Вэй Ин не понял, когда день из бесконечной резины ожидания превратился в предвкушение. В такое, от которого начало колоть в пальцах. Или это чужая ци в его теле бушевала, пойманная в ловушку печатей? Где-то тонкий край сознания обломился под этим «чужая ци», царапнул свежесколотой кромкой. Даже если Вэй Ин раз за разом отодвигал в сторону их официальный статус, думать о Ванцзи «чужой» уже не получалось. Вранье. Не хотелось. Это звучало гораздо честнее, но оценивать перспективы, открывшиеся с принятием предложения, Вэй Ин был не готов. На это просто не было времени. Не сейчас.
Подъехавший автобус вывалил из своего нутра не только толпу заклинателей, но и многочисленные коробки. В трёх лежали чёрные тканые свертки, выдававшие назначение карминовой кромкой. Флаги. Вэй Ин равнодушно прошёл мимо, внутри себя благодаря мать-природу за периферическое зрение, и поминая мать уже совсем другого рода, потому что хотелось зарыться и флаги рассмотреть во всех подробностях.
Вместо этого Вэй Ин придирчиво изучил другие коробки, с ссобойной едой, и с четверть часа морщил нос над стаканом с неким напитком, который подсунул ему дядя. Сказал, что полезный… Подобное знакомство с едой никогда не предвещало ничего путного. Когда стакан был протянут Ванцзи для опознания, тот принюхался и определил некий напиток «Здоровье».
— Ячмень, — с уверенностью добавил он.
— А нормального что, перед охотами не распивают?! Кофе с ячменем… фу, — капризно протянул Вэй Ин.
— Не пей.
— Легко тебе советовать! Дядя вручил. Поверь, меня бы это не остановило, но ты видел?! — он чуть заметно кивнул в сторону, — мадам и ее… подруги детства с меня натурально глаз не сводят, так что в открытую вылить неудобняк.
— Кофеин — стимулятор, — Ванцзи припечатал ни в чем не повинное вещество очередным емким словечком таким тоном, словно говорил о наркоте, не меньше.
— В зелёном чае его не меньше, — мгновенно парировал Вэй Ин.
— Мгм. Поэтому здесь его тоже нет. Напиток «Здоровье». Ячмень, жёлуди, орехи, шиповник.
— Жёлуди… — осознание того, что он только что невольно приобщился к миру дубов, ошеломило. — Это пиздец, — несколько ближайших адептов оглянулись, так что Вэй Ин тут же перешёл на шёпот, — ну нахер! Я не буду это пить. Метнемся к тем кустам… прикрой меня…
— Давай, — Ванцзи вздохнул, забрал стакан. Он повернул его кромкой, к которой прилипло немного пены, обозначавшей предыдущий глоток, и тут же отпил. Лицо его при этом сохраняло полнейшее спокойствие. Вокруг них натянулась тишина, всего на мгновенье, но Вэй Ин натурально услышал звук сглатываемой жидкости. Безмолвие словно разбилось об этот глоток, и сразу после вернулись другие звуки. Кто-то преувеличенно громко зашуршал оберткой, кто-то начал приглушенно кашлять в рукав…
— Ну ты прямо как столетний виски, — хмыкнул Вэй Ин. Видя некоторое недоумение, он пояснил, — выдержка. Пьёшь из моего стакана и даже не краснеешь.
Он разжился острыми куриными крыльями и какими-то шариками в панировке, на которые Ванцзи согласно кивнул. Они присоединились к парням в светлом, сидящим рядом с вытащенными из воды лодками, лежащими рядами вдоль небольшого пляжа и выставившими к небу свои ребристые днища.
Вэй Ин уже знал всех, кто вошёл в группу почётного эскорта. Ближе всего к нему оказался самый невысокий в сравнении с остальными парень с мягкими чертами лица и веселой улыбкой, несколько странно сочетавшейся с одеждами Гусу, двоюродный брат того мальца, что ошивался у дома наречённого второго молодого господина в заповеднике.
Отсутствие серебряного завитка на ленте выдавало в нем адепта ордена, не связанного клановыми узами с Лань, с другой стороны, тонкая вязь лучей, проступающих над облаками Гусу на вороте, говорила о принадлежности к клану Оуян. Вэй Ин, глазами пробегая по деталям его одеяния, с некоторой гордостью отметил про себя то, что пояснения Ванцзи не пропали втуне.
Молодой господин Оуян отличался несколько застенчивым, но вместе с тем весёлым нравом. Сначала пытался молчать и быть максимально вежливым, но на самом деле легко включался в болтовню и уже успел рассказать о том, как сопровождал Лань Ванцзи в предыдущей поездке в Юньмэн. Он был возбуждён предстоящей охотой и тем, что в этот раз будет охотником.
Следующим был совсем молодой парень. Неопытный. Вэй Ин еще в самом начале поездки прикидывал, что на момент учебы Ванцзи в Юньмэне тому было лет двенадцать, и в качестве подозреваемого рассматривать его казалось пустой тратой ресурса. Клан Гусу. Начищенная пряжка на ленте отблёскивала закатными цветами так отчаянно, что казалась почти золотой. Старательный. Мадам Юй со скрипом допустила его в группу тех, кто будет менять флаги и патрулировать берег.
Его сосед… Вэй Ин рассмеялся какой-то шутке, не успев толком сконцентрироваться на словах, переключая скрытое внимание на сидящего почти напротив него красивого парня. Вообще, они все были таковыми. Магия традиционной одежды… Но молодой господин Су обладал той неуловимой гармонией черт, которая невольно приковывала внимание. Чёрные глаза, длинные ресницы, тонкие, словно выщипанные, девичьи брови… Нос, губы… Вэй Ин проскальзывал взглядом, отмечая то, что невольно задумался о карандаше и блокноте, хотя давно не рисовал.
Светлые одежды. Простая лента. Клан Су также входил в орден Гусу Лань с какого-то там древнего года, когда два клана заключили союз. Рост городов коснулся не только Шанхая, но и Нанкина, исторических земель Молин Су. В итоге этот орден, не будучи великим, лишился резиденции, но сохранил клановую обособленность. На неё указывала вышивка сиреневыми зубчатыми листьями по вороту и рукавам гусуланьских одежд. Вэй Ин так и не понял, в чем состоит особенность техник этого клана. С основными он разобрался довольно быстро. Музыка — Гусу Лань. Все, что растёт — Ланьлин Цзинь. Желательно, чтобы растущее было еще и максимально пафосным. Скажем, пионы… Или барбарис с кинжалами вместо стандартных колючек. Цинхэ Не — сила. Грубая и необузданная. В этом смысле невысокий и изящный Не Хуайсан одним своим существованием должен был наносить ущерб репутации клана… Вода — Юньмэн Цзян. Электричество — Мэйшан Юй.
Цишань Вэнь… Эти стояли несколько особняком. Как пояснил Ванцзи, в свое время этот орден сильно вырос, в итоге развязал войну за зоны влияния, прокатившуюся по всей Поднебесной. В итоге практически весь орден был вырезан. Подчистую. Стандартная историческая практика. Вэнь возродил некий… Вот с этого места Вэй Ин понял не до конца. То ли тот мужик, что разгребал семейное пепелище, пережил войну, то ли его все-таки убили. Тогда как он мог потом что-то делать?! Ванцзи кратко охарактеризовал «восставший из мертвых», словно это что-то объясняло. Как бы то ни было, господин живой мертвец почитался наравне с легендарным основателем ордена.
Вэнь лечили. Их стихией был огонь, но неся на себе бремя прошлых деяний, они более не практиковали боевые техники. Зато им не было равных в терапии термических поражений, как, впрочем, и в излечении других недугов, в том числе специфически заклинательских. Говоря об этом, Ванцзи смотрел в пол. Это было лишним. Если бы сожженное ядро подлежало лечению, Вэнь Цин сделала бы все возможное, и ее характера хватило бы на то, чтобы вытереть руки о какое-то там постановление совета двадцатилетней давности. Вэй Ин был в этом уверен.
Относительно малых орденов все было не так очевидно. Чаще всего они обладали какими-то особыми наработками, что позволяло функционировать как полноценный орден, но при этом могли быть столь малочисленны, что создать и удерживать стабильный барьер были не в состоянии. Государство в связи с этим не могло выделить им земель под резиденцию, что закрывало пути к привлечению большего числа адептов… Замкнутый круг.
Молин Су был тем самым малым орденом в составе Гусу Лань. Как пояснил Ванцзи, они не концентрировались на чем-то одном, видя свою уникальность в совершенствовании на стыке. Определённо, эта особенность прослеживалась в одеянии молодого господина Су. Облака все еще присутствовали в мотивах декора, странным образом соседствуя с зубчатыми листьями по вороту. Вышивка скорее указывала на некие растительные техники, да и клановая фамилия как бы намекала, так что Вэй Ин скорее ожидал бы союза с кланом Цзинь, но на боку молодого человека болтался чехол духового инструмента. И этот бархатный серый чехол занимал его не меньше, чем совершенная красота утонченных черт лица.
От размышлений Вэй Ина отвлекла очередная вибрация телефона. Мобильник валялся заброшенным где-то в складках его ханьфу, но все еще пытался напоминать о себе и барахтаться, как та мышь в крынке с молоком. Наверняка Цзян Чэн все еще бесится после их последнего обмена сообщениями. Вот неймется ему.
Не Хуайсан
Чэн-Чэн, тут?
Цзян Чэн
собираюсь сдохнуть
после захода по местным красотам
Есть что-то срочнее?
Не Хуайсан
кольцо, что ты мне вручил
Вэй Ин
Чэн задарил тебе кольцо?!
нихера себе новости!!! 11
Не Хуайсан
не смешно ʅ（‾‸◝）ʃ
Цзян Чэн
давай без гейских вбросов
в рабочем чате
хотябы
#нихуянесмешно
Не Хуайсан
это лигатура
сплющило в блин
не дешевая
серебро с позолотой
Вэй Ин
что за херня
это же зубное что-то?!
такое в рот вообще влезает?!
Лань Ванцзи
Лигатура — зажим для мундштука музыкального инструмента.
Применяется для кларнета.
Вэй Ин
ты стоишь в десятке метров от меня
просто подойди к самому готичному парню на этой вечеринке
Лань Ванцзи
Хорошо.
Цзян Чэн
блядь! Вы в себе?!!!
прекращайте флиртовать
в рабочем чате
ХОТЯБЫ
Не Хуайсан
мило
зависть такая зависть ʅ（‾◡◝）ʃ
подробное заключение по лигатуре кинул в почту
на чем практиковал тот бедолага?
Ванцзи
Гуцинь.
Гусу Лань не обучает игре на кларнете.
Европейский инструмент.
Ближайший традиционный аналог — мабу.
Вэй Ин
для него тоже нужна эта херня?
Ванцзи
Эта херня называется лигатура, Вэй Ин.
Вэй Ин
Лань Чжань…
Цзян Чэн
РАБОЧИЙ ЖЕ ЧАТ!!! 111! 11! 1! 1! 1БЛЯДЬ
Вэй Ин
раритетность obscenus lingua
заставляет чувствовать каждое слово
горячее
Именно после этого Цзян Чэна понесло рандомным трёхэтажным матом так, словно он каждым сообщением пытался доказать, что ничего горячего в нецензурщине нет, но Вэй Ин уже не читал. Вместо этого он раз за разом мысленно пролистывал страницы личных дел. На кларнете не играл никто, но в числе оружия Су Шэ значился не только меч, но и флейта сяо. На флейте играл и молодой господин Оуян. Остальные, судя по записям, обучались на струнных.
Вэй Ин извинился, отошел за напитком. Со всем, что выглядело отдалённо кофейным, он больше не рисковал, ограничился стаканчиком имбирно-лимонной воды, параллельно выуживая телефон и пролистывая полотнище сообщений Чэна, изысканными матюками противоречащих шапке «Рабочий чат». Где-то в месиве «нунахуйблядь» Сичэнь отписался, что обратит внимание на всех «духовиков», советуя то же их группе, исходя из соображений о том, что тот, кто изучал флейту, при некоторой практике сможет сыграть и на кларнете. Это имело некоторый смысл…
Вэй Ин принял его размышления к сведению, параллельно запрещая себе зацикливаться только на заклинателях с духовыми. Лигатура могла быть чем угодно. Подарком, памятной вещью, просто, черт возьми, красивой серебряшкой с позолотой! И принадлежать она могла как жертве, так и преступнику… Тупик.
Солнечный диск сверкнул последней полоской жидкого огня и упал за сизую гору. Небо тут же налилось отраженным светом и предчувствием сумерек… Берег ожил как по команде, словно в сборище муравьев угодил мотылёк. Функцию мотылька, точнее, его чёрных крыльев, выполнили флаги, вытащенные из коробок и заметавшиеся под дуновением вечернего бриза.
Лодка, что им предназначалась, оказалась хороша всем. Подушки на деревянных сиденьях, пара пледов, даже бинокль. Вэй Ин тихонько фыркнул на эту предусмотрительность. До полуночи было далеко, и его индивидуальная тыква все еще должна была радовать каретной позолотой.
Церемонная вежливость отзвучала пожеланиями хорошей охоты и согнула их спины в положенные случаю поклоны. Лодки, с подсвеченными фонарями чёрными парусами флагов, одна за другой скользили от берега прочь, оставляя после себя плещущие в борт волны. Когда последняя отошла на расстояние, с которого ночной сумрак уже начинал скрадывать цвета, Ванцзи вытащил из рукава полотнище. Развернул, расстелил, придавив край коленом. Только теперь стало заметно, что на флаге не хватало продольной витиеватой черты.
— Последний штрих за тобой, Вэй Ин, — и Ванцзи протянул ему маркер с красным колпачком.
