Обратная сторона Луны

Вэй Ина хватило примерно на час, причём половина времени ушла на то, чтобы выбраться из той странной херни, куда он угодил. Вначале она была вроде вязкой прозрачной смолы, но чем больше темнело, тем тверже становился этот воздух. Выбравшись и вернув себе свободу передвижения, Усянь поднял прутик и потыкал в твёрдую пустоту. Прикинув, что шансов преодолеть это невидимое стекло и уйти вниз у него нет, он хмыкнул и развернулся. В теории можно было упереться рогом и послать местные порядки лесом… Тем самым, который в таком изобилии имелся в наличии вокруг. С другой… Вэй Ин отучился в полицейском универе несколько лет кряду и пока не умер. И даже научился ловко огибать наиболее вопиющие установки распорядка вроде запрета на алкоголь. Здесь же ему светила единственная ночь и, вероятно, часть следующего дня. Да за это время он даже правила не успеет дочитать! Зато, если свезет, увидит лисенка ху-яо… В итоге, нашарив в кармане жетон, он двинулся в том направлении, куда ранее ушел Лань Чжань — вверх. — Лань-как-там-тебя, — буркнул он дежурному, подойдя к павильону, — давай сюда своё соглашение. Он снова пролистал длиннющее полотнище текста и прижал рекомендуемый указательный палец к квадратику «Я принимаю правила посещения заповедной зоны Орден Гусу Лань». Хотя очень хотелось прижать средний… — Прошу за мной, — парень вывел его к началу лестницы, уводящей за поворот и слабо светившей белым камнем ступеней в сгущающейся ночной темноте, — поднимитесь, пожалуйста, ещё немного выше. У врат вас встретят. Вблизи ворота оказались действительно впечатляющими, большими, видимо, затейливыми, хотя сумрак не давал в полной мере оценить изыски старинной резьбы. Когда Усянь поднялся и пересёк вход, вокруг себя он явственно ощутил некую субстанцию. Невидимую, но колкую, похожую на Тьму. Однако эта не сковывала могильным холодом, а наоборот, скорее, немножечко грела. Впрочем, ощущение длилось всего полмгновения. Его действительно ждали. У ворот стоял пост, и один из караульных взялся проводить гостя. Следуя за ним, Вэй Ин по привычке отмечал всё, что представлялось хоть сколько-то важным или интересным. Они следовали хорошо утоптанными дорожками вглубь обжитой долины. Дорожка плавно, но неизменно поднималась и, вероятнее всего, таким образом выводила к какой-нибудь тропе на самую вершину маячившего в вышине пика. То тут, то там в просветах между темными соснами мелькали невысокие строения в традиционном стиле. По большей части небольшие, но чем выше они поднимались, тем более основательными казались домики. Иногда в отдалении слышались сдержанные голоса, и в просветах мелькали светлые одежды. Однако довольно скоро они свернули с центральной, ухоженной и широкой дорожки и пошли по небольшим, петлявшим и пересекавшим друг друга тропкам. Вечерний воздух был напоен ароматом горных, пряных трав, нагретой за день земли и хвои. Отчётливо выделялся привкус тимьяна, сладковатый — роз, терпкий и свежий — сосновых молодых шишек. В Шанхае жаркий сезон был в разгаре, здесь же, в высокогорье, скорее пахло поздней весной, тёплой, ласковой, ещё не шагнувшей в объятья духоты и раскалённого летнего марева. — Идем и идем, а прийти всё никак не можем, — буркнул себе под нос Вэй Ин. — Второй молодой господин Лань оказал вам неслыханную честь, — неожиданно отозвался провожатый. — Да?! Ну, учту на будущее. На всякий случай, что за честь? — Никто не смеет входить в его покои. — Ааа… Ну, я с ним уже спал, то есть… делил покои, — поправился Вэй Ин, — это не страшно. Правда, выспаться не удалось. Впереди идущий адепт споткнулся, но тут же выровнял шаг и вплоть до конечной цели маршрута заговаривать больше не пытался. Судя по низкой оградке и равномерным полосам зелени, они миновали небольшой огород, прошли мимо нескольких рядов фруктовых деревьев, пестревших округлыми, но мелкими и совсем светлыми, ещё незрелыми плодами, затем свернули и некоторое время поднимались вдоль берега говорливого ручья, перейдя его по изящному мостику с резными перильцами. Тропа вывела их почти к самому боковому склону и уперлась в небольшую площадку, которая вмещала дом и цветник перед ним. — Сюда, — подведя Вэй Ина к дому, провожатый отступил, — второй господин Лань просил напомнить, что ввиду нахождения на территории некоторых видов диких животных рекомендуется воздержаться от прогулок в ночное время без сопровождения старших адептов клана. — Э? — удивился Вэй Ин, — совсем нельзя?! А как же вы тут… — однако адепт уже скрылся за поворотом тропы. — Ладно, будем надеяться, что ввиду нахождения на территории некоторых и бла-бла-бла, — передразнил он, — сортир не на улице. Хотя чем дальше в лес, и чем больше я на всё это смотрю, — он окинул старую постройку оценивающим взглядом, — тем надежды всё меньше. Дом действительно оказался довольно старым. Темное, добротное дерево, много раз обновлявшееся лаком, широкая крыша — под такой, наверное, приятно сидеть дождливым утром. Он зашёл, скинул обувь и, отодвинув дверь, заглянул внутрь. — Хм, неплохо, хотя по виду даже старше нашего, — Вэй Ину было с чем сравнивать. Сыхэюань семьи Цзян в Юньмэн, где они провели детство, был практически древним, достраивался и перестраивался много раз, и самая старая часть там была, должно быть, времён динозавров. Внутри дом оказался небольшим, состоявшим из единственной комнаты, дополненной «ушами тигра». Изнутри пространство делилось несколькими перегородками. Стены были отделаны резными панелями с простым, но элегантным узором в виде всё тех же стилизованных облаков, которые здесь были, по-видимому, то ли символом, то ли наиболее популярным узором. — А может, местный столяр больше ничего вырезать не умел, — усмехнулся Вэй Ин, обводя плавный завиток пальцем. Стеклянных окон не было, вместо них в проемы были вделаны традиционные резные панели, дополненные рисовой бумагой — на непрофессиональный взгляд Вэй Ина, не самый практичный вариант для горного региона, но безусловно красивый, эффектный. По сути, на этом интерьерное решение заканчивалось. Обстановка оказалась простой, если не аскетичной. Поперек, разделяя комнату надвое, была расставлена ширма со всё теми же облаками, вившимися по деревянной раме, и совсем простой росписью шёлковых вставок. С одной стороны стоял небольшой столик, было устроено низкое традиционное сиденье, и за ним закреплена ширмочка поменьше. Заглянув за неё, Вэй Ин предсказуемо обнаружил постель, аккуратно убранную голубым с серебряными кистями покрывалом, натянутым без единой складочки. Вторая половина фактически зеркалила первую, с той только разницей, что покрывало было простым и без кистей. Вэй Ин рассудил, что эту часть приготовили для него… Конечно, был вариант, что именно для гостя вынули то помпезное покрывало с финтифлюшками, но стоящий там же чехол гуциня не оставлял вариантов. — Чёрт возьми, я думал, тут гостиница есть, а это, походу, реально дом Лань Чжаня, — Вэй Ин задумчиво потёр нос, — неудобняк… В глубине своей половины Усянь обнаружил дверь в одно из «ушей», небольшую пристройку. Она была явно новее, и в ней располагались милые сердцу дополнительные удобства — крошечная уборная с биотуалетом, на контрасте со всем остальным отчаянно смахивающим на космический аппарат пришельцев, и красивый фарфоровый рукомойник, правда, с кувшином вместо кранов. Вместо душевой кабинки угол занимала… высокая деревянная бочка. — Вот чёрт! — Вэй Ин беззлобно пнул кадушку. В сыхэюане дяди Цзяна была точно такая же, и они с Чэн-Чэном поочередно ненавидели её наполнять! После исследования отведённой ему половины и пристройки настоящим сюрпризом явилось наличие электричества в доме, более того, у кровати обнаружилась даже розетка! Правда, зарядку он всё равно из дома не взял. — Ладно, на сегодня хватит, — Вэй Ин плюхнулся на покрывало и, достав телефон из кармана, проверил уровень заряда, — а завтра утром, если что, воткнусь в машине Лань Сичэня. О… сети нет, — опешил он. — Госсподи, — он бессильно ткнулся лицом в прохладный шёлк покрывала, потом перекатился на спину, заворачиваясь в его угол с головой, — выходить нельзя, пива нет… интернета, и того нет! Даже телика! Вот сто лет не смотрел, но щас бы включил, чисто из принципа! — глухо простонал он сквозь толщу стёганой ваты. — Ужин запретило «Соглашение»! Но и без этого — доставки-то нет! До шоссе херовы тридцать километров, а до ближайшего посёлка, небось, все пятьдесят! Да и как заказать-то?! Интернета же не-е-ет! И барьер ещё этот! Хоть присоединяйся к карго-культу и молись на то, чтобы с неба посыпались коробки пиццы! — Тридцать пять, — напомнила Вселенная голосом Ванцзи. — Не смешно, — Вэй Ин откинул покрывало, продолжая таращиться в потолок над собой, — что это за место вообще?! — Заповедник. Антропогенный фактор минимален, — заклинатель обнаружился стоящим у ширмы. — Вот не надо умными словами… — его живот громко заурчал, дополняя возмущение. — Поужинаешь? Со мной. — А есть чем? — Вэй Ин сел на кровати. — Мне кажется, после всего ты попытаешься подсунуть манну небесную, или амброзию и нектар. Я мифическую еду, знаешь, не очень. — Ростки сои, тофу, баоцзы со шпинатом, — перечислил Лань Чжань. — Пффф, хочешь, чтобы я заблеял?! Как козел? — скривился Усянь. — Курица с пряностями, — совсем тихо добавил Ванцзи, — латте. Холодный. — Всегда знал, что ты потомственный святой! — немедленно подорвался Вэй Ин. — Но не догадывался, что ты чисто небожитель! Веди! — Штаны. — А что с ними?! — Усянь оглядел свои джинсы. — Ты к тому, чтобы снять?! Ну ладно, — он тут же принялся за дело, расстёгивая пуговицу. Ванцзи при этом мгновенно скрылся за ширмой, — хотя они чистые и уже даже не линяли при стирке, — громче добавил он, — так что твоему покрывалу… — На территории ордена приняты установленные правилами одежды, — мягко произнес Лань Чжань, — у кровати. В районе изножья действительно обнаружилась сложенная стопкой одежда. — Хренавила, — закатил глаза Вэй Ин, — но, в конце концов, твой дом. Подождёшь? — он ловко выполз из штанов, звякнув пряжкой. — Конечно, — судя по звуку шагов, заклинатель вышел под навес крыши. Вэй Ин развернул одежду. Оказалось, что это что-то вроде ханьфу. В таком, похоже, тут разгуливали абсолютно все. Лань Чжань, к слову, тоже успел сменить брюки и рубашку на длинный балахон. — Черт, я забыл его спросить, что сказал местный эскулап, — поморщился Усянь, разобрав предметы. В комплекте оказалась куча барахла, включая тонкие нижние штаны и несколько слоёв каких-то юбок. Стало понятно, что если надевать всё, даже при условии ночной горной прохлады сопреет зад, поэтому Усянь принял волевое решение и трусы скинул тоже, оставаясь совершенно голым. Облачившись в нижнее, он после некоторой борьбы справился с блузкой — уже не впервой. А вот юбки снова постарались поймать его слишком длинными завязками. — Да ну, млядь, — он ловко наеб… нагнул «Соглашение», — так сойдёт, — сбоку образовалось что-то вроде скомканного банта. Последней он накинул тонкую длинную рубашку в пол с чем-то вышитым на плечах, — придумали же гемор! И даже зеркала нет, чтобы оценить весь этот маскарад… Лань Чжань?! Тут? — он вышел на воздух. Заклинатель обнаружился в центре маленького дворика. Он стоял спиной, будто вглядываясь в ветви сосен, слабо колышущихся от сонного ночного ветерка. Поток воздуха трепал тонкие полоски ткани, струившиеся от небольшого узла на затылке почти до талии — короткие пряди волос прихватывала лента, которую Вэй Ин сначала не заметил. — Мгм, тут, — он обернулся, и Вэй Ин готов был поклясться, что сумрак прячет улыбку в уголках его губ. В половине «второго молодого господина Лань» обнаружился скромный ужин на двоих, накрытый на низком столике, установленном в центре. От взгляда на пару плошек риса, пиалу, в которой плавал одинокий лист петрушки, и несколько блюдец с закусками, наворачивались слезы. В глаза бросились вареный кабачок, дайкон и стебли сельдерея… Лань Чжань включил дополнительные лампы, спрятанные в рисовые плафоны. Три оказались прикреплены под потолком, ещё пара стояла на полу. Там же, на невысокой подставке, тлела сизым дымком курильница… Вэй Ин отчётливо почувствовал сандал. Вот чем пахло от Ванцзи в тот момент, когда заклинатель был так близко в том саду… — Присаживайся, — пригласил Лань Чжань. — О, да… — отмер Вэй Ин. Когда они уселись за накрытый стол, Ванцзи приподнял рукава. — Рука как? — тут же спохватился виновник травмы. Обе кисти оказались перебинтованы и забраны в сетки. Пальцы левой руки оставались свободны и были лишь аккуратно заклеены свежими пластырями. Правая рука больше походила на мини-мумию, обмотанную бинтами прямо вместе с саркофагом. — Заживёт. — Перелом? — внутренне обмирая, уточнил Усянь. — Нет. Кожа, — видя, что опытный следователь недоверчиво приподнял бровь и с сомнением качает головой, Ванцзи добавил, — суставы. Ортез. — Прости, — в который раз извинился Вэй Ин, — я не думал… — Заживёт, — повторил заклинатель, протянул салфетку действующей рукой, — я был небрежен. — Ты уверен, что не нужен рентген? Или хотя бы консультация хирурга? — Уже, — Ванцзи пододвинул к себе плетёную крытую корзину, открыл и осторожно вынул небольшую коробочку, — тебе. Даже по слабому запаху, доносившемуся от плотно закрытого контейнера, Вэй Ин мог определить содержимое! Курятина в пряном соусе! — Ох, — принимая во внимание обстоятельства, Усянь принял дар почти с благоговением, словно его почётный папа римский даровал не остывшую курицу в коробке-«ссобойке», а самое что ни на есть небесное благословение, — ты где это взял? — По дороге. — В Хучжоу?! Тут же запрещено, — полушёпотом, словно великую тайну, сообщил Вэй, щуря глаза, — ты нарушаешь собственные же правила?! — Триста восемнадцать. Нужно быть благодарным за еду, — процитировал Ванцзи, — триста двадцать один. Негоже безрассудно выбрасывать годное в пищу. — Пф, это что ещё такое?! Второй молодой господин Лань без зазрения совести пользуется несовершенством законов нашей великой Народной Социалистической… то есть, этого, — сбился Вэй Ин, — ордена своего. — Гусу Лань, — следом за первой коробочкой последовала вторая, с острой фасолью. — Тебе не нужно так меня звать. — Как так? Второй молодой господин Лань? — нараспев повторил он, придавая голосу звонкие и высокие, но в то же время какие-то отчётливо сладкие ноты. — А если мне нравится, как это звучит, тогда можно? — Мгм, — после секундного колебания кивнул Лань Чжань. Мочки его ушей немного порозовели. Вэй Ин и сам чувствовал духоту. Видимо, сказывалась непривычная одежда и тепло, исходящее от светильников. — Кстати, почему второй? — Вэй Ин свалил кушанья в миску, добавив туда же рис из небольшой плошки. — Традиция. — Тогда ты, получается, младший? Или средний? — Младший, — Лань Чжань пододвинул ближе к себе небольшую пиалу с рисом и взял палочки левой, — Сичэнь старший. Глава ордена. С некоторым удивлением Вэй Ин отметил, что и не ведущей рукой заклинатель справлялся с приборами довольно ловко. Видимо, сказывалась долгая тренировка мелкой моторики в игре на музыкальном инструменте. — Орден… ты знаешь, вот это всё… Посты на въезде, охрана, временной режим посещения, форма, — Вэй Ин взмахнул рукой, убирая со столика непривычно длинный рукав, — даже та хмарь при входе… — Барьер. — Да, он. Это всё делает ваш Гусу похожим на военную организацию, — Вэй Ин с удовольствием поглощал холодную, но восхитительно острую курятину с не менее жгучей фасолью и горячим рисом, — боже, бесподобно. Ты меня просто к жизни возвращаешь, — благодарно выдохнул он, — так что про орден? Я не прав? — Отчасти. — А Центральный комитет в курсе? — Разумеется. Все ордена подчиняются руководству партии в Пекине, — кивнул Ванцзи. — И много? — Вэй Ин аккуратно сгрёб стремительно заканчивающуюся курицу, запихнул в рот и, с некоторым сожалением о столь кратком миге встречи с огненно-острым мясом, даже облизал палочки, чем вызвал странный взгляд своего сотрапезника, вероятнее всего, выражавший осуждение. — Или эту инфу мне открывать нельзя? — Гусу Лань, Ланьлин Цзинь, Цишань Вэнь, — принялся перечислять Лань Чжань. — О, секунду! Значит, муж сестрицы тоже заклинатель?! Он же Цзинь, как и Гуанъяо. — Господин Цзинь Гуаншань не определился с преемником, — политкорректно выразился заклинатель, — но, насколько мне известно, Господин Цзинь Цзысюань не заклинает. — Серьезно?! Я знал, что он только перья распушать годится, — хмыкнул Вэй Ин. — А этот Цишань? То, что Вэнь Цин и Вэнь Нин там состоят, я уже понял. О-о-о, — вдруг зашептал Вэй Ин, — только не говори, что сестрица Вэнь тоже может летать! Мне ж настанет окончательный кабздец! — «Соглашение» в очередной раз пошло по пиз… звезде. — Вэй Ин, — укоризненно произнес Лань Чжань, однако его голос звучал слишком мягко для чего-то большего, чем простое напоминание, — госпожа Вэнь Цин целительница. — Хорошая? — Лучшая. За последние несколько сотен лет лучше не было. — Пфью-ить! — присвистнул Усянь. — Насколько хорошая? — округлил глаза он. — А с того света вытащит? — Мгм. В переносном смысле, — уточнил Ванцзи. — В переносном — фигня, а если надо в прямом? — Вэнь Цюнлинь. — Хо-хо-хо, друг А-Нин! А такой молчун! Так… Чтобы переварить такое количество новых данных, мне срочно нужен кофеин. Желательно, конечно, с коньяком, но поверь, я не в претензии. Просто реально ту-мач-инфо. Слишком, — Ванцзи кивнул, заглянул в короб и, вытащив несколько емкостей и контейнеров, последовательно начал передавать их Вэй Ину. Первым оказался высокий стакан под латте, смотрящийся на низеньком столике, заставленном маленькими плошками и пиалами, совершенно чужеродно. Следом Вэй Ин получил поллитровку овсяного молока и термокружку, полную божественного нектара под названием «чёрный, крепкий, тройной». Усянь влил в стакан молоко, заполнив примерно треть, и разбавил горячим ещё кофе. Ванцзи подал ему миниатюрную емкость для соусов, заполненную чем-то вроде янтарной смолы. — Карамельный. — Ещё немного, и я брошусь тебя целовать, — выпалил Вэй Ин. Перед его мысленным взором немедленно встрепенулось всё стадо баранов, взращённое воображением на мосту из Нинбо, и перед глазами пронёсся одна тысяча двести сорок третий баран. Спина мгновенно взмокла под слоями одеяния. Он сосредоточенно отколупал крышечку, отдавшись процессу со всем усердием, и затем влил тягучую струйку в напиток. — Это… это лёд, — вертя небольшой контейнер в руках, проговорил Ванцзи. — Спасибо, — поднял глаза Вэй Ин. Хвала небесам, Лань Чжань воспринял оброненную шутку подобно потомственному святому, то есть не заостряя. Он был полностью поглощён процессом извлечения из коробочки немного подтаявшего кубика мутного белого льда левой рукой. Ледышка преломляла теплый фонарный свет, разбивала его на радугу, отражая луч мокрыми гранями. — Красивый, — заметил Вэй Ин, прослеживая глазами кубик. Рука заклинателя дрогнула, и лёд с вмёрзшим узором упал на стол. Усянь отчётливо услышал блеянье одна тысяча двести сорок четвертого барана и осознал, что сытость и размеренность его отупляют, и лучше всего вообще остаток вечера держать язык за зубами.