мы обрели мудрость и знания. Но там тесно нам. И теперь мы прибыли передать все навыки нашим собратьям и привести этот край к процветанию. Тингол окидывал Феанора ревностным взглядом и слушал его речи вполуха. «Он отберёт у меня авторитет и власть! Я более не буду великим владыкой для эльфов, если этот эльф будет делиться всем, что у него есть с моими подданными! Если только…» — Твои речи сладки, сын моего друга Финвэ. Однако, здесь мои земли и тут живут мои подданные. И я решаю, чему им учиться. Я не позволю другому решать, что делать. Феанаро ухмыльнулся и спросил: — А народ ты не хочешь спросить? — Зачем? Ибо я есть король! Ты забрал у меня из подданства моего летописца и Менестреля Даэрона! Он не покинул меня даже тогда, когда все считали меня погибшим, а теперь покинул, потому что женился на твоей дочери и хочет чему-то у тебя учиться! Скольких ещё ты заберёшь из моего подданства! Тут Феанаро рассмеялся, а затем ответил: — Я тебя понял, Владыка. Твои опасения закономерны. Что же, не буду пугать тебя и твой народ своим присутствием. Я пойду дальше, на восток. Счастливо оставаться! — сказал Король — Мастер и, отвернувшись, направился к выходу. А потом заметил сундук в руках своих слуг и сказал: — Ах да, я принёс тебе дары! Уж не знаю теперь, оставлять ли тебе? — От даров я не отказываюсь, — сказал Тингол, чувствуя себя распоследний глупцом. — Оставьте сундук здесь. Уходим, сказал Куруфинвэ и пошёл дальше. Слуги и сыновья оставили сундук и последовали за своим королем. Тингол чувствовал осуждение супруги в свою сторону и еле дотерпел до ухода Феанаро из тронного зала. «О, Илуватар, ну почему он так медленно идёт? Он что, прогуливается по залу?». Наконец двери за ним захлопнулись и Тингол подскочил с трона и устремился в покои, а Мелиан лишь проводила его серьезным взглядом. Лутиэн подошла к оставленному сундуку, открыла его и ахнула от восхищения. Мелиан подошла к дочери и сказала: — Эти камни будут в твоём свадебном платье. Ты выйдешь замуж за одного из нолдор. — Но отец не хочет их видеть. — С отцом твоим я поговорю. Он глупость сделал, теперь мы будем выглядеть дураками в глазах Финвиона. Если эти эльфы будут сближаться с авари и нандор, мы рискуем быть отрезанными от всего мира, а так делать нельзя. Поэтому ты выйдешь замуж за одного из сыновей Феанаро. — Но мама, изо всех детей этого эльфа неженат только Морифинвэ, а при знакомстве с ним мы с ним едва не подрались. Он очень язвительный и злой. А еще дети самого старшего сына. Их, кажется, воспитывал именно этот сын Феанаро! Они — гордые, высокомерные и вредные. Я не хочу идти в такую семью! — Милая моя, твой отец тоже гордый, высокомерный и вредный. И половина Дориата такая же. Однако я живу среди них. — Но… — Все, тихо. Я поговорю с твоим отцом. А ты готовься к свадьбе! Лутиэн сжала губы. Интерес к сокровищам пропал и она ринулась к Даэрону. — Даэрон! У меня к тебе просьба! — Что? — Ты ведь поедешь вместе со мной к нолдор? — Ну да. — Мне нужно, чтобы ты передал нолдор письмо от меня. А конкретно — к Карнистиру. — Зачем тебе? — Надо! Ты передашь? — Ну конечно. Я передам. Но… ты ведь мне не скажешь причину, верно? — Верно. — Ладно. Только я ухожу уже сегодня ночью. Нолдор расположились лагерем недалеко. Я должен их догнать. Так что поторопись.***
Свадьба Лутиэн и Морифинвэ все же состоялась. Жених относился к этому событию ровно. Невеста была печальна. Расчетливый, язвительный и холодный Морифинвэ отнюдь не был мужем её мечты. Феанор отговаривал Морифинвэ, сына, который помогал ему больше всех, решал миллионы вопросов каким-то волшебным образом, от свадьбы, но Морифинвэ настаивал. Пришлось уступить. Праздник в честь женитьбы был в лесу Нэльдорета, где все было украшено цветами и лампами Феанора. А ночью Морифинвэ разделся и лёг спать, даже не прикоснувшись к невесте. — А как же брачная ночь? — А ты очень сильно её хочешь? — Послушай, я очень много чего хотела. Я хотела мужа — романтика, нежного и трогательного, хотела встретить его в лесу и влюбиться. Но мне достался ты. — Уж простите, что я — не романтик, принцесса. Я тоже хотел не такую жену, как ты. — Но почему ты не хочешь брачной ночи? — Потому что мы — в доме твоего отца. Я не могу трогать деву в доме её отца. Он находится за стенкой, подруга! Спокойной ночи! — проворчал он, отвернулся, накрывшись одеялом и скрестил руки на груди. А Лутиэн осталась сидеть на ложе, недоуменно смотря на мужа, а потом, видимо поняв смысл слов своего супруга, она улыбнулась и легла, пододвинувшись к нему ближе.***
Утром они вышли из комнаты серьёзные, рука об руку. Мелиан, найдя момент, спросила дочь, все ли у них прошло Хорошо, но дочь ответила: — Ничего не было. Мой супруг не прикоснулся ко мне в доме моего отца. Мы построим своё королевство и там у нас будут дети. Мелиан удивилась, но все же по-другому взглянула на мрачного и серьезного сына Феанора, который стоял возле Тингола и о чем-то с ним беседовал. — Твой супруг особенный. Он, его братья и отец перевернут этот мир так, что валар изумятся, — сказал Элу своей дочери.***